Гарифуллин В.З. (ред.) Информационное поле современной России: практики и эффекты

Подождите немного. Документ загружается.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гайнуллин М. Татарская литература и публицистика. – Казань: Тат.

книжное изд-во, 1983. – С.29.

2. Цит.по: Аги Ф. Амирхан // Литературная энциклопедия: В 11 т. – М.,

1929 – 1939. – Т. 1. – М.: Изд-во Ком. акад., 1930. – Стб.112.

3. Халит Г. Поэзия дерзаний. – Казань: Тат. книжное изд-во, 1980. – С.96.

4. Там же. – С.97.

5. Карчыга. – 1906. – № 2. – С.2.

6. Уклар. – 1906. – № 1. – С.4.

7. Карчыга. – 1906. – № 1. – С. 8 – 9.

8. Урмангеев Ф. Веселая россыпь (татарский народный юмор). – Казань:

Тат. книжное изд-во, 1978. – С.118.

Г.Н. Щетинина, Поморский госуниверситет (г. Архангельск), старший

преподаватель

КАК РОЖДАЮТСЯ МИФЫ,

ИЛИ ФАУСТОВСКОЕ ВИДЕНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ

Недавно исторический факультет Поморского государственного универси-

тета проводил Всероссийскую конференцию «Проблемы интерпретации исто-

рических источников». Преподавателей кафедры журналистики особенно заин-

тересовала работа секции «Периодическая печать как исторический источник».

Не будем лукавить, было приятно, что журналистское произведение является,

порой, единственным, где можно почерпнуть хотя бы какую-то информацию.

Например, в 2008 году кафедра журналистики ПГУ выпустила энциклопедию

«Архангельские журналисты. ХХ век». Нередко авторы статей сталкивались с

тем, что достоверные сведения о той или иной личности отсутствуют (виной

тому бурная и трагическая история страны). И оказалось, что для восстановле-

ний более или менее достоверной биографии человека является текст некроло-

га, опубликованный в газете.

Как считает архангельский историк, доктор наук В.И.Коротаев [1], перио-

дика – уникальный в своѐм роде источник информации. Но, как и многие ис-

следователи, призывает достаточно осторожно и взвешенно оценивать то, что

опубликовано. Чтобы судить о достоверности газетного факта, в исторической

науке требуют соблюдать ряд принципов. Среди них особенно выделяют скеп-

тическое отношение к любой информации; необходимо всѐ время задаваться

вопросами: с какой целью публикуется данный факт, о чѐм умолчал автор.

Также исследователи должны выработать привычку проверять сообщения с

помощью стандартных моделей жизненных ситуации и поведения людей. По-

мимо факта предлагается осторожно относиться к эмоциональной стороне тек-

ста: слишком стилистически окрашенная лексика, порой, приводит к смещению

акцентов и до истины можно не добраться. Необходимо помнить, что автор во-

обще может не разбираться в предмете, о котором пишет. Довольно обидное

для журналистов замечание, но о нѐм стоит говорить. Защищая коллег по цеху,

очень бы хотелось опровергнуть эти утверждения. Но современная отечествен-

ная журналистика такова, что приходиться безоговорочно мириться с данным

выпадом. Иногда, если в качестве примеров приводишь студентам какие-либо

события из современных СМИ, непременно нужно подстраховаться, просмот-

реть два-три источника. А всѐ потому, что у нас как бы жизнь, как бы история.

Вспомните, чем заканчиваются «Сцены из Фауста» А.С.Пушкина: «Фауст: /Что

там белеет? Говори. /Мефистофель: Корабль испанский, трѐхмачтовый,

/Пристать в Голландии готовый: /На нѐм мерзавцев сотни три, … /Фауст: Всѐ

утопить» [2].

