Клейн Л.С. История археологической мысли. Курс лекций. Часть 1
Подождите немного. Документ загружается.
который в детстве возмечтал найти Гомерову Трою и доказать реальность Троянской войны,
которую многие авторитетные ученые отрицали. Как он всю жизнь копил для этого деньги и,
наконец, будучи самоучкой, нашел и раскопал Трою. Ничего этого не было. Не мечтал он в
детстве найти и раскопать Трою, не для этого копил деньги, не был самоучкой, не нашел
Трои, да и не доказал реальность Троянской войны. Зато реальные деяния его интереснее и
значительнее.
Словом, уделить ему особую главу стоит, а здесь я ограничусь сказанным.
10. Заключение. Кроме описанных раскопок, важных для разработки и утверждения
новых целей и новой методики раскопок, были и другие раскопки святилищ и культовых
городов, не столь преуспевшие в методике, но всё же весьма заметные.
Франция, разбитая в войне с Пруссией и ставшая республикой, не могла потерпеть,
чтобы немцы настолько ее опередили в культурном соревновании. Глава Французской
школы в Афинах Альбер Дюмон выбрал для раскопок остров Делос – центр культа Аполлона
и место ежегодного соревнования певцов, на котором и Гомер выступал. В 1877 г. на
скромную сумму в 1300 франков 28-летний Теофиль Омоль (Théophile Homolle) начал
раскопки святилища Аполлона. Первые три года раскопок при нем не было архитекторов,
поэтому к концу общая картина была безотрадной. По описанию Раде, "В конце 1879 года
видны были разрозненные массы отрытых фундаментов. Целая путаница рвов и куч земли
пересекала их. Едва можно было разобраться в их форме, протяжении и взаимной связи"
(цит. по: Михаэлис 1913: 131). С 1880 г. Омоль стал копать уже с архитектором Анри Полем
Нено, появился общий план святилища, но потом руководство стало переходить из рук в
руки, и раскопки захирели.
Неудачно поначалу шли и раскопки Дельфийского святилища. В 1880 г. там начали
работать французы, с 1882 г. был заключен с греческим правительством договор, по
которому условия раскопок Олимпии были распространены и на Дельфы. Но затем
греческие власти засомневались в способностях французов вести работы на уровне
Олимпии и предложили раскопки Дельф немцам. Те из дипломатических соображений
отказались. Долго шли переговоры с Францией, Германией и США. Наконец, в 1891 г.
Франции было предоставлено право раскопок на 10 лет, и они начались под руководством
того же Омоля. Помощниками его были инженер Анри Кувер и архитектор Альбер Турнэр.
Пришлось экспроприировать до тысячи домов, перенести деревню Кастри на другое место,
проложить дороги. Местные жители бунтовали, нападали на археологов.
Раскопки велись методически строго и увенчались сенсационными открытиями. Были
обнаружены сокровищницы эллинских государств, изобилующие рельефами и статуями, а на
стене афинской сокровищницы оказались высечены гимн Аполлону и даже ноты.
Элевсинское святилище стали раскапывать с 1882 г. сами греки под руководством
Димитрия Филиоса при консультациях Дёрпфельда.
Так в последнюю треть ХIX века ведущие державы в их политическом и культурном
соревновании дали средства на археологические исследования крупнейших греческих
святилищ и священных городов, и исследования эти привели к утверждению новых целей
классической археологии и усовершенствованию ее методики. А это означало, что наряду со
стабилизацией ее как истории искусства в ней родилось направление, роднящее археологию
с историей культуры. Параллельное направление, рассмотренное здесь перед ним,
развивало в археологии тенденции дескриптивизма и ограничения формальным анализом, а
это направление двигалось к постановке и решению более широких исторических задач.
Вопросы для продумывания:
11. Чувствуются ли в современной античной археологии ее происхождение из филологии,
а также ее длительное функционирование как истории искусства?
12. Что из классической археологии можно считать заимствованным в другие отрасли
археологии?
13. Большей частью в том или ином научном направлении можно усмотреть как полезные
вклады, так и пороки. Что бы Вы отнесли к первым в творчестве и наследии
261
Фуртвенглера, что ко вторым? То есть что способствовало прогрессу археологии,
что – нет?
14. Почему влияние Земпера в классической археологии было ограниченным и
сравнительно слабым, а противоположное – сильным?
15. Можно ли рационально разделить представленную здесь школу античной археологии
на более дробные подразделения (и какие именно) или это не представляется
возможным?
16. В движении классической археологии в сторону истории культуры какую роль сыграли
интересы широкой научной общественности, а какую – политические интересы
ведущих государств Европы?
