Фертен Х. В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
Подождите немного. Документ загружается.
пали
бомбы
на
город,
который
и
без
того
уже
был
в
ог
не.
Вдруг
перед
нами
мелькнула
надежда.
Мы
увидели
немецкие
бомбардировщики,
на
хвостах
которых
была
ясно
видна
свастика.
Но
они
тоже
начали
ковровое
бомбометание
по
нам.
Эти
машины
были
захвачены
русскими,
точно
так
же, как
и
эшелоны,
нагруженные
немецкими
бомбами.
Бомбы
бесконечным
дождем
па
дали
на
Бреслау.
Все,
кому
удавалось
уцелеть,
были
покрыты
сажей
и
копотью.
Жители
других
больших
немецких
городов
также
становились
свидетелями
того,
как
в
их
городах
ночь
за
ночью
целые
жилые
районы
исчезали
в
огне.
Однако
это
несравнимо
с
тем,
что
пережили
люди
в
Бреслау,
где
огненный
ураган
охватил
весь
город
сразу.
Вместе
с
массированными
бомбардировками
с
воздуха
одно
временно
по
крепости
вела
огонь
тяжелая
артиллерия,
минометы
и
«органы
Сталина»
(т.е.
«Катюши»).
Мы
уже
не
чувствовали
заранее
приближение
врага.
В
грохоте,
стоявшем
вокруг,
нам уже
не
удавалось
уло
вить на слух
перемещения
вражеских
отрядов
ближне
го
боя.
Мы
не
могли
оценить,
как
далеко они
продвину
лись
В
глубь
города.
В
любую
минуту
перед
нами
мог
выпрыгнуть
из
подвала
стрелявший
без
разбора
иван.
Русские
вошли
в
город,
превосходя
нас
в
численности
примерно
в
десять
раз.
У
нас
же
были
роты,
которые
состояли
всего
из
25
бойцов.
Наш
полк
к
тому
времени
сократился
до
70
процентов
от
своей
исходной
числен
ности.
В
районе Западного
парка
и
Института
помощи
сле
пым
русские
отряды
ближнего
боя
были
особенно
сильны
и
сражались
при
поддержке
снайперов.
Наши
пулеметчики
без
жалости
обрушили
c~ojl
orOHb
на
ата
кующих.
Некоторые
из
них
пали
ли.Lщ"
в,
нескольких
метрах
от
наших
позиций.
Мы
бросали'В
русских
свеи
301
последние
ручные
гранаты,
чтобы
получить
в
ответ
град
советских
гранат.
У
гавани
мощная
группа
совет
ских
гвардейцев
оттеснила
в
воду
дюжину
или
больше
немецких
солдат.
Сражаясь
с
мужеством
отчаяния,
мы
постепенно
от
ходили
к
Институту
помощи
слепым,
вокруг
которого
сгруппировались
парашютисты-десантники.
Они
отби
вали
атаки
наступавшей
советской
пехоты.
Там
без
ос
тановки
стрекотали
пулеметы,
заглушая
грубые
крики
«Урр-ра!»
Мы
получили
приказ
контратаковать.
Я
был
убежден,
что
не
выживу
в
том
аду,
который
меня
ждет.
Первым
в
наших
рядах
погиб
командир
взвода.
У
нас
не
осталось
иного
выбора,
кроме
как
оставить
попытки
совершить
контратаку
и
медленно
отступать
под
Ha~
тиском
превосходящих
сил
врага.
Отступая
метр
за
метром
в
облаках
едкого
дыма,
мы
спотыкались
о
гру
ды
камней.
К
нашему
удивлению,
русские
не
попыта
лись
преследовать
нас.
Лишь
отдельные
пули
уже
на
излете
ударялись
о
наши
каски,
не
причиняя
нам
вреда.
В
очередной
раз
мы
выжили.
Я
остался
цел,
я
чудом
спасся.
И
только
теперь
я
заметил,
что
вокруг
не
оста
лось
ни
одного
уцелевшего
каменного
здания.
А
ведь
до
этих
пор
война
щадила
дома,
находившиеся
в
этом
районе.
Я
смотрел
на
скелеты
домов,
крыши
и
балки
которых
были
охвачены
огнем.
Дерево
трещало
в
пла
мени.
На
ветру
со
скрипом
раскачивалась
туда-сюда
дверь
магазина.
Везде
вокруг
были
копоть
и
пепел.
Но,
что
удивительно,
среди
руин
гордо
возвышалось
не
тронутое
войной
цветущее
дерево.
В
те
дни
деревья
еще
только
начинали
зацветать,
но
это,
как
ни
странно,
цвело
уже
в
полную
силу.
Над
Бреслау
висела
дымовая
завеса
в
форме
гриба.
Она
была
видна
даже
с
30бтена,
горы,
находившейся
к
юго-западу
от
города.
Каждый,
кто
видел
этот
дым
и
302
горящий,
как
факел,
ГОРОД,
мог
подумать,
что
Бреслау
пришел
конец.
Тем
более
что
пожар
был
виден
даже
у
границ
Судетских
гор.
Однако
борьба
еще
не
закончи
лась.
В
пасхальное
воскресенье
ночь,
казалось,
не
соби
ралась
уходить
из
города.
Рассветные
лучи
не
могли
пробиться
через
стену
дыма,
закрывшего
землю.
В
шесть
часов
утра
снова
загрохотала
советская
артил
лерия.
Она
продолжала
обстрел
Бреслау
в
течение
шести
часов.
То,
что
происходило
днем
раньше,
снова
повторялось.
Еще
один
весенний день
наполнился
смертью,
сыпавшейся
с
неба.
Советские
бомбарди
ровщики
систематически
бомбили
то,
что
осталось
от
населенных
районов,
метр
за
метром.
В
промежутках
между
авианалетами
можно
было
услышать,
как
в
тех
же
районах
разрывались
артиллерийские
снаряды
и
завывал
«орган
Сталина».
Все
это
смертоносное
ору
жие
стирало
Бреслау
с
лица
земли.
Единственный
трамвай,
который
до
последней
ми
нуты
все
еще
мог
ходить
от
кольцевой
дороги
до
Рихт
хофен
Плац,
был
на
куски
разорван
взрывом.
Более
то
го,
именно
в
святое
пасхальное
воскресенье
Церковь
Марии
на
Песчаном
острове
получила
прямое
попада
ние
первой
из
церквей
Бреслау.
Вскоре
за
этим
после
довал
удар
и
по
Кафедральному
собору,
который
воз
вышался
над
городом
со
своими
парными
башнями.
Теперь
они
горели,
как
две
гигантские
свечи.
Около
полудня
советские
бомбы
и
снаряды
начали
вспахивать
землю
вокруг
наших
позиций.
Русские
тан
ки
уже
стояли
напротив
командного
пункта
командую
щего
нашим
сектором
фронта.
Враги
сбрасывали
с са
молетов
на
нас
листовки
и
предупреждали
по
радио,
что
нам
лучше
сдаться,
потому
что
гoPЪ~·B<?e
равно
бу-
дет
взят.
-'
303
Пасхальный
понедельник
также
стал
черным
поне
дельником
в
истории
Бреслау.
Авианалеты
начались
в
восемь
часов
утра
и
без
перерыва
продолжались
весь
день.
Словно
лесной
пожар,
огонь
распространялся
от
здания
к
зданию,
многие
из
которых
были
памятника
ми
архитектуры.
Но
огонь
не
щадил
ничего
на
своем
пути.
В
Ноймаркте
не
осталось
ни
одного
дома,
кото
рый
не
был
превращен
в
руины.
На
месте
Музея
Искус
ства
была
груда
камней.
