Гармаев Ю.П. Методика расследования преступлений: правоприменительная практика и комментарии законодательства. 2003
Подождите немного. Документ загружается.
одинаково неприемлем для всех участников взаимодействия, а не только для следователя,
начальника следственного отдела и прокурора, чья "головная боль" о допустимости
доказательств, особенно в судебной стадии, часто непонятна и чужда оперативным
работникам, экспертам, специалистам.
--------------------------------
<*> См. ст. ст. 7 и 8 Закона "Об ОРД".
<**> См. ч. 3 ст. 11 Закона "Об ОРД", раздел III Инструкции о порядке
представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания,
следователю, прокурору или в суд, утв. Приказом ФСНП РФ N 175, ФСБ РФ N 226, МВД
РФ N 336, ФСО РФ N 201, ФПС РФ N 286, ГТК РФ N 410, СВР РФ N 56 от 13.05.1998.
Итак, каждый участник взаимодействия должен соотносить результаты своей
деятельности с конечной целью - созданием полноценной доказательственной базы. От
этого должна зависеть оценка его усилий, а в конечном итоге - достижений всех
участников взаимодействия.
В этой связи следует упомянуть об еще более актуальной проблеме
криминалистической деятельности. Одной из причин, снижающих эффективность
взаимодействия, является то, что следователи, руководствуясь в своей деятельности в
основном УПК РФ, недостаточно хорошо знают положения других законов (Закона "Об
ОРД", Закона "О милиции") <*>. Аналогичное утверждение уместно и по отношению к
другим субъектам расследования. Так, сотрудники органа дознания часто не знакомы с
положениями уголовно-процессуального закона, Закона "О содержании под стражей
подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и др. Последствия
перекрестной некомпетентности очевидны и хорошо известны. Разработчики конкретных
методик должны учитывать данное обстоятельство и снабжать рекомендации если не
выдержками из законодательства, то по меньшей мере ссылками на него, на подзаконные
нормативные акты, разъяснения и комментарии. При этом следует обращать внимание на
те нормативные источники, которые, с одной стороны, имеют важное значение для
расследования, с другой стороны, в рамках специального исследования (опрос,
анкетирование) выясняется, что большая часть субъектов-исполнителей плохо
ориентируется в вопросе. Так, специальное исследование <**> показало, что менее 10%
опрошенных следователей знакомы с положениями вышеупомянутой Инструкции о
порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания,
следователю, прокурору или в суд от 13.05.1998. Однако и среди оперативных работников
нашлись немногие, кто был знаком с Инструкцией. Вряд ли нужно отмечать важность
этого ведомственного нормативного акта для успешного расследования, в особенности
для трансформации результатов ОРД в доброкачественные доказательства. В результате
менее 5% изученных нами уголовных дел содержат данные, полученные в результате
проведения ОРМ, которые затем были бы признаны судом допустимыми
доказательствами.
--------------------------------
<*> Плеснева Л.П. Правовые и организационные основы взаимодействия
следователя с органами дознания. Автореф. дис... канд. юрид. наук. Иркутск, 2002. С. 13.
<**> Гармаев Ю.П. Невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте. М.,
2001. С. 76 - 80.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография Ю.П. Гармаева "Невозвращение из-за границы средств в иностранной
валюте (ст. 193 УК РФ): уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации"
включена в информационный банк.
Суммируя сказанное, понятие взаимодействия основных субъектов методики
расследования формулируется как объективно необходимая, координируемая по времени,
форме и результатам, согласованная по промежуточным задачам и конечной цели
совместная деятельность следователя, прокурора, дознавателя, органа дознания,
являющихся носителями различных процессуальных и профессиональных функций. Это
определение предлагается в качестве обоснования включения в информационную базу
конкретных методик данных о взаимодействии субъектов расследования.
При этом утверждается зависимость результатов взаимодействия от степени
реализации основных принципов. Один из них - принцип руководящей роли следователя.
