Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Социальное и политическое развитие 405

вой инстанции становился их староста или им давалось разрешение

переходить под юрисдикцию соседнего города.

В общем, в XIV—XV вв. и в Англии, и в Чехии крестьянский во-

прос являлся предметом самого живого обсуждения. Все чешские

проповедники и реформаторы того периода обращали особое вни-

мание на положение крестьян. Они настаивали не только на личной

свободе крестьянина, но и на том, чтобы земля, которую он обраба-

тывает, без ограничений передавалась по наследству его жене и по-

томкам, мужским и женским, а также на праве крестьянина завеща-

тельно ею распорядиться. Этого требовал для крестьян не только Ян

Гус, но и архиепископ Ян из Йенштейна. Последний даровал такое

право всем крестьянам своих имений, и его примеру последовали не

только другие прелаты, но и многие светские землевладельцы, под-

держивавшие реформаторов.

Ян Гус, хотя и признавал традиционное средневековое разделе-

ние общества на три сословия

— духовенство, землевладельцев и тру-

дящихся, провозгласил, что крестьянин должен быть собственником

своей земли. Более радикальный Петр Хельчицкий проповедовал ра-

венство всех людей и обличал правящий класс в эксплуатации трудя-

щихся. Подобные идеи, как бы предвещающие Великую французскую

революцию, распространялись радикальными гуситами

— таборитами.

Рассудительный Ян Жижка, однако, понимал, что защита новой

веры не может быть успешной без поддержки знати и городов. По-

этому его последователи вернулись по его настоянию к признанию

средневекового сословного строя, но подчеркивали при этом единст-

во и равенство сословий в исповедании новой веры. Свои победы

Жижка одерживал при поддержке не только простолюдинов, но и

низших слоев шляхты и городов.

Победа магнатов, шляхты и городов над радикальным крылом

таборитов положила конец мечтам радикальных социальных рефор-

маторов. Закончилось процветание эпохи Карла IV, и исчезнувшие с

изменением экономической ситуации капиталы магнаты и шляхта

могли заменить только крестьянским трудом. Нестабильная послево-

енная ситуация побудила Йиржи Подебрада уступить требованиям

шляхты и издать ряд эдиктов, ограничивающих свободу передвиже-

ния крестьян. В 1487 г. был обнародован закон, дополненный в по-

следующие годы, который, считается, положил конец прежнему по-

рядку и открыл эпоху постепенного нового закрепощения крестьян.

В XVI в. ситуация все ухудшалась. Крестьяне все более прикрепля-

406 Глава XIV

лись к предоставленным им землям и не могли изменить свой статус

без согласия землевладельца.

Несмотря на значительное ухудшение статуса трудящихся, поло-

жение крестьян в Чехии в этот период не было столь же плохим, как

в Польше и в Венгрии. Здесь сохранялось даже ограниченное дере-

венское самоуправление, естественно, под контролем назначавшихся

землевладельцем старост. Серваж и барщина стали действительно

тяжелым бременем лишь в первой половине XVII в.

Политическое и социальное устройство Чехии и Моравии отра-

жают и анализируют сочинения по юриспруденции. В начале XV в.

Ондржей из Дубы описал организацию судебного процесса и зако-

нодательство Чехии. Как было сказано в предыдущей главе, Корне-

лиус Викторин из Вшегрд написал «Девять книг…»

— Книги о зако-

нах, о судах и о досках земли чешской. Первая редакция этого важного

труда была завершена в 1499 г., вторая опубликована в 1508 г. Пра-

во и судебная процедура в моравских землях были описаны в Книге

Товачовской, составленной между 1481 и 1490 гг. Цтибором Товачов-

ским из Цимбурка, и в Книге Дрновской, представляющей собой но-

вую редакцию Книги Товачовской, выполненную в 1523—1527 гг.

Цтибором из Дрновиц. Интерес к юриспруденции стимулировало в

Чехии возобновление изучения римского права, но его принципы

не повлияли на применение обычного права.

