Хрестоматия по Теории Государства и Права

Подождите немного. Документ загружается.

собственности служит для распределения материальных благ между гражданами. Но,

кроме того, оно является предпосылкой для социальной организации определенного типа,

именно построенной на частной господской власти. Существование различных

промышленных, вообще хозяйственных предприятий, где объединяющим центром

является власть хозяина, предполагает право частной собственности на орудия

производства. Наконец, такие институты, как рабство, крепостное право, дают примеры

частных прав, непосредственно осуществляющих организационную функцию. Но эти

права столь же непосредственно выполняют и распределительную функцию, так как

господская частная власть, которую они предоставляют одному над другими,

распределяется как некое благо между членами общества. Согласно обычному

представлению распределяемые подвластные — рабы, крепостные, на которых

установлено право собственности. Вообще мы можем сказать, что распределительная

функция всегда присуща частным правам. Это положение подтверждается не только

обобщением эмпирического материала истории права, но также и следующими

соображениями. Всякое частное право наделяет своего субъекта определенными

возможностями, которыми он может так или иначе воспользоваться по личному

свободному усмотрению. Сам субъект является источником целеполагания и может

распорядиться этими возможностями для достижения им самим поставленных целей. Эти

возможности, следовательно, являются благами, закрепленными за ним правом. Блага эти

могут иметь материальный или идеальный характер. Закрепляя их за определенными

субъектами, частное право тем самым распределяет их. Распределительная функция,

таким образом, вытекает из самой природы частного права. Наоборот, организационная

функция имеет место лишь тогда, когда есть частная власть человека над человеком, когда

человеческая личность или ее рабочая сила превращены в благо, подлежащее

распределению. Организационная функция является привходящим элементом в частных

правоотношениях; она не связана с ними неизбежно и по существу.

с) В юридической литературе и раньше публичное право характеризовалось как право не

свободное, а связанное с определенными обязанностями. Очень часто указывали, что

всякое публичное право есть вместе с тем и обязанность. «Der Satz, dass offentliche Rechte

zug-leich Pfhchten sind, ist wohl als em gemeingut der heutigen Rechtswis-sc'ischaft zu

bctrachten», — сказал Бирлинг. Но эта особенность публичных прав отмечалась не с

достаточной точностью, что давало возможность довольно удачно оспаривать означенное

мнение. А. Тон указывал, что обязанность связана с правом не потому, что право

публичное, а не частное, а потому, что органы государства осуществляют не свои права, а

чужие, такие, которые мы приписывали обществу в целом. «Die Steliimg der Genanten

(органов власти) als Vertreter des Staates bnngt ihro Vcrpflichtung mit sich». Оставляя в

стороне спорный вопрос о том, можно ли пользоваться в этой области понятием

представительства, необходимо отметить следующее. Согласно Тону, государственная

власть, которой принадлежат эти права, не обязана их осуществлять. Следовательно, она

может относиться к ним так же, как частное лицо к своим правам. В частности,

государственная власть может не творить правосудие, не охранять общественную

безопасность и т. д. Эта точка зрения несовместима с современным правосознанием, да и с

современным положительным публичным правом.

Публичные права мы рассматриваем как установленные ради общественного блага. Но

далеко не всегда они являются вместе с тем и правовой обязанностью. Например,

избирательное право, если нет обязательного вотума, гражданин может и не

осуществлять. Однако оно является публичным субъективным правом.

Для публичного права определяющим моментом является не непременно наличность

сопутствующей обязанности, а представление о благе подвластных или социальной

141

группы. Лица, входящие в ее состав, могут и не быть субъектами прав на

соответствующие действия, а только дестинаторами. Поэтому традиционная формула

была слишком узка и не охватывала характерной особенности публичного права. Для

определения частноправовой или публично-правовой природы того или иного правомочия

иногда необходимо рассмотреть юридический институт в целом и в совокупности

связанных друг с другом норм и найти те положения, которые покажут, выражает ли

содержание отдельного субъективного права начало социального служения или нет.

Разграничивая публичное право социального служения и частное лично-свободное право,

мы все время говорим о правомочиях, о субъективных правах. Между тем принято

говорить об институтах частного и об институтах публичного права (даже об институтах

гражданского, торгового, государственного, административного права и т. д.), т. е.

