Емохонова Л.Г. Мировая художественная культура

Подождите немного. Документ загружается.

188

Над округой твоей, что тебя госпожой величала,

Вьется пламя пожаров, клубится удушливый чад.

Нет на свете лекарства - тебя исцелить от недуга.

Я стою на распутье, сомненьем жестоким объят.

Уникальное явление культуры, зародившееся в эпоху Аббасидов на территории

Ирана, - литература на языке фарси. Ее возникновение было связано с при ходом к

власти иранской династии Саманидов (875-999), перенесшей столицу в Бухару, Эта

династия добилась влияния на аристократические слои и народные массы благо-

даря воскрешению древних иранских традиций, в том числе литера турных. Круп-

нейшими литературными центрами стали Бухара и Самарканд в Средней Азии и

Хорасан на северо-востоке Ирана.

Основоположником классической литературы на языке фарси был Абуль-Хасон

Рудаки (860-941), прославлявший красавиц, вино и наслаждение благами жизни:

О, лик твой - море красоты, где множество щедрот,

О, эти зубы - жемчуга и раковина - рот.

А брови черные - корабль, на лбу морщины - волны,

И омут- подбородок твой, глаза - водоворот!

В философских стихах он высказывал мысль о взаимосвязи разумного прав-

ления и радостей жизни:

Сегодня Бухара - Багдад: в ней столько смеха, ликований!

Там, где эмир, там торжество, он гордо правит в Хорасане!

Ты, кравчий, нам вино подай, ты, музыкант, ударь по струнам!

Сегодня буду пить вино: настало время пирований!

Есть райский сад, и есть вино, есть девушки - тюльпанов ярче,

Лишь горя нет! А если есть - ищи его во вражьем стане!

Тема разума, который воспевался как венец, краса державного властелина, на-

шла отражение в поэме Фирдоуси (ок. 940-1020 или 1030) «Шах-наме» («Книга о

шахах»):

Он гонит от сердца унынье и страх,

Он за руку водит в обоих мирах.

Он - око души; оглянися во мгле:

Без ока нерадостно жить на земле.

От разума счастье твое и беда.

От разума прибыль твоя и нужда.

Пусть разум твои направляет дела;

Он душу твою не допустит до зла.

В героических преданиях о легендарных иранских царях постоянно говорится о

справедливости и разумном правлении. Каждый раздел начинается с тронной речи

нового правителя при вступлении его на престол и заканчивается предсмертным

завещанием наследнику, содержащим призывы быть справедливым, заботиться о

процветании страны и подданных.

Классическую поэзию на фарси X-XV вв. называют поэзией иранского Ренес-

санса, так как главной ее темой стала самоценность личности, которая гениально

сформулирована Омаром Хайямом (ок. 1048 - после 1122):

Конечно, цель всего творенья - мы,

Источник знанья и прозренья - мы.

Круг мироздания подобен перстню,

Алмаз в том перстне, без сомненья, - мы.

Впрочем, Омар Хайям в некоторых произведениях представляет человека абсо-

лютно лишенным свободной воли:

189

Мы - послушные куклы в руках у Творца!

Это сказано мною не ради словца:

Нас на сцену из мрака выводит Всевышний –

И швыряет в сундук, доведя до конца.

Подобный взгляд на человека не противоречит, однако, высокой оценке личности:

Мы источник веселья - и скорби рудник.

Мы вместилище скверны - и чистый родник.

Человек - словно в зеркале мир - многолик.

Он ничтожен - и он же при этом велик!

Неизбежность смерти вызывает у Хайяма религиозные сомнения:

Отчего всемогущий Творец наших тел

Даровать нам бессмертия не захотел?

Если мы совершенны - зачем умираем?

Если несовершенны - то кто бракодел?

Поскольку все в мире преходяще:

Здесь владыки блистали в парче и в шелку,

К ним гонцы подлетали на полном скаку.