17. Не получается ли, что национализм и империалистические цели государств Европы
способствовали прогрессу классической археологии, а развитие либеральных
обществ не содействовало этому прогрессу? Относится ли это только к
классической археологии или имеет более широкое значение? Можно ли из этого
вывести зависимость успехов археологии от национализма и империализма?
18. Отто Ян открыто симпатизировал революции, Земпер и Фиорелли участвовали в
революционном движении (да еще Бёкх, по крайней мере, дружил с
революционером), а вот Курциус и Кекуле фон Штрадониц имели весьма хорошие
отношения с кайзером. Можно ли проследить какие-либо закономерности в
отражении политических взглядов археологов-классиков на их научном творчестве?
19. Насколько теоретические осмысления археологов-классиков согласовывались с их
практической деятельностью? (рассмотрите казус Конце).
20. Почему французские раскопки в классической археологии 70-х – 80-х годов не достигли
методического уровня немецких, не стали образцовыми?
21. Попробуйте сформулировать основные принципы новой методики раскопок,
разработанной Конце, Курциусом и Шлиманом.
Литература:
Михаэлис А. 1913. Художественно-археологические открытия за сто лет. Пер. с нем.
Москва, изд. Московского Археологического Института.
Редин Е. К. 1894. Памяти Джиованни Баттиста де Росси, основателя Христианской
археологии. Харьков, типогр. Губернск. правления.
Сергеенко М. Е. 1949. Помпеи. Москва – Ленинград, изд. АН СССР.
Фармаковский Б. В. 1908. А. Фуртвенглер. Некролог. – Гермес, 5 – 6: 122 – 126, 144 – 153.
Цветаев Н. 1894. Гейнрих Брунн. – Филологическое Обозрение, V (1893): оттиск с отд.
пагинац.
Ackermann J. S. and Carpenter R. 1963. Art and archaeology. 2d ed. Englewood Cliffs, New
Jersey: Prentice-Hall (1
st
ed. New York, 1952).
Ashmole B. 1972. Sir John Beazley. – Proceedings of the British Academy, 56: 443 – 461.
Borbein A. H. 1979. Klassische Archäologie in Berlin vom 18. zum 20. Jahrhundert. – Arenhövel
W. und Schreiber C. (Hrsg.). Berlin und die Antike. Aufsätze. Berlin, Wasmuth KG: 99 -
150.
Borbein A. H. 1988. Ernst Curtius, Alexander Conze, Reinhard Kekule: Probleme und
Perspektiven der klassischen Archäologie zwischen der Romantik und Positivismus. –
Momigliano A. (Hrsg.). Die Antike im 19. Jahrhundert in Italien und Deutschland.
?????????????????: 275 – 302.
Bovini G. 1968. Gli studi di archeologia christiana dalle origini alla meta del secolo XIX. Bologna,
Patron.
Bruer S.-G. 1994. Die Wirkung Winckelmanns in der deutschen klassischen Archäologie des 19.
Jahrhunderts. Stuttgart, Steiner.
262
Brunn H. 1898 – 1906. Kleine Schriften. Bd. 1 – 3. Leipzig, Teubner.
Bulle H. 1913. Wesen und Methode der Archäologie. - Handbuch der Archäologie. München und
Würzburg, Beck: ???????????.
Buschor E. 1969. Begriff und Methode der Archäologie. - Handbuch der Archäologie. München,
C. H. Beck: 3 –10 (Buschor orig. 1939).
Cantor N. F. 1991. Inventing the Middle Ages. The lives, works, and ideas of the great
medievalists of the twentieth century. New York, Quill – William Morrow.
Corti E. C. 1951. The death and resurrection of Pompei and Herculaneum. London, Routledge &
Kegan Paul.
Curtius E. 1903. Ein Lebensbild in Briefen. Hrsg. F. Curtius. Bd. I – II. Berlin, Springer (2. Aufl.
1913).
Daniel G. E. 1975. Hundred and fifty years of archaeology. London, Duckworth.
De Caro S. et Guzzo P. G. 1999. A Giuzeppe Fiorelli nel primo centenario della morte (Atti del
Convegno, Napoli, 19 – 20 marzo 1997). Napoli, Arte tipografica.
Deichmann F. W. 1983. Einführung in die christliche Archäologie. Darmstadt, Wissenschaftliche
Buchgesellschaft.
Elsner J. 1990. Significant details: Systems, certainties and the art-historian as detective. –
Antiquity, 64: 950 – 952.
Ernst W. 1983. Archäologie als Stil. Drei Jahrhunderte britischer Antikenrezeption. – Der
Archäologe. Graphische Bildnisse aus dem Porträtarchiv Diepenbrock. Münster,
???????: 47 - ???.
Ettlinger L. 1937. Gottfried Semper und die Antike. Beiträge zur Kunstanschauung des deutschen
Klassizismus. Halle, Univ. Diss.