распределять между тем и другим видом права не отдельные правомочия, а целые

институты. Это было бы возможно, если бы всегда все правоотношения, правомочия и

обязанности, составляющие отдельный институт, были построены или по типу

социального служения, или же по лично-свободному. В действительности дело обстоит не

так. Можно a priori сказать, что должны иметься институты смешанные. Действительно,

юридическим институтом мы называем совокупность правоотношений, объединяемых

общим бытовым назначением, общей социальной целью. Признаки, по которым мы

объединяем' отдельные права и соответствующие им обязанности, лежат в совершенно

других плоскостях, чем деление права на публичное и частное. Эти признаки носят чисто

практический характер и обычно вытекают из тех заданий, которые преследует правовое

регулирование тех или иных социальных отношений. Конечно, есть институты, в состав

которых входят только частные или же только публичные права. Но, кроме того, есть

институты смешанные, которые являются причиной больших затруднений и вечных

споров при попытках отнести их к тому или другому отделу права. Ниже нам придется

столкнуться с некоторыми примерами этого явления, взятыми из административного

права, — из теории публичных служб. Напр., до настоящего времени еще окончательно не

ликвидирован спор о частноправовом или публично-правовом характере страхования

рабочих,

хотя и одерживает безусловно верх публицистическая точка зрения. Мы

считаем последний взгляд более правильным, однако с некоторыми оговорками, которые

вытекают из необходимости рассматривать не институт в целом, а отдельные правомочия,

на которые он разлагается. Ниже, в связи с некоторыми деталями, нам придется ближе

подойти к этим примерам.

Делая сводку изложенного выше по вопросу о разграничении публичного и частного

права, можно установить следующие положения:

а) Традиционное распределение материала между публичным и частным правом не

является лишенным принципиальных оснований результатом исторической случайности.

Оно действительно в общем соответствует двум видам права, теоретически различным по

своему характеру. Историческая случайность объясняет только те отклонения от

правильной границы, которые имеются в традиционных взглядах.

б) Распределению между частным и публичным правом подлежат не институты, а

субъективные права.

в) Частное право есть право лично-свободное. В его границах субъект может

осуществлять его в любом направлении. Частноправовая мотивация ставит только

известный предел действию других мотивов (эгоистических, альтруистических и др.), не

вытесняя их и не заменяя их собой. Наоборот, публично-правовая мотивация сама ука-

142

зывает направление, в котором должно осуществляться право, и исключает действие

других мотивов.

г) Признак централизации и децентрализации является неопределенным и излишним.

Рядом с признаком социального служения он не дает ничего нового, но вносит неясность

и противоречия.

д) Основная функция частного права заключается в распределении идеальных и

материальных благ и в прикреплении их за определенными субъектами. Частное право

имеет и организационную функцию тогда, когда оно распределяет блага, заключающиеся

в господстве над чужой личностью. Это господство может принимать различные

правовые формы, то подобные вещным правам (рабство), то обязательственным (власть

частного предпринимателя над рабочими). Кроме того, частные права (напр.,

собственность на землю и орудия производства) могут служить предпосылкой

определенной организации народного труда.

См.: Дурденевский Указ. соч. С. 98. 36

См. по этому поводу — Л С. Таль. Власть над человеком в гражданском праве, и его же,

Трудовой договор. Ч. П-ая.

П. Е. Михайлов Новое учение о публичном и частном праве (Юридические Записки

1912 г). См. также В. Н. Дурденевскии, указ, статья. С. 98.

См в новейшей литературе Меszlеnу, Das Privatrecht als Organisations-Techt (Zeit. f. d.

vergleichende-Rechtswissenschaft. 1913 г.). Мешлени пользуется этим признаком для

классификации институтов гражданского права.

См. литературные указания у Розина- Die Rechtsnatur der Arbeitver-sichcrungs.

IV.

Выяснив понятие частного права, следует его конкретизировать и остановиться на

его содержании. Это необходимо для выяснения социальной роли частноправового

начала в регулировании взаимоотношений людей друг к другу. Содержание

гражданского права в течение истории менялось. Мы возьмем право начала XX

столетия и выделим в нем то, что входит в область цивилистики согласно

изложенному выше взгляду. Не претендуя на какую бы то ни было полноту, мы

отметим основные группы частных прав.

Частные права делятся на абсолютные и относительные. К абсолютным правам

относятся: права вещные, права исключительные и права личные.

Абсолютные права, преграждающие всякому и каждому возможность вторжения в

определенную сферу, предоставленную свободному усмотрению субъекта права,

являются, как было указано выше, наиболее типичными для частного права.

Вещные права наиболее типичны для абсолютных прав. Исключительные права

долгое время рассматриваются как особый вид собственности, т. е. как вещные

143

права. Эта точка зрения далеко не оставлена и в настоящее время, особенно во

французской науке. Личные права отчасти также испытали на себе силу

притяжения права собственности. Французская судебная практика традиционно

рассматривала право на имя как собственность.

Научный прогресс состоял в

отделении от понятия собственности, которое как бы символизировало собой

всякое частное право, других абсолютных прав. Но тенденция видеть в

собственности основу гражданского права не изжита до сих пор. Она вызывается

тем значением, которым обладает право собственности. К собственности и к семье,

«к этим двум основным учреждениям гражданского права примыкают — так или

иначе — все его положения», — пишет проф. Ю. С. Гамбаров.

И действительно, в

современных законодательствах собственность является главным стволом

гражданского права, от которого разветвляются наиболее существенные по их

социальному значению институты. В соответствии с важным ее значением ей

придавался раньше ореол, далеко выходящий за пределы ее непосредственной

функции — распределения материальных благ между членами общества. В ней

видели гарантию гражданской свободы. «Большую ошибку правительства

составляет чрезмерное стремление к отеческой опеке над собственностью;

благодаря этому оно разрушает и свободу и собственность», — говорит Наполеон в

Государственном Совете.

До самого последнего времени мы встречаем в

литературе (напр., Beudant, Франк и др.) продолжателей старого взгляда

естественного права, которые видят в праве собственности осуществление идеи

свободы. «Первое явление свободы в окружающем мире есть собственность»,—

еще сравнительно недавно писал Чичерин в своей, изданной уже после смерти,

«Философии права».

Наконец, в одном из новейших университетских курсов

мы

находим горячую защиту этой точки зрения. Правда, среди современной

юридической и социально-политической литературы означенные авторы

производят впечатление королей в изгнании. Но в свое время эта теория была

боевой и красивой идеологией. Под ее ударами некогда пали твердыни

феодализма. Под знаком ее родился XIX век.

Современности, конечно, чужды взгляды на собственность как на абсолютное

начало, непосредственно вытекающее из свободы личности. Идея ограничения

права собственности успешно воплотилась в жизни. Нам уже очень далеко до

римской квиритской собственности. Больше того, самое отрицание права

собственности является для нас чем-то привычным, по крайней мере в области

мысли. Мы видим в ней только юридический способ распределения материальных

благ, основной для капиталистического общества. Социальный анализ

собственности приводит к традиционному уже различению частной собственности

на средства и орудия производства и частной собственности на предметы

пользования и, наконец, на предметы непосредственного потребления. Мы знаем,

что право собственности на средства и орудия производства является необходимым

условием, предпосылкой капиталистической организации производства и труда. И,

заглядывая в будущее, современные авторы видят в будущей судьбе этого

института него или иное воплощение человеческой свободы, а различные

возможные формы юридической регламентации других хозяйственных порядков.

Одни полагают, что понятие собственности как правовое прикрепление вещи к

определенному субъекту, который может быть и коллективным (государство, то

или иное публично-правовое установление), совместимо с самыми разнообразными

экономическими отношениями.

Другие думают, что социалистические кодексы

будущего будут включать в себя многообразные формы собственности, среди

которых могут быть и совершенно новые.

144

Таким образом, в настоящее время можно считать выясненным, что собственность,

распределяя материальные блага, нимало не является носительницей абсолютной

свободы, тем более она и не проявление «права разумного существа, человека,

налагать свою волю на физическую природу и подчинять ее себе».

Со свободой

она связана лишь постольку, поскольку открывает многочисленные возможности

счастливым обладателям более или менее крупной собственности. Субъект волен,

свободен распоряжаться предметом своего права собственности, если он является

носителем такового. Beati possidentes.