Практически ежегодно вспоминаю «Сцены…», когда на занятиях по «Ис-

тории отечественной журналистики» мне приходится слышать примерно такую

фразу: Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года, об этом объ-

явил по радио диктор Левитан. Обычно пытаюсь выяснить, откуда такая ин-

формация – как слушали преподавателя и читали учебник, что не запомнили

фамилию министра иностранных дел СССР Молотова. Именно он выступил с

сообщением о нападении Германии на СССР. Поскольку ошибка в том или

ином варианте повторяется, приходится искать еѐ корни. К сожалению (а может

быть, и не совсем так), наши студенты узнают о событиях Великой Отечест-

венной значительно раньше того времени, когда начинают изучать в вузе курс

«Отечественной истории» и «Истории отечественной журналистики». И не

столько из учебников (они, как мы знаем, неоднократно были переписаны в

связи с именем Сталина, Хрущѐва, группой Маленкова-Молотова, Брежнева),

но из кинофильмов. Если их внимательно смотреть – как советские, так и со-

временные, – то практически во всех эпизодах об объявлении войны мы видим

людей, собравшихся у чѐрного громкоговорителя на столбе, а за кадром звучит

голос Левитана. Эмоциональное и зрительное воздействие оказывается значи-

тельно сильнее, чем слово из учебника или произнесѐнное учителем. Вдобавок

«утопленным» в хрущѐвские времена оказался эпизод нашей трагической исто-

рии из-за одной фамилии. А повод-то какой: очередная борьба за власть, сфаб-

рикование антипартийной группы «Булганин, Маленкова, Молотов и примк-

нувший к ним Шипилов», а в результате – имярек принѐс в каждый дом скорб-

ную весть. Тем более что Левитан косвенным образом имел к этому отношение:

всѐ утро объявлял о том, что будет передано важное правительственное сооб-

щение. И поскольку фамилию Молотова забыли, а с голосом Левитана связыва-

ли всю официальную информацию, которую нужно было донести до населения,

то эта интерпретация факта стала самим фактом, а затем растиражирована про-

изведениями искусства в собственной стране. Наверное, поэтому мы так часто

проигрываем в дискуссиях и на государственном, и на неофициальном и просто

на бытовом уровне тем, кто пытается искажать нашу историю, представляя

Россию неким монстром в мировом масштабе. А всѐ потому, что не знаем своей

подлинной истории. Слишком часто еѐ переписывали и переписываем сейчас,

что называется, на ходу.

…Чтобы каким-то образом сгладить неловкость ситуации, обычно говорю:

нам, журналистам, очень повезло, так как никто не заставляет нас переписывать

старые газеты или перемонтировать радио- и телепередачи. Мы – независимый

источник информации. Хотя в душе понимаю, что, с одной стороны, повышая

роль журналистского продукта как независимого исторического источника, с

другой – умалчиваю о том, что журналист уже в ходе работы может составить

текст так, что он не может являться достоверным. Вот только будут ли знать об

этом те, кто воспользуется, к примеру, газетными материалами, опубликован-

ными в архангельском еженедельнике «Северный комсомолец» весной 2009 го-

да. Не только он, но и все местные газеты с большим воодушевлением сообща-

ли о том, что медсестра станции скорой помощи получила звание заслуженного

медицинского работника. И была приглашена в Кремль в числе тех, кого чест-

вовал президент Медведев. И это – всего второй случай в истории области за

постсоветский период. И эти двое – женщины. Буквально в следующем номере

на первой полосе «СК» поместил фотографию, запечатлевшую президента Пу-

тина в группе награждѐнных орденами и медалями в марте 2007 года [3]. Среди

них читатели газеты узнали известного земляка. Ему вручили орден «За заслуги

перед Отечеством». Как вы поняли, его никто не сосчитал. Вопрос только в том

– случайно или сознательно. О нѐм, словно по какому-то сигналу, буквально на

ходу постарались забыть. Хотя два года назад от интервьюеров отбоя не было.

Здесь следует уточнить: последние месяцы в местных средствах массовой ин-

формации имя этого человека упоминается только в связи с уголовным делом о

взятках, он находится под арестом. Ситуация любопытная. С одной стороны,

возникает вопрос: что представляет собой система награждения высокими го-

сударственными орденами и медалями; кто этих людей выдвигает (представля-

ет); есть ли критерии, по которым оценивают заслуги перед отечеством и како-

вы они; кто формирует эти списки и почему, как выясняется, не только в нашей

области столько нарушителей закона, которые (если судить по их наградам) яв-

ляются «умом, честью и совестью» России?

С другой стороны, понятно желание газетчиков защитить «наше всѐ», хотя

он уже не президент, от малейшей тени. И здесь они поступают, как Фауст:

«Всѐ утопить!» Ну, а как быть с исторической правдой, точностью факта и про-

чая, и прочая, и прочая…

Ещѐ есть такое, я бы сказала, мешающее всем понятие – этика. С ней-то

что делать? Может быть, выбросить за ненадобностью? Или сказать студентам:

всѐ, что связано с именем руководителей государства должно быть в ореоле

чистоты и невинности. Поэтому давайте будем играть по таким-то и таким-то

правилам. Хотя из приведѐнной ситуации каждому ясно, что отмашку давать не

надо: коррективы вносят сами журналисты, что называется, «на ходу». Очень

хочется предположить, что журналисты не располагали нужными сведениями.

Но от этого горькая пилюля слаще не становится. Лишь подтверждается невы-

сокий интеллектуальный уровень тех, кто составляет журналистский цех. По-

лучается, что никакого собственного досье у них нет, живут одним днѐм, то,

что было до них, просто не существовало. Ну, чистый большевизм – разрушить

всѐ, до основанья, забыть или вычеркнуть из памяти всѐ предыдущее. Отечест-

венной журналистике это не свойственно. По крайней мере, еѐ лучшим пред-

ставителям. Но они были профессионалами. Не столько индивидуальный твор-

ческий почерк, сколько большой запас знаний определяли их мастерство. В от-

личие от нынешних «звѐзд», особенно телевизионных: как только отлучат их от

эфира – так и уходят в никуда. Одним словом, современной журналистике не

хватает профессионализма.

Выбирая для себя некую роль мессианства, современному медийному со-

обществу следует, в первую очередь, задуматься над тем, чем оно является само

по себе. Не хотелось бы, чтобы нас считали «газетными рабами дня» (Ницше).

Но очень многое из сегодняшней жизни прессы сводит еѐ именно к рабству.

Рабству добровольному.

ЛИТЕРАТУРА

1. Коротаев В.И. Периодическая печать как исторический источник. – Ар-

хангельск: Поморский университет. 2007.

2. Пушкин А.С. Стихи, написанные в Михайловском. – Л.: Лениздат, 1967.

– С.135.

3. Северный комсомолец. – 2009. – 1 мая.

«СОВРЕМЕННАЯ ЖУРНАЛИСТИКА:

БИЗНЕС? ПОЛИТИКА? ПРОСВЕЩЕНИЕ?»

А.В. Абовян, Южный федеральный университет, старший преподаватель

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РЕКЛАМНОЙ ПРЕССЫ

НА РОСТОВСКОМ ИНФОРМАЦИОННОМ РЫНКЕ

Рекламные издания сегодня представляют собой постоянно

развивающийся и пополняющийся отряд российской периодики, успешное

функционирование которого обусловлено экономическими преобразованиями

на рынке прессы. Они полностью содержатся за счет прибыли, получаемой от

публикации рекламы или от продажи тиражей, поэтому появление на рынке

прессы рекламных изданий означает крайнюю степень ее коммерциализации.

Современная периодика г. Ростова-на-Дону разнообразна и представлена

большим числом изданий, большую часть ростовской прессы составляют

рекламные издания. В 2008 г. издавалось более 30 рекламных изданий, общим

тиражом более 1,5 млн. экземпляров, и к середине 2008 г. ежемесячный объем

рынка рекламных изданий достиг 50 млн. руб., из которых около 50%

приходится на журналы [1].

