Фертен Х. В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
Подождите немного. Документ загружается.
темпе,
насквозь
промокая
от
пота.
И
тут
уж было
не
до
любования
окружающими
красотами!
Осмотреть
достопримечательности
мы
смогли,
только
когда
нас
начали
отпускать
в
увольнения.
Поя
вившееся
свободное
время,
помимо
всего
прочего,
мы
использовали
для
того,
чтобы
посетить
города,
связан
ные
с
историей
войны
1914-1918
годов.
Среди
проче
го
мне
особенно
запомнился
18-метровый
мемориал,
окруженный
блиндажами,
на
которых
остались
следы
кровопролитных
боев
между
французскими
и
немецки
ми
войсками.
Наши
казармы
не
были
монастырем,
а
их
обитатели
не
являли
собой
образец
святости.
Главной
темой
на
ших
разговоров
была
тоска
по
женской
компании.
Мы
мечтали
о
прекрасных
дочерях
Эльзаса.
В
нашем
воз
расте
это
было
вполне
естественно,
и
у
нас не
сущест
вовало
табу
на
этот
счет.
Но
прошли
недели,
прежде
чем
командир
роты
разрешил
нам
отправиться
на
по
иски
приключений
на
любовном
фронте.
Однако
перед
этим
он
провел
с
нами
длившуюся
не
один
час
беседу
о
том,
как
вести
себя
в
обществе
гражданского
населе
ния!
Мы
терпеливо
выслушивали
его
«проповедь»
об
интимной
гигиене
и
опасности
сомнительных
сексу
альных
отношений.
Караульные,
стоявшие
на
воротах
казармы,
также
не
обошли
нас
своим
вниманием,
и
внимательно
осмотрели
нас.
Они
убедились,
что
наши
ботинки
и
кожаные
ремни
начищены
до
зеркального
блеска,
а
также
что
у
каждого
из
нас
есть
чистый
отгла
женный
носовой
платок
и
презерватив.
Только
после
этого
мы
получили
возможность
предаться
счастли
вым
часам.
Долгожданная
свобода
опьяняла
нас.
ГJоодиночке
или
небольшими
группами
мы
изучаJfIA'.окре.стности.
Эльзас
был
землей,
за
которую
в
проШлом·
постоя
н
1::1.0
101
боролись
между
собой
Германия
и
Франция.
Поэтому
многое
здесь
являло
собой
результат
борьбы
француз
ской
и
немецкой
культуры.
В
характере
жителей
соче
талась
французская
беззаботность
и
немецкая
точ
ность.
Они
сами
говорили,
что
на
основе
этого
проти
воречия
обрели
свою
индивидуальность,
которой
гордятся.
Взаимоотношения
между
ними
и
новобран
цами
войск
ее
не
были
иными,
кроме
как
замечатель
ными.
По
воскресеньям,
когда
нас
отпускали
из
лагеря,
мы
штурмовали
булочные.
Но
лишь
немногие
из
них рабо
тали
в
этот
день
недели
в
Зенхайме
и
Мюльхаузене.
Поэтому
продававшиеся
в
них
лакомства,
такие
как
разнообразные
пирожные
и
торты,
распродавались
очень
быстро.
Мы
следовали
своим
инстинктам
и
находили
то,
что
искали.
Когда
открывались
ворота
казармы,
голодные
солдаты
тут
же
разыскивали
воскресные
булочные,
ко
торые
продавали
свою
продукцию
без
обязательных
продуктовых
карточек.
Но
только
наши
желудки
напол
нялись,
и
привлекательные
парни
в
униформе
цвета
фельдграу
(какими
мы
не
без
основания
считали
себя)
отправлялись
на
поиски
амурных
приключениЙ.
У
нас
оставалось
лишь
несколько
часов
свободы,
но
даже
это
ограниченное
время
и
бытовавшая
на
окружающей
территории
причудливая
смесь
французского
языка
с
эльзасско-германским
диалектом
не
мешали
нам
на
ходить
общий
язык
с
местными
девушками.
у
меня
не
было
проблем
в
общении
с
Аннет,
хоро
шенькой
девушкой
с
каштановыми
волосами,
пере
ехавшей
сюда
из Танна.
При
этом
мне
настолько
по
везло,
что
ее
старшая
сестра
оказалась
возлюбленной
моего
командира
взвода,
а
младшая
сестра
была
де
вушкой
нашего
сержанта.
Благодаря
этому Аннет
уда-
102
валось
устраивать
наши
с
ней
встречи
не
только
по
воскресеньям.
И
роман
с
ней
в
мирных
Вогезах
почти
заставил
меня
забыть
о
войне.
Вместе
с
Аннет,
вслу
шиваясь
в
ее
мягкий
эльзасский
диалект,
я
решил,
что
именно
Эльзас
-
родина
любви.
Однако
романтично
му
настроению
приходил
конец,
стоило
только
вер
нуться
в
казармы,
где
нас
ждала
совсем
иная
атмосфера.
Десятилетия
спустя
в
одном
из
официальных
воен
ных
документов
я
обнаружил
фразу:
«Добровольцы
из
3енхайма
были
авантюристами
и
бандитами».
Перво
источником
этой
оценки
стал
голландский
историк,
ко
торый
смог
докопаться
до
«истины»,
анализируя
жизнь
своей
Родины
в
те
годы,
которые
он
провел
...
в
Англии.
Учитывая
тогдашнюю
политическую
ситуацию,
трудно
найти
другое
место,
где
он
был
бы
более далек
от
ин
формации
из
первых
рук.
Однако
здесь
стоит
вспом
нить
Фридриха
Ницше:
«Историки
-
испорченные
лю
ди,
поскольку
обладают
властью
изменять
истину,
ка
кой
нет
даже
у
богов».
И
нам
не
услышать
правды
от
тех,
кто
считал
солдатский
долг
позорным,
в
то
время
как
именно
поколение
двадцатых
годов стало
основ
ным
расходным
материалом
войны.
В
1966
году
в
своей
книге
«Солдаты,
такие
же,
как
другие»
генерал
Пауль
Хауссер,
человек,
боготвори
мый
своими
бойцами
и
уважаемый
бывшими
против
никами,
писал:
«Я
уважаю
мнения
других
и
авторов,
ко
торые
высказываются
против
войск
СС,
основываясь
на
своих
убеждениях.
Но
я
возражаю,
когда
их
работы
рассматриваются
как
«чистое
знание»,
«трезвые
И
объ
ективные»
или
«источник
справедливости
и
беспри
страстности»
и
обсуждаются
или
исслеДУI9ТСЯ
с
этой
точки
зрения.
Особенно,
если
их
аВТЬ.ры
собирают
1'· •
только
дискредитирующий
материал·
и/или
KOmne1-lQ1-
103
руют
все
позитивное
клеветническими
комментария
ми,
направленность
которых
очевидна».
Уже
в
последние
два
года
войны
начала
появляться
не
слишком
квалифицированная,
но
изобличающая
ли
тература.
Одна
из
голландских
газет
«Хет
Парол»
писа
ла по
этому
поводу:
«Со
дня
нашего освобождения
ме
жду
национал-социалистами
и
всеми
остальными
людьми
возникла
пропасть
ненависти
и
презрения.
Но
право
ненавидеть
в
данном
случае
-
это
право
тех,
кто
лично
пострадал
во
время
оккупации
или
был
актив
ным
участником
Сопротивления.
Тем
не
менее
можно
заметить,
что
наиболее
сильную
ненависть
к
национал
социалистам
испытывают
обыватели,
от
захватчиков
не
пострадавшие.
Во
время войны
истинные
члены
Со
противления,
которые
сами
выбрали
свою
судьбу,
пси
хологически
были
гораздо
ближе
к
голландским
доб
ровольцам
в
рядах
СС,
которые
точно
так
же, как
и
они,
рисковали
своею
жизнью".
Родина
неласково
встретила
нас
после
окончания
войны.
Но
тогда,
в
Вогезах,
мы
даже
не
могли
предста
вить
себе
такое.
Между
тем,
период
нашей
подготовки
в
мирном
Зенхайме
медленно
подходил
к
концу.
Хотя
мы
и
не
могли
сказать,
что
жили
там,
как
боги,
но
поки
дать
эту
землю
и
ее
людей
нам
было
тяжело.
Но
еще
тяжелее
для
нас
было
прощаться
с
дочерями
Эльзаса.
Тем
временем
театр
военных
действий
Германии
уже
распространился
на
Северную
Африку,
что
было
не
особенно
верным
решением.
За
время
войны
союз
ники
Германии,
такие,
как
Италия,
часто
оказывались
недостаточно
компетентными,
чтобы
осуществить
свои
военные
планы.
Это происходило
как
по
вине
их
командования,
так
и
из-за
недостаточной
подготовки
и
оснащения
их
вооруженных
сил.
Выражаясь
фигурально,
меч
одержимого
страстью
к
104
экспансии
Муссолини
оказался
тупым
и
из
оружия
пре
вратился
в
тяжкую
ношу.
Гитлер
был
вынужден
предос
тавить
ему
военную
поддержку
в
Африке
и
на
Балка
нах.
После
успешного
молниеносного
наступления
не
мецких
войск
в
Южной
Европе
флаг
рейха
уже
реял
над
Белградом
и
над
Акрополем
в
Афинах.
Флаги
со
сва
стикой
развевалась
на
ветру
от
Туниса
и
почти
до
са
мого
Нила,
но
и
в
этих
обстоятельствах
только
Эрвин
Роммель
и
его
Африканский
корпус
спасли
итальян
скую
армию
от
военной
катастрофы.
Немецкие
солда
ты
вышли
победителями
и
из
сражения
на
средизем
номорском
острове
Крит.
Правда,
при
этом
герман
ские
воздушные
десантники
под
командованием
генерала
Штудента
понесли
огромные
потери,
сража
ясь
против
численно
превосходивших
бойцов
против
ника,
среди
которых
было
6000
греческих
и
27000
бри
танских
солдат.
Отбывая
на
новое
место,
мы
узнали,
что
перед
от
правкой
на
фронт
нам
предстоит пройти
в
австрийских
горах,
расположенных
в
Каринтии,
еще
один
очень
сложный
курс,
посвященный
вооружению
и
военно-по
левой
подготовке.
Летом
1941
года
наш
поезд
на
всех
парах
пронесся
через
Мюнхен
и
Зальцбург,
и
мы
очу
тились
В
диковинной
для
нас местности,
где
большин
ство
жителей
были
одеты
в
народные
альпийские
кос
тюмы
с
фетровыми
шляпами
и
кожаными
штанами.
По
пути
мы
не
опровергали
мнение
окружающих,
которые
считали,
что
мы
едем
воевать
на
Балканы.
Поэтому
на
станциях
к
нам
устремлялись
команды
медсестер
Красного
Креста,
которые
поили
нас
кофе
из
цикория,
называли
нас
отважными
солдатами
и
желали
вернуть
ся
назад
целыми
и
невредимыми.
Нашим
новым
местом
дислокацки'
стал
поселок
Лендорф
неподалеку
от
города
клаFEf~фурпi.
MQI,
жи-
-
.~_.
105
тели
равнин,
были
впечатлены
еще
холмами
Эльзаса,
но
здесь
нас
просто.
ошеломили
гигантские
горы
Ка
ринтии.
Глядя
на
них,
мы
ощущали
растерянность.
Аль
пийские
горы
оказались
во
много
раз
больше,
чем
мы
их
представляли
по
картинкам,
которые
видели
в
шко
ле,
и
от их
невероятных
размеров
возникало
ощуще
ние,
что
они
совершенно
отрезали
нас
от
родной
земли.
Наши
новые
казармы
оказались
гораздо
лучше
тех,
что
были
у
нас
в
ЗанхеЙме.
Они
были
расположены
в
идиллически-прекрасном
месте
у
подножия
гор
и
со
стояли
из
современных
двухэтажных
только
что
по
строенных
зданий.
Эти
дома
были
специально
по
строены
для
войск
ее.
Царивший
в
них
уют
подавлял
впечатление
от
окружавшей
нас
монументальной
мо
щи
природы.
Однако
огромная
столовая
в
главном
здании,
которая
также
служила
комнатой
для
собра
ний,
была
обустроена
в
полном
соответствии
с
канона
ми
величественной
военной
архитектуры
той
эпохи.
На
стенах
столовой
в
промежутках
между
высокими
окна
ми
были
изображены
огромные
панорамы
батальных
сцен.
На
них
во
всей
красе
была
показана
новая
немец
кая
армия,
что,
без
сомнения,
вдохновляло
новобран
цев.
Мне
довелось
снова
побывать
в
этих
казармах
в
1959
году.
К
тому
времени
там
размещались
уже
авст
рийские
горные
войска,
но
изображения
на
стенах
бы
ли
сохранены.
В
Клагенфурте
мы,
наконец,
получили
право
носить
оружие,
и
оно
было
выдано
нам.
Также
мы,
как
и
солда
ты
всех
других
армий,
должны
были
принять
присягу.
Произнесение
этой
клятвы
означало,
что
мы
должны
были
исполнять
солдатские
обязанности,
соблюдать
законы
воинской
чести,
в
случае
же
нарушений
с
на
шей
стороны
к
нам
могли
быть
применены
дисципли-
106
нарные
меры
или
даже
суд
военного
трибунала
вер
махта.
Мы
были
заранее
ознакомлены
со
всеми
условия
ми.
При
этом
ни
одного
из
добровольцев
не
вынуждали
принимать
присягу.
Любой
из
нас
мог
на
этом
этапе
беспрепятственно
покинуть
войска
ее,
если
он
вдруг
осознал
свою
недостаточную
зрелость
для
военной
службы
или
обязательства
клятвы
противоречили
то
му,
что
он
мог
и
хотел
исполнить.
Точка
зрения
тех,
кто
решил
не
принимать
присягу,
уважалась.
Командиры
не
осуждали
их
и
не
пытались
переубедить.
Эти
люди
вернулись
домой
обычными
гражданскими
жителями.
Батальон
принимал
присягу
на
площадке
перед
ка
зармами,
по
бокам
которой
стояли
составленные
в
козлы
пулеметы.
Мы
подходили
четверками,
поднима
ли
правую
руку,
а
левую
клали
на
обнаженный
меч
и
хо
ром
повторяли
клятву
за
офицером:
«Клянусь
тебе,
наш
лидер
Адольф
Гитлер,
быть
верным
и
мужествен
ным.
Клянусь
беспрекословно
повиноваться
тебе
и
на
значенным
тобой
начальникам
вплоть
до
моей
смерти.
Да
поможет
мне
Бог!»
Эти
слова
мы
произносили
пе
ред
нашими
высшими
командирами.
После
присяги
каждому
из
нас
на
внутреннюю
сто
рону
левой
руки
была
нанесена
татуировка
с
его
груп
пой
крови.
Это
делалось
в
медицинских
целях,
чтобы
в
случае
кровопотери
на
поле
боя
наши
жизни
можно
было
спасти
своевременным
переливанием
крови.
Од
нако
после
войны
эти
татуировки
превратились
в
по
зорное
клеймо
для
десятков
тысяч
людей
и
стали
на
зываться
«метками
Каина».
Их
носители
стали
воспри
ниматься
в
обществе
как
прокаженные,
и
многим
из
эсэсовцев
это
даже
стоило
жизни.
Но,
так
или
иначе,
после
этого
я
'ст~л
официально
считаться
солдатом
войск
ее.
Частыо:~k:к6торой
я
при-
107
надлежал,
была
4-я
рота
запасного
батальона
«Вест
ланд",
входившего
в
дивизию
«Викинг».
Это
была
одна
из
бронетанковых
дивизий,
оснащенных
противотан
ковыми
орудиями
и
пулеметными
расче,ами.
От
нас
требовалось
изучить
всю
эту
технику,
что
мы
и
делали
вполне
охотно.
Все
мы,
проходившие
первый
этап
обучения
в
Зен
хайме,
старались
держаться
вместе.
Между
тем
в
ба
тальон
прибыло
большое
количество
новых
членов
из
северных
территорий,
таких,
как
Скандинавия.
И жизнь
наших
инструкторов,
вынужденных
приспосабливаться
к
менталитету
этих
молодых
людей
с
севера,
переста
ла
быть
спокойной.
Проблемы
с
блондинами
с
севера
начались
с
само
го
первого
дня,
особенно
с
датчанами.
Они
были
упря
мы,
грубы,
критичны
и
любили хорошо
выпить
и
по
есть.
Датчане
жаловались
на
еду,
которая
готовилась
на
военных
кухнях.
Она
им
совершенно
не
нравилась,
и
их
упорство
дошло
до
полного
неповиновения
инструк
торам.
Однако
немецкие
инструкторы
сумели
заслужить
их
доверие.
Оставаясь
ровными
и
спокойными,
они
доби
лись
того,
что
датчане
также
пошли
им
навстречу
и,
что
удивило
нас,
в
них
обнаружилось
ярко
выраженное
чувство
справедливости
и
дух
товарищества.
С
норвежцами
инструкторам
пришлось
сложнее,
поскольку
они
были
более
сосредоточенными
и
убеж
денными
в
своей
правоте.
Однако
стоило
лишь
раз
за
служить
их
доверие,
и
ты
обретал
его
навсегда.
Мно
гие из
них
приехали
из
деревень
или
небольших
горо
дов
их
редконаселенной
страны,
где
они
выросли
в
своем
узком
мирке,
относительно
удаленном
от
всего
остального
мира.
