Кислов Б.А., Туев В.А., Ткачева М.П. Философия

Подождите немного. Документ загружается.

– 181 –

предметное взаимодействие с ними, изменяет их, например, усваивая

пищу или обрабатывая камень. Однако в противоположность всем

прочим вещам человек (индивид) обладает такими свойствами, как

отражение действительности в форме сознания и основанной на нем

способности к сознательно-целенаправленному воздействию на пред-

метную среду. Этот специфически человеческий способ взаимодей-

ствия с предметным миром радикально меняет отношение индивида

к другим людям, а также и к самому себе. Такие отношения, будучи

опосредствованы человеческим трудом, приобретают характер со-

циальных отношений, включающих в себя духовное взаимодействие

людей. В результате индивидуальное бытие всегда выступает не толь-

ко как предметно-телесное, но и как духовное отношение человека

к природной и социальной действительности.

Альтернативой изложенному пониманию бытия выступает

структуралистская его интерпретация. Предметному воспроиз-

ведению бытия структурализм противопоставляет анализ струк-

тур, функций, отношений. Его основной тезис: бытие есть струк-

тура. Предметы в этом свете предстают как «точки пересечения»

связей, функций (Х. Ульдаль). Их свойства целиком объясняются

структурно-функциональными отношениями. Такая редукция ведет

к «растворению» вещей, предметов в их отношениях, а в конечном

счете ― к эрозии значимости, «первичности» предметного, «вещно-

го», обособленного бытия. Выдвижение на передний план структур

и отношений вместо вещей с их свойствами логически ведет к пони-

манию индивида не как телесного по своей природе существа, а как

«точки пересечения» социальных и иных связей.

Отрицая существование вещей, структурализм предельно рацио-

нализирует человека, сводя его мир к информационным связям. В ре-

зультате человек становится всецело продуктом системы, социальной

функцией, а вопрос о его потребностях, желаниях, о его субъектив-

ности, самодеятельности остается «за кадром». В то же время, дис-

кредитация предметно-телесного характера бытия сводит последнее

к бытию духа как единственной «подлинной» реальности, на чем на-

стаивают экзистенциализм, мистика (подлинно реальное состояние

достигается посредством медитации) и другие формы иррационализ-

ма. Структуралистское понимание бытия находит ныне опору в воз-

растающем влиянии информационной реальности, все больше «отго-

раживающей» человека от предметного мира и даже заменяющей его.

– 182 –

При этом предметная реальность становится как бы необязательной,

активность человека сводится к активности духа: мыслю, следова-

тельно, существую, – все остальное не имеет значения.

Напротив, философская ориентация на субстратное (предметное)

в своей основе понимание бытия позволяет увидеть самоценность

целостного индивида. Она актуальна, «злободневна», потому что

фиксирует внимание на необходимости сохранения природной сре-

ды, адекватной человеку как предметно-телесному существу, не сво-

димому ни к совокупности отношений, ни к информационному ком-

плексу. Но дело не только в этом. Уже сегодня телевидение создает

вокруг нас некую «параллельную» видеосферу, столь же неисчерпае-

мую и «реальную», как и предметный мир. Замена предметной ре-

альности этой информационной сферой уже имеет свои последствия:

нервно-эмоциональные стрессы и психические отклонения, импотен-

ция и бесплодие, потеря способности к непосредственному общению

и другие признаки вырождения, «агонии бытия».

Человек — телесно-духовный микрокосм, и интересы развития его

духовной сферы требуют сохранения его предметно-телесной приро-

ды и естественной среды его существования. Это условие сохранения

самого человеческого бытия. А потому и абстрактно-философское по-

нимание единства вещей, их свойств и отношений — один из «краеу-

гольных камней» в теоретическом фундаменте гуманизма.

2. Проблема сущности мира.

Материя как субстанция

Итак, чтобы жить, человеку надо, прежде всего, действовать

практически, предметно, сохраняя себя как телесное существо. Но ха-

рактер практической деятельности таков, что человеку надо научить-

ся предвидеть результаты своих действий. Предвидеть же сколько-

нибудь отдаленные результаты практического действия невозможно,

если субъект не представляет место предмета своей деятельности

среди других вещей, явлений, процессов. К примеру, чтобы програм-

мировать деятельность предприятия, надо знать, по меньшей мере,

какими будут его связи с поставщиками сырья и с потребителями про-

дукции. Кроме того, человеку надо и самоопределиться, найти свое

собственное место в мире и определить свое отношение к этому миру.

Это для него практическая, жизненная необходимость.