Йиржи Подебрад силой обстоятельств не смог осуществить свой

план кодификации чешского права по примеру законодателей Запа-

да. Только при Владиславе по настоянию сейма кодификация чеш-

ского права была разработана, одобрена и опубликована в 1500 г.

Она не сравнима с подобными кодификациями, осуществленными

на Западе: ее пронизывает феодальный дух эпохи, подчеркивается

превосходство сословий панов и рыцарей к умалению бюргерства и

крестьян. «Законник Владислава» совершенно не придерживается

принципов монархии, это скорее санкционирование олигархическо-

го режима знати. Только когда Габсбурги сменили Ягеллонов, в Че-

хии были предприняты попытки усилить монархическую власть и

уменьшить влияние магнатов на управление, что, однако, было свя-

зано с религиозной борьбой и с политической оппозицией народа

новой династии и заслуживает специального рассмотрения

Выше уже были отмечены ограничения королевской власти в

Польше, которых добилась знать после пресечения династии Пяс-

Социальное и политическое развитие 407

тов

. Привилегии, дарованные знати Людовиком Анжуйским и Ягай-

ло, стали тем базисом, на котором основывалось ее все возрастаю-

щее, в ущерб королевской власти, влияние на дела управления. Ягай-

ло как иноземец должен был править, опираясь на представителей

магнатов. Управление в результате сосредоточилось в королевском

совете, состоявшем из магнатов, преимущественно из Малой Поль-

ши, епископов, высших должностных лиц

— канцлера, подканцлера,

подскарбия, ведавшего финансами, маршалка, управлявшего коро-

левским двором, воевод и каштелянов, возглавлявших местную ад-

министрацию. Сфера полномочий совета росла, она распространи-

лась и на административные, и на политические вопросы, заседания

его собирались все чаще, особенно в последние годы правления

Ягайло, когда наиболее влиятельной фигурой в нем стал епископ

Збигнев Олесницкий.

С другой стороны, и шляхта добивалась все новых привилегий,

гарантирующих ее представителям свободу личности и права собст-

венности. Наиболее важные из этих привилегий были зафиксирова-

ны в Нешавских статутах (1454), которыми в Польше была введена

представительная система. Съезды местных должностных лиц, созы-

вавшиеся ранее для облегчения управления, в XV в. превратились в

сеймики, на которые собиралась вся шляхта воеводства. Статуты

1454 г. санкционировали этот институт, предоставив сеймикам пра-

во избирать местных должностных лиц, и постановили, что всеобщее

шляхетское ополчение (посполитое рушение) не может быть созвано

без их согласия. Более того, шляхта освобождалась от уплаты пода-

тей на местных рынках. В 1496 г. эта привилегия была еще расши-

рена, и шляхте было дано право беспошлинного ввоза и вывоза про-

дуктов.

Ян Ольбрахт (1492—1501), один из лучших польских королей,

ученик гуманиста Каллимаха, придал новый импульс развитию

польского парламентаризма. Он благоволил к низшей шляхте и пы-

тался править, опираясь на сеймики. Созывал он и сеймы Великой и

Малой Польши, состоявшие из представителей сеймиков, а также

общепольские сеймы, включавшие представителей

— послов — сей-

миков и королевский совет, получивший название сенат. Обе пала-

ты, однако, функционировали раздельно.

В начале правления Александра I (1501—1506) сенат предпринял

смелую попытку сосредоточить в своих руках всю власть в королев-

стве. Слабый король уступил и издал так называемый Мельницкий

привилей 1501 г., но шляхта потребовала своей доли в управлении.

408 Глава XIV

В конце концов Радомский сейм провозгласил новую конституцию

Nihil novi, санкционировавшую парламентские институты и преобра-

зовавшую сейм в законодательный орган (1505). Сенат, состоявший

из магнатов, высших должностных лиц и высшего духовенства, до

того обладавший лишь совещательным голосом, получил решающий

голос в законодательных вопросах. На практике этот голос распро-

странялся также на все предметы, подведомственные сейму, и на ис-

полнительную власть. С этого времени король попадал все в боль-

шую зависимость от высших должностных лиц, что гибельным обра-

зом урезало прерогативы его власти.

