Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Московское государство при первых Романовых 615

жанре. Менее талантливый Карион Истомин продолжал писать в

этом жанре и в XVIII в., а также применял свое искусство в педаго-

гических целях

— новшество, нашедшее ряд подражателей. Силла-

бо-тоническое стихосложение, основанное на упорядоченном распо-

ложении ударных и безударных слогов в стихе, получило дальней-

шее развитие в начале XVIII в. в творчестве Петра Буслаева, Феофа-

на Прокоповича и особенно Антиоха Кантемира, наиболее изыскан-

ного из них. В. К. Тредиаковский и М. В. Ломоносов начинают но-

вый период русского стихосложения

— тонического.

Другим важным новшеством московской культурной жизни было

появление драмы. Этот род искусства также поначалу попал в Моск-

ву из Киева. Состязаясь с иезуитами, привлекавшими публику дра-

матическими спектаклями, устраивавшимися в школах, православ-

ные украинцы начали разыгрывать аналогичные представления,

вдохновляясь византийской христианской драмой Христос стражду-

щий, известной с XI—XII вв. В Киеве и Львове под значительным

влиянием аналогичных польских произведений были написаны

многочисленные религиозные пьесы.

В Москве этот польско-украинский жанр начал развивать опять-

таки Симеон Полоцкий. Зная чрезвычайную враждебность консер-

вативных церковных кругов к любым развлечениям такого рода, он

начал с переделки византийской литургической драмы о трех отро-

ках («Пещное действо»)

— О Навходоносоре царе, затем обратился к

другим библейским сюжетам. Таким образом, Симеон Полоцкий по-

ложил начало московской школьной драме; его ревностным продол-

жателем в этом деле был другой украинец, Димитрий Ростовский,

автор житий святых. Его Четии-Минеи живее и интереснее великого

труда Макария, они используют и материалы народных легенд Пет-

ра Скарги, и сочинений иезуитов. Минеи очень широко читались в

России, в них же Димитрий черпал материалы для драматических

композиций.

Лучшим образцом школьной силлабической драмы является Вла-

димир преподавателя риторики Киево-Могилянской академии Фео-

фана Прокоповича, в начале XVIII в. ставившийся и в Москве. Это

сочинение представляет собой заметный прогресс на пути реалисти-

ческого воспроизведения исторических событий, адаптированного к

вкусам тогдашнего общества.

Переход от школьной драмы, ограниченной религиозными и мо-

рализаторскими сюжетами, к более светским прозаическим пьесам

происходил медленно. Он был подготовлен И. Г. Грегори, руководи-

616 Глава XIX

телем театральной школы, устроенной по приказу царя Алексея.

Грегори начал с библейских сюжетов: «Книги Есфирь» (Артаксерксово

действо), «Книги Товита», «Книги Юдифи» (Иудифь), преемники же

его И. Кунст и О. Фюрст ставили на московской сцене драмы, попу-

лярные в Западной Европе и переводившиеся на русский язык в

Посольском приказе: так вскоре Москва познакомилась с пьесами

Мольера и Корнеля.

Дальнейший прогресс был достигнут в начале XVIII в. благодаря

инициативе царевны Натальи, младшей сестры царя Петра, не толь-

ко построившей у себя театр, но и написавшей четыре пьесы на сю-

жеты житий Димитрия Ростовского. В ее театре были поставлены и

пьесы светского характера. В московской Славяно-греко-латинской

академии и других учебных заведениях также начали ставить пьесы

светского характера, как правило, это были наивные и неуклюжие

переделки западноевропейских произведений.

На этой основе развивался и русский народный театр, пережи-

вавший расцвет в правление Петра Великого. Имеются некоторые

свидетельства, что известная русская пьеса о царе Максимилиане яв-

ляется переделкой очень популярной в эпоху барокко чешской пье-

сы о св. Дорофее, замученной императором Максимианом. В России

она звучала скрытой сатирой на брак Петра с немкой-лютеранкой

Екатериной.

