Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Московское государство при первых Романовых 595

смелее, московским послам открыла двери Венеция. Первые послы

благодаря своему неуклюжему поведению произвели очень плохое

впечатление, но политические резоны заставили венецианцев пре-

одолеть отвращение и проложить дорогу в Москву. Около 1670 г. Мо-

сква даже предложила создать антитурецкую лигу

— это была очень

симптоматичная политическая инициатива.

Во второй половине XVII в. в связи с заинтересованностью Москвы

в нейтралитете германских курфюрстов во время войны с Польшей

более частыми стали дипломатические контакты с немецкими князь-

ями. Польские и турецкие проблемы открыли русским послам доро-

гу в Вену. Одновременно в Москву приехал ряд сербских и болгар-

ских эмигрантов, и усилились надежды православных христиан Бал-

кан на освобождение их Москвой от турок. Все это демонстрирует из-

менение положения и авторитета Московского государства в Европе.

Несмотря на усилия правительства улучшить внутреннее положе-

ние, правление первых Романовых характеризовалось непрекра-

щающимися народными волнениями. В первые годы царствования

Михаила Федоровича не вошедшие в состав армии казаки, хотя и по-

бежденные, продолжали доставлять беспокойство; часто их поддер-

живал недовольный люд на границах. Общий беспорядок усиливало

появление новых самозванцев, претендовавших на происхождение

от правителей эпохи Смуты.

Многие меры, принимавшиеся правительством, были жестоки и

непопулярны, недовольство вызывало и правление фаворитов. Вос-

стание 1648 г. было направлено против фаворита и шурина царя

Алексея Бориса Морозова, но одновременно было вызвано и соля-

ным налогом. Запрещение добровольного холопства (рабства) Уло-

жением 1649 г. было встречено живыми протестами самих холопов и

их хозяев

— факт, характеризующий социальную и экономическую

ситуацию в государстве. Наивные и неуклюжие неудачные манипу-

ляции в денежной сфере еще сильнее разожгли общее недовольство

и вызвали народное восстание 1662 г., жестоко подавленное.

Наиболее мощное восстание вспыхнуло на Дону (1669-1671) под

руководством донского казака Степана Разина

. Утвердившись меж-

ду Доном и Каспийским морем, Разин совершил морской поход на

каспийское побережье Персии, из которого вернулся с богатой до-

В 1667—1669 гг. Разин совершил так называемый поход за зипунами

(за добычей)

— в 1667 г. на Волгу и Яик, в 1668—1669 гг. по Каспийскому

морю в Персию; собственно восстание произошло в 1670—1671 гг.

596 Глава XIX

бычей. К нему присоединились многие донские казаки — беглые

крестьяне и всякий беспокойный люд, и с этой армией он захватил

Астрахань и Царицын. Движение переросло в социальное восстание

крестьян и коренных народов Поволжья против землевладельцев.

Добившись таких успехов, Разин стал угрожать Москве, но его раз-

ношерстная армия не могла противостоять тем нескольким полкам,

обученным современному бою, которые правительство смогло по-

слать против него. Потерпевший поражение и покинутый донскими

казаками, Разин был захвачен в своей твердыне на Дону и казнен в

Москве. Царские войска окончательно покончили с восстанием, за-

хватив Астрахань в конце 1671 г. Победа усилила престиж Москвы

среди казаков, но деяния народного вождя, героя борьбы за освобо-

ждение от крепостной неволи, по-прежнему прославлялись в песнях.

Может показаться удивительным, что Московское государство

смогло выжить и даже расширить свои пределы при таких слабых

правителях и после стольких потрясений, подрывавших его основы.

