Иванов В.Н., Пахрушев В.И. Инновационные социальные технологии государственного и муниципального управления

Подождите немного. Документ загружается.

Догматическое выделение собственности в качестве основы

производственных отношений и непонимание их системной связи с

другими сферами общества породили их абсолютизацию, за-

костенение. Появилась иллюзия, что с момента национализации

капиталистической собственности народным государством авто-

матически устанавливается социализм, формируется общенародная

собственность. Однако общенародная собственность в реальностях

жизни превратилась в государственную, а само государство — в

бюрократическую структуру, которая подчинила себе не только

экономические, но и социальные отношения, политику, идеологию,

культуру, образование, а во многом и самого человека, поставив его

в положение послушного исполнителя.

Это явилось одним из существенных препятствий на пути

совершенствования хозяйственного механизма и всей общественной

жизни, что привело общество к стагнации и кризису. Наци-

онализация средств производства приобрела внеэкономический

характер, была политизирована и идеологизирована. Сегодня

денационализация происходит также на этих принципах.

Происходило формально-юридическое обобществление

собственности, также как идет ее разгосударствление.

Опыт показывает, что в реализации отношений собственнос-

ти, ее разных форм важно не декларирование, а реальная

возможность участвовать в распределении созданной стоимости,

прежде всего в ее присвоении. В условиях государственно-бю-

рократического управления трудящиеся все в большей мере

лишались этой возможности, созданная собственность присваи-

валась государством, бюрократическим аппаратом, что выключило

индивидуальные и коллективные стимулы к труду, резко снизило

экономическую основу инициативы и личного интереса.

Расширение масштабов этой тенденции не было осознано обще-

ством, государством в противоположность странам Запада, где на

разных этапах государство, общественные институты, ком-

мерческие структуры отслеживали ее развитие и принимали

балансирующие меры.

Изменения форм собственности в цивилизованных странах

требовали изменений в системе социальных распределительных

отношений, формах государственного устройства, в развитии

культуры, науки, образования.

Сама жизнеспособность любого государства, его возможность

осуществлять адекватную связь с гражданским обществом во

многом стали определяться его социальной ориентацией, его

способностью проводить политический курс на поддержку разных

форм собственности, создавать конкурентную среду, которая давала

бы гражданам более высокую степень мотивации к труду и жизни в

целом, исключая диктат одной из доминирующих форм

собственности.

Мировой опыт убедительно свидетельствует о том, что пре-

одоление монополии одной из форм собственности — необходимое

условие более полной реализации творческих потенциалов людей,

отдельных регионов, коллективов и предприятий. Действие этой

тенденции постепенно становилось доминирующим на рынке труда

и капитала, стало определяющим фактором дееспособности

общества и государства в отстаивании своих национальных

интересов.

Выражением этого требования времени стало появление "со-

циальных государств", социальных регуляторов ограничения

"свободного рынка", формирование крупных программ социальной

защиты населения, поддержки науки, культуры, образования.

Это, несомненно, способствовало утверждению существен-

ных перемен в политической жизни общества: появлению более

демократических форм регулирования общественной жизни,

формированию гражданского общества и его эффективных связей с

государством. Государство начало проявлять заинтересованность в

делегировании своих функций общественным институтам, органам

местного самоуправления.

Стало очевидным, что те государства, которые не замечают

этой социальной закономерности, не создают адекватной системы

реагирования на ее требования в виде научного управления,

перестают быть интеллектуальным центром общества. Такой

государственности не оказалось и в России. Ныне ее становление

идет весьма болезненно и противоречиво.

Неправильно понятая и антитехнологически реализованная

"демократами" в России концепция либерализма, "шоковой те-

рапии" усилила жесточайший кризис российской государствен-

ности, обусловила ее дальнейшее ослабление, довершила ее развал.

По сути были применены антитехнологии, которые привели к прямо

противоположным результатам.

2. Прежде всего необходимо понять сущность той революции,

которая в условиях информационной эпохи произошла в отно-

шениях собственности. До сих пор существует заблуждение, что

частная собственность занимает ведущее место в рыночной эко-

номике, хотя это далеко не так.

Типичным для развитых стран стало примерно такое соотно-

шение: 10-15% — частная собственность на средства производства,

60-70% — коллективная в разных формах (коллективно-

кооперативная, кооперативная, акционированная и т.п.), 10-15% —

государственная.

Под влиянием управленческой, информационной, научно-

технической революции в мире происходит интегрирование раз-

личных форм собственности (государственной, региональной,

муниципальной, частной, групповой, совместной и др.). Приоритет

получает та из них, которая лучше мотивирует человека к труду и

жизни в целом, дает наибольший эффект в создании совокупного

национального продукта.