– 183 –

Между тем, человек ведь существо конечное, и в силу этого по-

знать все многообразие предметов и взаимосвязей окружающего мира

он не в состоянии. Справиться со своими познавательными задачами

он сможет, только улавливая в этом многообразии сходное, повторяю-

щееся, общее, следовательно, только постигая присущее этому мно-

гообразию единство. Так постепенно практические и познавательные

потребности людей приводят их к постановке вопроса: а не существу-

ет ли универсальное, всеобщее единство мира? И именно с возникно-

вением этого вопроса человек начинает мыслить философски.

Но категория бытия не дает ответа на этот вопрос. Представляя

мир как многообразие явлений, она отражает по преимуществу эм-

пирическое видение мира. Поэтому в философском мышлении, по-

видимому, с самого его зарождения существует проблема, которую

мы сегодня называем проблемой субстанции, т. е. всеобщей основы

вещей, предельного основания бытия, сущности мира. Какова она,

эта всеобщая основа сущего, как ее познать — вот один из главных

императивов, определяющих развитие философской мысли на про-

тяжении тысячелетий.

Первые древнегреческие философы стремились найти всеобщую

основу вещей среди самих вещей. У философов милетской школы ста-

ла утверждаться великая идея, сформулированная позднее Демокритом:

«Из ничего ничто не возникает, ни одна вещь не может превратиться

в ничто». Философский смысл этой идеи состоит в том, что здесь при-

рода мира объясняется из него самого. Однако представления мысли-

телей той эпохи о субстанции были наивными, бытие «первоначала»

вещей они не отличали от бытия самих вещей. Всеобщее здесь ото-

ждествлялось с отдельным, конкретным, чувственно воспринимаемым:

вода (Фалес), воздух (Анаксимен), огонь (Гераклит) и т. п. Особенно

интересен апейрон Анаксимандра. Это тоже вещество, но совершен-

но бесформенное, неопределенное, бескачественное, не обладающее

ни одним из свойств реальных вещей.

Эту традицию продолжил позднее Аристотель, утверждавший,

что существует материя как всеобщая основа вещей. Она неопреде-

ленна и бескачественна, а поэтому представляет собой возможность

образования всех многоразличных вещей. Субстанция — это «про-

товещество», материал, из которого состоят все вещи, — так мож-

но подытожить представления о «первооснове» сущего в этой ветви

древнегреческого материализма.

– 184 –

Но здесь, в Древней Греции, возникло и иное, более абстракт-

ное представление о первичной основе всего сущего. Таким явилось

опередившее на века многие открытия классической науки атомисти-

ческое учение о строении вещества. Атомы Левкиппа и Демокрита —

первичные «кирпичики» мироздания, мельчайшие, чувственно не вос-

принимаемые, неделимые единицы бытия. Они различаются формой

и порядком расположения, а поэтому способны, по-разному комбини-

руясь, заполнять пустоту, создавая тем самым все многообразие ве-

щей. В атомизме зарождается идея прерывности, дискретности, струк-

турности материи, давшая мощный толчок развитию естествознания

и позволившая в дальнейшем понять способ существования материи.

Однако и атомистические представления о субстанции, утверж-

давшие ее «вещественный» характер, очень скоро обнаружили свою

ограниченность и были оспорены еще Платоном. Он резонно пола-

гал: не может быть нечто вещественным и в то же время абсолютно

устойчивым и неизменным. Эти качества, по Платону, присущи лишь

миру идей, сверхчувственному миру абсолютного бытия, ни от чего

не зависящему в своем существовании. Так «первоначало» всего су-

щего оказывается уже вне мира реальных вещей, переносится в мир

идеального. Но объективный идеализм Платона оставил открытым

вопрос о том, каким образом идеи порождают реальные вещи.

Вокруг этого вопроса концентрировались размышления о суб-

станции в философии Нового времени. Английский и французский

материализм XVII–XVIII вв. связывал всеобщую основу бытия вещей

с присущими им чувственно воспринимаемыми свойствами — таки-

ми, как протяженность, плотность, тяжесть, непроницаемость, фигу-

ра. Эти свойства имеют неодинаковую меру выражения и по-разному

комбинируются в различных вещах, порождая таким образом их бес-

конечное многообразие.

П. Гольбах, в частности, считал, что материя без свойств есть чи-

стое ничто. В реальной действительности вещи представляют собой

лишь различные комбинации неизменных свойств. Стремясь понять

взаимосвязь всеобщего тождества (субстанция) и многообразия (бы-

тие) вещей, эти мыслители субстанциализировали свойства вещей,

фиксируемые в чувственном опыте человека. Они, конечно, были

правы, отказываясь признать субстанцией некое вещество, и верно

увидели в свойствах атрибут бытия. Но субстанциализация свойств

– 185 –

оказалась несостоятельной и была опровергнута субъективным

идеализмом.