Рекламные издания были выделены в отдельную категорию как

«специализирующиеся на сообщениях и материалах рекламного характера,

объем которых превышает 40% объема отдельного номера» на основании

Закона РФ «О средствах массовой информации» [2].

В результате стихийного формирования рынка рекламной прессы

определились следующие группы рекламных изданий:

 газеты частных бесплатных объявлений;

 бесплатные газеты с платными объявлениями;

 рекламные журналы;

 издания по оптовой торговле.

На рынке рекламы наблюдается значительное преобладание количества

рекламных газет по отношению к рекламным журналам. Рекламные газеты

выходят чаще, имеют больший тираж, оперативнее, рассчитаны на массовую

аудиторию, но при этом не отличаются высоким качеством полиграфии.

Следует отметить тенденцию появления полноцветных рекламных газет.

В этом сегменте рынка существуют всевозможные виды рекламных газет:

рекламные массовые газеты бесплатной доставки («Ва-Банкъ по-ростовски»,

«Реклама-Юг», «Минутка»); информационно-рекламные телепрограммы

(«Дон-ТР», «Неделя Дона», «Антенна», «Панорама TV»); рекламные издания

для потребителей как универсального содержания («Ростовский Торговый

Дом», «Торговый бизнес»), так и по отдельным рынкам – недвижимости,

компьютеров, оргтехники, досуга («Недвижимость Ростова», «Все квартиры

города», «Квартиры Ростова», «Что? Где? Почем?», «Телеком» и др.); газеты

бесплатных объявлений («Все для Вас», «Из рук в руки»).

На сегодняшний день в Ростове насчитывается порядка 15 крупных

рекламных газет. Согласно данным мониторинга прессы ИД «АБАК-ПРЕСС»,

среди них явным лидером по объемам проданной рекламы в апреле 2008 г. стал

«Ва-Банк» (19,2 млн. руб.). Остальные рекламные газеты («Всѐ для вас»,

«Реклама Юг», «Минутка») заметно уступают «Ва-Банку» – даже в сумме их

продажи не доходят до планки в 19 млн. руб. По данным экспертов, на этот

сегмент приходится около 30% продаваемой рекламы, однако эта доля

постепенно падает из-за размытости аудитории таких газет и несовершенства

доставки, а также из-за проблем с завышением тиража.

Наряду с изданием крупных рекламных газет в Ростове-на-Дону также

издаются рекламные журналы. По подсчетам ИД «АБАК-ПРЕСС», число

регулярно выходящих рекламных журналов в Ростове-на-Дону превысило три

десятка: в конце 2007 г. издавалось 29 журналов, в первые месяцы 2008 г.

вышли еще 3. Из них12 журналов являются сетевыми. Следует отметить, что

журналы издаются даже структурами, не имеющими непосредственного

отношения к издательскому делу. Это приводит к тому, что возникают

журналы-«однодневки».

Рекламные журналы на рынке рекламной прессы г. Ростова-на-Дону

представлены такими изданиями, как «Аэрофлот-Дон», «Аэропорт»,

«Автобизнес», «Выставочный вестник», «Дом в Ростове», «Luxe Визит»,

«Мебель и интерьеры Ростова», «Hi home», «Open», «Весь дом», «Я покупаю»,

«Кто главный», «Pleasure», «9 линий», «Реальный бизнес» и др. Их можно

разделить на три категории. К первой относятся презентационно-рекламные

издания. В них почти все материалы являются оплаченными,

распространяются журналы преимущественно бесплатно и бессистемно, при

распространении учитываются интересы заказчика. Рекламные журналы,

составляющие вторую категорию, относятся к числу специализированных и

отличаются адресным бесплатным распространением, которое дает

возможность достигать целевой группы рекламодателя. Деловые рекламные

журналы входят в третью категорию. Аудиторией таких журналов являются

специалисты той области, на которую направлено данное издание. В

рекламных журналах этой группы доля вторичных потребителей информации

значительно ниже, чем в первых двух.

