Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 441 –

Искусство предстает в виде «наиболее культурной» формы существо-

вания человека, модели культуры как таковой (романтики XIX века).

Заслуга исследования детерминации культуры процессами реаль-

ной социальной жизни принадлежит К. Марксу. Вслед за Л. Фейерба-

хом он подчеркивает, что человек прежде всего реализует свои спо-

собности и качества в мире, а не в туманной области фантазий: «…не

только в мышлении, но и всеми чувствами человек утверждает себя

в предметном мире». Но главное — это порождение способностей,

навыков и самого мышления человека его социальным развитием:

«Лишь благодаря предметно развернутому богатству человеческого

существа развивается, а частью и впервые порождается, богатство

субъективной человеческой чувственности: музыкальное ухо, чув-

ствующий красоту формы глаз, — короче говоря, такие чувства, кото-

рые способны к человеческим наслаждениям и которые утверждают

себя как человеческие сущностные силы».

Человеческая деятельность порождает «очеловеченную приро-

ду»: мир преобразованных человеком внешних предметов, мир со-

циального, а также чувства, мышление и так называемые «высшие

чувства»: волю, любовь, достоинство. Даже человеческая психология

представляет собою «раскрытую книгу человеческих сущностных

сил», человеческую родовую деятельность. В контексте сегодняшних

теоретических взглядов на культуру и человека может показаться,

что К. Маркс недооценивал значение индивидуальности, уникаль-

ности человека. Не стоит только забывать, что ему нужно было под-

черкнуть роль социальных процессов в происхождении и развитии

духовной жизни; эта сторона взаимодействия духовного и практиче-

ского в обществе не была исследована. Что же касается специфики

художественного, нравственного, интеллектуального — культурного

в широком смысле — то эти отношения были уже достаточно деталь-

но проанализированы в просветительской, классической немецкой

и романтической традициях. И повторять уже сделанные выводы К.

Марксу казалось излишним.

3. Проблемы культуры в философии ХХ века

Акцент на индивидуальном бытии человека и природы означает

появление новых подходов к проблеме культуры, распространивших-

ся в XX веке. В анализе культуры достаточно четко выделяются не-

– 442 –

которые темы и принципы, проходящие лейтмотивом во многих ис-

следованиях разной методологической и философской ориентации.

Наверное, первым следует упомянуть негативное отношение

к современной культуре (цивилизации). Классическая просветитель-

ская позиция заключалась в превознесении достоинств образа жизни,

широты интеллектуального кругозора, совершенствования нравов,

просвещенной веры и прочих благ европейского цивилизованного

человека. Двадцатый век объявляет все или почти все социальные

структуры «орудием репрессии», с помощью которых создаются от-

чужденные, превращенные формы реальности, вступающие в непри-

миримый конфликт с реальной жизнью. Как следствие, в теоретиче-

ских разработках все чаще звучат мотивы трагических судеб культуры

и утраты человеком своего истинного существования.

Вторая тема связана с именем Макса Шелера, философа первой

четверти ХХ века. Он видел в человеке существо, утратившее свое ме-

сто в мире, ущемленное, вытолкнутое из мира природы. Тогда все его

изобретения могут быть интерпретированы как компенсация утрачен-

ной связи с природой, как свидетельства не мощи, а бессилия перед на-

тиском природных процессов. В итоге человек оказывается существом

незавершенным, способным к саморазвитию, но не знающим, куда же,

собственно, ему надлежит продвигаться. И в этом — проблематичность

его развития.

Третьим моментом можно считать интерпретацию человека как

существа, творящего символы, и культуры как сферы его символиче-

ского бытия. Выше было уже сказано, что тема символов и их значе-

ния появилась у И. Канта и И. Гете. «Лингвистический поворот» в ев-

ропейской философии сделал актуальными исследования в области

языка. Оказалось, что не только сам исторически сформировавшийся

язык представляет собой устойчивую структуру, воспроизводящуюся

в течение длительного времени, но и многообразные духовные про-

цессы (в том числе и бессознательные) аналогичны языку. Теперь уже

моделью деятельности и культуры предстает язык.