Свойства вещей, полагал Д. Беркли, изменчивы, потому что они

порождаются (а не фиксируются) чувственным опытом людей. Свой-

ства присущи изначально не вещам, а человеческим ощущениям,

поэтому основа всего сущего — комбинация ощущений, восприя-

тий. Существовать ― значит, быть воспринимаемым. Следователь-

но, в восприятии — основа бытия. Беркли был прав, подчеркивая из-

менчивость свойств вещей, но он неправомерно связывал ее только

с активностью субъекта ощущений, отрицая наличие объективного

источника этих ощущений.

Неспособность предшествующей философии объяснить актив-

ность субстанции и способа ее бытия была преодолена крупнейшим

представителем объективного идеализма Г. Гегелем. Бытие вещей,

по Г. Гегелю, есть результат активности духовной субстанции — аб-

солютной идеи, мирового разума. Бытие абсолютной идеи начинается

с отрицания небытия, но бытие ее внутренне противоречиво. Преодо-

ление этой противоречивости, разрешение внутренних противоречий

духовной субстанции ведет к саморазвертыванию ее содержания.

В процессе саморазвертывания мировой разум обретает материаль-

ное «инобытие», порождает природу, а в дальнейшем — общество

и человеческий разум.

Обратим внимание на то, что Г. Гегель не только вскрыл «суб-

станциальный» источник активности и по-своему объяснил проис-

ходящие в мире процессы самоорганизации и саморазвития, но и

создал теоретическую модель «разума Вселенной», в которой совер-

шенно отчетливо проступают черты современных космогонических

представлений. К их философскому содержанию мы еще вернемся,

а пока отметим, что в учении Г. Гегеля возможности развития воззре-

ний на проблему субстанции в рамках идеализма были, по существу,

исчерпаны. Логика историко-философского процесса вела к материа-

листическому переосмыслению гегелевских идей. Оно стало возмож-

ным в рамках диалектического материализма, основоположниками

которого явились К. Маркс и Ф. Энгельс.

Диалектико-материалистическое понимание субстанции (с учетом

позднейшего развития взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса) заключается

в следующем. Понять субстанциальность материи невозможно, сводя

ее к таким определениям, как совокупность неизменных вещей (ато-

– 186 –

мов и т. п.) или свойств этих вещей. Основным определением материи

выступает отношение, а именно: отношение вещей с их свойствами

к сознанию. Реальное, фиксируемое в чувственном опыте человека,

бытие вещей, их свойств и отношений в своей глубинной сущности

независимо от сознания. Материя как философская категория отража-

ет внутреннее тождество всех форм бытия, заключающееся в их неза-

висимости от сознания, от духа — «мирового» и человеческого.

Философский смысл такого понимания материи состоит не в

выяснении того, из чего состоят все вещи, а в установлении факта

самостоятельного, имеющего свою собственную внутреннюю логи-

ку бытия вещей, их свойств и отношений между ними. С этой точки

зрения задача философского анализа бытия заключается в выявлении

способа его развития от одного структурного уровня к другому: от не-

органического к органическому, а от него — к социальному, т. е. в вы-

явлении способа порождения сознания материей и способа отражения

материи сознанием.

Исходным пунктом при этом служит гегелевский принцип вну-

тренней противоречивости бытия духа, переосмысленной как вну-

тренняя противоречивость бытия материи. Именно она, эта противо-

речивость, выступает глубинным источником внутренней активности,

обусловливающей самопорождение и саморазвитие всех форм бытия

материи вплоть до бытия такого ее свойства, как человеческое созна-

ние. Среди противоречий, определяющих бытие материи, наиболее

фундаментальными являются противоречия бытия и небытия, конеч-

ности и бесконечности, непрерывности и дискретности, устойчиво-

сти и изменчивости. На теоретическом синтезе представлений об этих

противоречиях основывается философское понимание движения как

способа бытия материи.

3. Движение — способ существования материи

Первоначальные догадки о внутреннем единстве материи и дви-

жения возникли еще в древности и были связаны с пониманием

движения как субстанциального определения бытия. У философов

милетской школы движение — это самопроизвольное, не детерми-

нированное извне возникновение, изменение и уничтожение вещей.