Fiorelli G. 1994. Appunti autobiofrafici. 2-a ed. Premessa di S. De Caro (p. 5 – 37). Sorrento,
Mauro (1-a ed. Roma 1939).
Ginzburg C. 1983. Clues: Morelli, Freud and Sherlock Holms. – Sebeok T. and Eco U. (eds.). The
sign of Three. Bloomington, ????????????: 81 – 118.
Hashagen F. 1904. Ernst Curtius. Berlin, ????????????.
Heres G. 1979. Ernst Curtius als Archäologe. – Forschungen und Berichte, 16: 129 - 148.
Isler-Kerényi C. 1978. Beazley und die Vasenforschung. Gedenken zur Forschungsgeschichte
und zur Methode. – Das Symposium Vasenforschung nach Beazley. Schriften des
Deutschen Archäologischen Verbandes, 4. Tübingen, ?????????: 1 – 13.
Kultermann U. 1966. Geschichte der Kunstgeschichte. Der Weg einer Wissenschaft. Düsseldorf
und Wien, Econ-Verl. (2. Aufl. Berlin 1981).
Kultermann U. 1987. Kleine Geschichte der Kunsttheorie. Darmstadt, Wissenschaftliche
Buchgesellschaft.
Kunze M. 1991. Carl Humann – Von Rum und Nachruhm eines deutschen Ausgräbers. –
Forschungen und Berichte, 31: 153 - ???.
Ladendorf H. 1958. Antikenstudium und Antikenkopie. Vorarbeiten zu einer Darstellung ihrere
Bedeutung in der mittelalterlichen und neuerer Zeit. 2. Aufl. Berlin, Akademie-Verlag.
Lippold G. 1923. Kopien und Umbildunhen griechischer Studien. München, Beck.
Mallwitz A. 1977. Ein Jahrhundert deutscher Ausgrabungen in Olympia. – Mitteilungen des
Deutschen Archäologischen Instituts, Athenische Abteilung, Bd. 92: 1 - 31.
Mezö F. 1930. Geschichte der Olympischen Spiele. München, Knorr & Hirth.
Morris W. 1879. Austellungskatalog Museums Bellerive. Zürich, ???????????.
Neer R. 1997. Beazley and the language of connoisseurship. – Hephaistos, 15: 7 – 30.
263
Niemeyer H. G. 1974. Methodik der Archäologie. – Methoden der Geschichtswissenscahft in der
Archäologie (Thiel M. (Hrsg). Enzyklopädie der Geisteswissenschaften.
Arbeitsmethoden.10. Lief.). München – Wien, R. Oldenburg Verl.: 217 - 252.
Piper F. 1867. Einleitung in die monumentale Theologie. Gotha, Besser (neue Aufl.: Mittenwald,
1978).
Robertson C. M. 1963. Between archaeology and art history. Oxford, Clarendon Press.
Robertson C. M. Beazley and the Attic vase-painting. – Kurtz D. C. (ed.). Beazley and Oxford.
Oxford, ??????????: 19 – 30.
Quitzsch H. 1981. Gottfried Semper – praktische Ästhetik und politischer Kampf. Braunschweig,
Vieweg.
Schiering W. 1969. Zur Geschichte der Archäologie. – Hausmann U. (Hrsg.). Allgemeine
Grundlagen der Archäologie (Handbuch der Archäologie). München, Beck: 11 – 161.
Schuchhardt W. H. 1956. Adolf Furtwängler. Freiburg i. Br., Schulz.
Sichtermann H. 1996. Kultutgeschichte der klassischen Archäologie. München, C. H. Beck.
Stoll H. A. 1964. Götter und Giganten. Der Roman des Pergamonischen Altars. Berlin, Union –
Leipzig, Koehler und Amelang.
Thomas E. 2001. German classical archaeology. – Murray II: 573 – 576.
Whitley J. 1987. Art history, archaeology and idealism: the German tradition. – Hodder I. (ed.).
Archaeology as long-term history (New Directions in Archaeology). Cambridge, Cambridge
University Press: 9 – 16.
Иллюстрации:
1. Раскраска классического храма – реконструкция из книги Земпера 1836 г. (Ceram
1958: tabl. II).
2. Портрет Адольфа Фуртвенглера, фото (Sichtermann 1996: 236).
3. Рисунок Морелли 1890 г., показывающий опознвательные детали картин
Ботичелли (Neer 1997: 13, fig. 2).
4. Рисунок Бизли 1912 г., показывающий отличительные детали росписи Художника
Виллы Юлии в древнем Риме (Neer 1997: 12, fig. 1).
5. Улица в Помпеях после раскопок Фиорелли. Фото Х. Стибинга (Stiebibg 1996: 161,
fig. 47).
6. Улица в Геркулануме. Фото Х. Стибинга (Stiebibg 1996: 161, fig. 48).