К несчастью, Радомская конституция не отменила привилей

1454 г., даровавший сеймикам законодательные права. Сейм, хотя и

законодательный орган, являлся только собранием депутатов (по-

слов) от сеймиков, продолжавших существовать как независимые за-

конодательные органы. Опасности, проистекавшие из этой ситуа-

ции, проявились к концу XVI в., когда шляхта стала все более осоз-

навать важность своего голоса в сеймиках. В XVII в., когда полити-

ческая мораль упала чрезвычайно низко и шляхта стремилась обес-

печить свои привилегии и материальные выгоды, невзирая на инте-

ресы государства, сеймики в Польше стали доминирующим факто-

ром. Магнаты всегда могли обеспечить одобрение своих предложе-

ний, оказывая воздействие на бедную шляхту, нуждавшуюся в их за-

щите и материальной поддержке.

Другим дефектом польского парламентаризма был тот принцип,

что все решения сеймиков и сейма должны были приниматься еди-

ногласно. В XVI в. применение этого принципа было умеренным,

меньшинство уступало большинству, протестам немногих членов не

придавалось значения. В XVII в. меньшинство уже не шло на уступ-

ки и деятельность сеймиков и сейма часто бывала полностью блоки-

рована. После 1652 г. общепринятой стала практика, при которой

голос одного депутата мог воспрепятствовать общему решению. С

этого времени принцип liberum veto стал рассматриваться как вели-

чайшая привилегия каждого шляхтича, и этот порядок сделал нор-

мальное функционирование польской парламентской системы почти

невозможным

Упадок королевской власти в Польше иллюстрирует и тот факт,

что все высшие должностные лица, поначалу придворные, стали ко-

ронными. В конце концов, Петроковский сейм в 1504 г. провозгла-

сил, что остававшиеся придворные сановники делались заместителя-

Социальное и политическое развитие 409

ми коронных. Таково было положение с thesaurarius regni — надвор-

ным подскарбием (королевским казначеем), который должен был за-

мещать коронного подскарбия в его отсутствие.

Вскоре и королевские доходы, как отличные от общегосударст-

венных, перешли под контроль сейма. Без согласия сейма король не

мог даже распоряжаться доходами с собственности, составлявшей

королевские имения, для содержания двора. Королевская собствен-

ность считалась принадлежавшей государству, с доходов от нее долж-

но было уплачиваться жалование коронным чиновникам. Свободно

короли могли распоряжаться только своими личными доходами.

Высшее командование армией как королевская прерогатива так-

же было ограничено введением в конце XV в. новой военной долж-

ности гетмана, действовавшего как военный министр. Когда при Си-

гизмунде I (1506—1548) был введен еще пост польного гетмана, пер-

вый стал называться великим гетманом. Как главнокомандующий

армией, он был даже могущественнее короля, и временами его

власть делалась опасной для сословий. Как и коронный подскарбий

(казначей), он был выведен из сената.

Высшие сановники

— великий маршалок, великий канцлер, под-

канцлер, великий подскарбий, надворный маршалок

— считались ми-

нистрами и должны были приносить клятву верности королю и ко-

роне. Они были ответственны не только перед королем, но и перед

сеймом. Король мог только порицать их, если они небрежно испол-

няли свои обязанности.

С установлением системы выборности королей их власть станови-

лась все более иллюзорной. Шляхта вынуждала короля при избра-

нии подписывать pacta conventa, еще сильнее уменьшившие королев-

скую власть и гарантировавшие все привилегии шляхты. Когда в

1573 г. был избран Генрих (Генрик) Валуа, шляхта обязала его в слу-

чае войны финансировать армию и флот из собственных доходов. В

знаменитых Генриховых артикулах (articuli Henriciani) подчеркивает-

ся, что невыполнение королем всех условий pacta conventa освобожда-

ло магнатов и шляхту от обязанности повиноваться ему. Естественно

поэтому, что в Польше Генрих не чувствовал себя уверенно. Позд-

нее право неповиновения королю было регламентировано: в начале

XVII в. были перечислены случаи, при которых повиновение пре-

кращалось. Гнезненский архиепископ, сенат и затем сейм сначала

должны были вынести порицание королю, и если он отказывался от-

менить свой указ, повиновение ему прекращалось.