В определенной степени это стало возможным благодаря сотрудни-

честву государя и народа, представленного Земским собором, из-

бравшим на престол Михаила Романова и ставшим в государстве по-

стоянным институтом. Некоторым образом Москва, казалось, воз-

вращалась к демократическому институту киевского веча. В 1613-

1622 гг. Земский собор функционировал постоянно, а позднее для

обсуждения важных вопросов несколько раз созывался царями Ми-

хаилом и Алексеем. Конечно, существует огромная разница между

народным собранием Руси, киевским вечем, и средневековой или со-

временной парламентской системой Западной Европы. Скорее все-

го, Земский собор состоял из Боярской думы, расширенной за счет

представителей более низких разрядов знати, из высшего духовенст-

ва, представителей дворян, купцов и других горожан. Дума пред-

ставляла собой нечто вроде сената и функционировала в промежут-

ках между его сессиями. Члены «низшей палаты» номинально изби-

рались, но фактически часто назначались местными властями. Пол-

ные данные о составе и функционировании собора отсутствуют, но

благодаря своей критике или сотрудничеству он часто оказывал

влияние на ведение государственных дел. Возможно, голоса недо-

вольства некоторыми мероприятиями правительства способствовали

отказу от этого института после 1653 г.

Боярская дума представляла собой постоянный совещательный орган

при царе, она же являлась постоянной курией Земских соборов. Нельзя го-

Московское государство при первых Романовых 597

Несмотря на краткость своего существования, Земские соборы

оказали глубокое воздействие на концепцию государства. Государст-

во перестало быть просто вотчиной, наследственной собственностью

правителя, как это было при династии Рюрика. Благодаря сотрудни-

честву народа и государя усилилось сознание национального и рели-

гиозного единства, и концепция русской земли все более срасталась

с концепцией русского народа.

Члены Земского собора

— этого «народного собрания» — никогда

не выдвигали идею ограничения власти абсолютного правителя.

Идея автократического правления по праву, дарованному свыше,

так прочно утвердилась в умах, что никакой иной политической сис-

темы невозможно было представить. Политическая программа пер-

вых Романовых включала лишь восстановление и укрепление древ-

них московских традиций, и самодержавие было одним из основных

и общепринятых принципов, санкционированным церковью. По-

этому ни в коей мере не удивительно, что роль в московской полити-

ческой жизни такого новшества, как представительное собрание, ока-

залась столь кратковременной.

Неожиданный вызов самодержавной власти царя, как кажется,

бросили два деятеля церкви. На первый взгляд, именно таким обра-

зом можно интерпретировать правление патриарха Филарета. Впер-

вые в русской истории было установлено нечто вроде теократии, ус-

пешно существовавшей в течение жизни энергичного патриарха. В

действительности, однако, современники не рассматривали роль, ко-

торую играл патриарх, как революцию в отношениях между царем и

церковью. Филарет был отцом царя и сам когда-то выступал канди-

датом на престол. Он правил от лица своего послушного сына, как

многие фавориты до и после него. К тому же, все еще существовала

власть Земского собора. Преемники Филарета патриархи Иоасаф I и

Иосиф на проявляли никаких намерений претендовать на реальную

долю в управлении. Возобновились традиционные гармоничные от-

ношения между мирской и духовной властью, столь твердо установ-

ленные еще в Киевском государстве

Однако пример Филарета провоцировал попытки подражать ему,

тем более что он значительно усилил авторитет и власть патриарха.

ворить и о Земском соборе как о едином (состав, процедура и задачи от-

дельных соборов отличались), постоянном и тем более двухпалатном инсти-

туте. Последние Земские соборы собирались после смерти царя Федора

Алексеевича в 1682, 1683—1684 гг.—

Прим. перев.

598 Глава XIX

Под его властью находились огромные пространства церковных зе-

мель в уездах свыше сорока городов

— от Белого моря до границы с

Украиной и от Брянска на западе до Вятки. Была подтверждена его

прямая юрисдикция над всеми церквами, монастырями и религиоз-

ными учреждениями на этой громадной территории, а также право

судить ее население по всем вопросам, кроме уголовных. Чтобы осу-

ществлять свою почти царскую власть, Филарет образовал приказ

занимавшийся административными, финансовыми и правовыми во-

просами, учредил собственные налоги и организовал их сбор. Чтобы

представить, насколько высокое положение занимал патриарх, сле-

дует вспомнить, что на территории, в XVII в. подлежавшей прямой

и единоличной юрисдикции патриарха, в XIX в. было организовано

16 епархий. Эта ситуация искушала амбициозного деятеля церкви

претендовать на более значительную роль в управлении Московским

государством.

Такой человек появился: это был Никон, осмелившийся бросить

вызов глубоко укорененным в государстве идеям об отношениях ме-

жду двумя властями. Его имя также связано с реформами, давно на-

зревшими и правильно задуманными, но плохо проведенными и

глубоко расколовшими русскую церковь, причем раскол этот длится

по сей день. Никон

, крестьянский сын, родился в 1605 г. и был на-

зван при крещении Никитой. Получив образование в монастыре,

стал священником в Москве. Под воздействием эмоционального

стресса, вызванного смертью детей, убедил жену стать монахиней и

сам постригся в монастыре около Белого моря, приняв имя Никон.

В бытность его в Москве в 1646 г. в качестве монастырского игумена

его внешность, поведение и красноречие произвели такое большое

впечатление на молодого царя, что он был назначен архимандритом

московского монастыря, в котором находилась родовая усыпальница

Романовых

. Никон сблизился с царем и скоро научился поддержи-

вать и увеличивать свое влияние на царя и правительство. В 1648 г.

он был назначен митрополитом в Новгород, второй по величине го-

род в государстве.

Пребывание Никона в Новгороде было, возможно, самым плодо-

творным в его жизни. Он проявил искреннее рвение о духовном

благополучии своей паствы и ввел проповеди и религиозное обуче-

В начале XVII в. было организовано несколько патриарших прика-

зов

— дворцовый, казенный, судный, церковных дел.— Прим. перев.

Имеется в виду московский Новоспасский монастырь.— Прим. перев.

Московское государство при первых Романовых 599

ние — это было новшеством в то время, поскольку вся религиозная

жизнь в государстве сосредоточивалась на посещении службы. В ор-

ганизации службы Филарет проявил себя ревностным реформато-

ром. Для экономии времени в то время стало общепринятым одно-

временное чтение и произнесение молитв и хоровое пение. В этой

разноголосице уследить за словами было, конечно, невозможно. Ни-

кон запретил эту практику, и по его инициативе царь распространил

запрет на другие епархии

. Никон также реорганизовал церковное

пение, введя византийский роспев; царь ввел его в своей дворцовой

церкви, а оттуда он распространился в других церквах. Никон дока-

зал свою полезность и в политической жизни: когда в 1650 г. в Нов-

городе началось восстание, он, рискуя жизнью, сумел остановить его.

Когда в 1652 г. царь пригласил Никона занять вакантный патри-

арший престол, он принял его, только заручившись письменным

уверением, что царь не будет вмешиваться в религиозные дела. Став

патриархом, Никон ускорил работу по широкому исправлению бого-

служебных книг, ставшему необходимым из-за многочисленных

ошибок, попавших в тексты из-за небрежности переписчиков.

Эта необходимость ощущалась уже во времена Ивана IV и реше-

ние об исправлении книг было принято еще собором 1551 г. Первые

печатные книги (1564 и 1565

)

были очень несовершенны. После

Смутного времени, когда многие богослужебные книги были утраче-

ны, нужда в них возросла. Монахи, которым был поручен пересмотр

книг, были ревностными реформаторами, но не имели никакой фи-

лологической подготовки, не знали греческого языка, и их исправле-

ния только множили ошибки. Кроме текстовых ошибок в Москве су-

ществовали заметные особенности в обрядах, на которые, как на от-

личные от принятых в Греческой церкви, указал иерусалимский пат-

риарх во время своего посещения Москвы в 1649 г.

Хотя некоторые из этих особенностей казались очень небольши-

ми, например количество земных поклонов, сугубое (два раза) или

трегубое (три раза) возглашение аллилуйи, двоеперстие или трое-

перстие при крестном знамении, для людей XVII в. они имели ог-

Введение единогласия по всей стране было санкционировано церков-

ным собором 1651 г.—

Прим. перев.

Первая печатная книга, «узкошрифтное» Четвероевангелие, была вы-

пущена около 1553 г. так называемой Анонимной московской типографи-

ей.—

Прим. перев.