Проникновение западноевропейской новеллы и романа в Мос-

ковское государство началось во второй половине XVII в. из Поль-

ши через Киев. Инициатива здесь опять-таки принадлежит Симеону

Полоцкому. Ему удалось возбудить интерес царя к польскому сбор-

нику рассказов и легенд, переведенному с латинского оригинала уче-

ным иезуитом Симоном Высоцким, и царь поручил ему подготовку

русского перевода, известного как Великое Зерцало

. Вскоре с поль-

ского языка были переведены также Римские деяния, История семи

мудрецов (популярная в Европе переделка восточного сказания). Мно-

гочисленных читателей находили и переделки польских сатириче-

ских и иных произведений.

Романы и новеллы чешского, итальянского, сербского происхож-

дения проникали в Московское государство прямо или через Поль-

«Великое Зерцало» переводилось переводчиками Посольского приказа

под наблюдением царского духовника Андрея Савинова Постникова. См.

Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в., ч. 1, СПб., 1992, с. 165-

166.—

Прим. перев.

Московское государство при первых Романовых 617

шу: Повесть о Василии Златовласом, Повесть о Брунцвике, Повесть о Бо-

ве королевиче, История о Мелюзине, Повесть о цесаре Оттоне и Олунде и

многие другие.

Выше было показано, как в первой половине XVII в. делались по-

пытки сочинения оригинальных повествований в биографических

повестях об Ульянии Осорьиной, боярыне Морозовой, а также в По-

вести о Савве Грудцыне, Повести о Горе-Злосчастии. В конце этого пе-

риода возникает несколько произведений, которые могут считаться

первыми русскими реалистическими романами: это морализатор-

ская Повесть о Фроле Скобееве, Повесть о Карпе Сутулове, восприняв-

шая из арабских сказок Тысячи и одной ночи мотив купеческой же-

ны, перехитрившей трех своих поклонников. За этими сочинениями

последовали романы и повести, восходящие к проникшей в Россию

иностранной литературе, но и отражающие эпоху Петра Великого,

открывшего границы государства: таковы История о Александре, рос-

сийском дворянине, История о российском матросе Василии, История о

российском купце Иоанне, герои которых

— полные жизни и жажду-

щие приключений путешественники в дальние страны

Развитие искусства

в XVII в. демонстрирует тенденции, харак-

терные и для всей политики новой династии, и для литературной

жизни Московского государства. Художники вдохновлялись произ-

ведениями искусства, созданными еще при последних царях-Рюри-

ковичах, но уже и не могли оставаться равнодушными к влиянию ба-

рокко

— общеевропейского стиля, проникавшего через Украину из

Польши. В особенности это типично для архитектуры. Наиболее ха-

рактерным храмом, построенным Иваном IV, был собор Василия

Блаженного с его пирамидальной шатровой формой, напоминающей

деревянные церкви-башни, и ярусом закомар

— кокошников. Храм

Василия Блаженного оставался наиболее передовым сооружением,

его стилю следовали многие зодчие. Наиболее ярким примером шат-

ровой церкви является Успенская церковь в Угличе к северу от Мо-

сквы (1628). Ее простой фасад с тремя апсидами воскрешает харак-

терные черты владимиро-суздальского стиля XIII в., три «острые» по

силуэту шатра придают очень гармоничный вид. Еще один образец

шатровой церкви

— Рождества Богородицы в Путинках (1652). Здесь

между четырьмя высокодекоративными шатрами помещена шатро-

вая же колокольня; кокошники придают зданию чрезвычайно живо-

писный облик. К сожалению, эта церковь

— последняя, построенная

в истинно русском стиле: патриарх Никон запретил строительство

618 Глава XIX

шатровых храмов как противных традиции церкви; сохранялся этот

тип только на Севере.

Другой тип храма, развивавший образцы деревянного зодчест-

ва,—

бесстолпный. Первым сооружением в этом стиле является ка-

менный храм Донской Богоматери (1593), одноглавый, с пирамидой

кокошников. К этому же типу принадлежит и построенная после

Смутного времени церковь Покрова в Рубцове (1626), послужившая

образцом для других церковных сооружений вокруг Москвы. Декор

ее фасада уже обнаруживает некоторое влияние барокко. Полное

развитие новый официальный стиль получил в храме Грузинской

Божьей Матери, богато декорированные барабаны которой венчают

купола с кокошниками. Церкви Николы на Берсеневке и в Пыжах, а

также Успения в Гончарах являются вариациями того же типа.