Четвертый момент характеризует взаимосвязь философии куль-

туры с разработками в области изучения структуры сознания. Стало

«хорошим философским тоном» использовать достижения психологи-

ческих школ конца XIX–XX века для обоснования собственно фило-

софских идей или возводить в ранг философских выводы, сделанные

в специально-психологических дисциплинах. Особенно популярным

– 443 –

было обращение к психоанализу З. Фрейда и аналитической психо-

логии К. Юнга. Стало казаться, что объяснение человека и культуры

действием подсознательных (бессознательных) сил придает любой

теории больший вес, нежели объяснение тех же самых событий или

поступков рациональными мотивами или причинами социального по-

рядка. Тем более, что наглядно существующее разнообразие культур

действительно почти не поддавалось рациональному объяснению.

Пятый момент парадоксальным образом противоречит перво-

му, в то же время дополняя его. Речь идет все о том же понимании

сущности человека. В этой интерпретации она предстает уже не как

утрата чего-то очень важного в силу исторических причин. Сама че-

ловеческая сущность понимается как нечто развивающееся в буду-

щее: человек не может сказать, что он есть такое потому, что он весь

«открыт будущему». Именно в многообразии вариантов возможного

биологического, личностного и социального развития человека и со-

стоит его сущность; так и реализуется его универсальность. Можно

сказать, что перед нами оптимистический экзистенциализм (хотя та-

кого термина и не существует).

4. Определение культуры

как теоретическая проблема

Учитывая все сказанное выше, можно сделать вывод, что опреде-

ление культуры есть не столько предпосылка для создания концепции

ее функционирования и развития, сколько результат теоретических

изысканий в различных отраслях гуманитарного знания; понимание

культуры является итогом философской рефлексии над проблемой че-

ловека и его деятельности.

Подходя к определению этого сложнейшего феномена, начнем

с очевидных проявлений культуры. Повседневный опыт подсказыва-

ет нам, что к культуре относятся все те предметы, которые создаются

человеком в отличие от того, что создается природой. Сегодня такого

определения явно недостаточно, что и подчеркивают авторы учебни-

ков и монографий. Входят ли в культуру, например, орудия уничтоже-

ния? Для нас реальным антиподом культуры выступает бескультурье,

и мы вовсе не хотим считать, что бескультурье — это другой уровень

культуры, как не хотим терпимо относиться к возможности уничтоже-

ния человечества с помощью самолетов и бомб. Следовательно, не-

– 444 –

обходимо внести по крайней мере одно уточнение: не все предметы,

созданные человеком, включаются в культуру, но лишь те, которые

удовлетворяют истинно человеческие потребности.

Родовой признак всего, что создается человеком — это признак,

определяющий активность в качестве человеческого способа жизни.

Сама эта активность должна быть охарактеризована как информацион-

но направленная, возникающая на основе адаптивно-избирательного

отношения к среде обитания и призванная путем удовлетворения по-

требностей данных систем осуществлять функцию их самосохране-

ния и самовоспроизведения. При этом мы подчеркиваем те черты, ко-

торые делают сходными процессы адаптации у человека и животных:

ведь любая форма организации живых систем стремится сохранить

себя. Человеческое общество также должно воспроизводить себя био-

логически. Но человек действует иначе, чем животные. Помимо био-

логического воспроизводства, для человеческого сообщества харак-

терна особая форма надбиологического воспроизводства посредством

механизма традиции. Общий процесс человеческой деятельности

осуществляется благодаря неразрывному взаимодействию биологи-

ческих и надбиологических механизмов при ведущей роли именно

надбиологических компонентов.

Подчеркнем особый, коллективный характер деятельности людей

и можем предложить определение культуры как особого, надбиологи-

ческого, выработанного в процессе генезиса и дальнейшего развития

общественной жизни людей средства, обеспечивающего осуществле-

ние их целенаправленной активности в различных сферах жизнедея-

тельности. Таким образом, с точки зрения интегральных функций,

культура выступает адаптивной, селективной, стабилизирующей,

контролирующей и проективной системой самого широкого спектра

действия. Но при ее анализе необходимо рассмотреть механизмы ак-

туализации, благодаря которым деятельность стимулируется, моти-

вируется, программируется и реализуется. Сюда входят орудийные,

речевые, психические, организационные и прочие механизмы дея-

тельности, дающие многообразную «подпитку» человеческим дей-

ствиям. Это социокультурно направленная активность в универсаль-

ном смысле слова, которая реализуется в творческих актах, по сути

своей продолжающих эволюционный отбор (Э. В. Ильенков).

