Франтишек Дворник. Славяне в европейской истории и цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

Возрождение и славяне 375

Константин Острожский был наиболее выдающимся защитником

православия на Украине и в Белоруссии, противостоявшим унии с

католиками, в том числе участвуя в соборе в Бресте. В его усилиях

ему помогал бежавший из Московского государства князь Андрей

Михайлович Курбский (1528—1583)

. Во время пребывания в Лит-

ве, чтобы вооружить местное русское население в его борьбе за пра-

вославие, он перевел многие сочинения греческих Отцов церкви, в

том числе Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина, Григория Богосло-

ва и Василия Великого.

Надежды, что Брестская уния (1596) способствует вестернизации

русского населения Польско-Литовского государства и сгладит раз-

личия между католиками и православными, не осуществились, хотя

многие представители знати и приняли католичество или униатст-

во

. Распространение польской цивилизации на Украине и в Бело-

руссии значительно подняло культурный уровень русских горожан,

и именно это сословие возглавило борьбу в защиту православия и ос-

нов национальной жизни. Старые религиозные братства, существо-

вавшие при православных приходах, превратились в мощные орга-

низации наподобие гильдий и начали основывать школы и типогра-

фии, чтобы помочь народу противостоять польскому культурному

влиянию. Эта деятельность распространилась на всю Украину и Бе-

лоруссию, и культурный уровень русского населения достиг очень

больших высот. Школы (наиболее известны в Остроге, Львове и

Киеве), соперничая с аналогичными польскими заведениями, давали

возможность своим ученикам получить солидную подготовку в облас-

ти философии, истории, литературы, а также православной теологии.

Защита православия от католической пропаганды способствовала

росту значения полемической литературы на украинском языке. Из-

вестны Герасим Смотрицкий, Стефан Зизаний, Христофор Филалет

и др., наиболее крупным полемистом был Иван Вышенский с Афона.

В своих сочинениях он с горячим патриотическим чувством облича-

ет упадок нравов, который принесло распространение ренессансной

культуры. Многие украинские авторы начали сочинять по польским

образцам сатирические, эпические и лирические поэмы, но печат-

ные экземпляры сохранились лишь очень немногих. По образцу

драматических композиций, составлявшихся в иезуитских школах,

аналогичные создавались и в украинских, что послужило основой

для дальнейшего развития этого литературного жанра. Наиболее из-

вестным украинским драматургом был профессор поэтики в львов-

376 Глава XIII

ской академии Митрофан Довгалевский. В начале XVII в. под руко-

водством митрополита Петра Могилы эта академия стала центром

украинской и православной культуры, оказавшим также огромное

влияние на культурное развитие Московского государства

III

Смоленск и Киев были аванпостами Руси, до которых доносились,

при польском посредстве, отзвуки западноевропейского Ренессанса.

Восточная Русь, вскоре объединенная в Московском государстве, бы-

ла полностью закрыта для этих влияний. Культурная и народная

жизнь здесь развивалась в атмосфере византийской цивилизации, в

соответствии с ориентирами, проложенными еще в киевский период.

Литературное творчество Восточной Руси XIII—XVII вв. отража-

ет ее политическое и культурное развитие. Народ развивался само-

бытно, в условиях, сильно отличавшихся от тех, в которых происхо-

дило развитие Западной Европы, и его литература имела мало обще-

го с западноевропейской. До XVII в. можно проследить три этапа

развития литературы Восточной Руси. Литература XIII—XIV вв. от-

ражает угнетенное положение народа под татарским игом. XV в. от-

личает установление главенства Москвы, что отражают московские

литературные произведения, а также тот оппозиционный настрой,

который очевиден в сочинениях, созданных в других княжествах.

Литература XVI в. уже московская. Писатели должны были принять

существующее положение вещей, и провинциальной литературе

пришлось адаптироваться к новой политической ситуации.