Церкви Троицы в Останкино (типичный бесстолпный храм) и Григо-

рия Неокесарийского (1679) уже имеют барочные окна и декор. Не-

сохранившаяся церковь Николы «большой крест» также представля-

ет собой типичный образец постройки, сочетающей традиционный

русский стиль с очевидными чертами барокко. После 1670 г., когда

для покрытия кровель стали использовать не свинец, а железо, ко-

кошники исчезают. Барокко распространяется в самом конце XVII в.

с Украины (где, однако, в этом стиле не было создано значительных

произведений искусства)

. Трудность усвоения западных форм тра-

диционной русской архитектурой иллюстрирует церковь Знамения

в усадьбе Голицыных в Дубровицах около Москвы. Называвшаяся

некоторыми историками архитектуры чудовищной, она являет кон-

траст церкви Покрова в Филях (1693), формы которой обнаружива-

ют возвращение к традиционной русской пирамидальности.

Ростов, Углич, Ярославль

— все эти города могут гордиться церк-

вами, построенными в традиционном русском стиле. Наиболее кра-

сив из них сооруженный по образцу бесстолпных храмов, но значи-

тельно больший по размерам храм Иоанна Предтечи в Ярославле

(1687)

— жемчужина русского полихромного декора. Чисто русский,

не обнаруживающий никаких барочных черт, он имеет пятнадцать

золоченых глав и отдельно стоящую колокольню.

Не исчезла и деревянная храмовая архитектура. Образцы ее име-

ются на Украине, где она обнаруживает влияние барокко, и в Рос-

сии, особенно на севере, где она следует древним народным тради-

циям. Лучшим произведением деревянного зодчества является цер-

ковь Преображения в Кижах, построенная в начале XVIII в. Старо-

Московское государство при первых Романовых 619

веры также продолжали строить деревянные молельни в традицион-

ных формах.

Шатровое завершение колоколен и башен было запрещено Нико-

ном, но зато они стали выше, многояруснее. Хорошими образцами

этой архитектуры являются узорочные башни Новодевичьего мона-

стыря и ставшая одной из достопримечательностей Москвы бароч-

ная Сухарева башня, построенная при Петре Великом.

Гражданская архитектура также во многом следовала формам де-

ревянного зодчества. Одной из самых замечательных деревянных

построек был дворец в Коломенском (вновь отстроен в 1667-1681),

утраченный в XVIII в. Наиболее выдающимся каменным зданием

является Теремной дворец в Кремле, построенный в 1635 г. Михаи-

лом Романовым. Резные наличники, карнизы и порталы представля-

ют собой любопытное смешение итальянских и восточных мотивов.

Поверх нижних этажей дворца был поставлен Теремок, предназна-

ченный для царских сыновей. Его фронтон повторял формы дере-

вянных сооружений. Потешный дворец, сооруженный в 1652 г.

Алексеем Михайловичем, имеет барочный декор. Для украшения

кремлевских дворцов царь Алексей приглашал зарубежных, в основ-

ном из Польши, ремесленников и художников.

Те же тенденции, что в архитектуре, наблюдались и в живописи.

Нормой оставались традиционные приемы иконописи, предписан-

ные Стоглавым собором и вновь подтвержденные в 1658 г., но в то

же время очевидны робкие попытки следовать новым образцам и

новой технике, с которыми сумели познакомиться некоторые худож-

ники. В первые годы XVII в. продолжалась работа царских мастер-

ских, учрежденных Иваном IV в Оружейной палате. Борис Годунов,

еще будучи регентом, украсил Грановитую палату росписями, вы-

полненными в той же технике и отражающими те же идеи, что и вы-

полненные по приказу Ивана IV росписи кремлевского дворца. Мас-

тера строгановской школы

, продолжавшие развивать традиции

новгородской школы, связаны были и с Москвой.