7. Гипсовые отливки тел погибших в Помпеях, фото проф. Маюри (Ceram 1958: 32 –
33).
8. Нике Самофракийская, Париж, Лувр (Sichtermann 1996: 327).
9. Александр Конце, бронзовый бюст работы Фрица Климша (Stoll 1964: вкладка
между с. 192 и 193).
10. Карл Гуман, фотографирован в Смирне ок. 1882 г. (Stoll 1964: вкладка между с.
176 и 177).
11. Алкионей, деталь фриза из Пергамского алтаря Зевса и Афины, перв. пол. II в. до
н. э. Берлин, Пергамский музей (Sichtermann 1996: 227).
12. Портрет Эрнста Курциуса (Mezö 1930: 215, fig. 91 или Sichtermann 1996: 240 или
???).
13. То же (Heres 1974: Taf. 4,1; Taf. 5).
14. Раскопанный храм Зевса в Олимпии, V в.до н. э. (Bahn 1996: 141).
15. Стратиграфия Гиссарлыка-Илиона в итоге раскопок Шлимана и Дёрпфельда
(Криш 1994: 72 – 73 или Duchêne 1995: 105).
264
Нужны портреты Г. Бруна, Фиорелли
265
Лекция 13. Эволюционизм
1. Эволюционизм как учение. Очень часто в историографии можно встретить
расширенное понимание эволюционизма – любое упоминание прогресса, эволюции или
воздействие биологии на археологию трактуется как эволюционизм (Trigger 1989: 56;
Magnusson Staaf 1994: 8). Тогда Томсен и Нильсон – эволюционисты, да и Лукреция Кара
можно сюда отнести. Эволюционизм из исторического явления превращается в
философскую идею, которую можно встретить где угодно. Такое понимание эволюционизма
в историографии бессмысленно.
Под эволюционизмом рационально понимать учение, пришедшее на смену
прогрессизму и являющееся развитием и продолжением прогрессизма. От прогрессизма оно
отличается прежде всего тем, что трактует сменяющие друг друга стадии не просто как
ступени прогресса, а как стадии развития, закономерно и постепенно вырастающие одна
из другой. Поскольку закономерность развития предполагает действие повсеместно
универсальных законов, постулируется единство человечества. Таким образом,
эволюционизм – это целый комплекс идей (Huxley 1942; South 1955; Burrow 1964; Goll 1972;
Gordon 1974; Bowler 1986; Зельнов 1988; Bowden 1989), из которых некоторые эволюционизм
разделяет с другими учениями и эпохами.
По крайней мере, три были уже у мыслителей Просвещения. Уже те признавали: 1)
психическое единство человеческого рода и соответственно 2) единообразное развитие
культуры повсеместно, прямую однолинейность этого развития – по одним и тем же
стадиям, 3) прогресс – от простого к сложному. По времени между просветителями и
эволюционистами вклиниваются мыслители эпохи Реставрации, отвергнувшие прогресс, но
уже с середины века видные историки и археологи были прогрессистами. Отличительной
чертой эволюционизма считается (4) разработка сравнительного метода, но ведь и он в
простейших формах известен со времени Лафито, а сравнительно-историческим он был уже
у Фергессона и де Бросса – это всё эпоха Просвещения.
Эволюционисты признавали (5) неравномерность развития, в результате чего
многие народы задержались, застряли на ранних стадиях развития – образовалась своего
рода лестница. В объяснении этой задержки далеко не всегда эволюционисты мирволили
отставшим, снисходительно относя отставание за счет воздействия географической среды –
частенько они прямо говорили о расовой неполноценности колониальных народов (Bolt
1971).
От некоторых преемников, скажем марксистов и неоэволюционистов, классические
эволюционисты отличались идеализмом – они придерживались (6) психологического
обоснования явлений общественного строя и культуры, выводили законы из психических
свойств индивида.
Наконец, эволюционистов от упомянутых преемников и ближайших
предшественников (например, катастрофистов) отличает (7) убеждение в постепенности
развития, отрицание резких скачков. Каждая стадия у них плавно и логично вырастает из
предшествующей. Но сформулировал этот закон для природы еще Лейбниц (natura non fecit
saltus – природа не делает скачков). Вместе с этим упором на постепенность и логику
развития формирующими эволюционизм факторами являются (8) представления о
преемственности и трансформации, о зарождении новых форм из старых. Также такими
факторами являются (9) те позитивистские принципы Огюста Конта, которые вошли в
обиход во второй четверти XIX века. Принципы эти – изучать социальные явления методами
естественных наук, то есть поменьше философствовать, не пытаться ухватить глубинные
сущности, а вместо того строгими наблюдениями охватывать объективные факты, описывать
их и, обобщая, индуктивным методом выявлять законы.
Основоположник позитивизма Огюст Конт с 1826 г. начал читать платные публичные
лекции по философии, а с 1830 по 1842 год (в правление орлеанской династии) осуществил
издание 6-томного "Курса позитивной философии". В этом труде он придерживается
объективного метода позитивной науки (дающей практически полезные знания в отличие от
неконструктивной философии), обосновывает подчиненность деяний человека
естественному ходу вещей и необходимость ориентировать научное познание человека на
266
естественные науки - как более зрелые, уже достигшие позитивного состояния. В науке он
отвергает все химерическое, сомнительное, смутное и предлагает основываться на
полезном, реальном, достоверном и точном. Термин "позитивизм" произошел от принципа
основывать науку на том, что непосредственно установлено (лат. positum). Остальные
термины положительного значения, с которыми связывают позитивизм (позитивный дух,
позитивность) происходят от дополнительного значения этого слова – 'подтверждено',
'сказано утвердительно'. Вместо того чтобы нацеливаться на абсолютные и конечные истины
(они недостижимы) и воспарять к умозрительным абстракциям (они бесполезны), он
предлагает исследовать отношения между явлениями, обобщать факты и выводить законы.
Основным орудием исследования человечества Конт считал сравнительный метод,
разновидности которого - это а) сравнение человеческих обществ с животными; б) сравнение
различных состояний человеческого общества (различного уровня развитости),
представленных у разных обществ, и в) сравнение последовательных состояний одного
общества (это исторический метод). Позитивизм оказал огромное воздействие на науку
(Hermerén 1984).
Фергессон, Тюрго, Кондорсе умозрительно мыслили, эволюционисты собирали
факты, сопоставляли их, выводили законы.
2. Эволюционизм в других науках. В одной из предшествующих глав (гл. 11, § 8)
уже говорилось о развитии эволюционной идеи в других науках. Рядом с археологией, в
общественном сознании и в естественных науках эволюционное учение утверждалось уже
со второй половины XVII века. Напомню, имелось в виду появлении идеи эволюции мира в
астро н о м и и - космогоническая теория Иммануила КА Н Т А (1755) и Жоржа Л А П Л А С А
(1796). Далее, идеи изменения и развития проявились в геоло ги и – у Йох. ХА Т Т О Н А
(1788) излагался принцип актуализма, а Чарлз ЛА Й Е Л Л отказался (1830 – 33) от идеи
катастроф и рисовал развитие последующих форм из предшествующих. В б ио л о г и и Жан-
Батист ЛА М А Р К уже строил происхождение млекопитающих (вплоть до людей) от рыб
(1802) и далее (1809) механизм изменения рисовал как адаптацию к изменяющейся среде и
наследование приобретенных признаков, а в 1818 – 22 Э. Ж О Ф Ф Р У А С Е Н Т - И Л Е Р
постулировал мутации как источник образования новых форм. Дарвину и Уоллесу осталось
только разработать более убедительный механизм постепенного изменения врожденными
мутациями и естественным отбором. В 1859 г. вышла книга Чарлза ДА Р В И Н А
“Происхождение видов” (написанная еще в 1838 г.), в 1871 – вторая его книга –
“Происхождение человека”.
Распространение этой идеи на человека и его культуру произошло позже. В
шестидесятые-семидесятые годы был подключен а н тропо г е н ез (фи зическ а я
антро п о логия ). Это сделали Томас Хаксли (Гексли) в 1863 и Чарлз Дарвин в 1871 – 1872
гг. Подключение наук о культуре и обществе связывают с влиянием обеих книг Дарвина, тем
более что один из вождей эволюционистов в культурной антропологии Джон Лаббок был
соседом и младшим другом Дарвина. Но влияние Дарвина не могло быть таким решающим,
во-первых, потому что в большинстве антропологи того времени были не естествоведами, а
юристами и лингвистами, не сведущими в естествознании, а во-вторых, это влияние не
успело сказаться на них по времени.
Уже в начале пятидесятых, в 1851 – 52 гг., идею эволюции сформулировал в
соци о ло г и и и де м огра ф и и философ-позитивист Герберт Спенсер. Это не Дарвин, а
Спенсер (работа “Основные законы психологии”, 1858) сделал популярным слово “эволюция”
(Дарвин его почти не употреблял). Это Спенсер ввел в книге “Принципы биологии” (1864)
понятие “выживания наиболее приспособленных” (“survival of the fittest”), а Дарвин у него
заимствовал (со ссылками на источник). Это Спенсер придал идее эволюции
направленность на оправдание социального неравенства, объяснив, что верхние классы
успешны в борьбе за выживание благодаря накоплению наследственных качеств, дающих
преимущество. Это получило название "социального дарвинизма" совершенно неправильно.
