Циммерлинг А.В. (общ. ред.) Исландские саги. Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

Сага о Союзниках 223

Одд вручает ему большой кошель с деньгами.

Тогда Офейг спросил:

— Был ли произнесен отвод, как положено по закону?

— Нет, мы ушли из суда до того, — говорит Одд.

Офейг говорит:

— Правильно лишь то, что ты делал не думая

На этом они расстаются, и Одд идет к себе в палатку.

Теперь следует поведать о том, как старый Офейг направляется в Поля

идет к судилищу. Он подходит к Суду С еверной Четверти

и спрашивает, как

идут тяжбы. Ему сказали, что некоторые уже решены, а по другим готовятся

вынести приговор.

— Как продвигается тяжба Одда, моего сына, и завершена ли она?

— В общем, завершена, — говорят они.

Офейг сказал:

— Этот Оспак уже осужден?

— Нет, — говорят они, — это не так.

— По какой причине? — говорит Офейг.

— Против тяжбы нашлись возражения, — говорят они, — ее неправильно

возбудили.

— Да, — говорит наш Офейг, — не позволите ли мне зайти к вам в судилище?

Они разрешают это. Он заходит в круг для судей и усаживается.

— Так судили или нет тяжбу Одда, моего сына?

— Вроде как судили, — говорят они.

— Как же так? — говорит Офейг. — Неужто Оспака обвинили ложно? Разве

он не убивал Вали без всякой на то причины? Неужели вс е это сочли недо-

статочно очевидным?

Они говорят:

— Против тяжбы нашлись возражения, и она не имела ходу.

— Что именно было оспорено? — говорит Офейг.

Тут ему сказали.

— Все ясно, — говорит он. — И вам показалось сколько-нибудь справедли-

вым обращать внимания на вещи, ничего не стоящие, и избавлять от наказания

худшего из людей, вора и человекоубийцу? Не берете ли вы на себя слиш-

ком много, вынося приговор против справедливости, и оправдывая того, кто

достоин смерти?

Они сказали, что им это тоже кажется неправильным, но они ничего не

могут поделать.

224 Исландские саги [Часть I]

— Все может быть, — говорит Офейг. — А вы приносили клятву? — говорит

Офейг.

— Конечно, — говорят они.

— Так должно было быть, — говорит он. — А какие слова вы при этом

произносили? Что-то в том роде, что вы будете судить, исходя из того, что

найдете наиболее справедливым и правильным и более всего соответствующим

закону? Вы должны были говорить примерно т ак

Они сказали, что все верно.

Тогда Офейг сказал:

— А что может быть справедливей и правильней, чем объявить худшего

из людей вне закона, подлежащим убийству и лишенным права на всякую

помощь, если он изобличен в краже и вдобавок убил ни в чем не повинного

человека, Вали? Но есть еще один довод: когда преступают клятву, это уже

можно назвать податливостью. Вдумайтесь хорошенько, что для вас важнее —

два слова, указующие на правду и справедливость, или одно единственное,

отсылающее к законам? Вам, конечно, покажется, если вы способны видеть

суть, что гораздо большая ответственность — объявить свободным того, кто

заслуживает смерти, тем более что ранее вы принесли клятву, что будете судить

по справедливости. Теперь можете сами видеть, что уйти от ответственно сти

в любом случае не удастся, и выбор ваш труден.

Офейг то достает кошель из под полы плаща, то прячет его назад. Он

убеждается, что их глаза следят за мошной.

Тут он сказал им:

— Стоило бы все-таки судить по правде и справедливости, как вы присяга-

ли, а взамен получить благодарность толковых мужей и правдолюбов

Затем он достал кошель, высыпал из него серебро и сказал им так:

— Сейчас я выкажу вам свою дружбу, — говорит он, — но делаю это скорее

ради вас, нежели в своих интересах. Я поступаю так не потому, что некоторые

из вас — мои друзья, а другие — мои родичи, а потому, что все вы — люди

нуждающиеся и предоставлены самим себе. Я хочу дать каждому из тех, кто

сидит в суде, по эйриру серебра

, а тем, кто будет подытоживать тяжбу

, —

по полмарки

. Тем самым вы разом и получите деньги, и снимите с себя груз

клятвопреступления, которого следует избегать в первую очередь.

Они обдумывают положение и, поддавшись на уговоры Офейга, решают,

что он говорит дело, и что они перед этим действительно нарушили клятву, и

они принимают предложение Офейга. Сразу вслед за этим послали за Оддом,

и он прибыл на место суда. Хевдинги к тому времени уже удалились в свои

палатки

. Тут же начинают слушать тяжбу и Оспака объявляют вне закона.

