Драч Г.В. Учебный курс по культурологии

Подождите немного. Документ загружается.

тии. Языческое искусство. Принятие христианства и худо-

жественная культура Киевской Руси. Роль церкви. Иконо-

графический канон. Мозаики, фрески. Зодчество храмовое:

крестово-купольный, кубический стили. Декоративное, при-

кладное искусство.

Литература: летописи, фольклор, былинный эпос, ре-

лигиозная литература, поэмы.

3.2. Художественная культура Московской Руси. Воз-

никновение книгопечатания.

Фольклор: патриотизм и государственность. Литера-

тура: воинская,

житийная,

летописи, исторические песни.

Влияние церковного раскола на развитие русского искус-

ства.

Архитектура. Храмовое зодчество. Кремль Московский.

Формирование общерусского стиля (шатрового). Живопись

храмовая и светская. Особенности русской иконописи. При-

кладное искусство. Роль церкви в развитии художествен-

ной культуры.

3.3. Культура

XVII—XVIII

веков. Русская и западноев-

ропейская художественная культура. Усиление личностно-

го начала в духовном творчестве. Просвещение и искусст-

во. Переход к светским формам художественного творчес-

тва. Русский классицизм. Социальная направленность ли-

тературы. Сатира, бытовая повесть, религиозная литерату-

ра. «Новая словесность». Драматургия.

Храмовое зодчество

—

«дивное узорочье». Шатровые

храмы и традиционное пятиглавие. Московское барокко.

Классицизм светской архитектуры. Тенденции реализма в

живописи. Портретная живопись, гравюры, иллюстрации.

Скульптура.

Музыка: иностранная, народная и церковная.

Развитие" театрального искусства.

Прикладное искусство. Ярмарки и гуляния.

3.4. Художественная культура XIX века. Динамизм, со-

существование стилей. Отход от нормативного

классициз-

ма. Патриотизм и народность искусства. Романтизм и

pea-

лизм в России: литература, театр, музыка. Приоритет со-

держания над формой.

Архитектура: ампир, русско-византийский стиль.

«Об-

мирщение» живописи: историзм, критический реализм. Пе-

редвижники, фольклорная культура.

Чувство идеала и утопизм. Социальная проблематика

и общечеловеческие ценности в искусстве конца XIX века.

3.5. Дидактизм и социальная напряженность художес-

твенной культуры XX века. Революция и духовные поиски

творческой интеллигенции. Послереволюционное многооб-

разие художественного творчества. Русский авангард. То-

талитаризм и художественная литература и культура. Со-

циалистический реализм. Государственно-партийный кон-

троль духовной жизни. Партийность искусства. Художник

и свобода творчества. Выдающиеся достижения советского

искусства. Художественная самодеятельность. Кризисные

явления в духовной жизни общества.

3.6. Современная российская художественная культу-

ра. Приоритет общечеловеческих ценностей. Преодоление

идеологической деформации. Рыночная экономика и худо-

жественное творчество.

4. Основные виды искусства.

10—11

классах в качестве факультативных курсов объ-

емом до 30 часов каждый могут быть рекомендованы:

«Изобразительное искусство»;

«История и теория музыки»;

«Театр.'Величие

человека и мастерство

актера»;

«История и теория кино».

Изучение названных курсов предполагает посещение

учащимися музея изобразительного искусства, филармо-

нии, театральных постановок, просмотр кинофильмов. К

проведению уроков целесообразно привлекать специалис-

тов-искусствоведов, иллюстративные материалы.

5.1. Из истории античной Культуры

Расцвет античной демоИратии

ХараИтеристиИа

афинсИой

демоИратии у ФуИидида

(Фукидид, История, II,

36—41)

В излагаемом ниже отрывке из II книги Фукидида при-

ведена речь, произнесенная

Периклом

над останками во-

инов, которые пали в первый год Пелопоннесской войны

(431 г. до н.э.) и по обычаю предков были погребены за

счет государства.

Изложение речей, произнесенных историческими ли-

цами при тех или иных обстоятельствах, является одним

из излюбленных литературных приемов Фукидида. Одна-

ко сам Фукидид признавал, что, воспроизводя эти речи, он

передает лишь общий смысл выступления. Таким образом,

речи исторических лиц у Фукидида в большей степени ском-

понованы им самим.

Фукидид в уста Перикла вложил панегирик демократи-

ческому строю Афин.

