Циммерлинг А.В. (общ. ред.) Исландские саги. Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

Сага о Фарерцах 193

им не занимать. В прежние времена едва ли поверили бы, что Торальв с Димуна

вышел покрепче вас. А мое судно, что простаивает в корабельном сарае, по-

моему, уже так обветшало, что скоро в конец сгниет, меж тем как весь дом

доверху забит шерстью. До такого бы не дошло, будь мне самому на несколько

лет меньше.

Сигурд вскочил и кликнул Гаута с Тордом — негоже, мол, лежа выслушивать

брань Транда. Они вышли и направились туда, где находились работники. Затем

они вместе с ними отправились к сараю и спустили судно на воду. После этого

они отправились за товаром и принялись загружать его; товара дома было

вдоволь, да и оснастка лежала недалеко, т ак что собрались они за считанные

дни. Всего на корабле было десять или двенадцать человек. Отплыли они

одновременно с Торальвом и всю дорогу держались рядом. Пристали они у

Херны на склоне дня. Сигурд и его люди бросили якорь чуть поодаль, но

расстояние между кораблями было небольшим.

Вечером, когда стемнело, произошло такое событие, что спутники Торальва

решили справить нужду на суше. Тогда Торальв и еще один человек поднялись

на утес и нашли себе место, а когда они уже собирались спускаться обратно —

как рассказывал впоследствии спутник Торальва — на голову ему набросили

одежду и подняли в воздух; в это время он услышал звук удара. Вслед за

этим его раскачали и сбросили с обрыва; внизу было море, и он погрузился в

пучину. Все же ему удалось выбраться на берег. Он вернулся к тому месту, где

они с Торальвом расстались, и обнаружил Торальва: ему раскроили голову до

плеч, и он уже не дышал. Когда спутники Торальва об этом узнали, то отнесли

тело на корабль и ночью сидели вокруг него.

В это время Олав конунг был на пиру в Люгре; послали сообщить ему.

Тогда разослали ратную стрелу или созвали тинг, и конунг был на нем. Он

велел призвать фарерцев с обоих кораблей, и все они явились на тинг.

Когда тинг был открыт, конунг встал и сказал:

— Здесь случились такие события, которые лучше видеть пореже: убит

добрый муж, и мы полагаем, что не по своей вине. Однако нет ли на тинге

человека, который мог бы сказать о том, кто виновник этого злодеяния?

На это никто не отозвался.

Тогда конунг сказал:

— Я не буду скрывать того, что думаю об этом убийстве. Я полагаю, что в

нем замешаны фарерцы. Сдается мне, что Торальва убил Сигурд сын Торалака,

а Торд Коротышка, должно быть, сбросил его спутника в море. И я могу

догадаться, что было причиной: они не хотели, чтобы Торальв поведал о тех

их дурных делах и убийствах, о которых он, наверное, знал. У нас уже давно

было предчувствие, что посланцы мои были тайно умерщвлены.

Когда конунг закончил свою речь, встал Сигурд сын Торлака. Он сказал:

194 Исландские саги [Часть I]

— До этого мне не приходилось говорить на тингах. Может статься, что

люди сочтут мою речь неискусной. Однако я считаю, что ответ дать обязан.

Хотел бы надеяться, что речь, которую произнес конунг, сошла с уст людей,

что не в пример глупее и хуже, чем он. Совершенно ясно, что люди эти —

наши злейшие враги. Однако невероятно, будто я хотел причинить Тора льву

вред, ведь он был моим названным братом и другом. Да и даже если б у нас с

Торальвом были какие-то распри и у меня была причина убить его, у меня бы

хватило ума совершить это у себя дома на Фарерских Островах, а не здесь, на

прибрежном мысу в Вашей стране, конунг. Я отвергаю обвинение против меня

и всех моих спутников и готов принести клятвы, которые положены по закону.

А если Вам это кажется недостаточным, то я готов нести железо и хочу, чтобы

Вы сами смотрели за испытанием.

Когда Сигурд закончил свою речь, многие ходатайствовали за него перед

конунгом и просили, чтобы ему позволили очиститься от обвинения. Всем

казалось, что Сигурд произнес отличную речь и что он наверняка невиновен

в том, в чем его обвиняют.

