Драч Г.В. Учебный курс по культурологии

Подождите немного. Документ загружается.

по живописному мастерству. К тому же это одна из пер-

вых написанных маслом батальных сцен, так что Альт-

дорфер может считаться основоположником еще одно-

го живописного жанра.

Одним из лучших мастеров портрета был Ханс Холь-

бейн Младший (ок.

1497—1543).

Ему принадлежат пор-

треты Эразма Роттердамского и астронома Николаса

Крат-

цера,

Томаса Мора и Джейн Сеймур, трактующие образы

современников как людей полных достоинства, мудрос-

ти, сдержанной духовной силы.

Хольбейн работал как иллюстратор, создав очень раз-

ные, но в обоих случаях убедительные иллюстрации к

Библии и к «Похвале глупости». Им создан также цикл

гравюр «Пляска смерти», перекликающийся с творчеством

Дюрера.

В области архитектуры собственно возрожденческие

планировочные и пластические принципы начинают про-

являться в Аугсбурге, Нюрнберге, Галле. Они сливаются

с традициями готики, что придает германской возрожден-

ческой архитектуре изощренность и вычурность. Во мно-

гих сооружениях, строительство которых продолжалось

многие десятки лет, вообще невозможно установить гра-

ницу, отделяющую готику от более поздних стилей. Сюда

может быть отнесен самый грандиозный собор католичес-

кого мира в Кёльне (начатый в 1248 г., совершенствуе-

мый, реставрируемый и ремонтируемый до сего дня), со-

бор в Ульме (1377—1529), а также целый ряд замковых и

дворцовых сооружений. Интерьеры церквей украшаются

скульптурой, фресками, реже — витражами, складными

алтарями и станковой живописью. Церкви фактически

выполняли функции музея, наряду с отправлением куль-

товых моментов. В целом же достижения архитектуры

Северного Возрождения менее самобытны, чем достиже-

ния живописи. То же можно сказать и о скульптуре. Чрез-

вычайно интересная готическая скульптура переходит в

маньеристское украшательство, почти не задерживаясь на

ступени Ренессанса.

Интересна музыка Северного Возрождения. К

XVI

ве-

ку существовал богатый фольклор, в первую очередь во-

кальный. Музыка звучала в Германии повсеместно: на

гуляниях, в церкви, на светских мероприятиях и в воен-

ном лагере. Крестьянская война и Реформация вызвали

новый подъем песенного народного творчества. Есть не-

мало выразительных лютеранских гимнов, авторство ко-

торых неизвестно. Хоровое пение стало неотъемлемой

формой лютеранского богослужения. Протестантский

хорал оказал влияние на позднейшее развитие всей ев-

ропейской музыки. Но, в первую очередь, на музыкаль-

ность самих немцев, которые и сегодня музыкальное

образование считают не менее важным, чем

естествен-

нонаучное — а иначе как участвовать в многоголосом

хоре?

Многообразие музыкальных форм в Германии XVI ве-

ка поражает: на масленицу ставились балеты, оперы.

Нельзя не назвать такие имена, как К. Пауман, П. Хоф-

хаймер,

Г. Изак; это композиторы, сочинявшие светскую

и церковную музыку, в первую очередь для органа. К

ним примыкает выдающийся нидерландский мастер

О. Лассо,

Но настоящую революцию в немецкой музыке делает

Г.

Шютц

(в другом варианте Шюц). Он выдвинулся несколь-

ко позднее и вместе с Питером Брейгелем может считаться

последним персонажем Северного Возрождения.

Шютцем

написана первая немецкая опера «Дафна» и первый немец-

кий балет

«Орфей

и Эвридика».

Век Северного Возрождения был недолог. Начавшаяся

Тридцатилетняя война надолго задержит развитие немец-

кой культуры. Но в истории культуры эта эпоха останется

как поразительно цельное явление, как клуб гениев, масте-

ров слова и живописи, которые общаются между собой,

участвуют в общей борьбе, путешествуют, пишут порази-

тельные портреты друг друга, взаимно вдохновляются иде-

ями. Беспощадно объективный к собственной внешности

Дюрер рисует портрет гуманиста Филиппа Меланхтона с

такой симпатией, такой увлеченностью его личностью, что

и сегодня модель более известна как типичное лицо, не-

обычайно привлекательное лицо молодого человека эпохи

Возрождения, чем своими трудами, доступными лишь уз-

кому кругу специалистов.

Готический мистицизм в большей степени служит ос-

новой Северного Возрождения, но преодоление мрачных

сторон национального мироощущения народа, подаривше-

му миру кровавый

зпос

«Песни о нибелунгах», вовлечение

немцев в общеевропейский культурный процесс начались

именно в пору Северного Возрождения.

2.4.3. Культура эпохи Реформации

Важное значение в культурно-историческом развитии

Западной Европы имела Реформация — широкое религиоз-

ное и социально-политическое движение, начавшееся в на-

чале XVI века в Германии и направленное на преобразова-

ние христианской религии.

Реформация стала первым решительным выступлени-

ем поднимающейся буржуазии против отживших средне-

вековых порядков. Посредством преобразования христиан-

ской религии, изменения вероисповедальной установки и

мироощущения массового человека, она дала мощный тол-

чок развитию новых, капиталистических, общественных

отношений и нового типа человека.

Непосредственным видимым результатом Реформации

стало отпадение от католического вероисповедания третьей

разновидности христианства — протестантизма и ограни-

чение всевластия римско-католической церкви во главе с

папой. Крупнейшими протестантскими конфессиями ста-

ли лютеранство, кальвинизм, англиканство и целый ряд

протестантстских сект — баптистов, методистов, адвентис-

тов, квакеров и других.

Хронологически Реформация совпадает с последним пе-

риодом

эпохи Возрождения, как бы завершает этот вели-

чайший прогрессивный переворот в развитии европейской

культуры. Но обычно историческое значение эпохи Возро-

ждения связывают с идеями и художественными достиже-

ниями гуманизма, провозгласившего в противовес средне-

вековому христианскому аскетизму величие и достоинство

человека, его право на творческую разумную деятельность,

на наслаждения и счастье в земной жизни.

Гуманисты видели в человеке наиболее прекрасное и

совершенное творение Бога. На основании библейского вы-

ражения «по образу и подобию» они распространяли на че-

ловека присущие Богу созидательные, творческие способ-

ности, видели его предназначение в познании и преобразо-

вании мира, украшении его своим трудом, в развитии ис-

кусств, наук и ремесел.

И вот этому обожествлению человека гуманистами Ре-

формация противопоставила идею полного ничтожества че-

ловека перед лицом Господа, а их оптимистическому и жиз-

нерадостному мироощущению — суровый дух доброволь-

ного самоограничения и самодисциплины. Восхищению мо-

гуществом человеческого разума они противопоставили про-

тестантское презрение к «умствованию» и абсолютное до-

верие к религиозной вере, доходящее даже до мракобесия

и ненависти к науке.

Да и сами деятели Реформации были в основном вы-

ходцами из народа, развившими свои способности упор-

ным трудом, фанатически твердые в своей вере и являв-

шие полную противоположность гуманистам, прекрасно об-

разованным аристократам, знатокам философии, поэзии,

изящных искусств.

Так есть ли что-либо общее между гуманистической

культурой эпохи Возрождения, утвердившей величие че-

ловека в прекрасных памятниках искусства, в своих лите-

ратурных произведениях, и реформированным христиан-

ством, породившим новый тип личности, новый

способ

мироощущения и всей мотивации человеческой деятель-

ности?

Во-первых, у них была общая историческая основа —

постепенное вызревание в недрах феодализма с его пре-

имущественно сельскохозяйственным натуральным про-

изводством, основанным на личной зависимости кресть-

ян и прямым принуждением их к труду, новых и более

эффективных способов организации общественного про-

изводства.

Просуществовавший в Европе более тысячи лет феода-

лизм характеризовался чрезвычайной устойчивостью и ста-

бильностью. Однако постепенное совершенствование ору-

дий труда и углубление специализации в их изготовлении

привело к появлению ремесленного производства и отхо-

жих промыслов, а с ними пришло отделение ремесленного

производства от земледелия и зарождение множества но-

вых поселений и посадов — прообразов будущих городов

как центров новой, городской культуры.

Города быстро росли и развивались на основе интен-

сивного разделения труда, роста трудовой частной собствен-

ности и развития товарного производства и торговли. То-

варное производство снимало присущие натуральному хо-

зяйству ограничения и стимулировало потребность в раз-

витии сил, совершенствовании средств производства и уме-

ний работника.

Попытки феодалов подчинить себе города, уже по-

чувствовавшие свою силу, вызвало возмущение город-

ского населения и длительный период борьбы городов с

феодалами за независимость. В итоге феодалы были вы-

нуждены признать известную автономию городов и «го-

родские вольности». Города постепенно превращались в

центры антифеодальных настроений и оплоты относи-

тельной свободы горожанина от феодального гнета. Рас-

пространилась практика, когда крестьяне убегали от сво-

их феодалов в города и превращались в горожан. Сущес-

твовала даже поговорка «городской воздух делает чело-

века свободным».

Таким образом, рост городов, обусловленный развити-

ем общественного производства на

осноие

товарно-денеж-

ных отношений, развитие торговых связей, городской куль-

туры, появление свободных от феодальной зависимости со-

словий подрывало основы феодализма.

Потребность в развитии производительных сил дает тол-

чок опытному познанию природы, а потребность в свобод-

ном от внешнего принуждения труде независимого работ-

ника порождает новые представления о человеке, его сво-

боде и достоинствах.

Универсальным выражением этих общественных пот-

ребностей стала гуманистическая идеология эпохи Возро-

ждения, Однако созданная на этой основе культура —

фи-

лософские учения, достижения науки, произведения лите-

ратуры и искусства — были достоянием узкого круга обра-

зованных горожан и не могли оказать действенного влия-

ния на массовое сознание, чтобы способствовать победе

нового строя. Духовную жизнь огромного большинства

людей

того

времени определяла религия.

Почему же католическая церковь оказалась неспособ-

ной ответить на вызов времени — выразить в доступной

народу религиозной форме культуры потребности общес-

твенного развития, возглавить процесс исторического пре- .

образования феодальных общественных отношений?

Ведь на стороне католической церкви была тысячелет-

няя традиция духовного попечительства, она имела огром-

ный авторитет в массах верующих, опиралась на силу свет-

ской власти и сурово расправлялась со всеми отклонения-

ми и ересями. Тем не менее она не смогла противостоять

идеям протестантских теологов, увлекшим огромные мас-

сы людей, которые вряд ли могли разобраться в теологи-

ческих и вероисповедальных различиях между новым и

старым способами верить в Бога.

Это удалось потому, что ответ, данный деятелями Ре-

формации на вызов истории, оказался понятным и близ-

ким погруженным в религию, но не разбирающимся в тео-

логических тонкостях массам: католическую церковь сле-

дует отвергнуть потому, что она безнравственна, а следова-

тельно, безбожна).

Именно этот нравственный протест против «безбожной»

церкви встретил живой отклик в сердцах верующих, при-

чем, из различных сословий. Но откуда могло возникнуть

это убеждение о безбожности основанной самим учеником

Христа — апостолом Петром католической церкви?

Римско-католическая церковь была международным

центром всей феодальной Западной Европы, объединив-

шим ее в одно большое целое под своей духовной и поли-

тической властью. Она была крупнейшим феодалом сред-

невековья, владея третьей частью всех земель и угодий,

распоряжаясь трудом и его плодами проживающих на них

крестьян. Ей полагалась церковная

«десятина»

— десятая

часть всех прибытков и доходов со всех остальных феода-

лов и крестьян.

Она ревностно освящала феодальный строй, феодаль-

ную иерархию классов и сословий, угнетение и эксплуата-

цию народных масс ореолом божественной благодати.

Власть церкви была огромна, достаточно сказать, что

европейские короли короновались римским папой почти до

XIV века и находились в зависимости от него.

В условиях, когда королевская власть, опирающаяся на

городские сословия, постепенно сломила мощь феодаль-

ного дворянства и начала создавать крупные централизо-

ванные монархии, такое положение становилось все более

нетерпимым и для светской власти.

Первый удар по теократическим притязаниям римско-

го папы на высшую власть от Бога, на абсолютную непог-

решимость и право на утверждение или низложение не

только церковных, но и светских властей, был нанесен в

XIV веке французским королем Филиппом Красивым,

когда папство почти на семьдесят лет попало в подчине-

ние французскому королю. По месту

резиденции

рим-

ского папы этот период получил название «авиньонского

пленения пап».

Вторым ударом стала деятельность непосредственного

предшественника Мартина Лютера, чешского богослова и

профессора Яна Гуса, выступившего за ограничение и упро-

шение католического богослужения, проведения его на на-

циональном языке и фактически за создание независимых

от Рима национальных церквей. За это он был вероломно,

вопреки выданной ему германским императором охранной

грамоте, схвачен и сожжен как еретик в 1415 году.

Католическая церковь, достигнув небывалой власти над

странами Западной Европы и владея несметным богатст-

вом, оказалась тем не менее к концу

XIV

века в очень пе-

чальном положении.

Возникнув как движение униженных и порабощенных,

бедных и гонимых, христианская религия стала в средние

века господствующей в Европе. Однако только католичес-

кая церковь в этот период достигла высшего светского вла-

дычества. Нигде и никакая другая церковь не имела дела с

таким опасным искушением, как безграничная светская

власть. Такое безраздельное господство римско-католичес-

кой

церкви,

во всех сферах жизни, ее абсолютная монопо-

лия на власть и привела в конечном счете эту церковь к

внутреннему перерождению и разложению.

Для укрепления своей власти и преследования неугод-

ных католическая церковь создала в ХШ веке инквизицию —

учреждение для преследования опасных

«еретиков»,

винов-

ных в прегрешениях против церкви.

На самом деле инквизиционные трибуналы стали ору-

дием борьбы «князей церкви» — церковной номенклатуры

со своими противниками. Жертвами инквизиции стали

многие выдающиеся ученые, писатели, врачи, а также ты-

сячи простых людей, попавших в немилость к служителям

церкви или ставших жертвами доносов недоброжелателей.

Имущество еретиков подлежало конфискации, причем зна-

чительная часть его шла на содержание трибунала.

Малейшего подозрения в неверности церкви или лож-

ного доноса было достаточно для ареста и помещения в

тюрьмы, под которые были оборудованы мрачные сырые

подвалы, лишенные воздуха и света. Тюрьмы-были пере-

полнены заключенными, которым даже не предъявлялись

обвинения на протяжении месяцев и годов. Когда же дове-

денные до отчаяния заключенные требовали суда, не чув-

ствуя за собой вины, им предъявлялись обвинения, осно-

ванные на доносах и измышлениях.

Если подсудимый признавал справедливость самых

вздорных или весьма изощренных обвинений, его пригова-

ривали к соответствующему наказанию, если же отрицал

вину, это делало его упорствующим в ереси. Тогда он под-

вергался самым невероятным и утонченным пыткам — на

дыбе, в тисках, горящими углями или падающими на обри-

тую голову каплями воды.

Сознание под пыткой и раскаяние влекло в лучшем слу-

чае пожизненное заключение, но чаще их ждала та же

участь, что и у мучеников, выдержавших пытки и не при-

знавших ложных обвинений — сожжение на костре. Прав-

да, им полагалась одна милость — перед сожжением они

должны были быть удавлены!

Оправдательных приговоров инквизиция не знала.

Особенно свирепствовала инквизиция в Испании, где

прославился великий инквизитор Фома Торквемада, толь-

ко живыми сжегший более десяти тысяч человек.

Доносы, интриги, жесточайшие изуверские пытки, сож-

жение на костре заживо творились именем учителя любви

и милосердия Христа!

Проповедуя смирение и воздержанность, церковь непри-

стойно богатела, наживаясь на всем: помимо положенной

ей «десятины» она стала брать с бедных прихожан плату за

рождение, крещение, венчание, исповеди, отпевания и дру-

гие обряды.

Высшие чины католической церкви жили в неслыхан-

ной роскоши, предавались разгулу шумной светской жиз-

ни, очень далекой от христианского идеала. Им было с кого

брать пример: в конце XV века папским престолом путем

подкупа и интриг овладел Родриго Борджиа, принявший

имя папы Александра VI. При нем разложение высших

слоев церковной

иерархии

достигло предела. Полностью рав-

нодушный к делам веры и учению Христа, Александр VI про-

водил время в пирах и увеселениях, устраивал вместе с дру-

гими

приближенными кардиналами оргии, а в деле укреп-

ления своей власти не брезговал самыми преступными сред-

ствами. Отрава, подкуп, кинжал убийцы, клятвопреступ-

ления — все это было пущено им в ход против своих про-

тивников.

Своему сыну Чезаре он уже в восемнадцать лет пожа-

ловал звание кардинала и в дальнейшем всячески помогал

в его преступных авантюрах. Его дочь Лукреция сделалась

любовницей брата и самого папы.

Ярким обличителем духовного разложения духовенст-

ва и лично римского папы Александра VI, властолюбия и

алчности высших представителей католической церкви был

монах-доминиканец Джироламо Савонарола, которого тоже

можно считать предшественником Мартина Лютера.

Он призывал церковь к отказу от богатства и пышнос-

ти, к покаянию и аскетизму. В своих страстных проповедях

он обличал Александра VI в том, что тот вовсе не христиа-

нин. Естественно, он был отлучен от церкви, схвачен и после

пыток сожжен.

Фактически католическая церковь с ее центром в Риме

вернулась к исходной точке противостояния первоначаль-

ного христианства целиком разложившейся и коррумпиро-

ванной столице Римской империи времен Нерона и Кали-

гулы. Поэтому Мартин Лютер по праву вернул Риму его

звание «вавилонской блудницы».

При таком состоянии дел всякий порядочный христиа-

нин был просто обязан со всей решимостью выступить про-

тив официальной католической церкви, чем бы это ему ни

грозило. Именно это обязательство двигало Лютером, ког-

да он, уже отлученный от церкви, принял решение явиться

на рейхстаг в

Вормсе

в 1521 году для объяснения своей по-

зиции. Пример Яна Гуса был еще совсем свеж, и охранная

грамота императора ничего не значила для папы. Однако

Лютер

почтигельно

отказался от вооруженной охраны со

стороны своих

.лоронников,

ибо им руководило не

рассуж-

дение о степени опасности предприятия, а невозможность

уклониться от выполнения долга честного христианина —