Как известно, следователь - центральная фигура в расследовании. Именно следователь
формулирует задачи для возглавляемой им следственной группы, органа дознания,
специалиста и эксперта. Именно он (в стадии предварительного следствия) наделен
правом проверки и оценки результатов как отдельных действий, так и общих результатов
взаимодействия. Закономерно, что следователь, обладающий максимальным
процессуальным и организационным статусом, должен являться формальным и
фактическим руководителем процесса взаимодействия в ходе собирания, проверки и
оценки доказательств.
Между тем следователь, в отличие от руководителей, осуществляющих
ведомственный контроль, обладает меньшим набором рычагов управления. Дело в том,
что ни один из участников взаимодействия по отношению к нему не находится в
служебной зависимости. Между ними существует только два вида связи: процессуальная
и функциональная. Причем в тактическом плане большее значение имеют
функциональные отношения, т.е. связь в виде рекомендаций, советов, консультаций, на
основе общности целей и т.д.
Сказанное означает, что внимание разработчика методики к фигуре следователя как
субъекта расследования должно быть особым. Представляется, что внимание это должно
проявляться, кроме прочего, в формулировке рекомендаций по созданию и руководству
следственной (следственно-оперативной) группой, в том числе по правилам ее
комплектования, по распределению обязанностей, техническому и информационному
оснащению, совместному планированию, психологическим аспектам взаимодействия и
т.д. "В ход пойдут" данные различных наук и отраслей знаний: психология, социология,
наука управления и др. Так, по мнению Г.Г. Зуйкова, в содержание науки управления
входит исследование внутриорганизационной деятельности следственных аппаратов,
включающей в себя подготовку и принятие управленческих решений, управление
нижестоящими аппаратами, организацию профилактической работы, взаимодействия с
другими органами и общественными организациями, планирование, кадровое обеспечение
и т.п. <*>
--------------------------------
<*> Цит. по: Белкин Р.С. Курс криминалистики: Учеб. пособие для вузов. М., 2001.
С. 138 - 139.
Изложенное полностью применимо и в отношении использования данных этой
науки в формировании рекомендаций для следователя как процессуального и
функционального руководителя расследования - основного субъекта базовой методики
расследования.
Принцип предметности взаимодействия участников расследования выражает идею о
том, что сочетание различных видов деятельности должно возникать по конкретному
поводу и на конкретных основаниях. Поводом для возникновения, изменения и
прекращения взаимодействия служит исходная следовая информация, которая, как
правило, поступает органу дознания и следователю. Последующий ее анализ предполагает
оценку признаков преступлений, прогноз основных элементов деятельности возможных
преступников и формирование вопросов, связанных с доказыванием и проверкой
допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств. Исходя из
характера поставленных задач принимается то или иное решение о взаимодействии с
определенными специалистами, экспертами, прокурорами, работниками органа дознания
и др. В случае, если задачи доказывания не являются комплексными, т.е. такие, которые
не требуют использования специальных знаний, то предмет для взаимодействия
отсутствует - нет оснований. Однако, например, в практике расследования должностных
преступлений, преступлений в сфере экономической деятельности подавляющее
большинство задач - комплексные. Отсюда закономерно, что предмет и основания для
взаимодействия объективно существуют.
Такое утверждение представляется особо важным. Во-первых, постановка вопросов
и обстоятельств, подлежащих установлению и доказыванию, теснейшим образом связана
с версиями о механизме и условиях следообразования предполагаемого способа действия
преступников. Это означает, что волюнтаристические вопросы могут быть
сформулированы либо по незнанию, либо сознательно (небрежно) <*>. Во-вторых,
содержанием информационной основы для формулирования вопросов являются следы, а
точнее версионный прогноз их наличия, вида и характера. Но в данном случае сохраняет
силу закономерность: любой вид следов-отображений (показания живых людей,
документы, предметы и вещества) может служить объектом комплексного исследования.
Например, товарно-транспортные накладные могут содержать (и содержат) различные по
характеру информационные поля (даются в порядке очередности их изучения):
дактилоскопическое, товароведческое, бухгалтерское, технологическое, графическое,
трассологическое, физико-химическое и химико-биологическое.