Где все это? В зубчатых развалинах башен

Сиротливо кукушка кукует: «Ку-ку...» -

по мнению Хайяма, надо наслаждаться каждым мгновением земной жизни как дра-

гоценным даром, который выше веры в Бога:

Луноликая! Чашу вина и греха

Пей сегодня - на завтра надежда плоха.

Завтра, глядя на землю, луна молодая

Не отыщет ни славы моей, ни стиха.

Все философские рубай

Омара Хайяма, несмотря на рационализм тем, прони-

заны удивительной жизнерадостностью и свободомыслием;

Много лет размышлял я над жизнью земной.

Непонятного нет для меня под луной.

Мне известно, что мне ничего не известно! –

Вот последний секрет из постигнутых мной.

Вслед за Омаром Хайямом подобных высот в стремлении все познать и объяс нить

в человеке достиг Низами Гянджеви (ок. 1141 — ок. 1209), создавший знамени тую

«Хамсе» («Пятерицу») - пять блистательных поэм: «Сокровищница тайн», «Хосров

и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц», «Искандер-наме», по строенных

как дополнение к старинным хроникам и преданиям, и множество лири ческих сти-

хотворений. Поэмы посвящены главным образом темам любви («Хосров и Ши-

рин», «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц») и разума («Сокровищница тайн»,

«Искандер-наме»). Все они отражают высокую гуманистическую цель - освобож-

дение личности от оков материального соблазна за счет презрения к страстям и ду-

шевного горения. Как сказано в одном из стихотворений поэта:

Скромен будь. Богатство, гордость, праздность брось в костер - сожги.

Стяг властителя надменный, золотой шатер - сожги.

Если хочешь быть свободным от боязни и страстей,

Вздохом огненным единым весь докучный сор сожги!

Рубаи (четверостишие) - распространенная на Востоке форма лирической и философской поэзии.

190

В XIII в. нашествие войск Чингисхана на Среднюю Азию и Иран нанесло ущерб

культуре, но поэзия не остановилась в своем развитии. Она стала нарочито услож-

ненной, прециозной, стиль касыд рафинировался, стала нормой назира - творче-

ское подражание широко известному оригиналу. Мистическая суфийская поэзия

была по-прежнему популярна. Гениальным представителем философско-дидакти-

ческого направления был Саади (между 1203 и 1210-1292), первым в мировой из-

ящной словесности создавший само понятие «гуманизм» и выразивший его в пре-

красной поэтической формуле:

Все племя Адамово - тело одно,

Из праха единого сотворено,

Коль тела одна только ранена часть,

То телу всему в трепетание впасть.

Над горем людским ты не плакал вовек, -

Так скажут ли люди, что ты человек?

Саади первые полвека своей жизни прожил в странствиях и исканиях, а вто-

рые- претворяя накопленный опыт в своих знаменитых поэмах «Гулистан» («Розо-

вый сад») и «Бустан» («Плодовый сад»). В них он призывал к мужеству, упорству,

труду, правде и вместе с тем, понимая, что обух монгольского ига плетью не пе-

решибить, учил приспособленчеству и хитрости. Его стихи - удивительный сплав

сатиры и дидактики, юношеского порыва и стариковской рассудительности, муд-

рости и расчетливости:

Коль пристанища ты ждешь - не торопись,

Старикам внимать ты слух свой приучи.

По пескам лишь два прогона мчится конь,

А верблюд бредет и в полдень и в ночи!

В литературе XIV в. возникла своеобразная «поэзия протеста» против монголь-

ского гнета наследников Чингисхана и Тимура. Такая поэзия существовала в жан ре

газели с использованием суфийской символики и иносказания. Самым знамени тым

поэтом этого времени является Хафиз (ок. 1325- 1389 или 1390), в своих га зелях то

воспевающий вино и возлюбленную и сетующий на призрачность счастья, то би-

чующий религиозные авторитеты и призывающий к духовному раскрепо щению,

Хафизу близка идея любви как нетленной ценности:

Взгляни же премудрым оком на бурный, бегущий мир:

Весь мир, все дела мирские, все смуты его - обман.