Другие, кроме собственности, вещные права или неизбежно вытекают из

фактического распределения вещей между различными лицами (соседское право,

различные сервитуты, вещные аренды — римские эмфитевзы, суперфиций, а также

чиншевое право, право застройки и др.), или же являются следствием современного

гражданского оборота (различные формы залога).

Исключительные права (авторское право, право на промышленное изобретение и т.

п.), предоставляя своим субъектам монопольную возможность совершать

определенные действия, имеющие имущественную ценность, служат для

закрепления за ними того или иного дохода, который извлекается путем

осуществления права. Эти институты закрепляют за своими обладателями

некоторые не материальные, но имущественные блага. Их монопольный характер

не ставит их в какое-то особое положение среди юридического строя, основанного

на институте частной собственности и промысловой свободы, т. е. они не более

исключают последнюю, чем частное обладание каким-либо участком земли и

какой-либо вещью. Авторское право, право на промышленное изобретение и т п.,

таким образом, выполняют распределительную функцию, присущую им, как и всем

институтам частного права.

Идея прав личности вырастает на почве старого естественного права, О них

говорят такие его теоретики, как Гуго Греции и Вольф. На законодательстве эти

концепции отразились в § 16 Австрийского Гражд. Уложения: «Jeder Mensch hat

angeborene schon durch die Vernunft einleuchtende Rechte und ist daher als eine Person

zu betrachten». В течение XIX столетия чисто цивилистическая литература просто

отмахивалась от вопроса о правах личности, очень охотно рассматривая их как

рефлексы объективного права, выраженного в полицейских или уголовных

законах, или даже, как было указано выше, подводила отдельные институты под

понятие собственности. Даже те авторы, которые определенно признавали их за

субъективные права, не останавливались на более подробном их исследовании.

Поэтому действительное включение их в систему частного права можно

рассматривать как относительно новое явление. В настоящее время они заняли

твердую позицию не только в доктрине, но и в современных кодексах или в виде

отдельных институтов. (Право на имя — в § 12 Герман. Гражд. Улож.), или даже в

форме общего их признания (§ 28 Швейц. Гражд. Улож.): «Wer in seinen

personlichen Verhaltnissen unbefugter Weise verletzt wird, kann auf Beseitigung der

Storung klagen».

В настоящее время мы не смотрим па собственность как на выявление самой

личности и ее свободы в гражданских отношениях. Социальный опыт прошлого

века наглядно показал, что институт частной собственности не может охранять

всех интересов человека, что в некоторых своих проявлениях он является

предпосылкой для умаления человеческой личности, т. е. на нем основана

экономическая эксплуатация и частная, хозяйская власть одного над другими.

145

Естественно поэтому, что для охраны чисто личных благ, наконец, широко

признана необходимость включения в систему частного права прав личности.

Юридическая природа этих прав еще очень мало выяснена. До сих пор еще не

разрешен вопрос о том, имеем ли мы дело с единым правом на собственную

личность, из которого вытекают различные правомочия, ограждающие ту или

иную сторону, то или иное проявление индивидуальной жизни, или же с целым

рядом отдельных институтов (право на имя, право авторства, право на собственное

изображение, право на честь, право на свою интимную сферу и т. д.).

Наконец,

только благодаря работам Колера можно считать окончательно установленной

принципиальную разницу между личными правами и правами исключительными

(правами на нематериальные блага).

Несмотря на неразработанность данного вопроса, ясно, что для закрепления за

субъектом прав тех благ, которые лежат в собственной его личности и в ее

внешних проявлениях, права личности должны быть признаны законом и наделены

позитивно-юридической охраной.

Права личности имеют строго распорядительную функцию. Всякая

организационная роль им совершенно чужда. Они обеспечивают человеку

известную сферу личной неприкосновенности, но не создают отношений власти и

подчинения.

Кроме абсолютных прав, теоретически основных в системе частного права,

громадную роль в гражданском обороте имеют относительные (обязательственные)

права. Относительные права всегда возникают на основе абсолютных — вещных,

исключительных или личных— прав. Они являются следствием взаимного

соприкосновения абсолютных прав, принадлежащих различным субъектам. Они

служат для перемещения тех или иных благ, закрепленных правопорядком, из

сферы одного субъекта прав в сферу другого. Всякое конкретное притязание, даже

возникшее из абсолютного права, напр. иск о праве собственности или actio

negatoria в применении к абсолютному праву, безразлично — вещному,

исключительному или личному, будучи направлено против определенного лица,

тем самым принимает отрицательный характер.

Относительные права, таким образом, также служат для распределения

материальных или идеальных благ между гражданами. Но особо надо отметить те

правоотношения, которые, кроме того, имеют очень важную организационную

функцию. Мы говорили о частных правах власти. Часто права власти над

человеком в гражданском праве, напр. власть хозяина над рабом, относят к числу

абсолютных прав. Такая конструкция вызвана следующим. Рабы не были в Риме

субъектами прав. Но если рассматривать вопрос с точки зрения социально-

психологической, они были субъектами обязанностей. Поэтому правоотношение

между ними и хозяином существовало, хотя и было неизвестно официальному

праву. Так как раб согласно официальному праву не был persona, то естественно,

что отношения между хозяином и им рассматривались как отношения

собственника к вещи. На самом деле, теория права должна охарактеризовать их как

относительные правоотношения. Не надо, впрочем, при этом забывать, что по

поводу раба его хозяин вооружен абсолютным правом в отношении всех и

каждого, и поэтому институт все же имеет вещную окраску.

146

Современное право дает нам пример хозяйской власти, относительно которой не

поднимается вопроса о признании ее абсолютным правом. Мы имеем в виду власть

хозяина предприятия над служащими и рабочими.

Таким образом, непосредственно организационная функция в современном

гражданском праве принадлежит некоторым обязательственным правам. Вещные

права, особенно право собственности на определенные объекты (земля, средства и

орудия производства), имеют посредственное отношение к организационной

функции, являясь предпосылкой современной организации труда.

Рассматривая пограничную линию между частным и публичным! правом, мы

найдем целый ряд частноправовых, лично-свободных правомочий,

непосредственно примыкающих или входящих в состав институтов, в основной

своей массе состоящих из публично-правового материала. Для удобства обозрения

мы воспользуемся классификацией отношений между индивидом и государством,

предложенной Еллинеком. Эта классификация кажется нам исчерпывающей, хотя,

как. это будет видно из дальнейшего, она не кажется нам правильной как

классификация публичных субъективных прав.

Вес правоотношения между индивидом и государством можно разбить на четыре

категории: 1) права участия в государственной власти, в законодательстве,

управлении, суде (status activus); 2) обязанности индивида в отношении

государства (status passivus); 3) права гражданина на услуги со стороны

государства (status positivus); 4) права гражданина на невмешательство

государственной власти в сферу предоставленной ему свободы (status negativus).

1) Права участия в государственной власти, напр. право выборов в

законодательные учреждения, в органы самоуправления, право быть присяжным

заседателем и т. п., являются типичными публичными правами. Осуществление их

связано с представлением об общественном благе, общем интересе и т. д.

Осуществление их в направлении частного интереса субъекта, по правильному

указанию проф.. Петражицкого, сознается как отступление от правового

предписания.

Таким образом, искать в этих юридических институтах частных, правомочий не

приходится.

2) К публичному праву относятся также обязанности граждан в. отношении

государства, как, напр., воинская повинность, трудовая: повинность. Эти

обязанности могут переплетаться с правами. Обязанности могут одновременно

быть и правом. Наглядным примером является обязанность и право быть

присяжным заседателем.

Обязанностям граждан соответствуют права социально-служебного властвования

определенных должностных лиц и представителей государственной власти,

которые должны следить за их выполнением.

3} Современность знает широкое развитие прав граждан на различные услуги со

стороны государства. Конструкция входящих сюда правоотношений в разных

случаях принимает различный вид. Очень-часто деятельность государства б этой

области принимает частноправовые формы. Иногда юридическая природа того или

иного института представляется спорной и его относят то к публичному, то к

147

частному праву. Остановимся на следующем примере. В литературе до сих пор еще

спорен вопрос о том, куда следует отнести государственное страхование рабочих.

Соответствующие институты слагаются из целого ряда правоотношений. Отметим

в них следующие. С одной стороны, имеются права застрахованных на

возбуждение в подлежащих учреждениях (страховых кассах, больничных кассах,

инвалидных кассах) вопроса о назначении пенсии или пособия. Эти права нельзя

ни в каком случае считать лично-свободными, частными. Их осуществление

связано с представлением о благе социальной группы, ради которого и установлена

особая публичная служба — государственное социальное страхование. Означенное

право вызывает не обязанность учреждения (кассы) удовлетворить интересы

просителя, а обязанность разобрать дело с точки зрения закона и обстоятельств

дела. Совершенно аналогичный случай представляет право иска в гражданском

суде, которое тоже является публичным субъективным правом.

Так как эти права (право иска, право на возбуждение дела о назначении пособия

или пенсии) составляют необходимый элемент в деятельности учреждений —

гражданского суда, органа социального страхования, их также можно

рассматривать как права участия в отправлении государственных функций

управления и суда. Они могут быть, следовательно, отнесены к группе публичных

субъективных прав, основанных на активном статусе гражданина.

Иначе обстоит дело с притязанием на назначенные пенсию и пособие. Право на

получение назначенной пенсии не связано ни с какими представлениями о благе

или интересах социальной группы. Мы имеем дело с лично-свободным, частным

правом.

Таким образом, государственное социальное страхование нельзя рассматривать как

институт, не относящийся целиком ни к публичному, ни к частному праву. Однако

господствующая в настоящее время публицистическая теория права, конечно, в

том отношении, что главная масса института (организация, компетенция,

функционирование учреждений и т. п.) относится к публичному праву.

Изложенная точка зрения, как нам кажется, может найти применение при

юридическом анализе прав на существование, которые постепенно вес больше

проникают в законодательства.

В частности, она может помочь конструировать

право на землю в различных наших проектах социализации и национализации

земли.

Наша цель заключается отнюдь не в рассмотрении теории публичных служб.

Поэтому мы не можем останавливаться на вопросе о том, не могут ли все

субъективные права, входящие в состав позитивного статуса гражданина, быть

разложены и частью (в некоторых случаях, быть может, целиком) отнесены к

правам участия в отправлении государственных функций, частью же — к лично-

свободным частным правам.

4) Четвертую категорию составляют так называемые права гражданской свободы,

которые ставят определенные границы вмешательству государственной власти и ее

представителей в область, признаваемую неотъемлемым достоянием личности. К

ней относятся свобода совести, свобода печати и т. д. Правам гражданской свободы

соответствуют негативные обязанности агентов и органов государства

воздерживаться от соответствующих посягательств.

148

Юридическая природа прав гражданской свободы является спорной. Некоторые

вообще отрицают за ними свойства субъективных прав и считают их рефлексом

объективного права, т. е. юридическим пустым местом, в котором свобода

индивида обеспечивается тем, что государственная власть действует согласно

порядку, установленному нормами права.

Эта точка зрения вызывается неправильной постановкой вопроса.

Права гражданской свободы рассматриваются только с точки зрения: отношений

между индивидом и государством и изолируются от других прав индивида. Между

тем сопоставление с другими правами приводит к заключению, (1) что они по

существу являются такими же лично-свободными правами, как и все частные

права, (2) что их нельзя отделить от соответствующих частных субъективных прав.

Действительно, что представляет собою свобода совести? Право, гарантирует

гражданину невмешательство государства в дела его совести, в область его

религиозной и моральной жизни. Но ведь право гарантирует субъекта не только от

посягательств государственной власти, а также и против частных лиц. Давление,

которое производится на чужую совесть частным лицом, может вызвать

соответствующий иск, напр. Unterlassungklage, для охраны нарушенного частного

субъективного права. Примеры таких исков бывают в судебной практике.

Как в

том, так и в другом случае субъекту права обеспечивается сфера лично-свободного

усмотрения. Человек волен верить, как ему угодно, несчитаясь нисколько с благом

социальной группы. Предположим, что имеется последовательный атеист,

убежденный вместе с тем, что религия социально целесообразна. Это не связывает

его ни в малейшей степени и не заставляет его думать вопреки его убеждению.

Свобода совести является, таким образом, частным правом. Право свободы совести

абсолютно, т. е. обращено своим запретом ко всякому и каждому, в том числе и к

государственной власти и ее агентам.