После упадка обеих школ

— годуновской и строгановской — в

Смутное время царь Михаил Федорович, желая восстановить разру-

шения и удовлетворить спрос на иконы, должен был реорганизовать

работу царевых мастерских в Москве, куда были собраны мастера со

всей страны. Многие мастера строгановского стиля стали работать в

русле новой московской школы. Наиболее выдающимися ее предста-

вителями были Прокопий Чирин и Никифор Савин, иконы которых

620 Глава XIX

являют больше жизненности и человечности, хотя их авторы и стре-

мились оставаться верными строгому канону. Здесь можно обнару-

жить первые признаки проникновения западного искусства в тради-

ционную иконопись. Наряду с «вестенизирующими», неуклонно уси-

ливающимися тенденциями можно наблюдать и восточные, почти

китайские: особенно в образе св. Алексея митрополита. Иконы «Сим-

вол веры» и «Отче наш» показывают, что художники стремились от-

казаться от простых образцов и старых норм и развивать новую, ус-

ложненную технику.

Наиболее способным и смелым из царевых живописцев был Си-

мон Ушаков (1626-1686). Великолепный рисовальщик, он делал эс-

кизы для вышивок, знамен, монет, в своих гравюрах

— наиболее ран-

них в России

— обнаружил знакомство с граверным искусством Запа-

да. В то же время иконы, выполненные им для московских церквей,

близки поздней строгановской школе. Смелее его ставшая сенсацией

икона «Благовещение с акафистом», богатством и разнообразием ар-

хитектурных деталей, одежд, обстановки переступившая границы

традиционного стиля. Изображенные на ней лица жизненны и пол-

ны движения (в образе св. Алексея и Марии Египетской запечатлены

царь и царица), к числу редких сцен принадлежит осада Константи-

нополя. Образ «Нерукотворного Спаса» является скорее живописью,

чем иконой, и обнаруживает знакомство с техникой голландской жи-

вописи XVI в., некоторые образцы которой он мог видеть в Москве.

Ученики Симона Ушакова продолжали писать в этом новом стиле,

далеко отошедшем от традиционного московского аскетизма.

О том, сколь смелыми были даже эти скромные попытки следо-

вать западной технике, можно судить по враждебному отношению

патриарха Никона к западному искусству, повелевшего конфисковы-

вать и уничтожать иконы (по большей части привозные), выполнен-

ные в западном стиле. Его противник протопоп Аввакум также обру-

шил яростную критику на художников-«западников».

Лучше казались перспективы светской живописи. В Смутное вре-

мя в Москве появились иноземные портреты, и первые Романовы,

видимо, покровительствовали портретному искусству. Двор нуждал-

ся в мастерах декоративно-прикладного искусства, и для обучения и

руководства работой московских мастеров было приглашено не-

сколько иностранных художников. К сожалению, выдающиеся мас-

тера, ценившиеся в Западной Европе, не отваживались приезжать в

Московское государство. Русские мастера XVII в. должны были до-

вольствоваться теми образцами западноевропейского стиля и техни-

Московское государство при первых Романовых 621

ки, которые они могли найти в очень популярной в Москве «Лице-

вой Библии» Н. И. Пискатора (1650), содержавшей около трехсот

гравюр. Фрески, выполненные в конце столетия в некоторых по-

волжских городах, особенно в Ярославле, демонстрируют заметное

влияние гравюр из Библии Пискатора.

Все это являлось значительным прогрессом, но русские художники

не могли двигаться дальше, не видя на родине произведений запад-

ного искусства, которые могли бы послужить им побудительным им-

пульсом. Овладеть современной техникой они смогли, лишь получив

возможность ездить за границу и там изучать европейское искусство.

Примечания

О голландских и английских купцах в России см. хорошо документиро-

ванное исследование Г. И. Любименко: The Struggle of the Dutch with the English

(cм. Библ.).

Ср. ниже, с. 639.

Ср. F. Dvornik, Byzantine Political Ideas in Kievan Russia, Dumbarton Oaks

Papers, v. 9—10 (1956).

