Фертен Х. В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
Подождите немного. Документ загружается.
гольские
полки.
Одетые
в
толстые
ватные
куртки
с
ме
ховой
подкладкой
и
теплые
сапоги,
они
подползали
к
нашим
передовым
траншеям
по
ночам.
И
нам
приходи
лось
отступать
с
боями
от
одной деревни
к
другой.
Ни
днем,
ни
ночью
у
нас
не
было
возможности
соорудить
себе
сколь-либо
серьезные
укрытия.
Рыть
окопы
в
ка
менной
от
морозов
земле
с
нашим
очень
плохим
осна
щением
было
пыткой,
и
нам
мало
что
удавалось.
Наступление
Красной
Армии
в
декабре
1941
года
привело
к
появлению
немыслимых
зигзагов
и
изгибов
в
немецкой
линии
обороны.
Один
из
офицеров
нашей
роты
показал
нам
на
карте
наше
местоположение.
Это
была
крайняя
точка
немецких
позиций
на
востоке.
Мы
слышали
от
него
географические
названия
Елец,
город
Ефремов,
Русский
Брод,
Воронеж,
но
где
все
это
было
расположено
относительно
нас,
мы
не
знали,
да
и
не
стремились
узнать,
поскольку
нам
это
знание
мало
что
давало
тогда.
Наше
зимнее
обмундирование
до
сих
пор
не
прибы
ло,
поэтому
мы,
чтобы
не
замерзнуть,
пользовались
любыми
покрывалами
и
меховыми
изделиями,
кото
рые
попадали
в
наши
руки.
Каждый
надевал
под
свою
летнюю
униформу
всю
одежду,
какая
у
него
только
бы
ла.
Но
даже
при
всех
этих
ухищрениях
мы
все
равно
жестоко
страдали
от
холода.
Если
нам
приходилось
долго
лежать
на
скованной
морозом
земле,
многие
сильно
обмораживались.
Раненые,
которым
не
получа
лось
быстро
оказать
помощь,
порою
замерзали
до
смерти.
Только
счастливчикам
удавалось
раздобыть
русские
валенки.
Глядя
же
на
зашнурованные
кожаные
ботинки,
которые
были
у
большинства,
наши
финские
братья
по
оружию
только
качали
головой
и
говорили,
что
мы
можем
«с
тем
же
успехом
бегатtН'rО
снегу
в
-нос
ках».
Более
того,
у
нас
даже
не
было
Me"~QвЫX
ГОЛ9ВНЫХ
- -
151
уборов.
И под
холодными
стальными
касками
мы
носи
ли
лишь
вязаные
подшлемники.
В
Германии
был
объявлен сбор
меховых
изделий
и
других
теплых
вещей.
Население
откликнулось
на
этот
призыв
и
жертвовало
теплую
удобную
одежду,
веря,
что
она
поможет
«мальчикам
на фронте»,
когда
они
по
лучат
ее.
Но,
к
сожалению,
до
нас
доходила
лишь
не
большая
часть
этой
одежды,
в
то
время
как
горы
теп
лых
вещей
оставались
на
сборных
пунктах.
В
ходе
непрекращающихся
боев
численность
фрон
товых
полков
сократилась
до
трети
от
номинальной.
Но
мороз
продолжал
косить
ряды
тех,
кто
уцелел.
От
об
морожений
мы
лишились
едва
ли
не
б6льшего
количе
ства
бойцов,
чем
в
результате
боев.
«Общие
потери
не
мецких
войск
на
Восточном
фронте
на
декабрь
1941
года
составили
750 000
человек.
Таким
образом,
немецкая
армия
в
России
лишилась
каждого
четвертого
своего
солдата,
который
был
убит
или
ранен»,
-
такова
стати
стика,
которую
приводит
Пауль
Карелл
в
своей
книге
«Операция
«6арбаросса».
В
конце
года
к
этой
цифре
можно
было
добавить
еще
65000
бойцов,
сраженных
разнообразными
инфекциями,
которые
стали
следст
вием
отсутствия
возможностей
для
соблюдения
эле
ментарной
гигиены.
Только
от
тифозной
лихорадки
умерло
около
800
бойцов.
Обморожений,
однако,
было
гораздо
больше.
На
конец
февраля
в
немецкой
армии
было
зафиксировано
уже
100 000
случаев
серьезных
обморожений.
Советские
войска
также
несли
очень
тяжелые
поте
ри,
но
для
них
это
не
было
слишком
критично,
посколь
ку
они
обладали более чем
достаточными
резервами.
Кроме
того,
замечу,
что
русские
солдаты,
в
отличие
от
нас,
были
очень
неприхотливыми.
Это
особенно
замет
но
по
их
каждодневному
рациону.
В
сумках,
висевших
у
152
них
на
ремнях,
был
овес,
из
которого
они
на
воде
вари
ли
себе
кашу.
Помимо
этого,
в
кач~стве
сухого
пайка
русские
часто
носили
с
собой
сушеную
рыбу.
Во
время
еды
они
часто
запивали
ее
водкой
из
своих
фляжек.
Впрочем,
водку
они
могли
пить
и
в
любое
другое
время
дня.
Курили они
махорку,
из
которой
сворачивали
са
мокрутки,
используя
газеты
вместо
папиросной
бума
ги.
А
во
время
боев
русские
могли
выдержать
и
выдер
живали
гораздо
больше,
чем
любая
другая
европей
ская
армия.
Приведу
лишь
одну
цитату
на
этот
счет:
«Восточный
фронт
был
кошмаром
для
немецкого
сол
дата.
Русские
сражались
как
примитивные,
бездушные
роботы.
Их
патриотизм
и
большевицкие
идеалы
вовсе
не
лопались,
как
мыльный
пузырь,
наоборот,
их
убеж
дения
было
очень
тяжело
поколебать.
Русские
коман
диры,
ни
секунды
не
колеблясь,
начинали
бой,
даже
если
он
обещал
крайне
высокие
потери
с их
стороны.
А
их
солдаты
сражались
до
последнего
вздоха,
зачас
тую
предпочитая
самоубийство
плену.
К
примеру,
в
безнадежной
ситуации
русская
пехота
применяла
так
тику
гренадеров
XVII
века.
Они
формировали
первую
линию,
которая
шла
прямо
на
пулеметы
противника.
Затем
за
телами
убитых
собиралась
вторая
линия,
и
русские
продолжали
идти
вперед.
Так
повторялось
вплоть
до
их
последнего
бойца,
либо
же
до
последнего
патрона
в
немецких
пулеметах».
Война
с
Советским
Союзом
очень
скоро
в
своей
жестокости
и
тяжести
превзошла
все
прежние
войны,
проходившие
с
1939
года.
Ее
целью
стало
полное
унич
тожение
врага
и
безусловная
капитуляция.
Гитлер
опи
сывал
эту
кампанию
как
крупнейший
военный
поход
в
мировой
истории,
сравнимый
с
германски.ми
похода
ми,
в
ходе
которых
были
разбиты
ор,ць(ЧИнr:.исхана
в
Силезии.
Однако
выживание
на
фронте
давалосЬ-
H~M
153
дорогой
ценой.
И
лишь
благодаря
суровой
подготовке,
которая
была
у
нас
за
плечами,
мы
теперь
могли
сра
жаться
со
столь
неумолимым
врагом,
действуя
под
де
визом
«Ты
или
я!»
Очень
скоро
мы
узнали, что
русские
расстреливают
почти
всех,
кто
попадает
к
ним
в
плен.
Для
нас
стала
кошмаром
мысль
о
том,
чтобы
попасть
к
ним
в
руки.
Они
ведь
даже
отказались
подписать
Женевскую
кон
венцию
1929
года,
регламентирующую
отношение
к
военнопленным.
В
декабре
очень
редко
светило
солнце.
Но
если
не
бо
во
время
заката
было
ясным,
то
мы
особенно
остро
ощущали
тоску
по
дому,
глядя
на
солнце,
скрывающее
ся
за
горизонтом.
Многие
немецкие
солдаты
в
такие
минуты,
двигаясь
в
составе
патруля
или
стоя
в
карауле,
без
слов
прощались
со
своими
возлюбленными
и с
да
леким
домом.
На
этой
земле,
казавшейся
нам
краем
света,
наша
жгучая
страсть
к
путешествиям
бесследно
испарилась,
сменившись
желанием
вернуться
на
ро
дину.
Почти
каждый
день
промерзший
сельский
пейзаж
вокруг
нас
скрывался
в
тумане,
который
рассеивался
только
к
девяти
часам
утра.
Окончательно
рассветало
только
к
одиннадцати
утра.
А
к
четырем
часам
вечера
снова
темнело.
Поэтому
по
вечерам
мы
больше
не
ста
рались
с
боями
продвинуться
вперед,
а
искали
теплое
место
для
ночлега.
Для
этого
нам
нужно
было
найти
деревенскую
хату.
Только
в
ней
мы
могли
пережить
ночные
морозы,
которые
порою
были
больше
тридцати
градусов.
В
те
дни
нашим
пехотинцам
пришлось
пре
одолевать
трудности,
с
которыми
мы
не
сталкивались
прежде. В
том
числе
нам
приходилось,
несмотря
на
свою
нелюбовь
к
этому,
входить
в
деревни
после
на-
154
ступления
темноты.
Без
теплого
укрытия
от
снега
и
ветра
было
невозможно
выжить.
Как
ни
примитивны
были
бревенчатые
хаты
с
их
земляными
полами,
но
они
защищали
от
непогоды,
и
в
них
мы
могли
согреться,
сидя
у
печки.
Многие
дома
со
стояли
всего
из
одной
комнаты,
в
которой
спала
вся
семья.
С
наступлением
морозов
мы
уже
не
так
пережи
вали
из-за
вшей
и
блох.
Деревенские
хаты
были
для
нас
спасительным
убежищем,
и
во
время
боев
мы
бе
регли
их
как
зеницу
ока!
Вернувшиеся
из
патрульного
рейда
или
отстоявшие
в
карауле
бойцы
больше
не
об
ращали
внимания,
если
мимо
них
по
полу
пробегала
мышь.
Главное,
что
мы
были
в
тепле.
Кислый
аромат
тыквенного
супа
уже
не
вызывал
у
нас
отвращения.
Го
рячий
суп
согревал
нашу
кровь,
и
наши
руки
и
ноги,
на
конец,
отходили
от
мороза.
Когда
наступала
ночь,
вся
семья
ложилась
спать на
печь,
устланную
старыми
покрывалами.
Мы
же
ночева
ли
на
соломе,
которую
клали
для
нас на
пол.
Если
же
в
доме
был
младенец,
то
его
люлька
висела
под
потол
ком
прямо
над
нашими
головами.
Несмотря
на
средне
вековые
условия
быта
и
войну,
а
может,
именно
благо
даря
войне,
нам
было
уютно
в
этих
крестьянских
до
мах.
В
одно время
нам
довелось
жить
в
крытой
соломой
хате
одной
семьи,
где
старшую
дочь
звали
Аннушкой.
Этой
красивой
девушке
еще
не
исполнилось
и
двадца
ти,
но
она
остро
переживала
горечь
поражений
ее
страны,
была
полна
национальной
гордости
и
относи
лась
к
нам
очень
настороженно.
До
войны
она
работа
ла
учительницей
и
единственная
в
деревне
могла
не
много
говорить
по-немецки.
Аннушка
не
скрывала
сво
их
коммунистических
убеждений,
н6'Гlри
этом
и
не
кричала
о
них.
Однако
стоило
нам
за·гОеОР1.-1ть·о
.
.нище-
155
те,
царившей
в
«советском
раю»,
как
она
резко
преры
вала
разговор,
заявляя,
что
не
понимает
сказанного
нами.
Она
смотрела
на
нас,
германцев
(как
она
нас
на
зывала),
одновременно
с
недоверием
и
интересом.
Она
была
нашей
ровесницей,
но
мы
порою
спрашивали
себя,
была
ли
Аннушка
действительно
одной
из
доче
рей
семьи
или
партизаном,
внедренным
к
нам.
Впро
чем,
даже
если
бы
это
и
было
так,
мы
при
своей
не
опытности
все
равно
не
смогли
бы
заметить
разницы.
Зато
мы
замечали,
что
под
ее
старой
телогрейкой
скры
вается
превосходная
фигура.
А
еще,
когда
она
порою
ходила
без
своего
обычного
белого
платка,
мы
видели,
что
у
нее
красивые
темные
волосы.
Аннушка
улыба
лась,
замечая
наши
восторженные
взгляды.
Нашим
хозяевам
всегда
что-нибудь
перепадало
от
нас,
когда
мы
получали свои
паЙки.
Правда,
продукто
вое
обеспечение
доходило
до
нас
далеко
не
всегда.
В
погодных
условиях,
которые
были
тогда,
поставки
продовольствия
и
всего
остального
очень
часто
задер
живались
по
многим
причинам.
Колонны
грузовиков
преодолевали
свой
путь
по
замерзшим
дорогам,
лишь
когда
двигались
позади
гусеничной
техники.
Горячую
еду
нам
доставляли
с
батальонной
полевой
кухни.
Ее
либо
несли
бойцы
у
себя
за
спиной
в
специ
альных
канистрах,
либо
привозили
на
санях,
запряжен
ных
крестьянскими
лошадьми.
В
некоторых
случаях
это
был
долгий
и
опасный
путь.
Поэтому
порой
наша
еда
доставалась
русским
солдатам,
перехватывавшим
ее
на
пути
и
убивавшим
тех,
кто
должен
был
ее
доставить.
Тем
не
менее
номинально
наш
ежедневный
рацион
был
значительно
лучше
того,
на
который
мы
могли
рас
считывать
во
время
подготовки.
В
него
входило
650
граммов
хлеба,
45
масла
или
других
жиров,
120
сыра,
120
свежего
мяса,
200
джема
или
искусст-
156
венного
меда,
1
О
граммов
цикориевого
кофе
и
шесть
сигарет
«Юно»,
наслаждаться
вкусом
которых
нам
в
действительности
удавалось
довольно
редко.
Описывая
ту
войну,
также
нельзя
обойтись
без
трех
слов,
которые
очень
многое
говорят
о
ней
-
изгнание,
эвакуация,
беженцы. Реалии
этого
апокалипсиса
два
дцатого
века
были
таковы,
что
для
большинства
людей
домом
становилась
беднейшая
лачуга,
а
судьба
под
брасывала
самые
непростые
испытания.
Солдаты,
по
добные
нам,
ощущали
себя
степными
кочевниками,
оказавшимися
среди
русских
равнин
отрезанными
от
всего
остального
мира.
Вся
наша
жизнь
теперь
верте
лась
вокруг
расположения
дивизии.
Следующая
деревня,
которую
мы
заняли,
сделав
не
большой
зигзаг
во
время
движения,
оказалась
совер
шенно
безлюдна.
Все жители уже
покинули
ее.
И
эта
деревня
стала
нашим
очередным
рубежом
обороны.
Чтобы
достигнуть
ее,
нам
пришлось
совершить
длив
шийся
около
часа
марш-бросок,
двигаясь
по
сугробам
метровой
высоты.
По
пути
мы
постоянно растирали
снегом
лица
друг
друга,
едва
на
них
появлялись
жел
тые
пятна,
которые
были
первым
признаком
обморо
жения.
Только
это
и
позволило
нам
избежать
более
серьезных
последствий.
На
новом
месте
мы
делали
все
возможное, чтобы
превратить
этот
временный
приют
в
свой
дом.
Для
это
го
нам
приходилось
многое
воспринимать
с
юмором.
«Юмор
-
это
когда
ты
смеешься
вопреки
всем
невзго
дам»,
-
написал
один
из
наших
оптимистов
на
стене,
покрытой
сажей.
Отогреваясь
в
убогом
крестьянском
жилище,
которое
было
нашим
новым
пристанищем,
я
смотрел
на
эту
надпись
и
старался
отвлечься
от
груст
ных
мыслей.
Так
или
иначе,
мы
не
разучились
·СМея1ъся.
,Срер,и
157
нас
всегда
находился
кто-нибудь,
кто
старался
разве
селить
остальных
своими
шутками.
В
числе
таких
свет
лых
людей
оказались
и
два
брата-близнеца.
Они
были
датчанами,
жившими
в
Копенгагене,
и,
как
и
мне,
им
было
по
восемнадцать
лет.
Блондины,
сохранившие
детскую
розовощекость,
-
они
являли
собой
типичный
образец
европейских
добровольцев,
воевавших
в
Воо
руженных
силах
Германии.
Они
были
очень
живыми,
спортивными,
подвижными
и
говорили
так
быстро,
что
нам
часто
приходилось
просить
их
помедленнее
про
износить
слова,
чтобы
их
понять.
При
этом,
говоря
по
немецки,
они
шепелявили,
использовали
слова
из
род
ного
языка
и,
конечно,
у
них
был
типичный
датский
ак
цент.
Уже
одно
это не
могло
не
вызывать
у
нас
смеха.
Но
они
были
хорошими
товарищами.
И
мы
все
были
очень
расстроены,
когда
однажды
на
рассвете
обнару
жили,
что
траншея
близнецов
в
конце
деревни
оказа
лась
пуста.
Бойцы,
пришедшие
сменить
их,
не
нашли
их
на
мес
те.
Близнецы
исчезли
бесследно,
и
мы
больше
никогда
не
видели
их
снова.
Вероятнее
всего,
ночью,
когда
они
были
в
карауле,
к
ним
подобрались
советские
солдаты,
взяли
их
в
плен
и
увели
с
собой.
Подобное
случалось
очень
часто,
русские
мастерски
использовали
метель
и
непогоду,
чтобы
подкрасться
к
нашим
позициям
и
за
хватить
«языков».
Стараясь
избежать
такой
судьбы,
караульные,
дежу
рившие
на
передовой,
периодически
выпускали
в
воз
дух
осветительные
ракеты,
которые
парили
на
неболь
ших
парашютах
и
освещали
окружающую
территорию.
Также,
чтобы
по
казать
русским,
что
мы
начеку,
мы
вре
мя
от
времени
выпускали
по
одной-двум
пулеметным
очередям.
Таким
образом,
мы
одновременно
отпуги
вали
многочисленных
голодных
волков,
которые
с на-
158
ступлением
ночи
подбирались
к
нашим
траншеям.
Эти
животные
порою
подходили
к
позициям
даже
целыми
стаями.
В
полнолуние,
когда
луна
была
достаточно
яркой,
нам
были
видны
позиции
противника.
Луна
одинаково
светила
как
для
нас,
так
и
для
наших
врагов.
Глядя
на
нее,
мы
часто
думали
о том, что эта
же
самая
луна
све
тит
и
для
наших
возлюбленных,
оставшихся
дома.
В
декабре,
в
один
из
солнечных
дней,
нас
озадачило
появление
русского биплана,
который
стал
нахально
кружить
над
нашими
головами.
Многие
из
,наших
бой
цов
выбежали
из
домов,
чтобы
посмотреть
на
него,
да
же
не
успев
до
конца
одеться.
Вызывающее
поведение
русского
пилота,
летавшего
едва
ли
не
над
самыми
крышами
домов,
означало,
что
противник
знает
о
том,
что
у
нас
нет
противовоздушных
орудий.
Мы,
как
сума
сшедшие,
палили
по
самолету
из
своих
пистолетов
и
винтовок,
но
это
совершенно
не
пугало
летчика,
хотя
с
такой
низкой
высоты
нам
было
ясно
видно
даже
то,
что
на
нем
надеты
летные
очки
и
кожаная
шапка.
Он
покру
жил
над
деревней
еще
некоторое
время,
а
потом
не
вредимый
исчез
на
востоке.
Однако
на
этом
все
не
закончилось.
Ночью
этот
са
молет
вернулся
и
сбросил
на
нас
две
бомбы.
Правда,
они
не
причинили
нам
вреда.
Но
с
этих
пор
нас
перио
дически
донимали
русские
бипланы
У-2,
которые
мы
иронично
прозвали
«швейными
машинками".
Таким
образом,
иваны
делали
все,
чтобы
наша
жизнь
не
была
спокойной.
Зона
боевых
действий
нашего
батальона
включала
несколько
деревень.
Если
исходить
из
теории,
что
пе
хотная
дивизия
из
8000
бойцов
должна
удерживать
ли
нию
обороны
протяженностью
1 0000
ME;~pOB,
:го
мы
си
лами
восьмисот
бойцов
должны
были удержи
ватl:';
y~a-
159
сток
линии
обороны
протяженностью
1000
метров.
Однако
в
действительности
нам
приходилось
защи
щать
участок
в
три-четыре
раза
большей
протяженно
сти.
Коммуникация
между
частями
осуществлялась
че
рез
вооруженные
патрули,
которые,
однако,
могли
пе
ремещаться
только
после
наступления
темноты.
Дело
в
том,
что
нейтральная
территория
между
деревнями
отлично
просматривалась
и
простреливалась
против
ником,
поскольку
представляла
собой
голое
простран
ство
с
периодически
попадавшимися
небольшими
ско
плениями
берез.
Также
между
деревнями
были
протя
нуты
линии
телефонной
связи,
но
они
очень
часто
рвались,
поскольку
провода
лежали
прямо
на
земле,
открытые
непогоде
и
вражескому
огню.
Связь
нужно
было
восстанавливать
любой
ценой,
и
связисты
выполняли
эту
работу,
сопровождаемые
пат
рулями,
как
бы
опасно
это
ни
оказывалось.
Вылазки
для
восстановления
кабеля,
осуществлявшиеся
после
наступления темноты,
превратились
для
нас
в
рутину.
Мы
постоянно
двигались
одним
и
тем
же
маршрутом
между
скоплениями
березняка.
Узнав
об
этом,
русские
вскоре начали
минировать
наш
путь.
И
выполнение
за
дания
по
восстановлению
связи стало
для
нас
по-на
стоящему
самоубийственной
миссией.
Некоторые
из
мин
срабатывали
от
натяжения
тонкой
проволоки,
ко
торая
была
практически
невидимой
в
темноте,
и
пото
му
ничего
не
стоило
зацепить
ее
ботинком.
Так
мы
на
чали
терять
бойцов.
Двое
из
наших
товарищей
оказа
лись
тяжело
ранены.
С
этим
нужно
было
что-то
делать,
и
нас
стали
со
провождать
саперы
с
миноискателями.
Однако
они
са
ми
не
слишком
рассчитывали
на
успех
подобных
мер.
Дело
в
том, что
миноискатели
того
типа,
которым
рас
полагали
мы,
не
находили
мины
в
деревянных
корпу-
160