Представляется возможным дифференцировать и два типа куль-

туры, на которые обычно разделяют всю культурную деятельность —

– 445 –

материальную и духовную. Они отличаются не тем, из чего состоит

конечный продукт (из «идей» или из «материи»). Главное отличие —

на что направлены усилия субъектов культурного процесса. Так, про-

дукт будет принадлежать к материальной культуре, если он удовлет-

воряет одну из витальных потребностей, потребностей в целостности

человека как органического существа. Продукт будет относиться к ду-

ховной культуре, если он является средством сохранения и воспро-

изводства опыта социальных связей и отношений. При этом следует

иметь в виду, что один и тот же предмет, одно и то же действие в раз-

ных условиях может быть элементом то материальной, то духовной

культуры. Пища, которую человек потребляет, поддерживает его силы

как биологического существа. Та же пища может стать носителем со-

циальных смыслов, то есть «перейти» в мир духовных ценностей (как

это было, например, у дворян-славянофилов XIX века, которые хле-

бали суточные щи из горшка во время обедов, демонстрируя любовь

к национальным традициям и русскому народу).

Культура по содержанию сопоставима с основными формами бы-

тия — природой, обществом, человеком. В этом ряду человек оказыва-

ется сущностью, скрепляющей воедино все аспекты бытия. Культура

для него содержит, во-первых, сверхприродные качества самого че-

ловека как субъекта деятельности: они формируются историей чело-

вечества и воспроизводятся в индивидуальном развитии единичного

человека. Во-вторых, в нее включаются те способы, формы деятель-

ности, которые не передаются генетически, а изобретаются, закре-

пляются, усовершенствуются и передаются из поколения в поколение

благодаря социальным приспособлениям и механизмам (технологии,

воспитание, образование, обучение). В-третьих, культура содержит

уже готовые продукты прошлой деятельности человечества, кото-

рые образуют копилку актуальной (то есть востребованной сегодня)

и потенциальной (той, которая уже или еще не нужна современни-

кам) культуры. Используя выражение Маркса, ее можно определить

как «окаменевшую деятельность», доступную дальнейшему преобра-

зованию (а иногда и уничтожению). В-четвертых, следует выделить

в самостоятельный компонент способы творческого освоения челове-

ком уже созданных предметов культуры: это своеобразное извлечение

из них человеческого смысла. В-пятых, продуктом культуры стано-

вится сам человек (в том смысле, в котором Маркс говорил об изме-

нении человеческих качеств как результате исторического развития).

– 446 –

Наконец, единым механизмом для всех аспектов и компонентов су-

ществования культуры выступает процесс общения между людьми

с помощью искусственных и естественно возникших систем знаков,

закрепленных и передаваемых из поколения в поколение. Системы

общения выступают в операциональном аспекте, являясь средством

для передачи информации, эмоций, ценностей. Они имеют и гораздо

большую самостоятельную ценность, ибо являются реализацией по-

требности человека в человеке, субъекта в субъекте.

Таким образом, культура раскрывается в многообразии подходов

(субстратный, функциональный, системный, историко-генетический)

и в ее органической связи с человеческой деятельностью, разверну-

той как интегративная система, реальный способ связи природного

и социального в человеческом бытии.

Литература

Гуревич П. С. Философия культуры. М., 1995.1.

Ильенков Э. В. Философия и культура. М., 1991.2.

Каган М. С. Философия культуры. СПб., 1996.3.

Кант И. Критика способности суждения. М., 1966.4.

Лотман Ю. М. Культура и взрыв. М., 1992.5.

Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // 6.

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. – 2-е изд. Т.42.

Столович Л. Н. Красота. Добро. Истина: Очерк истории эсте-7.

тической аксиологии. М., 1994.

Философия культуры. Становление и развитие. СПб., 1998.8.

Чавчавадзе Н. З. Культура и ценности. Тбилиси, 1984.9.

– 447 –

ГЛАВА XVIII. ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

Человек и человеческое издавна привлекают внимание филосо-

фов. С тех пор, как человек стал размышлять об устройстве окружаю-

щего мира, он начал постигать и самого себя. Кто я и кто мы? Как

возникли? К чему и куда идем в бесконечном историческом развитии?