410 Глава XIV

В XVI в. магнаты завладели и высшими церковными должностя-

ми, приносившими богатые доходы. Некоторые финансовые приви-

легии духовенства были урезаны. В 1496 г. сейм принял закон, санк-

ционированный папой Юлием II в 1505 г., передавший все высшие

церковные должности представителям знати. Только пять должно-

стей каноников польских капитулов были оставлены для недворян,

окончивших университеты. В XVI в. сеймы постепенно распростра-

нили эту привилегию и на монастыри: настоятелями могли стать

только дворяне.

Горожане были исключены из польского сейма. Города, по боль-

шей части основанные немецкими колонистами и пользовавшиеся

правами самоуправления по магдебургскому праву, в XIV в. играли

важную роль. Надеясь найти в горожанах противовес магнатам и

шляхте, Казимир III Великий и Людовик Анжуйский оказывали им

поддержку. Краков входил в Ганзу, и его бюргеры, обогатившиеся

на торговых операциях, нередко выступали придворными банкира-

ми. Города получали большие выгоды от торговли между Востоком

и Западом, между Польшей, Венгрией и Черноморьем.

В этой торговой деятельности, особенно в транзитной торговле с

Востоком, большую роль играли армяне. В XI в., после вторжения

турок-сельджуков, разрушивших их царство, большое количество ар-

мян переселилось в Трабзон в Малой Азии, в Молдавию и Крым; по

приглашению галицкого князя Дмитрия многие из них поселились

(1062) в его владениях. Когда Галицкая земля перешла под власть

Польши, Казимир III подтвердил армянам, бóльшая часть которых

жила во Львове, их автономный статус. Он также подтвердил их пра-

во иметь свое епископство (1367), позднее ставшее архиепископией

и просуществовавшее до наших дней

. По большей части армяне бы-

ли сосредоточены в городах Галиции, но жили и в других местах.

В XV в., однако, положение изменилось. Османское завоевание

земель по Дунаю, генуэзской колонии Кафа в Крыму и портов на

Черном море блокировало транзитную торговлю между Востоком и

Западом; особенно пострадал от этого Львов. Вся сохранявшаяся

коммерческая деятельность концентрировалась теперь в городах

Балтики, особенно в Гданьске. Внутренняя торговля также пережи-

вала упадок. Все это происходило в тот период, когда росли приви-

легии магнатов и шляхты и зародился польский парламентаризм.

При этом горожане не были признаны особым сословием, и их пред-

ставители не допускались в сеймы. Только двум депутатам от Крако-

ва было дозволено присутствовать при дебатах, хотя они и не имели

Социальное и политическое развитие 411

права голоса. Попытки Яна Ольбрахта и Александра I изменить это

положение не увенчались успехом, и польские короли навсегда упус-

тили шанс найти в горожанах союзников против знати.

С другой стороны, в то время как дворянство сумело свести зна-

чение королевской власти к нулю и установило свой контроль над

политической и общественной жизнью Польши, города оказались

лишенными той поддержки короля, на которую они могли бы рас-

считывать, и полностью зависели от милости знати. Дарованное

шляхте право беспошлинного ввоза и вывоза товаров явилось еще

одним ударом, подорвавшим коммерческую активность городов.

Вскоре знать начала непосредственно вмешиваться в экономическую

жизнь города. Ремесленные цехи потеряли право назначать продаж-

ные цены на свои изделия. Сеймы предоставили это право своим

представителям на местах, старостам, которые зачастую не имели

никакого представления о стоимости товаров и назначали произ-

вольные цены; все это разрушило доселе процветавшие цехи. Горо-

жанам было запрещено владеть землей, а шляхте заниматься ремес-

лами и торговлей. Города вскоре потеряли свою административную

автономию и перешли под контроль воевод и старост. Все это спо-

собствовало их окончательному крушению. В конце XV

— начале

XVI вв. количество мещан в городах значительно уменьшилось. Хо-

тя в XVI в. горожане полностью полонизировались, до XIX в. горо-

да

— в противоположность Чехии — не играли заметной роли в госу-

дарстве и в национальной жизни.

