Ефименко П.П. Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени

Подождите немного. Документ загружается.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

547

здесь сравнительно немного. Это небольшие шилья из трубчатых костей

песца и осколков мамонтового бивня, обломки игл и неопределенные

поделки со следами обработки. Среди них, однако, имеются вещи с на-

несенными на них изображениями. Наибольший интерес представляют

два обрезка, бивня очень молодого мамонта, воспроизводящие, по мне-

нию В. А. Городцова, фалл. На одном из них тонкой линейной нарезкой

выгравированы какие-то рисунки, среди которых можно разобрать

весьма условно переданных рыб — в виде удлиненных ромбов, зачерчен-

ных в косую сетку. Хвост рыбы передан таким же, но меньшего раз-

мера ромбом. Схематические рисунки рыб встречены и на пластинках

из бивня мамонта.

Описанные В. А. Городцовым многочисленные странные жилища

из Тимоновки, — судя по его чертежам, всегда одной и той же правиль-

ной четырехугольной формы, совершенно несвойственной известным нам

палеолитическим полуподземным жилищам, — не имеют никаких ана-

логий. Поскольку сооружение землянок подобного типа требует, как об

этом можно судить на основании многочисленных наблюдений, приме-

нения металлических инструментов, мы лишены возможности сказать

об этих жилищах что-либо более определенное.

СТОЯНКА У РЫЛЬСКА

Ближайшую аналогию с памятниками вроде Глинища и Аносовки

(Костенки III и Костенки II), нижнего горизонта Кирилловской стоянки

и другими поселениями того же типа, относящимися к ранней поре мад-

лена, представляют остатки стойбища на р. Сейме у д. Сучкино, в окрест-

ностях Рыльска. Планировка и общий характер самого палеолитиче-

ского поселения здесь остаются пока, в сущности, недостаточно выяснен-

ными вследствие ограниченного характера произведенных раскопок но

состав находок, представленных при довольно большом количестве со-

бранных кремней почти исключительно грубовато сделанными резцами,

говорит достаточно определенно о возрасте стоянки.

Из животных здесь указывается лишь мамонт.

МЕСТО ОХОТЫ НА ЗУБРОВ У АМВРОСИЕВКИ

Впервые скопление костей зубров у Амвросиевки, в Донбассе (в

4 км на северо-запад от одноименной железнодорожной станции) было

отмечено геологом Б. Ф. Меффертом в 1912 г. Более полные и более

точные сведения об этом местонахождении, доказывающие его палеоли-

тический возраст, опубликованы были сотрудником Сталинского област-

ного музея В. М. Евсеевым, вскрывшим часть площади костища в 1935 г.

Позже оно копалось И. Г. Пидопличко (1940), а затем им же и

П. И. Борисковским по поручению Института археологии Академии наук

Украинской ССР (1949)

. Им удалось в достаточной степени восста-

новить условия и обстановку залегания костей названных выше живот-

ных и получить необходимые данные для объяснения происхождения

этого весьма необычного явления.

Амвросиевское палеолитическое местонахождение находится в 2 км

С. Н. Замятнин, Первая находка палеолита в долине Сейма, „КС ИИМК",

в. VIII, 1940, стр. 96.

В. М. Евсеев, Палеол1тична стоянка Амврослвка, „Палеол1Т i неол1т Укра5ни",

т. I, в. V, К., 1949, стр. 265; П. И. Борисковский, Палеолитическое местонахождение

близ Амвросиевки, „Археолопя", V, К., 1951, стр. 143.

548 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

от притока Миуса речки Крынки, в верховьях балки Казенной, на воз-

вышенном плато — на мысу, образованном названной балкой и вхо-

дящим в нее оврагом. Несмотря на то, что это место расположено

очень высоко, на 100 м выше уровня реки, вблизи него имеется источ-

ник, которым, нужно думать, пользовались люди еще в палеолитическое

время, тем более что общий характер рельефа окружающей местности,

очевидно, не претерпел существенных изменений с конца ледниковой

эпохи, если не считать некоторого роста оврагов.

