Галенович Ю.М. Смерть Мао Цзэдуна

Подождите немного. Документ загружается.

220

Часть II. Продолжение оюизни

ции»

в том числе Не Юаньцзы, Куай Дафу, Тань Хоулань. Арест последо-

вал за кампанией их критики в пекинских вузах.

3 мая 1978 г. Франс Пресс сообщило, что Куай Дафу был признан ви-

новным в гибели около 70 рабочих во время «стодневной войны» 1968 г. в

пекинском политехническом Университете Цинхуа.

22 апреля 1978 г. на университетском стадионе в присутствии тысяч

преподавателей, студентов и служащих университета состоялся суд по делу

Куай Дафу.

Вместе с Куай Дафу судили четверых его «сообщников», в том числе

двух бывших студентов и одного медицинского работника. Все они были

приговорены к различным срокам тюремного заключения.

Сам Куай Дафу, как было объявлено, еще до суда проходил «перевос-

питание трудом».

В тот же день, 22 апреля 1978 г., в Пекинском университете состоялся

митинг, на котором критике подвергалась Не Юаньцзы. Ее обвинили в том,

что она «мучила преподавателей» во время «культурной революции». В

одной из дацзыбао, появившихся в те дни в университете, содержалось

требование приговорить Не Юаньцзы к смертной казни.

Примечательно，что 22 апреля 1978 г. Дэн Сяопин открыл Всекитай-

ское совещание по вопросам образования похвалами в адрес китайской

интеллигенции и призывами уважать преподавателей.

Осуждая руководителей молодежных МРО за применение насилия в

отношении интеллигенции, осуждая методы «культурной революции»,

осуждая поступки, уголовно наказуемые, власти подчеркивали, что нака-

занию со стороны государства и его карательных органов подвергаются

именно лидеры молодежных МРО периода «культурной революции». В то

же время наказание Ке Юаньцзы, Куай Дафу и других преследовало цель

отделить их от общей массы молодых людей, участвовавших в деятельно-

сти молодежных МРО и в «культурной революции».

В уведомлении ЦК КПК от 4 мая 1978 г. о созыве в октябре 1978 г.

X съезда КСМК отмечалось, что «организациям КСМК был нанесен ог-

ромный вред, а социалистическая активность широких масс кадровых ра-

ботников, членов союза и молодежи была в значительной степени подо-

рвана». Одновременно давалась положительная оценка «культурной рево-

люции», «развернутой лично председателем Мао Цзэдуном», в ходе кото-

рой молодежь «прошла через серьезные испытания и получила закалку»,

«проявила высокую сознательность в проведении линии». В том же номе-

ре газеты говорилось, что «поколение молодежи, взращенное на идеях Мао

Цзэдуна, обладает высокой сознательностью и твердо стоит в одном ряду

с пролетарскими революционерами старшего поколения». [7]

Очевидно, отношение к активным молодым участникам «культурной

революции» было непростым. Имелись указания осторожно подходить к

Глава вторая. От XI съезда КПК до 3-го пленума ЦК КПК...

221

приему их в вузы страны. У здания пекинского городского ревкома и гор-

кома КПК 16 мая 1978 г. появилась дацзыбао — открытое письмо абиту-

риентов, окончивших среднюю школу в 1966 и 1967 гг.,——в которой гово-

рилось, что вузовские приемные комиссии старались отсеивать именно вы-

пускников двух лет，1966 и 1967 гг., под различными предлогами, включая

ссылку на перенесенные болезни, на удаленность места жительства от места

учебы, на наличие семьи, что могло якобы затруднять учебу.

В ноябре 1978 г. осуждение Не Юаньцзы и других стало официаль-

ным. Ревком Пекина призывал устраивать митинги для осуждения «контр-

революционных преступлений Не Юаньцзы, Куай Дафу，Хань Айцзина，

Тань Хоулань и Ван Дабина». При этом говорилось, что все пятеро «уже

наказаны по закону». [8]

Сообщалось также, что бюро пекинского горкома КПК «на днях приня-

ло решение о критике арестованных контрреволюционеров: Не Юаньцзы и

других». Эти лица будут «наказаны по закону за контрреволюционные пре-

ступления. В частности, за нарушение законности, массовые погромы, из-

биения и т.п.». [9] Все они, как известно, были руководителями крупнейших

молодежных МРО. Это решение было принято после того, как вместо У Дэ

руководителем горкома КПК Пекина был назначен Линь Хуцзя. Критика ли-

деров МРО стала публичной после того, как потерял свой пост в Пекине их

последний покровитель, член политбюро ЦК КПК У Дэ.

