Кин Морис. Рыцарство

Подождите немного. Документ загружается.

330

Глава III

состоявшемся вскоре после упомянутого события, о том, что император

постоянно носит эмблему этого ордена, также подтверждают то, какое

значение придавалось подобному поведению как символу дипломати-

ческого расположения.

Весьма похожие дипломатические соображе-

ния лежат и в основе той оговорки в Уставе бургундского ордена

Золотого Руна, которая запрещала членам этого ордена одновременно

вступать в какой бы то ни было другой орден, находящийся под покро-

вительством другого сюзерена; в данном случае это имело особую

цель - предупредить любую попытку связать герцога Филиппа с анг-

личанами еще более тесными и более рыцарственными узами, чем он

сам бы того хотел, с помощью предложения вступить в орден Подвяз-

ки.

® Учреждение Филиппом этого знаменитого бургундского ордена

имело, разумеется, и другие, куда более широкие политические цели. И

одна из самых главных - собрать в единый кулак небольшую группу

высшей знати из различных провинций, которыми он правил и которые

были присоединены к его домену благодаря целой серии умело осуще-

ствленных династических браков и различных видов наследования, но

не имели объединяющей традиции подчинения и верности общему

сюзерену.

По сходным причинам, как мы видим, и многие предста-

вители неаполитанской знати в 1458-1459 гг. были приняты в орден

Полумесяца, когда Рене Анжуйский готовился к очередной попытке

осуществить свои притязания на Неаполитанское королевство.

Точ-

но так же и Пьер де Лузиньян, король Кипра, прямо рассматривал

свой орден Меча как средство для пропаганды своих планов по про-

ведению крестовых походов и привлечению для участия в них вои-

нов-паломников из иностранных государств.

Ясно, что в качестве

весьма престижных институтов «куриальные» ордена имели огром-

ный потенциал в том смысле, что представляли собой вполне зримое и

вызывавшее восторг воплощение идеалов верности и нерушимого

союзничества, которые были ключевыми в словаре политического и

государственного строительства в позднее средневековье.

Как и следовало ожидать, особо подчеркнутый долг всех членов

ордена быть верными главе братства или своему сюзерену-покровите-

Светские рыцарские ордена

331

л к) - основная черта уставов практически всех «куриальных» орде-

нов. Например, в основе Устава ордена Золотого Руна лежит то, что

член данного братства после своего туда вступления должен объявить

о выходе из любого другого ордена или союза (если он там состоял),

долг перед которым также может потребовать от него верного служе-

ния кому-то другому. Хенрик ван Борселен, например, был вынужден

в связи с определенными положениями Устава ордена отказаться от

пенсии и службы, которые были ему пожалованы Людовиком XI.

Вполне понятным требованием было, разумеется, то, что члены боль-

шей части орденов обязаны вернуть орденские эмблемы, как только

естественные или иные обязательства помешают им сохранять вер-

ность тому сюзерену, который им эти эмблемы пожаловал. До нас

дошло весьма любопытное и выразительное послание, написанное в

1450 г. Франсуа де Сюрьенном, в котором автор объясняет, почему ему

приходится вернуть свой знак ордена Подвязки королю Англии.

Об

общем тоне уставов королевских орденов по вопросу о верности пра-

вителю весьма красноречиво говорится во вступлении к Уставу кас-

тильского ордена Ленты. Учреждение этого ордена преследовало

две основные цели, и во вступлении к Уставу говорится об этом прямо:

восславить рыцарство и сохранить верность сюзерену. Ибо верность,

говорится там далее, «это одна из величайших добродетелей, свой-

ственных человеку и тем более рыцарю, ибо рыцарь обязан всегда и во

всем быть преданным, во-первых, своему господину, а во-вторых, той,

чей образ он хранит в своем сердце.»

Это обращение к этике кур-

туазной любви представляется в данном случае весьма выразитель-

ным приемом, призванным как можно ярче оттенить красоту такой

рыцарской добродетели, как верность королю, хранить которую долж-

ны были все члены ордена. Но основная мысль вступления к данному

Уставу заключалась в поддержке тех пунктов, где говорилось, что чле-

ны ордена должны всегда быть готовы служить королю на войне и

всегда оставаться его верными вассалами или же вассалами одного из

его сыновей. Другие пункты, аналолгичные уставам многих других

орденов, обязывали членов ордена носить орденские знаки по крайней

332

Глава III

мере в течение одного дня в неделю, тем самым заставляя себя всегда

помнить о данных своему братству торжественных обетах.

