Хрестоматия по Теории Государства и Права

Подождите немного. Документ загружается.

свободного отчуждения нисколько не лишает института его чисто

индивидуалистической окраски. Напротив, даже особенно в отношении личных

прав это обстоятельство подчеркивает тесную связь права с личностью субъекта и

обеспечивает последнему наибольшие возможности свободного целеполагания в

области его персональных благ.

Всякое частное право, с любым исторически данным содержанием, обеспечивает

своему субъекту индивидуальную свободу в отношении тех благ, которые оно за

ним закрепляет, и при том условии, если субъект этими благами наделен. Прежние

теоретики были по-своему правы, говоря, что собственность обеспечивает свободу

личности. Они забывали только добавить — для тех, которые являются

собственниками. Институт права собственности как таковой не обеспечивал

индивидуальную свободу в общественной среде, только конкретные правомочия

отдельного собственника обеспечивают ее последнему. Частное право само по

себе, независимо от своего содержания, не водворяет начала индивидуализма в

общественной жизни. Оно индивидуалистично лишь в отношении тех, которые

обладают благами, им закрепленными. В отношении других оно может даже

подавлять личность. Институт рабства обеспечивал свободу рабовладельца в

пользовании человеческой силой, но лишал рабов даже свойства быть личностью в

смысле права.

Очевидно, для того, чтобы частное право гарантировало свободу личности не

отдельным только лицам, а каждому человеку, чтобы оно было носителем начала

индивидуализма не в отношении только к избранникам, а в отношении к

общественной жизни вообще, необходимо как-то изменить его содержание.

Резюмируя, можно сказать: частное право как таковое есть способ осуществить

принцип индивидуализма в отношении отдельных лиц; частное право с

определенным, исторически еще не данным содержанием может быть способом

осуществить его в отношении всех членов общества и тем самым сделать его

одним из оснований соответствующего строя общественных отношений.

История права дает нам различные примеры комбинации публично-правового и

частноправового элементов. Соотношение того и другого зависит от

хозяйственных условий и социальной психологии эпохи. Та или иная комбинация

будет всегда самым лучшим показателем характера общественного строя

определенного периода истории. Чтобы рассмотреть частное и публичное право

как два способа регламентировать отношения между людьми, рассмотрим каждое

из них изолированно.

Попробуем представить себе социальный строй, основанный только на

частноправовых началах, и обратно — только па публично-правовых.

а) Частноправовой строй без элемента публичного права представить не столь уже

трудно. История права показывает нам значительные приближения к почти

полному господству частного права. Такова юридическая конструкция феодализма,

когда не только правоотношения, имеющие функцию распределения благ, но и

правоотношения организационного характера лишены элемента социального

служения и носят лично-свободный характер. Выше мы пытались показать, что

частное право само по себе, независимо от своего содержания, не водворяет еще в

отношениях между людьми индивидуальную свободу. Феодализм является к этому

хорошей иллюстрацией. Можно утверждать, что чем более правоотношения,

151

выполняющие организационную роль, построены по частноправовому типу, тем

меньше свободы в данном обществе.

С другой стороны, примером господства частного права, правда, воображаемым, а

не исторически реальным, могут служить некоторые построения теоретиков

анархизма. Анархические учения представляют слишком большое разнообразие

взглядов, чтобы их можно было объединить общим положительным определением.

Их можно объять только отрицательными определением. К нему и пришел

наиболее точный исследователь анархизма — Эльцбахер,

утверждающий, что

единственным общим признаком анархических теорий является отрицание

государственной власти для нашего будущего. Всякая положительная

характеристика может относиться только к отдельным мыслителям или группам

учений. Именно такое частное значение имеет наиболее интересная в

теоретическом отношении попытка Р. Штаммлера.

Такое же, только частное,

значение можно придавать ходячему утверждению», что социализм превращает все

право в публичное, а анархизм — в частное. Несмотря на последовательное

отрицание государства, в анархическом идеале отдельных писателей нетрудно

отыскать указания на социальную организацию, вернее—организации не

государственного характера, но проникнутые элементами социального служения.

Особенно приходится сказать это про Кропоткина.

Несомненно, однако, что в

анархизме, особенно индивидуалистическом (напр., Туккер), мы встречаемся и с

идеалом частноправовой или имущественно частноправовой регламентации

общественных отношений, с устранением, конечно, всяких прав власти. Туккер

не

отрицает необходимости в существовании правовых норм, которые должны

охранять равную свободу для всех членов общества. Основными началами такого

анархического права будет 1) неприкосновенность человеческой личности, 2)

право собственности, вытекающее из труда, и 3) обязательность договорных

отношений. Последнее в системе этого автора имеет особенно важное значение, т.

е. договоры между членами общества должны заменить собой правотворческую,

законодательную деятельность современного государства. Государство, которое

является организованным насилием над индивидом, должно быть уничтожено.

Неприкосновенность личности и трудовая частная собственность, на которой

Туккер настаивает, должны охраняться путем договорных союзных объединений,

из которых несогласное меньшинство может уйти.

В идеалах Туккера мы имеем в довольно чистом виде частноправовой

общественный идеал, с устранением из него всяких властных правоотношений как

совершенно несовместимых с принципами последовательного индивидуализма.

В этом последнем моменте и кроется опасный для таких теорий пункт. Устраняя

публично-правовую власть и a fortiori частноправовую, индивидуалистический

анархизм не доказал реальной возможности отсутствия всякой власти. Не доказал

он также, что игрой частноправовых начал не установится лично-свободная власть

одних над другими, власть, не связанная в своем осуществлении необходимостью

заботиться о благе подвластных, власть, всегда неизмеримо более деспотическая и

несовместимая с индивидуализмом, чем публично-правовая власть.

Таким образом, частноправовая регламентация всех отношений между людьми

может принять двоякий вид. Это будет или правовая система, где власть построена

как лично-свободная, или же такая, которая совсем устраняет всякую власть.

Первая исторически реальна, вторая едва ли когда-либо будет возможна.

152

b) Чисто публично-правовой строй представить себе, пожалуй, гораздо труднее.

Для этого надо откинуть мысль о каких бы то ни было правомочиях,

осуществление которых не связано с представлением об общественном благе. При

такой организации общественных отношении у индивида нет никаких прав,

которыми он мог бы пользоваться по своему усмотрению. Личность не является

субъектом целеполагания,— все цели даны заранее, предписаны ей обществом.

Соответствующая социальная психология находит свою мягкую, но достаточно

точную характеристику в следующих словах А. Г. Гойхбарга:

«С полным

обобществлением сначала производства и обмена, а впоследствии и потребления, с

устранением всякой борьбы между людьми на почве материальных средств

существования, открывается полная возможность беспрепятственного

всестороннего развития человека, если угодно — человеческой личности, не как

отдельной особи, а как органической части огромного целого, именуемого

человечеством» (курсив наш. — М. А.). Личность не может служить целям,

которые она сама определила. Для нее закрыт доступ к творчеству. Она может

развиваться даже всесторонне, но только как часть определенного целого, отнюдь

не как отдельная единица, хотя бы в маленькой области не связанная ничем и

свободно избирающая свой путь.

В таком обществе едва ли возможно какое-либо развитие и прогресс. Это будет

общество установившееся, укачавшееся. В нем будут отсутствовать предпосылки

для создания чего-либо нового. Ведь общественный организм не может иметь

своей души, своего творческого «я». Всякое изменение неизбежно должно сперва

зародиться в индивидуальном сознании. Общественная психология может только

воспринять новую мысль, повое желание и иногда осуществить их. Само по себе

оно не динамично. Социальное сознание — только круги на воде от брошенного

камня человеческой мысли, которые идут, всегда расширяясь, но и ослабевая.

Поэтому правильно утверждение, что «всякий раз, как совершался прогресс, это

происходило через индивидуальное сознание».

Помимо этого, необходимо отметить, что такое приведение к нулю человеческой

личности не может ни в каком случае иметь место в отношении сколько-нибудь

обширной социальной группы, тем более «всего человечества». Чем больше

социальная группа, тем больше простора для индивидуальной свободы. В

маленькой общественной ячейке жизнь каждого тесным образом переплетается с

жизнью других. Личность связана группой. В обширной среде, наоборот, она

может легче выбирать подходящую для себя обстановку и условия творчества и

существования, она легче может осуществлять свои цели. Быть может, высшее

психологическое выражение чувства свободы—сознание себя «гражданином

вселенной».

История не знает общественного строя, хоть сколько-нибудь приближающегося к

исключительному господству публичного права. История общественных идеалов,

политических и социальных учений тоже не смогла бы указать примера вполне

последовательного проведения подобной идеологии. Приближение к ней мы

находим только иногда в коммунистических теориях утопического социализма и в

порядках некоторых коммунистических общин. Однако всегда подавление

личности находит свой предел, порой всегда далекий от идеалов индивидуализма,

но все же предел, за которым человеку оставляется очень незначительная, но все

же свободная сфера проявления своих желаний и осуществления своих целей.

153

Рассматривая публичное право как особый способ юридической регламентации

общественных отношений, должно указать, что власть, построенная на началах

общественного служения, более совместима с индивидуальной свободой, чей

лично-свободная (господская) частноправовая власть. Поэтому наибольшее

правовое выражение личной свободы дается такой формулой: минимум прав

власти: необходимая власть — по принципу социального служения.

Идеалы правового государства стремятся осуществить наибольшие гарантии прав

личности. Индивидуальная свобода, след, и частное право, является необходимой

его предпосылкой, независимо от того социального содержания, которое будет

вложено в этот правопорядок.

Наоборот, полицейское государство является уже

сильным приближением к преимущественно публично-правовому типу. Сфера

гражданских прав в нем подвергается сужению.

В настоящее время пользуется распространением мысль, что частное право

постепенно переходит в публичное. Этот процесс ставится в зависимость от

наступающего социализма Мы можем теперь, рассмотрев понятие частного права и

его особенности как средства юридической нормировки отношений между

людьми, остановиться па этом существенном вопросе.

VI.

Всякий общественный строй принимает определенные юридические формы.

Всякий общественный идеал, поскольку он является положительным

утверждением желательности новых порядков, я не только отрицательным

учением, тоже должен выставить свои основные правовые начала. Между тем

социализм, как это неоднократно указывалось, столь тщательно освещенный с

точки зрения социально-экономической, весьма мало исследован с юридической

стороны. Причину этого часто видели в том, что колоссальное значение

экономической проблемы закрывало собой в глазах социалистических писателей

другие менее существенные вопросы. Едва ли такое объяснение является

достаточным. Нам кажется, что большую роль играло следующее. Научный

социализм К. Маркса и Ф. Энгельса и их последователей сознательно устранял

размышление над порядками будущего социалистического общества. Утопический

же социализм не ставил проблему в плоскость права, так как в связи со своими

взглядами на человеческую природу не придавал последнему значения. За

последнее время интерес к разработке социализма как положительного учения

несомненно вырос. Появилась соответствующая литература, которая отнюдь не

игнорирует юридическую сторону вопроса.

Однако нельзя сказать, чтобы дело

подвинулось далеко. Между тем потребность в этом делается все более и более

настоятельной.

Отсутствие достаточно полного освещения юридической проблемы социализма

дает о себе знать и в нашем, правда, основном, но все же частном вопросе о

соотношении социализма и частного права. Наиболее распространенным является

мнение, что социализм исключает частное право и превращает его в публичное. Но

оно встречает и возражения, которые указывают, что частное право должно

остаться и при социализме. Так, проф. Б. А. Кистяковский говорит: «Не подлежит

сомнению, что в социалистическом строе область публичного права значительно

расширится за счет частного права. Но частное право не может исчезнуть

совершенно и в социалистическом строе. Сам А. Менгер вполне основательно

показывает, что частная собственность не может быть совершенно упразднена в

154

социалистическом обществе. Моя рубашка, мой сюртук, мое перо, все остальные

вещи в моей комнате не могут стать в социалистическом обществе публичным

достоянием. Напротив, в социалистическом строе каждому будет гарантирована

своя рубашка, свой сюртук, т. е. частная собственность, необходимая для

удовлетворения личных потребностей, будет обеспечена за каждым».

Иногда вопрос разрешается не столь определенно. Б. Марков

отвергает

возможность частного права при социализме. Но что его заменит, из его

рассуждений не совсем ясно. Автор то говорит о социалистическом публичном

праве, то об уничтожении при социализме разницы между публичным и частным

правом. Такой же неопределенной является точка зрения А. Г. Гойхбарга, который

говорит об упразднении индивидуалистического гражданского права и о замене его

социальным, принципиально противоположным.

Большую роль в этих различиях во взглядах на интересующую нас проблему

играют различные несовпадающие между собой взгляды отдельных авторов на

вопрос о границе частного и публичного права. Естественно, что от того или иного

разрешения его может зависеть и вывод относительно частного права при

социалистическом строе.

Все указанные разнообразные мнения, впрочем, могут быть объединены тем, что

при социализме они не отводят частноправовому началу сколь-нибудь

существенной роли. Частное право в будущем принципиального важного значения

иметь не может. Вот заключение, которое неизбежно вытекает из изложенных

взглядов.

Чтобы дать хотя бы в самой общей форме ответ на вопрос о совместимости

частного права и социализма, надо иметь определенное понятие о сущности

социализма как положительного учения. Между тем попытка дать такое

определение наталкивается на те же затруднения, как и в отношении анархизма.

Для социализма характерно отрицательное отношение к капиталистическому

строю, вообще ко всякой эксплуатации одних людей другими. Положительным

признаком является стремление к равенству, особенно в области экономических

отношений. Но в этих рамках укладывается целая гамма мнений и построений

отдельных представителей социалистического миросозерцания. Для нашей темы

особенно важное значение имеют взгляды по вопросу о взаимоотношениях

личности и общества при социалистическом строе. Как известно, это тот пункт, на

который очень усиленно • направляются удары противников социалистического

идеала. «Грядущее рабство», «казарма» — вот постоянные полемические эпитеты,

пускаемые в ход с этой стороны. Однако, несмотря на это, нельзя сказать, чтобы в

социалистической литературе этот вопрос был вполне выяснен. Когда он и

ставится, то скорее в плоскости культурно-психологической. Больше внимания

отводится проблеме личного и коллективного творчества в области искусства,

науки, даже религии, чем правовому положению личности.

Мы не имеем возможности делать обзор всех мнений, высказанных по этому

вопросу писателями социалистического лагеря. Мы только сделаем попытку

указать типичные направления.

Прежде всего необходимо отметить, что часто у одного и того же автора мы

найдем и индивидуалистическую, и антииндивидуалистическую тенденцию. Это

155

внутреннее противоречие служит показателем того, что проблема не поставлена

сознательно, что сама по себе она не привлекла достаточно внимания.

Весьма характерным примером такого смешения двух начал может служить

социализм Фихте. Это тем более интересно, что у него правовые моменты играют

решающую роль.

Фихте исходит из идеи свободы личности. Моральная свобода

—конечная и высшая цель. Материальная обеспеченность — только необходимая

для этого предпосылка. Обоснование социализма у Фихте носит чисто

индивидуалистический характер. Но, когда он дает систему практических

мероприятий, необходимых для достижения намеченного социалистического

идеала, картина довольно резко меняется. Его «Замкнутое торговое государство»

рисует нам типично полицейское государство. Население распределяется между

тремя состояниями—производителей, ремесленников и купцов, которые образуют

замкнутые цехи. Таким образом, первоначальная идея индивидуальной свободы,

сделав свое дело обоснования социализма, затем теряется в порядках, берущих

личность под опеку и надзор.

Социалистическая литература дает также яркие примеры после довательного

игнорирования личности и ее свободы. К ним надо причислить коммунистическое

учение Кабэ («Путешествие в Икарию»). Любопытные изречения содержатся в его

коммунистическом символе веры. Так, напр.: «Я верую, что конституция должна

быть создана или принята всем народом, и что она должна устанавливать все

основы общности, принципиально разрешая все вопросы, касающиеся пищи,

платья, жилья, брака, семьи, воспитания, труда и т. п.».

«Свобода в коммуне

должна состоять в правомочии делать все, не воспрещенное законом, и не

допускать ничего, им не предписанного».

«Когда все в равной мере будут

обеспечены необходимым и полезным, только тогда можно стремиться к

удовольствиям, при том, однако, условии, что все законным путем выразят твое

согласие, и все будут участвовать в этом, ибо в наслаждениях должно

господствовать полное равенство»

(курсив во всех цитатах наш. — М. А.).

Приведенные выдержки достаточно подчеркивают антииндивидуалистический

характер миросозерцания Кабэ. И, действительно, в «Икарии» жизнь человека от

колыбели до могилы урегулирована самым тщательным образом. Государство

простирает свою опеку даже в область наиболее личную, наиболее интимную.

Имеется особая комиссия для совершенствования человеческого рода. Ввиду

благих последствий скрещивания рас «республика неустанно озабочена

устройством возможно большего числа смешанных браков; блондины и брюнеты,

жители севера и юга вступают в браки; кроме того, республика не раз принимала к

себе детей соседних государств, воспитывала, как своих собственных, наравне со

всеми остальными и затем связывала их брачными узами с местными жителями;

таким образом, республика способствовала не только росту населения, но и

улучшению всей нации».

Учение Этьена Кабэ является крайним антииндивидуалистическим полюсом

социализма. Но в социалистической литературе существует и обратная тенденция,

которая постепенными, незаметными переходами вплотную подходит к анархизму.

Индивидуалистическую окраску имело миросозерцание Шарля Фурье, столь

близкого к последнему. Индивидуализм стал особенно популярен среди

социалистов в конце XIX в. и в XX столетии. На нем сходятся представители очень

далеко стоящих друг от друга теоретических взглядов. Индивидуалистическое

обоснование социализма мы находим и у проф. Туган-Барановского,

который

156

исходит из моральной философии Канта, и у ортодоксального марксиста К.

Каутского,

поскольку последний, помимо доказательства экономической

необходимости наступления социалистического строя, стремится и оправдать его.

Наконец, индивидуализм особенно силен в эстетическом социализме (В. Моррис,

О. Уайльд).

Нельзя идти так далеко, как Дицель, утверждающий, что коммунистические

системы и либеральные доктрины вытекают из принципа индивидуализма.

Мы

видели, что социалистические учения порой очень расходятся друг с другом и дают

показательные примеры антииндивидуалистических тенденций. Однако

несомненно, что целое, крыло социализма, объединяющее людей различных

философских и этических взглядов, устанавливает центр тяжести в обосновании

своих идеалов на идее наибольшей свободы, фактически обеспеченной для

человеческой личности.

При таких существенных различиях во взглядах на положительную сторону

социалистического идеала, конечно, невозможно найти решение вопроса о частном

праве и социализме, которое годилось бы. для всех оттенков социалистической

мысли. Решение должно неизбежно быть разное для социализма

антииндивидуалистического и для: социализма индивидуалистического. Поэтому

мнение проф. И. А. Покровского, что социализм равнозначен превращению всего

права в публичное, не может быть принято. Тенденция к полному уничтожению

частного права может быть присуща только социализму, для которого типичным

является икарийский коммунизм Этьена Кабэ. Человек превращается в деталь

общественного механизма, вся жизнь и деятельность которого должна

соответствовать общим социальным целям и предначертаниям. Права, которыми

он обладает, даны ему только для достижения этих целей.

Совсем иначе обстоит дело с индивидуалистическим социализмом», который

стремится обеспечить человеку не только материальный достаток, но и

определенную сферу экономической и духовной свободы, т. е. гарантировать ему

необходимые предметы потребления и пользования и дать возможность выявлять

свою личность в области нематериальной (искусства, науки и т. д.), согласно им

самим поставленным целям. Большой интерес в этом отношении представляет

глава «Будущность собственного жилища» во втором томе «Аграрного вопроса» К.

Каутского. Там мы находим следующее утверждение: «Благодаря этому должно

приобрести новое значение прежде всего семья и собственное жилище. Нигде не

может личность развернуться так полно без помехи со стороны враждебной или по

крайней мере оттесняющей ее боли других, как в собственном жилище, которое

она может устраивать и украшать свободно, ограничиваемая лишь материальными,

а отнюдь не личными соображениями, — в котором она может посвящать себя

своим близким, своим научным и художественным творениям» (курсив наш —М.

А.).

Если даже не придать выражению «собственное жилище» узкий смысл права

собственности, то все же идеал, выраженный у Каутского, может найти свое

юридическое воплощение только в факте той или иной частноправовой

принадлежности, напр., право частного пользования на жилище, составляющее

собственность публично-правового учреждения — государства, коммуны и т. д.

Вообще для социализма, обоснованного на идее индивидуальной свободы,

существование частного права является неизбежным юридическим последствием.

Здесь мы можем наметить только основной контур проблемы социалистического

157

частного права. Она сводится, как нам кажется, к отысканию принципов, которые

должны быть положены в его основу.

Таким принципом не может служить только в общем правильная формула:

обобществление средств производства. Прежде всего она недостаточно точна.

Обобществлению с точки зрения социализма подлежат не только средства

производства, но и многие «пользуемые вещи» (benutzbare Sache А. Менгера), как,

например, недвижимости и постройки. С другой стороны, могут быть

обобществлены и не все орудия производства. Орудия и средства производства

трудового хозяйства могут быть оставлены в частном обладании. Самым же

главным недостатком этой формулы с точки зрения проблемы социалистического

частного права является то, что она относится только к определенной области

экономических отношений, правда, практически наиболее существенной, но далеко

не охватывающей собой поставленного вопроса.

Не может также служить принципом и положение, формулированное у Каутского:

«Коммунизм — в области материального производства и анархизм — в области

интеллектуального».

Если даже подставить юридические термины и вместо

«коммунизм» сказать «публичное» и вместо «анархизм» — частное право, что

будет соответствовать мысли Каутского, переведенной в плоскость права, все же

оно окажется непригодным. Мы только что отметили, что, строго говоря, не все

производства с точки зрения социализма должны во что бы то ни стало подпасть

под публично-правовую регламентацию. С другой стороны, и «интеллектуальное

производство» едва ли можно целиком втиснуть в рамки частного права.

Вспомним дело народного образования, в котором деятельность государства и его

органов не может не играть значительной роли.

Раз мы желаем установить основные принципы социалистического частного права,

нам нет надобности указывать пути и даже формы осуществления их, как, напр.,

огосударствление, муниципализация, свободное кооперирование и т, п. Выбор

средств и формы будет зависеть от чисто технических условий. Нужно другое.

Надо формулировать идейное содержание нового гражданского права.

Исходя из той характеристики частного права, которая дана выше, и приняв во

внимание, что основной целью социализма является уничтожение эксплуатации

одних людей другими и гарантия наибольшего возможного равенства условий для

развития человеческой личности, можно установить следующие положения.

1) Социалистическое частное право должно только закреплять за субъектами права

определенные материальные или нематериальные и личные блага. Функция его

может быть только распределительной. Всякая организационная функция должна

быть из него изгнана совершенно. В социалистическом частном праве не может

иметь место частная (господская) власть одного человека над другими. Равным

образом необходимо устранить, положение, благодаря которому отдельные лица,

являющиеся в той или иной степени монополистами (напр., собственники

городских недвижимостей и жилых помещений), могут диктовать другим условия

допущения последних к пользованию определенными благами. Всякая власть в

социалистическом праве, будь то неизбежная иерархия в области производства или

же власть устанавливать для других условия и нормы пользования какими-либо

благами, должна быть организована по началам социального служения, т. е.

публичного права. Дело частного права только закрепить за отдельными лицами те

блага, которые должны войти в сферу личной свободы гражданина.

158

Таким образом, целиком в области частного права должны остаться права

личности. Коренные изменения должны претерпеть вещное право. Мы указывали

выше, что основное вещное право — собственность, не выполняя непосредственно

организационной функции, тем не менее является предпосылкой для

существования таких юридических институтов, которые ее осуществляют (напр.,

личный наем и господская власть). Ввиду полного перехода к публичному праву

организационной функции характер права собственности должен весьма

существенно измениться. Такие формулы, как традиционная — «обобществление

средств и орудий производства», — указывают не совсем точно путь к этим

изменениям. Несомненные изменения должны произойти в области т. наз.

исключительных прав (прав на нематериальные блага). Они будут вызваны теми

же основаниями, которые действуют в отношении вещных прав. Исключительные

права в социалистическом частном праве заслуживают особого и детального

рассмотрения, так как этот вопрос входит непосредственно в проблему

регламентации духовного творчества в области науки, искусства, литературы,

недостаточно освещенную в социалистической литературе. Обязательственное

право не должно служить юридической формой частноправовой власти. Область

его должна значительно сузиться. Только расширение положительной

деятельности государства — публичных служб — должно вызвать появление

некоторых новых обязательственных прав, в которых должником будет

государство (см. выше о status positivus гражданина).

2) Мы видели, что частное право обеспечивает индивидуальную свободу субъектов

права при том условии, что последние наделены соответствующими благами.

Социалистическое право должно гарантировать это условие всем гражданам.

Личные блага неотъемлемы от человека; возникновение нематериальных благ

зависит от человека. Право должно только поставить личность в условия, дающие

возможность этим благам развиться и существовать. Сложнее обстоит дело с

отношением человека к материальным благам. В отношении последних, вероятно,

необходимо изменение способов приобретения и возникновения этих прав.

Государство и его органы сыграют в этом отношении большую роль (приобретение

от государства, пользование предметами, составляющими общественную

собственность, и т. п.).

Социалистическое частное право должно дать свободу личности в области

творчества, потребления и пользования.

Практическое разрешение проблемы социалистического частного права будет

вместе с тем разрешением вопроса о свободе и социализме и о положении

личности в социалистическом обществе.

VII.

Кратко резюмируя все наши выводы, мы можем сказать: частное право

обеспечивает индивидуальную свободу отдельному человеку. Для того чтобы оно

обеспечивало се всем, для того чтобы оно фактически утвердило ее в

общественной среде, необходимо соответственное изменение его содержания.

Для тех, которым свобода кажется чем-то несущественным, для тех, кому нужно

слить всех людей в единую массу громадного механизма, частное право не только

не представляет ценности, но и является чем-то, что нужно преодолеть.

159

Для тех же, которые думают, что источником творчества жизни является свободное

проявление человеческой личности, частное право будет средством осуществления

идеалов истинного индивидуализма. Свое убеждение они могут кратко

формулировать словами поэта: "L'homme est un puits ou le vide toujours

recommence» (V. Hugo, Contemplations).

* Продолжение. Начало см. в № 1 за 1992 г.

См. сводку французской судебной практики у Perreau, Le droit au nom en matiere

civile et commerciale. См. также нашу статью «Право на имя» (Сбор. памяти

Шершеневича).

Гамбаров Ю. С. Право собственности (Русская высшая школа общественных

наук в Париже). СПб., 1905. С. 435.

Lосre. La legislation civile, commerciale et criminelle de la France. IX, 403. Цитирую

по проф. В. А. Юшкевичу, Наполеон I на поприще гражданского правоведения и

законодательства, изд. 2-е. Москва, 1905 г.

Б. Чичерин, Философия права. Москва, 1900. С. 120.

И. В. Михайловский, Очерки философии права. Т. I. Томск, 1914, § 603—610.

См.: Д. Д. Гримм. К вопросу о соотношении институтов гражданского права с

хозяйственным бытом народа//Журнал Министерства Юстиции. 1907 г. №8,

Tarbouriech. Essai sur la propriete, 1904.—См. его же: «Понятия индивидуальной и

коллективной собственности» в Сборнике Русской Высшей Школы общественных

наук в Париже.

Б. Чичерин, указ. соч. С. 120.

См.: Specker. Die Personlichkeitsrscute mit besonderer Berucksichtigung des Rechts

auf die Ehre in Shweiserischen Pnvatrecht. 1911.

Таль, Трудовой договор, ч. I и II. Его же: Власть над человеком в гражданском

праве.

См. теорию правообязанности в статье В. Н. Дурденевского, Правовая эволюция

воинской повинности (Рус. Мысль. 1914 г.).

См. указание литературы у Розина — Die Rechtsnatur der

Arbeitversicherungsrechts. По частному вопросу об обеспечении рабочих на случай

болезни на русском языке статья Евтихиева в сборнике «Вопросы

административного права». Вып. 1.

О праве на существование см.: A. Meнгеp, Право на полный продукт труда; его

же: Новое учение о государстве; две статьи о праве на существование

Новгородцева и И. А. Покровского, изданные вместе отдельной брошюрой.

На конструкции права на существование как чисто публичного субъективного

права особенно настаивает Кистяковский, Социальные науки и право. С. 583, 586.

160