Другим примером является право частной собственности. Представителям науки

публичного права приходится включать частную собственность в число публичных

прав, т. к. конституции обыкновенно указывают на ее неприкосновенность наравне

с другими гражданскими свободами. Благодаря этому получается вывод,

неприемлемый для; всякого проводящего различие между публичным и частным

правом,—право собственности раздваивается на публичное субъективное право и

частное субъективное право.

Гораздо правильнее рассматривать право собственности как единое абсолютное

право, обращенное против всех и каждого, между прочим, и против государства.

Аналогичное рассуждение и вывод могут быть сделаны в применении к другим

свободам гражданина, например свободе промысла и т. п.

Таким образом, права гражданской свободы следует рассматривать как проявление

определенных частных прав. Такая точка зрения высказывалась и в юридической

литературе,

однако не всегда с достаточной определенностью. Господствующей

она не сделалась. Отнесение этих прав к публичному праву легко объясняется

исторически. Их надо было с трудом отвоевать у государственной власти. Главная

опасность для них была всегда со стороны государства. Вопрос о гарантиях этих

прав лежит в области публичного права.

Отнесение прав гражданской свободы к области частного права, конечно, не

приводит к изъятию из публичного права тех правоотношений, которые могут

149

возникнуть по. их поводу и которые носят социально-служебный характер. К ним

можно отнести публичные права, предоставленные частным союзам —

кооперативам, профессиональным союзам и т. д., как право выбора представителей

в органы государственного управления, а также обязанности государства—как

организация полиции безопасности или содействие осуществлению гражданами

прав свободы, напр., путем предоставления помещений для собраний.

С точки зрения проф. Л. И. Петражицкого, к области лично-свободного права

необходимо отнести целиком все международное (междугосударственное) право.

Этот вопрос кажется нам более сложным и не могущим быть разрешенным таким

простым ответом. Однако мы не будем на нем останавливаться. Для дальнейшего

нас будет интересовать только внутригосударственное частное право, и говорить

мы будем только о нем.

Чаще всего, когда говорят об основных институтах современного частного права,

имеют в виду право собственности, современное семейное право, наследование и

свободу договоров. Из сделанного краткого обзора видно, что состав частного

права гораздо более сложен и включает в себя более разнообразный материал.

Поэтому вопрос о будущем частного права далеко не может быть разрешен теми

упрощенными формулами, которыми так часто оперируют. Положение, что

социализм, отрицая частную собственность, тем самым отрицает и частное право

(см. вышеприведенную цитату из Радбруха), слишком поверхностно подходит к

проблеме, требующей гораздо более точного и детального анализа.

Столь же ходким является противопоставление индивидуализма современного

права социализму и утверждение, что последний принесет с собой полную отмену

первого.

Под индивидуализмом частного права не всегда подразумевают одно и то же.

Мы

видели выше, что частное право предоставляет своим субъектам свободу

осуществления права в том или ином направлении. Субъект права является также и

субъектом целеполагания. Он сам выбирает те цели, ради которых он желает

действовать. Они ему не навязываются извне, как это имеет место в области права

публичного. Индивидуализм частного права, таким, образом, заключается в том,

что самому субъекту предоставлено дело определения тех целей, которые он

желает достигать путем осуществления своего права. Совершенно неправильно

видеть суть этого индивидуализма, как это часто делается, в свободе отчуждения

своего права другому лицу. Свобода отчуждения права является только одним из

возможных проявлений индивидуалистического начала, которого может и не быть.

Она тесно связана с характером объекта отчуждаемого права и может быть

исключена как в силу специальной нормы закона, так и ех natura rerum. Примером

первого может служить существующий во французском гражданском праве

институт biens de famille insaisissa bles с теми ограничениями, которые налагаются

им на собственника. Примером второго основания являются личные права, в

отношении коих свобода отчуждения не может иметь места потому, что

невозможно отделить от личности субъекта те блага, которые ими охраняются.

Нельзя передать другому свою жизнь, свою честь, нельзя свое изображение сделать

изображением другого, своп действия (напр., свое авторство) превратить в

действие другого. Логически возможны только сделки, разрешающие другому

вторжение в область охраняемых правом личных благ (чаще всего такие сделки

окажутся недействительными, как нарушающие «общественный порядок»,

противоречащие «добрым нравам» и т. п.). В этих случаях отсутствие права

150