600 Глава XIX

ромную важность. Для них служба была единственной формой об-

щения с Богом, и исполненная ошибочно, она не имела никакой

ценности перед Господом и была бесполезна для верующих. Поэто-

му более просвещенные монахи защищали исправление книг в соот-

ветствии с греческими оригиналами, поскольку византийская цер-

ковь была церковью материнской и источником православной хри-

стианской традиции.

Это движение, однако, встречало сильную оппозицию традицио-

налистов, превозносивших московское православие, для которых не-

стерпима была мысль, что их предки служили ошибочно. Они утвер-

ждали, что Византия утратила свою главенствующую позицию из-за

«отступничества» в 1439 г. и принятия унии с Римом, и ей нельзя до-

верять, поскольку она находится под игом неверных. Некоторые из

них утверждали, что Москва является Третьим Римом и единствен-

ной хранительницей православия.

Никон был в трудном положении. После присоединения Украи-

ны он считал необходимым привести в соответствие язык богослу-

жебных книг, употреблявшихся в Москве, с теми, которые недавно

были заново изданы Петром Могилой. Он считал, что лучшим спосо-

бом унифицировать церковный и литературный язык Москвы и Ук-

раины будет согласование московских богослужебных книг с украин-

скими. Это была смелая лингвистическая попытка сближения двух

наречий, которая должна была помочь сгладить различия между

двумя народами.

Более того, Никон был твердо убежден в православии Греческой

церкви и исполнен решимости завершить исправление русских бо-

гослужебных книг, сличив их с греческими оригиналами. Никон по-

лучил санкцию на этот проект от церковного собора 1654 г. и послал

константинопольскому патриарху длинный список спорных вопро-

сов. Послы во главе с Арсением Сухановым собрали почти семьсот

греческих рукописей

, из которых только семь касались литургии.

Поскольку среди московских духовных лиц не было знающих грече-

ский язык, понадобилось доставить специалистов

— из Греции (Арсе-

ния и Дионисия) и из Киева (Епифания Славинецкого). Хотя их ра-

бота и не удовлетворяет нашим современным требованиям, она бы-

ла шагом вперед, и уже в 1655 г. исправленный русский служебник

был утвержден новым церковным собором, в котором участвовали

патриархи антиохийский

и Гавриил Сербский. Другие соборы одоб-

Макарий.— Прим. перев.

Московское государство при первых Романовых 601

рили произведенные Никоном исправления службы, и всем жите-

лям государства было указано творить крестное знамение тремя пер-

стами по греческому образцу.

Реформы, проведенные в спешке, часто на очень шатких с фило-

логической точки зрения основаниях, вызвали сильную оппозицию.

Радикальные московские националисты отказывались принять со-

державшие украинизмы исправленные книги, ссылаясь на то, что в

составе справщиков были киевские ученые монахи, подозрительные

уже из-за своего знания латыни и связей с римскими «еретиками».

Оппозицию возглавил кружок справщиков, назначенных еще патри-

архом Иосифом, но распущенных Никоном.

Оппозиция обрела чрезвычайно способного и страстного вождя в

лице протопопа Аввакума. Родившийся около 1620 г., Аввакум

уже в

юности проявлял признаки натуры очень независимой и обладав-

шей просто страстью к страданию за свои идеи. Поначалу он не воз-

ражал против исправления богослужебных книг, но придя в ужас от

количества произведенных Никоном изменений, отверг их, изъявив

желание жить и умереть в соответствии со старой верой, не искажен-

ной греками. Его многочисленные последователи называли себя ста-

роверами. Они были объявлены раскольниками, и Никон начал их без-

жалостно преследовать. Хотя царь глубоко уважал неистового прото-

попа, терпеть его оппозицию он не мог. Аввакум был заключен в

тюрьму, бит кнутом и сослан сначала в Тобольск, а затем далее в Си-

бирь, но претерпел все испытания с терпением и мужеством; пресле-

дования разделяла его верная жена.

