Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 331 –

отражения правомерно использовать характеристику искусства как

личностного отражения действительности. В этом случае искусство

представляет собой такой тип отражения действительности, субъек-

том которого на всех стадиях является целостный человек во всем

многообразии его качеств, свойств, проявлений.

Разумеется, и научные открытия творят люди, а процесс научного

открытия по своим психологическим особенностям очень напоминает

процесс художественного творчества. Но когда приходит время офор-

мить полученные результаты, ученый старается максимально удалить

из научного текста все, что связано с его эмоциональными пережи-

ваниями, интуитивными предположениями и этическими категория-

ми. В итоговом научном тексте зафиксированы качества «мыслящей

головы»: умение делать логические выводы и соотносить данные

наблюдений.

В искусстве данная проблема стоит совсем по-другому. Какие

бы произведения художественного творчества мы ни взяли, они всегда

согреты индивидуальными переживаниями, чувствами и размышления-

ми; всегда воплощают в себе полноту внутреннего мира человека (хотя

во многих случаях содержащиеся в них чувства и мысли не являются

прямой проекцией авторского «я»).

Та или иная трактовка субъекта отражения тесно связана с он-

тологическими допущениями, то есть некоторыми обобщенными

представлениями об «устройстве» окружающей действительности.

Искусство в силу широкой трактовки субъекта отражения отличается

и широтой онтологических допущений: допущения законосообраз-

ности мира, признания способности субъекта искусства выявлять

художественными средствами свойства действительности, признания

активной формообразующей роли человеческой фантазии.

На основе общих представлений о субъекте и объекте художе-

ственного отражения формируется система категорий искусства, та-

ких узловых пунктов в сети познания, которые помогают познавать

действительность и овладевать явлениями окружающего мира. Сюда

включаются, в первую очередь, эстетические модификации (катего-

рии), которые обозначают границы предмета искусства и находят ши-

рокое применение при оценке и осмыслении действительности в рам-

ках художественного сознания. Искусство активно включает в свой

категориальный аппарат понятия и других сфер ценностного сознания.

Так, «добро», «зло», «ответственность», «вина», «справедливость»

– 332 –

первоначально выработаны в нравственном сознании и этике, но име-

ют огромное значение и для художественного процесса. По мере роста

популярности научных, политических, религиозных понятий искус-

ство начинает оперировать ими (например, религиозно-теологическая

категория «божественное предопределение»).

Включаясь в специфическую систему познавательных средств

искусства, многие категории содержательно трансформируются, при-

обретая черты личностного отображения действительности. Можно

сравнить категорию «природа» в естествознании и стихотворении Ф.

И. Тютчева «Не то, что мните вы, природа...». У поэта оно обогащает-

ся рядом дополнительных смысловых ассоциаций этического и эсте-

тического характера.

Художественное сознание вырабатывает и свои специфические,

собственно художественные категории (категории гротеска, типиче-

ского, романтического, поэтического), которые однозначно не соот-

носятся с вышеназванными идеями.

Искусство — один из видов коммуникации, общения людей меж-

ду собой. В этом смысле всякое художественное произведение игра-

ет роль сообщения, записанного на языке художественной культуры,

который может воплощаться с помощью различных материальных

носителей. Язык может быть вербальным (словесным), как в худо-

жественной литературе; изобразительно-графическим (живопись,

плакат, фотография); может строиться на основе жестов и действий

(театр). Какими бы материальными средствами ни были «записаны»

художественные «сообщения», их смысловое содержание в опреде-

ленном смысле инвариантно: художник характеризует явления как

возвышенные или трагические, прекрасные или безобразные, типич-

ные или нетипичные, романтические или прозаические. Такая харак-

теристика явлений с помощью категорий художественного сознания

составляет семантику художественных произведений, их смысловую

сторону. Единство семантического (смыслового) и внешнего (связан-

ного со спецификой «материала», в котором воплощено произведе-

ние) аспектов образует язык искусства.

