Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 261 –

есть отражение реальности — и иначе познание в рамках первой гно-

сеологической концепции не объяснить, но не всякое идеальное от-

ражение есть познание.

Теория отражения постоянно подвергалось и сейчас подвергает-

ся критике со стороны западных философов. Философская критика

учений — явление нормальное и необходимое. Однако нередко такая

критика оказывается либо очень поверхностной, либо не очень кор-

ректной. Например, современный немецкий социальный позитивист

Г. Гейгер полагает, что теория отражения как часть марсистской тео-

рии чрезмерно идеологизированное учение, преследующее свои част-

ные партийные интересы. Нужно ли говорить, что теория отражения

— отнюдь не изобретение марксизма, а уходит своими корнями в уче-

ния античности (Демокрит), французского материализма XVIII века

и т. д.? Кстати, относительно французского материализма. Его лидер

Д. Дидро дает действительно очень упрощенную картину отражения

реальности. Широко известна его метафористическая интерпрета-

ция отражения сознанием реальности: человек подобен фортепиано,

на клавиши которого нажимает природа, исполняя свои мелодии. Ина-

че говоря, человеческое познание есть пассивное воспроизведение

воздействий природы на человека. Видимо, именно поэтому, ориен-

тируясь прежде всего на концепцию Д. Дидро, немецкий философ Г.

Риккерт иронично замечает: если познание есть отражение действи-

тельности, то лучше всего и точнее познает реальность зеркало. Но,

во-первых, зеркало отражает реальность (это физическое отражение),

но не познает ее — познает реальность человек, субъект, иногда и с

помощью зеркала. Во-вторых, — и это уже значительно серьезнее —

современная концепция отражения совсем не базируется на версии

французского материализма двухсотлетней давности, которая грешит

натурализмом и упрощенным пониманием проблемы.

В духе последовательного прагматизма критикует теорию отра-

жения американский философ Д. Дьюи: функция познания, пишет

он, «состоит не в том, чтобы копировать объекты окружающего мира,

а в том, чтобы устанавливать путь, каким могут быть созданы наи-

более выгодные отношения с этими объектами». Однако сказанное

не кажется нам убедительным, поскольку «установление выгодных

отношений с объектами» предполагает знание того, что есть эти объ-

екты. А это знание нельзя получить никак иначе, кроме как копиро-

ванием, воспроизведением объективных свойств предмета. Радикаль-

– 262 –

но настроены против теории отражения современные американские

философы П. Бергер и Т. Лукман, заявляя, что эта теория должна

быть изгнана из теории познания. Аргументы? А их, в сущности, нет.

Не считать же аргументом вскользь брошенное замечание о прими-

тивности теории отражения!

И все-таки в чем же причина такого резкого непринятия теории

отражения как основы теории познания? Мне думается, одна из при-

чин заключается в том, что теория отражения никак не «встраивается»

в гносеологические концепции, развиваемые названными философа-

ми, а скорее противоречит им. Но такое противоречие совсем не сви-

детельствует о бесплодности и непродуктивности теории отражения.

Другие причины заключаются скорее всего в том, что критики теории

отражения основывают свои суждения на упрощенном, примитивном

понимании этой теории.

Итак, каковы же постулаты современной теории отражения как те-

ории познания? Прежде всего со всей определенностью скажем: если

бы познание было бы действительно зеркальной копией, отражением

реальности, то такое познание было бы не нужно человеку, не имело

бы для него никакой значимости. Во-первых, познавательное отраже-

ние реальности есть всегда избирательное ее воспроизведение. Из все-

го многообразия информации об объекте субъект отбирает лишь то,

что представляет для него интерес, абстрагируясь от всего другого,

не принимая его в расчет. Во-вторых, познавательное отражение ре-

альности есть конструктивное отражение объекта. Это означает, что

познающий субъект преобразует имеющуюся информацию, «дефор-

мирует» ее в том, в частности, плане, что элемент, занимающий весь-

ма скромное место в структуре объекта, в субъективной структуре

образа может иметь главное значение, а иной раз и гипертрофирует-

ся в этом образе. Например, голосовые данные человека не являются

важнейшим элементом структуры его личности, однако в некоторой

ситуации, скажем, при кастинге претендентов на должность диктора

радио или телевидения они будут решающими. В-третьих, поскольку

познающий субъект всегда ориентирован на будущую деятельность

с объектом, ему необходима информация не только о наличном, но и

о будущем состоянии объекта, ожидаемых трансформациях объекта

в ходе деятельности. Это означает, что познавательный образ включа-

ет в себя элементы предвидения, прогноза. В-четвертых, отражение

реальности субъектом есть творческое ее воспроизведение. В част-

– 263 –

ности, в процессе познания человек создает такие образы, реального

прототипа которым не существует (кентавр, Кощей Бессмертный и т.