Национальное бедствие побудило Серапиона, епископа влади-

мирского (1273—1275), размышлять о причинах, его вызвавших; в

своих пяти проповедях

— Словах — он объясняет его как Божье нака-

зание народу за его грехи. Национальная катастрофа была запечат-

лена и в летописях; наиболее выразительное описание разгрома,

учиненного татарами в Северной Руси, содержится в Лаврентьевской

летописи. Очень интересной поэтической жалобой, обладающей вы-

сокими художественными достоинствами, является Слово о погибели

русской земли (полностью не сохранилось).

Имеется в виду Киево-Могилянская (львовская— ошибочно) академия

(коллегия), основанная Петром Могилой в 1632 г.; уже в XVIII в. ее препо-

давателем был автор т. н. школьных драм М. Довгалевский.—

Прим. перев.

Возрождение и славяне 377

Возможно, желание русских освободиться от ига способствовало

усвоению ими повести, пришедшей в XIII в. в Северную Русь как

сербский перевод с латинского оригинала: Сказания об Индийском

царстве. В ней описывается легендарное христианское царство в Ин-

дии, призванное оказать могущественную помощь христианам в

борьбе с неверными. Состояние душевной депрессии, в которой пре-

бывали русские, видимо, объясняет популярность апокалиптической

легенды Слово о 12 снах царя Мамера (Шахаиши). Как и другие повест-

вования, в том числе популярнейшая книга басен Стефанит и Ихни-

лат, она восточного происхождения. Картину социальной напря-

женности в Восточной Руси накануне татарского нашествия отража-

ет Моление Даниила Заточника, описывающее положение несвобод-

ного зависимого человека.

Повесть о житии Александра Невского, написанная, возможно, в

Суздале, выражает более оптимистические чувства, рожденные побе-

дами ее героя над шведами и тевтонскими рыцарями. Житие Авраа-

мия Смоленского, составленное его учеником Ефремом, подтверждает

высокий культурный уровень этого города, гордившегося школой,

где, как сказано, обучали не только славянскому, но и латыни и гре-

ческому. Повесть о Шевкале описывает сожжение заживо в Твери жес-

токого татарского чиновника-баскака Шевкала. Святыни Константи-

нополя описаны в двух повествованиях новгородского происхожде-

ния. В Москве было написано Житие митрополита Петра, первого

московского митрополита, отличающееся сильной промосковской

направленностью. В Ростово-Суздальской земле были составлены

Житие Леонтия Ростовского (епископа этого города) и, позднее, Жи-

тие Исайи и Авраамия Ростовских, Ростовская летопись и житийная

Повесть о Петре Ордынском (крестившемся татарском царевиче). В

литературном творчестве Ростова ярко выражена антимосковская се-

паратистская направленность.

Сепаратистские тенденции наблюдаются и в провинциальной ли-

тературе XV в. С другой стороны, возвышение Москвы отражается и

утверждается в сочинениях, составленных в Московском государстве

или авторами, одобряющими складывание самодержавной власти.

Еще одной характерной чертой этого периода является рост серб-

ского и болгарского влияния на литературные произведения Вос-

точной Руси, составлявшиеся в защиту православия от еретических

движений. На эти сочинения большое воздействие оказало также со-

перничество между заволжскими старцами, проповедовавшими не-

стяжание

— монастырскую бедность и религиозную реформу, и ио-

378 Глава XIII

сифлянами

, отстаивавшими право монастырей на светские имуще-

ства и необходимость тесного сотрудничества с мирскими властями.

Наиболее упорным противником возвышавшейся Москвы в Вос-

точной Руси была Тверь. Чувство независимости и соперничество с

Москвой особенно отразились в тверском летописании

. Инок Фома,

участвовавший в написании Тверской летописи, составил панегирик

Слово похвальное тверскому князю Борису Александровичу. В нем приво-

дятся воображаемые хвалы, которые возносят князю все выдающие-

ся участники Флорентийского собора, делегация на который была

послана Борисом, прославляются его победы, одержанные над мос-

ковскими войсками, и помощь, оказанная Василию II Московскому.

Представляет интерес Хожение за три моря, в котором тверской

купец Афанасий Никитин описывает свое путешествие через азиат-

ские страны в Индию. Оно убедительно демонстрирует высокий

культурный и экономический уровень, отличавший Тверское княже-

ство в последние годы его независимого существования.