Личностный характер искусства не означает субъективизма, зам-

кнутости в кругу личных переживаний, не обладающих свойством

общезначимости. Напротив, субъективное, личностное только тогда

заявляет о себе в искусстве и становится интересно публике, когда

оно синтезирует и интегрирует мысли, чувства и дела многих людей.

– 333 –

«Художник — человек по профессии» (А. Блок); «Трещина, раскалы-

вающая мир, проходит через сердце поэта» (Г. Гейне) — так поэты

определяли сущность художественной творческой личности.

Будучи основано на познании мира, искусство цементирует зна-

ние внутренней убежденностью, соотнося объективный смысл позна-

ваемых им явлений с миром человеческих ценностей, с жизненными

ориентациями людей, с их деятельностью. Характер субъективной

окрашенности художественных произведений не остается постоян-

ным на протяжении истории искусства; в ней воплощаются исто-

рически конкретные типы личности. Например, для первобытного

коллектива человек имел значение в первую очередь как действую-

щий охотник. Интересен был не индивид сам по себе, а его действия,

благодаря которым он овладевал добычей. И наскальная живопись

изображает людей стилизованно, упрощенно, подчеркивая лишь ди-

намику движения фигур. Эти изображения резко контрастируют с де-

тальными, подробными, тщательно сделанными рисунками зверей.

В определенном смысле зверь для первобытного человека гораздо

важнее, опаснее соплеменника.

Первобытное отсутствие у человека интереса к своей духовной

деятельности уже в эпоху античности сменяется интересом к вну-

тренним мотивам поступков. Правда, сами эти мотивы еще истолко-

вываются как божественный произвол: человека как бы принуждают

поступать так или иначе. Даже такое интимное переживание, как муки

совести, изображаются в виде разгневанных Эринний, преследующих

убегающего человека. Античный грек более всего ценит не индивиду-

альность, отличающую его от других, но качество гражданина. Поэто-

му и автор, и герой античного искусства — не частные лица, а концен-

трации социальных тенденций, очищенных от случайностей.

Средневековое искусство сосредоточено на передаче традиции,

утверждении существующего порядка вещей как вечного и един-

ственно возможного. Личностное начало приобретает черты «врож-

денной сословности», уникальные качества человека по-прежнему

не ценятся. Только в Новое время происходит художественное откры-

тие характера в его современном значении. Он подразумевает такой

тип воплощения человека в искусстве, который отличается полнотой

и является саморазвивающейся, самодеятельной системой (то есть

действует в силу внутренних мотивов и побуждений, а не внешних

обстоятельств). И лишь в XIX веке у романтиков и реалистов «опроте-

– 334 –

стовывается» одномерная структура внутреннего мира личности; воз-

никает стремление сопоставлять восприятие мира разными личностя-

ми. Появляется «полифония» субъектов, когда события изображаются

через призму восприятия различных персонажей, а во внутреннем

мире персонажей обнаруживается присутствие противоборствующих

«голосов» и личностей (Ф. М. Достоевский).

Реализм XIX века совершил и еще одно открытие: характер геро-

ев начинает раскрываться в единстве социального и психологического

измерений. Это означает, что социальная среда перестает восприни-

маться как нечто чуждое, внешнее для человека; она представляется,

в самом широком смысле, основой и объектом преобразовательной

деятельности личности. Таким образом, утверждается фундаменталь-

ное единство знания и самопознания в художественном постижении

человека.

Природа художественной деятельности такова, что специфиче-

ские для нее процессы познания и оценки действительности немыс-

лимы вне работы художника в определенном материале, вне создания

эстетически значимой формы. Художественное познание генетиче-

ски и функционально «открыто» в многообразные сферы действи-

тельности. Его предметная основа — актуальные конфликты и темы

нравственно-духовной, религиозной и политической жизни общества.

Эстетический идеал, эстетические оценки и эстетическое отношение

в целом, которые выражаются в искусстве, возникают под влиянием

политических, социально-нравственных, философских и научных

идей. Кроме того, первичная образность искусства, обладая специ-

фичностью (эмоциональность, многозначность) включает и те зве-

нья общего процесса познания, которые присущи ему во всех сферах

(представление, абстрагирование).