Все зданья падут, разрушась, и травы на них взрастут, -

Лишь зданье любви нетленно, на нем не взрастет бурьян.

Любовные переживания приобщают поэта к познанию человеческой судьбы:

Одиночество мое! Как уйти мне от тоски?

Без тебя моя душа бьется, сжатая в тиски.

Что ты сделала со мной? Одержим я! Исступлен!

Даже днем я вижу ночь. Впереди меня - ни зги.

О любимая моя! Снизойди ко мне: я слаб.

Будем снова мы вдвоем и по-прежнему близки.

Но, увы, я не один! Сто соперников грозят:

Сто весенних ветерков оплели твои виски.

Виночерпий! Подойди! Ороси пустынный дол!

Белый тополь, поднимись! Осени мои пески!

191

Сердце бедное в крови от познания вещей...

Дай хмельного! Без вина мысли горькие низки.

Черным циркулем судьбы круг начертан вкруг меня.

В этом круге - точка я. Пешка шахматной доски.

Но донесся аромат приближенья твоего!

Надо мной опять луна, нет и не было тоски...

В XV в. литературная жизнь в Самарканде и Бухаре восстановилась, а в Гера те

достигла высокого уровня. Там благодаря творческой дружбе Джами (1414-1492)

и его покровителя и великого ученика Алишера Навои укрепилось взаимо влияние

литературы фарси и староузбекской литературы. Джами воспевал высокие идеалы

правдолюбия и человеколюбия, с горечью отмечая несовершенство чело веческой

природы:

От сребролюбца-хвастуна ты щедрости не жди,

Хотя он милости сулит, - он просто врет безбожно.

Увы, пословица гласит, что можно из дерьма

Слепить лимон иль апельсин, но нюхать невозможно.

Свойственное Джами переплетение суфийского благочестия и вольнодумства

получило отражение в «Книге мудрости Искандера», своеобразной социальной

утопии, где он выразил вековечную мечту человечества о царстве свободы и спра-

ведливости на земле. Это своеобразный наказ правителям, которые должны мудро

управлять, отделяя зерна от плевел:

На золото, как скряга, не молись,

Как язвы, скряжничества устыдись.

За добрый жизни дар - благодари,

Зло - истреби и след его сотри.

Заветам мудрых сердце отвори,

Пустых, бесцельных слов не говори.

Да не коснется ложь речей твоих,

Да будет правда украшеньем их.

С прекрасными словами смысл большой

Счастливо сочетай, как плоть с душой.

На жизнь людей и на дела сперва

Гляди, - не на красивые слова.

Подобную кристальному ручью,

Храни от загрязненья честь свою.

Но нет для сердца тяжести лютей,

Чем зависть к доблестям других людей.

Не мучь безмерно душу каждый час

Исканьем в мире власти и богатств.

Сил не жалей для славных дел мирских

И, друг, тогда не бойся бурь морских.

Алишер Навои (1441 -1501) - создатель назиру - поэтический «ответ» на «Пяте-

рицу» Низами. Его поэмы проникнуты высокими идеями гуманизма, любовью к

ближнему и глубокой веротерпимостью:

Поймите, люди всей земли: вражда - плохое дело,

Живите в дружбе меж собой - нет лучшего удела.

192

МИНИАТЮРНАЯ ЖИВОПИСЬ

Начиная с аббасидской эпохи широкое распространение получила миниатюр-

ная живопись. Несмотря на запрет ислама изображать живые существа, миниатюр.

стала излюбленным жанром искусства.