Стремление Новгорода сохранить самостоятельность нашло отра-

жение в ряде легендарных преданий, возвеличивающих славное

прошлое республики и связанных с именем архиепископа новгород-

ского Иоанна (1163—1186)

. Конец независимости оплакивают про-

роческие легенды о конце Новгорода. Любопытна Повесть о белом

клобуке, якобы подаренном Константином Великим папе Сильвестру,

затем доставленном в Константинополь, а оттуда архиепископам

Новгорода: она свидетельствует о стремлении новгородцев сохра-

нить после потери независимости хотя бы часть византийского на-

следия в церковной сфере. Житие Антония Римлянина, составленное

в Новгороде в XVI в., также отражает блестящее прошлое города и

его торговые связи с Западной Европой.

Присоединение Василием III Пскова (1510) описано и оплакано в

Повести о псковском взятии, демонстрирующей, сколь трудно было

горожанам отказаться от самостоятельности и признать московское

господство. В этом отношении любопытно отметить, что наиболее

ревностным проводником идеи верховенства Москвы надо всей Ру-

сью был старец псковского Елизарова монастыря Филофей. Все это

показывает, сколь безнадежны были мечты о независимости, лелеяв-

шиеся патриотами Твери, Новгорода и Пскова.

Иоанн — архиепископ новгородский в 1167—1186; с 1165 — епископ.—

Прим. перев.

Возрождение и славяне 379

Победа над татарами 1380 г., естественно, усилила престиж Моск-

вы и ее великого князя Дмитрия. Породив заметный отзвук в лето-

писании всей Восточной Руси, особенно в Новгородской IV, Софий-

ской I и Воскресенской летописях, она была прославлена в поэме За-

донщина

. Ее автор, вероятно, Софоний, вдохновлявшийся Словом о

полку Игореве, рассматривал поражение Игоря как начало крушения

Руси, а победу 1380 г. как триумфальное избавление от столь долгого

бедствия. Христианские чувства проявились в этом сочинении силь-

нее, чем в Слове с его эпическим двоеверием. Эта православная рели-

гиозная концепция еще усилена в Сказании о Мамаевом побоище, зна-

менитом московском панегирике победе Дмитрия, написанном под

влиянием и Слова, и Задонщины.

В этих произведениях очевидно стремление утвердить идею гла-

венства Москвы, еще более ярко выражено оно в Слове о житии и о

преставлении… героя сражения, Дмитрия. Этот же настрой пронизы-

вает полемическое сочинение против Флорентийской унии, состав-

ленное в 1461 г. Так была подготовлена та атмосфера, в которой Фи-

лофей сформулировал свою доктрину о Москве

— Третьем Риме

Падение Константинополя было описано неким Нестором-Искан-

дером в Повести о Царьграде, содержащей пророчество о будущем ос-

вобождении завоеванного города христианами, что также указывает

на растущую мощь Москвы как надежды православия. Сказание о Ва-

вилоне сочинено или переложено для обоснования права Руси на ви-

зантийское наследие. Согласно Сказанию, царские «знамения»

— ин-

сигнии, которые носили византийские императоры,—

происходят из

Вавилона и в их добывании участвовал русский юноша: так готови-

лась почва для легендарных измышлений о византийском происхо-

ждении инсигний московских правителей.

Легенда о Дракуле описывает валашского князя, самодержавного и

жестокого владыку. Некоторые определения самодержавной власти

здесь близки к идеям, обнаруживаемым в переписке Ивана IV. Экс-

пансию Московского государства на Кавказ отражает Повесть о цари-

це Динаре

— иверской (грузинской) правительнице.

Среди агиографической литературы этого периода наиболее ин-

тересно Житие Стефана Пермского, свидетельствующее о начале мис-

сионерской деятельности русской церкви среди язычников. Стефан

(ум. 1396) крестил язычников-зырян, изобрел для них алфавит и пе-

ревел на их язык Евангелие. Автор жития, Епифаний Премудрый,

написал также Житие Сергия Радонежского.

