Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография

Подождите немного. Документ загружается.

Р.

историк и философ 453

«критической истории», относящееся все к тому же

в.,

когда закладывались основы нового миропонимания, сменившего

религиозную идеологию средневековья. Строгие методы историче-

ского критицизма были выработаны, правда, много позже, к нача-

лу XIX столетия, в трудах Б. Нибура по древней истории римлян

и Л. Ранке в курсе истории романских и германских народов.

Метод «критической историографии» существенно иной по

сравнению с компилятивной. Историк не пассивно воспроизводит

содержание исторического источника, а старается с помощью соот-

ветствующей техники установить достоверность имеющихся у него

сообщений. В конечном счете он сам решает, принять или отверг-

нуть сообщение источника, он, стало быть, несет критерий истины

в себе самом.

Так субъекту исторического познания возвращается необходи-

мая ему самодеятельность, без которой вообще невозможно по-

знание в какой бы то ни было сфере. Научное знание не дар

небес, а результат собственных интеллектуальных усилий субъ-

екта, который всегда сам решает, «что есть истина» в том или

ином случае. Если же он передоверяет это решение кому-либо

другому, отдельному индивидууму или целой корпорации, он мо-

ментально перестает быть ученым, часто сам того не замечая и с

комической важностью претендуя на роль человека знания, тогда

как он всего лишь хранитель догмы, «сказитель», но никак не

ученый.

И тут мы в нашем свободном пересказе подошли к решающему

пункту методологической доктрины

где в наиболь-

шей степени сказывается своеобразие его взглядов, которое, как

ни парадоксально, менее всего подчеркивается в комментаторской

литературе. Это его концепция «научной истории» как завершаю-

щей фазы эволюции историографии. И здесь самое главное —

недвусмысленное и многократно повторенное автором признание

научного характера истории. История есть наука, вернее сказать,

она сравнительно недавно стала настоящей наукой, и случилось

это «за последние пятьдесят лет» (писано в 30-х годах), т. е.

годы прошлого столетия. До того времени она еще не

в науку, и даже «критическая история», по мне-

нию Коллингвуда, была лишь последней фазой компилятивной,

так как она не изменила рабской приверженности историка к

источнику и только предоставила ему свободу решения принять

или отвергнуть данное сообщение,

Решающую роль в эмансипации историка от гнета внешнего

писаной традиции сыграла археология. Именно ее

Коллингвуд именует «методологической лабораторией» историче-

ского мышления. Дело не только в массе новой исторической ин-

формации, которой мы обязаны археологическим раскопкам и кото-

рая позволила устранить ошибки рационалистического гиперкри-

тицизма, возвратив значение исторического источника Библии и

454 M. A.

эпическим сказаниям древних народов вообще. Гораздо важнее то,

что археологические изыскания позволяют моделировать процесс по-

знания в исторической науке без затемняющих деталей, привноси-

мых письменностью.

Здесь уж никак не скажешь, что историк просто заново рас-

сказывает, повторяет содержание древних текстов. Ведь археолог

по характеру своей деятельности очень напоминает естествоиспы-

тателя: перед ним не пыльные архивы, которые нужно перетрях-

нуть, чтобы найти золотые крупицы готового знания о прошлом,

он имеет дело с вещественной реальностью, немой хранительни-

цей тайн, такой же, как и природа. Как и естествоиспытатель, он

еще должен заставить эту реальность заговорить, т. е. распознать

в ней следы социокультурной деятельности (здесь, разумеется,

аналогия с естествознанием перестает работать).

Таким образом, как это ни может показаться странным для

приверженца критической философии истории, Коллингвуд под-

черкивает общность логико-методологической процедуры в есте-

ствознании и исторической науке.

Поскольку история является наукой, ее методология совпадает

с методологией естествознания. Правила научного метода, сфор-

мулированные Бэконом и Декартом, в равной мере относятся и к

естествознанию, и к истории. На эту тему Коллингвуд высказы-

вался неоднократно и совершенно недвусмысленно. Логическая при-

рода метода в обоих случаях одинакова. «Весь современный науч-

ный мир основан на предпосылке, что природа одна и что наука

едина»

Научное мышление не находится по отношению к своему объ-

екту в состоянии пассивной рецептивности, оно само, как говорил

Бэкон, призывает природу к ответу, выпытывает у нее тайну

(отсюда и само название: естествоиспытатель). То же самое отно-

сится и к исследованию истории. Историк только в той мере за-

служивает звания ученого, в какой стремится мыслить системати-

чески, добиваясь ответа на им самим поставленный вопрос и не

довольствуясь тем, что уже содержится в документах.

Следовательно, историческая наука есть дело систематическо-

го мышления, а не бездумного повторения чужих суждений, хотя

бы и выдержавших критическую проверку, или монтажа из гото-

вых кусков. Но что такое систематическое мышление? «Здесь

есть две стадии, первая — расчленение, вторая — расположение по

порядку. Когда вопрос впервые возникает в уме,

обычно...

представляет собой смешанную массу различных вопросов, кото-

рые... я задаю себе сразу. Но на них нельзя сразу ответить.

Прежде чем ответить, их нужно расчленить и превратить клубок

вопросов в перечень вопросоз, в котором каждый пункт есть один,

и только один вопрос... После расчленения очередь за упорядоче-

R. G. Essay on Metaphysics, p. 206.

Р.

— историк и философ 455

Вопросы следует упорядочить, потому что возникновение

одного вопроса зависит от того, что дан ответ на некий иной

вопрос» .

Теперь можно объяснить постоянные ссылки на Бэкона и Де-

карта, встречающиеся в работах Коллингвуда. От Бэкона идет

требование привлечь природу «к ответу», «пытать» ее целенаправ-

ленно и систематически, не надеясь на случайную находку. Рас-

членение же проблем и их рассмотрение в логическом порядке как

раз то, что Декарт считал необходимым элементом научного мето-

да, Однако самое любопытное во всем этом одно ускользнувшее от

внимания комментаторов обстоятельство: названные правила осно-

воположники новой философии адресовали исключительно естество-

знанию, совсем не помышляя об

У Коллингвуда эти общенаучные требования распространяют-

ся и на историческое познание, они-то и делают историю наукой.

В общем ход мыслей Коллингвуда прямо противоположен логике

рассуждений неокантианцев школы Виндельбанда — Риккерта: те

констатировали методологическую несовместимость «наук о при-

роде» и «наук о культуре» при одинаковом эмпирическом базисе

обеих групп наук. Коллингвуд, напротив, отстаивает методологи-

ческое единство науки вообще без какого бы то ни было разде-

ления их в данном отношении, в то же время отмечая своеобразие

предметных областей, отражающееся на их структуре.

Как действует эта методология непосредственно в процессе

исторического исследования, читатель может узнать из третьего

параграфа «Эпилегомен». Здесь мы только хотим обратить вни-

мание на аналогию между историческим исследованием и работой

детектива, ломающего голову над разгадкой очередного преступ-

ления. Аналогия эта развернута самым подробным образом, ибо

Коллингвуд придавал ей, по-видимому, важное значение, и не-

трудно понять почему. Она позволяет наглядно продемонстриро-

вать различие между историческим исследованием, которое прово-

дит подлинный ученый, и исторической компиляцией, пусть даже

включающей критику источников.

Мысль нашего автора можно пояснить и без помощи вымыш-

ленной детективной истории, которую он нам рассказывает в своей

книге. Действительная история (это теперь все чаще и чаще вспо-

минают) преподносит порой такие сюрпризы, перед которыми

отступает самое изощренное воображение. Наше время полно

примеров политических убийств, совершившихся при весьма «таин-

ственных», т. е. невыясненных, обстоятельствах. Одним из таких

примеров мы и воспользуемся. Допустим, нас интересует, кто убил

президента Кеннеди.

Здесь уже методы компилятивной историографии никуда не

годятся. Во-первых, нет такого документа, в

было бы прямо

р. 38. 39.

456 M. A.

сказано, кто подлинный убийца и его сообщники, без которых

это «мероприятие» не могло быть успешным. Организаторы поли-

тических убийств, естественно, не думают о нуждах историков и

предпочитают не фиксировать свои замыслы в порядке установ-

ленного делопроизводства. Во-вторых, вообще неясно, где искать

желанный «материал» и какого он должен быть рода: клочок бу-

маги или кадр кинопленки, а может, и другие вещественные ули-

ки, вовсе не содержащие прямого сообщения о происшедшем. Это

может быть совсем неприметная деталь, тысячи раз уже попадав-

шая в поле зрения изыскателей, но не расшифрованная как улика,

позволяющая прийти к выводу о том, кто виновник преступления.

Ответ на подобный вопрос был бы действительным открытием,

новым знанием в подлинном смысле слова, а не находкой нового

документа, в котором решение головоломки дано в письменном

готовом к употреблению в целях компиляции. Компилятор

оперирует «блоками» готовой информации (вот почему Коллинг-

называет компиляцию «историей ножниц и клея»),

материалов в его конструкции обеспечивается простой хронологи-

ческой последовательностью, которая заранее «дана» и на которую

факты «нанизываются». Это избавляет компилятора от изнури-

тельного труда логической организации изложения, и не только

изложения уже полученных результатов, а организации самого

т. е. проведения собственно исследования. Иначе говоря,

для компилятора изложение стоит на первом плане, более того,

»то вообще единственная его задача, поскольку исследования как

такового процедура его работы не предусматривает. Здесь нет

проблемы в научном смысле, а потому нет и исследования.

Параллель с расследованием уголовного дела служит одной

цели: показать, что для научной истории не существует готовых

исторических источников, а есть лишь «фактические данные»

(evidence), которые становятся таковыми лишь в процессе исто-

рической интерпретации, если исследователь умеет применять

«логику вопроса и ответа». Любой

чувственно воспри-

нимаемого историком настоящего, т. е. окружающей его социо-

культурной среды, может в принципе стать фактическим под-

тверждением для умозаключения историка, если только тот знает,

какой вопрос задать, чтобы немой свидетель прошлого вдруг

«заговорил». Но окончательный ответ венчает длительную проце-

дуру розыска, длинную цепочку вопросов и

и стоит толь-

ко промахнуться в одном каком-нибудь звене, задать «не тот»

«опрос, который требуется именно в данной ситуации, на данной

стадии исследования, как весь процесс мышления либо отклоня-

ется в сторону, либо начинает работать вхолостую.

Что значит «тот вопрос»? С методологической точки зрения

можно указать только один его признак — «логическую эффек-

тивность», благодаря которой он позволяет продвинуть исследо-

вание на ступеньку дальше, какой бы маленькой она ни была, а не

Р.

— историк и философ 457

заводит в тупик. Мастерство исследователя, сила его мышления

как раз и проявляются в неуклонном, систематическом продви-

жении к цели. «Счастливые случайности», которым в свое время

придавал такое значение Гельвеций, играют

роль

только в той мере, в какой включаются в «железную» логику

исследовательского мышления. В противном случае дары Фортуны

остаются втуне.

Мы видим, что в рамках методологии Коллингвуд стоит на

позициях рационализма и безоговорочного признания научного

статуса истории. История после долгих веков презрения со стороны

людей науки наконец-то усвоила методологические предписания

Бэкона и Декарта и в этом отношении стала вровень с естество-

знанием! Это основная мысль

свершилась

новская революция», и история стала наукой.

В своих методологических размышлениях Коллингвуд отнюдь

че одинок, примерно так думали многие передовые историки его

например Марк Блок, который был тремя годами стар-

ше и выражал то же самое историческое сознание, боровшееся

с окаменелыми предрассудками позитивизма. Вот как Блок кри-

тикует «теорию пассивности», против которой возражал еще Брэд-

ли и критика которой составляет основное содержание параграфа

«Исторические данные» в «Идее истории». Он пишет: «Знамени-

тая формула старика Ранке гласит: задача историка всего лишь

описывать события, „как они происходили"... В ней можно скром-

но вычитать всего-навсего совет быть честным — таков, несомнен-

но, смысл, вложенный в нее Ранке. Но также — совет быть пас-

«Всегда

пытливый дух. Ни в одной науке

пассивное наблюдение не было плодотворным. Если допустить,

впрочем, что оно вообще возможно»

(это и отрицает Коллинг-

вуд, ссылаясь на бэконовский принцип активности исследования).

Развивая ту же самую мысль, этот выдающийся медиевист

продолжает: «При нашей неизбежной подчиненности прошлому

мы пользуемся по крайней мере одной льготой: хотя мы обречены

знакомиться с ним лишь по его следам, нам все же удается уз-

нать о нем значительно больше, чем ему угодно было нам от-

крыть. Если браться за дело с умом, это великая победа пони-

мания над данностью»

«Победа понимания на

лучшего резюме

учения Коллингвуда о научной историографии в отличие от ком-

пилятивной не придумаешь. Вообще критика компилятивной исто-

риографии составляет наиболее ценный, на наш взгляд, момент

философии истории Коллингвуда и к тому же, насколько мы зна-

ем, уникальный в литературе буржуазного историзма. Для диа-

лектико-материалистической теории познания принципиальное

Блок М. Апология истории. М, 1973, с. 76.

Там же, с. 38.

Там же, с. 37.

16 Р. Коллингвуд

458 M. A.

отстаивание активности научного мышления в процессе исследо-

вания всегда было одним из фундаментальных положений, но в

атмосфере позитивизма с его примитивно-сенсуалистическим по-

ниманием данности, эмпирии

на творческой самодеятель-

ности субъекта вполне оправдан.

И все же, несмотря на ряд плодотворных предписаний, мето-

дологическая доктрина Коллингвуда неполна, а в сочетании с

его идеалистической метафизикой способна даже отрицательно

влиять на практику исторического мышления. Во-первых, его мето-

дология явным образом сконцентрирована на выявлении индиви-

дуального агента исторического действия. Хотя во многих случаях

это действительно очень важно, но в общем задача исторической

науки гораздо шире и сложней. И нельзя даже сказать, что Кол-

лингвуд этого не учитывал: мы уже приводили цитату из его

книги, где говорится о необходимости исследовать процесс соци-

ального изменения в противоположность поверхностному событий-

ному повествованию, принятому в традиционной политической

историографии. В «Идее истории» он порицает Гегеля за то, что

тот, преодолев в теории этот поверхностный способ рассмотрения

исторического процесса, на практике, в лекциях по философии

истории, сбился на проторенный путь односторонней политиче-

ской историографии.

Во-вторых, подчеркивание познавательной активности субъ-

екта очень легко может перерасти в субъективизм интерпретации,

если не соединяется органически с материалистической теорией

отражения. И действительно, как отмечает с должным пиететом

по отношению к учителю проф. Ричмонд,

иногда

видом объективного повествования смешивал факты со

домыслами, что резче всего проявилось в совершенно

ной интерпретации легенды о короле

Конечная причин«,

этого — идеалистический априоризм метафизики истории Кол

лингвуда, явно не согласующейся с подчеркиванием методологи

ческой общности истории и естествознания. Иначе говоря,

дологическая доктрина Коллингвуда требует совершенно иной

лософско-гносеологической основы, чем идеалистический

«автономии истории».

Но как бы ни оценивать с современной точки

работы

Коллингвуда по древней истории Британии, есть одна область

исторического исследования, в которой его книги не устарели и

по сей день. Это история идей. Здесь он был — без преувеличе-

ния —· настоящим мастером. Его умение сжато, связно, ясно и

впечатляюще выразить смысл идеи, проследить этапы ее развития

в хаосе хронологической последовательности различных точек

зрения, несомненно, бросится в глаза читателю. Разумеется, в нау-

ке ничего нельзя принимать на веру, и многие его построения

Richmond f. A. Op. cit., p. 478, 479.

Р. Док. Коллингвуд — историк и философ 459

проверки и критики, но они, как правило, глубоки, инте-

ресны и способны пробуждать мысль.

Приведем пример из одной его книги, о которой мы еще не

говорили. Есть давняя историко-философская проблема: Аристо-

тель подверг критике платоновскую теорию идей, или «форм», но

в то же время известно, что его критика повторяет ту, которая

содержится в платоновском диалоге «Парменид», а кроме того, из-

что Аристотель в общем теорию идей Платона разделял,

отвергал. Как совместить эти, казалось бы, абсолютно противо-

друг другу данные? В учебниках по истории философии

иная проблема чаще всего решается простым и весьма распро-

способом: сообщают только о критике Платона Аристо-

и умалчивают обо всем остальном, что этому противоречит и,

следовательно, требует объяснения.

Коллингвуд по крайней мере предлагает объяснение, которое,

если и не рассеивает всех сомнений, то во всяком случае выглядит

вполне обоснованная гипотеза: критика Аристотеля преследо-

цель улучшить теорию идей Платона в том, что касалось

соотношения между вечными формами вещей и верховным прин-

ципом мира. В итоге появилась концепция «неподвижного перво-

двигателя». «Платон в

представляет бога благодаря

творческому акту его воли как действующую причину природы,

а формы ввиду их статического совершенства — как ее целевую

причину; Аристотель, отождествляя бога с формами, приходит к

одному единственному двигателю со специфической самодовлею-

щей активностью самопознания... мыслящего эти формы как кате-

гории собственного мышления и, поскольку эта деятельность вы-

и лучшая из всех возможных, вызывающего во всей

желание ее и влечение —

— к воспроизведению

в разной степени и соответственно наивысшим потенциям каж-

дой вещи»

Для нас важен, конечно, не бог и прочие аксессуары

«философской веры», интересен анализ развития идей в истории

философии, преемственность традиции и одновременно изменения

в ее лоне, изменения, которые, накапливаясь, приводят к возник-

новению нового, резко отличающегося от предшествующего, но

вместе с тем выношенного и взращенного временем.

Нашему читателю не может не импонировать призыв Кол-

лингвуда к интеллектуальной честности и гражданской ответст-

венности гуманитария, его защита диалектического способа мыш-

ления, хотя и на идеалистической основе, и отстаивание рациона-

лизма в исторической науке. В его работах поставлены важнейшие

исторического знания, которые еще долго будут привле-

кать внимание исследователей.

М. А.

R. С. The Idea of Nature. New York, 1960, p. 87.

16*

ПРИМЕЧАНИЯ

Первое издание «Идеи истории»

увидело свет в 1946 г., после смерти

автора. В дальнейшем это сочинение

переиздавалось в 1948, 1949,

гг.

Настоящий перевод сделан с оксфорд-

ского издания

г.

ВВЕДЕНИЕ

Коллингвуд иронизирует над фрей-

дистскими концепциями историче-

ского сознания. По Фрейду, «исте-

рические пациенты страдают от вос-

поминаний», а невроз — это неспо-

собность уйти от власти прошлого.

Психотерапия в ортодоксальном

фрейдизме — анализ психического

прошлого пациента, преимуществен-

но отдаленного, ушедшего в подсо-

знание, но мучающего его и в на-

стоящем. Во время работы Коллинг-

вуда над «Идеей истории» (30-е

годы) делались попытки перенести

эту теорию невротических заболе-

ваний на историческое сознание во-

обще. См., например: Маннгейм К.

Рациональные и иррациональные

элементы в современном обществе.

Лондон, 1934. Коллингвуд, вообще

крайне враждебно относящийся к

любым психологическим интерпре-

тациям как исторического процесса,

так и исторического сознания, ука-

зывает на полный субъективизм

фрейдистских концепций историче-

ского мышления и в ходе дальнейше-

го изложения более не обращается

к фрейдизму в историографии.

" Эпистемология (греч.:

ние) — теория познания. Употребле-

Первое издание «Автобиографии»

вышло в Оксфорде в 1939 г. Настоя-

щий перевод сделан с лондонского

издания 1944 г.

На русском языке произведения

Р. Дж. Коллингвуда публикуются

впервые.

ние термина «эпистемология» вместо

«гносеология» или «теория позна-

ния» характерно для английской фи-

лософской литературы.

Имеется в виду критика формально-

схоластической логики средневеко-

вой науки с ее канонизацией дедук-

тивных силлогистических моделей

мышления. Эта критика, ознамено-

вавшая собой начало философии но-

вого времени (Бэкон, Декарт), была

тесно связана с поисками нового,

индуктивного и экспериментального

метода познания природы.

Шарль Жан — профессор Эколь

Нормаль, ученый секретарь Инсти-

тута семитологических исследований

Парижского университета, состави-

тель словаря семитских надписей.

«Оккультная сущность» — таинст-

венная сущность вещей, находящая-

ся вне временно-пространственного

мира явлений, но управляющая по-

следним. Корни оккультизма в фи-

лософии восходят к теории идей

Платона и неоплатонической мисти-

ке. Подхваченный средневековой

наукой, оккультизм явился тормо-

зом на пути познания реального

мира. Приводимое Коллингвудом

положение: «Не следует умножать

сущности без необходимости» —

принадлежит английскому логику

Вильяму и вошло в исто-

рию философии под названием

«бритвы

камень — надпись, най-

денная в 1868 г. и хранящаяся в

Лувре. Это — один из древнейших

памятников, относящихся к истории

Палестины. Моав — рабовладельче-

ское государство, существовавшее с

конца второго тысячелетия до н. э.

до второй половины первого тыся-

челетия до н. э. на юге современной

Иордании.

Геродот, I, 1.

I, 1.

Там же.

Коллингвуд стремится доказать, что

в древнегреческой философии дви-

жение, процесс считались

ваемыми и рассматривались как

предмет не точного знания, а всего

лишь мнения. В утрированном виде

эта точка зрения выражена у эле-

атов (Ксенофан, Парменид, Зенон),

одной из школ греческой философии

конца VI — начала V в. до н. э. Уче-

ние о непознаваемости движения у

элеатов превращается в отрицание

самого существования движения, ко-

торое для них является чем-то ка-

жущимся, но не реальным.

Имеется в виду пятидесятилетие,

отделяющее греко-персидские войны

от Пелопоннесской войны. Коллинг-

вуд ссылается здесь на известное

высказывание

(I, 97) о

недостоверности рассказов, описы-

вающих события до греко-персид-

ских

В своем основном труде — «Исто-

рия упадка и разрушения Римской

империи»

Гиб-

бон с антиклерикальных позиций

Просвещения анализирует причины

упадка и падения Римской империи

после правления Антонинов. Глав-

ную причину гибели Римской импе-

рии Гиббон видит в распростране-

нии христианской религии.

Главный труд английского историка

античности Дж.

«История Греции».

Фукидид, I, 23.

Имеется в виду восстание на остро-

ве Керкире, союзнице Афин, на

пятом году Пелопоннесской войны.

См.: Фукидид, III, 69—82.

Мелийский диалог — изложение

Фукидидом переговоров послов

афинян с советом осажденной Мелы,

спартанской колонии.

легендарный основатель

Афин.

Имеются в виду авторы, писавшие

местную, локальную историю или

занимавшиеся конкретными истори-

ческими изысканиями, но не осве-

щавшими всемирную историю в

целом.

Т. е. Рим.

Сикофанты (греч.: доносчики, со-

глядатаи) — каста профессиональ-

ных обвинителей в афинских судах.

Предъявляя иск какому-нибудь

афинскому гражданину, они получа-

ли процент от конфискованного

имущества, если суд решал дело

в их пользу. Эта каста профессио-

нальных жалобщиков широко ис-

пользовалась афинской демократией

в борьбе с чрезмерной концентра-

цией имущества или власти у от-

дельных лиц. С течением времени

слово «сикофант» преобрело нарица-

тельное значение клеветника, сутя-

ги, человека, с помощью властей

обделывающего свои грязные дела.

Хенгист — полулегендарный вождь

первых англосаксонских завоевате-

лей Британии. По преданию, был

приглашен королем Британии Вор-

титерном для помощи в войне с

пиктами. Предательски убив коро-

ля, Хенгист основал первое англо-

саксонское королевство на террито-

рии Кента. Имя Хенгиста упомина-

ется во всех древнейших источниках

по английской истории.

ЧАСТЬ II

Св.

Августин Аврелий,

Августин Блаженный

—

епископ Гиппона (Северная Афри-

ка), богослов, один из крупнейших

представителей патристики на За-

паде. Основной труд Августина в

области христианской философии

«О граде

за-

ложил основы всей средневековой

философии истории. Оказал также

громадное влияние на идеологию

раннего средневековья своими тру-

дами по экзегетике Священного

писания.

462 Примечания

Евсевий Кесарийский — основопо-

ложник церковной истории, автор

трудов: «Жизнь Константина»,

«Церковная история», «Приготов-

ление к Евангелию» и др.

Иероним Стридонский — один из

«отцов» западной католической

церкви. Переводчик Библии на ла-

тинский язык. Перевод известен под

именем «Вульгаты».

Амвросий Медиоланский — епископ

Миланский, один из «отцов

ви». Автор книг по церковному

праву, догматике, экзегетике.

Исидор Севильский — епископ Се-

вильи, святой католической

Автор популярной средневековой

энциклопедии «Начала, или Этимо-

логии».

Беда Достопочтенный — англосак-

сонский летописец, монах. Автор

многочисленных работ по экзегети-

ке Ветхого и Нового завета и

«Церковной истории англов» —

ценнейшего источника по истории

Англии со времени римского завое-

вания Британии по VIII в. н. э.

«Flores

— памятник

английской средневековой историо-

графии XIII в. Длительное время

приписывался

Матвею Вестминстерскому. На са-

мом деле написана Матвеем Париж-

ским (ум. в 1259), монахом в Сент-

Олбане. Последнее критическое из-

дание памятника осуществлено в

1890 г. Упомянутые автором леген-

ды см. в записях за 878, 1035 и

годы.

Альфред Великий — король Англии,

организатор борьбы с датскими и

вторжениями, зако-

нодатель, создатель административ-

ного и судебного устройства Ан-

глии в эпоху раннего средневековья.

Имеется в виду легенда о пребыва-

нии короля Альфреда, скрывшего

свое имя, в хижине пастуха после

разгрома его войска и завоевания

Уэссекса датскими викингами в

878 г. По легенде, чрезвычайно по-

пулярной в англоязычной культуре,

король получил резкую отповедь от

жены пастуха за подгоревшие по

его вине пироги.

Леди Годива (Годгифу) — легендар-

ная основательница

го монастыря в Ковентри

По легенде, впервые упомянутой в

«Англо-саксонских хрониках» (под

1057 г.), добилась освобождения жи-

телей Ковентри от тяжелых нало-

гов, согласившись проехать по Ко-

вентри верхом, будучи обнаженной.

король Дании, Англии и

Норвегии. Восстановил утраченные

датчанами завоевания Англии. Име-

ется в виду рассказ о последней,

предсмертной речи Кнута, обращен-

ной к волнам Северного моря. Дра-

матически построенная сцена обра-

щения Кнута к морю содержит

слова, полные христианского смире-

ния перед всевышним, повелеваю-

щим всеми стихиями и всеми, кто

их населяет.

раннехристианский писа-

тель-апологет, религиозный лидер

одной из римских христианских

сект, провозглашенный ею «антипа-

пой». Известен своими работами, от-

стаивающими принцип троичности

божества, и резкой критикой моно-

теистических ересей

вв.

Главный труд Ипполита — «Фило-

или Опровержение всех

ересей» (ранее ошибочно приписыва-

ли Оригену). Приводимое Коллинг-

вудом положение — цитата из до-

до пас отрывка другого

труда Ипполита — «Об антихристе».

Иоахим

—

итальянский мыслитель, создатель

мистико-диалектической концепции

всемирно-исторического процесса,

основоположник

движений итальянской религиозной

мысли конца

в. Деление

мировой истории на три эпохи, со-

ответствующие трем ипостасям

божественной троицы, с ожиданием

наступления эпохи Святого духа

оказало большое влияние на средне-

вековую и возрожденческую фило-

софию истории. Влияние Иоахима

Флорского прослеживается и в на-

стоящее время в мистических фи-

построениях,

в частности в русской религиозной

философии конца

начала

XX в. (В. Соловьев, Н. Бердяев).

Жан

французский историк,

правовед, публицист, теоретик аб-

солютизма. Здесь Коллингвуд име-

ет в виду его работу «Метод лег-

кого изучения истории» (1566), в

частности гл. VII: «Опровержение

тех, кто учит о четырех империях».