Однако этот социально-духовный опыт получает в искусстве та-

кое эмоционально-нравственное претворение, в котором преоблада-

ет конкретно-целостный «охват» явления. Художественно-образные

компоненты произведения искусства характеризуются взаимопро-

никновением понятийно-логического и эмоционально-интуитивного

уровней, целостности и многозначности; для этого имеются гносео-

логические и социально-психологические основания.

В художественном произведении отражаются (непосредственно

или опосредованно) идейно-нравственные, творческие, созидатель-

ные ценности общественной жизни в их эмоционально-духовной

– 335 –

значимости для формирования личности. Художественное познание

по системообразующему качеству является личностным процессом

в двояком смысле. Во-первых, создание художественного произве-

дения есть результат личностного развития художника. Во-вторых,

содержание искусства предназначено для глубоко индивидуального,

эмоционально-интимного познания и сопереживания социальных

ценностей.

Литература

Бранский В. П. Искусство и философия: Роль философии 1.

в формировании и восприятии художественного произведе-

ния на примере истории живописи. Калининград, 1999.

Каган М. С. Эстетика как философская наука. СПб., 1997.2.

Мейлах Б. С. Процесс творчества и художественное восприя-3.

тие. М., 1985.

Фейнберг Е. Л. Две культуры: Интуиция и логика в искусстве 4.

и науке. М., 1992.

Чавчавадзе Н. З. О некоторых особенностях художественного 5.

отражения действительности. Тбилиси, 1995.

– 336 –

ГЛАВА XIII. ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОЗНАНИЕ

1. Специфика исторического познания

Всякий ли социум имеет историю автоматически, с момента воз-

никновения, свойственна ли изначально историчность бытию чело-

века? Эти вопросы возникают при изучении сущности и специфики

исторического познания. Социальное бытие может и не сформиро-

вать у человека исторического чувства, связанного с особым восприя-

тием времени и своего существования в мире. Историческое измере-

ние бытия человека не дано ему изначально, оно является продуктом

тысячелетнего развития. Поэтому в некоторых обществах и культу-

рах сама идея исторического развития не была сформирована; в них

не осознавалась идея необходимости и ценности новизны. Сама идея

истории как необратимых изменений в жизни общества, принципи-

ально отличающихся от изменений в мире природы, сформировалась

только в рамках западноевропейской культуры. Именно там возникла

идея того, что прошлое поддается научному исследованию.

Историческое познание имеет свои сущностные черты: специ-

фику исторических объектов, ценностный характер знания, а также

особое отношение к времени, которое превращается в центральную

категорию исторического познания.

Ценностный характер исторического познания проявляется

в специфике объектов, методов, а также результатов исследования.

Так, историк изучает не все события, совершившиеся в прошлом,

а лишь те, что касаются объектов, наделенных ценностным содер-

жанием. Происходит определенный отбор исторического материала

в соответствии с его ценностью. Ценность рассматривается как по-

ложительная социальная значимость, как способность объектов про-

шлого удовлетворять потребности субъекта исторического познания.

В прошлом мы ищем то, что могло бы дать объективное объяснение

нашему существованию в мире, существованию и развитию значи-

мых для нас объектов (например, государства). Поэтому исследова-

тель и исторические объекты вовлечены в ценностные отношения,

имеющие объективный характер. Объектам исторического познания

предписываются исторически значимые свойства, которые предпо-

лагают однократность и неповторимость исторических событий в их

сущностных характеристиках.

– 337 –

В этих отношениях формируется оценка, которая есть осознание

субъектом ценности предметов в их целостности и полноте. Оценка

носит субъективно-объективный характер, отражая, с одной стороны,

объективные потребности субъекта, а с другой — субъективное их пре-

ломление в сознании. Поэтому, в отличие от идеала естественных наук,

историческое познание всегда было полем соотнесения различных

систем ценностей, а также местом вынесения разнообразных оценок

исторических событий.