Несомненно, что приоритетной становится интеллектуальная

собственность. Как разновидность собственности (общенародной,

коллективной, индивидуальной, частной), став доминирующей, она

все в большей мере определяет тенденции мирового развития.

Сегодня стало очевидным, что в лидеры мирового развития выходят

те страны, которые производят новые технологии на основе

рационального использования интеллектуальной собственности.

Уровень развития государств и народов определяется все в большей

мере интеллектуальной емкостью используемых технологий,

уровнем квалификации работников, эффективностью

государственного управления, духовностью и культурой нации, а не

только количеством и качеством природных ресурсов,

доминированием той или иной формы собственности. То есть в

движение приведены глубинные социальные ресурсы и резервы.

Все это с очевидностью свидетельствует о том, что при

рассмотрении факторов, определяющих эволюцию собственности,

нельзя не учитывать требования эволюции социальной системы,

законов развития творческой личности и общечеловеческих

тенденций, обусловленных становлением информационной эпохи.

Для практической реализации этого требования необходимо

развитие многообразных видов собственности, основные из ко-

торых — находятся три формы: государственная, кооперативная в

различных ее видах и личная (частная, индивидуально-трудовая).

Эта закономерность сегодня лежит в основе становления

современной доктрины освоения социального пространства, оценки

тенденций развития на будущее. Опыт мирового развития

убедительно свидетельствует о том, что монетаристская идея в

экономике и соответствующая ей в социальной жизни идея

индивидуализма давно изжили себя, не соответствуют требованиям

XXI в. и ведут человечество к катастрофе.

Такие антигуманные парадигмы, как приостановка научно-

технического прогресса (идея "нулевого роста") для отдельных

стран (аутсайдеров) во благо лидеров, признание неомальтузи-

анской теории необходимости сокращения роста народонаселения

Земли, не только не приняты большинством государств в основу

теоретической доктрины развития, но и обанкротились в

практической области.

Мир, его отдельные регионы развиваются по другой доктри-

не, основанной на принципах "естественного права" человека,

"права справедливости", здоровья каждого и всех людей. Стало

очевидным, наконец, что каждый человек, родившийся на Земле,

имеет право на развитие и реализацию своих способностей и

потенций, созидательного мышления и творчества. Общая

концепция физической экономики, противостоящая монетарист-

ским взглядам, разработана Линдоном Ларушем, а принципы

"естественного права" сформулированы еще кардиналом Николаем

Казуанским (1401-1463)

. Однако накануне XXI в. содержание

общественного развития во многом определяется столкновением

этих двух парадигм, одна из которых является господствующей, а

вторая выступает пока только как тенденция, за которой будущее.

Эта позитивная тенденция либо может быть понята, поддержана,

что избавит мир от многих потрясений, либо устаревшая парадигма

еще долгое время будет держать цивилизацию в тисках неравенства,

несправедливости, отсталости.

Если контуры общественной модели "монетаризма" известны,

то новой, зарождающейся модели еще во многом призрачны,

недостаточно очерчены. К тому же они явно деформируются

господствующей сегодня в мире монетаристской идеологией,

различными доктринами ее либерально-рыночных модификаций.

Поэтому представляется необходимым осмыслить их более глубоко,

а следовательно, разглядеть механизмы, технологии их зарождения

и поддержки как в настоящем, так и в будущем.

См. подробнее: Колин К.К. Информационные проблемы

социально-экономического развития общества. М.: Наука, 1995.

Важно отметить, что ныне при всей специфике в различных

странах прослеживается общая тенденция — возрастания роли

социального и духовного в развитии общества, усиления их

обратного влияния на экономические и технические факторы.

Можно говорить об относительно самостоятельном и достаточно

сильном социальном и духовном поле мотивации к труду и жизни в

целом. Несовместимость социальной справедливости и

экономической эффективности — это, на наш взгляд, миф

вчерашнего дня. Становится очевидным, что более эффективное

хозяйствование в конечном счете выступает все в большей мере и

как результат социальной справедливости, социальной мотивации к

труду, и как важнейшее условие ее достижения. Этому служит

определенная модель распределительных отношений, которая

строится на принципах корпоратизма, сбалансированности

экономических и социальных факторов производства.

В настоящее время просматривается закономерность: цивили-

зованный рынок немыслим без определенной степени социального

равенства участников хозяйственной деятельности и совместного

участия в управлении ею. Нарушение этой закономерности

неизбежно приводит не только к снижению экономических

показателей, но и увеличению социальных болезней, возникно-

вению нравственных проблем, усиливающих разбалансированность

социального пространства и порождающих социальные напряжения

и взрывы.