Конунг говорит:

— Насчет этого человека верно одно из двух. Либо его оболгали, и тогда

он хороший человек. Но в противном случае его наглость не знает границ, и

чутье говорит мне, что это вполне вероятно. Однако я полагаю, что он сам

даст нам свидетельство.

Но по просьбам людей конунг принял у Сигурда обет пронести железо. На

следующий день Сигурд должен был явиться в Люгру; испытание должен был

проводить епископ. На этом тинг закончился, и конунг отправился обратно

в Люгру, а Сигурд с товарищами к своему кораблю. Вскоре стало быстро

темнеть.

Тут Сигурд сказал своим товарищам:

— Надо признать, что мы попали в большую передрягу и нас оболгали на

совесть. А конунг этот хитер и коварен; легко предвидеть нашу участь, если

судить будет он. Ведь это он сам сперва велел убить Торальва, а теперь хочет

объявить нас преступниками. Ему ничего не стоит повернуть испытание же-

лезом так, как ему хочется. Думаю я, что плохо придется тому, кто отважиться

согласиться на него. Сейчас с гор дует свежий ветер; мой совет — развернуть

наш парус и отплыть в море. Пускай Транд следующим летом сам вывозит

свою шерсть, коли ему так неймется продать ее. Что до меня, то я надеюсь,

что ноги моей больше не будет в Норвегии, коли мне удастся отсюда выбраться.

Его спутники решили, что он говорит дело. Они поднимают свой парус,

ночью выходят в море и плывут так быстро, как только могут. Они не оста-

навливаются, пока не достигают Фарерских Островов и не приезжают домой

Сага о Фарерцах 195

на Гать. Транд дурно отозвался об их поездке, а они отвечали ему тем же, но,

тем не менее, остались жить у Транда.

XLVI

Вскоре Олав конунг узнал, что Сигурд и его люди снялись и уплыли; тогда

об его деле пошла недобрая молва. Многие из тех, кто раньше отводил от Си-

гурда обвинение и отстаивал его перед конунгом, признали, что обвинили его

справедливо. Олав конунг был на сей счет немногословен, но вполне уверился

в том, что подозревал с самого начала.

Затем конунг выехал по своим делам и останавливался на пирах, которые

для него приготовили.

XLVII

Весной Олав конунг выехал из Нидароса; вокруг него собралось немало

народу из Трандхейма и прочих северных мест. Когда он вполне собрался, то

выехал во главе войска на юг в Северный М

eр и затребовал себе ополченцев

оттуда и из Раумсдаля. Затем он двинулся дальше в Южный М

eр, сделал

привал на островах Херэйяр и стал дожидаться своего войска. В это время

он часто созывал домашние тинги, и до его ушей доходило то, что он с ам

считал важным. И вот на одном из таких домашних тингов он взял слово и

поведал об ущербе, который претерпел от фарерцев —

— а дань, что они мне обещали, так и не пришла. Ныне я собираюсь

набрать людей и послать их за данью.

Конунг обращался с этой просьбой к разным людям, но все как один отве-

чали отказом и отговаривались от поручения.

Вот на тинге встает человек большого роста и мужественного вида; на нем

красный плащ, а на голове шлем, на поясе меч и большая пика в руке. Он

берет слово:

— По правде сказать, — говорит он, — большая разница между вами и

конунгом. Конунг у вас отменный, а люди у него дурные, раз отказываются

от поездки, которую им поручили. А ведь они принимали от него дружеские

подарки и пользовались его уважением. Что до меня, то я не был другом

этого конунга, да и он был моим врагом, и не без оснований. Теперь же я

хочу предложить тебе, конунг, поехать с твоим поручением, коли больших

охотников не найдется.

Конунг отвечает:

— Кто сей муж, что столь достойно отозвался на мою речь? Ты вовсе не

похож на прочих собравшихся здесь, ибо те, кого я считал подходящими, ехать

отказались. Но я ничего не слыхал о тебе и даже не знаю твоего имени.

196 Исландские саги [Часть I]

Тот человек отвечает:

— За именем дело не станет; мое прозвание — Карл из М

eра.

Конунг отвечает:

— Верно, Карл, что я наслышан о тебе. И сказать по правде, если б встреча

наша случилась раньше, вряд ли ты смог бы о ней поведать. Но сейчас мне не

пристало отвечать на добро лихом, ведь ты вызвался пособить мне и можешь

рассчитывать на мое радушие и благодарность. Ты, Карл, приходи сегодня ко

мне и будь моим гостем, а там потолкуем.

