Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 211 –

человек становится лишь «одним из видов». Ныне специалистам хо-

рошо известно, что машина стала способной обучать сама себя, но они

не знают, как она это делает. Ситуацию удачно «схватывает» шутка С.

Ежи Леца: техника так совершенствуется, что человек скоро сможет

обойтись без самого себя.

Это обстоятельство придает новый смысл и традиционным аль-

тернативам в философском понимании мира. Их уже нельзя оценивать

вне контекста «виртуальных» миров, которые могут быть созданы че-

ловеческой деятельностью. Поэтому особое значение приобретают

не только гносеологические, но и ценностные основания этих альтер-

натив. Важно не только соответствие или несоответствие их реально-

му миру, но и их отношение к человеку. Важно ответить на вопрос:

какие перспективы программируются для человека принятием той

или иной мировоззренческой призмы, через которую он будет смо-

треть на мир?

И дело не в том, признавать или не признавать возможные миры:

философия с самого своего зарождения размышляет о «виртуальном».

Главное заключается в том, что их признание не отменяет фундамен-

тального факта: человек остается человеком до тех пор, пока он живет

в действительном материальном предметном мире, поскольку и сам

он является предметным, телесным существом. Как только мы примем

«антропный» (а по существу «антиантропный», «космоцентрический»)

принцип понимания мира, так духовно сориентируемся на то, чтобы от-

казаться от нашего, материального, мира, а значит, будем готовы к пре-

вращению человеческой, «телесно-духовной» цивилизации в цивили-

зацию компьютерную, информационную. Таковы «подводные камни»

нынешнего космоцентризма и одномерного понимания человека (а вме-

сте с ним и Вселенной) как разума и только разума.

Между тем, сегодня очень многие склонны объяснять все зем-

ное космическими причинами. Природные катаклизмы, социальные

проблемы, состояние собственного здоровья — все связывают с со-

стоянием небес. Иногда это, как и прежде, бог или положение звезд,

но все чаще — деятельность высшей, «компьютерной» цивилиза-

ции. Именно она все больше заменяет божественный промысел в на-

шем компьютерном веке, становясь богом космической мифологии.

Верить, конечно, можно во что угодно. Однако тот, кто верит в воз-

можность сознательного влияния на собственную судьбу (а не отдает

– 212 –

ее звездам), не имеет права быть пленником мифов, пусть и модных,

и современных, и наукообразных.

Выбирая какую-либо из философских альтернатив в понимании

мира, надо ясно представлять себе, что философия крепчайшими

(хотя и тончайшими) узами связана с жизнью. Поэтому, приняв один

из возможных «сценариев Вселенной» (а из тех, которые мы предста-

вили выше, оба имеют и теоретическое, и эмпирическое обоснование),

человечество будет стремиться — от поколения к поколению — осу-

ществить его. Но, избрав один сценарий, оно превратится в «миро-

вой дух», избрав другой, сохранит себя. Подлинно гуманистический

подход требует осмысливать мир, измеряя его человеческой меркой,

а не меркой абстрактного разума, в том числе — компьютерного. Кто

хочет быть человеком, а не орудием порождения компьютерной циви-

лизации, должен бороться за сохранение своего как природного, так

и духовного бытия.

Антропоцентризм — это не только и даже не столько «истин-

ностная», сколько «ценностная» позиция, ибо она представляет собой

не что иное, как позицию гуманизма «в чистом виде». Разумеется,

оппозиция антропоцентризма и космоцентризма может быть преодо-

лена двояким образом; приоритет можно отдать и тому, и другому:

человек свободен в своем отношении к миру. Но надо помнить, что

гуманистический потенциал того и другого решения неоднозначен.

Один мировоззренческий приоритет позволит сохранить себя в кос-

мосе, другой заставит «раствориться» в нем. Следовательно, выбирая

для себя теоретическую модель мира, человечество выбирает свое бу-

дущее. И этот выбор пока остается за нами.