д.). Можно даже сформулировать такую максиму: чем больше образ

«не похож» на объект, чем больше в нем несовпадений с отображае-

мым объектом, тем выше познавательные возможности идеального

образа. И в этом заключается реальная диалектика отражения: отход

от объекта есть одновременно приближение к познанию сущности,

к познанию того, что нужно человеку. Афористично выразил эту

мысль В. И. Ленин: отойти от объекта, чтобы вернее попасть в него.

Таким образом, познавательное отражение — в особенности в его

высших, развитых формах — ничего общего не имеет с зеркальным,

буквальным повторением объекта в субъективной форме. Возникно-

вение познавательного образа — всегда творчество. И это важнейшее

условие отражения как познания.

По ходу изложения гносеологических проблем мы неоднократно

использовали понятия «идеальный образ», «идеальное отражение»,

не поясняя, что означает само понятие идеальности. Интуитивно,

конечно, ясно, что такое идеальное: это то, что не материально, то,

в какой форме существует сознание и познание. Однако идеальность,

будучи важнейшей, сущностной характеристикой познания, нуждает-

ся в более детальной и содержательной расшифровке. В ином слу-

чае представление о процессе и результате познания будет не только

не полным, но даже ущербным.

Идеальная природа познания. Основная интрига в изложении

проблемы будет заключаться вот в чем. Отражение реальности в об-

разной форме свойственно и животным. Но являются ли эти образы

идеальными по своему характеру? Очевидно, нет, поскольку идеаль-

ность — характеристика только человеческого сознания и познания.

Тогда каковы же по своей природе эти образы? Материальны? Но та-

кое предположение нелепо: образы предметов, возникающие в мозгу

животного, разумеется, не есть сами предметы, а их отражение. А в

то же время каждый, кто хотя бы даже в самой небольшой степени

знаком с философской проблематикой, знает, что реальность мо-

жет быть либо материальной, либо идеальной. И третьего не дано.

Но к какой же тогда реальности отнести отражение животными

действительности?

Все сказанное далее совсем не носит характер абсолютной, окон-

чательной истины. Это скорее приглашение вместе подумать над

– 264 –

трудной, но и интересной проблемой. Об идеальном уже говорилось

в предыдущем разделе данного учебного пособия (см. главу «Пробле-

ма сознания в философии»). В целом разделяя позицию автора этого

раздела, мы хотим, во-первых, дополнить уже сказанное, во-вторых,

высказать соображения по поводу идеальности познания.

Итак, первая и основная причина идеальности познания коренится

в характере человеческой деятельности. Сущность человека деятель-

ностная, человек становится таковым лишь в процессе деятельности,

различных ее форм. При этом характер деятельности человека прин-

ципиально отличается от жизнедеятельности животного. На вопрос,

в чем заключается это отличие, студенты отвечают обычно так: отли-

чие в сознательном характере человеческой деятельности. Это, конеч-

но, правильно, но непонятно, почему эта деятельность сознательна.

Дело в том, что человек находится в особом отношении к реаль-

ности — адаптивно-адаптирующем, в то время как животное находит-

ся в адаптивном отношении к ней. Способ существования животного

— приспособиться, адаптироваться к действительности, мобилизовав

для этого биологические, физиологические, наследственные данные

и возможности. Предок человека — антропоид (получеловек, полу-

животное), выведенный биологической эволюцией на высший этап

организации, уже не может существовать подобно животному. Более

высокий уровень организации антропоида лишает его возможности

приспособления к окружающей среде, как это делают менее организо-

ванные животные (например, антропоид не имеет способности к ана-

биозу, не обладает высокой степенью передвижения, чтобы догнать

добычу, не имеет густого волосяного покрова и т. д.). Вместе с тем

антропоид обладает и многими преимуществами перед животными:

наиболее развитый мозг, конечность, которая при некотором преобра-

зовании может развиться в человеческую руку, жизнь стаей и т. д. В ре-

зультате этого антропоид получает уникальную возможность: не имея

возможности приспособиться к среде, он обретает возможность изме-

нять эту среду, приспособить ее к себе, к своим потребностям. И такая

возможность реализуется с помощью его деятельности.

Как уже отмечалось, деятельность по своему характеру отличает-

ся от жизнедеятельности животного. Деятельность в отличие от спо-

соба существования животного есть изменение, т. е. производство

среды, в которой начинает жить антропоид. При этом деятельность

производит не только среду, но и обусловливает переход антропои-

– 265 –

да в состояние человека, обусловливает процесс антропосоциогене-

за — появление человека. Таким образом, адаптивно-адаптирующий

характер человеческой деятельности заключается в том, что человек

изменяет, адаптирует, приспосабливает к себе среду обитания, а затем

приспосабливается сам к этой измененной среде.

Такой характер деятельности имеет обязательное следствие. Для

осуществления адаптивно-адаптирующей деятельности необходимо

знание, как и в каком направлении необходимо преобразовать, изме-

нять среду обитания человека. Воздействуя на предметы окружающей

среды с помощью искусственных средств, орудий труда, человек рас-

крывает, обнаруживает, а впоследствии и начинает осознавать свой-

ства и качества этих предметов (например, их структуру, плотность

и т. д.). Схемы действия с предметами отображаются в его сознании

в виде схем мышления: практически расчленяя предмет, человек за-

печатлевает эту операцию в сознании в форме акции анализа. Таким

образом, деятельность с реальными предметами обусловливает появ-

ление деятельности идеальной — познания, мышления.

Итак, первый признак идеального нами выявлен: идеальное —

это знание о предметах реальности, существующее в особой, немате-

риальной форме, в виде образов и схем деятельности сознания. У жи-

вотных нет в строгом смысле этого слова знаний, а следовательно,

и нет идеального. Сказанное может показаться абсурдным. Попробу-

ем разобраться. Конечно, всякое животное для того, чтобы ориентиро-

ваться в среде, имеет некоторую информацию, сведения об окружаю-

щей реальности, весь вопросов том, что это за информация. Знать, как

говорил еще Сократ, значит знать, что представляет собою познавае-

мый объект. Животное обладает сведениями о том, насколько значим

конкретный предмет для его существования, но что есть предмет —

этого животное не знает. Например, что «знает» волк о зайце? Только

то, что он годится в пищу. Знание же есть информация о предмете

самом по себе, о его объективных свойствах, качествах, структурах.

Преобразующий характер человеческой деятельности обусловливает

тот факт, что, прежде чем использовать предмет, субъект должен вы-

яснить, выявить его объективные свойства. Но именно это, повторяем,

и есть знание. Продолжая приведенный пример, можно сказать, что,

занимаясь приручением и разведением животных, человек вынужден

иметь знания о режиме их содержания, питании, болезнях и т. д. Ина-

че говоря, благодаря характеру своей деятельности человек впервые

– 266 –

взглянул на зайца не просто как на предмет, годный в пищу, но и как

на объект познания.

Наконец, если мы применим к обозначенной ситуации главный

критерий познания — постижение сущности объектов, то выводы

последуют аналогичные. Животное не знает сущности объекта (эта

сущность для него вообще не существует), деятельность человека без

знания сущности попросту не состоится.

Но здесь, полагаем, нужны некоторые пояснения. Не слишком

ли ригористичен, строг введенный нами критерий познания? Ведь

не всякое познание постигает сущность явлений. Например, принято

утверждать, что сущность познается только на уровне абстрактного,

логического мышления, на уровне же чувственного отражения реаль-

ности отображается внешнее, несущественное в предмете. Но как из-

вестно, чувственное отражение присуще и животному. Следовательно,

здесь одно из двух: либо человеческое чувственное познание не есть

познание, ибо оно не постигает сущности, либо введенный нами кри-

терий недостаточно универсален и не «срабатывает» при определении

характера чувственного отражения. Однако сформулированная здесь

альтернатива, несмотря на ее кажущуюся очевидность, некорректна.

Поясним это на таком примере, точнее, с помощью такой аналогии.

Про эстетически неразвитого человека, воспринимающего произве-

дения живописи говорят, что он не видит линии, не чувствует коло-

рита, не ощущает перспективы, хотя способности видеть в обычном

смысле он не лишен, по крайней мере, он отдает себе отчет, что имен-

но изображено на картине (произведения современных модернистов

я не имею ввиду). Не очень образованный эстетически человек имеет

в сущности один критерий оценки литературных произведений: как

в жизни. Но в литературе — и прежде всего реалистической — все

бывает как раз «не как в жизни»: скачущая фигура царя по Петер-

бургу (« Медный всадник» А. С. Пушкина), летящая над Москвой

Маргарита («Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова). Правда жизни

и правда искусства — разные вещи. Поэтому художественно нераз-

витый человек не способен к эстетическому познанию произведений

искусства, их действительная ценность и содержание оказываются

для него непостижимыми.

Но какое отношение имеет все сказанное к сформулированной

здесь проблеме? Очень даже прямое. Животное отражает предметы

такими, какими они существуют, фигурально говоря, «как в жизни»,

– 267 –

без попытки раскрыть, что они есть, каково их объективное содержа-

ние. Животное способно ощутить твердость предмета, но не «знает»,

что такое твердость. Человеческая чувственность носит радикально

иной характер. Чисто чувственного отражения человеком реальности

не существует, оно всегда нагружено, опосредованно имеющимися

у него рациональными представлениями о предмете. Чувственный

образ человека (ощущения, восприятия, представления) — это всег-

да сплав чувственного и рационального. Именно поэтому, например,

на уровне представлений человек способен к чувственной абстрак-

ции, к выделению в отображаемом предмете главного, типичного,

определяющего.

Итак, человек отличается от животного не только тем, что, кроме

чувственного отражения, у него есть и абстрактный, логический уро-

вень мышления. Сама чувственность человека принципиально иная,

чем у животного. Встроенная, включенная в общий познавательный

процесс, чувственная ступень познания человека интенционирована,

направлена на постижение сущности предметов. Отсюда человече-

ская чувственность — это познание, знания. Отсюда же и следует, что

чувственная ступень познания есть по своей природе идеальное. Что,

собственно говоря, и требовалось доказать.

Однако как все-таки квалифицировать ту информацию о реально-

сти, которая имеется у животных, ведь они что-то же «знают» о дей-

ствительности? Мы полагаем, что лучше всего это можно назвать

пред-знанием, прото-знанием, подобно тому как мы говорим о зачат-

ках интеллекта, характеризуя отражательную активность животного.

Идеальное, далее, изначально связано с общественным способом

существования человека. Идеальное — сознание и познание — прин-

ципиально не могут возникнуть у человека-одиночки, о чем свиде-

тельствуют многочисленные факты различных Маугли, выросших

в среде животных. Но эти факты лишь подтверждают, но не объяс-

няют общественный характер идеального. Специалист по проблеме

идеального Э. В. Ильенков совершенно справедливо утверждает, что

идеальное не может возникнуть в индивидуальном сознании, что

идеальное — факт общественного сознания, что, наконец, идеальное

вообще имеет своим истоком не психическую деятельность челове-

ческого мозга, а схемы общественной материально-преобразующей

деятельности, интериоризированные (перенесенные) в схемы дея-

тельности психики. Практика преподавания философии, однако, по-

– 268 –

казывает, что даже студенты, самым прилежным образом читающие

работы Э. В. Ильенкова, далеко не всегда усваивают его идеи. В чем

причина этого явления — в сложности ли проблемы или в способе

ее изложения или, наконец, в интеллектуальных возможностях сту-

дентов — оставим этот вопрос открытым. Значительно более важно

попытаться как-то переинтерпретировать идеи этого выдающегося

отечественного философа.

Итак, почему же идеальное носит только и исключительно обще-

ственный характер? Похожесть коллективного, стайного существова-

ния животных на человеческое общество — чисто внешняя. И стая

(муравейник, улей и т. д.) и общество — образования системные,

но при этом они имеют разные системные качества. Как отмечал еще

французский философ Э. Дюркгейм, тайну (или даже — мистиче-

скую тайну) системы надо искать не в ее элементах, а в ее структуре,

т. е способе связи элементов, в характере этих связей. Сообщество

животных объединено отношениями биологического выживания, для

реализации которого оказывается вполне достаточным иметь инстин-

кты, пред-знания и зачатки практического интеллекта в форме спо-

собности к чувственной дифференциации (прообраз анализа) и ин-

теграции (прообраз синтеза) явлений реальности. Интегративный

эффект такой системы выражается в ее способности противостоять

дисфункциональным, деструктивным воздействиям среды в форме

приспособления к этой среде. Природа, таким образом, получает но-

вое системное образование — биологическое сообщество, не своди-

мое к составляющим его элементам (животным). А это уже иная, бо-

лее высокая, чем жизнь отдельного организма форма биологического

существования. Биологическое сообщество оказывается вполне само-

достаточным, чтобы вести свое автономное существование, не нуж-

даясь ни в каком сознании, познании, идеальном.

Исходные предпосылки возникновения общества — те же потреб-

ности в биологическом выживании. Однако самоорганизация людей

в биологическую систему не может выполнить этой задачи. В силу

биологической недостаточности человека, лишения его полезных при-

знаков для выживания в среде, человек вынужден мобилизовать иные

признаки, развить их, радикально изменить свое существование в фор-

ме адаптивно-адаптирующей деятельности. Таким образом возникает

общество. К. Маркс любил повторять, что общество не есть совокуп-

ность людей, а прежде всего совокупность отношений между ними.