Карл сказал, что быть по сему.

XLVIII

Карл из М

eра раньше был викингом и самым отъявленным разбойником.

Конунг не раз посылал людей убить его. При этом Карл был человек родовитый

и предприимчивый, складный и опытный в боевых искусствах. Поскольку же

Карл вызвался ехать на Фареры, конунг помирился с ним, стал держать почти

что за друга и велел снарядить его в путь как можно лучше. С ним на корабле

выехало почти двадцать человек. Конунг отправил послание своим друзьям на

Фарерах и поручил Карла заботам и попечению Лейва сына Эцура и Гилли

Законоговорителя, послав им свои знаки.

Карл выехал тотчас, как был готов. Ветер ему благоприятствовал; они до-

стигли Фарерских Островов и пристали в Заводи Тора на Стремнинном Остро-

ве. Затем был созван тинг, и пришло много народу. Туда явился Транд с Гати

во главе большого отряда. Пришли и Лейв с Гилли; у них тоже было много

народу. После того, как они покрыли палатку и убрали ее, они отправились к

Карлу из М

eра. Встреча была радушной. Затем Карл передал слова и вручил

знаки Олава конунга Гилли и Лейву. Они отнеслись к этому хорошо, пригласи-

ли Карла к себе и вызвались помочь ему довести до конца поручение конунга.

Он был очень этим доволен.

Немного погодя явился Транд и радушно приветствовал Карла.

— Я так рад, — говорит он, — что конунгово поручение выпало нести в

нашу страну столь видному мужу как ты, а наш долг — подчиняться. Я бы

хотел, Карл, чтобы ты поехал прямо ко мне и остался у меня на зиму со всеми

твоими людьми; это лишь укрепит твою славу.

Карл отвечает, что он уже дал согласие переехать к Лейву, — но в противном

случае, — говорит он, — он бы охотно принял предложение Транда.

Транд отвечает:

— Значит Лейву выпало в этом больше удачи, чем нам. Впрочем, возможно,

есть и другие вещи, в которых я могу быть тебе полезен.

Карл отвечает, что ему было бы большое подспорье от Транда, если бы тот

собрал подати с Восточного Острова и всех Северных Островов.

Сага о Фарерцах 197

Транд отвечает, что продвигать поручение конунга — его долг и обязан-

ность. Затем Транд идет обратно в свою палатку. Больше на тинге ничего важ-

ного не происходит. Карл отправился зимовать к Лейву сыну Эцура и провел

там всю зиму. Лейв собрал подати со Стремнинного Острова и всех островов

южнее его.

Следующей весной Транда с Гати одолели хвори; у него сильно болели

глаза. Были у него и другие болячки. Все же он, как обычно, собрался ехать на

тинг. Явившись туда, он распорядился закрыть часть палатки черным шатром,

чтобы лучи света не достигали его.

Когда с начала тинга прошло уже несколько дней, Лейв и Карл во главе

большого отряда отправились к палатке Транда. Когда они подошли к палатке,

снаружи стояло несколько человек.

Лейв спрашивает, в палатке ли Транд. Те отвечают, что он там. Лейв сказал,

что они будут просить Транда выйти, —

— у нас с Карлом к нему важное дело, — говорит он.

Люди Транда зашли и вышли обратно. Они сказали, что у Транда так болят

глаза, что выйти он не может, но просит Лейва самого зайти внутрь.

Лейв предупредил своих спутников, чтобы они были начеку и не создавали

давки, так, чтобы тот, кто зашел последним, не спешил выйти первым.

Первым зашел Лейв, за ним Карл, за ним остальные их спутники; они

были во всеоружии, будто собрались в битву. Лейв подошел к черному пологу и

спросил, здесь ли Транд. Транд отозвался и приветствовал Лейва. Лейв ответил

на приветствие и спросил, собрал ли Транд подати с Северных Островов и

насколько хорошо серебро. Транд отвечал, что, конечно же, не забыл того, о

чем они условились с Карлом, и подати выплачены, как положено, —

— А вот и кошель, полный серебра. Ты, Лейв, подойди и возьми его.

Лейв оглянулся и увидел, что в палатке немного народу; кое-кто лежал на

скамьях, а несколько человек сидело.

