128 Scientific and academic texts
follow the development from egocentric to inner speech and draw conclu-
sions concerning the nature of inner speech itself.
Правильное понимание внутренней речи должно исходить из того поло-
жения, что внутренняя речь есть особое по своей психологической при-
роде образование, особый вид речевой деятельности, имеющий свои
совершенно специфические особенности и состоящий в сложном отно-
шении к другим видам речевой деятельности. Для того чтобы изучить эти
отношения внутренней речи, с одной стороны, к мысли и, с другой – к
слову, необходимо прежде всего найти ее специфические отличия от того
и другого и выяснить ее совершенно особую функцию. Небезразлично,
думается нам, говорю ли я себе или другим. Внутренняя речь есть речь
для себя. Внешняя речь есть речь для других. Нельзя допустить даже
наперед, что это коренное и фундаментальное различие в функциях той
и другой речи может остаться без последствий для структурной природы
обеих речевых функций. Поэтому, думается нам, неправильно рассма-
тривать, как это делают Джексон и Хэд, внутреннюю речь как отличаю-
щуюся от внешней по степени, а не по природе. Дело здесь не в
вокализации. Само наличие или отсутствие вокализации есть не при-
чина, объясняющая нам природу внутренней речи, а следствие, вытека-
ющее из этой природы. В известном смысле можно сказать, что
внутренняя речь не только не есть то, что предшествует внешней речи
или воспроизводит ее в памяти, но противоположна внешней. Внешняя
речь есть процесс превращения мысли в слова, ее материализация и объ-
ективация. Здесь – обратный по направлению процесс, идущий извне
внутрь, процесс испарения речи в мысль. Отсюда и структура этой речи
со всеми ее отличиями от структуры внешней речи.
Внутренняя речь представляет собой едва ли не самую трудную
область исследования психологии. Именно поэтому мы находим в
учении о внутренней речи огромное количество совершенно произ-
вольных конструкций и умозрительных построений и не располагаем
почти никакими возможными фактическими данными. Эксперимент к
этой проблеме прилагался лишь показательный. Исследователи пыта-
лись уловить наличие едва заметных, в лучшем случае третьестепен-
ных по своему значению и во всяком случае лежащих вне центрального
ядра внутренней речи, сопутствующих двигательных изменений в
артикуляции и дыхании. Проблема эта оставалась почти недоступной
для эксперимента до тех пор, пока к ней не удалось применить генети-
ческий метод. Развитие и здесь оказалось ключом к пониманию одной
из сложнейших внутренних функций человеческого сознания. Поэтому
нахождение адекватного метода исследования внутренней речи сдви-
нуло фактически всю проблему с мертвой точки. Мы остановимся
поэтому прежде всего на методе.