Не случайно в качестве субстанции у них выступает нечто изменчи-

вое, текучее, не имеющее устойчивой формы. Для Гераклита все бытие

– 187 –

крайне неустойчиво, имеет постоянную тенденцию к превращению

в небытие: все есть и не есть, все сущее стремится стать чем-то иным.

Гераклит и его эпигоны абсолютизировали изменчивость бытия.

В противоположность им философы элейской школы (Ксенофан,

Парменид, Зенон) считали, что изменчивость не совместима с сущно-

стью бытия: наблюдение за отдельными вещами, говорил Парменид,

свидетельствует об их движении, но, в сущности своей мир един и не

подвержен изменению. Зенон пришел к такому же выводу на основе

допущения абсолютной конечности, бесконечной делимости, дис-

кретности всех проявлений бытия. Знаменитые «апории Зенона»

зафиксировали внутреннюю противоречивость, парадоксальность

движения и акцентировали внимание на трудностях разрешения этих

парадоксов. В результате идее Гераклита о «тотальной» изменчиво-

сти всего сущего была противопоставлена идея о самотождествен-

ности, устойчивости мира.

Плодотворность обеих идей обнаружилась в процессе поиска ис-

точников двигательной активности. Уже Демокрит связывал движе-

ние атомов с фактом существования пустоты. Атомы движутся, чтобы

заполнить пустоту. Противоположность атомов и пустоты, т. е. бы-

тия и небытия, дискретного и неделимого, конечного и бесконечного,

выступает здесь источником движения. Однако противоречие между

атомами (бытие) и пустотой (небытие) является внешним по отноше-

нию к бытию. Поэтому в учении атомистов содержался зародыш бо-

лее поздних воззрений на природу движения, объясняющих его дей-

ствием внешних причин.

В развернутом виде такое воззрение мы находим у Аристотеля.

Он полагал, что материя, будучи субстанцией вещей, не способна

к самостоятельному движению. Активной, движущей силой выступа-

ет нематериальная форма. Энергия формы порождает все материаль-

ные вещи: она «оформляет» материю и таким образом придает ей ста-

тус реального предметного бытия вещей, их свойств и отношений.

В Новое время за Аристотелем следовал Р. Декарт, утверждав-

ший, что первоначальной причиной движения является бог. Однако

материалисты, особенно Б. Спиноза и Л. Фейербах, отстаивали про-

тивоположную точку зрения. Так, Б. Спиноза, у которого синонимом

субстанции выступает вечная и бесконечная природа, полагал, что

бытие природы заключено в ней самой, что она порождает сама себя,

является причиной самой себя, поскольку ей присуще самодвижение.

– 188 –

Впрочем, достаточно убедительно аргументировать верные в своей

основе взгляды эти мыслители не смогли, ибо для них остался неяс-

ным источник самодвижения материи.

Диалектико-материалистическое решение проблемы движе-

ния синтезировало не только изложенные здесь различные подходы

к нему, но и гегелевский принцип самопротиворечивости субстан-

ции. К. Маркс и Ф. Энгельс исходили из того, что в основе движения

лежит взаимодействие, в котором концентрируются фундаменталь-

ные противоречия бытия. Бесконечное многообразие форм бытия

не существует иначе, как посредством обособленных, конечных

(ограниченных качественно и количественно) форм бытия, прежде

всего, вещей. Взаимно воздействуя друг на друга, вещи изменяются,

и если эти изменения переходят границы, перестают существовать.

Изменяясь же в пределах своих границ, они сохраняются, остают-

ся относительно неизменными, устойчивыми. Это постоянно разре-

шаемое в процессе взаимодействия и вновь воспроизводимое в том

же взаимодействии противоречие устойчивости и изменчивости об-

разует сущность движения.

Движение выступает, следовательно, как единство двух противо-

положных сторон. Первая сторона — изменение, превращение одного

относительно устойчивого качественного состояния в другое; проти-

воположная ей сторона — сохранение объектом своего качественного

состояния, фиксация присущих ему свойств. При этом устойчивость

объекта является временной и обеспечивается равновесием воздей-

ствующих на него факторов. Тогда содержание движения можно пред-

ставить в виде следующей модели: в процессе изменений, постоянно

происходящих в мире, возникает относительно устойчивая система

взаимодействий, которая и проявляет себя как вещь; но в силу посто-

янно совершающихся взаимодействий устойчивость системы наруша-

ется, и она переходит в новое, относительно устойчивое состояние.

Устойчивость (или состояние покоя) является частным случа-

ем, моментом всеобщего изменения, это динамическое равновесие,

«застывшая волна» изменений. В то же время, устойчивость форм

бытия — необходимое условие дифференциации, структурирования

материи, следовательно, условие взаимодействия форм ее бытия.