--------------------------------
<*> В литературе приводятся следующие данные об ошибках предварительного
следствия: 25% уголовных дел возвращаются прокурорами для дополнительного
расследования; до 15% подозреваемых и обвиняемых незаконно арестовываются; 10%
постановлений следователей отменяются как незаконные или необоснованные; имеются
существенные нарушения уголовно-процессуального закона в 25,5% случаев;
неправильное применение уголовного закона - в 14,1% случаев; несоблюдение
конституционных прав и свобод - в 7,4% случаев. См. об этом: Назаров А.Д. Влияние
следственных ошибок на ошибки суда. СПб., 2003. С. 23 - 24, 29.
Таким образом, основания для взаимодействия участников расследования
обусловлены, как минимум, с одной стороны, видом следов, а с другой - их характером.
Бесспорность этих рассуждений очевидна лишь с формальной точки зрения. Предметом
взаимодействия практически выступает не комплексный вопрос вообще, а задача,
состоящая из комплекса обстоятельств, подлежащих доказыванию в ходе расследования.
В противном случае взаимодействие будет лишь формой без содержания и цели.
Практика, к сожалению, дает немало таких примеров. Скажем, экспертизы назначают,
руководствуясь не действительной необходимостью решить конкретные исходные или
промежуточные вопросы доказывания, а со ссылкой на требования прокурора, на
аналогию, в основе которой - "смутный прецедент" по делам аналогичной категории.
Сказанного достаточно для уяснения принципа предметности взаимодействия
участников расследования. Именно этот принцип причинно влияет на: а) время
возникновения и свертывания взаимодействия; б) количество и состав
взаимодействующих сторон; в) динамику и структуру рассматриваемого явления; г)
содержание и форму этого процесса.
Между тем практика очень часто демонстрирует игнорирование правоохранителями
самой необходимости предметного, многофункционального взаимодействия. Так,
основными поводами для создания межведомственной следственно-оперативной группы
(если не считать региональных постоянно действующих групп) являются:
- тяжесть совершенного преступления;
- сложность и многоэпизодность выявленных преступлений;
- общественная значимость совершенных посягательств, установленный кем-то из
высокого руководства "личный контроль" за расследованием данного дела;
- очевидная неэффективность уголовного преследования, "развал" уголовного дела в
период его расследования предшествующим составом следственной группы. Причем, как
известно, если уголовное дело "загублено" с самого начала, то "спасти" его удается крайне
редко.
Характерно то, что сила воздействия двух последних факторов бывает решающей и,
в то же время, именно в этих случаях чаще всего наблюдается наименьший эффект.
Большинство групп создаются как бы вынужденно, в качестве последнего, часто
запоздалого аргумента в борьбе с конкретным преступным посягательством.
Нетрудно отметить недостатки, предопределяемые таким подходом к созданию
МСОГ. Формируемые без всестороннего обоснования принципа предметности, без учета
требований своевременности, внезапности проведения комплексов мероприятий и т.д., эти
группы часто функционируют только на бумаге либо демонстрируют несогласованность и
неоперативность деятельности, заорганизованность и неустойчивость состава и т.д. Таким
образом, налицо отсутствие взаимодействия в предлагаемом понимании.
На наш взгляд, именно разработчики методик должны взять на себя определенную
долю ответственности <*> за подготовку рекомендаций по надлежащему взаимодействию
субъектов расследования.
--------------------------------
<*> Помимо той, что возлагается на другие направления криминалистической науки.
Такого рода рекомендации должны ориентировать пользователей, как минимум, на
оптимальное и своевременное решение следующих вопросов:
1) когда и при каких условиях возникает необходимость во взаимодействии по
конкретной категории дел, когда эта необходимость отпадает и в какой части;
2) каково рекомендуемое количество и состав взаимодействующих сторон, в
частности представители каких правоохранительных ведомств (экспертных учреждений),
специалисты должны участвовать в расследовании;
3) в какой форме предпочтительнее реализовать взаимодействие (СОГ, МСОГ,
совместное участие в следственных действиях, комплексные экспертизы и т.п.);
4) на каких направлениях следует сконцентрировать усилия тех или иных участников
взаимодействия, например, по какому принципу распределять работу членов МСОГ:
зональному, линейному, персональному, смешанному и т.п.;
5) в каких формах и в каких пределах обеспечивать обмен информацией между
участниками взаимодействия, как организовывать совместное планирование;
6) каким образом на уровне взаимодействия предупредить, пресечь утечку
информации, как нейтрализовать и предупреждать иные акты противодействия
расследованию в целом и по каждому субъекту взаимодействия в частности и др.