380 Глава XIII

В XIV в. были часты церковные контакты с Константинополем,

где селились русские монахи, и с Афоном. Это знакомило русских с

новой греческой литературой и с оживленной литературной дея-

тельностью в Болгарии и Сербии. В результате в Восточную Русь

проникали многие южнославянские переводные и оригинальные

произведения, переводились византийские сочинения: вся эта лите-

ратурная деятельность была поистине замечательна

Южнославянское литературное влияние еще более усилилось в

XV в., когда в Восточной Руси нашли убежище многие болгарские и

сербские интеллектуалы. После болгарина митрополита Киприана

наиболее выдающимся из них был серб Пахомий Логофет. Он пере-

работал множество житий московских и новгородских святых в вы-

соком риторическом стиле византийских агиографов. Южнославян-

ские эмигранты, естественно, приветствовали возвышение Москвы в

надежде, что московские правители усвоят византийское наследие и

освободят порабощенные балканские народы. На основе общерус-

ского свода, так называемого Владимирского полихрона, в 1442 г. Пахо-

мий составил Хронограф Русский, в котором недвусмысленно выразил

свое желание объединения всей Руси под главенством Москвы

Еретическое движение возникло в Пскове и Новгороде уже в

XIV в.: это была ересь стригольников, основанная стригалем Кар-

пом, отрицавшим церковную иерархию и необходимость заупокой-

ных молитв

. Стригольничество может рассматриваться как форма

оппозиции состоятельным духовным лицам. Более опасна была

ересь жидовствующих, возникшая в Новгороде в 1470 г. Еретики не

только выступали против церковных богатств, но и отрицали, подоб-

но иудеям, божественность Христа и другие догматы православия. В

некотором отношении они могут быть сопоставлены с западноевро-

Современными авторами опровергается точка зрения А. А. Шахматова

о том, что первая редакция Хронографа Русского была создана Пахоми-

ем. Ср. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV

—

XVI вв., ч. 2, Л., 1989, с. 500.—

Прим. перев.

О личности и занятиях Карпа мало известно. Летописи называют его

дьяконом, обличитель ереси Иосиф Волоцкий пишет, что он был «художест-

вом стриголник», что многие исследователи интерпретируют как обряд по-

священия (пострижения) в ересь. Ср. Н. А. Казакова, Я. С. Лурье, Антифео-

дальные еретические движения на Руси XIV

— начала XVI века, М.; Л., 1955,

с. 51, 57.—

Прим. перев.

Возрождение и славяне 381

пейскими реформаторами. Вождями их были в основном образован-

ные люди, и движение имело свою собственную литературу.

Архиепископ новгородский Геннадий осознал, что для противо-

стояния еретикам необходимо составление нового кодекса Библии.

В этом важном предприятии (1489—1499) он использовал не только

церковнославянский перевод с греческого, но также католическую

Библию и древнееврейский оригинал. Одним из членов учрежден-

ной им для этой работы комиссии был доминиканец славянского

происхождения Вениамин.

Главным противником ереси был игумен Волоцкого монастыря

Иосиф. Его полемические сочинения против еретиков собраны в

книге Просветитель. Иосиф боролся также с последователями Нила

Сорского (ум. 1508), выступавшего за реформу монастырской жизни

и отстаивавшего принцип бедности (нестяжания) монастырей. Поле-

мика между двумя церковными течениями также нашла отзвук в

русской агиографии. Героями заволжских старцев-отшельников бы-

ли св. Дмитрий Прилуцкий и старец Дионисий Глушицкий, а ио-

сифлян

— св. Пафнутий Боровский, житие которого написал брат

Иосифа, Санин

В XV в. последователи Нила Сорского нашли выдающегося союз-

ника в лице Максима Грека (1480—1556)

, высокообразованного мо-

наха с Афона, учившегося в Греции и в Италии, где он познакомился

с Савонаролой. В 1515 г. по приглашению Василия III он прибыл на

Русь

. Его первым трудом здесь стал перевод и толкование Псалты-

ри, затем он переводил комментарии к Деяниям Апостолов, перепи-

сывал и переводил книги для великокняжеской библиотеки. Обна-

ружив, что славянские переводы богослужебных книг содержат мно-

го ошибок и неправильностей, он исправлял их.

Кроме филологических занятий, Максим Грек проявлял очень

живой интерес к религиозной, общественной и политической жизни

Руси. Он тщетно пытался вновь поставить русскую церковь под юрис-

Заволжскими старцами называли нестяжателей, последователей Нила

Сорского. Житие Пафнутия Боровского написано Вассианом Саниным.—

Прим. перев.

Cогласно новейшей литературе, даты жизни Максима Грека — ок.

1470-1555. На Русь он выехал в 1516 г. См. Словарь книжников и книжности

Древней Руси. Вторая половина XIV

— XVI вв., ч. 2, Л., 1989, с. 89-90.—Прим.

перев.

382 Глава XIII

дикцию константинопольских патриархов и приветствовал бы во-

влечение Москвы в конфликт с Турцией для освобождения балкан-

ских христиан. Максим стремился поднять религиозный и культур-

ный уровень Руси и в многочисленных Беседах, Посланиях и др. вы-

ступал против социальных зол, невежества и предрассудков, внеш-

ней пышности богослужений. В одном из Слов, где «Василия» (царст-

во) символизируется в образе несчастной вдовицы, он выступает

против злоупотреблений сильных мира сего. Изложение христиан-

ской доктрины дано им также в Луцидариусе

Критикуя некоторые католические доктрины, Максим Грек, од-

нако, демонстрирует сдержанность, говоря о латинском Западе: ведь

он провел два года в доминиканском монастыре во Флоренции. Его

приводят в восторг возможности получить глубокое гуманитарное

образование во Флоренции или Париже.

В своем стремлении к реформе русской религиозной жизни Мак-

сим солидаризировался с заволжскими старцами и стал личным дру-

гом их лидера, Вассиана Патрикеева. Все это сделало его весьма не-

популярным среди иосифлян, и когда один из них, Даниил, стал ми-

трополитом (1522—1539), Максим потерял всякую поддержку офи-

циальной церкви. Его обвинили в том, что он слишком далеко зашел

в исправлении священных книг, трижды осудили и заточили в мона-

стыре в Волоколамске, а затем в Твери. Его судьбу разделил его друг

Вассиан Патрикеев. Максим был освобожден лишь за пять лет до

смерти, но ему не разрешили вернуться на Афон.

Судьба Максима Грека показывает, сколь далеко было Москов-

ское государство XV—XVI вв. от духа гуманизма. Максима можно

рассматривать как проводника гуманистической учености, с которой

он ознакомился в Италии и во Франции. Он не осознавал истинного

значения итальянского Ренессанса и оставался верен православному

учению, но даже проявленная им умеренность в попытках новых ре-

шений старых проблем оказалась чересчур радикальна для русских,

упорствовавших в приверженности старому образу жизни и мысли.

Митрополит Даниил оставил несколько слов, посланий и поуче-

ний, касающихся вопросов теологии и морали и показывающих со-

стояние общества того времени. Сменивший его на митрополичьем

престоле Макарий (1542—1563) также был убежденным иосифляни-

Луцидариус — древнерусский перевод одной из западноевропейских

народных «энциклопедий», его обличению посвящено одно из посланий

Максима Грека.—

Прим. перев.

Возрождение и славяне 383

ном. По его инициативе с движением заволжских старцев было по-

кончено в 1554 г. на соборе, осудившем его вождей игумена Артемия

и сына боярского Матвея Башкина, обвиненных также в симпатиях

к протестантизму. За то же был осужден монах Феодосий Косой, и

иосифлянская идеология прочно утвердилась в церкви Московского

государства

Одним из самых выдающихся апологетов самодержавия был Иван

Пересветов, дворянин-«воинник», приехавший в Москву из Литвы

около 1538 г. На Пересветова оказали сильное влияние западноевро-

пейские политические идеи; в двух своих сочинениях, Сказании о ца-

ре Константине и Сказании о Магмет-Салтане, он прославляет режим

монархии

, в Челобитных Ивану IV занимает твердую антибоярскую

позицию. Сходные идеи выражаются в сочинениях, вышедших из

среды низшего служилого люда.

Как уже было сказано, Иван Грозный открыто выразил свои по-

литические идеи в посланиях, составляющих переписку с его быв-

шим другом князем Курбским. Курбский был не одинок, отстаивая

необходимость участия бояр в управлении государством. Подобные

идеи распространялись и анонимным автором Валаамской беседы,

памфлета, представляющего собой воображаемую беседу двух Вала-

амских чудотворцев.

Объединение всей Восточной Руси под властью Москвы нашло

сильный отзвук в литературе. Прежде всего оно выразилось в состав-

лении новых московских летописей, использовавших как источник

местные летописи и два общерусских свода, Владимирский Полихрон и

Хронограф Русский Пахомия. Воскресенская летопись доводит изложе-

ние событий до 1541 г., ее переложение, Никоновская летопись,—

до

1558 г., а Львовская летопись

— до 1560 г.

Составители представля-

Церковный собор 1553 г. (продолжавшийся и в 1554 г.— возможно, от-

сюда датировка Ф. Дворника) был посвящен преимущественно осуждению

ереси Артемия и Матвея Башкина и с нестяжателями непосредственно не

связан; Феодосий Косой был осужден как еретик в 1555 г. Полемика иосиф-

лян с нестяжателями завершилась на соборе 1531 г. осуждением Вассиана

Патрикеева.—

Прим. перев.

Основными источниками Никоновской летописи были Симеоновская,

Иоасафовская и Новгородская Хронографическая летописи; Воскресенская

летопись была использована при составлении ее Патриаршего списка и

списка Оболенского, последний доводит изложение событий до 1556-

1558 гг. (первоначальная редакция доходила до 1520 г.). Текст собственно

Львовской летописи продолжается до 1533 г. См. Словарь книжников и книж-

384 Глава XIII

ют московских правителей как законных властителей всех русских

земель и торжественно прославляют их самодержавную власть. Та-

ковы же основные идеи составленного на основе Никоновской лето-

писи огромного богато иллюстрированного Лицевого летописного сво-

да, доходящего до 1560 г., но так и не завершенного

Политическое объединение сопровождалось церковной унифика-

цией, выражением которой стало грандиозное предприятие митро-

полита Макария

— составление Великих Миней Четьих, основанных

на чтениях переводных с греческого языка житий святых на каждый

день года. В связи с решениями соборов 1547 и 1549 гг., определив-

шими круг общерусских святых, были добавлены или переписаны

многие жития русских святых. К житиям были присоединены свя-

щенные книги и патриотические сочинения. Двенадцать огромных

томов памятника заключают в себе религиозную ученость Руси того

времени, прославленной церковными авторами как единственный

оплот православия, сменивший второй Рим

— Константинополь.

Не менее торжественно возвеличены достижения Москвы в Сте-

пенной книге царского родословия (Степенной книге) (1563). Здесь в чрез-

вычайно цветистом стиле описываются деяния русских правителей

прошлого и прославляется их полное согласие с церковью.

Три других произведения дают хорошее представление о религи-

озной и частной жизни Московского государства XVI в. Домострой

детально описывает, как богобоязненный человек должен вести до-

машнее хозяйство, Стоглав содержит решения собора 1551 г., регу-

лирующие церковную жизнь, а Азбуковник представляет собой род

энциклопедического словаря знаний, которыми должен обладать

здравомыслящий человек. Эти три сочинения достойно завершают

политическую и церковную централизацию русского народа, благо-

даря которой под руководством московских князей и митрополитов

всея Руси был создан единообразный упорядоченный государствен-

ный механизм, в рамках которого и должна была развиваться народ-

ная жизнь.

Закрепить объединение всей Восточной Руси под властью Моск-

вы и придать единообразие политической, религиозной и общест-

венной мысли помогло введение книгопечатания. Хотя первая типо-

графия была основана в Москве в 1563 г. и в следующем году была

ности Древней Руси. Вторая половина XIV—XVI в., ч. 2, Л., 1989, с. 44, 49—

50.

Дошедшее до нас изложение обрывается на 1567 г.— Прим. перев.