– 269 –

Действительно, системная тайна общества — не в людях, а в отноше-

ниях. Именно отношения создают интегративное качество и человека

и общества — социальность. Социальность есть новая характеристика

и человека и общества. Специфика ее в том, что эта характеристика

внебиологична, надбиологична по своей природе. Позитивное же зна-

чение социальности в том, что она радикально преобразует человека,

его структуру, его компоненты.

Так, потребности — главный канал связи живого существа с ре-

альностью — у человека обретают социальный характер. Это проявля-

ется в том, что даже элементарные потребности человека (в еде, жили-

ще и т. д.) становятся социальными, в том, что у человека появляются

высшие потребности (в познании, художественном творчестве и т. д.).

Но главное, пожалуй, в том, что удовлетворение человеческой (т. е.

общественной) потребности приводит к ее развитию — нельзя, напри-

мер, удовлетворить потребность человека в чтении художественной

литературы. Условием сохранения животного является существование

в границах инстинктов, стандартов жизнедеятельности, стереотипов.

Для человека подобное существование означает деградацию, возвра-

щение в животное состояние. Поэтому человек обречен на развитие

до тех пор, пока он хочет оставаться человеком.

Социальный характер носят и цели человека — идеальные об-

разы будущего. Социальность целей выражается прежде всего в на-

личии у человека абстрактного целеполагания, т. е цели человека

образуются его общественным бытием. Например, человек, работая

на заводе, всю свою жизнь выплавляет металлические болванки,

хотя для удовлетворения его непосредственных потребностей они

ему не нужны. Наконец, социальность человека выражается в его

особом отношении к действительности, когда эта действительность

осознается в ее ценностном значении. Мы уже говорили, что жи-

вотное способно отразить значимость объектов для его индивиду-

ального существования. Феномен ценности — явление социальное,

надиндивидуальное: например, справедливость, добро — ценности

только для человека, живущего в обществе. Мир человека — это

мир предметов, наделенных положительными или отрицательными

значениями, смыслами, т. е. ценностями. Для осознания ценностной

реальности человек вырабатывает особый идеальный способ ее осо-

знания, отражения — оценку. Именно оценка позволяет человеку

ориентироваться в ценностно значимом для него мире.

– 270 –

Наличие идеального отражения реальности — один из важней-

ших факторов, обусловливающих бытие человека в качестве обще-

ственного бытия. Материальная практическая деятельность чело-

века по определению должна быть универсальной. И это качество

универсальности она приобретает именно благодаря деятельности

идеальной. Почему? Материальная деятельность, практика при всех

ее достоинствах имеет один существенный недостаток и этот недо-

статок, как это не парадоксально выглядит, — в ее материальности.

Материальное действие одноразово, одновариантно, не имеет возвра-

щения к status guo (к прежнему положению). Например, срубленное

дерево невозможно вернуть в первоначальное состояние. Или менее

серьезный пример: попробуйте затолкать назад в тюбик выдавлен-

ную зубную пасту. Этот недостаток практики снимается деятельно-

стью идеальной, когда человек может бесчисленное количество раз

оперировать с образами предметов, выбирая оптимальный вариант

действия. Включенность идеального в материальную деятельность

и придает практике оптимальность и универсальность, т. е. качества

общественной деятельности.

Наконец, важнейшим признаком идеальности является ее ка-

тегориальный характер, т. е. отражение реальности в понятийно-

категориальной форме. Понятия и категории — это такая форма

мышления, которая отражает (познает) действительность в ее все-

общности, необходимости, существенности. Вообще говоря, эти три

признака идеальности означают одно и то же, обладая способностью

«перетекать» друг в друга, но вместе с тем сохраняют свое специфи-

ческое значение. Все зависит от того, в каком конкретном смысле ис-

пользуются они.

Итак, категории или понятия (различие в данном случае несуще-

ственно) отображают реальность в ее всеобщности, т. е. в свойствах

и качествах, во-первых, присущих неограниченному количеству пред-

метов (например, не существует предметов, не имеющих своей коли-

чественной определенности), во-вторых, выражающих предельное

основание предметов реальности (например, материальность пред-

метов есть их последняя, предельная характеристика, далее которой

ничего не существует). Может показаться, что всеобщность — это ха-

рактеристика только философских категорий. Однако это не так: все-

общность (а также необходимость и существенность) — свойство ка-

тегорий любой науки. Например, экономические категории всеобщи