Суммируя изложенное следует признать, что рекомендации из числа тех, что мы
предлагаем внедрять, не являются типичными ни для практической деятельности, ни для
содержания современных методик расследования преступлений. Более того, процесс
подготовки таких рекомендаций неизбежно столкнется с серьезными трудностями
теоретического и методологического порядка. Что ж, перспективы для дальнейших
исследований довольно широки. Во всяком случае, пришло время согласится с тем, что
"...так называемые рекомендации практики уже невозможно строить лишь обобщая саму
практику, снимая ее видимый опыт" <*>.
--------------------------------
<*> Каминский М.К. Что есть, что может быть и чего быть не может для системы
"Криминалистика" // Вестник криминалистики / Под ред. А.Г. Филиппова. 2002. Вып. 1(3).
С. 14.
Глава 3. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЙ ВЕРСИОННЫЙ АНАЛИЗ
В РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
После характеристики цели и субъектов методики расследования преступлений
вполне уместно приступить к изложению ее содержания. В частности, необходимо
раскрыть положения, связанные с криминалистическим анализом исходной информации
(следовых картин), порядком построения, разработки версий и планирования их проверки.
Предлагаемая структура криминалистического версионного анализа независимо от
внешних форм деятельности субъектов расследования имеет универсальную логику,
основанную на условно-вероятностных суждениях по типу "если... то, вероятно...".
Соответственно, та деятельность, которую рекомендуется осуществлять субъектам
расследования, должна достаточно четко подразделяться на два вида: 1) мыслительная
деятельность; 2) практическая деятельность.
В качестве основного содержания мыслительной деятельности предлагается
иерархическое версионное предвидение наличия следовых картин, обработка информации
и ее систематизация в сознании субъекта расследования. Основным содержанием
практической деятельности являются конкретные мероприятия, связанные с
непосредственной проверкой версий: обнаружение, фиксация носителей информации и
превращение информации в доброкачественные доказательства.
Предлагается следующая логика деятельности субъектов расследования (разумеется,
в наиболее обобщенном виде):
1) если первоначально полученные данные (исходная информация) достоверны (1-й
этап), то,
2) вероятно, действующими лицами могут быть такие-то субъекты преступления, и
они действовали, скорее всего, таким-то способом, и тогда остались такие-то следы (2-й
этап), соответственно,
3) если это так, то, вероятно, следовало бы установить и доказать такие-то
обстоятельства, для чего составить соответствующий план и подобрать такие-то
мероприятия для его реализации (3-й этап), и тогда,
4) если запланированы мероприятия, то каждому из них следует подобрать такие-то
процессуальные, тактические, технические, организационные средства и приемы, а затем
проанализировать полученные результаты (4-й этап) и, если необходимо, вернуться к
предыдущим этапам.
Следует обратить внимание, что и мыслительная, и практическая деятельность на
каждом этапе расследования связана с использованием априорных знаний о преступной
деятельности, то есть о криминалистической характеристике этой деятельности. При этом
на всех этапах методики рекомендуется прежде всего процедура версионного анализа.
Именно поэтому основным (хотя и не единственным) содержанием криминалистических
характеристик должны быть данные, необходимые для формирования типовых версий.
Представляется, что вполне доказано положение о цели изучения преступной
деятельности, цели создания криминалистических характеристик: любой выделенный
структурный элемент в них может и должен выступить в качестве основы для версии
(через следы и последующий анализ следов). Если выделенные элементы
криминалистической характеристики преступления закономерно связаны между собой, то
таким же образом - закономерно - между собой связаны и следы и версии. Формирование
и исследование криминалистической характеристики преступлений означает и создание
предпосылок для формирования иерархической системы типовых версий <*>.
--------------------------------
<*> См. об этом: Лубин А.Ф. Механизм преступной деятельности. Методология
криминалистического исследования. Н. Новгород, 1997. С. 128 и др.