Система ценностных отношений приводит к формированию объ-

ектов исторического познания. На существовании различия между

объектами исторического познания и всеми другими настаивали

философы-неокантианцы В. Виндельбанд и Г. Риккерт. В их терми-

нологии оно обозначается как противоположность объектов природы

и объектов культуры. Так, Г. Риккерт писал: «В объектах культуры

заложены ценности или блага… Если от объекта культуры отнять вся-

кую ценность, он превратится в объект природы». Объекты культуры

имеют ценность, значимость и для исследователя, и для общества,

к которому он принадлежит. Это в полной мере относится к истори-

ческому познанию. Если выбор объектов исторического познания

определяется ценностями (а они формируются культурой), то тогда

объектом познания становятся элементы культурной жизни человека

или она сама как целое. Объект и субъект исторического познания

очень тесно связаны друг с другом, и само выделение объекта предпо-

лагает не просто любопытство исследователя, а интерес, основанный

на признании ценности и значимости именно этих объектов для само-

го познающего субъекта.

Полученное знание историк относит к исторической реальности

в целом или ее фрагменту, процессу, событию, ситуации, индивиду-

альности, включенной в разнообразные структуры. Однако истори-

ческая реальность отделена от историка барьером времени, поэтому

дается исследователю опосредованно, через исторические источники.

Но объектом исторического познания является не сам исторический

источник в его материальных характеристиках, а заключенная в нем

информация о событиях.

Событие рассматривается как фрагмент исторической действи-

тельности, выделяемое на основе ценностной значимости. Событию

присущи точная и конкретная пространственно-временная опреде-

ленность, завершенность и неизменность формы его проявления,

– 338 –

определенность конкретно-исторических условий, в которых оно со-

вершается, неисчерпаемость содержания, безграничность проявления

его сторон и связей.

Объект и субъект исторического познания тесно связаны друг

с другом, и само выделение объекта предполагает не просто любо-

пытство исследователя, а интерес, основанный на признании ценно-

сти и значимости событий для познающего субъекта. По мысли Н. А.

Бердяева, сущность исторического понимается как особая реальность

бытия, как не разложимое на части целое. В ее основе лежит исто-

рическое предание и историческая традиция, которые нельзя понять

только с помощью разума. Бердяев подчеркивает, что историческое

может быть познано субъектом только в том случае, если он осознает

свое родство с ним. Субъект исторического познания должен в себе

ощущать и раскрывать «историческое». Такое внутреннее постижение

исторического объекта роднит объект с субъектом, так как сущность

исторического требует единства субъекта и объекта, а не их разорван-

ности и противопоставления.

На основе событий историк формулирует исторические факты,

которые являются необходимым элементом исторического позна-

ния, основой и источником исторической концептуализации. Исто-

рический факт есть фрагмент исторического знания, детерминиро-

ванный системой ценностных отношений. Исторические факты, как

и исторические объекты в целом, характеризуются неповторимостью,

невоспроизводимостью, уникальностью. Поэтому исследователь

стремится не столько подвести факты под общие понятия, сколько

описать их особенности. Если мы считаем, что объектом историче-

ского познания является не прошлое само по себе, а те части, явления

и процессы в обществе, которые представляют определенную цен-

ность для историка, содержат в себе индивидуализирующее начало,

то и факты, созданные в результате описания этих объектов, должны

быть особенными.

Для получения исторических фактов используются присущие

исторической науке методы исследования и процедуры обработки.

Полное отсутствие в историческом познании такого метода, как на-

учный эксперимент, заставляет в основном опираться на наблюдение

в его многообразных формах. Но в историческом познании отсутству-

ет возможность прямого наблюдения и применяется только косвенное

— через историческое источники.

– 339 –

Исторические факты можно получить, применяя правила по-

знания и критики исторических источников и к неисторическим

свидетельствам. Ярче всего такое положение иллюстрируется рекон-

струкцией исторических фактов на основе мифов и преданий. Так,

Г. Шлиман нашел Трою, основываясь на мифологических сказаниях.