Как показывает практика, именно укрепление коллективной

собственности в разных ее формах позволяет снижать факт

"анонимности" труда индивидуума и усиливает "эффект" спра-

ведливости через коллективное участие в его распределении,

демократическое участие в управлении. Именно эти два фактора

являются все более существенными в современной системе моти-

вации к труду, к жизни в целом.

Преобладание, господство любой формы собственности, как

показывает мировой опыт, ведут к регрессу, застою: только

разумное сочетание различных форм собственности с учетом

постоянных изменений может дать положительный эффект. Со-

четание рациональных форм собственности с рациональными

формами организации производства, хозяйственной деятель-

ности является определяющим фактором в мотивации произ-

водительного труда. Бурное развитие малого бизнеса в западной

экономике в 80-х годах XX в. — также наглядное свидетельство

необходимости изменения организационно-экономических отно-

шений, характера и форм обобществления труда, оптимизации

структур управления, а не только форм собственности.

В условиях перехода от массового производства к мелкосе-

рийному, от массового рынка к индивидуализированному мел-

комасштабное производство, как известно, реагирует на ту или

иную возникающую общественную потребность, на изменение

рыночной конъюнктуры гораздо оперативнее, чем крупное. Гиб-

кость, приспособляемость к рынку, умение в короткие сроки

обновить модели выпускаемой продукции и внедрить технические

новшества, качественно удовлетворить индивидуальные запросы

потребителей способствуют развитию малого предпринимательства,

обеспечивают экономические возможности для его прогресса.

Динамизм и многообразие различных форм малого бизнеса

дают основания полагать, что в обозримом будущем этот сектор

хозяйствования будет расширяться, охватывая все новые специ-

альности и профессиональные группы не только в традиционных

сферах, но и в наукоемких отраслях.

Собственность сегодня — не самоцель, главное — в процессе

преобразований создать условия для лучшей мотивации людей к

труду, сделать человека сохозяином производства или создать для

этого необходимые условия. Опираясь на государственную

собственность, само государство осуществляет здесь регулирую-

щую роль.

Так, в Англии расширению сферы мелкого предприниматель-

ства способствовало проведение денационализации и приватизации,

которые к концу 1989 г. охватили около трети предприятий и фирм

госсектора с числом занятых свыше 2 млн. человек. На их долю

приходится 10% общего объема товаров и услуг, производимых в

стране. Персоналу приватизированных предприятий

предоставлялось преимущественное право покупки акций на особо

льготных условиях. В результате число собственников акций в

Великобритании за время пребывания у власти правительства М.

Тэтчер возросло с 3 млн. до 9 млн. человек

. В целом понятие

"социальное пространство" в связи с изменениями в формах

собственности, происходящими коренными переменами в

производительных силах общества, приобретает все более

глубокий человеческий, личностный аспект, меняются качест-

венные связи общества и личности, механизмы ее социализации

и саморазвития. Личность на основе достижений цивилизации

получает все большие возможности для развития своих сущностных

сил, ей предоставляется разнообразие выбора жизненного пути,

образа жизни, видов собственности, которые способны обеспечить

успех жизненной "карьеры" каждого. Совершенно очевидно, что

человек становится личностью в полном смысле слова, только

становясь хозяином своего труда, своей жизни.

Этому сегодня должны служить все формы собственности:

государственная, региональная, муниципальная, совместная, до-

левая собственность общественных организаций, индивидуальная и

частная. Общенародная собственность (в виде природных богатств,

земли, воды, воздушных пространств, флоры, фауны) является

общенародным достоянием. Она должна принадлежать всем и

каждому в отдельности на правах "равнодоступности". Гарантом

такого отношения может быть государство, но не в его

бюрократических тоталитарных формах, а в виде народовластия,

развитого гражданского общества, что и обеспечивает личности

принадлежность к общественной собственности на равных началах.

Данишевская Г. Малый бизнес в Великобритании//Мировая

экономика и международные отношения. 1992. № 3. С. 12.

Частью общенародной собственности все в большей мере

должна выступать государственная, которая средствами демо-

кратического регулирования обеспечивает распоряжение при-

родными богатствами, производственными и оборотными сред-

ствами каждому на определенных условиях использования с

одновременным делегированием ответственности. Исторический

опыт показывает, что как только принижается роль индивиду-

альной, коллективной и частной собственности, так возникают

условия для кризиса, регресса в развитии общества, политической

власти.

Поэтому представляется, что монополия любой формы собст-

венности не является основой для прогрессивного развития, поиска

цивилизованных путей будущего сбалансированного и

гармонического развития мира.