Затем Лейв подошел к Транду и взял кошель, отнес его к краю палатки, куда

достигал свет, и высыпал серебро на свой щит. Он ощупал серебро и сказал

Карлу, чтобы тот взглянул своими глазами. Какое-то время они оба смотрят.

Вот Карл спросил, что Лейв думает об этом серебре.

Тот отвечает:

— Я думаю что здесь собраны сквернейшие из грошей, что можно найти

на Северных Островах.

Транд услыхал это и сказал:

— Неужто серебро не нравится тебе, Лейв?

— Именно так, — говорит тот.

Транд сказал:

198 Исландские саги [Часть I]

— Значит, мои родичи изрядные мерзавцы, и им нельзя доверяться ни в

чем. Я послал их взять подати с Северных Островов, ведь сам я был ехать

не в состоянии. А они — должно быть, за взятки — приняли у бондов никуда

не годное барахло. Лучше всего, Лейв, чтобы ты глянул на то серебро, что я

собрал для себя.

Тогда Лейв отнес серебро на место, взял другой кошель и принес его Кар-

лу; они стали рассматривать его. Карл спросил, какого мнения Лейв об этом

серебре.

Тот сказал, что оно скверное, — хотя не до такой степени, как то, что мы

видели раньше. Все же я бы не взялся вручать это серебро конунгу.

Один из лежавших на скамьях — это был Гаут Рыжий — сбросил с головы

покрывало и сказал:

— Не зря в старину изрекли: чем старше, тем слабже. Так и с тобой, Транд —

позволяешь целый день этому Карлу из М

eра рыться в своем серебре.

Услыхав слова Гаута, Транд вскочил вне себя от ярости и принялся бранить

своих родичей. Вымолвив все это, он сказал Лейву, чтобы тот вернул ему

серебро,

— А взамен бери тот кошель, что весной свезли мне мои земляки. Хоть я и

плохо вижу, а все ж своя рука редко подводит.

Тут еще один из лежавших на полатях приподнялся на локте; это был Торд

Коротышка. Он сказал:

— Немалый урон терпим мы из-за этого Карла из М

eра; хорошо бы ему

отплатить.

Лейв взял кошель и вручил его Карлу; они смотрят на серебро.

Лейв сказал:

— Это серебро нет нужды разглядывать долго; каждый пеннинг здесь как

на подбор и лучше другого. Это серебро мы возьмем себе. А ты, Транд, пошли

кого-нибудь за весами.

Транд сказал, что Лейв вполне может и с ам взвесить серебро вручную.

Затем Лейв и его люди вышли, уселись возле палатки и стали взвешивать

серебро. Карл снял с головы шлем и ста л бросать туда то серебро, которое

уже было взвешено.

Они видят, что мимо них идет человек с дрекольем

в руке, в низко на-

двинутой на лоб шляпе и в зеленом плаще с капюшоном. Он был бос и в

холщовых штанах по щиколотку. Человек этот воткнул дреколье в землю, ото-

шел поодаль и сказал:

— Смотри, М

eрский Карл

, как бы тебе не было вреда от моего дреколья.

Немного спустя прибежал другой человек и во весь голос окликнул Лейва

сына Эцура и просил его как можно скорее бежать в палатку Гилли Законо-

говорителя.

Сага о Фарерцах 199

— Туда вбежал Сигурд сын Торлака и смертельно ранил спутника Гилли.

Лейв тотчас сорвался с места и пошел к Гилли; вместе с ним ушли все его

люди. Карл же остался, и норвежцы стояли вокруг него. Гаут Рыжий подбежал к

ним с топориком в руке и ударил Карла через спины норвежцев; удар пришелся

Карлу по голове, и рана была небольшой. Торд Коротышка выдернул из земли

торчавшее там дреколье и ударил по рукоятке секиры с такой силой, что лезвие

вошло в мозг. Тут из палатки Транда повалил народ. Тело Карла унесли прочь.

Транд осудил убийство и предложил деньги ради мира для своих род-

ственников. Лейв с Гилли вели тяжбу об убийстве решительно и отказались

принимать виру, и Сигурд сын Торлака был объявлен вне закона за увечье,

нанесенное спутнику Гилли, а Торд с Гаутом — за убийство Карла. Норвежцы

снарядили корабль, который привел Карл, и отправились на восток к Олаву

конунгу.