Самыми ранними миниатюрами считаются иллюстрированные рукописи по

астрономии, медицине, ботанике и истории, созданные в Багдаде в конце XII —

се редине XIII в. Их принято относить к багдадской, или арабомесопотамской,

школе живописи, стиль которой характеризуется линейным рисунком и условным

отображением конкретной среды. К примеру, одно-два дерева обозначали сад, а

про тивоборство двух воинов - бой. Фигуры людей показывались в движении, что

достигалось благодаря точно схваченным жестам - объятиям, рукопожатию, ожив-

ленной жестикуляции при разговоре. Лица с крупными носами изображались чаще

всего в профиль, а глаза всегда в фас, что делало физиономии весьма сход ными

между собой. С наибольшей живостью передавались животные: быстроногие кони,

легконогие лани, спящие у шатров или пасущиеся в пустыне верблюды.

Цветовое решение арабо-месопотамской миниатюры отличается преобладани-

ем охряно-коричневых тонов с яркими пятнами зеленого, блекло-синего, кирпично-

красного, сиреневого, черного, белого, а также тускло мерцающего золота. Приме-

ром миниатюры этой школы могут служить иллюстрации к рукописи «Макам» (см.

цв. вкл.) - собранию коротких плутовских новелл о похождениях авантюриста и по-

эта Абу Зайда, которого называли «отцом лжи и лукавства».

Завоевание Ирана и Ирака монголами в середине XIII в. обусловило появле-

ние новых школ миниатюрной живописи с династийными названиями - тимурид-

ская, сефевидская, могольская. Однако наиболее точным считается их географи-

ческое деление на иранскую и среднеазиатскую, внутри которых местные школы

получа ли названия по культурным центрам государства. К иранской школе отно-

сятся тебризская, ширазская, гератская и др., к среднеазиатской - самаркандская,

бухар ская и др. Каждая школа вырабатывала свои каноны изображения людей,

приро ды и архитектуры.

Иранская школа миниатюры зародилась в Тебризе, и этапы ее развития свя заны

с правящими династиями Хулагуидов, Тимуридов и Сефевидов. Наиболее харак-

терными чертами тебризской школы эпохи Хулагуидов является соединение ре-

ального изображения и орнамента: цветы, травы, деревья, птицы на ветках, звери

с живо схваченными повадками переданы необычайно натуралистично, и вместе с

тем их силуэты образуют красочный орнаментальный узор. Таковы, к примеру, ми-

ниатюры из «Манафи аль-Хайаван» (книга о животных), где изо бражены охотящи-

еся, играющие, отдыхающие слоны, львы, медведи. Полоски травы, кустарники и

деревья, на ветвях которых сидят птицы, рождают ощуще ние реального ландшафта.

Между тем занимающие почти весь формат листа бе жево-желтые, оранжево-крас-

ные или фиолетово-серые фигуры зверей, коричне вые, оттененные золотом ветви

деревьев, зеленые листья и трава, красные, оран жевые, желтые плоды и цветы соз-

дают своеобразный орнамент.

В изображении людей прослеживалось китайское влияние, связанное с тем, что

монгольская армия возила с собой китайских ремесленников и живописцев Оно

проявилось в удлиненном формате, что напоминало горизонтальные свитки китай-

ской живописи; в графичной манере исполнения гор, громоздящихся вверх круты-

ми уступами, прихотливо изгибающихся стволов и ветвей, облаков, закрученных

в сложный узор; в индивидуализации образов и наделении их экспрессией и дра-

матизмом.

193

Сочетание «китаизмов» с подчеркнутой декоративностью мы встречаем в са-

мом грандиозном памятнике тебризской школы миниатюры XIII-XIV вв. -Большом

тебризском «Шах-наме» Фирдоуси. Подавляющую часть изображений традицион-

но составляют подвиги героев в борьбе с врагами и фантастическими чудовищами.

Кроме сцен охоты, единоборства и военных баталий встречаются сцены погребе-

ния и оплакивания умерших, где персонажи наделены индивиду альными чертами,

чувствами и переживаниями. Миниатюры Большого тебризского «Шах-наме» не-

обычайно декоративны и напоминают ковровый орнамент: воины в красных, оран-

жевых, светло-коричневых одеждах и блестящих доспехах скачут на пегих, каурых,

вороных конях по зеленым лужайкам, над которыми распростерлось темно-синее

небо с золотым мерцанием мириада звезд.