«Я* начну прежде всего с предков, потому что и спра-

ведливость, и долг приличия требуют воздавать им при та-

ких обстоятельствах дань воспоминания. Ведь они всегда и

неизменно обитали в этой стране** и, передавая ее в насле-

дие от поколения к поколению, сохранили ее благодаря

своей доблести свободной до нашего времени. И за это они

достойны похвалы, а еще достойнее ее отцы наши, потому

что к полученному ими наследию они не без трудов приоб-

рели то могущество, которым мы располагаем теперь, и

передали его нынешнему поколению. Дальнейшему уси-

лению могущества содействовали, однако, мы сами, нахо-

дящиеся еще теперь в цветущем зрелом возрасте. Мы сде-

лали государство вполне и во всех отношениях самодовле-

ющим и в военное и в мирное время. Что касается военных

подвигов, благодаря которым достигнуты были отдельные

приобретения, то среди людей, знающих это, я не хочу долго

распространяться на этот счет и не буду говорить о том, с

какой энергией мы или отцы наши отражали вражеские

нападения варваров или эллинов. Я покажу сначала, каким

образом, действуя, мы достигли теперешнего могущества,

при каком государственном строе

какими путями мы воз-

величили нашу власть, а затем перейду к прославлению

павших. По моему мнению, о всем этом уместно сказать в

настоящем случае, и всему собранию горожан и иноземцев

полезно будет выслушать мою речь».

«Наш государственный строй не подражает чужим уч-

реждениям; мы сами скорее служим образцом для некото-

рых, чем подражаем другим. Называется этот строй демо-

кратическим, потому что он зиждется не на

менынинст-

* Т. е.

Перикл.

** Фукидид неоднократно высказывает мысль о том, что Аттика всегда

была занята одним и тем же населением (ср. 1, 2, 5). , •

***Подразумевается

— граждан.

ве***,

а на большинстве их. По отношению к частным ин-

тересам законы наши предоставляют

равнояравие

для всех;

что же касается политического значения, то у нас в госу-

дарственной жизни каждый им пользуется предпочтитель-

но перед другими не в силу того, что его поддерживает та

или иная политическая партия, но в зависимости от его до-

блести, стяжающей ему добрую славу в том или другом

деле; равным образом скромность звания не служит бедня-

ку препятствием к деятельности, если только он может

оказать какую-либо услугу государству. Мы живем свобод-

ной политической жизнью в государстве и не страдаем по-

дозрительностью во взаимных отношениях повседневной

жизни; мы не раздражаемся, если кто делает что-либо в

свое удовольствие, и не показываем при этом досады хотя

и безвредной, но все же удручающей другого. Свободные

от всякого принуждения в частной жизни, мы в обществен-

ных отношениях не нарушаем законов больше всего из стра-

ха перед ними и повинуемся лицам, облеченным властью

в данное время, в особенности прислушиваемся ко всем тем

законам, которые существуют на пользу обижаемым и ко-

торые, будучи неписаными, влекут общепризнанный по-

зор*. Повторяющимися из года в год состязаниями и жер-

твоприношениями мы доставляем душе возможность по-

лучить многообразное отдохновение от трудов, равно как и

благопристойностью домашней обстановки, повседневное

наслаждение которой прогоняет уныние. Сверх того, бла-

годаря обширности нашего города к нам со всей земли сте-

кается все, так что мы наслаждаемся благами всех других

народов с таким же удобством, как если бы это были пло-

ды нашей собственной земли. В заботах о военком деле

мы отличаемся от противников следующим: государство

наше мы предоставляем для всех, не высылаем инозем-

цев, никому не препятствуем ни учиться у нас, ни осматри-

вать наш город, так как нас нисколько не тревожит, что

* За их нарушение.