В
Ботаническом
саду
в
Лих
терлохе
пищу
огню
дали
не только
хвойные
деревья,
но
и
бункер,
в
котором
хранились
боеприпасы.
Везде, куда
ни
падал
взгляд,
были
руины.
Но,
по
добно
цветущему
дереву,
о
котором
я
рассказывал,
го
родская
ратуша,
являвшаяся
символом
Бреслау,
про
должала
оставаться
невредимой.
Построенное
в
позд
ний
готический
период,
это
здание,
казалось,
призывало
нас
к
стойкости.
Мы
должны
были
сражать
ся
до
последнего,
потому
что
Бреслау
всегда
был
од
ним
из
немецких
центров.
И
этот
город
всегда
останет
ся
немецким,
какие
бы
чужеземные
народы
ни
жили
за
его
стенами.
Тем
не
менее
к
концу
понедельника
Бреслау
пред
ставлял
собой
печальное
зрелище.
Город
был
превра
щен
в
руины.
Красивейшая
набережная
на
берегу
Оде
ра
превратилась
в
лабиринт
из
траншей.
Везде,
куда
ни
падал
взгляд,
от
Гнайзенплац
до
Лехмана,
были
руины,
лишь
призрачно
напоминавшие
о
том,
что
нахо
дилось
там
прежде.
Так,
было
полностью
сожжено
зда
ние
городской
средней
школы.
Восхитительный
фасад
Оберландского
суда
был
изуродован
тяжелыми
артил
лерийскими
снарядами,
как
и
одно
из
университетских
зданий.
Барочный
фасад
Церкви
Елизаветы
был
оца
рапан
шрапнелью,
но
здание
продолжало
гордо
возвы
шаться.
А
вот
Варфоломеевская
церковь
была
опусто-
304
шена
бомбой,
взорвавшейся
внутри.
Именно
в
этой
церкви
находились
захоронения
монахинь
из
различ
ных
орденов.
Выставочные
павильоны
также
были
раз
рушены.
Только
«Столетний
павильон»
со
своим
ги
гантским
куполом
остался
стоять
почти
невредимым.
Он
был
крупнейшим
во
всей
Германии.
В
его
стенах
могло
разместиться
целых
десять
тысяч
человек.
На
улицах
города
в
воздухе
стоял
сильный
и
невы
носимый
запах.
Он
исходил
из
поврежденных
канали
зационных
труб
и
смешивался
со
смрадом
от
разла
гающихся
человеческих
тел.
И
с
этим
было
ничего
не
поделать.
В городе
даже
не
было
достаточного
количе
ства
сантехников,
чтобы
починить
все
поврежденные
трубы,
и
достаточного
количества
могильщиков,
чтобы
похоронить
тысячи
убитых.
В
результате
покойники
просто
оставались
на
улицах.
Госпитали
также
были
переполнены.
Раненые
лежали
на
носилках
везде,
где
позволяло
место,
в
том
числе
в
подвалах,
в
бункерах
и
даже
на
открытом
воздухе
под
огнем
противника.
Когда
нас
сменили
на
позициях
у
Института
помощи
слепым,
удаляясь
от
линии
боев,
я
забрел
в
подвал.
Он
был
наполнен
мирными
жителями,
в
основном
стари
ками
и
матерями,
к
которым
жались
напуганные
дети.
Все
они
сидели
очень
тесно
друг
к
другу
на
досках,
ле
жавших
вдоль
подвальных
стен.
На
их
лицах
застыл
страх.
Подвал
находился
под
большим
домом,
и
его
потолок,
как
обычно,
поддерживался
деревянными
столбами.
За
порядок
в
подвале
отвечал
старик
в
не
мецкой
униформе
железнодорожного
рабочего.
Моя
собственная
униформа
«фронтовой
свиньи»
сразу
пробудила
внимание
и
доверие
ко
мне
людей,
находившихся
в
подвале.
Меня
буквально
забросали
вопросами.
По моей
грязной,
изорван~Ой
oдe~e,
из
мазанной
сажей
и
пеплом,
было
видно,
~ТОЯ
только
ч;rо
305
.'~
покинул
зону
боев.
Поэтому
вполне
естественно,
что
у
меня
спрашивали,
как
далеко
продвинулись
русские.
С
каждым
взрывом
весь
дом,
а
вместе
с
ним
и
наш
подвал,
качался
и
вздрагивал.
Стоял
оглушительный
грохот.
Через
некоторое
время
мы
все
стали
похожими
на
привидений,
обсыпанные
побелкой
с
потолка
и
стен.
Электричества
в
подвале
не
было.
Наше
убежище
освещалось
одной-единственной
свечой,
которая
пе
риодически
гасла
из-за
воздушных
потоков,
возникав
ших
при
взрывах.
Бомбы
падали
все
ближе
и
ближе
к
нашему
дому.
Я
был
единственным
солдатом
в
подвале,
и
мне
приходилось
скрывать
свои
чувства.
Я
не
привык
пере
жидать
авианалеты
в
столь
замкнутом
пространстве.
Тем
более,
эта
бомбардировка
была
такой
сильной,
что
мне
прежде
не
приходилось
переживать
ничего
по
добного
даже
на
главной
линии
обороны.
Там
я,
по
крайней
мере,
был
с
оружием
в
руках
и
от
меня
требо
валось
немедленно
действовать.
А
здесь
мне
остава
лось
только
ждать
и
стараться
спрятать
свой
страх.
Чтобы
отвлечься,
я
стал
разносить
людям,
сидевшим
в
разных
концах
подвала,
куски
традиционных
пасхаль
ных
куличей
с
маком,
которыми
они
угощали
друг
дру
га.
Хозяйки
испекли
их,
чтобы
праздновать
Пасху.
При
виде
куличей
на
лицах
у
многих
появились
слабые
улыбки,
но
их
глаза
оставались
наполненными
смяте
нием
и
испугом.
Мне
хотелось
как
можно
скорее
покинуть
подвал
с
его
удушливой
атмосферой,
но
я
не
мог
этого
сделать,
поскольку
по-прежнему
все
так
же
отчетливо
был
слы
шен
свист
падающих бомб
и
грохот
взрывов.
Затишье
никак
не
наступало.
Неожиданно
и
спонтанно
находив
шиеся
в
подвале
начали
громко
молиться:
306
-
Святая
Мария,
Матерь
Божья,
молись
за
нас
грешных
ныне
и
в
час
смерти
нашей!
..
Затем
у
кого-то
из
людей
сдали
нервы,
и
раздался
крик:
-
Придержите
языки!
Воздух
в
подвале
был
наполнен
строительной
и
ме
ловой
пылью.
К
этому
примешивался
острый
смрад
от
взрывов,
проникавший
через
вентиляционные
отвер
стия.
В
результате
дышать
было
практически
нечем.
Наконец,
я
понял,
что
бомбардировка
закончилась.
Но
поблизости
все
еще
кружило
несколько
летевших
на
низкой
высоте
советских
самолетов
со
стрелявши
ми
во
все
стороны
пулеметчиками.
Через
некоторое
время
я
решился
выглянуть
наружу.
Передо
мною
предстал
умирающий
город,
в
нескончаемой
агонии
дожидавшийся
новой
бомбардировки.
Русские
летчики
чувствовали
себя,
как
дома,
в
небе
над
Бреслау.
В
го
роде
больше
не
было
зенитных
орудий
и
истребитель
ной
авиации.
Трудно
сказать
точно,
как
долго
продол
жалась
эта
бомбардировка.
Но,
так
или
иначе,
уже
на
ступили
сумерки.
Однако
из-за
бушевавших
пожаров
было
светло,
почти
как
днем.
По
пути
назад
в
часть
меня
не
покидало
ощущение,
что
Бреслау
превратился
в
одну
гигантскую
раскален
ную
кузницу.
Даже
идти
я
мог
лишь
по
центру
дороги.
Языки
пламени
облизывали
дома
по
обеим
ее
сторо
нам.
Из-за
этого
мне
постоянно
приходилось
делать
зигзаги.
Один
из
домов
неожиданно
обрушился
прямо
передо
мной.
Дорогу
и
меня
самого
тут
же
накрыло
ги
гантское
облако
пыли.
Во
все
стороны
полетели
мел
кие камни,
некоторые
из
которых
упали
на
другой
сто-
роне
улицы.
..,'.f'
Через
несколько
часов
на высокой_
ЦеРКQВНОИ
коло
кольне
зазвонил
колокол.
Но
это
не
было
ьрыныы·пас--
307
хальным
ритуалом,
ибо
в
действие
колокол
привели
вовсе
не
звонари,
а
потоки
горячего
воздуха,
порож
денные
охватившим
город
пожаром.
Этот
звон
не
воз
вещал
счастливую
Пасху,
а
был
погребальным
звоном.
Пожар
не
переставал
бушевать,
поскольку
ветер
раздувал
его
через
выбитые
окна
домов,
словно
ги
гантскими
кузнечными
мехами.
Искры
и
угольки
под
нимались
вверх
потоками
раскаленного
воздуха
и
осе
дали
на
крышах,
становясь
источником
новых
пожаров.
«Решающей
битве»
маршала
Конева,
казалось,
не
будет
конца.
Всю
ночь
мы
слышали
знакомый
рев
мо
торов
«швейных
машинок»
1,
который
невозможно
спу
тать
ни
с
чем
другим.
Кто
сможет
забыть
эти
русские
бипланы?
Они
тоже
внесли
свой
вклад
в
разрушение
города
и
кружили
над
горящим
Бреслау,
сбрасывая
но
вые
бомбы
и
ведя
пулеметный
огонь
трассирующими
пулями.
Русские
хотели
быть
уверены,
что
силезская
столица
не
встанет
с
колен.
На
следующий
день,
3
апреля,
в
боях
за
Бреслау
на
ступило
мрачное
затишье.
Воздух
был
наполнен
гарью,
часть
зданий
все
еще
продолжала
гореть.
И
вдруг
по
шел
дождь.
После
взрывов
и
пожаров
Мать
При
рода
начала
решительно
настаивать
на
своем.
То
там,
то
здесь
из
омытой
дождем
земли
пробивались
нетрону
тые
войной
тюльпаны
и
гиацинты,
возвещавшие
весну.
Они
цвели
рядом
с
почерневшими,
выгоревшими
фор
ситиями.
На
рассвете
как
солдаты,
так
и
мирные
жители,
воо
ружившись
лопатами,
граблями
и
тому
подобными
ин
струментами,
приступили
к
работе,
возбужденно
ища
1
Как
уже
отмечалось
ранее,
так
в
немецкой
армии
с
опрометчи
вым
пренебрежением
за
характерный
стрекочущий
звук
двигателя
прозвали
самолет
У-2,
переименованный
после
смерти
его
созда
теля
Н.н.поликарпова
в
1944
году
в
По-2.
-
Прим.
пер.
З08
под
обломками
живых
и
мертвых.
Трупы
заворачивали
в
покрывала,
в
шторы
и
даже
в
кори~невую
оберточную
бумагу
без
церемоний
и
вне
зависимости
от
того,
кто
это
был:
мужчина
или
женщина,
офицер
или
рядовой.
Некоторых
даже
заворачивали
в
флаги,
если
под
рукой
не
было
ничего
другого
подходящего.
Толпы
жителей,
уцелевших
в
пере
несенном
ими
аду,
сновали
по
городу
в
поисках
новой
крыши
над
го
ловой.
Некоторые
из
них
на
развалинах
домов
своих
друзей
или
родственников
наты
кались
на
нацарапан
ные
мелом
на
камнях
записки
о
том,
что
те
живы,
и
со
общавшие,
где их
теперь
можно
найти.
Это
приводило
изнуренных
людей
в
восторг,
но
случалось
не
слишком
часто.
Мы
спрашивали
себя,
почему
русское
Верховное
командование
применило
такую
тактику
при
штурме
Бреслау?
Ответ
был
прост.
Город
должен был
стать
при
мером
для
западных
союзников.
Примером
того,
что
если
русская
пехота
и
танки не
могут
где-то
достигнуть
необходимого
результата,
то
русская
авиация
все
рав
но
достигнет
его
с
помощью
ковровых бомбардировок.
Бреслау
должен был
быть
стерт
с
лица
земли.
Красная
Армия
отрезала
пути
спасения
из
Бреслау.
Из
города
не
мог
сбежать
ни
человек,
ни
мышь.
Именно
это
и
бы
ло
нужно
русскому
Верховному
командованию.
Унич
тожить
всех,
кто
был
в
городе,
до
последнего
человека!
Русские
заняли
часть
центра
города.
Но
даже
с
си
бирскими
гвардейцами
и
огромным
количеством
отде
лений
монгольских
автоматчиков
они
не
смогли
сло
мить
последних
немецких
защитников
Бреслау.
Ре
шающая
битва
все
еще
не
была
окончена.
Генерал
Нихофф
отмечал
позднее,
что
два
батаЛЫ:~l:Iа
полка
ее
«Бесслейн»
заставили
врага
понести
f-S1~елые
потери,
If'.
. •
благодаря
их
отличной
войсковой
ПОДГG-ro~ке
И,.пре,(!<-
309
де
всего,
благодаря
непоколебимой
стойкости
при
от
ражении
атак
противника
в
пасхальные
дни.
Говоря
об
этом,
генерал
назвал
и
имена
командиров
тех
батальо
нов.
Это
были
капитаны
РОГЭ
и
Цицман,
тот
самый
Циц
ман,
связным
которого
я
был
в
начале
боев.
Он
был
ра
нен
во
время
русского
штурма,
пришедшегося
на
дни
Пасхи.
Так
или
иначе,
судьбе
было
угодно,
чтобы
неизбеж
ный
конец
города
был
отсрочен.
Это
произошло
благо
даря
тому,
что
один
из
советских
офицеров
слишком
сильно
поверил
в
свою
удачу
и,
как
говорят
русские,
полез
на
рожон.
В
результате
его
танк
был
захвачен
вместе
с
ним
самим.
После
этого
в
наших
руках
оказа
лась
секретная
карта
русских,
на
которой
территория
города
была
разделена
на
сектора,
обозначенные
цифрами
и
буквами
алфавита.
С
помощью
этой
карты
специалисты,
занимавшиеся
радиоперехватом,
всегда
могли
определить,
в
каких
секторах
будут
проходить
новые
атаки
русских.
Услышав,
что
передовые
отряды
русских
«продвинулись
В
сектора
Х3
и
Б5»,
наши
связи
сты
тут
же
смотрели
в
карту
и
понимали,
где
именно
находятся
войска
противника.
Эта
информация
оказалась
крайне
полезной
для
ко
мандующего
гарнизоном
крепости.
Благодаря
ей
гене
рал
Нихофф
мог
вовремя
принять
контрмеры,
на
кото
рые
у
нас
оставалось
вполне
достаточно
времени.
За
хваченная
карта
была
самым
большим
подарком
судьбы,
доставшимся
нам
в
те
дни.
Вполне
естественно,
что
в
военных
операциях
мы
также
польэовались
кодовыми
именами.
Но
мы
их
по
стоянно
меняли,
поскольку
знали,
что
русские
столь
же
исправно
занимаются
радиоперехватом.
Нередко
мы
использовали
ботанические
названия
или
профессио
нальные
термины
и
наименования.
Так,
старшего
сер-
310