Вскоре экономические перемены на Западе оказали гибельное

воздействие на положение польского крестьянства. Уже король Ка-

зимир III вынужден был защищать крестьян от эксплуатации со сто-

роны землевладельцев. Он одобрил распространение «немецкого

права», данного немецким колонистам и предусматривавшего огра-

ниченную административную автономию, на деревни с польским на-

селением. Однако, когда в XV—XVI вв. экспорт на Запад сельскохо-

зяйственных продуктов из Гданьска достиг беспрецедентных разме-

ров и цены на мясо и зерно возросли, польская знать расширила

собственные обрабатываемые площади, входившие в состав обшир-

ных имений. Для распашки этих земель требовалось привлечь труд

крестьян. Вскоре сеймы начали постепенно ограничивать личную

свободу крестьян, и в 1532 г. крестьяне были полностью прикрепле-

ны к земле; менять место жительства они могли лишь с разрешения

своих господ. Автономный статус деревень также постепенно огра-

ничивался и после 1518 г. был полностью ликвидирован. Крестьяне

412 Глава XIV

перешли под полную юрисдикцию своих землевладельцев, и еще ос-

тававшиеся солтысы (старшины), некогда независимые, стали просто

исполнителями господских приказов. Только крестьяне, сидевшие

на королевских или церковных землях, еще сохраняли право апел-

лировать к высшей инстанции.

Была введена барщина, впервые регламентированная в 1520 г.

Формально, крестьянин был обязан отработать на господской земле

по меньшей мере один день в неделю, но в действительности, осо-

бенно на магнатских землях, в большинстве случаев барщина про-

должалась несколько дней в неделю.

После Казимировых статутов

следующая попытка кодифициро-

вать польское право была предпринята в 1488 г., когда к ним были

добавлены Вартский, Нешавский и Корчинский статуты. Радомский

сейм поручил Яну Ласкому собрать все древние законы, привилеи и

статуты Польского королевства. Кодификация была завершена в

1506 г. и получила название статута Лаского. В нем содержатся по-

становления не только польского, но и немецкого права, завершали

его, по мере публикации, постановления польских сеймов.

В 1523 г. было опубликовано общепольское процессуальное руко-

водство

— Formula processus. Аналогичное руководство, включавшее

польское публичное и частное право и названное по главному из его

шести редакторов статутом Ташицкого, было, однако, отвергнуто

сеймом в 1534 г.

Мазовия, объединенная с Польшей лишь в 1526 г., имела собст-

венные законы и обычаи. Их кодификация была завершена в 1540 г.

и называется Statuta ducatus Mazoviae. Особые статуты Мазовии сохра-

няли силу и после ее объединения с Польшей, хотя с 1576 г. поль-

ский кодекс также стал здесь применяться; он был пополнен не-

сколькими особыми постановлениями, отличными от польского пра-

ва и имевшими силу только в Мазовецком княжестве

До династической унии 1385 г. политическое устройство Литвы

было совершенно отлично от польского. Литва была менее однород-

на и менее централизована, чем Польша. Центр ее составляла собст-

венно Литва, к которой были присоединены некоторые соседние

княжества Руси

— Полесья, Черной Руси (Гродно — Новогрудок) и

части Белоруссии по Березине, среднему Днепру и верхней Припя-

ти. Столицами были Вильнюс и Тракай, существовали собственная

центральная администрация и правовая система. Литовское право

Социальное и политическое развитие 413

основывалось на обычаях Руси киевского периода. Эта часть госу-

дарства была наиболее населенной, бóльшая часть старой литовской

знати владела здесь землями.