Русская историография Никона подробно разбирается в одной из по-

следних работ о патриархе: Н. В. Зызыкин, Патриарх Никон: его государст-

венные и канонические идеи, Варшава, 1931—1939, ч. 1—3 (ч. 1, с. 295—365).

Специального упоминания заслуживают исследования П. Ф. Николаевского

в Христианских Чтениях (1881—1890); Н. Ф. Каптерева, Патриарх Никон и

его противники в деле исправления церковных обрядов, изд. 2е, Сергиев Посад,

1913; П. С. Смирнова, История русского раскола старообрядства, изд. 2е, СПб.,

1895. Важные документы, касающиеся Никона, перевел У. Палмер: W. Pal-

mer, The Patriarch and the Tsar (см. Библ.).

См. хороший обзор религиозной литературы, напечатанной в Москве в

XVI—XVII вв.: P. Pascal, La Vie de l’ archiprětre Avvakum, P., 1938, p. 221—226.

Они включали произведения Гомера, Гесиода, Эсхила, Плутарха, Фу-

кидида, Демосфена, византийские хроники, лексиконы, грамматики

— со-

кровища, с огромным рвением собиравшиеся и изучавшиеся на Западе. Мо-

сква XVII в., однако, не понимала этой светской литературы. Ср. интерес-

ную заметку М. Ласкариса (Byzantion, 20, 1958, p. 543—545) об этой миссии,

основанную на вновь открытой рукописи с Афона.

Полную библиографию работ об Аввакуме и староверах можно найти в

труде П. Паскаля Avvakum et le débuts du raskol (cм. Библ.). Наиболее важные

материалы об Аввакуме и расколе опубликованы в девяти томах под редак-

цией Н. И. Субботина (Материалы для истории раскола за первое время его суще-

ствования, М., 1875—1890). См. также Библ. о переводах Жития Аввакума.

622 Глава XIX

Эта фальшивка впервые была использована в Новгороде в 1497 г. до-

миниканцем Вениамином, составившим по просьбе архиепископа Геннадия

Слово кратко в защиту церковных имуществ. Этот католический монах ис-

пользовал и другие латинские документы, проводящие идею превосходства

духовной власти над мирской. О деятельности Вениамина см. А. Д. Седель-

ников, К изучению «Слова кратка» и деятельности доминиканца Вениамина. Из-

вестия Отделения русского языка и словесности Академии наук, т. 30, Л.,

1926, с. 205—225.

Видимо, Макарий, будучи новгородским архиепископом, также ввел в

практику «шествие на осляти» в Вербное воскресенье, когда глава светской

власти вел под узцы лошадь, на которой ехал архиепископ в подражание

Христу. Согласно «Константинову дару», Константин почтил таким образом

папу Сильвестра. Когда Макарий стал патриархом, из Новгорода этот обы-

чай был распространен на Москву, и до отмены патриаршества цари таким

образом оказывали почитание патриархам. Аутентичность «Константинова

дара» стала подвергаться сомнению в России при Петре Великом. Ср. осно-

вополагающее исследование о греческих и славянских переводах «Констан-

тинова дара» А. Павлова: Подложная царственная грамота… (Византийский

временник, т. 3, 1896, с. 18—82).

Эти важные документы были опубликованы в английском переводе

У. Палмером в т. 1 его труда о Никоне (см. Библ.). Ответы Никона были

опубликованы не полностью и только на русском языке. Лучшая русская

работа об отношениях Никона и царя Алексея: Н. Ф. Каптерев, Патриарх

Никон и царь Алексей Михайлович, т. 1—2, Сергиев Посад, 1909—1912.

См. перевод Ф. Дворника (Byzantine Political Ideas, p. 83).

Отношение Никона к этому вопросу часто понимается неверно. На-

пример, Флоринский (H. T. Florinsky, Russia, A History and an Interpretation,

v. 1, N. Y., 1953, p. 290) считает, что теория превосходства церкви над госу-

дарством является византийской, что очень далеко от истины.

Ср. выше, с. 450.

См. источники и библиографию в книге Г. Острогорского Das Projekt

(см. Библ.).