Что выделяет нас в пестром, многоликом сонме живых существ, на-

селяющих Землю, что роднит с ними? Меняется ли человек как био-

логический вид по мере своего интеллектуального и нравственного

совершенствования? Каким путем развивается его дух — к познанию

мира и себя в нем или к саморазрушению?

Сегодня происходит своеобразный «антропологический бум»,

обострение интереса к проблеме человека. Такое напряженное вни-

мание к феномену человека вызвано прежде всего потребностью ин-

дивида постоянно решать жизненные проблемы, которые в контексте

сегодняшней жизни оказались весьма острыми. Вряд ли за всю исто-

рию человечества найдется поколение, которое было бы настолько

лишено почвы под ногами, как нынешнее.

Это связано, во-первых, с крушением рационалистической тра-

диции. Великие умы прошлого задумывались над тем, как выстроить

человеческое общество по меркам разумности, но идеал рациональ-

ности, который на протяжении многих веков питал западноевропей-

скую философию, переживает сегодня серьезный кризис. Люди ищут

опору жизни отнюдь не в разуме, а, скорее, в мифе, грезе, интуитив-

ном прозрении.

На первый взгляд, современная наука, приблизилась к познанию

важнейших секретов природы. И вместе с тем, открывается бездна

непостижимого. Порою возникает подозрение, что наука ведет че-

ловечество по ложному маршруту. Разумность человека ставится

под сомнение. Немецкий философ XX столетия Мартин Хайдеггер

не случайно отмечал, что наука вряд ли сможет раскрыть тайны чело-

веческого бытия, коль скоро она не способна раскрыть тайны и смысл

собственного развития. Наука утратила пафос искания изначальной

целостности, универсальности бытия. Она во многом потеряла нрав-

ственное измерение. Поэтому возникает недоверие к современному

научному постижению человека, к тем перспективам, которые оно

открывает.

– 448 –

С одной стороны, современная наука интенсивно работает над

созданием искусственного интеллекта, открывая возможности для

моделирования человеческих качеств: разумности, рациональности.

Она предлагает трансплантанты жизненно важных человеческих

органов.

Воссоздавая генетическую структуру человека, наука тем самым

заменяет силы естественного отбора. С другой стороны, возникает

вопрос: а что же представляет собой собственно человеческое?

Перспективы генной инженерии, совершенствование средств, ве-

дущих к искусственному производству потомства, изобретение пре-

паратов, изменяющих личность, трансплантация органов, в особенно-

сти искусственных, — все это разрушает традиционное представление

о биологической природе человека и вместе с тем, как никогда ранее,

показывает чрезвычайную сложность человека, его незащищенность,

хрупкость, уникальность как явления природы. Особо острые про-

блемы возникают при исследованиях в сфере психики и сознания.

Широкое применение психотропных средств способно вызвать ради-

кальные изменения человеческой психики, а в перспективе — вообще

создать мир причудливых мистификаций, подменяющих реальность.

Философы обсуждают сегодня не только проблему биологиче-

ской ущербности человека, его психологической надломленности.

С опаской осмысливается вся человеческая субъективность, прису-

щий человеку мир мысли, воли, чувства… Не рождает ли ум безумие?

Не является ли интеллект причиной деформации сознания? В челове-

ке сильна тяга к разрушению, саморазрушению, смерти. Не заложен

ли в человеке какой-то разрушительный импульс?

К осмыслению человеческой природы побуждает и огромный

исторический опыт человечества. Люди мучительно переживают

процесс отчуждения от власти, собственности, окружающего мира.

Социальная практика показывает, что те цели, которые они ставят

перед собой, зачастую оборачиваются прямо противоположными ре-

зультатами. Созданные ими организации, структуры обнаруживают

парадоксальную враждебность человеку. В истории то и дело воз-

никает опасность тоталитаризма, чреватого преступлениями против

человечества.

Философское размышление о человеке в еще большей степени

стимулируется мировоззренческими факторами. Современная биоло-

гия, психология, история, этнография накопили множество разноре-

– 449 –

чивых сведений, которые требуют анализа, философской рефлексии.