Живописная школа тебризской миниатюры, сложившаяся при Сефевидах, опи-

ралась, с одной стороны, на уже существующие традиции, а с другой - на опыт

гератских художников. Влияние гератского искусства сказалось в появлении иллю-

зорной глубины и повествовательности. Такова по композиции и стилю миниа тюра

из рукописи Арифи «Дервиш с разбитым мячом» (см. цв. вкл.).

На фоне лужайки, покрытой, словно штрихами, кустиками травы и обрамленной хол-

мами и деревьями, печально склонился над разбитым мячом дервиш - мусульманский ни-

щенствующий монах.

Вся композиция проникнута чувством щемящей грусти: душевное состояние

передано и абрисом одинокой фигурки, и разительным контрастом скромного об-

лика дервиша с нарядной, прописанной золотом лужайкой, роскошными баш-

нями минаретов, отливающих глазурованными плитками, изящными резными

листьями на дереве, изысканными

цветами в траве на переднем плане.

Краски положены густо и в своей ло-

кальной чистоте сверкают как эмаль.

Художником, наиболее

ярко вы разившим черты ново-

го тебризского стиля, является

Султан Мухаммед (конец 1470-

х гг. - 1555). Его миниа тюры не-

сут отпечаток декоративности и

повествовательности, как, напри-

мер, знаменитая миниатюра «Хосров

и Ширин».

На миниатюре изображен тот мо-

мент, когда царевич Хосров, скрываясь

от гнева отца, бежит из дома и по дороге

видит у родника купающуюся Ширин.

Девушка тоже очарована юношей, но не

догадывается, что незнакомец - Хосров,

давно пленивший ее воображение.

Зеленоватые скалы обступают не-

большую цветущую лужайку с бегущим

среди камней источником. Нежное, поч-

ти бесплотное, бледное тело луноликой

Ширин на темном фоне; на розовой ло-

шади Хосров в нарядной одежде; сияю-

щий мажорный тон золотого неба; изу-

Султан Мухаммед. Хосров и Ширин

194

мительно утонченный силуэт быстроногого легендарного коня Ширин, который был «чернее

ночи», - все это порождает ощущение гармонии мира и человеческих чувств.

Наряду с повествовательными миниатюрами сложилось целое направление,

опирающееся на созерцательность и уравновешенность композиции. Этим ми-

ниатюрам присущи плавная, гибкая манера письма, холодная гамма цветов. На них

изображались крупные фигуры несколько удлиненных пропорций, вырази тельные

лица с большими глазами, обведенные черным контуром. Образцом яв ляется ми-

ниатюра «Царевич и пери» к трактату «Лаваих» («Скрижали») Джами. Ощущение

сказочной идиллии создается, во-первых, композиционным приемом, при котором

линия, очерчивающая склоненную фигуру царевича и мягко опу щенные крылья

пери, повторяется в спокойном силуэте холма на заднем плане; во-вторых, яркими,

блестящими, как эмаль, красками - игрой синего с желтым в одеянии пери, пере-

кличкой огненно-оранжевого с более интенсивным цветом того же тона в крыльях

пери, сиянием салатного в одежде принца. Прорисовка каждой детали рисунка чет-

ким черным контуром сообщает изображению аристократическую изысканность.

Вся миниатюра ассоциируется с ювелирным изде лием, инкрустированным драго-

ценными камнями.

В целом тебризская живопись выработала свой образный строй, которому свой-

ственны особая праздничная декоративность, яркая красочная гамма, иллю зорная

глубина и повествовательность.

Ширазская школа миниатюрной живописи, возникшая в эпоху Хулагуидов на

юго-западе Ирана, сложилась к XV в. Характерными чертами ширазской миниа-

тюры являются плоскостность, многофигурность и декоративность.

Наиболее наглядным примером миниатюры ширазской школы служит изобра-

жение древней мусульманской легенды о вознесении пророка Мухаммеда на небо.