Далее, иерархическая система типовых версий как результат исследования
криминалистической характеристики преступления вполне логично превращается в
систему обстоятельств, подлежащих установлению (познанию и доказыванию). Версия
является средством собирания доказательственной информации, последняя же является
основанием для построения версий и средством их проверки. Как без версий невозможно
планомерное собирание фактических данных о преступлении, так без последних
невозможно обоснованное построение и исчерпывающая проверка версий <*>.
--------------------------------
<*> Зинатуллин З.З. Следственные версии в уголовно-процессуальном
доказывании // Российск. юрид. журн. 1993. N 2. С. 97 - 103.
В рамках досудебного производства именно в форме предположений, в версионной
форме рассуждает добросовестный следователь, когда готовит, анализирует и
обосновывает те или иные практические действия на любом этапе расследования.
Мыслительная деятельность субъекта расследования, реализуемый им процесс
анализа - восприятия и переработки следовых картин преступления, основанный на
условно-вероятном силлогизме: "если... то, вероятно...", для установления (или
использования) закономерных связей и отношений в криминалистических характеристике
преступления и методике расследования именуется нами криминалистическим анализом
следов (следовых картин, исходной информации).
Как уже отмечалось, содержанием методики расследования должны быть
рекомендации по осуществлению двух типов деятельности: мыслительной и
практической. И если основным содержанием рекомендуемой практической деятельности
являются конкретные мероприятия, связанные с проверкой версий и формированием
доброкачественных доказательств, то основным содержанием рекомендуемой
мыслительной деятельности в наиболее обобщенном виде является именно
криминалистический анализ информации, представляемый в виде некой "технологии
мыследеятельности".
При этом разработчикам следует иметь в виду, что, во-первых, "технологию
мыследеятельности" в методике расследования по своей структуре и содержанию, по
целям и задачам следует отличать от того, что называют "здравым смыслом", но не
противопоставлять ему. Во-вторых, вполне структурированной, условно расчлененной на
четыре этапа практической деятельности должна соответствовать система деятельности
мыслительной <*>.
--------------------------------
<*> В некоторых публикациях эта гипотеза уже аргументировалась. См.: Ларин А.М.
От следственной версии к истине. М., 1976. С. 65 и др.; Хлынцов М.Н.
Криминалистическая информация и моделирование при расследовании преступлений.
Саратов, 1988. С. 12 и др.; Каминский М.К., Лубин А.Ф. Криминалистическое
руководство для стажеров службы БХСС: Учеб. пособие. Горький, 1987. С. 67 - 89;
Арцишевский Г.В. Выдвижение и проверка следственных версий. М., 1978. С. 10 и др.;
Антипов В.П. Планирование расследования нераскрытых преступлений. М., 2002. С. 44.
С учетом сказанного следует согласиться с мнением А.Ф. Лубина о том, что:
"перечень задач версионного анализа информации не остается неизменным
применительно к каждой стадии расследования. Один тип задач доминирует на одной
стадии, другой - на последующих" <*>. Типы задач могут быть распределены следующим
образом:
--------------------------------
<*> Лубин А.Ф. Механизм преступной деятельности. Методология
криминалистического исследования. Н. Новгород, 1997. С. 42.
1) анализ - выявление, извлечение (расшифровка) и систематизация информации о
преступлении из вещественных, документальных и личностных источников
2) анализ - интеграция (слияние) исходной информации с данными видовой
криминалистической характеристики преступлений (формирование версий) и
одновременно: анализ - выведение следствий, вытекающих из версий (разработка версий);
3) анализ - обоснование альтернатив, выбор мероприятий и тактических решений в
расследовании преступлений (планирование проверки версий);
4) анализ - оценка результатов каждого проведенного мероприятия, корректировка
версий, корректировка плана расследования.
Очевидно, что на момент криминалистического анализа исходная информация,
полученная из вещественных, документальных и личностных источников, должна быть
расшифрована (понята) и, как правило, зафиксирована в документальных формах.
Начальным моментом анализа является расчленение информации. В результате
происходит:
а) отбор (оценка) информации по признаку ее относимости к расследуемому
событию;
б) отбор (оценка) информации по признаку допустимости ее для целей доказывания;
в) обнаружение пробелов информации в отдельных ее блоках.