Вопрос о детях Одновременно с осуждением Не Юаньцзы и других

руководящих молодежных лидеров был, очевидно, решен вопрос и

работников об известном лидере пекинских молодежных МРО

Тань Лифу.

17 мая 1978 г. в «Жэньмйнь жибао» была опубликована статья Тань

Лифу под заголовком «О злоключениях такого старого красногвардей-

ца, как я». В этой статье Тань Лифу признавал ошибочность употребле-

ния им в ходе «культурной революции» лозунга: «Если отец революци-

онер, то и сын у него молодец, а если отец реакционер, то и сын у него

негодяй».

Тань Лифу, как и многие дети крупных партийных работников, стал

одним из руководителей первых отрядов красногвардейцев, куда прини-

мали только детей заслуженных партийных деятелей. Члены отрядов вос-

принимали «культурную революцию», как борьбу за чистоту «революции»;

отсюда и родился лозунг, о котором писал Тань Лифу.

Этот лозунг был быстро подхвачен Цзян Цин и Чэнь Бода. Очевидно,

что летом 1966 г. им был нужен именно такой лозунг для того, чтобы рас-

ширить ряды членов молодежных МРО, привлечь в них активных членов

КСМК, у которых отцы были партийными руководителями, держать в сво-

их руках руководство молодежными МРО.

222

Часть II. Продолжение оюизни

Однако Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай, как писал в мае 1978 г. Тань Лифу,

выступили с осуждением такого уклона среди членов молодежных МРО.

Мао Цзэдун поступил так, очевидно, по той причине, что он хотел,

чтобы в молодежные МРО вступали гораздо более широкие слои молоде-

жи; он понимал, что дети не пойдут против своих родителей, многие из

которых являлись объектами «культурной революции».

Учитывая мнение Мао Цзэдуна, его супруга Цзян Цин и руководитель

группы по делам культурной революции при ЦК КПК (ГКР при ЦК КПК)

Чэнь Бода переложили ответственность за возникновение и распростра-

нение этого лозунга на самих представителей молодежи. На одном из ра-

бочих совещаний в ЦК КПК Чэнь Бода приписал Тань Лифу слова: «Дра-

кон порождает дракона, а феникс порождает феникса». Сам Тань Лифу

утверждал, что об этой старой пословице он до той поры, пока ее не при-

вел Чэнь Бода, и не слыхивал.

Чэнь Бода раздул значение настроений молодых людей，членов МРО,

которые считали себя красными «по происхождению». Под этим предло-

гом Чэнь Бода обрушился на детей кадровых работников, активно участво-

вавших в «культурной революции». Их заключали в тюрьму и издевались

над ними.

С помощью такого приема «штаб» Мао Цзэдуна наносил удар по де-

тям руководящих работников и по самим руководящим работникам. Этот

прием оказался эффективным средством внесения дезорганизации в ряды

кадровых работников, методом их терроризирования.

При этом удар наносился по родственникам, прямым и косвенным, по

представителям всех поколений той или иной семьи.

У Тань Лифу от этих нападок, например, пострадала мать; было опо-

рочено имя отца, прах которого покоится на центральном пекинском клад-

бище Бабаошань. Пострадали и родители невесты Тань Лифу. По этой же

причине его младший брат и младшая сестра не могли вступить в армию и

в партию.

По указанию Цзян Цин и Чэнь Бода допросы Тань Лифу вели члены

ГКР при ЦК КПК Гуань Фэн и Ци Бэньюй. Они всячески вынуждали Тань

Лифу назвать имя его «закулисного руководителя». Когда им стало извес-

тно, что Тань Лифу собирается жениться на девушке по фамилии Лю, они

стали искать связи Тань Лифу с Лю Шаоци. Они начали утверждать, что

именно Лю Шаоци является «закулисным хозяином» Тань Лифу. Они так-

же пытались втянуть в круг лиц, причастных к этому «делу», Дэн Сяопи-

на, Хэ Луна, Чжан Пинхуа, Линь Фэна. Так как отец Тань Лифу был ху-

наньцем, они старались найти среди руководителей парткома Хунани�за-

кулисных руководителей» Тань Лифу.