Фантастический сюжет решен подобно яркому ковровому узору. В центре композиции

пророк, объятый языками пламени, извилистый контур которых напоминает кружево, ле-

тит на Бураке - фантастической кобылице с женской головой. Вокруг на фоне темно-синего

неба с золотыми звездами и белыми, в виде узора из закрученных спиралей, облаками парят

стройные ангелы с радужными крыльями за спинами. Все фигуры, как бы слегка подраги-

вая, мерно плывут в бездонной синеве ночного неба, напоминая театр теней.

Декоративность достигается за счет сочетания лилово-синего, огненно-оран-

жевого и алого, обведенных темным контуром и словно отполированных до

блеска.

Гератская школа миниатюрной живописи возникла в начале XV в., а уже в

его середине Герат превратился в один из крупнейших центров миниатюрной жи-

вописи. Художником, создавшим лучшие миниатюры гератской школы и сыг-

равшим ключевую роль в возвышении тебризской школы живописи, был калли граф

Камалетдин Бехзад (1455-1536). На небольшом пространстве поля миниа тюры

он создавал удивительно соразмерные и гармоничные композиции с боль шим

числом участников. За основу своих композиций Бехзад брал круг как самую со-

вершенную в природе форму. Он то намеренно его подчеркивал, как, напри-

мер, в иллюстрации «Бой на верблюдах» к «Хамсе» Низами, то камуфлировал,

как в миниатюре «Алишер Навои среди ученых мужей» (см. цв. вкл.), иллюст-

рирующей ту же рукопись. В этой миниатюре как в зеркале отражены все основ-

ные черты гератской традиции: индивидуальная характеристика изображенных

людей; рационально составленная композиция, в основе которой лежит круг;

тщательная прорисовка мельчайших деталей и обилие орнаментов, украшающих

интерьер.

195

Основное действие разворачивается в павильоне, вымощенном плитами и по-

крытом коврами с ярким, прихотливым рисунком, Алишер Навои сидит на ковре в

окружении ученых мужей.

Бехзад ввел в миниатюру множество бытовых деталей, а также установил сво-

еобразный иконографический канон и место действующих лиц в композиции. К

примеру, главное действующее лицо изображалось по центру миниатюры на ковре

или за столиком; его собеседники с книгой, с покровенными в знак особого уваже-

ния руками располагались рядом; поодаль стояли слуги с подарками для отличив-

шегося поэта или музыканта. Изобразив каждого в конкретном дейст вии, Бехзад

тем самым «оживлял» миниатюру, гармонично связывая персонажей друг с дру-

гом. Внутреннее движение композиции достигалось за счет размещения всех де-

талей по увеличивающимся овалам вокруг курильницы: и расположенные вокруг

фигуры сидящих людей, и как бы случайно разбросанные предметы во влекались

в трудовой ритм.

Бехзад включал в канву общего действия персонажей, не играющих заметной

роли в контексте композиции, и эпизодические сценки, необходимые для созда-

ния правдивой атмосферы, выделяя роскошным орнаментальным узором ключе-

вую сцену.

Великое гератское искусство школы Бехзада конца XV - начала XVI в. уже к

середине XVI в. утратило свое значение, и центры художественной жизни пере-

местились в Тебриз и Бухару.

В Средней Азии в начале XV в. художественно оформленные рукописи созда-

вались в Самарканде, сначала столице Тимура, а затем Шайбанихана, предво-

дителя кочевых узбеков. Наиболее характерным произведением самаркандской

школы являются миниатюры к «Хафт пайкар» («Семь красавиц») из «Хамсе» Ни-

зами.

Герой поэмы - Бахрам Гур - женится на семи царевнах, каждая из которых олицетворя-

ет собою кешвар - географическую область, откуда она родом. Кешвар в свою очередь соот-

носится с одной из планет, а планета имеет свой день недели. Бахрам Гур строит для каж-

дой дворец цвета ее планеты и дня недели, а затем ежедневно выслушивает поучитель ные

притчи в одном из дворцов, облачаясь при этом в «цвета дома», т.е. его купола и стен. Ку-

пол-сфера является значимой частью изображения, так как согласно тогдашней астро номии

каждой планете соответствует прозрачный свод - «купол»: она прикрепляется к нему и вме-

сте с ним движется по небу.