После этого называются свидетели того, что приговор вынесен. С этим люди

отправляются по своим па латкам. Ночью о случившемся не прознал никто.

Сага о Союзниках 225

А утром на Скалу Закона

поднимается Одд и громко объявляет:

— Здесь ночью в Суде Северной Четверти за убийство Вали был осужден

человек по имени Оспак. А про приметы осужденного следует сказать, что

он большого роста и мужиковат. У него темные волосы и грубые черты лица,

черные брови, здоровенные руки, толстые ноги, и все сложение на диво крупно,

а вид — самый что ни на есть злодейский

Теперь люди в изумлении хмурят брови, ведь многие до этого слыхом не

слыхивали о тяжбе. Людям кажется, что Одд рьяно вел преследование и ему

сильно повезло, учитывая все обстоятельства.

VII

Рассказывается о том, как Стюрмир и Торарин беседуют друг с другом.

Стюрмир сказал:

— Крепко опростоволосились мы из-за этой тяжбы и покрыли себя позором.

Торарин говорит, что этого следовало ожидать, —

— и похоже, нас провели умные люди.

— Да, — говорит Стюрмир. — Видишь ли ты теперь какой-нибудь способ

исправить положение?

— Не знаю, удастся ли провернуть быстро, — говорит Торарин.

— Что именно? — говорит Стюрмир.

Торарин говорит:

— Можно было бы вчинить иск за подкуп суда, и дело должно выгореть

— Подходит, — говорит Стюрмир.

После этого они расходятся по своим палаткам. Вот они созывают друзей и

союзников на сходку. Первым среди них был Хермунд сын Иллуги

, вторым —

Геллир сын Торкеля

, третьим — Эгиль сын Скули

, четвертым — Железный

Скегги сын Эйнара

, пятым — Бродди Бородач сын Бьярни

, шестым — Тор-

гейр сын Халльдоры

, далее — сами Стюрмир и Торарин. Эти восемь человек

сидят теперь за беседой. Стюрмир и Торарин подробно излагают весь ход тяж-

бы и рассказывают, как она обернулась и какой большой куш можно сорвать

на ней, — имущество Одда де столь велико, что всем хватит сполна. Они ре-

шают действовать сообща во всем, что касается тяжбы, и дают обет изгнать

противника, либо навязать ему мировую на своих условиях. Затем они заклю-

чают между собой союз и скрепляют его клятвами, считая себя непреодолимой

силой, перед которой тушуется любая воля и которую не проймет ни один за-

конник. Проговорив все это друг другу, они расстаются; люди едут с тинга

домой, и первое время их договор держится в т айне.

Одд очень доволен своей поездкой на тинг, и их отношения с отцом несколь-

ко потеплели по сравнению с прежним. Остаток зимы Одд сидит, ничего не

226 Исландские саги [Часть I]

предпринимая. А весной отец с сыном встречаются в бане

, и Офейг справ-

ляется о новостях. Одд сказал, что не слыхал ничего примечательного, и спра-

шивает, что известно отцу. Офейг говорит, что Стюрмир с Торарином собрали

народ и рассчитывают ехать к Песчанику вызывать Одда на тинг. Одд спраши-

вает, какую причину они нашли. Офейг излагает ему весь их замысел.

Одд говорит:

— Не кажется мне все это опасным.

Офейг говорит:

— Может статься однако, что самим вам не справиться.

Вот подходят сроки вызова на тинг, и Стюрмир с Торарином являются

к Песчанику с большим числом людей. У Одда на хуторе тоже было много

народу. Стюрмир и Торарин приступают к делу и вызывают Одда на тинг за

то, что по его наущению в суд противозаконно были внесены деньги.

Ничего большего не происходит, и Стюрмир и Торарин со своим отрядом

уезжают прочь.

Вот отцу с сыном снова случается встретиться. Они беседуют, и Офейг

спрашивает у Одда, по-прежнему ли тот не берет случившееся в голову.

Одд говорит:

— Дело не кажется мне трудным.

— Я другого мнения, — говорит Офейг, — но насколько у тебя точные

сведения о том, что происходит?

Одд отвечал, что знает о событиях, которые случились к тому времени.

Офейг говорит:

— У этого дела куда более длинный след, чем тебе кажется: по моим све-

дениям, шестеро виднейших х

eвдингов страны вошли в тяжбу против тебя.

Одд говорит:

— Сильно ж им было надо.

Офейг сказал:

— Что теперь думаешь предпринять?

Одд говорит:

— А что еще делать, кроме как ехать на тинг и искать там поддержки?