Дарвин к этому отношения не имеет. На деле это спенсеризм.
С середины 50-х идея эволюции появилась и в лингвист и к е , где ее высказали в
своих теориях о структуре языка, постоянно усложняющейся, Макс Мюллер в 1854 и Август
Шлейхер в 1864. В 1854 г. филолог Макс М Ю Л Л Е Р (Müller), немец, живший и работавший в
Англии, в Оксфорде, построил схему развития структуры языка в соответствии с развитием
267
общества. Общество у него проходило следующие стадии: допотопная (ante-diluvial),
семейная, стадия номадов, политическая. Этому соответствовали следующие структуры
языка: на предилювиальной стадии в языке были только корневые слова, на семейной –
слова входили в соприкосновение – как в китайском, на стадии номадов появились
агглютинативные языки (“клеющие” – грамматические отношения выражаются
суффиксами, свободно присоединяемыми к словам и отделяемыми от них) – тюркские,
монгольские, финские, на последней стадии – амальгамирующие языки, сплавляющие
флексии с основой, каковы индоевропейские и семитские. Многие раннего типа языки
сохраняют свою структуру и на поздних стадиях. В 1863 г. аналогичная схема была
предложена ШЛ Е Й Х Е Р О М .
В конце пятидесятых годов идея эволюции утвердилась в исто ри и – тут ее
представили историки-позитивисты Томас Бакл в 1857 – 61 гг. и Фюстель де Куланж в 1861.
Историк-позитивист Генри Томас Б А К Л (Buckle, у нас его принято называть Боклем) в 1857 –
61 гг. выпустил “Историю цивилизации в Англии”, где прослеживал естественный ход
постепенного умственного прогресса. В 1861 г. во Франции вышла книга ФЮ С Т Е Л Ь Д Е
КУ Л А Н Ж А (Fustel de Coulange) “Древний город” с особым вниманием к эволюции
религиозных верований.
В основном в шестидесятые годы, на Западе (главным образом в Великобритании, но
также в Швейцарии и США) были опубликованы все основные труды эволюционистов-
антропологов, положившие начало новому направлению в культурной антропологии. Они
выходили в интервале между обеими книгами Дарвина, так что влияние второй книги
Дарвина просто отпадает, а ведь именно она – о человеке. Издатели выстреливали эти
публикации залпами:
в начале шестидесятых (1860 – 61) – Бастиан ("Человек в истории"), Бахофен
("Материнское право") и Мэйн ("Древнее право");
в середине (1865 год) – МакЛеннан ("Первобытный брак"), Лаббок ("Первобытные
времена") и Тайлор ("Исследования в области древней истории человечества");
в конце шестидесятых – начале 70-х (1869 – 71) – вторые книги МакЛеннана ("О
почитании животных и растений" – тотемизм), Лаббока ("Начало цивилизации"), Бастиана
("Общие основания этнологии" – тут его понятие "стихийных идей") и Тайлора ("Первобытная
культура"), а также первая крупная работа Моргана ("Системы родства и свойства в
человеческой семье"). Главная книга Моргана "Древнее общество" появилась в 1877 г.
Из этих трудов наиболее важны для археологии книга Лаббока "Доисторические
времена", книги Тайлора "Исследования" и "Первобытная культура", книга МакЛеннана "О
почитании животных" и "Древнее общество" Моргана. В книге Джона Лаббока (John Lubbock,
1834 – 1913) введена терминология деления каменного века - на палеолит и неолит. В
первой книге Эдварда Бёрнета Тайлора (Edward Burnet Tylor, 1832 – 1917) для
происхождения того или иного элемента культуры постулируется три возможных
объяснения: независимое изобретение, унаследование и передача из другого источника. Но
хоть он и применяет все три объяснения, некоторое предпочтение первому чувствуется, а в
последующих произведениях Тайлора это предпочтение растет.
В книге "Первобытная культура" Тайлор дал определение "культуры" как всего, что
воспринимается человеком от общества. Каждая категория вещей и явлений культуры
рассматривается им как единица изучения и уподобляется виду животных или растений в
биологии. Именно Тайлор разработал сравнительно-исторический метод как метод
типологического сравнения в рамках морфологического анализа. Этот метод нацелен на
выявление аналогий, которые должны статистически подтвердить надежность и
универсальность устанавливаемого обобщения ("закона"), а также повсеместность той или
иной стадии развития. Наконец, Тайлор предложил понятие "пережитка" – детали,
потерявшей прежнюю функцию, но сохранившей по инерции частично прежнее строение и
внешность. Такая деталь позволяет определить направленность развития. Из живых
примеров народов, находящихся на разном уровне развития Тайлор строит "шкалу
цивилизации".