Как удалось установить в ходе раскопок, огромное скопление костей

зубров в виде сплошного пласта заполняло древний неглубокий овра-

жек, имевший в дли-

ну несколько десят-

ков метров и входив-

ший в другой, более

крупный овраг.

Этот неглубокий

и неширокий овражек

с погребенным в нем

скоплением костей,

ныне заполненный

ГЛИНИСТЫМ наносом,

в прежнее время про-

ходил по склону древ-

него большого лога,

входившего в балку

Казенную, образуя

со стороны плато кру-

той обрыв, вымытый в

г, „ _ „ известняке (рис. 268).

Рис. 2Ь8. Амвросиевка. Схематическии разрез юго-запад- - '

йЯ

ДЯ1Щ8Д

шШяттШ

:±г|

современный поч-

венный горизонт;

суглинок лёссо-

видный;

слой костей;

песок глинистый

зеленый;

глинистый сла-

нец.

ной стены раскопа 1940 г Костище.

Б свете раскопок

1949 г. представ-

" ляется очевидным,

что первобытное население этой части Донбасса использовало такие

благоприятные природные условия для облавной охоты на огромные

стада зубров, передвигавшиеся по водоразделу, возможно, в поисках

удобного спуска к реке. В данном случае мы имеем дело все же не

с остатками палеолитического места обитания, как такового, то есть

не со стойбищем палеолитических людей, — об этом говорит полное

отсутствие в самом костище каких-либо следов огня в виде углей, обож-

женных костей или, например, очагов.

Масса костей, принадлежащая исключительно зубрам, по подсчетам

II. Г. Пидопличко, в количестве не меньше 950—1000 особей, заполняла

овражек сплошным мощным слоем, еще в настоящее время достигающим

высоты 1 м. То обстоятельство, что остатки зубров оказались представ-

лены всеми частями скелета, и, вместе с тем, редкость находок костей

в анатомическом сочетании указывают, во-первых, на то, что животные

не погибли здесь случайно, в результате стихийной катастрофы, а соста-

вили охотничью добычу палеолитического человека, во-вторых, что эта

охота происходила здесь же на месте. Можно было, кроме того, уста-

новить, что погребенные остатки принадлежали особям всех возра-

стов, как взрослым, так и совсем молодым, давая картину обычного

стада.

Интересно, что кости зубров не носили, как обычно, следов раска-

лывания для добывания костного мозга, однако в некоторых случаях

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ 549

удавалось обнаружить на них следы нарезок, выполненных острым, ре-

жущим орудием, очевидно кремневым.

Несмотря на некоторые неясности и пока не разрешенные вопросы,

прямая и непосредственная связь Амвросиевского костища с деятель-

ностью палеолитического человека не может вызвать никаких сомнений.

Помимо присутствия остатков палеолитического поселения в двух

сотнях метров от данного места, на это указывают и находки в самом

скоплении костей, в разных местах и на разных уровнях, обработанных

кремней и характерных изделий из кости, правда, все же не в таком

количестве, как это наблюдается в условиях обычных палеолитических

стойбищ.

П. И. Борисковский отмечает определенный подбор среди собранных

им и Пидопличко обработанных кремней. Это, прежде всего, небольшие

призматические нуклеусы со всеми признаками, типичными для позднего

палеолита; затем — отделенные от таких нуклеусов более или менее

правильные ножевидные пластинки, размером, как и нуклеусы, в среднем

5—7 см\ третью группу составляют характерные маленькие заостренные

пластиночки типа „с притуплённым краем". Отсутствие на них выщерб-

ленности или иных следов употребления дает основание П. И. Бори-

сковскому рассматривать их как вставки (вкладыши), с помощью ко-

торых оснащались края наконечников из дерева и кости. К такому

заключению этого ученого приводит и то обстоятельство, что по-

добные микропластинки встречались в костище как бы отдельными

группами. -

Наряду с обработанными кремнями здесь в разных местах среди

скопления костей было подобрано свыше двух десятков однотипных,

хорошо заостренных, веретенообразных наконечников, очевидно от ме-

тательных дротиков, сделанных из расколотых костей конечностей зубра.

С помощью такого оружия в основном, нужно полагать, должна была

производиться охота на зубров. Следует отметить, что лишь в трех

случаях такие наконечники имели двусторонние или односторонние не-

глубокие пазы, в которые, по мнению П. И. Борисковского, могли встав-

ляться вкладыши в виде микропластинок.

Среди иных находок, носящих в общем совершенно случайный ха-

рактер, можно указать пару кусочков красной охры и раковину

Ceritium, очевидно занесенную откуда-то с морского побережья.

Расположенное по соседству с костищем древнее поселение, на-

сколько позволяют судить подъемный материал и небольшие разведоч-

ные раскопки, дает обычную картину позднепалеолитическочр стойбища.

Интересно, что встречающиеся здесь многочисленные расколотые кости

принадлежат также исключительно европейскому бизону-зубру. Харак-

тер собранных здесь обработанных кремней, с своей стороны, свидетель-

ствует о том, что остатки поселения вблизи костища должны были, оче-

видно, принадлежать первобытной общине, занимавшейся в широком

масштабе, вероятнее всего в определенные сезоны года, охотой на при-

кочевывавшие сюда стада зубров.

Наличие среди обработанных кремней таких видов орудий, как

многочисленные нуклевидные формы, преобладание в составе находок

грубоватых резцов, пластиночек типа „с притуплённым краем", затем

немногочисленных концевых скребков, указывают, с своей стороны, на

близость Амвросиевского палеолитического поселения к группе памятни-

ков, представленных нижним горизонтом Кирилловской стоянки. Инте-

ресно отметить находку здесь раковины Cardium, несомненно принесен-

ной палеолитическими людьми с берегов Черного моря.

550 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Относительно происхождения самого описанного выше костища

имеются различные точки зрения. Если В. М. Евсеев считал возможным

рассматривать его как место, где сосредоточивались отбросы палеолити-

ческой охоты, своего рода „кухонную кучу" палеолитической эпохи,

И. Г. Пидопличко, наоборот, склонен видеть в нем место гибели целого

стада зубров, загнанного сюда в результате коллективной облавы.

Однако нельзя не считать заслуживающим внимания мнение

П. И. Борисковского, указывающего, что наличие обработанных кремней

и наконечников дротиков, рассеянных в толще скопления костей, не увя-

зывается ни с тем, ни с другим объяснением. Равным образом с гибелью

стада зубров не согласуется полное отсутствие в костище сколько-нибудь

целых скелетов животных. Трудно все же следовать за названным авто-

ром в его желании усматривать в Амвросиевском костище своего рода

„святилище" палеолитической эпохи, то есть считать его культовым

местом, где должны были из религиозных соображений храниться кости

убитых и съеденных животных. Такому предположению противоречит уже

сам факт отсутствия какого-либо отбора костей или следов явного ис-

пользования их, например, для добывания костного мозга.

Представляется более правдоподобным, что сюда, на водораздель-

ную возвышенность, в верховья оврагов, связанных с долиной реки, па-

леолитические люди периодически приходили для облавной охоты на

зубров, оставаясь здесь известное время для заготовки продуктов охоты

в виде мяса, сала и шкур убитых животных.

Крутостенный овражек на пути передвижения больших стад зубров

они использовали в качестве удобной западни. Лучшие части добычи

относились ими на место стойбища. Возобновлявшаяся в течение до-

вольно продолжительного времени, такая охота имела естественным

результатом образование обширного костища.

памятники гонцовского типа

Дальнейшие судьбы первобытного населения Восточной Европы,

оставившего памятники описанного выше типа, представляются в на-

стоящее время недостаточно ясными. Палеолитические поселения вроде

нижнего горизонта Кирилловской стоянки сменяются на Восточно-Евро-

пейской равнине памятниками несколько иного характера. Их кремне-

вый инвентарь приобретает заметные новые черты, хотя в смысле форм

хозяйственной деятельности здесь не наблюдается существенных отличий

от предшествующего времени, поскольку охота на мамонта еще многие

тысячелетие продолжает оставаться в Средней и Восточной Европе од-

ним из важнейших источников существования палеолитических общин.

Только к концу собственно палеолитического времени, когда остатки

мамонта перестают встречаться на местах поселений, как, например,

в самых верхних горизонтах лёссовых стоянок днепровского Надпо-

рожья или воронежского течения Дона, начинают обнаруживаться при-

знаки формирования новой культуры, с иной хозяйственной базой. Инте-

ресно, что в эту, так называемую азильскую пору кремневый инвентарь,

как и склад культуры в целом, снова приобретает на всем пространстве

Европы черты единообразия, как это можно было наблюдать значитель-

но раньше, в эпоху Костенок, Пржедмости, Виллендорфа.

Из числа палеолитических поселений, которые следует относить к

средней поре мадленской эпохи, для европейской территории СССР

можно назвать, в первую очередь, два лучше исследованных памятника.

Оба они достаточно типичны для данного времени. Это — Гонцы и Бор-

шево II (стоянка у Моста).

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

551

ГОНЦЫ

Палеолитическое стойбище в с. Гонцах на р. Удае, открытое

в 1873 г., можно считать первым научно освещенным памятником

палеолитической культуры, ставшим известным в пределах бывшей

Европейской Россий. Первое сообщение о нем было сделано лубенским

преподавателем Ф. И. Каминским, производившим здесь небольшие

раскопки, и геологом К. М. Феофилактовым на археологическом съезде

в КиевеЗатем много лет этот интересный памятник не привлекал к себе

внимания ученых и не раз его копали любители, изрывшие ямами зна-

чительную часть этой площади. Такие раскопки, не имевшие научного зна-

чения, от которых не сохранилось никаких документальных сведений,

в 70-х годах велись помещиком Кирьяковым, на земле которого нахо-

дилась стоянка, а позже Гельвигом, испортившим значительную часть

площади палеолитического поселения. Гельвигом встречено было здесь

очень большое скопление черепов мамонта (около 40), очевидно обра-

зовавшее типичное для Гонцов ограждение места жилья. Еще раньше,

в 1891 г., небольшие раскопки в Гонцах производились Е. Н. Скар-

жинской; часть материала из этих раскопок хранилась в Полтавском

музее

Только в 1914—1915 гг., через 40 лет после его открытия, этот важ-

ный памятник был раскопан Полтавским музеем с участием ряда вид-

ных специалистов — А. П. Павлова, М. В. Павловой, В. А. Городцова,

Г. Ф. Мирчинка и др. Еще позже, в 1935 г., стоянку еще раз копала

группа археологов под руководством И. Ф. Левицкого

Место находок лежит по правому берегу р. Удая, притока Сулы, Положение

на пологом склоне древней террасы, прислоненной к подножию берего- стоянки

вой возвышенности. Терраса эта прорезана оврагами и рытвинами и об-

разует небольшой мысок, поднимающийся над поймой Удая. На этом

мыске и находилось палеолитическое поселение, в значительной степени

уже разрушенное ростом оврагов.

Коренной берег долины Удая в районе палеолитического стойбища

образован пестрыми глинами и песками, на которых залегает пласт

валунной глины, отложенной ледником эпохи максимального оледенения,

захватившим эту часть левобережной Украины. Поверх моренного на-

носа лежит пласт желтого лёсса, одевающий склоны береговой возвышен-

ности, составляя поверхностный покров древней террасы Удая. Сама же

терраса, на которой расположена стоянка, сложена песчано-глинистым,

слоистым речным наносом (древний аллювий), уходящим под отложе-

ния поймы Удая. Речной нанос имеет здесь мощность около десяти

метров и подстилается мергелем, образующим также основание корен-

ного берега долины.

Ф. И. Каминский, Следы древнейшей эпохи каменного века по р. Суде и ее

притокам, „Труды III археол. съезда", т. I, К-, 1878, стр. 147; К• М. Феофилактов,

О местонахождении кремневых орудий человека вместе с костями мамонта в с. Гон-

цах на р. Удае, Лубенского уезда, Полтавской губ., там же, стр. 153.

Там же находилось до Великой Отечественной войны основное собрание гон-

цовских материалов и кое-что из находок Кирьякова.

В отношении всех этих раскопок остается много неясного. Ср. Розкопки палео-

лмчного селища в с. Гонцях, Лубенського пов., в 1914 i 1915 pp., „Записки Укр.

науков. тов-ва... на Полтавщиш", в". I, 1919, стр. 61 и 106; В. А. Городцов, Исследование

Гонцовской палеолитической стоянки в 1915 г., Ин-т арх. и искусствозн. РАНИИ,

„Труды отд. археол.", I, 1926, стр. 5; А. Я• Брюсов, Гонцовская стоянка, „Советская

археология", V, 1940, стр. 88; I. Ф. Левицький, Гонщвська палеолпична стоянка,

„Палеол1т i неол!т Укра'ши", т. 1, в. III., К., 1949, стр. 197.

552 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Почвенный слой и отложения лёсса покрывают террасу довольно

ровным пластом в 3—3,5 м толщиной. Культурный же горизонт приуро-

чен к нижней части лёсса, хотя крупные кости мамонта, как это обычно

бывает, • занимают в отложениях лёсса значительную толщу

. В рас-

положении остатков на площади стоянки, если судить по опубликован-

ным отчетам, обстановка очень близка к той, которую можно наблюдать

в ряде других палеолитических поселений СССР. На исследованном

пространстве прежде всего обращает на себя внимание огромное скоп-

ление мамонтовых костей, покрывавшее площадь в 25 кв. м в северной

половине основного участка раскопок 1915 г.

К сожалению, при этих раскопках не была поставлена задача систе-

матического вскрытия стоянки, культурный слой которой, по имеющимся

данным, занимает значительную площадь. Мало в этом смысле могут

помочь и раскопки 1935 г., поскольку они в значительно большей сте-

пени освещают вопросы стратиграфии и геологических условий, чем

планировку и характер древнего поселения. И те и другие раскопки

дают, таким образом, представление лишь о части палеолитического

стойбища, общая картина которого остается до сих пор, в сущности,

недостаточно выясненной. Поскольку при таком частичном исследовании

стоянки в момент раскопок, очевидно, не было ясного представления

о значении раскрытых деталей, ряд важных обстоятельств ускользнул

от внимания лиц, производивших раскопки, и не получил отражения в.

отчетах. Все же то, что сообщается в них, остается весьма интересным.

Остатки Кости мамонта, как показывают отчеты 1915 и 1935 гг., не были

жилищ разбросаны в беспорядке. Они очерчивали на одном участке древнего

поселения довольно правильную, овальной формы площадку длиной, по

сведениям, сообщаемым И. Ф. Левицким, в 4,5 м и шириной около 4 м„

по периферии которой находилось 27 черепов мамонта. Как говорится в

отчете о раскопках, за исключением трех, все остальные черепа мамонта

были поставлены в естественном положении, окружая это скопление с

трех сторон — северной, восточной и западной. Лопатки мамонта в числе

30 штук также были расставлены преимущественно по краю скопления,

большей частью сохраняя первоначальное вертикальное положение.

В центре находились бивни мамонта (больше 30), нижние челюсти

(6), тазы (три половинки и один целый таз), совсем единично встреча-

лись длинные кости конечностей (4). Ребер было встречено также очень

немного, притом все в обломках и со следами использования их, видимо,

в качестве орудий. Позвонков на всю эту огромную массу остатков ма-

монта было найдено всего около десятка.

Таким образом, и в подборе и в расположении костей в этом скоп-

лении наблюдается определенная преднамеренность, которая становится

понятной в том случае, если рассматривать данную находку как прямую

аналогию с остатками жилищ, известных в Костенках I, Бурети, Ели-

сеевичах и ряде других палеолитических поселений, начиная с ориньяко-

солютрейского времени.

Середину этого скопления занимали культурные отбросы вместе с

расколотыми костями разных животных, ребрами и рогами оленей,

причем поверх всего этого лежала целая куча бивней мамонта. Много-

По данным И. Ф. Левицкого, выше основного культурного слоя в Гонцах

имеется еще один палеолитический горизонт с какими-то странными остатками будто бы

вылепленного из глины наземного жилища. То обстоятельство, что непосредственно

под ними находится большое скопление костей мамонта, заставляет думать о суще-

ствовании в этом месте остатков обычного палеолитического жилиша полуподземногс

типа, подобного вскрытому здесь раскопками 1915 г.

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

553

численные встреченные здесь лопатки и черепа мамонта, целым кольцом

окружавшие описываемое скопление культурных остатков, несомненно,

служили, как, и в ряде других подобных случаев, для укрепления стен

несколько углубленного в землю жилища, тогда как бивни мамонта

должны были, очевидно, составлять основу конструкции его земляной

кровли. Таким образом, раскрытое раскопками 1914—1915 гг. соору-

жение в целом поразительно напоминает жилища-землянки, столь харак-

терные для оседлых лагерей охотников на мамонта позднего палеолита^

К описанному жилищу вплотную примыкал ряд хозяйственных,

может быть, также жилых ям, довольно подробно охарактеризованных

И. Ф. Левицким (в отчете 1915 г. они фигурируют в качестве „куч"

костей мамонта). Поскольку они носят характер „краевых" ям, хорошо

известных по Костенкам I и Авдееву, где они окружают большие на-

земные жилые сооружения многоочажного типа, присутствие таких же

больших наземных жилищ, „палеолитических площадок", в Гонцах пред-

ставляется вполне возможным.

Кроме мамонта, в культурном слое поселения были встречены

остатки северного оленя и зайца, пещерного медведя, волка, песца, ро-

сомахи. Под грудами костей и около них сохранились остатки кострищ

из костного мусора и перепала, расщепленного кремня и т. д. Древес-

ный уголь здесь не встречался. Очевидно, палеолитический человек под-

держивал огонь в очагах, как это часто наблюдается, главным образом

с помощью свежих костей животных.

Недостаточно подробное описание открытого в Гонцах жилища типа

землянки с ограждением из черепов мамонта, близко напоминающего

замечательное жилище в Юдинове, открытое К. М. Поликарповичем,

не дает возможности судить о многих его деталях. В одном из отчетов

говорится, что кости мамонта (бивни, ребра) шли местами на глубину

до 60—70 см. Под ними, на лёссовом дне ямы, оказался череп мамон-

та, нижняя челюсть и несколько длинных костей этого животного, череп

и кости скелета оленя и т. д., затем следы кострища из пережженных

костей и ряд изделий из кремня и кости.

О том, что мы имеем здесь, действительно, настоящую землянку,

вырытую в древней почве и заполненную костями мамонта, свидетель-

ствует уже то обстоятельство, что вне скопления костей, на верхнем

уровне их, на окружающей площади наблюдался лишь тонкий слой

культурных отбросов (костного угля).

Насколько можно судить по имеющимся данным, культурные остат-

ки на исследованной площади Гонцовской стоянки занимают определен-

ные, ограниченные участки, и на пространстве между ними кости и крем-

ни более или менее отсутствуют. Это явление нужно считать общим для

большинства палеолитических поселений.