– 213 –

Литература

Грин Б. Элегантная Вселенная. М., 2004.1.

Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноев-2.

ропейской философии. М., 1986.

Любинская Л. Н., Лепилин С. В. Проблема времени в контек-3.

сте междисциплинарных исследований. М., 2002.

Молчанов Ю. Б. Четыре концепции времени в философии 4.

и физике. М., 1977.

Ровинский Р. Е. Мировоззренческие проблемы физической 5.

науки, наследуемые XXI веком // Вопр. философии. – 2008.

– № 3.

Ровинский Р. Е. Развивающаяся Вселенная. М., 2007.6.

Савельева И. М. История и время: в поисках утраченного. М., 7.

1997.

Трубников Н. Н. Время человеческого бытия. М., 1987.8.

Энгельс Ф. Диалектика природы / Ф. Энгельс // Маркс К., Эн-9.

гельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.20.

– 214 –

ГЛАВА VIII. ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ

1. Специфика философского

и конкретно-научного подхода к сознанию

Сознание является объектом изучения многих дисциплин. Так,

психологию интересует «происхождение, структура, функционирова-

ние сознания индивида». Социология делает особый акцент на том,

что «сознание — это лишь человеку присущий способ ориентации

в окружающей среде. Именно этот способ и определяет иную логику

событий, иную логику действий, иное содержание связей, качествен-

но преобразуя и систему потребностей, и систему реакций, и харак-

тер сообщества». Логика (формальная) изучает общезначимые формы

(понятия, суждения, умозаключения) и средства (определения, прави-

ла образования понятий, правила рассуждений, правила связи зако-

нов мысли в системы и т. д.) мысли, необходимые для рационального

познания в любой области знания. Она является наукой о мышлении,

ибо анализирует дедуктивные и индуктивные процессы мышления,

одновременно задавая ему норму для постижения истины.

Для философии центральной проблемой является проблема от-

ношения сознания к бытию, идеального к материальному. Эта про-

блематика включает анализ сознания как высшей формы отражения

действительности, отношения сознания и его материального носителя

(субстрата), материального и идеального, «Я» и «не-Я», цели и дея-

тельности, сознания и самосознания. Устанавливая специфические

аспекты изучения сознания в различных отраслях гуманитарного

знания и обществознания, следует особо отметить, что философия

в изучении проблемы сознания выполняет интегрирующую функ-

цию, то есть обобщает, сводит к единому основанию данные и выводы

других дисциплин. Кроме того, философия формулирует положения

о наиболее общих характеристиках сознания, сущность которых не вы-

водится из эмпирических (опытных, фактических, исторических) сви-

детельств и экспериментов. В этом смысле философские рассуждения

о сознании сверхнаучны; в пределах философской постановки пробле-

мы сознания допустимо использовать и результаты вненаучного зна-

ния (мифы, художественные произведения, массовые слухи).

С учетом сказанного можно выделить наиболее существенные

характеристики сознания. Сознание характеризуется активностью;

– 215 –

интенциональностью (направленностью на предмет; исследователи

в таком случае говорят, что не бывает чистого сознания); способно-

стью к рефлексии (самонаблюдению за самим сознанием, осознанием

его); мотивационно-ценностным характером; различными уровнями

ясности многообразных процессов, протекающих в сознании. Со-

знание выступает как сущностная характеристика психической дея-

тельности человека, которая заключается в способности контроля,

целенаправленности психических проявлений, обусловленных тру-

довой деятельностью. В то же время психика как свойство высоко-

организованных живых существ (в том числе и человека) и продукт

их жизнедеятельности, обеспечивающий эффективную ориентацию

в среде и деятельность по ее преобразованию, не тождественна созна-

нию. Наиболее фундаментальные характеристики психики человека

выступают одновременно и как характеристики сознания. К таким ха-

рактеристикам относятся: социальная природа, опережающий харак-

тер отражения, развитие в социально-историческом и индивидуально-

биографическом плане, системность, активность, упорядоченность

событий прошлого, настоящего и возможного будущего.

Но психика человека шире, чем сознание, она включает в себя

и такие процессы, которые протекают без его участия. Уже Р. Декарт

писал о бессознательных процессах, происходящих в мозгу человека.

Один их весьма популярных в современной психологии теоретиков

З. Фрейд выделил три «инстанции» психики: сознательное, предсо-

знательное и бессознательное, которые системно взаимодействуют

друг с другом. Только существование неосознаваемых пластов пси-

хики, по мнению Фрейда, помогает исследовать и объяснить очень

важные процессы душевной жизни. Со всеми этими положениями

можно было бы согласиться. Однако вызывает возражение фундамен-

тальный для Фрейда и его последователей тезис о сексуальной приро-

де бессознательного. Согласно более современным представлениям,

в психику включены:

высшая самость (своего рода «внутренний бог»: голос со- 

вести, сократовский «даймонион», «второе Я», «внутренний

собеседник»);

самость сознательная, или Я, представляющая собой точку 

ясного сознания;

поле сознания — те чувства, мысли и побуждения, которые 

мы в состоянии сделать объектом самоанализа;

– 216 –

инстинктивные бессознательные побуждения, примитивные 

желания, страсти;

мысли и чувства, находящиеся за пределами сознания, но лег- 

ко поддающиеся «напору» сознания, то есть доступные для

осознания при некотором внутреннем усилии;

сверхсознание, или высшее бессознательное — интуиция, 

вдохновение, высшие социальные чувства и способности (са-

мопожертвование, любовь).

При этом психическое бытие, психическая реальность — един-

ственная категория бытия, о которой мы знаем непосредственно.

Ничто не может быть предметом размышления или волевого по-

буждения, если не выступит в качестве психического образа. Непо-

средственно достоверным для нас является только психическое су-

ществование. И если мир не принимает форму психического образа

(не путать со зрительным!), то его можно считать практически не-

существующим. Сформулированный парадокс — не единственный,

возникающий при изучении сознания.

Столь же парадоксальной представляется одновременная пре-

рывность и непрерывность сознания. В самом деле, для внешнего на-

блюдателя очевидно, что сознание человека прерывно: он регулярно

погружается в сон, может находиться в обмороке или наркозе. Созна-

ние при этом «выключено». Для самого же человека сознание — абсо-

лютно непрерывный процесс: он просыпается тем же самым челове-

ком, каким и заснул, и, как ему кажется, в тот же самый момент, когда

заснул. Время наркоза или обморока вычеркнуто из его сознания,

оно не оставляет воспоминаний в его внутреннем мире, а сознание

услужливо «связывает» момент ухода в наркоз и момент возвращения

в сознание.

Не менее сложна для восприятия и идея об одновременной то-

тальности и ограниченности сознания. Еще древние греки считали,

что быстрее всего — мысль, ибо она обегает все и всего достигает

без всякого промежутка (то есть в тот самый момент, когда человек

задумает помыслить о чем-либо). Иными словами, спрашивая себя,

сознаем ли мы то или иное явление, мы ставим задачу на осознание

и в состоянии мгновенно решить ее. Мы можем мыслить и о том, чего

сами никогда не видели, благодаря свидетельствам и знаниям, пере-

данным нам другими. Но сознание не вечно и в индивидуальном, и в

общественном смысле. Даже если считать, что человек обладает со-

– 217 –

знанием с момента зачатия, тем не менее, сроки существования дан-

ного единичного сознания ограничены сроками жизни человека. Не в

попытках ли выбраться из этого противоречия коренится традиция

трактовки сознания как надличностного нематериального образова-

ния («мировое сознание», «мировой дух», атман)?

Наконец, хорошо знакомый психологам, психофизиологам и фи-

лософам психофизиологический парадокс, или психофизиологиче-

ская проблема. Она формулируется как наличная противоречивость

отношений сознания и его материального носителя (головного мозга).

Согласно физиологии, нервный процесс и его основа, нервная ткань,

имеют одинаковую во всех частях нервной системы природу, то есть

являются качественно однородными. Но на основе этой однородности

могут возникнуть качественно разнородные психические явления,

по содержанию и форме не сводимые к процессам в нервных тканях.

И, хотя критика редукционистского подхода к данной проблеме (Л.

Бюхнер, К. Фохт, Я. Молешотт) имеет достаточно прочные традиции,

говорить об окончательном решении психофизиологического пара-

докса не представляется возможным.

Учитывая эти сложности, возникающие при попытке определить

сознание, можно все-таки вычленить его наиболее существенные ха-

рактеристики и процессы.

Сознание — это субъективное выделение себя из окружающей

действительности, познавательное отделение «Я» и «не-Я».

Это совокупность чувственных и умственных образов, непосред-

ственно предстающих перед субъектом в его внутреннем опыте, «дан-

ность» объекта субъекту.

Сознание отличает способность к предвидению результатов ма-

териальной и духовной деятельности и планированию самой деятель-

ности (мысленное опережение действий, целеполагание на основе

свободного выбора).

В сознании осуществляется конструктивно-творческое преобра-

зование действительности, создание новой реальности.

Сознание регулирует, контролирует и управляет деятельностью

человека.

В сознании наличествуют некоторые устойчивые внутренние

структуры, организующие определенным образом поток информации

от органов чувств.

– 218 –

Одной из важнейших характеристик сознания является способ-

ность к абстрактному отвлеченному (вербальному) мышлению.

Содержание сознания составляют знания, которые могут быть

переданы другим.

2. Деятельность и сознание

Материалистическая концепция происхождения сознания и сущ-

ности человеческой деятельности достаточно подробно излагается

в работах К. Маркса, Ф. Энгельса («Немецкая идеология», «Роль тру-

да в процессе превращения обезьяны в человека», «Экономическо-

философские рукописи 1844 г.»). Среди современных исследователей

нужно особо подчеркнуть деятельностную концепцию сознания, соз-

данную в отечественной психологии усилиями Л. С. Выготского, А.

Р. Лурии, С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, их единомышленников

и учеников. Хрестоматийные положения этой концепции можно най-

ти в энциклопедических изданиях и учебных пособиях.

Сознание дано субъекту как его внутреннее состояние, но объяс-

нение природы сознания лежит в тех же особенностях человеческой

деятельности, которые создают его необходимость: в ее объективно-

предметном, продуктивном характере. Впервые метод анализа челове-

ческого (общественного и индивидуального) сознания как объектив-

ного процесса с точки зрения его порождения и функционирования

был осуществлен К. Марксом; предмет исследования сознания пере-

местился с индивида на социальные системы деятельности. С этой

точки зрения сознание представляет собой субъективный продукт, пре-

образованную форму проявления общественных по природе отноше-

ний, которые осуществляются деятельностью человека в предметном

мире. Уже на ранних этапах истории человечества непосредственный

результат человеческой деятельности и ее конечный результат не со-

впадают друг с другом. Непосредственный результат даже удаляет

человека от удовлетворения его витальной потребности (например,

участие загонщика в охоте на крупного зверя объективно отдаляет его

от утоления чувства голода, так как результатами его действий будут

пользоваться другие участники охоты). Но реально существующее

отношение данного индивида к другим членам коллектива является

гарантией того, что он получит из их рук причитающуюся ему долю

добычи — часть продукта совместной трудовой деятельности. Это

– 219 –

отношение, эта связь осуществляется благодаря деятельности других

людей. Следовательно, объективную основу специфического строе-

ния деятельности человеческого индивида составляет деятельность

других людей, а по способу возникновения связь мотива и предмета

действия отражает не природные, а общественные связи и отноше-

ния. Непосредственной причиной возникновения сознания выступает

сложная деятельность, изначально подчиняющаяся социальным свя-

зям и отношениям. Совместные действия людей также оправдывают,

сообщают смысл действиям конкретных участников трудового про-

цесса; равным образом действия каждого придают смысл совместной

трудовой активности (если бы не действия загонщиков, устройство

засады было бы бессмысленным). То есть, вместе с рождением дей-

ствия возникает и основная, общественная по природе «единица»

человеческой психики — разумный смысл для человека того, на что

направлена его активность.