Сложился обычай иллюстрировать семь рассказов семи царевен семью сход-

ными по композиции, но различными по цвету миниатюрами. Во всех миниатю-

рах цикла соблюдена традиционная композиция «шах пирует с красавицей». Раз-

личия между изображениями состоят в основном в позах главных персонажей, их

головных уборах, в инструментах музыкантов, услаждающих слух царственной

четы, позах и одеждах наложниц. Колорит каждой миниатюры чрезвычайно бо гат:

мускусные, красные, бирюзовые, белые тона, оттененные яркими одеждами слуг,

изящными цветущими деревцами, геометрическим узором на куполе и сте нах двор-

ца. В мире миниатюры локальный цвет важен сам по себе, но в иллюст рациях к

«Семи красавицам» ему придается сакральное значение, выразившееся в соответ-

ствии цвета «темпераменту» планеты, дню недели и кешвару.

Так, зеленый соответствует Луне, понедельнику и Хорезму; красный - Марсу, вторни-

ку и Саклабу («стране славян»); сине-бирюзовый - Меркурию, среде, Египту; сандаловый,

т.е. бледно-коричневый, - Юпитеру, четвергу, Китаю; белый - Венере, пятнице, Ирану; чер-

ный (мускусный) - Сатурну, субботе, Индии; желтый - Солнцу, воскресенью, Туркестану.

196

Особенности миниатюр этого цикла состоят в полном отсутствии в них света и

тени; каждый предмет сверкает отдельно, как драгоценный камень, все перенесе-

но в светящийся мир, омытый магическим светом.

В 1533 г. столица Шайбанидов была перенесена в Бухару, которая, по словам со-

временника стала таким средоточием искусств и наук, что напоминала Герат в дни

султана Хусейна, Навои и Бехзада. Расцвет бухарской миниатюры приходится на

50-70-е гг. XVI в. Ее отличают плоскостность, чистота рисунка, яркость цвета. От-

ражением кочевого быта Шайбанидов стало изображение действия под открытым

небом. При этом художники не стремились к передаче воздушно-пространственной

среды, а выстраивали действие по узорно-ковровому принципу. Таковы, к приме-

ру, две миниатюры «Пир в саду» и «Разбивка сада», где действие разворачивается

на фоне густой, пышной растительности, сплошным ковром покрывающей землю.

На первой миниатюре мы видим ограду из тонких реек, пло щадку, покрытую ков-

ром причудливого рисунка, на нем кувшины с напитками и блюда с яствами, лег-

кий открытый трон под навесом; за оградой весенний сад, где цветут персики и

сливы, распустились цветы, стройными силуэтами устрем ляются ввысь тополек

и кипарис. На второй миниатюре поражают пышностью и цветистостью пейзаж и

дворец, находящийся в глубине сада. Для сооружений на бухарских миниатюрах

характерна мелкая разбивка плоскости стены на оконца и дверные проемы, обрам-

ленные затейливым орнаментом, из-за чего вся архитектура кажется сотканной из

тончайшего кружева. Фигуры людей не всегда соразмерны между собой, с окружа-

ющим пейзажем и архитектурой, их позы однооб разны и статичны, силуэты не от-

личаются изяществом. Но в целом бухарским миниатюрам присущи декоративизм

и изысканность колорита.

Создававшимся при дворах правителей миниатюрам свойственны яркий ко-

лорит, гармония деталей и особая элегантность фигур. Через созерцание красоты

реализовывалось стремление художников приблизиться к познанию истины, еди-

нению с Богом, обучить царственных читателей морали, высокой этике, отвра тить

от жадных и льстивых придворных.