Здесь же выявляются противоречия в содержании информации (в том числе так
называемые негативные обстоятельства).
Существенным моментом, как следствие анализа исходной информации, является то,
что может быть принято решение о восполнении информационных пробелов путем
проведения дополнительных оперативно-розыскных, организационных или следственных
действий (если, разумеется, к этому времени уголовное дело возбуждено).
Обобщение практики расследования по отдельным категориям уголовных дел
свидетельствует о том, что:
а) психологическая установка на осмысление, систематизацию, оценку (читай-
анализ) исходной информации зачастую отсутствует;
б) обоснованные решения, направленные на устранение дефицита информации,
иногда не разрабатываются и не принимаются;
в) внутренние противоречия в содержании информации, как правило, не выявляются
и не снимаются.
Перечисленные недостатки порождают последствия такого рода. Преждевременно
(потому что необоснованно) возбуждаются уголовные дела (особенно по преступлениям
экономической направленности). Поскольку оперативное сопровождение расследования
уголовных дел "сходит на нет", а процессуальные сроки не позволяют продолжить
расследование, уголовные дела - с точки зрения методики расследования - необоснованно
прекращаются. В лучшем же случае такие дела доходят до стадии судебного
разбирательства в явно усеченном виде <*>.
--------------------------------
<*> Ульянов В.Г. Участие прокурора в судебных прениях // Роль и значение
деятельности Р.С. Белкина в становлении современной криминалистики. Материалы
Международной научной конференции (к 80-летию со дня рождения Р.С. Белкина). М.,
2002. С. 228.
К сожалению, ошибки криминалистического анализа информации довольно редко
признаются практиками, впрочем, как и ошибки от элементарного незнания. Чаще всего
ссылаются на внешние, объективные факторы: дефицит времени, отсутствие должного
количества исполнителей, вал преступности, несовершенство показателей служебной
деятельности, недостатки криминалистической и специальной техники и т.д.
Отсюда - закономерная цепь: нет следов - нечего анализировать; нет анализа - нет
версий; нет версий - нет плана их проверки; нет плана - нет мероприятий и их комплексов
(операций), то есть реальной деятельности в рамках расследования преступлений.
Таким образом, недостатки правоприменительной практики лишний раз указывают
на необходимость внедрения рекомендаций по криминалистическому анализу, а также,
по-видимому, и по разбору типичных ошибок этого анализа.
Известно, что чем меньше объем и ценность систематизированной исходной
информации, тем больше проблем возникает при ее соотнесении с криминалистическими
характеристиками преступлений. По крайней мере следует преодолеть трудности в
правильном выборе нужного ее вида.
Формирование версий - контролируемый процесс, направляемый знаниями
криминалистических характеристик преступлений, как отчетливыми, так и неясными. И
чем они отчетливей, тем методичней криминалистический анализ. При этом разум
(память, опыт, сообразительность, информированность):
- варьирует в воображении вероятностные модели преступлений, постепенно
отделяет существенное от несущественного;
- пересматривает запас известных утверждений из криминалистических
характеристик преступлений;
- проверяет одно за другим возможные корреляционные отношения между
подобными элементами до тех пор, пока синтез не дал нужного слияния исходной
информации и видовой криминалистической характеристики преступления.
Можно привести множество примеров из практики расследования преступлений,
когда разум оперирует ускоренными умозаключениями, симультанной формой узнавания
образов, и в результате рождается четкая мысленная картина - версия. Ее психологическая
сила вытекает скорее из краткости, чем из логической формы. Лишь вышколенный ум
способен действовать от начала и до конца интуитивно, минуя длинные цепи аргументов
и рассуждений. Даже если это и так, то все равно интуиция при формировании версий
нуждается в рациональной разработке, а после этого - в проверке обычными процедурами.
Так или иначе, в качестве требования к содержанию методики расследования можно
сформулировать представление такой системы рекомендаций, которая бы оказывала
существенную помощь как уму вышколенному, то есть опытному практическому
работнику с многолетним стажем работы, в том числе по расследованию преступлений
данной категории, так и молодому специалисту. Известно, что неопытной молодежи среди
прокуроров, следователей, дознавателей и оперативных работников подавляющее, просто
удручающее большинство. Исследование, проведенное Иркутским юридическим
институтом Генеральной прокуратуры РФ, показало, что, например, на начало 2003 года в
районных прокуратурах многих регионов работало до 70% неаттестованных следователей
и помощников прокуроров. Неаттестованные - значит работающие менее полугода и/или
еще не окончившие юридический вуз.
По отношению к этой категории практиков не следует рассчитывать на ту
специфическую память и воображение, на те навыки осознанного или неосознанного
криминалистического анализа, на блестящие ускоренные умозаключения и симультанное
узнавание. Взамен либо в дополнение к этому необходимо представить методическую
поддержку.
Уже отмечалось, что версия никогда не бывает чисто мысленным продуктом, как не
бывает никакого нового знания, которое до некоторой степени не определялось бы
знанием видовых криминалистических характеристик преступлений. Соответственно,
сама структура этих характеристик должна ориентировать на вполне определенные виды
частных версий.
Например, в криминалистической характеристике взяточничества утверждается, что
наиболее типичными способами действий взяткодателя являются: передача предмета
взятки лично взяткополучателю, через посредника, приближенного к последнему,
посредством оказания ему услуг и т.д. В том случае, если исходная информация не
противоречит этим данным, такие версии можно и нужно принять к проверке.
На этом примере легко выделить элементы содержания частной методики
расследования взяточничества. Три способа передачи взятки, при наличии
соответствующей типовой следственной ситуации <*>, зеркально определяют три
частных версии:
--------------------------------
<*> Например, выявлен факт злоупотребления должностным лицом своим
служебным положением. Мотив преступления не известен, но на его личном счете
появилась крупная сумма денег.
- предмет взятки передан взяткодателем непосредственно взяткополучателю;
- предмет передан через посредника, приближенного к взяткополучателю;
- предметом взятки являются услуги имущественного характера и тогда ее получение
причинно не связано с поступлением денег на счет в банке (перечень версий не
исчерпывающий).
Далее в методике строятся типовые следствия из типовых версий и т.д.
Наконец, еще одно затруднение, которое возникает при формировании версий. Речь
идет об отсутствии достаточно зрелых криминалистических характеристик преступлений.
Они, вообще-то, имеются, но в виде информации, рассеянной по монографиям, пособиям,
аналитическим справкам и докладным и пр. Начинающим оперативным работникам и
молодым следователям, при их хроническом дефиците времени, и при том - недостатках
владения дискурсивным (опосредственным, рассудочным) криминалистическим
анализом, остается уповать на все то же чутье, здравый смысл или на те рассказы из
следственной практики, сопровождаемые иногда рецептами облегчения умственных потуг
<*>.
--------------------------------
<*> Подробно об этой проблеме см.: Гармаев Ю.П. Частная криминалистическая
методика расследования преступлений // Законность. 2003. N 6. С. 27.
С некоторых пор нужду практиков осознали криминалисты - разработчики методик
расследования преступлений. Стали появляться своего рода формализованные программы
(алгоритмы) криминалистического анализа исходной информации при расследовании
преступлений экономической направленности. Главные задачи таких исследований
состоят в том, чтобы, во-первых, типизировать (по содержанию) исходную информацию о
преступлении, во-вторых, для каждой типизированной информации дать типовой
перечень версий и, наконец, в-третьих, указать на типовые действия по проверке версий.
Думается, что материал для такого рода алгоритмов и программ собирается их
разработчиками не только в рамках специального и самостоятельного исследования, но и
из всей той рассеянной по многим источникам информации.
"Бумажным костылям" для восхождения от исходных данных к данным
криминалистической характеристики преступлений и формирования версий обозначилась
достойная - компьютерная - альтернатива. По существу, машинный способ ускоряет
выбор частных версий по элементам криминалистических характеристик преступлений:
от исходной информации - к версии о способе действий, а от нее - к версиям-следствиям:
о субъектах преступления и следах - носителях информации <*>.