Непосредственными соседями собственно Литвы были русские

удельные княжества

— Пинск, Клецк, Городок, Кобрин. Литовская

земля Жемайтия и бывшие русские княжества: Полоцк, Витебск,

Смоленск, Киев, Волынь, Подляшье и Подолия

— сохраняли мест-

ные законы и привилегии, принятые еще до вхождения в Литовское

государство. Каждый новый литовский великий князь подтверждал

эти привилегии и обещал не распространять на коренное население

русских земель действие иноземного, т. е. литовского, права. В связи

с этой спецификой отношений между собственно Литвой и бывшими

княжествами Руси некоторые специалисты называют Литовско-Рус-

ское государство федеративным

Русская система управления, законодательство и государственные

должности, возникшие в киевский период, были распространены

литовскими правителями на территорию собственно Литвы, старо-

славянский язык в его западнорусской форме стал официальным

языком всего государства

, и к концу XIV в. девять десятых его насе-

ления говорило по-русски.

В результате Кревской унии, заключенной в 1386 г.

, процесс ру-

сификации Литвы, естественно, замедлился. Однако было очевидно,

что воплотить союз в жизнь будет нелегко. Хотя по Кревским согла-

шениям Литовско-Русское государство должно было войти в состав

Польши, оппозиция со стороны литовской знати помешала не толь-

ко этому объединению, но и даже действенному союзу с Польшей

Ягайло вынужден был уступить литовцам и сделать своего двоюрод-

ного брата Витовта их великим князем. Последний расширил под-

властные Литве территории до черноморского побережья и лелеял

мысль о преобразовании великого княжества в королевство. Он зна-

чительно усилил власть великого князя, ликвидировав все уделы и

заменив князей наместниками, хотя и оставил границы и привиле-

гии бывших княжеств нетронутыми.

Новая уния, провозглашенная в 1401 г. в Вильнюсе Витовтом и

Ягайло, не изменила статуса Литвы. Городельская уния 1413 г. под-

твердила право Литвы иметь своего великого князя, который дол-

жен был назначаться польским королем с согласия польских сенато-

Кревская уния была заключена 14 августа 1385 г.— Прим. перев.

414 Глава XIV

ров и литовских бояр. Бояре провозгласили великим князем Сигиз-

мунда, что было подтверждено унией 1432—1434 гг. Несмотря на

эти унии, возобновлявшиеся в 1439—1440 гг., 1499 г. и 1501 г., ли-

товцы рассматривали свое государство как равное польскому и неза-

висимое, хотя титул великого князя принадлежал польскому королю

из династии Ягеллонов или его сыну.

Несмотря на независимый настрой Литвы, туда все более прони-

кали польские обычаи и институты, а также польский язык. Литов-

ских магнатов больше привлекали католическая вера и западноевро-

пейская культура, представителями которой были поляки, чем циви-

лизация Киевской Руси и православная вера, к которой многие из

них принадлежали. В XV—XVI вв. литовские города вслед за поль-

скими приняли магдебургское право, и в это же время под влиянием

Тевтонского ордена и Польши распространились феодальные инсти-

туты, обязывающие население нести военную службу за земли, жа-

луемые сувереном.

Первый важный шаг в этом процессе инкорпорации Литвы в со-

став Польши был сделан Городельской унией 1413 г., благодаря ко-

торой польские социальные институты прочно укоренились в Литве.

47 знатных польских фамилий приняли в свои роды то же число ли-

товских боярских родов с правом ношения польского герба. Эта

привилегия была дарована только боярам-католикам, но в 1434 г.

последним было дозволено, с согласия польской стороны, предостав-

лять это право и православным боярам. Эта привилегия была очень

важной, поскольку она открывала новой знати путь к высоким госу-

дарственным чинам и должностям, даровала ей полную свободу рас-

поряжаться своей собственностью и приближала к статусу польской

знати, добивавшейся в этот период исключительных прав.

Полная ассимиляция боярства прежних русских княжеств не бы-

ла, однако, легкой. В бывших княжествах Киевской Руси существова-

ло много групп боярства и знати, а общественная жизнь сохраняла

более демократические и патриархальные формы. Князья здесь со-

храняли свое доминирующее положение, но в положении бояр было

много различий. Часть из них также была князьями, служившими

более могущественному князю, часть никому не подчинялась, часть

была зависима от князей или других бояр

В Литве термин бояре означал всех служивших государю лиц благород-

ного происхождения.—

Прим. перев.