Джон Фергессон МакЛеннан (John Fergusson MacLennan, 1827 – 1881) открыл
явление тотемизма, а Люис Генри Морган (Lewis Henry Morgan, 1818 – 1881) выявил
родоплеменную структуру первобытного общества и показал его в развитии.
268
Уже при жизни Тайлора некоторые его положения вызвали критику. Так, аналогию он
всегда трактовал как свидетельство конвергенции – схождения на основе общих законов. Но
кузен Дарвина Френсис Гэлтон указал на возможность сходства, вызванного просто
родством, то есть повторением в сущности одного и того же. Это явление гомологии -
тождества. Как отличить аналогию от гомологии, стало серьезной проблемой.
Согласно очерченной картине эволюционизм имеет естественнонаучное
происхождение, а на социальные явления он распространился поздно, в 60-е – 70-е годы XIX
в., когда он и появился в культурной антропологии и археологии. Однако не во всех
упомянутых трудах естествоведов эволюционизм представлен в полном виде. Кое-где
пробиваются лишь некоторые идеи, позднее сложившиеся в эволюционистскую концепцию,
– идея изменчивости (в теории катастроф), идея эволюции, идея единообразия и т. п. Но эти
же идеи наличествуют в философии просветителей – Тюрго, Кондорсе, Фергессона, у
которых эти идеи применены как раз к обществу и культуре. А просветители – это вторая
половина XVIII века. Наконец, все основные мыслители естествознания – от Канта до
Дарвина – сами пришли к своим эволюционным идеям под воздействием сдвигов и
движений в социальной сфере своей эпохи и среды: преобразований, свободы
предпринимательства, конкуренции и т. п.
3. Эволюционизм Питта-Риверса. Выдающимся археологом-эволюционистом стал
Огастес Генри Л Э Й Н - Ф О К С (Augustes Henry Lane-Fox, 1827 – 1900; рис. 1 - 2), нередко
подписывавший свои работы просто как Фокс. Окончив академию Сэндхорст, он поступил в
гренадерскую гвардию. Успешного молодого офицера направили на остров Мальта
исследовать возможности нововведенного нарезного оружия - винтовки.
В 1853 г. он женился на Алисе Стейнли, дочери барона Элдерли. Хотя брак оказался
неудачным (живя под одной крышей всю жизнь, муж и жена не общались), но вхождение в
дом Стейнли ввело Фокса в круг крупнейших философов и обществоведов своего времени:
там бывали Генри Ролинсон, Герберт Спенсер, Джон Стюарт Милл, друзья Дарвина Джон
Лаббок и Томас Генри Хаксли (Гексли), банкир Генри Кристи – тот самый, который помогал
Ларте. Фокс особенно сдружился с Джоном Эвансом. Молодой офицер читал литературу по
критике традиционной религии. Участник Крымской войны, он занялся историей оружия с
целью усовершенствовать британские винтовки. Оба этих обстоятельства побудили его
заинтересоваться историей культуры, культурной антропологией, коллекционировать оружие
разных времен. Как и многие в то время, он увлекался учением Спенсера об эволюции. Из
своих коллекций он создал домашний музей.
Вот тут он и стал с 1852 г. располагать не только свои предметы вооружения, но и
другие вещи – грузики, музыкальные инструменты, религиозные символы, лодки - не по
местам обнаружения и комплексам, а по категориям (кинжалы, боевые топоры, копья,
наконечники стрел). А внутри каждой категории выстраивал их по линиям эволюции: от
простейших, примитивных вариантов ко всё более сложным, развитым. Благо
эволюционная палеонтология уже давала пример такого расположения, да и в археологии
можно было найти такие примеры. В частности еще в 1655 Шиффле располагал
пчеловидные бляшки из могилы Хильдерика в линию, показывая, как изображения пчел
постепенно теряют свои очертания. В 1681 г. Мабийон прослеживал постепенные
изменения букв в рукописях, чтобы по форме можно было датировать почерки. В XIX веке
такие построения стали обычными в изучении древностей. В 1812 г. Найт (Knight) выводил
бронзовые топоры из каменных полированных, в 1835 Пикар полированные из оббитых
кремневых. В 1836 г. Клемм рисовал ряд постепенного изменения формы топоров, в 1842
то же делал Г. Шрейбер. В 1846 г. Б. Э. Хилд прослеживал линии изменения монетного
типа в нумизматике. В 1849 Джон Эванс выводил кельтские монеты из македонских
прототипов.
Когда речь шла о монетах и украшениях прослеживалась деградация, распад
первоначального изображения, с утратой смысла. Когда речь шла об орудиях это обычно
было усовершенствование. Оружие, конечно, усовершенствовалось, развивалось
прогрессивно. Уже в 1858 г. Фокс обнаружил в развитии оружия "принцип преемственности"
("principle of continuity") – оружие изменялось постепенно.