* * *

Арабо-мусульманская художественная культура, сложившаяся в регионе Сре-

диземного моря в Средние века, несет на себе отпечаток идеальной красоты и цар-

ственного изящества. Ее ключевой образ, отразившийся в архитектурном де коре,

садово-парковом искусстве, поэзии, орнаменте, миниатюрной живописи, -цвету-

щий прекрасный сад, символизирующий исламский рай.

Арабское искусство повлияло на формирование в средневековой Европе ново-

го архитектурного стиля - готики, ставшего интернациональным, и на возникно-

вение куртуазной поэзии, определившей развитие литературы в эпоху Ренессанса.

Контрольные вопросы и задания

1. Раскройте сущность ислама и дайте характеристику Корана.

2. Какова главная черта арабо-мусульманского искусства?

3. В чем состоят особенности арабской архитектуры?

4. Перечислите типы мечетей, найдите сходства и различия между ними.

197

КУЛЬТУРА ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ В СРЕДНИЕ ВЕКА

В то время как восточные области бывшей Римской империи процветали, за-

падные приходили в упадок. Западная Римская империя начиная с V B. испыты-

вала бесконечные вторжения на свою территорию варварских племен: остготов,

вестготов, свевов, аланов, гуннов, вандалов, скифов, франков, кельтов, лангобар-

дов. Испанией завладели вестготы, в Англию вторглись и основали королевство ан-

глы и саксы, в Скандинавии обосновались норманны, еще долго тревожившие ев-

ропейские страны своими набегами, в Галлии укрепилось королевство бургундов

и усилился приток франков в ее северные провинции.

В 410 г. вестготы во главе с Аларихом разграбили Рим. Впечатление от этого со-

бытия было ошеломляющим, и его наиболее ярко отобразил в своем трактате «О

граде Божьем» Аврелий Августин, христианский теолог и философ, один из «отцов

церкви». «Граду земному» - грешному языческому миру, воплощением ко торого

являлась Римская империя, св. Августин противопоставлял «град Божий» - общи-

ну избранных, объединенных любовью к Богу, т.е. Церковь. Исторический процесс

Августин рассматривал как борьбу темных и светлых сил, зла и добра, язычества

и христианства. Концепция Божественного града, идущего на смену земным цар-

ствам, вызвала необычайно мощный резонанс во всех культурных слоях Средизем-

номорья, обусловив понимание обреченности Западной Римской империи, ее куль-

туры, всего общественного устройства.

В 455 г. на Рим напали вандалы и подвергли его невиданному в истории

раз грому. Все культурные ценности, которые нельзя было увезти с собой, они унич-

тожили.

Закономерным эпилогом разваливающейся западноримской государственно сти

стала бесконечная смена императоров на равеннском троне. В 476 г. был низ ложен

последний римский император Ромул Августул. Этот год во всемирной истории

стал концом древнего мира, концом рабовладельческой социально-экономической

формации и началом средневекового периода. Историю художе ственной культуры

средневековой Европы принято подразделять на три этапа: дороманский (VI-X вв.),

романский (XI-XII вв.) и готический (XIII-XV вв.),

ДОРОМАНСКОЕ ИСКУССТВО

Развитие средневекового искусства в Западной Европе началось с примитив ных

форм, поскольку варварские народы не могли воспринимать античные тра диции в

силу своей враждебности Древнему Риму, с одной стороны, и в силу со вершенно

иного уровня собственной художественной культуры - с другой.

И хотя античные традиции не угасли сразу, их влияние не было определяю-

щим даже на территории бывшей Римской империи. Внешне постройки римлян

напо минала гробница остготского короля Теодориха в Равенне. Это центрическое

двухэтажное здание, десятиугольное в нижнем ярусе и круглое во втором, произ-

водило впечатление приземистости и тяжести. Особенностью постройки являлось

необычное перекрытие, не имеющее аналогов и представляющее собой выдолб-

ленный наподобие купола камень. Римская конструкция купола оказалась для

варваров недоступной.