Так, например, биологи пытаются доказать неизменность человече-

ской природы, историки же подчеркивают пластичность, изменчи-

вость человека под влиянием культурных факторов.

Немецкий философ М. Шелер очень верно подметил этот пара-

докс: «Чем ближе к человеку, тем дальше от него». Чем глубже наука

изучает человека, тем меньше «схватывается» целостность человека.

Парадокс состоит также в том, что зачастую наиболее значительные

прозрения о человеке складываются в философии не на фундаменте

конкретных наук, а вопреки им. Так, в частности, в XIX в. развитие

биологии приводит к убеждению, что в человеке как природном суще-

стве нет никакого значительного своеобразия. Он представляет собой

завершение эволюционного развития и лишь этим отличается от дру-

гих живых созданий. Позитивизм, опираясь на такую концепцию, по-

стулирует идею совершенства человека как биологического вида.

В противовес этой точке зрения, как умозрительная догадка, воз-

никает иная философская установка. Сначала А. Шопенгауэр, а затем

Ф. Ницше задумываются над странностью человека как живого су-

щества. Они формулируют мысль, что человек, вероятно, выпадает

из цепи природных тварей. Он эксцентричен и вовсе не производит

впечатление венца творения. Напротив, если допустить, что человек

— уже полностью развившееся животное, то никакого иного выво-

да, кроме того, что человек не венец, а неудачный продукт природы,

сделать нельзя. Если же человек — еще не установившееся животное,

то можно предположить, что в биологической эволюции нет никакого

предустановленного плана. Человек вовсе не замыкает собой природ-

ную цепь, а выпадает из ее звеньев. Все, что оценивается как приоб-

ретение человека, на самом деле есть процесс его вырождения.

Эти суждения радикально преобразили представления о человеке.

Предположения «философов жизни» (А. Шопенгауэр и Ф. Ницше) ока-

зали огромное воздействие на научные представления нашего века.

1. Основные подходы к пониманию человека

Первое представление о человеке родилось не в философии и не

в науке. Оно появилось в недрах религиозной веры. В рамках рели-

гиозной традиции формируется целый комплекс проблем, связанных

– 450 –

с человеком: о свободе личности, ее выборе, о бессмертии души, пре-

ображении тела, воздаянии.

Вторая антропологическая версия восходит к греческой культуре.

Это концепция «разумного человека», которая наиболее полно была

высказана Анаксагором, а затем философски оформлена Платоном

и Аристотелем. Ее суть — в установлении различия между животным

и человеком по признаку разумности. Здесь человеческое самосо-

знание возвышается над всей остальной природой. Только благодаря

разуму человек способен понять и оценить все сущее. Версия о «че-

ловеке разумном» оказалась весьма стойкой. Собственно, вся фило-

софская антропология от Аристотеля до И. Канта, от Г. Гегеля до К.

Поппера мало в чем изменилась.

Третья, не менее распространенная антропологическая версия

нашла отражение в натуралистических, позитивистских, прагматиче-

ских учениях. Это концепция «человека деятельностного». Она также

охватывает все основные проблемы антропологии. Учение о «чело-

веке деятельностном» вообще отрицает особую специфическую спо-

собность человеческого разума. Здесь сущностное различие между

животным и человеком отсутствует. Человек — особый вид живот-

ного, имеющий больший набор природных признаков. Все психи-

ческие и духовные феномены коренятся в чувственных ощущениях,

инстинктах, влечениях. Все проявления разума, равно как и основные

продукты культуры, суть всего лишь дополнительные эпифеномены

чувственного, т. е. простого, плоского, пассивного отражения, уже

известного в природном мире. Все многообразие натуралистических

версий можно свести к трем основным, первоначальным и универ-

сальным инстинктам:

инстинкт размножения; 

инстинкт роста и власти; 

инстинкт пропитания, сохранения. 

Есть и ряд иных версий о человеке: человеке волящем, духовном

и т. д. XX столетие прошло, как уже отмечалось, под знаком своео-

бразного «антропологического бума» в философии. Особенно важно

то, что произошли серьезные изменения в подходах к осмыслению

человека. Эти изменения оказались связанными, в частности, со ста-

новлением антропологии как особой философской дисциплины.

Философская антропология — самостоятельная отрасль фило-

софского знания. Идея специального выделения собственно антропо-