Фертен Х. В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
Подождите немного. Документ загружается.
ниях
привели
людей,
которые
явно
были
военноплен
ными,
судя
по
их
превратившейся
в
лохмотья
одежде.
Мы
не
знали,
кто
это
был,
русские
или
евреи.
Эти
люди
выполняли
свою
работу
с
помощью
огромных
прими
тивных
метел,
и
за
ними
следили
надсмотрщики
в
уни
форме.
Они
очень
грубо
подгоняли
военнопленных,
чтобы
те
делали
все
поскорее.
Однако
когда
в
нашем
отделении
надсмотрщик
не
позволил
пленным
взять
черствый
хлеб,
который
мы
уже
не
собирались
есть
и
предложили
им,
это
разозлило
нас
и
дошло
до
того,
что
один
из
наших
унтерштурмфюреров
ее
начал
орать
на
надсмотрщика
за
его
бесчеловечное
поведе
ние.
Так
мы
впервые
увидели
военнопленных,
и
это
за
ставляло
задуматься.
Кто
из
нас
мог
быть
уверен,
что
его
не
ожидает
подобная
судьба?
Но
наш
путь
продолжался.
За
окнами
снова
мелька
ли
убогие
деревянные
домишки,
рядом
с
которыми
по
рою
стояли
вооруженные
караульные
вермахта.
Также
по
пути
мы
увидели,
выложенную
черными
камнями
надпись
для
тех,
кто
возвращался
на
поездах
в
Герма
нию:
«Передайте
Рейну
привет
от
нас!»
Чем
дальше
по
езд уносил
нас
на
восток,
тем
становилось
холоднее.
Особенно
это
ощущали
те,
кого
назначали
в
караул.
Они
дежурили
в
тамбурах,
где
их
насквозь
пронзал
ле
дяной
ветер.
Но
они
должны
были
находиться
в
карау
ле,
чтобы
предотвратить
возможные
действия
парти
зан.
Железнодорожные
пути
и
мосты
также
очень
часто
оказывались
заминированными,
и
поэтому
наш
локо
мотив
толкал
впереди
себя
товарный
вагон,
наполненный
песком.
Теоретически
этот
вагон
должен был
смягчить
силу
удара
взрывной
волны,
которая
бы
обрушилась
на
состав,
и
спасти
жизни
машинистам
и
бойцам.
Несколькими
днями
раньше
на
Ha(f]~i!1
жеJJезнОдо
рожной
ветке
уже
подорвался
один
п·о6зд:ТоГда
вп~-
131
реди
состава
двигались
караульные,
которые
должны
были
выстрелами
в
воздух
предупредить
машиниста
о
заминированных
путях,
если
заложенная
взрывчатка
оказывалась
визуально
заметной.
Однако,
услышав
выстрелы,
машинист
вместо
того,
чтобы
остановить
поезд,
наоборот
резко
увеличил
скорость,
подумав,
что
это
атакуют
партизаны.
В
результате
от
взрыва
по
гибло
тридцать
человек.
Но
настоящую
жатву
войны
мы
увидели
в
Тарнопо
ле.
Следы
окружения
и
кровавой
битвы
в
летние
меся
цы
однозначно
говорили
нам
о
том,
что
нас
ждет.
Поч
ти как
в
кинохронике,
сцены
той
легендарной
битвы
представали
перед
нашими
глазами
во
всей
своей
страшной
и
суровой
реальности.
Там
было
бессчетное
количество
сожженных
танков
и
других
военных
ма
шин.
А
разрушенные
деревни
свидетельствовали
о
свирепых
боях,
разыгравшихея
на
участке
между
Кар
патскими
горами
и
рекой
Припять.
Вскоре
у
нас
был
еще
один
перерыв
в
пути
по
при
чинам,
которые
нам
никто не
объяснял.
И
мы
три
неде
ли
пробыли
в
украинском
городе
Винница.
Местное
население выглядело
смирившимся,
пассивным
и
внешне
не
проявляло
к
нам
враждебности.
Причиной
этого
также
была,
несомненно,
страшная
бедность,
ко
торую
они
терпели
при
Сталине.
Эта
бедность
сразу
бросалась
в
глаза.
На
улицах
было
невозможно
отли
чить
женщин
от
мужчин.
На
них
были
одинаковые
се
рые
и
некрасивые
ватники,
полы
которых
были
стянуты
веревкой.
На
их
одежде
не
было даже
пуговиц.
Не
было
у
них
и
фабричной
обуви.
Нам
очень
редко
доводил
ось
увидеть
на
ком-нибудь
из
местных
жителей
кожаные
туфли
или
сапоги
на
меху.
Самая
распространенная
местная
обувь
была
сделана
из
парусины
или
войлока.
у
самых
бедных
к
ступням,
вместо
обуви,
просто
были
132
привязаны
куски
старых
автомобильных
шин.
Подоб
ные
жизненные
условия
вряд
ли
могли
быть
результа
том
первых
месяцев
войны.
Скорее
это
показывает
ис
тинные
реалии
тогдашнего
Советского
государства,
рез
ко
контрастировавшие
с
картиной
«советского
рая»,
о
котором
русские
в
ту
пору
так
громко
кричали.
Также
в
Виннице
наблюдалась
и
крайняя теснота
жилищных
условий,
что,
возможно,
было
свойственно
и
всему
Советскому
Союзу.
К
примеру,
мы
видели
трехкомнатный
дом,
построенный
в
двадцатых
годах.
Самая
большая
комната
в
нем
была
пять
на
пять мет
ров.
А
в
ней
жило
не
меньше
девяти
человек,
причем
не
относившихся
к
одной
семье.
Это
была
семейная
пара
с
двумя
маленькими
детьми,
холостой
инженер,
рабо
чий
и
старуха
с
двумя
незамужними
дочерьми.
И
они
все
жили,
спали,
готовили
еду
на
примусе
и
обедали
именно
в
этой
комнате.
Неудивительно,
что
при
жизни
в
таких
условиях,
по
рожденных
большевицким
режимом,
сексуальная
мо
раль
упала
до
чрезвычайно
низкого
уровня.
Результа
том
этого
было
огромное
количество
незаконнорож
денных
детей,
которых
год
от
года
появлялось
все
больше.
Многие
из
них
становились
беспризорниками.
Эти
сироты
одевались
в
обноски,
не
мылись
месяцами,
были
разносчиком
разнообразных
кожных
инфекций
и
других
болезней.
Хуже
того,
они
объединялись
в
под
ростковые
банды,
которые
вооружались
и
могли
на
пасть
даже
на
милиционера.
Увиденное
производило
на
нас
самое
гнетущее
впечатление,
и
мы
поняли,
что
любой
ценой
должны
остановить
распространение
коммунизма.
Кроме
того,
это
оправдало
нас
в
своих
глазах:
нам
стало
ясно,
почему
мы
ПРИШЛИ,на
русскую
землю.
Мой
друг
Робби
близко
сошелся
'е',одной
русской
1ЗЗ
семьей.
Вернее
будет
сказать,
с
девушкой
из
одной
русской
семьи.
Он
был
очень
сильно
влюблен.
Я
сопро
вождал
его
во
время
визитов
к
ней
домой,
и
почти
все
гда
мы
приносили
с
собой
буханку
хлеба
для
этих
очень
скромно
живущих
людей.
Покинув
Винницу,
мы
ехали
без
остановок,
пока
не
достигли
города
Умань
в
центре
Украины.
Неподалеку
от
города
находился
аэродром.
Нас
разместили
в
про
стых,
но
теплых
деревянных
бараках.
Там
неожиданно
выяснилось,
что
нас
нужно
как
можно
скорее
доставить
на
фронт,
и
нашим
транспортом
должен был
стать
уже
не
поезд, а
самолет.
Однако
из-за
плохой
погоды
вылет
постоянно
от
кладывался.
День
за
днем
мы
с
полными
рюкзаками
за
плечами
маршировали
на
аэродром
только
для
того,
чтобы
возвращаться
назад
со
всем этим
грузом.
Но,
наконец,
погода
стала
летной,
и
транспортная
эскад
рилья
"Юнкерсов-52»,
самолет
за
самолетом
призем
лилась
на
заснеженную
взлетную
полосу.
Тут
возникла
еще
одна
проблема.
Грузоподъем
ность
такого
количества
транспортных
самолетов
яко
бы
оказалась
недостаточной
для
нашего
количества
войск.
Для
облегчения
веса
нам
было
сказано
оставить
свои
продуктовые
пайки
на
аэродроме.
Естественно,
нас,
обладавших
ненасытным
солдатским
аппетитом,
возмутило
это
предложение.
И
мы
решили
проблему
по-своему,
спешно
съев
все
имевшиеся
у
нас
продук
ты.
Быстро
дожевывая
ледяные
от
холода
сосиски,
мы
совершенно
не
думали,
добавят
ли они
нам
веса,
ока
завшись
внутри
наших
желудков.
Вскоре
после
этого
мы,
подобно
возбужденным
школьникам,
штурмующим
автобус,
начали
занимать
свои
места
в
«юнкерсах».
При
этом
сидеть
нам
при
шлось
на
своих
рюкзаках,
поскольку
сиденья
из
сало-
134
нов
самолетов
были
убраны.
Нас
ведь
было
слишком
много,
чтобы
мы
могли
разместиться
на
нормальных
местах.
Но
мы
не
слишком
переживали
из-за
недостат
ка
комфорта
и
даже
шутили,
что
все
равно
летим
за
го
сударственный
счет.
При
взлете
сердца
многих
из
нас,
впервые
подни
мавшихся
в
воздух
на
самолете,
забились едва
ли
не
громче
моторов
«юнкерсов».
Загруженные
под
завязку
машины
медленно
набирали
высоту.
Затем
эскадрилья
разделилась,
чтобы
снизить
потери
в
случае
возмож
ной
атаки
истребителей
врага.
А
мы
столпились
У
боль
ших
бортовых
иллюминаторов.
Русские
равнины,
покрытые
снегом,
расстилались
далеко
внизу
под
нами
и
напоминали
изображение
на
карте.
Они
казались
бесконечными.
Мы
были
пораже
ны
открывшимся
перед
нами
видом.
Темные
леса
и
во
ронки
от
взрывов,
которые
мы
могли
разглядеть,
резко
контрастировали
с
белым
снегом.
Также
нам
были
от
четливо
видны
разрушенные
мосты.
Попадая
в
воз
душные
ямы,
наш
«юнкерс»,
стальная
птица
с
тридца
тиметровым
размахом
крыла,
подскакивал
то
вверх,
то
вниз.
При
этом
некоторые
из
нас
поначалу
даже
вскри
кивали.
Беззаботные
и
простодушные,
мы
жадно
впи
тывали
в
себя
новый
опыт
и
наслаждались
полетом.
Так
прошло
около
часа,
и
вдруг
мы
увидели
в
небе
крохотные
черные
точки,
которые
стремительно
при
ближались
к
нам.
Это
были
истребители
противника!
В
салоне
самолета
тут
же
появился
стрелок-радист,
одетый
в
толстую
куртку
на
меховой
подкладке
и
ко
ричневую
кожаную
шапку,
с
патронной
лентой
через
плечо
и
выпученными
глазами.
Он
спешно
занял
свою
позицию
в
хвосте
«юнкерса»,
где
был
ус:t:ановлен
пуле-
~_<:
-1.
мет.
Позиция
за
пулеметом
была
OTK~b!!a
В,сем
ветрам
и
непогоде.
И
лишь
глядя
на
стрелка-радиста,
мы;
нз-
135
конец,
осознали
всю
серьезность
ситуации.
Медлен
ные
инеповоротливые
«юнкерсы»,
чья
максимальная
скорость
была
всего
270
километров
в
час,
представ
ляли
собой
очень
легкую
мишень
для
советских
истре
бителей.
Но
на
этот
раз
нам
очень
крупно
повезло,
и
истребители
врага
по
какой-то
неизвестной
причине
развернулись
и
скрылись
за
горизонтом.
Мы,
пехотин
цы,
пришли
в
такой
восторг,
что
ощущали
себя
едва
ли
не
победителями
в
воздушном
бою.
Однако
от
нашей
веселости
очень
быстро
не
оста
лось
и
следа
из-за
нарастающей
турбулентности.
На
ши
лица одно
за
другим
теряли
свой
розоватый
цвет
и
становились
болезненно
белыми.
Многие
начали
рас
каиваться,
что
спешно
проглатывали
свои
пайки,
кото
рые,
не
успев
перевариться,
теперь
извергались
в
фут
ляры,
из
которых
мы
торопливо
вынимали
противога
зы.
Никакой
другой
емкости
для
этой
цели
у
нас
попросту
не
было.
Нас
всех
без
исключения
охватила
ужасная
воздушная
болезнь,
которая
ничуть
не
лучше
морской
болезни.
Страдая
от
охватившего
нас
недуга,
мы
даже
не
заметили,
как
наши
«юнкерсы»
начали
при
земляться
на
посадочную
полосу
временного
аэродрома.
Моторы
самолетов
все
еще
работали,
когда
мы
на
чали
выпрыгивать
из
их
промерзших
салонов.
До
чего
же
здорово
было
снова
ощутить
под
ногами землю!
Дрожа
от
холода
и
спеша
укрыться
от
снегопада,
мы
побежали
к
большому
открытому
ангару.
Там
в
пустой
металлической
бочке
горели
крупные
дрова,
и
этот
костер
помогал
нам
хоть
немного
согреться.
Мы
тогда
не
имели
ни
малейшего
представления,
где
мы
находимся,
и
лишь
позднее
узнали,
что
аэро
дром
называется
«Орел».
Вскоре
после
этого
нам
ста
ло
ясно,
что
одноименный
город,
в
котором
находился
аэродром,
не
располагается
на
юге
у
Днепра,
а
наобо-
136
рот,
находится
в
центре
Советского
Союза
на реке
Ока.
То
есть
мы
пролетели
через
Киев
на
северо-вос
ток
и
приземлились
примерно
в
250
километрах
от
Мо
сквы.
Это
означало,
что
мы
не
будем
принимать
уча
стие
в
боях
вместе
с
дивизией
«Викинг».
И
возникал
естественный
вопрос:
почему?
Английский
историк
Дэвид
Ирвинг
в
своей
книге о
Гитлере
и
его
генералах
дает
ответ на
этот
вопрос.
В
напряженной
ситуации,
вызванной
суровой
русской
зимой,
незадолго
до
наступления
на
Москву
Гитлер
лично
принял
главнокомандование
сухопутными
вой
сками,
которое
до
этого
осуществлял
фельдмаршал
Вальтер
фон
Браухич.
Приказы
Гитлера
требовали
от
его
бойцов
фанатичного
сопротивления,
при
этом
воз
можность
прорыва
врага
с
флангов
или
со
стороны
ты
ла
в
расчет
вообще
не
принималась.
Также
фюрер
рас
порядился
срочно
пополнить
войска
на
центральном
участке
фронта
за счет
войск
СС,
бойцы
которых
долж
ны
были
быть
переброшены
к
месту
назначения
крат
чайшим
путем,
то есть
по
воздуху.
Таким
образом,
мы
должны
были
поддерживать
войска,
оказавшиеся
в
очень
непростой
и
опасной
ситуации.
Анализируя
ситуацию,
Дэвид
Ирвинг
приходит
к
вы
воду,
что
в
непростые
месяцы
зимы
1941
года
Гитлер
продемонстрировал
свою
решимость,
которая
была
подкреплена легендарной
выносливостью
немецких
солдат,
не
боявшихся
любых
трудностей.
В
вечер
нашего
прибытия
в
Орел
мы
увидели
с
кры
ши
аэродрома,
как
рухнул
на
землю
охваченный
пла
менем
тяжелый
четырехмоторный
транспортный
само
лет
Фокке-Вульф
«Кондор»
(FW
200).
За
его
падением
последовал
оглушительный
взрыв.
BC~fKTO
находился
на
борту
самолета,
погибли.
Среди
ни~
были
"и
,енера
лы.
Однако
самолет
этот
не
был
атакosан
,
а
разбия.ся
137
либо
из-за
ошибки
пилота,
либо
из-за
технической
не
исправности.
Мы
провели
в
ангаре
всю
ночь
при
тридцатиградус
ном
морозе.
На
следующий
день
мы
отправились
в
путь
в
товарных
вагонах
с
железными
печками.
Мы
са
дились
вокруг
них
на
устланном
свежей
соломой
полу
и
ощущали
хоть
какой-то
комфорт,
хоть
немного
ото
гревались.
Через
некоторое
время,
немного
выпив,
мы
начали
напевать
старые
солдатские
песни.
Движение
поезда
то
и
дело
преграждали
снежные
заносы.
Нам
приходилось
покидать
вагоны
и
расчищать
пути.
Те,
кто
выпрыгивал
из
вагонов
первыми,
зачастую
прова
ливались
в
сугробы,
такие
высокие,
что
порою
они
бы
ли
нам
буквально
по
грудь.
Вот
так
мы
и
ехали
-
от
суг
роба
до
сугроба.
Глава
одиннадцатая
ВОЕННАЯ
ЗИМА
В
эту
зиму
в
северных
об
ластях
России
были
зарегистрированы
пятидесятигра
дусные
морозы.
Столь
холодных
зим
в
этой
стране
не
было
уже
140
лет.
На
земле
не
существовало
солдат,
способных
сражаться
в
таких
условиях,
да
и
оружия,
пригодного
для
таких
температур,
также
еще
не
было
изобретено.
Красная
Армия
воспользовалась
ситуацией
и
подго
товила
контрнаступление,
чтобы
остановить
немецкую
армию
у
ворот
Москвы.
Русские
говорили
в
те дни,
что
«генерал
Мороз»
сражается
их
стороне.
Сталин,
сидя
в
Кремле,
увидел
в
этом
первый
проблеск
надежды.
До
этих
пор
ни
погода,
ни
сопротивление
врага
не
могли
остановить
победный
марш
вермахта
по
Европе.
138
В
октябре
российская
распутица
замедлила
темп
не
мецкого
наступления,
но
начавшиеся
в
ноябре
понача
лу
умеренные
морозы,
казалось,
решили
проблему.
Советские
бойцы
еще
летом
потеряли
уверенность
в
победе,
как
только
немецкая
армия
пересекла
реку
Березина,
правый
приток
Днепра.
В
исторической
па
мяти
русских
эта
река
обладала
особым
ореолом,
ведь
именно
здесь
Наполеон
понес
огромные
потери
во
время
своего
отступления
в
1812
году.
Переправа
че
рез
реку
Березина
стала
гибельной
для
великой
армии
Бонапарта.
Однако
немцы
преодолели
эту
преграду
без
особых
трудностей
и
в
скором
времени
находились
уже
в
восемнадцати
километрах
от
Москвы.
15
октября
Государственный
Комитет
Обороны
СССР
принял
решение
об
эвакуации,
и
уже
на
следую
щий
день
началась
эвакуация
из
Москвы
за
Волгу
управлений
Генштаба,
наркоматов,
военных
академий,
и
других
учреждений.
Иностранные
посольства
также
были
эвакуированы
из
российской
столицы.
В
городе
были
заминированы
мосты,
заводы
и
электростанции.
Значительная
часть
населения
была
убеждена,
что
не
мецкие
войска
вот-вот
войдут
в
Москву.
Начались
бес
порядки.
Люди
грабили
магазины
и
квартиры,
остав
ленные
эвакуировавшимися.
А
некоторые
коммунисты,
возмущенные
тем, что их
вождь
не
смог
остановить
продвижение
врага,
даже
сжигали
свои
партийные
би
леты.
Однако
НКВД
продолжал
свою
работу,
арестовы
вая
недовольных
и
расстреливая
мятежников.
Генералом
Георгием
Жуковым
для
защиты
Москвы
было
сформировано
народное
ополчение,
в
которое
вошло
около
100
000
человек
из
гражданского
населе
ния.
Более
полумиллиона
жителей
со()ружали
на
ули-
'''":
.,.
цах
баррикады
и
рыли
противотанко~9!.е.
р.вЫ:
80енные
законы
теперь
действовали
и
по
отно~нию
к
грвЖдан-
139
скому
населению:
«разжигатели
паники,
трусы
и
пре
датели»
расстреливались.
Город
готовился
к
тому,
что
бы
Гитлер
заплатил
за
его
покорение
как
можно
более
дорогую
цену.
Однако
войска
вермахта
не
сумели
взять
Москву.
Важную
роль
в
этом
сыграл
и
немецкий
коммунист
Ри
хард
Зорге,
работавший
под
видом
зарубежного
кор
респондента
ряда
германских
газет
советским
развед
чиком
в
Токио.
Он
предоставил
Кремлю
однозначную
информацию
о
том,
что
Япония
в
ближайшее
время
начнет
войну
с
США
в
Тихоокеанском
регионе
и
не
при
мет
совместного
с
Герман
ией
участия
в
нападении
на
СССР.
Благодаря
этому
Красная
Армия
смогла
пере
бросить
с
Дальнего
Востока
на
защиту
Москвы
десятки
дополнительных
дивизий.
Они
были
полностью
экипи
рованы
для
русской
зимы
и
состояли
из
сибирских
и
монгольских
бойцов,
знаменитых
своими
первокласс
ными
воинскими
качествами.
Нам
было
суждено
убе
диться
на
собственном
опыте,
сколь
непросто
воевать
с
такими
противниками.
Как
ни
прискорбно,
но
все
об
стоятельства
сложились
против
того,
чтобы
мы
взяли
Москву.
Между
тем
наше
путешествие
в
товарных
вагонах
завершилось
на
одной
из
железнодорожных
станций.
Разместившись
в
здании
вокзала,
мы
вскоре
были
ата
кованы
русским
бомбардировщиком,
который
сбросил
на
нас
фугасную
бомбу.
Она
упала
в
пятнадцати
шагах
от
здания,
и
взрывная
волна
снесла
половину
покры
той
гудроном
крыши
вокзала,
а
также
разрушила
боко
вую
стену.
Мы
пережили
жесточайший
шок,
хотя
никто
из
нас
серьезно
не
пострадал.
Лишь
несколько
человек
оказались
ранеными,
да
и
то
легко.
Однако
теперь
мы
не
сомневались,
что
действительно
оказались
на
войне.
На
следующий
день
мы
двигались
вперед уже
на
140