Труд Дарвина 1859 г. офицер сразу же прочел и обратился в дарвинизм. Но понимал
он эволюцию не в духе Дарвина, а в духе Спенсера, т. е. как то, что неправильно называют
269
"социальным дарвинизмом". Он построил собственную теорию эволюции культуры, уподобив
ее развитию природы: передовые нации и верхние классы он счел наиболее биологически
приспособленными к выживанию – как в природе, тогда как в природе информация,
обеспечивающая выживание, передается генетически, а в обществе и культуре – обучением.
В 60-е годы он собрал большие этнографические коллекции и стал писать о
первобытном оружии, древнейших средствах навигации и т. п., а кроме того – о проблемах
классификации этнографического материала. Его работа, отражающая интересы этого
времени – "Первобытное оружие" (Primitive warfare, 1867 - 69). Но в оружии он видел лишь
один из компонентов культуры. Свою теорию он стал пропагандировать в лекциях 60-х
годов и издал ее в 70-х - "Об эволюции культуры" (1875).
Лэйн-Фокс массу времени уделял обучению публики и пропаганде своих взглядов –
лекциями и организацией выставок и музеев. "Знание фактов эволюции и процессов
постепенного развития – это великое знание, которое мы должны внедрять, и это знание
может распространяться музеями, если они устроены таким способом, чтобы можно было
прочесть на бегу. Рабочие классы имеют мало времени для изучения" (Fox = Pitt Rivers
1891: 116). Свой частный кабинет с коллекциями, насчитывавший 14 тысяч экспонатов, он
передал в 1874 г. в музей Бетнал Грин – филиал Южно-Кенсингтонского музея (ныне
Британского музея естественной истории), а потом они составили Музей Питта Риверса в
Оксфордском университете.
Эволюционные линии различных видов оружия у Лэйн-Фокса и целые
генеалогические древеса в его личном музее (рис. 3) были очень наглядными витринами
эволюции. Это отражено в его работе "О принципах классификации, принятых в
Упорядочении антропологической коллекции, ныне выставленной в музее Бетала Грина"
(1874).
Правда, изменение монет у Джона Эванса учило его тому, что развитие может идти
не только по пути эволюции, но и деволюции, не только прогресса, но и регресса, не только
синтеза, но и распада. Однако прогресс, считал Фокс, всё же преобладает. Во всяком
случае, важна определенная нацеленность развития и его постепенность, "принцип
преемственности". Выстраивая свои последовательности, он придерживался того, что, как
писал он в этой работе,
"Прогресс похож на игру в домино: подобное подходит к подобному. Ни в одном случае
мы не можем заранее предсказать, какова будет конечная конфигурация, произведенная
сцеплениями. Всё, что мы знаем, это что фундаментальное правило игры есть
последовательность" (цит. по Daniel 1975: 172).
Одним из принципиальных законов эволюции он считал постепенность развития.
"Если в целом облике природы, - писал он, - есть несомненные свидетельства какого-либо
особого декрета о творении, оперировавшего произвольно, по капризу, или любым другим
образом - иначе, чем согласно постепенной эволюции и развитию, - тогда мои принципы
неверны" (Fox 1868: 436). А из этих принципов генерал делал политические выводы:
"… Мы считали верным отдать власть в руки народных масс. Массы же несведущи, и
знание утоплено в неведении. Знание, которого им не хватает, это знание истории. Это делает
их доступными планам демагогов и агитаторов, которые стремятся оторвать их от прошлого и
искать лекарства от существующих пороков (или средства будущего прогресса) в резких
изменениях, не имеющих санкции опыта. Закон, что Природа не делает скачков, может быть
виден в истории изобретений механики, и он мог бы сделать людей осторожными, когда они
слушают легкомысленные революционные предложения" (Fox = Pitt Rivers 1891: 115 – 116).
Из неравномерности развития Лэйн-Фокс также извлекал политические выводы. Он
считал, что неравенство происходит от биологических различий различных рас и что
дикари неспособны воспринять влияние цивилизации иначе, чем в рабстве (Bradley 1983: 5
–6). Однако когда Антропологическим обществом Лондона стали заправлять отъявленные
расисты Джеймс Хант и Ричард Бёртон (знаменитый путешественик), которых Лэйн-Фокс
называл "антропофагами" (греч. "людоедами"), он вместе с Лаббоком и Эвансом вышел из
состава этого общества (Chapman 1989: 28 – 32). Зато он в 1876 г. был избран членом
Королевского общества Англии, а в следующем году он стал генерал-майором.
Естественным образом в 60-е же годы, уже приблизительно 40-летним, когда он
проживал в Ирландии, он заинтересовался и археологией, проводил раскопки курганов с
опытным полевым археологом каноником Уильямом Гринфилдом, у которого многому
270