В 2007 г. в Ростове появились такие рекламные журналы, как «Шпилька»,

«Shopping. Люди & вещи», «Искусство потребления», «Дорогое удовольствие»,

в сентябре вышел первый номер справочника «Пульс цен» и апреле 2009 года

первый номер рекламно-информационного издания «Жадность».

Лидирующую позицию среди издающихся в Ростове рекламных журналов

за 2008 г. занимают: «Я покупаю», на порядок опередив своих ближайших

конкурентов – «Кто главный», «Pleasure». Наиболее крупными среди

ростовских телегидов эксперты называют «Антенну» и «Панорама TV». Всего

в данный момент, в городе издается порядка 13 изданий с телепрограммой, в

том числе и телегиды, выполненных как в газетном, так и в журнальном

формате. Рекламируются в них почти все производители и продавцы

потребительских товаров, банки, медицинские учреждения. У телегидов

традиционно большая аудитория, на которую и ориентируются рекламодатели.

Местная пресса, в том числе рекламные издания, удовлетворяют

информационные запросы читателей, связанные с микросредой обитания

(семья, производственный коллектив, место жительства).

Реклама – это основной источник существования и дохода всех ростовских

печатных изданий. До начала глобального экономического кризиса наблюдался

их количественный рост, они успешно развивались и на региональном рынке.

Кризис прежде всего сказался на рекламе в СМИ – печатных изданиях.

По данным исследования рынка рекламы в России, проведенного в апреле

2009 г. агентством DISCOVERY Research Group, по итогам 2008 г. два

медиасегмента продемонстрировали снижение рекламных доходов – это радио

и рекламно-информационные печатные издания [3].

По прогнозам данного агентства, в 2009 г. рекламы практически во всех

сегментах рынка станет меньше или же ее рост будет значительно более

медленным. Больше всего пострадают печатные СМИ, радио, а также наружная

реклама, в то время как реклама на телевидении и реклама в Интернете

окажутся наиболее защищенными от экономического спада.

Исследователи предполагают, что больше всего от кризиса пострадают

газеты, доходы которых от рекламы сократятся более чем на 20%, доходы от

рекламы в журналах – на 16,1%.

С осени 2008 г. в Ростове закрылись пять журналов: «69», «Бизнес и жизнь»,

ростовское приложение к «Cosmopolitan», «Большой город», «9 линий». В марте

было приостановлено издание журнала «Pleasure». Связано это с сокращением за

время кризиса прибыли издательского бизнеса на 40 – 45%.

Рынок рекламной прессы в Ростове-на-Дону в настоящее время

представлен разнообразными рекламными изданиями: рекламные массовые

издания бесплатной доставки, информационно-рекламные телепрограммы,

справочно-рекламные издания для потребителей, газеты бесплатных

объявлений, рекламные иллюстрированные журналы. Все эти издания

позволяют потребителю получать информацию о товарах и услугах. Анализ

особенностей рынка рекламной прессы показал, что рекламная периодика,

несмотря на возникающие перед ней многочисленные проблемы, остается

востребованной.

ЛИТЕРАТУРА

1. Обзор: Рекламные газеты и журналы Ростова-на-Дону [Электронный ре-

сурс] – Электрон. дан. Ростов-н/Д., 2008. – Режим доступа: http://re-port.ru, сво-

бодный.

2. Закон РФ «О средствах массовой информации» // Свобода слова и Закон

о печати (сборник документов и материалов). – Ростов н/Д., 1992.

3. Рынок рекламы в России под влиянием кризиса: текущее состояние и

перспективы развития. – Электрон. дан. М., 2009. – Режим доступа:

http://marketing.rbc.ru, свободный.

А.С. Айнутдинов, Уральский госуниверситет, аспирант

ИНФОРМАТИВНОСТЬ КАРИКАТУРЫ В ПРЕССЕ

Информация, содержащаяся в карикатуре, различна по своему прагматиче-

скому назначению. И.Р.Гальперин выделял три вида информации в вербальном

тексте: СФИ (содержательно-фактуальную), СПИ (содержательно-

подтекстовую) и СКИ (содержательно-концептуальную) [1].

Однако справедливо применить это деление информации и в отношении

карикатуры, но она не может содержать в себе только СФИ, так как всегда

субъективна, оценочна. В этом отношении карикатура – это СКИ (как концепт

всего изображения, складывающийся из целостного восприятия) и в ряде слу-

чаев СПИ, причем – чем глубже способность у читателя (зрителя) к восприятию

параллельной, ассоциативной информации, тем выше вероятность успеха по-

нимания карикатуры аудиторией. Карикатура часто по своей сути не только

импликативна (в той мере, в которой сообщает новую информацию), но и опи-

рается на пресуппозицию (предварительное знание читателя, «…дающее воз-

можность ему адекватно воспринимать текст» [2]), поскольку предполагается,

что тематическая направленность изображения как бы заранее известна вос-

принимающей его стороне.

Иными словами, карикатура в прессе опирается на информационный повод

(фабулу), предварительное (фоновое) знание, которое может оказаться за пре-

делами самого изображения, выступая в качестве жизненного опыта читателя.

Его тоже можно рассматривать как СФИ карикатуры. Следовательно, многое

зависит в процессе восприятия субъективной карикатуры от объективного те-

зауруса читателя, его культурно-событийной осведомленности.

Информативность карикатуры сводится к нескольким группам объектов

(референтов), о которых она что-либо сообщает:

- о публичных персонах, которые обозначают самих себя на изображении

(единичны);

- о неодушевленных предметах, которые обозначают себя на изображении

(единичны);

- о публичных персонах, которые в пределах карикатурного изображения

не означают только самих себя (символы);

- о неодушевленных предметах, которые не обозначают себя на изо-

бражении;

- о выдуманных персонажах, предметах (персонажах-характерах);

- о ситуациях и явлениях (реальных или выдуманных), комичных с точки

зрения автора карикатуры.

Неодушевленные предметы, которые не обозначают себя, как правило, на

карикатуре изображаются с помощью визуального олицетворения (прием, ко-

гда неживой предмет наделяется свойствами, чертами живых существ). В этом

случае читатель получает возможность узнать предмет ярче, понять его с новой

стороны. К примеру, аналогом визуального олицетворения может считаться та-

кой персонаж, как Снеговик (по своей сути комок снега), наделенный на изо-

бражении, как правило, человеческими атрибутами.

Выдуманные персонажи, предметы (персонажи-характеры) на карикатуре в

ряде случаев изображаются с помощью визуальной аллегории (прием, когда от-

влеченное понятие изображается конкретным жизненным образом, персона-

жем, вещью). В этом случае читатель получает возможность «прочесть» ин-

формацию, конечное понимание которой требует от него набора предваритель-

ных знаний. К примеру, молот является аллегорией труда (труд → молот). Тол-

стяк с деньгами – аллегорией обогащения, стяжательства (стяжательство, обо-

гащение → толстяк с деньгами).

Часто на карикатурах люди и предметы, не означающие самих себя, сим-

волизируют нечто. Следовательно, для понимания смысла изображения требу-

ется со стороны аудитории понимание их содержательно-подтекстовой инфор-

мации. «Подтекст – это не всякий смысл, а лишь тот, который рассчитан на по-

нимание посвященных, избранных» [3]. Об этом же свидетельствовали авторы

В.А.Сулимов, И.Е.Фадеева: «Символ становится действенным средством воз-

действия на массовое сознание и поведение только в одном случае – когда он

«симметричен» этому сознанию» [4].

Данное уточнение сигнализирует о том, что успешная коммуникация меж-

ду автором карикатуры, в пределах которой присутствует символ (не сам изо-

бразительный знак, все изображение в целом), и аудиторией, предполагает ме-

жду двумя сторонами коммуникативного процесса наличие общего знания об

этом символе. Самыми простыми примерами символов могут быть двуглавый

орел (символ российской государственности), Спасская башня (символ власти),

голубь (символ мира) и т.д. Символ отличается от аллегории тем, что первый

условно, в переносном значении выражает сущность чего-либо или кого-либо.

Например, Наполеон на карикатуре может в переносном значении символизи-

ровать маленького, активного, предприимчивого человека, а вовсе не импера-

тора Франции. Аллегория же заменяет абстрактное понятие, явление, мысль

конкретным жизненным образом, предметом, существом. Например, мудрость

может быть изображена в образе конкретной змеи.

Персонаж карикатуры является одновременно плодом субъективного ав-

торского вымысла, так и проводником жизненности. Это как бы обобщенная

индивидуальность, являющаяся результатом «…социально и культурно обу-

словленного авторского видения мира и результатом прагматических требова-

ний создаваемого типа текста» [5]. Статус персонажа карикатуры как элемента

изображения вариативен. Исходя из прагматической направленности карикату-

ры, важной оказывается манифестация какой-то одной характерной грани пред-

ставленного персонажа, что позволяет добиться контраста и противопоставления

100

конкретного персонажа с другими героями (изображенными в пределах карика-

туры или идеальными типами в противовес) на отдельно взятом изображении.

В целом информативность карикатуры в большинстве случаев проявляется

в том, что ее комическая сущность деформирует факт, «он представлен так, что

лишь намекает, лишь наталкивает на возможную близость с некими конкрет-

ными фактами…» [6], для того чтобы карикатура состоялась необходимо пони-

мание логической условности изображения, нужно что-то не знать об изобра-

женном предмете и человеке [7].

Изобразительный знак (изображение) отражается в мозгу в виде образа,

следовательно, карикатура при восприятии читателем образна по своей приро-

де. Но и объекты, на которые направлена карикатура внутри изображения,

можно свести к трем группам образов: образу-факту (реальным людям и пред-

метам, получившим карикатурную окраску), образу-модели (карикатурному

обобщению, типизации реальных событий и людей действительности) и обра-

зу-концентрату (не изображению конкретных лиц, предметов на карикатуре, а

высмеиванию каких-то явлений, процессов общего порядка) [8].

В конечном счете, двоякая образность карикатуры (психологическая и ху-

дожественно-публицистическая) подчеркивает на семантическом уровне визу-

ально-содержательную условность передаваемой с помощью нее информации.

ЛИТЕРАТУРА

1. См.: Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. –

М., 1981. – С. 26 – 50.

2. Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. – М., 2003. – С. 13.

3. Камчатнов А.М. Подтекст: термин и понятие // Филологические науки. –

1988. – № 3. – С.43.

4. Сулимов В.А., Фадеева И.Е. Коммуникативное пространство современ-

ной культуры: знаки и символы // Философские науки. – 2004. – № 4. – С.29.

5. Кумлева Т.М. Категория персонажа и ее текстообразующие функции //

Контекстная семантика и стилистика. – Вып. 251. – М., 1985. – С.114.

6. Явчуновский Я.И. Документальные жанры. Образ, жанр, структура про-

изведения. – Саратов, 1974. – С.19.

7. См.: Лимантов Ф. С. О гносеологической природе комического образа с

точки зрения теории информации // Труды по философии. Учен. зап. Тартуско-

го университета. – Вып. 411. – 1962. – С.146.

8. См.: Стюфляева М И. Образные ресурсы публицистики. – М., 1982. –

С. 94 – 164.