Беспоповцы — радикалы среди староверов, отказавшиеся принимать

священников, рукоположенных после 1666 г., отказались от обедни и при-

частия, довольствуясь крещением и покаянием. Поповцы, признающие дей-

ствительность рукоположений после 1666 г., организованы в особую цер-

ковь, имеющую священников. С 1846 г. они получили иерархию, установ-

ленную боснийским епископом, признанную государством в 1881 г.

Пре-

следования прекратились только во второй половине XVIII в., но возобно-

Имеются в виду Русская Православная Старообрядческая церковь и

босносараевский митрополит Амвросий.—

Прим. перев.

Московское государство при первых Романовых 623

вились при Николае I. Официально терпимость по отношению к ним была

провозглашена лишь в 1874 г. Оба направления расколоты на секты, осо-

бенно многочисленные среди беспоповцев.

В. О. Ключевский в своей работе Сказания иностранцев о Московском го-

сударстве (1866) делает обзор и приводит полную библиографию русских из-

даний донесений иностранцев, посещавших Москву в XVI—XVII вв.

Эта практика была прекращена, опять-таки по рекомендации греков,

собором 1666—1667 гг.

См. последнюю и лучшую публикацию об украинском влиянии на ре-

лигиозную и культурную жизнь Московского государства XVII в.: К. В. Хар-

лампович, Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь, Казань,

1914, т. 1. См. также прекрасный обзор С. Ф. Платонова западных влияний

на Московское государство при Иване IV, Борисе Годунове и первых Рома-

новых: Москва и Запад, Берлин, 1926.

Основополагающий, хотя и незаконченный труд о Петре Могиле и его

учениках принадлежит С. Т. Голубеву: Петр Могила и его сподвижники, т. 1-

2, Киев, 1883—1897. Тем же автором опубликовано исследование Киевская

академия в конце 17 и начале 18 столетий (Киев, 1901). См. Г. Флоровский, Пу-

ти русского богословия, Париж, 1937, и его же публикацию в Kyrios (см. Библ. к

гл. ХХ)

— полная библиография работ о Могиле и влиянии киевской акаде-

мии на русское богословие.

О русской литературе этого периода см. История русской литературы,

т. 2, ч. 1, М., 1948. См. также A. Stender-Petersen, Geschichte der russischen Litera-

tur, Bd 1 (см. Библ.).

См. выше, с. 578 — ссылка на публикацию и исследование С. Ф. Пла-

тонова.

Новейшее исследование о Крижаниче, его политических идеях и

взглядах на историю принадлежит Б. Д. Дацюку: Юрий Крижанич. Очерк по-

литических и исторических взглядов, М., 1946. См. также выше, с. 509, 518, 580.

О песнях, собранных Р. Джеймсом, а также других исторических пес-

нях см. хорошо документированное исследование Стифа (C. Stief, см. Библ.).

О досиллабическом и силлабическом стихе и дальнейшем развитии

русского стихосложения см. книгу Б. О. Унбегауна (B. O. Unbegaun, см.

Библ.), а также труды Р. Якобсона о происхождении славянского народного

стиха (см. Библ.).

Полные сведения приводит А. И. Соболевский: Переводная литература

Московской Руси XIV—XVII вв. (СПб., 1903).

Наиболее важные русские работы об искусстве XVII в.: История рус-

ского искусства под ред. И. Э. Грабаря, т. I—VI, М., 1909—1916; А. И. Ус-

пенский, Царские иконописцы и живописцы XVII в., т. 1—4, М., 1910—1916;

624 Глава XIX

А. И. Некрасов, Очерки по истории древнерусского зодчества XI—XVII веков, М.,

1936.

Считается, что во время войны 1812 г. Наполеон I восхищался церко-

вью Успения на Покровке (1696—1699) и принял специальные меры, чтобы

она не была разрушена. К сожалению, Петр Великий в 1714 г. запретил ка-

менное строительство вне Петербурга, чтобы ускорить возведение и укра-

шение новой столицы; таким образом, традиция московской барочной ар-

хитектуры, не достигшая еще полного развития, прекратилась.

Ср. выше, с. 387.