* * *

В Уставе кастильского ордена Ленты была и еще одна оговорка:

человек, только что принятый в братство, должен был - во время

ближайшего по времени турнира - два раза сразиться с каждыми

двумя братьями по ордену.

Это, а также особое внимание, которое

уделяет этот Устав этике куртуазной любви, являются свидетельства-

ми заботы о том истинно рыцарском образе жизни, который не имеет

ничего общего с такими серьезными делами, как война и политика -

т.е. к рыцарским видам спорта и игры. Это, собственно, и было глав-

ным предметом забот тех орденов, которые Д'Арси Боултон назвал

«вотальными». Особенно выдающимися в этом смысле были два ор-

дена - Белой дамы на зеленом поле (Dame Blanche a l'Escu Vert)

(или Ordre de l'escu verd a la dame blanche - И.Т.) маршала Бусико

и орден Оков (Fer de Prisonnier) Жака де Бурбона.

Защита чести

дамы - основной предмет забот и обетов первого из названных орде-

нов, члены которого связывали себя на пять лет клятвой служения

благородным дамам, особенно беззащитным и не имеющим наслед-

ства. Вторая задача членов этого братства - освободить от данных

ими обетов рыцарей и других знатных людей, которые поклялись со-

вершить выдающиеся ратные подвиги, но не сумели отыскать себе

достойных оппонентов во время турниров и рыцарских поединков.

Орден Жака де Бурбона особенно много внимания уделял проблеме

ратных подвигов во время рыцарских поединков. Шестнадцать весь-

ма знатных рыцарей, обладавших собственными гербами и состоявших

в этом ордене, дали клятву, что каждое воскресенье в течение двух лет

станут носить орденский знак в виде оков узника, сделанных из золота,

пока не найдут еще шестнадцать человек, которые примут их вызов и

согласятся сражаться на следующих условиях: пешими и не на жизнь,

а на смерть (a l'outrance), в доспехах по выбору и с тем, чтобы в случае

поражения побежденный считался пленником победителя. Но и это

Светские рыцарские ордена

333

еще далеко не все. Эти шестнадцать рыцарей поклялись также щедро

пожертвовать часовне Пресвятой Богородицы, где перед иконой Бо-

жьей Матери постоянно в течение двух лет должна была гореть свеча

в подсвечнике, сделанном в виде оков узника, а также каждый день в

девять часов в этой часовне должны были служить «высокую» и

«низкую» обедню. Если они исполнят свой обет, то должны продол-

жать постоянно оплачивать эти мессы и в дальнейшем, и каждый

должен заказать свой собственный гербовой щит и повесить его в

этой часовне в качестве напоминания об этом обете. Если же кто-то из

шестнадцати умрет, не дожив до конца назначенного срока, то остав-

шиеся должны отслужить заупокойную службу в той же часовне, и

каждый должен оплатить еще семнадцать месс за упокой души усоп-

шего; а затем на его место должен быть по общему согласию избран

другой достойный рыцарь. Вдобавок к этому, де Бурбон и его товари-

щи давали клятву, что весь срок действия обета они будут держаться

вместе, хранить братскую дружбу и помогать друг другу во всех делах.

И хотя орден этот просуществовал очень недолго, в обязанности его

членов входило нечто куда более серьезное, чем довольно-таки экст-

равагантные обеты, связанные с рыцарскими поединками. Содержа-

ние часовни, оплата погребальных услуг и ритуалов, выставление на-

показ гербовых щитов членов ордена и клятва в братской любви и

поддержке друг друга - все это свойственно и уставам орденов, куда

более знаменитых, чем орден Оков - например, ордена Подвязки, ор-

дена Звезды, ордена Золотого Руна и некоторых других «куриаль-

ных» орденов.