Офейг говорит:

— По-моему, это безнадежно в столь проигрышной тяжбе, как эт а. К тому

же не стоит ставить свою славу под удар, полагаясь на милость большинства.

Одд говорит:

— Что же тогда предпринять?

Офейг сказал:

— Мой совет таков: ты снарядишь свой корабль к началу тинга. Будь готов

отплыть в море со всем твоим имуществом прежде, чем люди вернутся с тинга

Сага о Союзниках 227

домой. Однако как тебе больше нравится распорядиться деньгами — чтобы их

у тебя отняли враги или чтоб держал я?

— Меньшее из двух зол — отдать тебе.

Вот Одд вручает отцу толстый кошель, набитый серебром, и на этом они

расстаются. Одд снаряжает теперь свой корабль и определяет, кому с ним

плыть. Приближается время тинга, и о приготовлениях Одда знают немногие,

потому что он действует скрытно.

VIII

Вот х

eвдинги выезжают на тинг со множеством народа. Старый Офейг

ехал с отрядом Стюрмира

. Пятеро Союзников — Эгиль, Геллир, Стюрмир,

Хермунд и Торарин — договорились встретиться на Пустоши Синего Леса

оттуда они вместе двинулись на юг к Полям Тинга. Двое — Бродди Бородач

и Торгейр сын Халльдоры из Банной Долины — прибыли с востока. Желез-

ный Скегги прибыл с севера; эти т рое поравнялись с остальными у Китового

Склона

. Теперь все отряды совместно въезжают на Поля, а оттуда — на сам

тинг. Там только и было разговоров, что о тяжбе Одда. Всем казалось само

собой разумеющимся, что прений не будет: считанные люди могли решиться

оспаривать иск. К тому же это выглядело бессмысленным, учитывая, какие

eвдинги стояли за ним. Сами Союзники тоже были уверены в победе и из-

рядно бахвалились. Никто не сказал им поперек ни единого слова. Одд никому

не предлагал принять его тяжбу. Он спустил на воду свой корабль в Хрутовом

Фьорде, как только люди уехали на тинг.

В один из дней старый Офейг вышел из своей палатки, и у него тяжело

на душе; помощи он нигде не видит, а противник силен. Трудно ему одному

тягаться с такими х

eвдингами, а в иске не к чему придраться. Он идет сгор-

бившись и плутает между палатками, спотыкается и долго бродит по тингу.

Наконец он приходит к палатке Эгиля сына Скули. В это время к Эгилю для

беседы пришли какие-то люди. Офейг отступил от двери и ждал, пока люди

эти не уйдут. Эгиль вышел проводить их, и когда он хочет зайти обратно в

палатку, к нему устремляется Офейг, приветствуя Эгиля по имени.

Эгиль посмотрел на него и спросил, кто он такой.

— Меня зовут Офейг, — говорит тот.

Эгиль сказал:

— Ты отец Одда?

Офейг подтвердил это.

— Тогда ты, наверное, захочешь поговорить о его тяжбе, но нужно говорить

не со мной. Тут все закручено так, что от меня одного ничего не зависит.

Тяжбой этой, в основном, ведают другие люди — Стюрмир и Торарин. Они-то

и принимают большинство решений, а мы поддерживаем их.

228 Исландские саги [Часть I]

Офейг отвечает ему стихом, сорвавшимся у него с уст:

№ 1

Впору бы прежде

Вспомнить об Одде, —

Не шел никогда я

Сыну на помощь.

Плохо следил

Остолоп за законом,

Хоть денег имел он

Полные жмени.

А затем он сказал так:

№ 2

Старому сидню

Нет слаще отрады, —

С мужем почтенным

Перемолвиться словом.

Мне ты навряд ли

В беседе откажешь,

Ибо мужи тебя

Мудрым считают.

— Однако лучше бы мне избрать для потехи иное занятие, чем обсуждать

дела Одда: бывало, шли они и получше, чем ныне. Ты ведь не откажешь мне в

беседе. Для старика вроде меня нет большей радости, чем говорить с людьми

твоего круга и коротать так минуты жизни.

Эгиль говорит:

— Тебе не будет отказано в беседе.

Затем они вдвоем заходят внутрь и усаживаются.

Тут Офейг заводит разговор:

— Ты, Эгиль, держишь хутор?

Эгиль сказал, что это так.

— И живешь в тех местах у Городища?

— Верно, — сказал Эгиль.

Офейг сказал:

— Я слышал о тебе лестные слова. Сказывали мне, что ты ни для кого не

жалеешь пищи и живешь на широкую ногу, и в этом мы с тобой не так уж

несхожи. Оба мы знатного рода и держим отличные земли, но хозяйство сулит

нам убыток. А еще мне рассказывали, что тебе нравится помогать друзьям.