Исторический факт как элемент исторической науки имеет опреде-

ленную структуру рациональности, «вживленную» туда исследова-

телем. Исторический факт создает отношение к истории как рацио-

нально обусловленному процессу. И вне научной рациональности,

общего контекста исторического познания исторический факт понят

быть не может. Специфика рациональности в истории состоит в сле-

дующем. С одной стороны, ее можно определить как набор обще-

значимых правил, критериев, эталонов, предпочтенных для постро-

ения систематизированных знаний о прошлом; другими словами,

рациональность — правила, принятые историками. Это выражается

в разработке множества методов отбора, систематизации и критики

исторических источников, в требовании рационального осмысления

сформированных на их основе исторических фактов. С другой сто-

роны, рациональное понимание истории предусматривает видение

некого существующего в ней человеческого смысла, ощущение того,

что законы исторического развития не являются чужими для челове-

ческого мышления, что они соразмерны человеку и могут быть по-

знаны путем постижения прошлого.

Ценностный аспект определяет собой антропологическое измере-

ние истории. Тема человека в истории и его проблем — проблем сво-

боды, роли личности в истории, взаимоотношения человека и массы

— ценностно нагружены. Человеческое содержание истории проявля-

ется в форме ценностного отношения. Гуманитарность истории надо

понимать не как знание и понимание конкретностей жизни отдельного

человека, а как соразмерный человеку мир исследования. Историче-

ское исследование нельзя гуманизировать за счет ссылок на частные

особенности жизни каких-либо исторических персонажей. Историче-

ское познание предполагает включение в него человеческой субъек-

тивности, понимаемой как родовое качество социального субъекта.

Человек как субъект и, одновременно, объект истории вносит

в нее свободу, которую невозможно искоренить. Историческое позна-

ние основано на идее свободы и предусматривает раскрытие истори-

ческого измерения человека; оно есть не только изучение общих за-

– 340 –

кономерностей жизни социума, но и путь познания индивидуальной

духовной сущности человека.

Историческое познание целенаправленно или подспудно выявля-

ет смысл человеческого бытия, так как ставит перед собой вопросы,

которые были бы немыслимы в естественнонаучном познании. На-

пример, может быть задан вопрос не только о причинах, но и о смыс-

ле Октябрьской революции; не только о количестве погибших в Вели-

кой Отечественной войне, но и об оправданности таких потерь и т. д.

Таким образом, для истории главными оказываются глубинная сущ-

ность бытия человека, духовные основы его существования, выра-

жаемые через понятия смысла и цели человеческого существования.

В конечном итоге, не государство, церковь, экономика, а человек в его

глубинной сущности, в процессе решения метафизических задач,

стоящих перед ним — самый интересный и важный объект. Изуче-

ние государства, церкви и прочих объектов исторического познания

только способствуют раскрытию взаимоотношений между челове-

ком и историей человечества. Вечный диалог, который ведется между

ними, А. Тойнби обозначил в понятиях «Вызов-Ответ». Все знание

об исторических событиях приводит к вопрошанию о смысле чело-

веческого бытия, оправданности пребывания человека на земле, ко-

нечной цели истории. Конечно, историк-практик может и не ставить

перед собой такие задачи, но логика всего исторического познания

приводит именно к этому. По мнению Н. А. Бердяева, именно фило-

софия истории берет человека в конкретной полноте его духовной

сущности, тогда как психология, физиология и другие области зна-

ния, которые тоже изучают человека, берут его не целостно, а лишь

с отдельных сторон.

Время является доминантой исторического исследования. «Когда

это было?» — один из самых распространенных вопросов историка.

Время осознается как некий однонаправленный поток, в котором до-

статочно четко можно выделить прошлое, настоящее и будущее. Объ-

ект пристального внимания историка заключен в прошлом. Чтобы

заниматься историей, необходимо осознать необратимость времени,

осознать то, что общество претерпевает качественные изменения.

Историческое время — это процесс индивидуальных изменений в том

смысле, что изучаются изменения какого-либо индивидуального объ-

екта, несущего в себе признаки исторической индивидуальности. Под

историческими индивидуальностями понимаются не только отдель-