Орден, учрежденный Бурбоном, можно с тем же успехом назвать и

турнирным обществом. То, насколько важными и влиятельными мог-

ли быть такие ордена, станет ясно, если рассмотреть примеры тех тур-

нирных союзов (Turniergesellschaften), которые стали весьма популяр-

ны в Германии в XIV-XV веках. м ногие из них были даже знамени-

ты, например, братство Единорога в Тюрингии или братство Сокола и

Рыбы в Швабии.

В Германии не было таких недолговечных со-

юзов, как орден Бурбона, там, напротив, возникали братства-долгожи-

334 Глава III

тели, и обязанности их членов были строго определены в подробных

уставах. Каждое братство имело свое официально избранное руко-

водство, «короля» и его «министров» (советников), которые председа-

тельствовали в суде во время больших турниров; в конце турнира

следовало избрать нового «короля», который должен был править до

следующих состязаний. В такие братства принимались исключитель-

но рыцари, люди знатные, с безупречной репутацией; рыцари-разбой-

ники, отлученные от церкви, упорствующие безбожники, а также те, кто

опорочил репутацию дамы, туда ни в коем случае не допускались; не

допускались туда и те, кто унизил себя, сочетавшись браком с предста-

вительницей более низкого сословия. Член братства, обвиненный в

бесчестном поступке или неверности своему сеньору, мог быть вызван

на суд, который вели «король» и его советники, и, если оправдаться ему

не удавалось, его из братства исключали. Любой из членов этого союза,

услышав нечто, порочащее честь одного из его братьев (формальный

момент, который мог послужить прелюдией к затяжному спору или

даже к феодальной междоусобице, Fehde), должен был всеми силами

постараться помочь своему брату ответить на обвинение. Уставом пре-

дусматривались также заупокойные службы в случае смерти кого-

либо из членов братства.

Турнирные союзы имели собственные эм-

блемы, обычно свисавшие с воротника или висевшие на шее - при-

мерно как эмблема, скажем, ордена Золотого Руна. Грюненберг в

своем великолепном труде по геральдике приводит изображения «гер-

бов» двенадцати самых известных братств, созданных в 80-е годы

XV века.

То были аристократические союзы - со своей постоянной

структурой, системой управления и тщательно разработанными уста-

вами - пользовавшиеся огромным влиянием во всех сферах жизни

несмотря на то, что в основе их создания и официальной деятельности

была именно игра.

* * *

Уставы Rittergesellschaften (рыцарских сообществ) Германии,

которые, согласно Д'Арси Боултону, можно отнести к третьей катего-

Светские рыцарские ордена

335

рии рыцарских союзов - простым братствам - имеют некоторое сход-

ство с уставами турнирных братств, и многие представители германс-

кой знати были, разумеется, членами обоих типов союзов. Много вни-

мания в их уставах уделялось тем же вопросам, что и в уставах тур-

нирных братств - например, обязанностям членов союза в том случае,

если честь одного из них оказывалась затронутой. Этот вопрос подле-

жал рассмотрению руководством ордена, которое привлекало обвиня-

емого к ответу и либо убеждало его в необходимости исправить свой

проступок, либо - в случае уверенности в его невиновности - предпи-

сывало всем членам братства оказать ему поддержку в суде или в

междоусобной войне.

Споры между членами такого сообщества могли,

разумеется, быть разрешены и с помощью руководства. Таким обра-

зом, это также были по сути своей союзы рыцарей, дававших друг

другу клятву в дружбе и взаимной верности в борьбе «против любых

правителей и чужаков, исключая наших собственных сюзеренов, от

которых мы держим свои земли», как говорится в уставе братства

Ласточки

, члены которого обязаны были помогать друг другу в вой-

нах и междоусобицах, а также иногда в случае ранения на турнире или

необходимости платить выкуп, причем помочь они могли как деньгами,

так и физически, личным участием.

Этот устав также предусматри-

вал регулярное проведение общих собраний в дни определенных ре-

лигиозных праздников, и на этих собраниях избирался глава данного

союза (Hauptmann), его маршал и советники. Собрание братства Ла-

сточки должно было проводиться, например, в г.Штокхайме (сев. Ба-

вария) в праздник Св. Иоанна Крестителя (Иванов день, 24 июня);

собрание братства Серпа - в г.Миндене (Вестфалия) дважды в год , в

воскресенье, предшествующее Вербному, и в воскресенье, предшеству-

ющее Михайлову дню (29 сентября).