Вне устойчивости попросту нечему было бы взаимодействовать

и изменяться. В свою очередь, без изменений ничто не появлялось

бы вновь, нечему было бы сохраняться. Материальные предметы

– 189 –

сохраняются посредством изменений и изменяются посредством

сохранения. К примеру, живой организм сохраняется лишь при

условии постоянного изменения посредством обмена веществ; в то

же время если нет сохраняющего себя организма, нет и изменений

в форме обмена веществ.

С понятием устойчивости как равновесия в процессах измене-

ний сопряжено понятие формы движения. Изменения, происходя-

щие в мире, локализуются в виде устойчивых типов, соответствую-

щих структуре взаимодействующих материальных образований.

Эти устойчивые типы изменений и называются формами движения.

Основными формами движения, по классификации Ф. Энгельса,

являются механическая, физическая, химическая, биологическая

и социальная.

Различия между этими типами изменений не абсолютны: одна

форма «проникает» и «переходит» в другую. В фиксированности

форм движения проявляются его устойчивость, дискретность, тогда

как непрерывность, изменчивость проявляются во взаимопревраще-

нии этих форм. Количественная мера движения отражается понятием

энергии, ее постоянство описывается физическим законом сохране-

ния и превращения энергии.

В то же время, отношения между формами движения строго су-

бординированы: одна форма является «низшей», другая — «высшей».

Низшие формы выступают предпосылками для возникновения выс-

ших, а всякая более высокая форма изменений в снятом виде включает

в себя все низшие. Так, живой организм, будучи системой биологиче-

ских изменений, одновременно совершает химические, физические

и механические движения. В результате возникновение каждой новой,

более высокой формы движения представляет собой и качественно

более высокую ступень в развитии материи вплоть до появления со-

циальной формы движения, а вместе с ней и такой высокоорганизо-

ванной «вещи», как человеческий мозг, свойством которого является

сознание.

4. Пространство и время в структуре движения

Из сущности изложенной концепции движения вытекает, что оно

имеет пространственно-временную структуру. Какие же характери-

стики бытия отражаются понятиями «пространство» и «время»? Этот

– 190 –

вопрос возник еще у античных мыслителей, но непротиворечивой

теории пространства и времени нет по сей день; представления о них

меняются от эпохи к эпохе. А. Эйнштейн говорил о том, что всякое ко-

ренное изменение наших представлений о мире предполагает и пере-

смотр нашего понимания пространства и времени.

В истории философии и в современных взглядах на эту проблему

сложились две пары противоположных и в то же время взаимодопол-

няющих концепций. Первая пара — субстанциальная и реляционная

концепции, которые расходятся друг с другом по вопросу о природе

пространства и времени, а также об отношении их к движению.

Субстанциальная концепция рассматривает пространство и вре-

мя как всеобщие объективные и неизменные формы бытия вещей.

В натурфилософии И. Ньютона пространство — это неподвижная

среда, в которой совершаются перемещения тел, сохраняющих свою

массу и инерцию. Это, как и у Демокрита, абсолютная пустота — од-

нородная, проницаемая, трехмерная. Время — абсолютная длитель-

ность, имеющая одинаковую скорость и одно направление где бы то

ни было. Пространство и время превращаются здесь в самостоятель-

ные субстанции, не зависящие от материальных вещей.

Однако еще Р. Декарт, а вслед за ним Б. Спиноза, Д. Локк и неко-

торые другие материалисты высказывали мысль о том, что простран-

ство и время представляют собой выражение и меру устойчивости

(пространство) и изменчивости (время) вещей. И. Кант уже отказы-

вает пространству и времени в объективности и рассматривает их как

априорные формы чувственного познания. К. Маркс и Ф. Энгельс

возвращают этим понятиям материалистический смысл, но только

в ХХ веке под влиянием теории относительности утверждается реля-

ционная концепция пространства и времени.

В соответствии с этой концепцией пространство и время пред-

ставляют собой всеобщие формы бытия материи, но в своих конкрет-

ных проявлениях они не остаются неизменными, а зависят от свойств

взаимодействующих материальных систем. Так, из теории относи-

тельности следует, что характеристики пространства и времени за-

висят от распределения и перемещения тяготеющих масс; в зависи-

мости от силы тяготения меняются такие физические свойства, как

кривизна пространства и скорость течения времени: чем больше

сила тяготения, тем значительнее искривление пространства и тем

медленнее течет время.