Тань Лифу в упомянутой статье утверждал, что по указанию Мао Цзэ-

дуна Чжоу Эньлай спас таких, как он, детей кадровых работников, постра-

Глава вторая. От XI съезда КПК до 3-го пленума ЦК

КПК...

223

давших в связи с «делом о лозунге»: «Мы — красные по происхождению».

Чжоу Эньлай не позволил выставить Тань Лифу на массовый митинг. Чжоу

Эньлай говорил, что хотя этот лозунг и является ошибочным, однако сле-

дует «освободить» Тань Лифу от преследований. Вина за действия в связи

с этим лозунгом была возложена на Линь Бяо и «четверку». [10]

Таким образом, Тань Лифу оказался одним из немногих лидеров мо-

лодежных МРО, которые были, в общем, оправданы. Их оправдали имен-

но для того, чтобы оправдать многих детей старых кадровых работников.

Вопрос, формально названный вопросом о детях кадровых работни-

ков, конечно, относился не только к судьбам детей кадровых работников.

Он был отражением отношения к кадровым работникам, пострадавшим в

ходе «культурной революции». Это был тот вопрос, в борьбе вокруг кото-

рого сталкивались мнения сторонников «культурной революции» и воз-

вращенцев, кадровых работников, в свое время отстранявшихся от власти

и репрессированных при жизни Мао Цзэдуна, но выживших и возвратив-

шихся к активной деятельности после его смерти.

В центральной печати в этой связи появилась статья, в которой утвер-

ждалось, что ныне все выступают в принципе за установку: «Дети не отве-

чают за своих родителей». При этом говорилось, что «хотя и существует

пункт в анкете о социальном происхождении, нельзя придавать ему чрез-

мерное значение; главное внимание необходимо уделять тому, как человек

проявляет себя в политическом отношении».

Эта позиция отражала, главным образом, мнение сторонников «куль-

турной революции». Они были согласны определенным образом изменить

судьбу детей кадровых работников, но хотели отделить детей от родите-

лей, хотели, чтобы оправдание детей не означало признания неправильно-

сти действий, предпринятых в отношении их родителей.

Именно в этой связи в той же статье говорилось о том, что «до

культурной революции данный курс подвергался серьезному вмешатель-

ству со стороны ревизионистской линии Лю Шаоци, а в начале куль-

турной революции — еще более сильному вмешательству со стороны

Линь Бяо и "четверки"». Последние «преследовали не только своих

противников, но и их детей, получавших ярлыки «дети ренегата», «дети

спецагента» и т.д.».

В статье раскрывался примечательный факт: «В 1968 г. Мао Цзэдун

выступил с указанием, в соответствии с которым дети «контрреволюцион-

ных элементов» и «не желающих раскаяться каппутистов» должны были

быть отнесены к категории лиц, «большинство которых можно воспитать».

Однако, приняв к сведению указание о «детях, которых можно воспитать»,

�четверка�не изменила свои методы. Отнесенные к данной категории мо-

лодые люди все равно лишались права вступления в КСМК, в КПК, по-

ступления на учебу, на военную службу и даже на работу». [11]

224

Часть II. Продолжение оюизни

Статья свидетельствовала о том, что на практике многие кадровые

работники и члены их семей могли быть отнесены к числу врагов Мао

Цзэдуна и его «штаба».

Старые кадровые работники требовали ускорить пересмотр дел тех,

кто пострадал во время «культурной революции», уничтожить необос-

нованные обвинительные материалы, чтобы в будущем никто не мог ими

воспользоваться в злонамеренных целях. Констатировалось, что пере-

смотр дел периода «культурной революции» наталкивался на сопротив-

ление бюрократов и людей, находившихся «под воздействием» «четвер-

ки». Последние ссылались на то, что пересмотр таких дел ведет к пере-

смотру отношения к «культурной революции», в ходе которой они воз-

никли. Утверждалось, что в то время в китайском руководстве существо-

вал «ошибочный взгляд», состоявший в том, что «решение вопроса о кад-

рах —это пересмотр всей культурной великой революции». Еще более

серьезным являлся кадровый вопрос, потому что это «не только вопрос о

нескольких людях, не только вопрос о политической судьбе этих лиц и

вопрос об их родственниках и детях, но и вопрос, касающийся всех кад-

ровых работников, касающийся масс... Если вопрос о старых кадрах бу-

дет плохо решен, то кадры среднего и молодого поколений не смогут

спокойно работать. Ведь кадры среднего и молодого поколения тоже по-

стареют». [12]

Таким образом, речь шла о требовании пересмотреть в целом вопрос

об отношении к партийным кадровым работникам в ходе «культурной ре-

волюции».