Эгиль сказал:

— Мне лестно, что нас с тобой славят одинаково, ибо я знаю о тебе, что

ты знатен родом и мудр.

Сага о Союзниках 229

Офейг сказал:

— Но есть и различие: ты — большой х

eвдинг, не страшишься ничего и

не уступаешь никому, с кем бы ни имел дело, а я — человек маленький. Но

нрав у нас с тобой общий, и большая досада, что столь видным людям, как

ты, не хватает денег.

Эгиль говорит:

— Не исключено, что вскоре все переменится и дело пойдет на лад.

— За счет чего? — говорит Офейг.

— Сдается мне, — говорит Эгиль, — что если нам перепадет добро Одда,

мы сполна обеспечим себя, ибо нам немало рассказывали о его несметных

сокровищах.

Офейг говорит:

— Не преувеличивают те, кто называют его богатейшим человеком в Ислан-

дии. Но тебе, наверное, любопытно, какая часть его имущества отойдет тебе,

ведь ты сильно нуждаешься в деньгах.

— Все верно, — говорит Эгиль, — ты добрый и мудрый старик и, должно

быть, знаешь точно, каково имущество Одда.

Тот говорит:

— Я полагаю, что никому не известно об этом больше меня, и я могу

заверить тебя, что ни один из рассказов о богатстве Одда не преувеличивает

его истинных размеров. Однако я заранее прикинул, сколько в итоге сможешь

получить ты.

И с уст его слетела вис а

№ 3

Право, развращают

Вертопрахов злата

Зла корысть, и кривда, —

Слово сильных хило.

Вам сулю прилюдно

Лихо смеха Хати,

Тунды смуты тарчей

Толстых, да бесчестье!

— Как, как? Ну, это маловероятно, — говорит Эгиль, — а скальд ты хороший.

Офейг сказал:

— Не следует долее держать тебя в неведении, какая награда ждет тебя: это

шестнадцатая часть земли у Песчаника.

— Что за вздор! — говорит Эгиль. — Значит, состояние не столь велико, как

я думал. Но как же это возможно?

Офейг говорит:

230 Исландские саги [Часть I]

— Вовсе нет. Состояние огромно. Но я полагаю, что ты получишь ровно

столько, сколько ты слышал. Разве вы не обговорили заранее сами, что вам

отойдет половина имущества Одда, а вторая половина достанется жителям

Северной Четверти? Сдается мне, что раз, вас, Союзников, восемь человек, то

вам причитается половина земли у Песчаника, по вашим собственным расче-

там, о которых вы объявили загодя. Ибо хотя ваша затея сопряжена с вещами,

доселе неслыханными, свое слово вам придется держать.

Не могли же вы думать, что мой сын Одд будет сидеть сложа руки и ждать,

когда вы с гоготом нагрянете к нему на север? Нет, — говорит Офейг, — наш

Одд сам вам в руки не дастся! Ибо ума и хватки у него ничуть не меньше, чем

сокровищ, и он проявит все эти качества, как только потребуется. И я подозре-

ваю, что его большой кн

eрр

не будет медленнее скользить по Исландскому

Морю от того, что вы объявите Одда вне закона. Да и применимо ли слово

«вне закона» к тяжбе, которая начиналась столь неправедно? И исход ее уда-

рит по тем, кто ее развязал, и я надеюсь, что Одд заберет с собой на борт все,

кроме самой земли у Песчаника. А вот что он предназначает вам. Он заранее

разведал, что если ему случится зайти в Городищенский Фьорд, путь от моря

до хутора Городище недолог. И все вернется к тому, с чего начиналось: на вашу

голову вновь падут позор и поношения, и все скажут, что вы их заслужили.

Тогда Эгиль сказал:

— Это же сущая правда: дело, похоже, с подвохом. Можно было предпо-

ложить, что Одд не будет сидеть сложа руки. Но я не против, если кое-кто из

участников тяжбы окажется посрамлен, например Стюрмир, или Торарин, или

Хермунд: они-то в основном и раздувают тяжбу

Офейг сказал:

— Будет хорошо, если они получат по заслугам; многие скажут, что так им

и надо. Но я считаю неправильным, что ты останешься не вознагражденным:

ты пришелся мне по душе и понравился больше прочих Союзников.

Тут он нарочно упускает наземь толстый кошель. Эгиль перевел на него

взгляд.

