Искендерова М.С. Азербайджано-русские отношения XVIII - начала XIX вв. в азербайджанской и русской историографии: 20-80-е годы XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

241

смотрения его предшественниками. Так же, как и у них, в

работе С.Б.Ашурбейли нет чёткой грани между завуалиро-

ванными и подлинными задачами Петра I в прикаспийском

походе.

В поисках оправдания захватнических действий рус-

ских войск авторы 60-х годов доходят до утверждения про-

грессивной значимости вхождения прикаспийских провин-

ций в состав России. Как и предшественники, они при срав-

нении положения населения в русской и турецкой зонах,

явно считали более мягкой российскую систему управле-

ния, объясняя это как результат мероприятий, осуществляе-

мых здесь российским правительством уже после занятия

этих территорий.

Все авторы придерживаются единого

мнения о том, что экономическое развитие прикаспийских

областей связано с условиями, созданными именно русски-

ми, благодаря, которым оживились торговля, ремесла и

т.д.

Ф.М.Алиев также приводит факт наибольшей прибы-

ли торговли в Баку в Гиляне в период пребывания русских в

прикаспийских областях, как яркое свидетельство указан-

ных мирных условий жизни.

О.П.Маркова наблюдает увеличение населения в при-

каспийских провинциях, а приведенное ею сообщение князя

Барятинского из Баку о частом приходе сюда шемахинских,

губинских, ширванских караванов и его просьба о присылке

из Астрахани нескольких купцов с товарами также позво-

ляют говорить о развитии торговли в данном регионе.

Считаем необходимым вновь подчеркнуть, что увели-

чение населения, достигнутое в результате переселенческой

политики царизма, направленной на переселение в прикас-

пийские провинции христиан-армян и русских, как из Рос-

сии, так и из Ирана и Турции, усиленное развитие торговли

в собственных интересах России, руководствовавшейся ос-

новной целью – стать посредницей в торговле Запада с Вос-

током, – всё это пагубно влияло на судьбу азербайджанско-

Искендерова М.С

242

го народа и не могло пройти бесследно для развития Азер-

байджана.

Однако, вслед за предшественниками, авторы 60-х го-

дов, в частности А.А.Абдурахманов, В.Гаджиев также не-

объективно считают, что вопреки колонизаторской полити-

ке царизма вхождение прикаспийских провинций было объ-

ективно прогрессивным явлением.

Необходимость облагораживания мероприятий цар-

ского правительства в данном регионе вытекала из того,

чтобы продолжать представлять Россию спасительницей с

добрыми намерениями, хотя А.А.Абдурахманов и признаёт

классовые интересы, преследуемые ею при проектировании

вышеуказанных мер, и принятие их, прежде всего с целью

больших доходов.

А это, в свою очередь, сопровождалось стремлением

авторов выпукло показать влияние политики русского пра-

вительства, якобы, на усиление тяготения местного населе-

ния к России.

В целом, отношение вышеназванных авторов к Стам-

бульскому договору (1724 г.) такое же, как и у предшест-

венников. Некоторые из них не только ограничиваются его

констатацией,

естественно, не акцентируя внимание на его

пагубной роли в насильственном включении прикаспийских

провинций в состав России и в развитии Азербайджана. Ав-

торы считают обязательным показать после его подписания

тяжёлое положение местного населения в турецкой зоне,

нарисовав удручающую картину жестокого ига, разорения,

которое терпели южнокавказские народы, в том числе азер-

байджанцы от турецких захватчиков,

и наоборот, подтвер-

дить мнимое тяготение азербайджанцев к России, причём,

не только жителей прикаспийских провинций, занятых рус-

скими, но и той части азербайджанского населения, которая

оказалось под властью Турции и, якобы, также желала пе-

рейти под покровительство России.

Безусловно, как мы

упоминали ранее, такое желание могло изъявить только

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

243

христианское население – армяне. Более того, следует отме-

тить, что авторы, говоря о русской ориентации азербай-

джанцев, приводят для обоснования этих утверждений

скудные, отрывочные и неубедительные данные.

Гянджинский договор (1735 г.) также нашёл в работах

идентичное отражение. Поскольку тенденция изложения

материала в советскую эпоху требовала такой трактовки со-

бытий, при которой Россия не должна выглядеть проиг-

рышно, то и возвращение Россией прикаспийских провин-

ций Ирану, согласно условиям этого договора, авторы вы-

нуждены были комментировать в положительном для Рос-

сии ракурсе. Поэтому В.Гаджиев отдает предпочтение во-

енно-политическим последствиям прикаспийского похода

русских войск, как для России, так и для народов Кавказа.

По его мнению «он обеспечивал безопасность юго-восточ-

ных окраин России, содействовал оживлению освободи-

тельного движения народов Закавказья».

А.А.Абдурахманов обвиняет правительство Анны Ио-

анновны в том, что оно оказалось не в состоянии правильно

оценить все значение прикаспийских областей,

хотя, как

указывалось нами ранее, Россия вынуждена была принять

условия названного договора как из-за тяжести содержания

прикаспийских провинций, так и, прежде всего под давле-

нием сложной, напряженной международной обстановки, не

будучи готовой к отпору Турции и Ирана. При этом в рабо-

те А.А.Абдурахманова не только подчеркивается значи-

мость прикаспийских областей для русской торговли с вос-

точными странами и нежелание России потерять их, но ав-

тор не забывает вновь подвести нас к мысли о её якобы спа-

сительной роли, когда описывает разрушительные действия

Надир шаха в Азербайджане и Дагестане (30-40-е гг. XVIII

в.), как результат опасения влияния России, её помощи

азербайджанцам и дагестанским народам.

В работе же О.П.Марковой интерес привлекает тот

факт, что автор заостряет своё внимание на реакции, вы-

Искендерова М.С

244

званной у азербайджанцев в связи с подписанием Стам-

бульского и Гянджинского договоров. В первом случаеэто

был ответ на русско-турецкий договор, признававший уста-

новление над восточной частью Южного Кавказа, в том

числе части Азербайджана, власти султана,

во втором же –

«народное бедствие» было вызвано выполнением условий

Гянджинского договора о возвращении прикаспийских про-

винций Ирану. О.П.Маркова подчеркивает: «Если возвра-

щение Ирану Гиляна, его исконной провинции, было впол-

не закономерно, то передача ему закавказский территорий,

им некогда насильственно захваченных, представляла собой

акт жестокой несправедливости в отношении народов, на-

селявших эти территории. Не случайно они восприняли это

как новую катастрофу».

Таким образом, вновь обосновы-

вается тяготение народов Южного Кавказа, в том числе

азербайджанского, к России, якобы, как их защитнице от

иранской и турецкой тирании.

Как известно, во второй половине XVIII века на тер-

ритории Азербайджана образовались самостоятельные го-

сударственные образования – ханства, которые вели незави-

симую внутреннюю и внешнюю политику. Однако царское

правительство не только не оставило своих намерений в от-

ношении Азербайджана. Так же как и предшественники, ис-

следователи 60-х годов показывают активизацию его поли-

тики, проводимой более изощренными методами и факти-

чески явившейся продолжением начатого Петром I дела. В

своих работах азербайджанские и русские историки вновь

верно указывают цели неизменной восточной политики ца-

ризма, заключавшиеся в завоевании новых территорий,

расширении рынков сбыта и получении источников сырья.

Г.Б.Абдуллаев, посвятивший большую работу под-

робному рассмотрению истории экономических и полити-

ческих взаимосвязей Азербайджана и России в XVIII веке,

подчеркивает, что «Азербайджан, занимавший важное ме-

сто на морских и сухопутных дорогах, служил связующим

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

245

звеном многих восточных стран с Россией и через послед-

нюю с Европой. По этим путям шли сырье для русских ма-

нуфактур и русские товары на рынки сбыта».

Вместе с тем, авторы, не уклоняясь от сложившихся

устоев в науке, пытаются оправдать и эти интересы, лежа-

щие в основе захватнических устремлений России, ссылаясь

при этом на наличие в Азербайджане русской ориентации.

По мнению русского историка О.П.Марковой тяготение на-

родов Южного Кавказа к России в течение XVIII века стало

важнейшим фактором в истории внешних сношений наро-

дов данного региона.

Вышеотмеченное объясняет тот факт, что в ряде работ

авторы уделили большое внимание взаимоотношениям с

Россией видного государственного деятеля Фатали хана Гу-

бинского, объединившего под своей властью всю северо-

восточную часть Азербайджана. Ещё в своей ранее вышед-

шей монографии,

в которой специально рассмотрена ис-

тория Губинского ханства, в противоположность Левиатову,

Г.Б.Абдуллаев не только стремится показать наличие обще-

ственных сил, боровшихся за объединение Азербайджана,

но и говорит о поддержке объединителя Фатали хана Гу-

бинского мелкими служилыми феодалами, ориентировав-

шимися на Россию.

Все авторы придерживаются единого мнения, созвуч-

ного с представлением предшественников о проводимой

Фатали ханом дружеской политике по отношению к Рос-

сии.

Если авторы одной из работ ограничиваются оценкой,

которую давали в дипломатических кругах Петербурга

сближению Северо-восточного Азербайджана с Россией как

«союзная дружба» или «добрососедственное согласие меж-

ду обоими государствами»,

то тщательно исследовавший

этот вопрос Г.Б.Абдуллаев подчеркивает, и рвение русской

дипломатии рассматривать «это государство (Северо-

восточный Азербайджан – М.И.), в качестве своей опоры в

Азербайджане, стремясь использовать его в политических и

Искендерова М.С

246

торговых целях для упрочения своего влияния».

На основе скрупулезного изучения и сопоставления

документов Г.Б.Абдуллаев стремился показать обусловлен-

ность тесных политических связей Азербайджана с Россией

общностью исторических интересов обеих стран.

Именно

последнее и определило стойкость азербайджанских ханств

и, прежде всего Фатали хана Губинского, по мнению авто-

ра, в сохранении добрососедских отношений с Россией в

период русско-турецкой войны, т.е. до середины 70-х годов

XVIII в. Г.Б.Абдуллаев не отрицает взаимовыгодную осно-

ву этих отношений и находит подтверждение тому в офици-

альных русских документах, где «политика добрососедских

дружеских отношений правительства Северо-восточного

Азербайджана с Россией квалифицируется, как новые по-

лезные услуги…».

Поэтому, неслучайно процесс объеди-

нения азербайджанских земель и, в частности, создание

феодального государства Северо-восточного Азербайджана

в XVIII в. он рассматривает в органической связи с даль-

нейшим усилением русской ориентации в Азербайджане.

Г.Б.Абдуллаев рассматривает проблему взаимоотношений

Северо-восточного Азербайджана с Россией во II половине

XVIII века не изолированно, а на глубоко проработанном

фоне отношений России и азербайджанских ханств с Ира-

ном и Турцией.

В подтверждение твёрдости русской ориентации авто-

ры приводят уже известные нам факты отказа губинского

правителя от предложения Турции выступить против Рос-

сии, и, наоборот, обращения его к последней за помощью.

В работе не только констатируется отправка в 1775 г.

государством Северо-восточного Азербайджана посольства

к русскому двору, явившееся первым азербайджанским по-

сольством в Россию в период ханств. В отличие от предше-

ственников, Г.Б.Абдуллаев, основываясь на сведениях со-

временников и очевидцев событий, анализирует кризисную

обстановку в Северо-восточном Азербайджане в 70-х годах

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

247

XVIII в. и приходит к аргументированному выводу, что об-

ращения его правительства к России за помощью являлось

неизбежным в борьбе против враждебно настроенных фео-

дальных правителей.

В свою очередь, также как и предшественники, выше-

названные авторы подчеркивают большую роль российской

помощи, выраженной в походе русских войск в 1775 году

во главе с генералом де Медемом, в восстановлении преж-

него положения Губинского ханства, как объединительного

центра Северо-восточного Азербайджана. В.Гаджиев спра-

ведливо указывает подлинные цели, преследуемые царским

правительством и заключавшиеся в том, чтобы «расширить

сферу своего политического влияния и обеспечить безопас-

ность восточной торговли, укрепить в тех же целях пошат-

нувшееся положение ориентирующихся на Россию феода-

лов и восстановить свой престиж наказанием уцмия».

отличие от предшественников, которые позитивно относи-

лись к российской помощи, авторы 60-х годов пытаются

обосновать её непоследовательность по отношению к Фата-

ли хану. Так, Г.Б.Абдуллаев указывает причину отказа со

стороны России от политики открытого вмешательства в

дела Северо-восточного Азербайджана, каковой являлось

нежелание нарушить выгодный для России договор с Тур-

цией и стремление всячески избежать с ней конфликта.

О.П.Маркова ищет причину недоверия, проявленного рус-

ским правительством к Фатали хану в период с середины

70-х до середины 80-х годов в провокациях и доносах на

Фатали хана, которые по мере усиления губинского ханства

отрицательно влияли на отношение к нему русской вла-

сти.

В работе О.П.Марковой правильно раскрывается и

отрицательное отношение русского правительства к планам

Фатали хана относительно Южного Азербайджана, причи-

ны отказа России от их поддержки.

Тем не менее, даже

учитывая тот факт, что О.П.Маркова выделяет этапы в раз-

витии взаимоотношений Фатали хана с Россией – до сере-

Искендерова М.С

248

дины 70-х годов и с середины 70-х до середины 80-х годов,

в работах исследуемого периода в целом не удается рас-

крыть суть двойственной политики России по отношению к

Фатали хану, как и ко всем азербайджанским ханам, заклю-

чавшаяся, как мы не раз отмечали, с одной стороны, в обна-

деживании покровительством, и с другой – в претворении

захватнических планов, не говоря уже о нежелании допус-

тить существования на юге сильного мусульманского госу-

дарства. Сама О.П.Маркова подчеркивает, что «по мере но-

вой русско-турецкой войны (1787-1791 гг.) русское прави-

тельство всё более убеждалось, что сотрудничество с Фата-

ли ханом более соответствует интересам России, чем враж-

да с ним».

Об этом свидетельствует и присяжный лист для

оформления поступления под русское покровительство, пе-

реданный Фатали хану П.С.Потёмкиным через его послан-

ника Мирзу Садыха (осень 1786 г.).

Неоднократный при-

езд последнего в Петербург В.Гаджиев, вслед за предшест-

венниками, представляет как свидетельство искренних и

бескорыстных отношений Фатали хана с Россией.

Г.Б.Абдуллаев, в работе которого разработке данного

вопроса уделено особое внимание, на наш взгляд, зачастую

гиперболизирует эти дружественные отношения. Так, не-

обоснованно звучит его мнение о том, что в обращении Фа-

тали хана к России «была выражена воля, настроения и чая-

ние народа…».

В то же время ценным и объективным является вывод

Г.Б.Абдуллаева о том, что «Кубинское ханство в лице его

хана не намеревалось слепо отдаваться во власть царской

России, отказываясь от своих суверенных прав на самостоя-

тельность».

Автор чётко поясняет, что стремление Фатали

хана Губинского к признанию протектората России лишь в

форме покровительства и союзнических обязательств при

сохранении внутренней самостоятельности и независимости

противоречило далеко идущим планам правительства Екате-

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

249

рины II.

Вместе с тем автор прав, когда подчеркивает за-

интересованность правительства Екатерины II в поддержа-

нии дружеских отношений с Фатали ханом Губинским, в

частности, выражая это следующим образом: «…ни к чему

не обязывающими обещаниями она (царская дипломатия –

М.И.) старалась удержать государство Фатали хана на сто-

роне России».

Также как и О.П.Маркова, Г.Б.Абдуллаев твёрдо убе-

ждён, что имевшие место провокации были сфабрикованы

врагами Губинского ханства и привели к временному, но

острому конфликту между Губинским ханством и Росси-

ей.

Неслучайно в работе уделяется большое место под-

робному изложению инцидента, связанного с крушением

судна астраханского купца. Скворцова недалеко от Дербен-

та и гибели товаров. Тем самым автор стремится наглядно

показать действия противников Фатали хана, направленные

на подрыв, правда – временный, добрососедских отношений

Губинского ханства с Россией.

Скрупулезное изучение до-

кументов позволило выявить целый ряд фактов, показы-

вающих предвзятость этих материалов из-за враждебности к

Фатали хану.

В отличие от других авторов, которые ограничиваются

констатацией российской помощи – похода русских войск

во главе с де Медемом, Г.Б.Абдуллаев отмечает определен-

ную роль и негативных действий генерала де Медема в ос-

ложнении отношений между российским правительством и

Фатали ханом.

Характеризуя позицию царского правительства к ука-

занному поведению генерала, как умеренную, Г.Б.Абдул-

лаев верно считает, что российское правительство руково-

дствовалось прежде всего собственными интересами и, не-

смотря на смещение командующего русскими войсками на

Кавказе де Медема, стремилось не допустить ослабления

влияния своих представителей в Азербайджане.

Отдавая должное Г.Б.Абдуллаеву, следует подчерк-

Искендерова М.С

250

нуть, что, не имея возможности открыто и прямо осудить

двойственную политику царской России, тем не менее, ав-

тор считает необходимым сделать в заключение работы сле-

дующий важный вывод: «С одной стороны, правительство

Екатерины II поддерживало власть кубинского хана и не

допускало его падения в пределах Прикаспийских провин-

ций, с другой стороны, оно препятствовало объединитель-

ной политике Кубинского ханства, которая объективно вела

к созданию единого Азербайджанского государства».

Вместе с тем, на наш взгляд, Г.Б.Абдуллаев, указывая

на тесные политические связи Азербайджана с Россией во

второй половине 70-х годов, неубедительно утверждает о,

якобы, возрастании русской ориентации среди азербай-

джанцев. А В.Гаджиев выдвигает свою точку зрения по по-

воду желания населения данного региона быть под покро-

вительством России лишь на основании сведений одного

очевидца, специально отправленного со стороны России в

Дагестан и Азербайджан.

Как видим, налицо не только не-

критический подход к источникам, но и тенденциозное

стремление выдать желаемое за действительное. Этим сле-

дует объяснить и тот факт, что Г.Б.Абдуллаев, также как и

другие авторы, гиперболизирует прорусскую ориентацию

Фатали хана Губинского; подчеркивая развитие указанной

внешнеполитической тенденции как в 60-70-х, так и в 80-х

годах XVIII века, он отодвигает на второй план её полити-

ческую подоплёку. Сознавая двойственность политики цар-

ского правительства по отношению к Северо-восточному

Азербайджану, Г.Б.Абдуллаев отдаёт предпочтение их об-

щим интересам, нежели противоречиям между ними и, на

наш взгляд, противопоставляя интересы России, с одной

стороны, и Ирана и Турции, – с другой, игнорирует дале-

коидущие планы первой в отношении Азербайджана и не

видит в её лице потенциального завоевателя – продолжате-

ля политики Петра I.

Немаловажное значение в истории Азербайджана в