Никон проявил необычайную жестокость в преследовании про-

тивников реформ. Многие реформы вводились даже без санкции со-

бора и самыми жесткими методами. Царь и царица не разделяли та-

кой враждебности к раскольникам. Видимо, именно независимость

Никона в этом вопросе сильно способствовала отчуждению между

ним и Алексеем Михайловичем, проявившемуся уже в 1658 г. Непо-

средственный повод к разрыву был тривиален. Никон был оскорб-

лен тем, что царь, переставший посещать отправлявшиеся Никоном

службы, не пригласил его на торжественный обед. В запальчивости

патриарх послал одного из служителей узнать о причине этого, од-

нако придворные дурно обошлись с ним, а царь ничего не сделал,

чтобы наказать обидчиков. Оскорбленный патриарх объявил о сво-

ей отставке и уехал из Москвы в полной уверенности, что царь лич-

но принесет ему извинения и будет просить вернуться и снова за-

нять кафедру.

602 Глава XIX

Однако в своем рвении Никон переоценил важность своего поло-

жения. Его властные манеры и высокомерие снискали ему много

врагов при дворе, а растущее вмешательство патриарха в государст-

венные дела вызывало гнев царя, становившегося уже зрелым чело-

веком. Алексей не пришел и не попросил Никона вернуться и, хотя

в душе был глубоко огорчен случившимся, ничего не сделал, чтобы

загладить разрыв. Никон, видя, что зашел слишком далеко, заявил,

что он не оставляет патриаршество. Этим он предотвратил избрание

нового патриарха, но все его попытки восстановить свое былое поло-

жение при дворе оказались тщетны. В конце концов, в 1666 г. царь

созвал собор и, чтобы придать ему больший вес, пригласил восточ-

ных патриархов. Прибыли патриархи антиохийский и александрий-

ский

, представлявшие также константинопольского и иерусалим-

ского патриархов. Никону, державшемуся очень высокомерно, осо-

бенно в отношении восточных патриархов, были предъявлены обви-

нения, и в результате он был лишен не только патриаршества, но и

архиерейского сана и сослан в монастырь.

Заявление двух восточных патриархов о том, что долгом русского

патриарха является подчинение царю во всех политических делах,

обнажает истинную суть всего конфликта. Никон пытался ввести в

московскую политическую систему доктрину, не являвшуюся ни рус-

ской, ни византийской: о превосходстве духовной власти над свет-

ской. Должно быть, Никон познакомился с ней в Новгороде, кото-

рый всегда был более открыт влияниям Запада. Некоторые из его

реформ там, особенно забота о проповеди и о религиозном образова-

нии, похоже, исходили из практики Рима, которая была вновь под-

тверждена решениями Тридентского собора. Также через Новгород

в XV в. русские познакомились со знаменитой латинской поддел-

кой

— «Константиновым даром», согласно которому первый христи-

анский император, прежде чем переехать из Рима в Константино-

поль, поставил пап выше епископов и передал им верховную власть

над Западом, а также привилегию носить императорские инсигнии

Эта подделка стала одной из основ, на которых в XI в. возникла тео-

рия превосходства духовной власти над светской. В средние века не

возникало сомнений в подлинности документа, признан он был и

греками, ставшими сомневаться в его достоверности только в XV в.

Как раз тогда, когда он был введен в русскую каноническую литера-

Макарий и Паисий.— Прим. перев.

Московское государство при первых Романовых 603

туру, два гуманиста, Лоренцо Валла и Николай Кузанский, доказали

его подложность.

В Московском государстве на основании «Константинова дара»

собор 1503 г. выступил в защиту церковной собственности от посяга-

тельств Ивана III, а в 1550 г. митрополит Макарий

— от посягательств

Ивана IV

. В глазах Никона этот документ недвусмысленно демонст-

рировал превосходство духовной власти, и он был преисполнен ре-

шимости утвердить его в государстве. Никон включил его в славян-

ское собрание канонического права и действовал именно в его духе,

прося у царя уверения в том, что он не будет вмешиваться в церков-

ные дела. Еще до патриаршества влияние на него «Константинова

дара» сказалось в страстных протестах против сокращения церков-

ных привилегий Уложением, которое он считал творением дьявола.

Никон обильно ссылался на «Константинов дар» в своих ответах

Паисию, епископу газскому

. Ответы Паисия на представленные

боярином Семеном Стрешневым вопросы, касающиеся поведения

Никона, сыграли важную роль в осуждении патриарха. Никон отри-

цает юрисдикцию царя над священниками, его право созывать собо-

ры, назначать патриархов и епископов, распоряжаться церковной

собственностью и отчетливо выражает свое убеждение в том, что ду-

ховная власть выше светской: «Разве не знаешь, что не от царей при-

емлется начальство священства, но от священства на царство помазу-

ются и что священство гораздо более царства?»

Это было нечто совершенно новое и странное для московского

ума, полностью чуждое традиционному политическому развитию Ру-

си. Никону лучше было бы руководствоваться не латинским доку-

ментом, ошибочно приписывавшимся Константину Великому, а под-

линным греческим

— шестой новеллой кодекса Юстиниана, подчер-

кивающей возвышенность и важность и священства, и царства, а так-

же то, что благо всего человечества зависит от гармонии между эти-

ми двумя величайшими Божьими дарами человечеству, происходя-

щими свыше от Его любви к нему. Эта новелла очень рано вошла в

русское каноническое право и, очевидно, ею руководствовались ки-

евские митрополиты в своих отношениях со светской властью

Попытка Никона ввести в Московском государстве

чуждый ему

принцип превосходства духовной власти над мирской была запозда-

лой и в то время уже вряд ли могла быть принята. На Западе духов-

ная власть отступала перед абсолютизмом Бурбонов, и хотя Москов-

Имеется в виду Паисий Лигарид, митрополит Газский.— Прим. перев.

604 Глава XIX

ское государство XVII в. казалось целиком пронизанным религиоз-

ной атмосферой, процесс секуляризации разворачивался и здесь. На-

чался он еще в Смутное время, о глубине его распространения сви-

детельствуют антиклерикальные установления Уложения, принятые

по настоянию светских членов Земского собора, причем царь, несмот-

ря на свои личные симпатии церкви, должен был их одобрить. На-

родное противостояние реформам службы, принятым собором, так-

же показывает, что хотя вождями русской церкви были уже иерархи,

а не монашество, как при Иване III и Василии III, власть епископов

над верующими не была такой крепкой, как можно было ожидать.

Таким образом, древние византийские концепции священства и

царства вновь стали определять отношения между церковью и госу-

дарством, но с упором на право правителя надзирать над церковью.

Последнее было подчеркнуто Паисием в его ответах, а также восточ-

ными патриархами на соборе 1666-1667 гг., осудившем Никона.

Возможно, в угоду царю патриархи сделали больший упор на необ-

ходимости церкви подчиняться главе государства, чем то было выра-

жено в шестой новелле Юстиниана и Эпанагоге Фотия. Последние

были известны русским иерархам, поскольку вошли в русское собра-

ние канонического права

— Кормчую книгу. Некоторые духовные

лица протестовали против суждения патриархов, чувствуя, что оно

не согласуется с московскими концепциями. Их страхи оказались

вполне обоснованными, потому что это определение отношений ме-

жду двумя властями и стало тем инструментом, с помощью которого

русская церковь позднее была превращена в послушную прислужни-

цу государства в соответствии с идеологемами, которые не были ни

русскими, ни византийскими.

Оживленные контакты с православными восточными патриарха-

ми, казалось, вновь возвращали Московское государство не только к

византийским литургическим традициям, но и к древним концепци-

ям автократии царя. До тех пор цари оставались холодны к предло-

жениям Запада считать себя наследниками константинопольских

императоров

, не стремясь к власти над всеми православными хри-

стианами, так как греки считались ими отступниками от православия.

Моральная поддержка греков в споре об исправлении богослу-

жебных книг привела к сближению московских официальных кру-

гов с греческим и остальными тремя восточными патриархами. Ви-

зантия вновь почиталась как источник русской веры, и Москва стала

усиленно интересоваться судьбой восточного православия. Восточ-

ным иерархам, посещавшим Москву, делались щедрые пожертвова-