3. Сегодня очень важно понять, каково реальное состояние тех

исходных социальных параметров, с которых начинается движение

вперед, от чего нужно решительно отказаться, а на что опереться и

превратить в новое качество. Что нас ждет — новый вид

социальной консолидации, сплоченности без былого подавления

личности, мертвого, бездушного тоталитаризма или разгул слепого

индивидуализма, потребительского эгоизма и еще большей

разобщенности людей, национальных распрей и конфликтов,

распада социальных связей? На социально-философском уровне

ответы давно даны — живые противоположности и обособление,

социальная связь и суверенитет личности, ее автономность и

независимость должны находиться в равновесии, в диалектическом

сочетании. Нарушение этого равновесия создает условия для

социальных конфликтов и напряжений.

Догматическое мышление омертвляет эту связь и порождает

стереотипы: сплочение, консолидация, коллективность — очень

хорошо, а обособление личности, укрепление ее самостоятельности

— плохо либо наоборот, хотя это две стороны единого процесса. По

этой логике из коллективизма исключается возможность развития

различных форм соперничества, обособленности, разумного

эгоизма, а сами отношения коллективности объявляются тупиком в

условиях развертывания свободного предпринимательства,

индивидуальной свободы.

Между тем эффективность экономики, высокое качество про-

дукции в развитых странах сегодня прочно базируются на ис-

пользовании социальных резервов производства, на эффекте

"корпоративности", "участия в управлении", изучении истории и

традиций фирмы — всех тех резервов социальной организации и

межличностного взаимодействия людей в ее рамках, которые

связаны с современным представлением о мотивации трудовой

деятельности и человеческого поведения.

Сейчас в российском обществе развернулась борьба за "инди-

видуализированную личность", в то время как на Западе разви-

вается "коммуникативный тип личности", а производство из

социально-конфронтационного становится коммуникативным

производством информационных предприятий.

Поучителен в этом плане опыт Японии, Южной Кореи,

Тайваня и некоторых других стран, где успешно развивается

коммунитарное общество. Коммунитаризм видит первоценность в

общности, которая как целое имеет особые и срочные потребности,

выходящие за пределы потребностей ее членов. Вряд ли для нашей

страны оптимален путь развития индивидуалистического общества,

которое существует в США, Англии и других странах. Более того,

коллективизм пробивает себе дорогу как мировая тенденция,

ибо коллективизм в первую очередь есть принцип организации

взаимоотношений и совместной деятельности людей.

Создание коллективной собственности в мире характеризует-

ся двумя тенденциями.

Первая: функции владения, распоряжения и пользования

передаются трудовым коллективом. В них все ассоциированные

члены получают права по управлению производством и приоб-

ретают возможность присваивать часть его результатов.

Доля коллективной собственности постоянно растет. Так, в

Китае с 1973 по 1988 г. доля предприятий коллективной собст-

венности повысилась с 19,25 до 32,6%', в США коллективная форма

собственности — переход предприятий во владение их работников с

помощью финансовых механизмов продажи акций работникам —

во много раз возросла. Сегодня в США полностью или частично

работники владеют 10 500 фирмами, в них занято более 11 млн.

человек (около 10% наемной рабочей силы США)

. И это не

случайно. По официальным данным, в США рост

производительности труда на коллективных предприятиях в

среднем в 2 раза выше, а прибыль на 30% больше, чем на частных

или акционерных

. Переход к совместному владению

собственностью в целом, по данным международного совещания по

формированию собственности в Оксфордском университете в 1992

г., ведет к росту производительности труда на 10-15%.

Конечно, выявляя эту тенденцию, мы не выступаем за полную

замену государственной собственности. Речь идет о пропорциях, о

разумном сочетании различных форм, которые в "конкурентном

поле" создают созидательные возможности общества и его

отдельных членов.

Государственная собственность должна быть там и в таком

объеме, где ее функционирование наиболее эффективно. При этом

возможно и необходимо ее внутреннее обновление, демократизация,

а иногда и коммерциализация. Например, во Франции имеется

государственная собственность двух типов: общественная

(энергетика, спорт) и коммерческая. Так, автомобильное

предприятие "Рено" — государственное предприятие в коммер-

ческом режиме рыночной структуры

Лонг Дж. Коллективная собственность работников//США.

Экономика. Политика. Идеология. Обзор американского опыта.

1991. № 10. С. 4.3.

Райзборг Б. Ценные бумаги: все об акциях//Деловая жизнь. 1992.

№ 4. С. 56.

Собственность: на пути к многообразию//Экономика и жизнь.

1991. № 4. С. 26.