Очевидно, что этот вопрос обсуждался на 2-м пленуме ЦК КПК 11-ш

созыва (февраль 1978 г.). 26 апреля 1978 г. «Жэньминь жибао» сообщала

об указании ЦК КПК, которое, вероятно, было принято на 2-м пленуме

или по его итогам, о том, что политическое прошлое родителей не должно

влиять на судьбы их детей и их родственников; дети не могут нести ответ-

ственность за политическое прошлое или недавние политические пробле-

мы, связанные с родителями.

Такое указание было половинчатым. В нем ничего не было сказано об

оценке старых кадровых работников партии, репрессированных в годы

«культурной революции». В то же время оно как бы несколько разряжало

атмосферу, позволяло несколько свободнее решать вопрос о судьбах детей

кадровых работников. Очевидно, сторонники «культурной революции» на-

деялись, дав эту подачку старым кадровым работникам, отложить в дол-

гий ящик, если не навсегда, решение вопроса об отношении к «культурной

революции» в целом. В то же время их действия были в обстановке того

времени вынужденными.

Борьба по этому вопросу продолжалась и осенью 1978 г., когда пе-

кинское управление общественной безопасности приняло по указанию цен-

Глава вторая. От XI съезда КПК до 3-го пленума ЦК

КПК...

225

тральных органов решение о реабилитации группы представителей моло-

дежи —детей видных руководящих работников, репрессированных в ходе

«культурной революции».

При этом сообщалось, что с 1968 по 1972 г. органами общественной

безопасности Пекина была репрессирована группа молодых людей, в чис-

ле которых был сын маршала Хэ Луна Хэ Пэнфэй，а также дети других

видных руководящих работников. Их обвинили в формировании «контр-

революционных организаций», в выступлении щютив «культурной рево-

люции» и в попытках добиваться пересмотра дел их родителей.

Арестованные молодые люди, самому старшему из которых было не

более 20 лет, были помещены в концентрационный лагерь под издеватель-

ским названием «учебные курсы для детей кадровых работников». Нахо-')

дившиеся там были лишены контактов с внешним миром, подвергались

побоям и издевательствам. Администрация «курсов» держала их впрого-

лодь, заставляла выполнять тяжелые работы, в частности перевозить гру-

зы весом до тонны, провоцировала драки между заключенными, отказы-

вала им в элементарном медицинском уходе. На допросах молодых людей

заставляли давать сведения о политическом лице и поведении в быту их

родителей, добиваясь, чтобы молодежь «отмежевалась» от них и выступи-

ла с обвинениями.

Вина за все эти действия, равно как и за репрессии, направленные

против родителей этих молодых людей, была возложена на Линь Бяо и

«четверку». Молодые люди，некоторые из которых находились в заключе-

нии в течение пяти лет, были освобождены в 1972 г. Однако дела многих

из них не были закрыты, и они подвергались различного рода гонениям и

ограничениям при поступлении на учебу, при приеме в общественные орга-

низации, при повышении их по работе. [13]

В октябре 1978 г. в передаче китайского радио，предназначенной для

КНР, говорилось о том, что невестка Мао Цзэдуна, жена его сына Мао Ань-

цина Шаа Хуа, и двое детей Дэн Сяопина были реабилитированы после

жестоких преследований во время «культурной революции».

Шао Хуа, интриганка по характеру, была замужем за душевноболь-

ным сыном Мао Цзэдуна. В семье между Шао Хуа и Цзян Цин существо-

вала неприязнь, этим объясняются притеснения, которым Шао Хуа под-

вергалась во время «культурной революции».

Сын Дэн Сяопина Дэн Пуфан в результате событий «культурной ре-

волюции» стал инвалидом. В сообщении говорилось, что, по указанию Цзян

Цин, Дэн Пуфан и дочь Дэн Сяопина Дэн Нань подвергались преследова-

ниям в 1968 г. В июле 1966 г. Цзян Цин на массовом митинге в Пекинском

университете «оклеветала», как сообщало пекинское радио, Шао Хуа и

дочь Хэ Луна Хэ СЯОМЙН. Говорилось также о том, что «четверка» И ее

агенты неоднократно пытали учившихся в Пекинском университете детей.

226

Часть II. Продолжение

оюизни

высокопоставленных кадровых работников, чтобы заставить их критико-

вать своих родителей.

23 октября 1978 г. на митинге в Пекинском университете дети Дэн

Сяопина, а также Шао Хуа и Хэ Сяомин, наряду с 17 другими людьми,

были реабилитированы. [14]

В октябре 1978 г. в печати было опубликовано письмо узников «учеб-

ных курсов для детей кадровых работников». В этом письме курсы назы-

вались «фашистским концлагерем». В них в условиях строгой изоляции

содержались 60 детей. Самому младшему из них было 13 лет. Узники не-

доедали, их пропускали через собрания «критики и борьбы»’ их избивали

и калечили, заставляли заниматься непосильным трудом и пытались зас-

тавить обличать собственных родителей.

Узники этих «курсов» были освобождены только в 1972 г., а доброе

имя им было возвращено гораздо позднее, после ареста «четверки». Упо-

минались имена детей, но без фамилий. Письмо подписали Яньчэн, Айди，

Цзиньшэн，Синьминь. В тексте упоминались Дэдэ, Яньянь, Хуачуань, а

также трое детей из одной семьи: Цзиньшэн, Сяоху，Сяоу. [15]

Пересмотр В 1978 г. в мировой печати стали появляться сведения о

отношения том, что критике подвергался Кан Шэн. В частности, со-

к Кан Шэну общалось, что весной 1978 г. на заседании политбюро ЦК

КПК был заслушан доклад по делу Кан Шэна. В докладе

были сделан вывод о том, что Кан Шэн «дважды предал партию»: руко-

водствуясь низменными мотивами, представил Мао Цзэдуну Цзян Цин;

способствовал в свое время созданию авторитета Цзян Цин как «супруги

председателя». В связи с этим было предложено, в частности, исключить

из состава президиума сессии ВСНП вдову Кан Шэна — Цао Иоу. [16]

Критика В период между XI съездом КПК и 3-м пленумом ЦК КПК

деятельности 11-го созыва, особенно между 2-м и 3-м пленумами ЦК

Линь Бяо партии, критике постоянно подвергались практическая

деятельность и «теоретические установки» Линь Бяо.

В критических выступлениях в его адрес подчеркивалось, прежде все-

го, то, что Линь Бяо во время «культурной революции» сосредоточил уси-

лия, главным образом, на устранении своих соперников в руководстве

НОАК. В этой связи Линь Бяо «выдумал» «заговор» Хэ Луна, добился ус-

транения Хэ Луна и ряда военачальников, связанных с Хэ Луном，напри-

мер командующего бронетанковыми войсками НОАК Сюй Гуанда. [17]

Дэн Сяопин заявил, что Линь Бяо «физически и морально истязал»

бывшего начальника генерального штаба НОАК JIo Жуйцина. [18]

Сюй Шию сам обвинил Линь Бяо в том, что тот наносил удары по

нему, Сюй Шию. [19]

Глава вторая. От XI съезда КПК до 3-го пленума ЦК

КПК...

227

В прошлом заместитель командующего ВВС НОАК Юй Лидзинь был

объявлен «жертвой» «преследований» и «репрессий» со стороны Линь

Бяо.

[20]

Имя Линь Бяо тесно связывалось с именами Чэнь Бода и Цзян Цин, а

также с МРО «Имени 16 мая», [21] а следовательно, и с такими «ультрале-

выми», как Ван Ли, Гуань Фэн и Ци Бэньюй.

Линь Бяо осуждали за нанесение ударов по авторитету погибшего ге-

роя революции Пэн Бая и по его родственникам. [22]

Наконец, в вину Линь Бяо вменялся «подрыв сельского хозяйства стра-

ны»; утверждалось, что «из-за Линь Бяо» ряду провинций страны в облас-

ти сельского хозяйства был нанесен «самый серьезный удар». [23] Эти об-

винения не расшифровывались.

При критике Линь Бяо отчетливо прослеживалось стремление отде-

лять Линь Бяо от Мао Цзэдуна. В статье вдовы JIo Жуйцина утверждалось,

что в 1966 г. Мао Цзэдун заявлял, что Ло Жуйцин выступал «только про-

тив» Линь Бяо, но не против Мао Цзэдуна. [24] В 1970 г. на Лушаньсшм

пленуме ЦК КПК, то есть на 2-м пленуме ЦК КПК 9-го созыва, Мао Цзэ-

дун выступил с документом, озаглавленным «Мое мнение», для того что-

бы отмежеваться от позиции Линь Бяо. [25] В августе 1971 г., как свиде-

тельствовал командующий Ланьчжоуским большим военным округом Хань

Сяньчу，Мао Цзэдун в личной беседе с ним не соглашался с утверждения-

ми Линь Бяо о том, что «такой гений»，как Мао Цзэдун, появляется в Китае

только один раз на протяжении нескольких тысячелетий. [26]

Эти высказывания свидетельствовали о коварстве Мао Цзэдуна, кото-

рый, с одной стороны, выдвигал Линь Бяо на роль «второго человека» в

партии и в государстве во время «культурной революции», а с другой, за

спиной Линь Бяо вел двойную игру, показывая другим силам в армии и в

партии, что в зависимости от того, как сложится обстановка, в зависимос-

ти от соотношения сил прежде всего в вооруженных силах, Мао Цзэдун

будет способен пожертвовать Линь Бяо.

Попытки нарисовать образ Мао Цзэдуна, критически настроенного

в отношении Линь Бяо, отражали намерения определенной части китай-

ских руководителей сохранять «в чистоте» имя председателя, продолжать

эксплуатировать тезис о том, что за все ошибки и недостатки начиная с

1966 г. несут ответственность только Линь Бяо и «четверка». Таким обра-

зом, вместе с Мао Цзэдуном получали возможность сохранить свою репу-

тацию те члены руководства, которые прошли, «не оступившись», всю

«культурную революцию» вместе с Мао Цзэдуном, Линь Бяо и «четвер-

кой». В данном случае действиями этой части руководителей двигало не

стремление к исторической правде, а забота о себе, о своем служебном

положении.

Далее, Линь Бяо осуждали за «неискренность», за то, что он прикры-

вал лестью в адрес Мао Цзэдуна свои властолюбивые устремления. В этих

228

Часть II. Продолжение

оюизни

целях Линь Бяо «выдумывал» высказывания Мао Цзэдуна и распростра-

нял их в виде цитат, «высочайших указаний» по всей стране. [27] Линь Бяо

утверждал, что у Мао Цзэдуна «каждое его слово — это истина в после-

дней инстанции». Это выражение Линь Бяо стало расцениваться как «рас-

членение марксизма». [28]

В этой связи появились развернутые характеристики периода, когда

«штаб» Мао Цзэдуна активно осуществлял «культурную революцию».

Китайская печать писала, например, о том, что Линь Бяо и «четверка» бо-

лее десяти лет обманывали народ. Люди слепо верили Линь Бяо и «четвер-

ке», потому что они часто ссылались на одно-два высказывания Мао Цзэ-

дуна, как бы выступая от его имени. Теперь утверждалось, что эти «ссыл-

ки» часто «искажали» то, что на самом деле говорил Мао Цзэдун, или «вво-

дили людей в заблуждение». Линь Бяо, «используя демагогию», под видом

прославления Мао Цзэдуна, на самом деле стремился «прославлять себя и

отстранять других». Линь Бяо и «четверка» «осуществляли фашистскую

диктатуру внутри партии и вне ее рядов, и люди не осмеливались выска-

зываться. Тот, кто осмеливался высказать мнение, отличное от их точки

зрения, становился объектом их жестокой травли и безжалостных ударов,

подаергался жестоким физическим пыткам и политическим преследова-

ниям, котс^ше распространялись даже на членов семей и на друзей. Это

было царство страха, и никто не чувствовал себя в безопасности». [29]

Отношения в ходе «культзфной революции» между руководителями

партии рисовались следующим образом: Линь Бяо и «четверка» «фальши-

вым образом поднимали знамя Мао Цзэдуна. В действительности они под-

нимали знамя культа и суеверия. Они пытались представить Мао Цзэдуна

как изолированное божество, в то время как он был лишь самым выдаю-

щимся из ряда опытных и авторитетных вождей». [30]

Осуждению подвергалась вся линия Линь Бяо на то, чтобы закрепить-

ся на вершине пирамиды власти в опоре на культ личности Мао Цзэдуна,

эксплуатируя имя последнего. Например, было предано гласности намере-

ние Линь Бяо утверждать себя в сознании руководителей партии и членов

партии в качестве такого же «помощника» Мао Цзэдуна, какими («помощ-

никами») были в свое время у Маркса — Энгельс, а у Ленина — Сталин.

[31] Во внутрипартийной пропаганде в КПК во время «культурной рево-

люции», да и в последующем применялись и продолжают применяться

такие упрощенные до примитива обоснования выдвижения того или ино-

го политического деятеля.

Критика Линь Бяо использовалась различными силами в руководстве

в то время для того, чтобы защищать позиции，которые зачастую бывали

полярно противоположными.

Например, известностью пользовалось положение о том, что в ходе

«культурной революции» существовал, а затем был разгромлен «штаб�

Глава вторая. От XI съезда КПК до 3-го пленума ЦК

КПК...

229

Линь Бяо. Разгром этого «штаба» трактовался в выступлениях официаль-

ной печати как часть борьбы за «недопущение ревизионистского перерож-

дения» КНР. Таким образом, с одной стороны, Линь Бяо осуждали за поли-

тику, которая номинально являлась его собственным знаменем, когда он

рвался к власти в ходе «культурной революции». Весь взлет к вершинам

власти в партии Линь Бяо совершил под флагом ближайшего сподвижника

Мао Цзэдуна в борьбе против «ревизионизма». Такое обвинение было осо-

бенно оскорбительно для тех, кто хранил память о Линь Бяо.

Однако не это было главным. Дело в том, что, выдвигая такие обвине-

ния, критики Линь Бяо старались сохранить тезис о том, что «культурная

революция» была направлена против «ревизионизма», что накануне «куль-

турной революции» в КНР существовала угроза «ревизионизма», «буржу-

азного перерождения», «движения по пути СССР, вслед за СССР», что су-

ществовала «линия» Лю Шаоци и других, которые стремились превратить

КНР в «ревизионистское государство». Так защищали свои позиции сто-

ронники «культурной революции».

Далее, выдвиженцы настойчиво внушали населению страны и чле-

нам партии мысль о том, что Линь Бяо был «врагом народа», «губителем»

марксизма-ленинизма и «идей Мао Цзэдуна». [32] Такая постановка воп-

роса позволяла сохранять в неприкосновенности знамя Мао Цзэдуна, ав-

торитет самих выдвиженцев. Ведь таким образом все, кто пережил «куль-

турную революцию», оказывались в одном лагере, им вместе предлага-

лось осуждать Линь Бяо. Вполне вероятно, что выдвиженцы пытались та-

ким поворотом создавать некую новую основу для сплочения или компро-

мисса с возвращенцами.

Однако возвращенцы вели решительную борьбу против выдвиженцев,

выдвигая тезис о том, что «сторонники Линь Бяо» все еще находятся среди

руководителей партии и государства и «проявляют себя». [33]

Возвращенцы настаивали на том, что именно Линь Бяо «отрицал 17 лет

(существования КНР) до культурной революции». [34] Это был важный

тезис. Сторонники и выдвиженцы «культурной революции» хотели бы

протащить мысль о том, что на протяжении 17 лет до «культурной рево-

люции» политика во многом была неправильной; отсюда могли следовать

выводы, оправдывающие в главном выддйжещ^г^Жна^Шй毋КОВОДЯ_

щих постов.

Однако возвращенцы ставили вопрос ребром. Они заставляли своих

проТИ5НИКС2 соглашаться с одобрением деятельности в течение 17 лет до

«культурной революции» тех, кто боролся против Линь Бяо и кого прихо-

дилось реабилитировать после смерти Мао Цзэдуна. Возвращенцы боро-

лись за то, чтобы реабилитация и пересмотр дел приобретали не характер

признания и положительного и отрицательного в деятельности реабили-

тируемых, а характер полного оправдания деятельности тех, кому возвра-