Обитатели Гонцовской стоянки пользовались для изготовления Обработак-

орудий обычным в этой части УССР темносерым и желтоватосерым

"й

меловым кремнем

И нуклеусы, и пластинки не достигают здесь сколько-нибудь значи-

тельных размеров; обычные размеры пластинок всего 4—5 см. Нередко

они бывают еще меньше, тогда как более крупные пластинки состав-

ляют, скорее, исключение. Этому вполне соответствуют и размеры ору-

дий, представляющих в основном две обычные группы инструментов —

резцы и скребки (рис. 269, 270).

кремень

Нижеследующее описание составлено на основании коллекций Полтавского

музея, в свое время обработанных автором.

554 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

Резцов обыкновенного, срединного типа, полученных двумя про-

дольными, под углом поставленными сколами, здесь почти нет. Во вся-

ком случае, они представляют большую редкость по сравнению с дру-

гим резцом — бокового

типа с наискось срезан-

ным и отретушированным

концом и одним продоль-

ным сколом. Нередко такие

резцы имеют вид двойного

инструмента на противо-

положных концах пла-

стины и вообще отлича-

ются довольно тщательной

отделкой и правильностью

очертаний.

Скребки Гонцовской

стоянки составляют не

менее интересную группу

орудий. Они очень малы

Рис. 269. Орудия из камня и кости Гонцовской И часто бывают ИЗГОТОВ-

стоянки:

1—4 — скребки разных типов; 5 — шило из трубчатой

кости; 6 — стержень из слоновой кости с отверстием

в расширенной части. Несколько уменьшено (из собрания

Полтавского музея).

лены не из цельной пла-

стинки, а из сечения отно-

сительно более крупных

пластинок. Мы видим

среди них и круглые скре-

бочки азильекого типа,

и очень высокие скребки с круговой подретушевкой и почти прямым

боковым лезвием, оставленным без подправки, наконец, двойные орудия

того же характера на

противоположных кон-

цах короткой пластинки.

Наряду с этими

двумя видами орудий

в Гонцовской стоянке

встречается еще третий

вид кремневого орудия,

но уже в значительно

меньшем количестве, —

тот миниатюрный, напо-

минающий ланцет ИН- Рис. 270. Кремневые орудия Гонцовской стоянки:

струмент, который В ар- /_9 _ резцы; 3—4 — проколки; 5 — пластиночка с притуп-

ХеОЛОГИЧеСКОЙ литера- ленным краем (из собрания Полтавского музея).

туре носит название

пластиночки с притуплённым краем; вместе с ним встречаются заострен-

ные пластинки с таким же притуплённым краем, но образующим изогну-

тую спинку острия, типа .„клинка перочинного ножа" азильских стоянок

Европы. Иногда попадаются и обыкновенные небольшие кремневые

проколки.

Изделия Изделия из кости в культурных отложениях Гонцов довольно

из кости однообразны. В первую очередь, это небольшие шилья, сделанные, ви-

димо, из расколотых трубчатых костей зайца, остро отточенные на

конце. Часто встречаются, хотя преимущественно в обломках, довольно

крупные заостренные стержни из слоновой кости — вероятно, от нако-

нечников дротиков. Имеется одна цельная, прекрасно сделанная тонкая

МАДЛЕНСКОЕ ВРЕМЯ

555

костяная игла с ушком. Далее интересна поделка из слоновой кости,

с круглым отверстием, напоминающая сильно уменьшенный в размерах

инструмент для разминания ремней или выпрямления древков. Для

изделий употреблялись здесь не только слоновая кость, то есть бивни

мамонта, но и рог северного оленя. Это показывает находка куска опи-

ленного рога с боковым отростком, напоминающего нечто вроде

молотка.

Из каткого описания и прилагаемых рисунков нетрудно видеть, Время

что кремневый инвентарь Гонцов воспроизводит формы, типичные для

позднейших палеолитических поселений Европы. С этими чертами он

известен не только в позднее мадленское, но и в азильское время оди-

наково на территории всей Европы, как и на территории СССР, на-

пример в стоянке Боршево II (верхний горизонт), где исчезновение

мамонта указывает на весьма поздний возраст памятника.