--------------------------------
<*> Речь идет, например, об информационно-поисковой системе "Полюс-1" (авторы
Н.Б. Бобрынин и А.Ф. Лубин), которая действует на основе криминалистической
характеристики хищений в агропромышленном комплексе. Здесь нужно сказать и о
разработках С.И. Цветковым экспертных систем учебно-практической направленности.
Как "бумажные", так и компьютерные системы позволяют (за счет тренинга) быстрее
вырабатывать "нюх" или "прозорливость" в отношении версий, но, конечно, не избавляют
пользователя от ответственности за принятие того или иного решения. Никому не
известно, что та или иная версия удачна, пока она не будет должным образом разработана
и проверена.
Пожалуй, именно в процедуре разработки версии могут сказаться все допущенные
небрежности предшествующего хода криминалистического анализа информации.
Достаточно упомянуть известную закономерность: чем меньше объем исходной
информации, тем больше версий может быть выдвинуто и разработано. И тогда, с учетом
громадного, "неперевариваемого" в конкретный момент расследования, количества
версий, ветвистости "дерева следствий", практики берутся за разработку только
ближайших ветвей.
На начало разработки каждой версии следует добиться того, чтобы охватить ее
мысленным взором в целом, со всеми ее "ветвями" следствий. Иначе не будет ощущения,
что она понятна <*>. Для этого нужно отобрать только определенные, внутренне не
противоречивые, наиболее значимые версии, облегчающие упорядоченный анализ. Здесь
целесообразно обратиться к визуальным формам изложения версий: письменным,
графическим, мультимедийным.
--------------------------------
<*> Впрочем, нет уверенности, что картина должна быть общей и цельной. "Версия-
картинка" может возникнуть только тогда, когда есть характерная деталь, она же и
помогает запомнить.
Скепсис в этом случае вряд ли оправдан, особенно для тех, кто обделен образным
мышлением. Надо полагать, суть не в том, чтобы только психологически подкрепить
логическую конструкцию выведения следствий из версий. Визуализация - действительно
исконная потребность человеческого мышления в расчете на развитие имеющейся
информации. Именно в процессе перехода версионной модели из мысленной формы в
любую другую происходит приращение образных представлений о возможных следствиях
версии. Поэтому столь настойчивы рекомендации, например, по составлению схем
преступных связей.
После такой предварительной подготовки начинается то, что называют рассудочным
мысленным видением (дискурсивной рефлексией) <*>. Речь идет об использовании
диалектического отрицания индукции дедукцией и наоборот. При этом все основные
элементы версии (они же являются структурными элементами криминалистической
характеристики преступления) приходят во взаимодействие. В зависимости от мощности
рефлексии исследуются либо парные связи (например, субъекты - способ), либо сквозные
(субъект - ситуация - способ - следы).
--------------------------------
<*> Практика иногда пользуются жаргонизмом - "прокачка версии".
Попарный анализ заключается в том, что первый элемент версии рассматривается
как посылка, а второй элемент (допустим, способы действий этого субъекта) выводится
как следствие. В свою очередь, следствие можно расценить в качестве посылки, а то, что
было посылкой, станет следствием. Такая взаимная перепроверка "обратной связью"
позволяет формулировать не просто условные суждения (если... то, вероятно...), но и
суждения, близкие к выделяющим, т.е. таким, которые показывают, что данные следствия
могут быть выведены только из данной посылки.
Вариант сквозного анализа предполагает исходить из какой-либо посылки (элемента
версии) и выводить следствия, но эти следствия в последующем сами являются
посылками уже для другого элемента версии.
Изложенное позволяет прийти к выводам о том, что в содержании методик
расследования могут быть изложены варианты "прокачки версий", попарного и сквозного
анализов. Как минимум эти методы должны быть представлены в виде иллюстраций,
давая пользователям наглядные и по возможности яркие примеры криминалистического
анализа. Речь может идти, например, о столь милых сердцу практического работника
"вставках" <*> - примерах успешного расследования конкретных уголовных дел. Этот
метод давно апробирован разработчиками методик. Жаль только, что содержательность,
информативность практических примеров не всегда соответствуют требованиям жанра.
--------------------------------