От Офейга это не укрылось: он как можно скорее подхватывает кошель и

засовывает его обратно за полу плаща. Он сказал:

— Получается, Эгиль, — сказал он, — что все произойдет примерно так, как

я описал тебе. Теперь я собираюсь уважить тебя кое-чем, — и с этими словами

он раскрывает кошель и высыпает из него серебро на полы кафтана Эгиля. Там

было две сотни самого отборного серебра

, —

— прими их от меня в дар за то, что не будешь содействовать тяжбе. Это

знак уважения к тебе.

Эгиль говорит:

Сага о Союзниках 231

— Да ты, старик, мерзавец, каких поискать!

Но тебе нечего надеяться на

то, что я нарушу данный мною обет.

Офейг говорит:

— Вы вовсе не те, кем хотите казаться. Желаете, чтоб вас называли х

eв-

дингами, а сами проходите мимо своей удачи, если надо рискнуть. Перест ал

бы ты теперь ломаться, а я, со своей стороны, изыщу способ, чтобы ты не

нарушил обет.

— Это как же? — говорит Эгиль.

Офейг сказал:

— Разве вы не говорили, что должны добиться либо осуждения, либо ми-

ровой на своих условиях?

Эгиль сказал, что так и есть.

— Не исключено, — говорит Офейг, — что нам, родичам Одда

, позволят

выбрать мировых судей самим. Вот, может статься, разрешить тяжбу поручат

тебе. В этом случае я хочу, чтобы ты ее развалил.

Эгиль говорит:

— Ты, старик, говоришь дело — ума и коварства тебе не занимать. Но, тем

не менее, я не готов взвалить на себя это бремя один: у меня недостаточно сил

и людей, чтобы в одиночку бороться со всеми х

eвдингами сразу, ибо тот, кто

даст им отпор, навлечет на себя их вражду.

Офейг сказал:

— Что, если на твоей стороне будет кто-то еще?

— Тогда уже проще, — говорит Эгиль.

Офейг сказал:

— Кого из Союзников ты бы хотел привлечь на свою сторону? Предложи

мне кого-нибудь на выбор!

— Есть двое, — говорит Эгиль. — Хермунд — мой ближайший сосед, но мы

плохо ладим. Второй — Геллир, и я выбираю его.

— Это немалый труд, — говорит Офейг, — ибо я никому в этой тяжбе

не желаю добра, кроме тебя одного. Впрочем, Геллиру, вероятно, хватит ума

сделать правильный выбор и обрести деньги и уважение, вместо того чтобы

лишиться денег и навлечь на себя позор. Теперь-то ты войдешь в дело, чтобы

свести пеню на нет, если определить ее поручат тебе?

— Само собой, — говорит Эгиль.

— Тогда по рукам, — говорит Офейг, — и через како е-то время я вновь

навещу тебя.

232 Исландские саги [Часть I]

Теперь Офейг идет прочь, и они с Эгилем расстаются. Офейг блуждает

теперь между палаток и еле волочит ноги, но дух его далеко не столь вял,

сколь виляют ноги, и речь его далеко не столь расслаблена, сколь расшатана

походка. Наконец он приходит к палатке Геллира сына Торкеля и велит вызвать

его наружу

. Геллир выходит и приветствует Офейга первым — он был человек

простой в обхождении — и спрашивает, с чем тот пришел.

Офейг говорит:

— Мне просто случилось забрести к вам.

Геллир говорит:

— Ты, наверное, хочешь поговорить о тяжбе Одда.

Офейг говорит:

— Не хочу говорить о том, что мне не с руки. Лучше я найду себе иную

забаву.

Геллир сказал:

— Так о чем же ты хочешь говорить?

Офейг сказал:

— Сказывали мне, что ты мудр, а с людьми мудрыми беседовать мне при-

ятно.

Вот они усаживаются и начинают беседу.

Офейг спрашивает:

— Кто из молодежи у вас в округах на западе, по-твоему, может стать

большим х

eвдингом?

Геллир сказал, что выбор у них хорош, и назвал сыновей Снорри Годи

и Людей с Песчаного Берега.

— Мне уже говорили, — сказал Офейг, — что все обстоит так, но теперь я

сам слышу это от мужа, который наблюдателен и правдив. А кого из девушек

на западе считают завидными невестами?

Тот называет дочерей Снорри Годи и дочерей Стейнтора с Песчаного Бе-

рега

— Это мне уже говорили, — сказал Офейг, — но вроде бы у тебя самого

есть дочери?

Геллир подтвердил, что, конечно, есть

— Отчего же ты их не упомянул? — говорит Офейг. — Вряд ли они кому-

нибудь уступят в красоте. А они еще не замужем?

— Нет, — говорит Геллир.

— Так почему же? — говорит Офейг.

Геллир говорит: