Евстигнеева Л.П., Евстигнеев Р.Н. Экономика как синергетическая система

Подождите немного. Документ загружается.

Раздел 1. Синергетические основы экономической системы

Окончание таблицы 2

4. Инвестиции / отрываются от сбере-

жений S, и глобализация структурно

представлена вариантами:

l = S I>S KS

i i I

приоритет приоритет приоритет

ИД ВД ВД

4. Деградация финансового рынка и сокра-

щение количества параметров порядка

(уровень цен — валютный курс).

Редукция ИД (часть деградации рынка)

обусловливает трансформацию оборота

ИД в составную часть ВД. Бюджетно-

денежный оборот.

Редукция ВД в виде гиперболизации

денежного рынка и его слияние с бюд-

жетным рынком. Сокращение количе-

ства параметров порядка (процент —

уровень цен).

5. Мировая экономика во главе с США —

носитель I = S. Тем самым варианты

I = S, I > S, I < S фиксируются в фор-

ме социально-политических отношений

мировой экономики = неолиберальной

глобализации. Перспектива: саморазру-

шение неолиберального типа глобали-

зации и становление экономической

синергетики.

Развитые страны нуждаются в отпочко-

вании от США на основе ЕС, АТЭС —

т. е. строятся малые «мировые эконо-

мики». Но это ненадежно, т. к. / = S,

1> S, I<S разделяет мир на три группы

стран — развитых, развивающихся

(emerging markets), отсталых.

Национальные валюты не могут пре-

одолеть разделения мировой экономики

на три группы.

5. Формирование бюджетной экономики

как специфической формы глобализации.

Перспектива: вхождение в режим псев-

доэкстенсивного типа (рост капитало-

емкости за критическую границу, па-

дение роста национального дохода,

скрытая инфляция).

Два открытых контура: на базе вертикали

и горизонтали «российского креста».

Но один — внутренней ориентации

(горизонталь), другой — внешней экс-

портной (вертикаль). Опасность утвер-

ждения / > S и распределительной

госмонополии бюджетной экономики.

Взрывоопасная монополизация. Объ-

единение ИД и ВД оборотов на базе

горизонтали ФК. Параллельное объе-

динение ИД и ВД оборотов на базе

государственной вертикали. Конкурен-

ция двух видов монополии. Монополия

ФК ведет к ослаблению суверенитета

страны. Монополия государства ведет

к деструктуризации, когда одновремен-

но снижается уровень монополии ФК

и усиливается госмонополия за счет

антимонопольного давления на рынок.

Негативная перспектива — max ОПК

и формирование собственного мирово-

го блока, при отставании экономики

страны вследствие типа I > S.

Глава 4. Синергетический потенциал и типы экономического роста

1. Беспредельная глобализация. Глобализация макроэкономики равносильна

микроэкономике. Полная открытость фондового и валютно-денежного

рынков, т. е. последовательность: валютный курс — процент — уровень

цен национального рынка и их таргетирование. Единая мировая про-

центная ставка, отсюда параметр порядка национального рынка — ва-

лютный курс. Структура финансово-денежного сектора важнее струк-

туры реального сектора. Складывается дилемма: экспортный сектор —

внутренний рынок. Отрыв / от S —* кризис ликвидности —• инфляция.

Примат денежного капитала.

2. Тотальная модель. Примат валютно-денежного контура при ведущей роли

госбюджета. Государство стремится монополизировать Банк— для этого

национализация капитала при сохранении рынка. Главный параметр по-

рядка национального рынка — процент. Диверсификация критериев оп-

тимальности в рамках денежного капитала. Примат денежного капитала,

а не производительного регионального капитала. Неразвитость произ-

водительного регионального капитала ведет к блокировке финансового

капитала и рыночной иерархии, толкая страну к государственной моно-

полии. Элементы данной модели присутствуют в рыночной трансфор-

мации российской экономики.

Из приведенных таблиц можно сделать вывод, что степень свободы вы-

бора вариантов развития повышается, хотя этот процесс имеет много состав-

ляющих. Здесь нужен комментарий.

Прежде всего нужно пояснить, что имеется в виду, когда мы говорим об

увеличении или уменьшении экономической свободы. Первое: нужно различать

уровни свободы (по условиям нашей задачи, речь идет о свободе стратеги-

ческого выбора). «Распределение» свободы стратегического выбора опреде-

ляется социально-экономической структурой субъектов рынка:

1) рынок в целом как система,

2) государство,

3) гражданское общество,

4) корпоративный бизнес,

5) монопольные структуры (финансовый капитал, система банков),

6) инвестиционные территориальные кластеры,

7) малый и средний бизнес,

8) индивидуальный потребитель,

9) индивид как субъект социально-экономического целеполагания и пре-

ференций.

Второе: нужно различать степень свободы применительно к разным соци-

зльно-экономическим системам. То есть к разным типам рынка: иерархиче-

скому рынку — или сетевому, синергетическому (БКЦ) — или линейному,

открытому — или закрытому для глобализации.

Раздел 1. Синергетические основы экономической системы

Наличие множества факторов и условий выбора требует специального

подхода — методологического ключа. Мы использовали структурно-истори-

ческий подход. Материал организован в историческом аспекте смены форм

стоимости. При этом мы исходим из авангардной роли денежного триедин-

ства в эволюции рынка: деньги как стоимостной эквивалент— деньги как

форма стоимости — деньги как воспроизводственная модель. И всякий раз

наталкиваемся на проблему недостаточности дилеммы «рынок — государст-

во» для определения степени свободы.

С одной стороны, последняя связана с масштабами рынка. В ходе эво-

люции происходило расширение и углубление рынка — и тем самым созда-

вался потенциальный базис свободы. Производительный факторный потен-

циал меньше спросового, спросовый меньше институционального, а инсти-

туциональный меньше структурно-институционального (синергетического)

потенциала.

С другой стороны, мы обнаружили, что стержневое значение для опре-

деления степени свободы имеет эволюционная ступень: микроэкономика

(конкурентный рынок) — макроэкономика (система агрегированных денеж-

ных оборотов) — стратегический глобализированный рынок финансового

капитала (открытый национальный рынок) — стратегический иерархиче-

ский рынок (экономическая синергетика).

Общий вывод состоит в том, что степень свободы экономического вы-

бора является функцией масштаба и сложности рынка, то есть это продукт

эволюции рыночной экономики. Не меньшее значение (собственно говоря,

это другой аспект той же проблемы) имеет проблема оптимального (тем са-

мым, содержательного для экономического стратегического выбора) времен-

ного горизонта. Эта проблема стоит давно — столько же, сколько существует

теория и моделирование оптимальности— и до сих пор не решена. Стало

почти общепринятым давать ложные решения актуальных проблем рынка с

помощью переноса сроков приближения к плановой цели. Мы решаем про-

блему времени на базе синергетической модели БКЦ.

Принцип решения проблемы времени на базе БКЦ состоит в соединении

стратегического кругооборота (финансовый капитал — денежный капитал —

производительный региональный капитал — социальный капитал) и теку-

щего рынка, основой которого является оборот национального дохода. Здесь

еще много неисследованного, поскольку БКЦ присуще взаимное наложение

размерностей финансового капитала и национального дохода и существова-

ние внутреннего времени (системы алгоритмов БКЦ).

Проблему экономической свободы можно и нужно рассматривать с качест-

венной и количественной стороны. Экономическая свобода тем органичнее

рынку, чем ближе траектория роста финансового капитала (в рамках БКЦ) к

траектории предельного типа экономического роста (T=2n,f= 1, длитель-

ность БКЦ = 87). В этой органике и состоит качество экономической свободы.

Экономическая свобода имеет и количественное измерение. На первый взгляд.

Глава 4. Синергетический потенциал и типы экономического роста

оно банально: темп роста национального дохода и его устойчивость. На самом

деле всё обстоит сложнее.

Темп экономического роста, адекватный максимальной свободе страте-

гического экономического выбора, слагается из темпов роста финансового

капитала во всех четырех фазах БКЦ при условии высокой корреляции сред-

него фазового темпа финансового капитала с каркасным темпом роста на-

ционального дохода в среднем за весь период БКЦ.

С точки зрения принятого нами экономико-синергетического подхода,

ни одно конкретное решение по каждой конкретной ситуации не должно быть

несистемным, нефазовым, нерыночным, несоциальным. Например, нельзя

применить розги для регулирования цен, не учитывая всех уровней и меха-

низмов конкуренции. Нельзя организовывать инвестиционные национальные

программы на базе бюджетного регулирования, так как в этом случае игно-

рируются роль и механизмы формирования стратегического экономического

кванта. Нельзя на современном уровне рыночной макроэкономики развивать

экспортные отраслевые комплексы (а), не формируя финансовой коалиции

национального капитала с мировым. Россия не может развиваться без меха-

низмов поддержания высокого социального тонуса, основанного на процессе

индивидуализации рынка. Наконец, необходимо перевести стрелку рыночно-

го компаса в развитии системы инвестиционных кластеров с ГЧП на струк-

турные связи всей иерархии рынков.

Во всеобщей форме стоимости экономический выбор осуществляется в

рамках общей тенденции к индивидуализации. Выбор спонтанный — в мик-

роэкономике. Что касается макроэкономики, то здесь выбор политизирован.

Он сведен к классово-политическому взаимодействию «город— деревня»

при социализме и к формированию структур рынков в рамках спросового

потенциала рынка.

До 1928 г. в СССР экономика бурно монетизировалась: развивались тор-

говля и промышленные обороты, коммерческие банки и Госбанк (эмиссион-

ный). Однако выбор на микроуровне был заблокирован ножницами цен. Мак-

роэкономический выбор типов индустриализации был соединен с выбором

степени и характера политизации экономики.

В капиталистической экономике имела место та же проблема сведения

стратегии к политике государства в отношении рынка как микроэкономики.

Однако макроэкономический выбор механизмов индустриализации был по-

ставлен в рамки развития демократии.

В денежной форме стоимости формировался (при социализме) расще-

пленный оборот национального дохода: натурально-вещественный (Госплан)

финансово-денежный (Госбюджет). Ограниченная децентрализация и хоз-

расчет выступали как форма квазисвободы (демократизации) в рамках поли-

'гизированного выбора типов экономического роста по фондоемкому варианту.

ВиньковД., Сиваков А. Розги против инфляции //Эксперт. № 31. 2008, 11-17 августа.

Раздел 1. Синергетические основы экономической системы

Происходило централизованное плановое наращивание скрытой инфляции. Ме-

ханизмы выбора: натурально-вещественный и трудовой межотраслевой баланс

создание оптимальных моделей макроэкономических темпов роста совокуп-

ного общественного продукта (национального дохода).

В капиталистической экономике макроэкономический выбор был фор.

мализован на основе национальных счетов. Это стимулировало рынок свобод,

ной конкуренции. Развивалась и укреплялась система коммерческих банков,

И так— до Великой депрессии 1929-1932 гг., когда возникла монополия

центрального банка в связке с госбюджетом. Но коммерческие банки не ис-

чезли. Центробанк стал кредитором коммерческих банков в последней ин-

станции.

С точки зрения экономики, в обоих вариантах имело место повышение

степени свободы выбора в формах диверсификации как объекта (отрасль, а

не «город — деревня»), так и субъекта (децентрализация или развитие капи-

талистической системы частной собственности). Выбор типов экономиче-

ского роста по капиталоемкости состава и пропорций комплексов отраслей

абв был политизирован.

В обеих первых формах стоимости проблема свободы стоит как элемент

дилеммы «рынок — государство».

Во всеобщей форме стоимости мера свободы обусловлена стохастической

природой рынка свободной конкуренции. Степень свободы определяется мерой

риска хозяйствующего субъекта. Процесс выбора типа экономического роста

в принципе не связан со стратегией и не может быть таковым. Свобода вы-

бора корпоративна.

Применительно к денежной форме стоимости уже можно говорить о

разных уровнях свободы экономического выбора. С этой точки зрения, кор-

поративная свобода противостоит свободе политического выбора. Максимуму

корпоративной свободы соответствует минимум политической свободы. Однако

не все так однозначно. Рынок начинает делиться на рынок производителя и

рынок потребителя. Их взаимодействие подчиняется приоритету инвестици-

онного выбора, представленного рынком производителя. Государственное

участие отодвигается в сторону потребительского рынка. Дж. М. Кейнс по-

казал, что динамический потенциал рынка в этих условиях подчиняется за-

кону спросового потенциала, где инвестиции и потребительский доход объе-

динены и отрицательной, и положительной обратной связью. Спросовому

потенциалу отвечает кривая Филлипса.

Таким образом, свобода выбора имеет самоограничение. Максимум

свободы соответствует максимальному темпу роста национального дохода.

Темп роста = мера свободы стратегического выбора. Ограниченность эконо-

мической свободы обнаружилась в мире уже в 1960-е гг. Она проистекала из

противоречия между макроэкономикой и микроэкономикой в том смысле,

что макроэкономика не имеет своих механизмов развития, помимо полити-

ческого давления на конкурентные механизмы. Политическое давление ста-

новилось конкурентным фактором, использование которого в большой сте-

Глава 4. Синергетический потенциал и типы экономического роста 77

пени породило феномен монополизации конкурентного рынка. Процесс по-

шел: государство ответило на это формированием госмонополии и становле-

нием неолиберального государства.

Вместе с тем рынок в силу способности к самоорганизации и сохране-

нию своей целостности (национального рынка) развивал системный меха-

низм экономического роста, соединяющий стратегию и текущий рынок в

рамках спросового потенциала. Спросовый потенциал имел свои ограниче-

ния, связанные с тем, что экономический рост был функцией инвестицион-

ного насыщения рынка, но сам инвестиционный рынок зависел от потреби-

тельского спроса. Тем самым стратегический выбор не мог выходить за рам-

ки предельной эффективности капитала.

Коль скоро стратегия стала конгруэнтным фактором, она должна была

получить соответствующее развитие. Внутренний рынок должен был вовлечь

в свою орбиту внешнеэкономические отношения. Он оказался перед необхо-

димостью закрывать нишу на мировом рынке. В результате возникло новое

расслоение рынка: рынок как внутренний инвестиционно-денежный оборот

и рынок как ориентированный вовне валютно-денежный оборот. Происхо-

дило становление валютно-денежной формы стоимости (контурной эконо-

мики). Специфика эволюции российского рынка была связана с вызреванием

условий для появления псевдоэкстенсивного типа экономического роста, ко-

торый вызвал процесс рыночной трансформации, начавшийся с 1992 г.

Важно подчеркнуть, что спросовый потенциал снимал проблему маят-

ника: корпоративная свобода — стратегическая свобода. Формой их единства

оказался устойчивый выбор стратегической линии развития как общества

потребления.

Возникает принципиальный вопрос: как мог утвердиться социальный тип

общества и экономики— общество потребления? Стратегический выбор

был политизирован. Но разве воли государства достаточно, чтобы игнориро-

вать спонтанное сопротивление рынка плановому управлению?

Думается, что сыграли роль два фактора. Во-первых, социальный тип

общества потребления был продуцирован высокой степенью отраслевой и

межотраслевой сопряженности европейских стран. Рынок оказался соединен-

ным с процессом взаимно дополняемого развития комплексов абв. Общество

потребления фиксировало такое распределение национального дохода, кото-

рое поддерживало устойчивый рост абв. Во-вторых, вплоть до 60-х гг. рынок

обеспечивал экономический рост в опоре на взаимодействие факторных

рынков, включенных в межотраслевой баланс, связывающий рынок труда и

Рынок капитала. Такому положению были адекватны производственная функ-

ция и кривая Филлипса. 1970-1980-е гг. были отмечены преодолением денеж-

ной формы стоимости.

В валютно-денежной форме стоимости стратегический политический

выбор и текущий корпоративный выбор оказались не так сильно разделены.

Это вытекало как из трансформации рынка в контурный, так и из включения

Раздел 1. Синергетические основы экономической системы

корпоративного уровня в стратегический экономический выбор. Отсюда сле-

дует, что сближение рынка и государства сопровождалось сближением рынков

макро- и микроэкономики как институциональных субъектов стратегического

выбора. Контурная экономика предполагает создание коалиции крупных фи-

нансовых стратегических субъектов и развитие механизмов внутренней кон-

вергенции финансового капитала и государства. Широкое взаимодействие в

рамках внутренней конвергенции обусловливает повышение степени свободы

стратегического экономического выбора за счет эффектов коммуникатив-

ной практики, в которые входит и эффект наращивания информационных

институтов.

Свобода выбора типов экономического роста выходит далеко за рамки

отраслевого выбора в пространстве абв. В обеих системах (капитализм, социа-

лизм) открытие экономики (будь то в форме «бабочки» или в форме «креста»)

обусловлено формированием полной квазипараболы распределения абв

Кстати, квазипарабола окончательно сложилась в СССР в 60-е гг. Видимо, в

США, а следом и в других развитых странах полный комплект отраслей

также сложился в 60-е гг. При этом особенно важно оформление квазипара-

болы абв в США, где уже имели место широкие международные экономиче-

ские и политические связи.

Парабола потребовала базировать дальнейшее развитие отраслевой струк-

туры (которая стала теперь в стратегическом аспекте макроэкономической

структурой) не на балансе рынка капитала и рынка рабочей силы, а на ба-

лансе / и S, что предполагает необходимость оторвать / от К

осн

, а 5 (сбереже-

ния) от W (заработной платы). Причем разрыв / и S способен начать подпитку

от мировой экономики, а ситуация неравенства I > S теперь могла бы бази-

роваться на интернационализации / и S.

Свобода выбора I/S стала больше свободы выбора вариантов /= /.

f > l,f < 1 как раз за счет открытия экономики (добавилось количество рын-

ков и количество субъектов). Выбор диверсифицировался не только внутри

страны, но и в пространстве мировой экономики (группировка стран по типу

I = S,I>S,KS).

Распределение стран по типу I = S, I > S, I < S создает дополнительную

степень свободы, связанную с тем, что благодаря этому конкурентные меха-

низмы стран освобождаются от постоянной битвы за ниши на мировом рынке.

Национальный рынок начинает работать со всем комплексом социальных, поли-

тических и экономических факторов как для себя эндогенных.

Этот фактор трудно переоценить с точки зрения возможностей индиви-

дуализации (социализации) экономики и развития потребительского рынка

на принципах информационной экономики. Последнее обстоятельство под-

готавливает переход от валютно-денежной формы стоимости к финансовой

Евстигнеева Л. П., Евстигнеев Р. Н. Социализм. Монетаризм. Либерализм (Экономиче-

ская трансформация в России) II Общественные науки и современность. № 3. 1995 (перепечатка

в: Social Sciences. №4. 1995).

Глава 4. Синергетический потенциал и типы экономического роста

форме так же, как такой переход подготавливает формирование институтов

рыночной иерархии, банковской коалиции, системы инвестиционных регио-

нальных кластеров. Государство, будучи вовлечено в этот эволюционный про-

цесс, вносит свой вклад в образование синергетической схемы экономики

(напомним, что ССЭ связывает экономику с ее социально-политическим и

культурно-историческим контекстом). Здесь на его долю приходится форми-

рование целевой системы (социальной вертикали) социально-экономических

субъектов. Обогащается и функция финансового капитала как базы форми-

рования адаптационной системы субъектов (рыночной вертикали).

Свобода экономического стратегического выбора зиждется на развитии

структурированного системного единства микроэкономики, макроэкономики,

государства, общества. Высшим выражением этого единства является синер-

гетическая схема экономики.

Мы живем в парадоксальную эпоху. Парадоксов хватало всегда, но сего-

дня они имеют отчетливое проявление и выступают в качестве первоочередных

объектов регулирования рынком и государством. Сам такой симбиоз регули-

рования парадоксален, ибо в нем противопоставляются спонтанные процессы,

обладающие своей собственной целостностью, и управление, навязывающее

спонтанному экономическому пространству линейные насильственные (управ-

ление = подчинение) меры. Управление создает импульсы к редукции рынка

(ради повышения степени управляемости), тогда как спонтанное пространство

накапливает сопротивление. Бифуркации ведут, на наш взгляд, к ассимиляции

государства рынком и к совершенствованию управления на принципах неоп-

ределенности.

Парадоксальным является само соединение рыночной иерархии и свободы

стратегического выбора направлений развития. Если подходить к проблеме с

линейной точки зрения, то, как всякий парадокс, и этот тоже частично раз-

решается в форме компромисса. В определенном смысле централизация —

пример такого компромисса. Эволюционный взгляд на компромисс совсем

иной. Компромисс есть ситуация эволюционного развития экономики на

принципах самоорганизации.

Таким образом, мы пришли к выводу, что усложнение рынка и форми-

рование рыночной иерархии является условием повышения степени свободы.

Иерархия рынков вовлекает в сферу свободного выбора определение стратегии

рынка, его индивидуализацию и социализацию, расширение связей нацио-

нального рынка с мировым, рынка — с государством.

Есть еще одно проявление парадоксальности. Оно связано с тем, что сво-

бода рынка не сводится к «непроницаемости» спонтанного мира. Напротив,

Усложнение конкуренции не только возвращает ей силу рынка свободной

конкуренции, но и увеличивает ее, втягивая в рынок новых субъектов и но-

вые факторы, увеличивает степень диверсификации, углубляя глобализацию,

с одновременным расширением временного горизонта. Таким образом, мера

свободы стратегического экономического выбора служит показателем эффек-

тивности действия системы рыночных, экономических и социально-поли-

Раздел 1. Синергетические основы экономической системы

тических регуляторов рынка. Свобода не есть подавление спонтанности.

Она — не только проблема прогнозирования неопределенности. Экономическая

свобода есть приспособление к неопределенности, подобно тому, как при-

способление космического корабля к космосу есть адаптация к его законам.

В настоящее время государство воздействует на рынок, исходя из мак-

симальной степени управляемости (линейности), а также из монополии ЦБ,

приоритета Бюджета, а значит, денежного капитала перед финансовым капи-

талом. Из понимания инвестиционных территориальных кластеров как раз-

новидности государственно-частного партнерства (разбавленное рыночными

методами традиционное централизованное планирование, регулируемое сис-

темой хозрасчета). А не из свойственного финансовой экономике (финансовой

форме стоимости) механизма вовлечения сетевого территориального рынка в

иерархию рынков и, тем самым, соединения ИД и ВД контуров.

Эволюционный инфляционный (К-катализ) механизм саморазвития ры-

ночной макроэкономики можно уподобить экономическому синхрофазотрону.

Наращивание энергии роста поглощает 4 фаза БКЦ, в которой формируется

диверсифицированный экономический рост. Он образует социальный капи-

тал. И это тоже — способ преобразования рынка потребителя в органичный

компонент рыночной иерархии финансовой экономики (финансовой формы

стоимости). Подчеркнем, финансовой экономики, или рыночной макроэко-

номики, то есть экономики взаимодействующей, а не управляемой линейно.

1 .4.4. Становление российской экономики

как синергетической системы

Перейдем теперь к конкретному анализу всех этих процессов в России.

Рассмотрим назревающее преображение монополистической (политизирован-

ной, по сути) экономики в олигополистическую (в самом широком смысле

слова) экономику. Проследим за структуризацией рынка в сторону рыночной

иерархии. Эти процессы сопровождаются пробуждением нового экономиче-

ского мышления и нарастанием самоорганизации населения. Пожалуй, удоб-

нее всего провести такой анализ по уровням рыночной иерархии.

Рынок программных стратегических инвестиций

Начиная с плана ГОЭЛРО, далее — долгосрочных комплексных про-

грамм в СССР и других странах СЭВ, и кончая федеральными адресными

инвестиционными программами (ФАИП) и федеральными целевыми програм-

мами (ФЦП)

, инвестиции выделяются государством точечно под каждую

В 2009 г. четыре национальных проекта, основой реализации которых были профильные

ФЦП, предполагалось наряду с остальными ФЦП переформатировать в государственные про-

граммы, утверждаемые правительством.

Глава 4. Синергетический потенциал и типы экономического роста

программу. Иное трудно себе представить при господстве микроэкономиче-

ской модели, ядром которой является материальное общественное производ-

ство. В этих условиях речь может идти только об иерархии управления, но

никак не об иерархии рынков.

Последняя имманентна только рыночной макроэкономике, где на первое

место выступает перманентное взаимодействие (внутренняя конвергенция,

коалиция) государства и крупного финансового капитала, достижение кон-

сенсуса между ними, а также (благодаря прозрачности информации и откры-

тому диалогу) — со всем обществом относительно стратегических направ-

лений развития и их финансирования. В итоге рождается тот самый инве-

стиционный квант (экономический потенциал), который дает эффект «безот-

ходного» использования всей гаммы факторов экономического роста.

Разумеется, важным субъектом стратегического выбора является при

этом государство. Здесь нельзя обойти вопрос об эволюции экономической

роли государства. В России государство постоянно декларирует уход от рас-

пределительных функций. Но, справедливо опасаясь превращения в «ночно-

го сторожа», с одной стороны, и будучи насквозь коррумпированным, с дру-

гой стороны, оно вновь и вновь регенерирует эти функции, не проявляя за-

метного интереса к целостному видению перспективы развития экономи-

ческой системы и своего места в нарождающейся новой экономике. Поэтому

прогресс здесь невелик: он ограничен бюджетным финансированием, логикой

трехлетнего бюджетного планирования. А вот США, наоборот, всё более от-

даляются от либеральной англо-саксонской модели, там происходит «пре-

вращение государства в опору, координатора усилий и в то же время равно-

правного партнера частного предпринимательства»

. В начале XXI в. в США

уже «около 90 % всех доходов в экономике создавалось в корпоративном сек-

торе хозяйства»

. Очевидно, новые экономические реалии, прежде всего гло-

бализация, заставят Россию и США с разных сторон двигаться к одной мак-

роэкономической модели. Вместе с тем надо признать, что наша страна еще

сильно отстает от США в этом движении.

А теперь — о крупном финансовом капитале, потенциально главном ак-

торе и партнере государства на рынке программных стратегических инве-

стиций. В западном мире логика движения от реального капитала — через

Денежный капитал — к финансовому капиталу привела к появлению разви-

тых форм капитализма, приблизившихся сегодня к синергетической форме.

Семидесятилетнее выпадение России из этого естественного процесса поста-

вило страну в парадоксальное положение: в ней, вопреки исторической логике,

•фупный финансовый капитал вдруг с самого начала реформ 90-х гг. тоже полу-

чил реальную возможность выдвинуться на первое место. Это объяснялось,

по крайней мере, двумя причинами. Во-первых, ведущей ролью крупной вы-

сокомонополизированной промышленности в СССР. Во-вторых, стремитель-

Гринберг Р. С. Рациональное поведение государства. М., 2003. С. 147.

Национальная экономика в условиях глобализации / Под ред. И. П. Фаминского. М, 2007. С. 51.