Точно так же и орудие, которым человек пользуется, перенося

на природные объекты свои усилия и желание переделать мир сооб-

разно своим потребностям, содержит форму и свойства материала,

из которого оно изготовлено. Но одновременно оно выступает и как

предмет, имеющий определенный, общественно выработанный и за-

крепленный в совместной деятельности способ применения, постоян-

но выполняющий определенные операции и сохраняющий «память»

о них на протяжении жизни не одного поколения. Однако эта память

не может быть природным инстинктом. Она представляет собой вне-

биологическую систему механизмов передачи социально необходи-

мого опыта, нуждающуюся в преднамеренном (целенаправленном)

воспроизводстве, передаче и дальнейшем развитии.

В непосредственном контакте с предметной действительностью,

подчиняясь ей, деятельность видоизменяется, обогащается, и в этой

обогащенности переходит в «покоящееся свойство» (К. Маркс). Осу-

ществленная деятельность оказывается богаче, разнообразнее, «ис-

тиннее», нежели предваряющее ее сознание.

С развитием материального производства и общения, выделением

и обособлением духовного производства сознание мало-помалу осво-

бождается от непосредственной связи с практической деятельностью.

В нем происходит ряд существенных изменений. Первоначальный

образ окружающего мира дополняется образом собственной деятель-

ности субъекта: действия других людей, а через них и собственные

– 220 –

действия осознаются как сравнительно самостоятельные, изолиро-

ванные от всего процесса деятельности элементы.

Еще одно изменение заключается в разрушении первоначальной

нерасчлененности сознания коллектива и сознания образующих его

индивидов; возникает и противоположность, относительная самосто-

ятельность индивидуального сознания от коллективного.

Из всех перечисленных выше признаков, каждый из которых ве-

рен сам по себе, еще не следует самое главное: сознание представляет

собою сложнейшую систему, в которой все характеристики органиче-

ским образом взаимосвязаны и взаимно детерминированы. Требуется

найти системообразующий фактор и движущую силу становления

сознания в антропогенезе (историческом процессе развития человека

как вида). Таким фактором выступает знаково-речевая сигнализация,

формирующаяся как качественное преобразование сложной двига-

тельной и звуковой сигнализации животных.

В коллективной совместной деятельности возникает потребность

что-то сказать друг другу (Ф. Энгельс, «Роль труда в процессе превра-

щения обезьяны в человека»). Она отражает необходимость в обмене

информацией об окружающей действительности индивида с другими

членами сообщества, а также о его собственных состояниях и наме-

рениях. Эта необходимость породила специфическое средство обме-

на результатами отражательной деятельности — систему общепри-

нятых словесных и иных знаков, более или менее условно связанных

с многообразными внешними и внутренними воздействиями. Наи-

более оптимальный способ сигнализации (учитывая указанное раз-

нообразие) — связать с искусственными знаками не только объекты,

но также их свойства и отношения, не только действия, но и разные

их характеристики, которые являются общими и относительно устой-

чивыми для многих объектов, действий и ситуаций. А это значит рас-

членить действительность на множество составляющих элементов.

Различные сочетания немногих словесных знаков дают возможность

передать почти неограниченное количество сведений, составляющих

содержание разнообразного чувственного опыта. Так необходимость

обмена предметной информацией должна была привести к расчле-

нению внутреннего и внешнего опыта, а также к формированию

устойчивых правил комбинирования знаками. Оба указанных аспек-

та зафиксированы в системе языка и становятся обязательными ком-

понентами индивидуального опыта человека. В итоге воспринимае-