Искендерова М.С. Азербайджано-русские отношения XVIII - начала XIX вв. в азербайджанской и русской историографии: 20-80-е годы XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

251

целом, и второй половины XVIII века, в частности, имели

отношения другого крупного азербайджанского деятеля

Ибрагимхалил хана Гарабахского с Россией, которые нашли

широкое освещение в работе О.П.Марковой. Многочислен-

ные документы, в частности – приведенные выдержки из

рескриптов Екатерины II, писем и донесений П.С. и

Г.А.Потёмкиных, показывают изучение автором программы

России, «направленной к восстановлению самостоятельной

Армении в пределах той части, которая входила в Северный

Азербайджан и составляла Карабахское ханство».

Эта политика России явилась для О.П.Марковой от-

правной точкой при рассмотрении отношений Ибрагимха-

лил хана с русским государством, в основе которых, по

мнению автора, лежал тот факт, что «хан знал об ожидав-

шей его участи при восстановлении независимой Арме-

нии».

О.П.Маркова в корне неправа, когда считает, что Га-

рабахское ханство «Надир шах создал с целью установле-

ния более эффективного контроля над деятельностью ар-

мянских феодалов, внушавших персам большие подозрения

своими устремлениями к национальному освобождению».

Как видим, автор опровергает факт образования Гарабах-

ского ханства во главе с Панахали ханом, как результат

упорной борьбы против иранского гнёта, приведшей к рас-

паду государства Надир шаха после его смерти в 1747 г.

Общеизвестной исторической истиной является то, что Га-

рабахское ханство, как и многие другие азербайджанские

ханства, образовалось именно в результате распада государ-

ства Надира Афшара.

Более того, складывается такое впечатление, что

О.П.Маркова считает армян основным населением Гараба-

ха. Совершенно очевидно, что автор при этом имеет в виду

гарабахских меликов и их подданных, которые, будучи хри-

стианами, являлись не армянами, а потомками древних ал-

бан, о чём они сами неоднократно сообщали царю.

Искендерова М.С

252

Констатируя факт отправки Ибрагимхалил ханом в

Россию в конце июля 1784 г. посла Муссы – султана,

О.П.Маркова объясняет его тем, что хан искал покровитель-

ства России при условии отказа русского правительства от

вмешательства во внутренние дела его ханства. По её мне-

нию, «он хотел таким образом сохранить свободу действий

в отношении армян, что, конечно, не соответствовало пла-

нам … русской политики…».

И вновь автор, сознательно

или неосознанно, называет армянами албан-меликов.

В работе раскрывается осторожная и, в то же время,

двойственная политика России по отношению к Ибрагим-

халил хану, направленная на его низложение и превращение

Гарабаха в самостоятельную Армянскую область. Так, ука-

зывая причины доброжелательного приёма посланника Иб-

рагимхалил хана в русском дворе,

одной из которых явля-

лось опасение русского правительства агрессивных дейст-

вий со стороны гарабахского правителя в отношении армян,

в то же время О.П.Маркова рассматривает распоряжения и

приготовления князя Г.А.Потёмкина к походу в Дербент с

целью создания вышеназванной самостоятельной Армян-

ской области.

На наш взгляд, используя в своих интересах религиоз-

ный фактор, лежавший в основе, так называемой, защиты

армян со стороны русского правительства, царизм стремил-

ся к осуществлению далекоидущих захватнических планов

в отношении Азербайджана, в том числе и Гарабахского

ханства. В свою очередь, мы согласны с точкой зрения

О.П.Марковой, подвергшей сомнению приверженность Иб-

рагимхалил хана к Турции. В частности, она утверждает,

что «не симпатия к султану и единство интересов были

причинами двуличной политики Ибрагим хана – дело шло о

сохранении ханской власти».

Автор не только широко показывает безуспешную

деятельность турецкой агентуры в Азербайджане,

но и на

основе аргументированных данных приходит к убеждению,

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

253

что слухи об обращении азербайджанских и дагестанских

владетелей исходили, главным образом, от врагов Фатали

хана Губинского.

Однако, на наш взгляд, и в данном слу-

чае следует учесть религиозный фактор, который не исклю-

чает возможность и обращения названных владетелей к

Турции.

Безусловно, представить всю картину развития азер-

байджано-русских отношений во второй половине XVIII в.

можно, лишь детально рассмотрев взаимоотношения каж-

дого главы азербайджанских ханств с Россией, охарактери-

зовав все их стороны. Однако, к сожалению, в большинстве

работ 60-х годов нет глубокого анализа действий азербай-

джанских правителей перед угрозой нашествия Ага Мухам-

меда Гаджара. Если одни авторы ограничиваются констата-

цией в Азербайджане наличия как русской, так и антирус-

ской ориентации, не определяя правильно политическую

мотивацию ни той, ни другой стороны,

и, в частности, не

уделяя внимание действиям представителей антирусской

оппозиции, выпячивая лишь тягу к России, то другие авто-

ры указывают на дифференцированное отношение к рус-

ской ориентации правителей и народных масс. Так, прорус-

ские настроения правителей выражались в обращениях Иб-

рагимхалил хана Гарабахского (1784 г.), Фатали хана Гу-

бинского (1783, 1787 гг.) к России с просьбой о покрови-

тельстве.

По утверждению авторов, в основе их лежало,

прежде всего, стремление ханов укрепить свою власть и

расширить владения. Вместе с тем, Г.Б.Абдуллаев подчер-

кивает расчетливость и дальновидность Фатали хана Губин-

ского, оценившего мощь русского государства и пагубное

влияние межфеодальных распрей, сковывавших военные

силы.

В этом отношении особо выделяется работа С.Б.

Ашурбейли, в которой верно обосновывается желание Гу-

сейнгулу хана Бакинского принять российское подданство в

1795 г. стремлением «найти надёжную защиту своим владе-

Искендерова М.С

254

ниям и спасти их от разорения и грабежа» в обстановке по-

стоянной угрозы со стороны Ирана, Турции и Шейхали хана

Губинского.

В то же время не сбрасываются со счетов сомнения

бакинского хана, связанные с вопросом о вступлении в рос-

сийское подданство, объясняющиеся, как объективно счи-

тает С.Б.Ашурбейли, его боязнью «лишиться власти и само-

стоятельности во внутреннем управлении».

Отсюда, спра-

ведливым является вывод автора о неустойчивой и двойст-

венной политике как Гусейнгули хана Бакинского, так и

Шейхали хана Губинского по отношению к России и Ира-

ну.

Мы уже отметили, что ряд авторов игнорируют дейст-

вия антирусских оппозиционных сил; часть из них, в луч-

шем случае, указывают, что наряду с русской ориентацией

феодальных правителей, в частности Фатали хана Губин-

ского, имелись и колеблющиеся азербайджанские феода-

лы,

опасавшиеся потерять свою независимость и лишь в

этих целях прибегнувших к помощи России, однако, к со-

жалению, их позиция осталась непонятой со стороны авто-

ров. Поэтому вышеуказанный вывод С.Б.Ашурбейли под-

водит нас к мысли, что уже в 60-х годах исследователи рас-

познали политику лавирования, проводимую большинством

азербайджанских правителей в сложившихся условиях,

правда, не всегда уяснить её мотивацию.

Вместе с тем, в

большинстве работ колеблющимся ханам противопостав-

ляют не только прорусски настроенных правителей, но и тя-

готение народных масс к России. Несмотря на то, что о так

называемой русской ориентации азербайджанского народа,

в основном, говорилось голословно, тем не менее, авторы

этих работ приходят к заключению о том, что переход под

покровительство России объективно отвечал чаяниям на-

родных масс покончить с феодальной раздробленностью

страны, междоусобными войнами, опасностью разоритель-

ных нашествий турецких и иранских захватчиков.

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

255

Констатируя широкий размах русской ориентации в

Азербайджане в конце XVIII века и, вместе с тем, указывая

на разницу целей, преследуемых различными слоями насе-

ления Азербайджана при их ориентации на Россию,

Х.М.Ибрагимбейли подчеркивает, что если местные феода-

лы, духовенство и их приверженцы «стремились с помощью

российского монарха добиться привилегий и укрепления

своей власти…», то крестьяне и бедные слои горожан – «из-

бавиться от нескончаемых иноземных нашествий, феодаль-

ных междоусобиц и непосильного гнёта местных феода-

лов».

Вместе с тем, отдавая должное автору, следует ука-

зать, что он не забывает и о колониальном характере рус-

ского царизма и отмечает, что «трудящиеся массы Азербай-

джана не понимали истинных намерений русского царизма

и наивно верили в его «благородные цели», считая Россию

спасительницей».

Именно в тяготении народных масс и искренней бла-

госклонности и преданности азербайджанских ханов авторы

находят объяснение тому факту, что отправленные в Азер-

байджан в 1796 г. русские войска во главе с В.Зубовым поч-

ти не встретили сопротивление и за короткое время заняли

Дербент, Баку, Шемаху, Сальян, Джавад, Гянджу.

О.П.Маркова безосновательно подчеркивает, что «только

при благожелательном отношении населения возможен был

такой быстрый успех. Ханы один за другим изъявляли свою

приверженность к России».

В работах не заостряется внимание на борьбе с рус-

скими в Дербенте, а вынужденное признание азербайджан-

скими ханами власти русского командования преподносит-

ся, как показатель твёрдой русской ориентации. Всё это по-

казывает, что, по сравнению с ранним периодом, освещение

указанного похода в исследованиях 60-х годов не претерпе-

ло особых изменений. Последнее видно и из определения

причины похода. Также как и предшественники, авторы

60-х годов неверно представляют его в качестве ответа Рос-

Искендерова М.С

256

сии на просьбы азербайджанских феодалов о помощи.

В.Гаджиев признает «утончённую колониальную по-

литику», которую вело царское правительство на Кавказе,

отраженную в указаниях генералу Гудовичу «удовлетворить

желание талышинского Мир-Мустафы-хана принятием его

в вечное подданство е.и.в.», «поощрять владетелей обеща-

нием помощи и при необходимости снабжать артиллериею»

и т.д., которые в свою очередь показывают, что Россия под

предлогом защиты и покровительства нацелилась на завое-

вание народов Дагестана, Азербайджана и Грузии.

Безус-

ловно, автор понимал, что обещания царского правительст-

ва были призваны вызвать благорасположение азербай-

джанских ханств для облегчения осуществления захватни-

ческих целей, однако, он вынужден принять на веру эти

обещания о защите и также, как и другие, видит в снаря-

женной по решению царского правительства особой экспе-

диции русских войск во главе с В.Зубовым «оказание по-

мощи народам Восточного Кавказа».

Осторожный и дипломатический характер колониаль-

ной политики русского царизма в Азербайджане в конце

XVIII в. отмечает в своей работе и Х.М.Ибрагимбейли, что,

по его мнению, «на первых порах создавало у населения ил-

люзии по отношению к господству царской России. Разру-

шительным и грабительским действиям Ага Мухаммеда

противопоставлена умелая политика русского правительст-

ва, отражением которой явилось «безукоризненное поведе-

ние» по отношению к населению, предписанное направлен-

ным в Азербайджан русским солдатам специальным реск-

риптом Екатерины II.

Его содержание и выполнение, яко-

бы обеспечивавшее расположение народов Кавказа к Рос-

сии, дали основание В.Гаджиеву подчеркнуть огромное по-

литическое значение указанного похода.

Восстановление после прихода русских войск нор-

мальной жизни в Дербенте, открытие ремесленных заведе-

ний и лавок, оживление торговли – всё это Гаджиев приво-

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

257

дит в подтверждение исполнения отмеченного указа рус-

ского правительства и в доказательство мирного отношения

русских войск к местному населению.

Понятно, что подчеркивая последнее, В.Гаджиев пы-

тается как-бы оправдать их вторжение и затушевать завое-

вательный характер похода, тогда как в предыдущей главе

нами уже была высказана мысль относительно не безупреч-

ного поведения русских солдат в Азербайджане.

А.Фадеев же объясняет попытки Шейхали хана Гу-

бинского и Мустафы хана Шемахинского оказать сопротив-

ление продвижению русских войск в 1796 г. боязнью поте-

рять свои владения, при этом как-бы осуждая эту естест-

венную позицию феодальных правителей, не желавших

подчиняться русским завоевателям.

В отличие от

А.Фадеева, В.Гаджиев, как и большинство авторов, отдаёт

предпочтение прорусским настроениям в Дербенте и ото-

двигает на второй план наличие антирусской ориентации,

которую он отождествляет с проиранской, что в корне не-

верно. Неубедительно звучит мнение автора о том, что под

давлением сторонников русской ориентации Шейхали хан

вынужден был отправить к Зубову депутатов с просьбой о

пощаде.

В отличие от В.Гаджиева, Х.М.Ибрагимбейли, указы-

вая цели похода В.Зубова, подчёркивает его двойственный

характер – завоевательный и освободительный. Автор вста-

ёт в один ряд другими историками, когда высказывает субъ-

ективное мнение о важности помощи якобы оказанной рус-

ской армией азербайджанскому народу, спасая его от разо-

рения, порабощения и прямого физического истребления.

Несмотря на то, что позиция почти всех авторов одно-

значна, тем не менее, следует вновь выделить работу

С.Б.Ашурбейли, где автор справедливо видит главную при-

чину указанного похода в стремлении царского правитель-

ства «утвердить свою власть на севере Азербайджана, на

который посягнул Ага Мухаммед хан»,

и представляет

Искендерова М.С

258

официальный мотив похода, заключавшийся в желании на-

казать Ага Мухаммед хана за разорение Грузии и Тифли-

са.

При этом автор акцентирует внимание на продолжении

Екатериной II политики Петра I, направленной на завоева-

ние Южного Кавказа Россией.

Если другие исследователи, как было указано ранее,

объясняют быстрый успех русских войск преданностью

азербайджанских правителей к России, то С.Б.Ашурбейли

остается на прежней позиции в отношении лавирования

азербайджанских ханов, и в частности – Гусейнгулу хана

Бакинского. Убедительно звучит мнение автора о благоже-

лательном отношении Гусейнгулу хана к царским властям

только после занятия Баку русскими войсками. Мы соглас-

ны с точкой зрения С.Б.Ашурбейли об обусловленности от-

ношений бакинского хана с Россией «политическими инте-

ресами, интересами феодала, желающего любой ценой со-

хранить свою власть».

100

Представленные в работе факты наглядно демонстри-

руют политику лавирования между Россией и Ираном, про-

водимую Гусейнгулу ханом как в период правления Екате-

рины II, так и после неё. Вместе с тем, как и в большинстве

исследований, и в этой работе не дана должная оценка

двойственной политике царского правительства в отноше-

нии азербайджанских ханств, хотя и некоторые упоминае-

мые официальные документы

101

красноречиво свидетельст-

вуют, с одной стороны, об обещании Россией покровитель-

ства и приёме азербайджанских владетелей в русское под-

данство, а с другой – о претворении экспансионистских

планов в данном регионе.

Хотя авторы 60-х годов открыто не признают безус-

пешность военной кампании В.Зубова, о чём было сказано

ранее, но считают, что вывод русских войск был необду-

манным шагом для России и также, как остальные исследо-

ватели, связывают его с именем вступившего на престол

Павла I. Вместе с тем, указанные авторы не забывают под-

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

259

черкнуть значение этого похода и приходят к заключению,

что он не остался бесследным в истории русско-кавказских

отношений, в целом, и народов Южного Кавказа – в частно-

сти, в том числе азербайджанского. Обосновывая нежела-

тельность ухода русских войск, авторы подчеркивают воз-

росший в результате этого похода авторитет России, как

защитницы южнокавказских народов, так как, по их оши-

бочному мнению, только благодаря русским войскам было

приостановлено нашествие Ага Мухаммеда, а поведение

русских дало возможность народным массам сравнить его с

жестокостями, грабежами, разрушениями, сопровождавши-

ми нашествия полчищ Ирана и Турции.

102

Таким образом, считая излишним повторяться по по-

воду разрушительных действий русских в период пребыва-

ния их в Азербайджане, отметим, что авторы необъективно

и тенденциозно считают цели и действия России, Ирана и

Турции в Азербайджане диаметрально противоположными.

Они приписывают России роль защитницы народных масс,

противопоставляя их феодальным группировкам, которым

поход русских войск во главе с В.Зубовым «не только не

внёс умиротворения», а, наоборот, борьба между ними ещё

более усилилась.

103

Известно, что в 1797 г. было совершено очередное

нашествие Ага-Мухаммеда на Азербайджан. Авторы же,

фокусируя внимание на поведении русских войск на заня-

той территории, предпочитают умалчивать захватнические

цели России. Поэтому, естественно, они не акцентируются

на значимости указанного похода для самой России. Как

было отмечено ранее, он сыграл определенную роль в под-

готовке окончательного завоевания Азербайджана Россией

в начале XIX в. Однако, стремясь оправдать экспансионист-

скую политику царизма и обосновать мирный, в основном,

характер процесса «вхождения» ханств Азербайджана в со-

став России, авторы неправомерно преувеличивают удель-

ный вес сторонников русской ориентации среди народных

Искендерова М.С

260

масс Азербайджана в конце XVIII в., утверждают о перерас-

тании её в серьёзную общественно-политическую силу.

104

По мнению А.Фадеева, благодаря этой определяющей тен-

денции в данном регионе на рубеже XVIII-XIX вв. «русский

царизм добился значительных дипломатических успехов без

сосредоточения крупных вооруженных сил и широких во-

енных операций».

105

При этом следует отметить, что если о благосклонном

отношении грузин и армян к России О.П.Маркова распола-

гает и приводит фактические материалы, то утверждение о

русской ориентации азербайджанцев почти не обосновыва-

ется. Автор сама косвенно признается в этом в заключение

работы, где пишет, что «грузинский и армянский народы

постоянно (и нередко-азербайджанцы) призывали Россию к

вступлению в Закавказье с оружием в руках». Истоки их по-

стоянного тяготения к России О.П.Маркова находит в об-

щих интересах, которые якобы связывали народы Южного

Кавказа с Россией.

106

Как видим, существующая и в 60-х го-

дах ХХ в. идеолого-политическая обстановка в стране ста-

вила историков в безвыходное положение, когда им ничего

не оставалось, как констатировать, с одной стороны, за-

хватнический характер политики царской России, (однако с

применением метода «кнута и пряника»), а с другой – вы-

двигать соображение о не соответствующем действительно-

сти совпадении интересов: стремления народных масс осво-

бодиться из-под иранского гнёта и планов России утвер-

диться в данном регионе. Имели место тенденциозный под-

бор, подтасовка фактов ради намеченной цели, а именно –

придать захватническим действиям России облик благород-

ства с использованием соответствующей фразеологии.

Кстати, О.П.Маркова в корне неправа, когда подчёр-

кивает, что «армяне Карабахского и Ереванского ханств

продолжали хранить надежду на возрождение своей госу-

дарственности, внешне мирясь с подневольным существо-

ванием под властью ханов, признавших власть Ирана».

107