Они
были
более
прямодушными,
в
них
было
больше
юношеской
беззаботности
и
добро-
108
.JL
,r
сердечия.
В
военной
Сфере
эти
качества
позднее
обо
рачивались
почти
полным
пренебрежением
к
опасно
сти,
особенно,
если
речь
шла
об
их
собственных
жиз
нях.
Но,
так
или
иначе,
эти
ребята вскоре
также
начали
радовать
инструкторов.
Многие
норвежцы
демонстри
ровали
свою
отличную
подготовку.
А
какими
чудесны
ми
товарищами
они
оказались!
Команды
и
приказы
инструкторов
были
стандартны
ми,
и
разноголосица
датчан,
норвежцев,
фламандцев,
голландцев
и
немцев
от
занятия
к
занятию
становил
ась
все
тише
и
тише.
Германия
заняла
то
же
место
в
Евро
пе,
что
и
Франция
140
годами
раньше,
и
немецкий
язык
стал
основным
языком
общения
в
новой, «евро
пейской
армии».
Однако
еще
более
значимым
в
Клагенфурте
был
язык
оружия,
который
должен был
понимать
каждый,
бравший
его
в
свои
руки,
т.
е.
каждый
из
нас.
Мы
по
своей
юношеской
наивности
полагали
до
этого,
что
та
тяжелая
для
нас
«шлифовка»,
которую
мы
прошли
в
Зенхайме,
уже
не
требовала
дальнейшей
доработки.
Но
нам
было
суждено
очень
быстро
понять,
как
мы
ошибались.
Однако
столь
изнурительная
подготовка
была
необходима
для
обеспечения
дивизии
«Викинг»
войсками,
готовыми
к
боям
на
передовой.
Наши
инструкторы
были
прямыми
и
подтянутыми
солдатами
из
Остмарка.
Зачастую
они
были
больше
пруссаками,
чем
сами
жители
Пруссии.
Под
руково
дством
этих
имевших
значительный
фронтовой
опыт
солдат,
перенимая
у
них
знания
и
навыки,
мы
волей
неволей
должны
были
стать
профессионалами.
«Каждый
солдат
должен
быть
атлетом.
Он
должен
бегать
с
молниеносной
скоростью,
прыга~ь
так
далеко
и
так
высоко,
как
это
только
возможнО;"метат.ь
гранаты
на
максимальную
дальность
и
совер-шать
'стремите.[lЬ-
109
ные
и
долгие
марши,
для
которых
требуется
выносли
вость
и
воля»,
-
отмечал
Феликс
ШтаЙнер. Задачей
нашей
подготовки
было
выковать
современных
грена
деров,
которые
были
бы
одновременно
следопытами,
охотниками
и
грозными
бойцами-штурмовиками.
Как
проходили
практические
занятия?
Одни
из
нас
несли
на
плече
стволы
тяжелых
ВО-миллиметровых
ми
нометов,
а
весившие
ничуть не
меньше
станки
этих
орудий
также
были
при
креплены
у
них
за
спинами.
Ос
тальные
несли
ящики
с
боеприпасами,
сопровождая
пулеметные
расчеты
роты.
После
длительного
марша
мы
должны
были
практи
коваться
в
приближении
к
врагу,
используя
при
этом
естественные
укрытия.
Все
это
продолжалось
не
один
час.
Мы
занимали
места
на
краю
перелесков,
лощин,
утесов
и
в
страшной
спешке
(впрочем,
наши
действия
были
уже
почти
доведены
до
автоматизма)
устанавли
вали
свои
МG-З4
на
огневые
позиции.
После
коротких
распоряжений
со
стороны
наших
инструкторов
мы
слышали
команду:
-
Прицел
на
250
метров.
Огонь!
После
этой
команды
из
каждого
ствола
вырывалось
по
двадцать
пять
патронов
в
секунду.
Затем
мы
слышали:
-
Занять
укрытия!
Смена
позиций!
И
мы,
вжавшись
в
землю,
ползком
перемещались
на
новые
позиции.
Если
упражнения
не
выполнялись
с
необходимой
скоростью,
мы
в
наказание
должны
были
отрабатывать
боевые
действия
в
противогазах.
Они
были
сделаны
из
прорезиненного
материала,
и
дышать
через
них во
время
интенсивной
физической
деятельности
было
крайне
сложно.
Мы
думали,
что
задохнемся.
Но
было
бессмысленно
ждать
жалости
от
наших
инструкторов,
ведь
мы
считались
«элитой»,
И
каждый
из
нас
должен
110