Эти германские братства были,

однако, институтами временными. Подобно «вотальным» орденам, они

создавались на определенное количество лет, и в конце этого периода

состав данного братства мог быть обновлен (и чаще всего так и

происходило). Долгая жизнь самого крупного из них, братства Щита

Св.Георгия, состояла из целой серии обновлений старого состава и

336 Глава III

связей, что в течение XV века придало ему статус организации прак-

тически постоянной, имеющей собственную канцелярию и пользую-

щуюся мощным политическим влиянием.

Особые местные условия объясняют и особую активность и влия-

тельность рыцарских братств в Германии. В южной Германии (а

именно здесь такие союзы поистине процветали), падение дома Гоген-

штауфенов, повлекшее за собой и распад всей Империи, послужило

причиной некоторого вакуума в политической власти. Имперские го-

рода, вроде тех, что сформировали Швабскую лигу XIV века, сража-

лись за установление собственной независимости, тогда как влиятель-

ные королевские династии стремились подчинить себе и эти города, и

небогатую знать. В результате возникла смута, и рыцарские братства

предложили этой знати помощь в поддержании собственной террито-

риальной независимости, сохранении своих привилегий и собственного

достоинства перед лицом как враждебно настроенных городов, так и

алчных правителей; а благодаря существующей внутри братств систе-

ме судов, это оказалось также и средством, препятствующим могуще-

ственным властителям использовать в своих интересах ссоры и споры

представителей знати между собой. Таким образом братства обеспе-

чили благородному сословию определенный уровень корпоративной

безопасности. И в то же время - благодаря ограниченному допуску в

свои ряды избранных, благодаря своим орденским знакам, торжествен-

ным собраниям и особому вниманию орденских уставов к рыцарской

чести и феодальному праву, - эти братства способствовали укреплению

уверенности благородного сословия в своем положении в обществе,

несмотря на всю его неустойчивость.

Разумеется, братства дававших клятву рыцарей ни в коем случае

не были исключительно германским феноменом, хотя только в Герма-

нии, как мы видим, эти братства играли столь важную роль и, имея

вполне реальный политический вес, создавали союзы с правителями и

крупными свободными городами или же официально объявляли им

войну. Но подобных союзов было немало и в других странах. Хотя

тем лигам крупных феодалов, которые угрожали покою Франции в

Светские рыцарские ордена

337

конце правления Филиппа Красивого и в течение всего периода прав-

ления его сыновей, действительно не хватало официальной и четкой

структуры германских братств с их собраниями и строгой иерархией

избранных представителей власти (не говоря уж об орденских зна-

ках). Впрочем, вряд ли французские рыцарские братства могли счи-

таться настоящими двойниками германских союзов.

Даже в плане

политического веса они не выдерживают с ними никакого сравнения и,

без сомнения, потому, что во Франции подчинение небогатой знати

королю и высшей знати претерпело значительно большие изменения,

чем в Германии (где борьба за инвеституру помимо всего прочего

достаточно рано обеспечила министериалов, служивших отдельным

крупным феодалам, бесценным опытом участия в независимых кол-

лективных акциях.

Как в плане своей структуры, так и в плане той

ментальности, которая инспирировала их создание, французские ры-

царские братства времен Столетней войны - из-за которой во многих

районах Франции были на продолжительное время созданы условия

политической смуты, сравнимой с подобными явлениями в Германии, -

имели значительно большее сходство как с германскими братствами,

так и с крупными «куриальными» орденами. Ге же основные поло-

жения характерны, например, для уставов пуатевинского ордена Соко-

ла или оверньского ордена Золотого Яблока, что и для германских

союзов Ласточки или Серпа: взаимная дружба, борьба со всеми чужа-

ками, верность только собственным сюзеренам и родичам, судебное

решение всех споров между членами сообщества, помощь в выплате

выкупа, обеспечение регулярного проведения собраний братства, а так-

же выборности его руководства.

Похоже, причины создания рыцар-

ских братств во Франции и Германии были в значительной степени

сходными.