кто-либо из врагов, увидев что-нибудь несокрытое, восполь-

зуется им для себя; мы полагаемся не столько на боевую

подготовку и военные хитрости, сколько на присущую нам

отвагу в открытых действиях. Что касается воспитания, то

противники* наши еще с детства закаляются в мужестве

тяжелыми упражнениями; мы же ведем непринужденный

образ жизни и тем не менее с не меньшей отвагой идем на

борьбу с равносильным противником. И вот доказательст-

во этому: лакедемоняне идут войной на нашу землю не

одни, а со всеми своими союзниками, тогда как мы одни

нападаем на чужие земли и там, на чужбине, без труда

побеждаем большей частью тех, кто защищает свое досто-

яние. Никто из врагов не встречался еще со всеми нашими

силами во всей их совокупности, потому что в одно и то же

время мы заботимся и о нашем флоте и на суше высылаем

наших граждан на многие предприятия. Когда в стычке с

какою-либо частью наших войск враги одерживают победу

над нею, они кичатся, будто отразили всех нас, а потерпев

поражение, говорят, что побеждены нашими совокупными

силами. Хотя мы и охотно отваживаемся на опасности ско-

рее вследствие равнодушного отношения к ним, чем из

привычки к тяжелым упражнениям, скорее по храбрости,

свойственной нашему характеру, нежели предписываемой

законами, все же преимущество наше состоит в том, что

мы не утомляем себя преждевременно предстоящими ли-

шениями, а, подвергшись им, оказываемся мужественны-

ми не меньше наших противников, проводящих время в

постоянных трудах. И по другим еще причинам государст-

во наше достойно удивления. Мы любим красоту без при-

хотливости и мудрость без изнеженности; мы пользуемся

богатством как удобным средством для деятельности, а не

для хвастовства на словах, и сознаваться в бедности у нас

не постыдно, напротив, гораздо позорнее не выбиваться из

нее трудом. Одним и тем же лицам можно у нас и забо-

Перикл

имеет в виду спартанцев.

титься о своих домашних делах, и заниматься делами госу-

дарственными, да и прочим гражданам, отдавшимся

Дру-

гим делам, не чуждо понимание дел государственных. Толь-

ко мы одни считаем не свободным от занятий и трудов, но

бесполезным того, кто вовсе не участвует

государствен-

ной деятельности. Мы сами обсуждаем наши действия или

стараемся правильно оценить их, не считая речей чем-то

вредным для дела; больше вреда, по нашему мнению, про-

исходит от того, если приступать к исполнению необходи-

мого дела без предварительного

уясненяя

его речами.

Пре-

восходство наше состоит также и в том, что мы обнаружи-

ваем и величайшую отвагу и зрело обсуждаем задуманное

предприятие; у прочих, наоборот, неведение вызывает от-

вагу, размышление же — нерешительность. Самыми силь-

ными натурами должны по справедливости считаться те

люди, которые вполне отчетливо знают и ужасы и сладос-

ти жизни и когда это не заставляет их отступать перед опас-

ностями. Равным образом в отношениях человека к чело-

веку мы поступаем противоположно большинству: друзей

мы приобретаем не тем, что получаем от них услуги, но

тем, что сами их оказываем. Оказавший услугу — более

надежный друг, так как он своим расположением к

полу-

чившему услугу сохраняет в нем чувство признательности;

напротив, человек облагодетельствованный менее чувстви-

телен: он знает, что ему предстоит возвратить услугу как

лежащий на нем долг, а не из чувства благодарности.

Мы

одни оказываем благодеяния безбоязненно не столько из

расчета на выгоды, сколько из доверия, покоящегося на

свободе. Говоря коротко, я утверждаю, что все наше госу-

дарство — центр просвещения Эллады; каждый человек

может, мне кажется, приспособиться у нас к многочислен-

ным родам деятельности и, выполняя свое дело с изящест-

вом и ловкостью, всего лучше может добиться для себя

самодовлеющего состояния. Что все сказанное не громкие

слова по поводу настоящего случая, но сущая истина, дока-

зывает само значение нашего государства, приобретенное

нами именно благодаря этим свойствам. Действительно,

из нынешних государств только одно наше выдерживает

испытание выше толков о нем*; только одно наше государ-

ство не будит негодования в нападающих на него неприяте-

лях в случае поражения их такими людьми** не вызывает

упрека в

подчиненных,

что они будто бы покоряются лю-

дям, недостойным владычествовать. Создавши

могущест-

во, подкрепленное ясными доказательствами и достаточно

засвидетельствованное, мы послужим предметом удивле-

ния для современников и потомства, и нам нет никакой

нужды ни в панегиристе Гомере, ни в ком другом, достав-

ляющем минутное наслаждение своими песнями, в то вре-

мя как истина, основанная на фактах, разрушит вызванное

этими песнями представление. Мы нашей отвагой застави-

ли все моря и все земли стать для нас доступными, мы

везде соорудили вечные памятники содеянного нами добра

и зла. В борьбе за такое-то государство положили свою

жизнь эти воины, считая долгом чести остаться ему верны-

ми, и каждому из оставшихся в живых подобает желать

трудиться ради него».