Поэтому весьма странное впечатление производят встречающиеся

в литературе попытки отнести Гонцовское поселение к „ориньяку",

тогда как Мезин нередко относят к „позднему мадлену". И то и другое

заключение не имеет за собой, как в этом нетрудно убедиться, ника-

кого фактического основания.

Разведочные раскопы, заложенные на конце мыска, занятого

палеолитическим стойбищем, обнаружили присутствие культурного слоя

в виде некоторого скопления костей мамонта значительно глубже, чем

в основном раскопе, — на глубине 4,3 м от поверхности почвы, в сло-

истом аллювиальном наносе. Кости здесь оказались худшей сохран-

ности. Возможно, что они относятся к нижнему, более древнему слою

стоянки, как это часто наблюдается в поздних палеолитических место-

нахождениях, связанных с аллювием надпойменных террас, — в Бор-

шеве II, стоянках Днепростроя и пр.

СТОЯНКА У МОСТА

(Боршево II, нижний горизонт)

Другой памятник времени, близкого к Гонцам, представляет сто-

янка у Моста. Ее топографические условия и характер залегания куль-

турных остатков являются типичными для целой группы подобных

палеолитических стойбищ Восточной Европы.

Ниже Костенок, под с. Боршевом, Дон вплотную подходит к высо- Условия

там правого берега, давая место лишь узкой террасе, прислоненной залегания

к круто поднимающейся возвышенности. Высокий меловой берег здесь

сильно изъеден широкими балками, заросшими кустарником и лесом.

В устье одной из них (Кузнецова лога) находится первая открытая

в Боршеве палеолитическая стоянка — позднесолютрейского типа.

Ниже по течению береговые высоты прорезаны огромным, широко

разветвленным оврагом (в нем расположена главная часть с. Боршева),

у выхода которого береговая терраса несколько расширяется и образует

более или менее ровную площадку, всего на 4—5 м поднимающуюся

над летним уровнем реки. В половодье она затопляется водой. Эта

терраса, не превышающая по своей высоте пойменную террасу Дона,

но отличающаяся от нее по своему геологическому строению, на выезде

из села занята частью садами и огородами, частью пустырем. Будучи

размываема рекой, она образует невысокий береговой обрыв, в котором

и были обнаружены следы палеолитических кострищ

(рис. 271).

Они были отмечены впервые П. А. Никитиным.

556 _

ГЛАВА ПЯТАЯ

В обрезе берега видно, что под нетолстым слоем луговой почвы„

покрывающей береговую террасу, залегает суглинок желтоватого цвета

с многочисленными включениями меловой щебенки. Этот суглинок,

толщиной в метр и более, носит характер древнего делювиального

наноса, намыва весенними и дождевыми ручьями продуктов разруше-

Рис. 271. Место палеолитической стоянки Боршево II на невысокой береговой

террасе Дона (раскопки автора).

ния береговых пород. Под ним, почти до уровня воды, идет плотная

глинистая супесь, содержащая множество мелких ракушек и по своему

происхождению являющаяся, очевидно, аллювиальным образованием.

В самом основании берега она переходит в сероватую вязкую глину.

Как раз по границе верхнего суглинка и глинистой супеси вдоль бе-

рега заметна темная прослойка, толщиной сантиметров в 5—10, идущая

на далекое расстояние по береговому обрыву (рис. 272). Прослойка

эта имеет гумусный характер и представляет собой древнюю, погре-

бенную почву, которая, очевидно, должна была одевать берег Дона

в какую-то раннюю эпоху, до отложения покровного суглинка.

У моста

через Дон слой погребенной почвы залегает на высоте около

1,5 м над уровнем реки, а ниже по течению, метрах в 100, он уходит

под воду.

В этой прослойке на значительном протяжении залегают культур-

ные остатки — это верхний горизонт стоянки. Они образуют обычные

скопления отбросов жилья — более или менее обширные гнезда угля,

пережженных костей, сопровождающиеся значительным количеством

расколотого кремня, комками красной и желтой охры и т. п. На местах

Ныне снесенного.