В то же время сходство рыцарских братств Франции (и франко-

язычных областей, граничивших с собственно Францией - то есть, с

Савойей, Франш-Конте и отдельными районами Нидерландов) с «ку-

риальными» орденами было гораздо большим, чем с германскими брат-

ствами

, и состоявшие в них рыцари гораздо сильнее были озабочены

338

Глава III

тем, чтобы придать своим союзам отчасти ту же экстравагантность и

пышность, какой обладали эти более могущественные ордена. Брат-

ство Св.Георгия в Ружмоне (Франш-Конте) было основано в 30-г

годы XV века Филибертом де Морланом, оруженосцем, не имевшим

особенно знатных предков и не прошедшим обряда посвящения в

рыцари. 1 ем не менее его братство содержало отдельную капеллу в

соборе Ружмона, а также изыскивало средства на отправление в этой

капелле религиозных служб; а в день Св.Георгия (23 апреля) члены

братства устраивали большой праздник, открывавшийся пышной про-

цессией, и украшали себя эмблемами своего рыцарского союза. Устав

этого братства предусматривал также заупокойные службы по усоп-

шим братьям и установление в часовне мемориальных досок с изоб-

ражением их гербов.

Устав ордена Золотого Яблока из Оверни

содержал примерно те же пункты. Как, впрочем, и Устав ордена Со-

кола, который также требовал ношения особых орденских знаков для

того, чтобы обозначить те ратные подвиги, которые совершили члены

братства - например, золочения когтей сокола, изображенного на ор-

денской эмблеме, у тех, кто участвовал в Reise вместе с рыцарями

Тевтонского ордена, или принимал участие в осаде города или твер-

до

дыни на стороне короля, или сражался с противником один на один.

Подобные правила имели самое непосредственное отношение к уста-

вам крупных «куриальных» орденов - таких, как орден Подвязки (с

его часовней Св.Георгия и щедрыми пожертвованиями на заупокой-

ные мессы) или орден Полумесяца (с его изощренными оговорками

относительно выборов «сенатора» и его советников, с его пышными

праздничными шествиями в часовню Св. Маврикия кафедрального

собора Анжера), или орден Орла, учрежденный Габсбургами (с его

чрезвычайно строгими правилами приема в братство и вручения ор-

денского знака). В этом отношении уставы братств франкоязычных

стран предлагают весьма полезный иллюстративный материал относи-

тельно связей, соединявших самые разнообразные рыцарские союзы -

«куриальные» и «вотальные» ордена, а также «простые братства», - и

их частично совпадавших обязанностей, имевших отношение к широ-

Светские рыцарские ордена

339

чпГипему кругу деятельности религиозного, спортивного и социально-

политического характера.

* л *

Цели создания подобных рыцарских союзов, как мы видели, были

но большей части весьма реалистичны: набор воинов и укрепление

политической верности сюзерену; дипломатические поиски союзников

и выгодных международных сделок; укрепление собственного право-

иого и общественного статуса и привилегий; развитие таких видов

рыцарской деятельности, как турниры, что отражало исключительность

рпцарства и знати. Ни одна из этих целей не имеет чисто идеалисти-

ческого характера, что, без сомнения, явилось причиной желания при-

дать им романтический аромат и благородный блеск посредством но-

шения различных орденских знаков и проведения пышных церемоний,

которые как бы связывали деятельность этих орденов со славным

прошлым и теми прекрасными идеалистическими целями, высокая эти-

ческая ценность которых не может подвергаться сомнению. То, что

важных политических и социальных целей легче достигнуть, если при-

дать средствам достижения больший блеск, основатели рыцарских

орденов, мыслившие весьма трезво и ясно, поняли, видимо, практически

сразу, и вряд ли было так уж важно, являлось это понимание действи-

тельно сознательным или же чисто интуитивным. Они, разумеется,

прежде всего позаботились о том, чтобы использовать все источники

литературной мифологии рыцарства, дабы украсить, окутать флером

горделивой романтики создание тех или иных рыцарских союзов.

Светские братства, в сущности, представляли собой готовую струк-

турную модель для рыцарских орденов; а литература предлагала псев-

доисторические образцы рыцарства, пользовавшиеся огромной попу-

лярностью. Один из ключевых эпизодов романа «Мерлин» из проза-

ического артурова цикла «Вульгата»(или «Ланселот-Грааль»)

повествует о том, как Мерлин является к королю Утеру Пендрагону и