Перевод Ф. Г. Мищенко, переработан-

ный С. А. Жебелевым

Развитие демократии (Аристотель, Афинская

Полития,

25—28)

...В течение по крайней мере семнадцати лет после ми-

дийских войн*** государство оставалось под главенством

совета Ареопага, хотя и клонилось понемногу к упадку. Ког-

да же сила народа стала возрастать, простатом его сделал-

ся Эфиальт, сын Софонида, пользовавшийся репутацией

* Т. е. выше похвалы или порицания.

** Перикл имеет в виду афинян.

***Имеются в виду греко-персидские войны. •

человека неподкупного и справедливого в государственных

делах; он-то и стал нападать на этот совет. (2) Прежде все-

го он добился устранения многих из ареопагитов, привле-

кая их к ответственности за действия, совершенные при от-

правлении обязанностей. Затем при архонте

Кононе

он от-

нял у этого совета все дополнительно приобретенные им

права, в силу которых в его руках сосредоточивалась охра-

на государственного порядка, и передал их частью Совету

пятисот, частью народу* и судам.

(3) Он произвел это при содействии Фемистокла, кото-

рый, хотя и принадлежал к числу ареопагитов, должен был

судиться за сношения с мидянами*. Фемистокл, желая до-

биться упразднения этого совета, стал говорить

Эфиальту,

будто совет собирается его арестовать,

ареопагитам

же, что

укажет некоторых лиц, составляющих заговор для

ниспро-

вержения государственного строя. Он привел особо избран-

ных для этого членов совета к месту, где жил Эфиальт,

чтобы показать собирающихся заговорщиков, и стал ожив-

ленно разговаривать с пришедшими.

(4)

Как только Эфи-

альт увидал это, он испугался и в одном хитоне сел к алта-

рю***. Все были в недоумении от случившегося, и, когда

после этого собрался Совет пятисот, Эфиальт и Фемистокл

выступили там с обвинением против ареопагитов, а потом

таким же образом в Народном Собрании, пока у ареопаги-

тов не была отнята сила. Тогда... но и Эфиальт спустя не-

много времени был коварно убит рукой Аристодика из Та-

нагры.

26. Вот каким образом у совета ареопагитов было от-

нято право надзора. А после этого государственный строй

стал все более терять свой строгий порядок по вине лю-

дей, задававшихся демагогическими целями. В эту пору

как раз произошло такое совпадение, что партия благо-

родных не имела даже вождя (первое место у них зани-

* Подразумевается Народное Собрание.

** С персами.

***Человек,

садившийся к алтарю, отдавал себя под защиту святыни.

мал Кимон, сын Мильтиада, человек слишком молодой

и поздно обратившийся к занятию государственными де-

лами), да, кроме того, большинство их погибло на вой-

не. Надо иметь в виду, что в те времена походные армии

составлялись по списку* и в полководцы назначали лю-

дей хотя и неопытных в военном деле, но пользовавшихся

почетом только из-за славы их отцов; поэтому постоян-

но бывало, что из участников похода до двух или трех

тысяч оказывалось убито. Таким образом, выбывали луч-

шие люди и из простого народа, и из числа состоятель-

ных.

(2) Хотя во всем вообще управлении афиняне не так

строго, как прежде, придерживались законов, тем не ме-

нее порядка избрания девяти архонтов не меняли; толь-

ко на шестой год после смерти Эфиальта решили пред-

варительные выборы кандидатов для дальнейшей же-

ребьевки в комиссию девяти архонтов производить так-

же и из зевгитов, и впервые из их числа архонтом был

Мнесифид.

А до этого времени все были из всадников и

пентакосиомедимнов, зевгиты же обычно исполняли ря-

довые должности, если только не допускалось какого-

нибудь отступления от предписаний законов. (3) На пя-

тый год после этого, при архонте Лисикрате, были сно-

ва учреждены тридцать судей, так называемых «по де-

мам»**, а на третий год после него, при Антидоте, вслед-

ствие чрезмерно большого количества граждан, по пред-

ложению Перикла, постановили, что не может иметь

гражданских прав тот, кто происходит не от обоих граж-

дан.

27. После этого в качестве демагога выступил Перикл.

Он впервые получил известность, будучи молодым, ког-

да обвинял Кимона при сдаче им отчета по должности

стратега. Тогда государственный строй стал еще более

* Имеется в виду список гоплитов.

** Об институте «судей по

демам»

см.: Аристотель «Афинская По-

лития»

16, 5 и 53, 1.