Но разобраться с фарерцами конунгу не было суждено из-за той смуты,

что начиналась в Норвегии и о которой пойдет речь в дальнейшем, а здесь

рассказ о событиях, которые произошли из того, что Олав конунг потребовал

дань с Фарерских Островов, завершается

. На самих же Фарерских Островах

после убийства Карла из М

eра случились большие распри; родичи Транда

схлестнулись с Лейвом сыном Эцура, и об этом есть подробные рассказы

XLIX

За убийство Карла М

eрского и увечье, нанесенное на тинге спутнику Гилли

родичи Транда Сигурд сын Торлака, Торд Коротышка и Гаут Рыжий были

объявлены вне закона и изгнаны с Фарерских Островов

. Транд предоставил

им судно, годное для плаваний по морю, и дал с собой какие-то деньги. Они

сочли, что провожают их малодушно и плохо и сильно пеняли за это Транду,

сказали, что он прибрал к рукам наследство их отца и ничего им не выделяет.

Транд отвечал, что они и так получили больше, чем того заслуживают, сказал,

что они долго висели у него на шее и часто принимали от него разные ценные

вещи, а благодарности нет и в помине.

Вот Сигурд и его люди выходят в море; всего на корабле было двенадцать

человек. По слухам, они собирались плыть в Исландию. Не успели они пройти

долгий путь, как их настигла сильнейшая буря. Непогода держалась целую

неделю, и на берегу поняли, что она направлена против Сигурда. У людей

возникло дурное предчувствие насчет их поездки. В конце осени обломки их

корабля обнаружились на Восточном Острове. С наступлением зимы хутор

на Гати и весь Восточный Остров стали посещать привидения, и можно было

видеть родичей Транда. От этого людям был большой вред; кому-то переломали

кости или нанесли иные увечья. Привидения стали столь досаждать Транду,

200 Исландские саги [Часть I]

что он не решался зимой выходить один. Обо вс ем этом было множество

разговоров.

Вот проходит зима, и Транд посылает сообщить Лейву сыну Эцура, что им

надо встретиться. Так и произошло. Встретившись с Лейвом, Транд сказал:

— Прошлым летом, сынок, мы попали в большую передрягу: еще немного,

и весь тинг начал бы биться. Теперь бы я хотел, сынок, — сказал Транд, — чтобы

с нашей подачи был принят закон, запрещавший людям брать оружие на тинг,

когда наступает пора выносить приговоры по тяжбам и решать прочие дела.

Лейв нашел, что это хорошо сказано, —

— но мы с моим родичем Гилли Законоговорителем все же посовещаемся.

Гилли и Лейв были сыновьями сестер. Вот они встречаются и обсуждают

предложение Транда между собой.

Гилли отвечает Лейву так:

— Доверяться Транду, по-моему, опасно. Но мы можем пойти на то, чтобы

всем, кто принес присягу, а также кому-то из наших спутников, было позволено

носить оружие. А простой люд пускай ходит безоружный.

Вот они заключают с Трандом уговор, и так проходит зима. Летом люди

являются на Тинг Стремнинного Острова. И вот однажды, когда Гилли и Лейв

выходят из своих палаток и подымаются на холм, откуда видно часть острова,

они замечают, что с востока, со стороны солнца, идут люди, числом немало.

Они насчитали тридцать человек; их крашеные щиты, шлемы, секиры и копья

ярко отсвечивают на солнце. Это было нешуточное войско.

Они видят, что впереди в красном плаще идет человек высокого роста

и мужественного вида. У него был щит, окрашенный наполовину, на голове

шлем синей и желтой расцветки, большая пика в руке. Им показалось, что они

узнают Сигурда сына Торлака. Вслед за ним шел человек могучего сложения

в красном плаще и с красным щитом. В этом человеке они без труда признали

Торда Коротышку. Шедший третьим нес красный щит с личиной на нем и

держал в руке большую секиру. Это был Гаут Рыжий.

Лейв и Гилли спешно идут к своей палатке; Сигурд и его войско были уже

на подходе. Все люди Сигурда были отлично вооружены. Транд и множество

людей с ним выступили из своей палатки навстречу Сигурду; они были во

всеоружии. У Лейва с Гилли было слишком мало народу, чтобы противостоять

Транду. К тому же почти ни у кого не было с собой оружия.

Транд и его родичи подошли к отряду Лейва. Тут Транд сказал Лейву:

— Случилось так, сынок, что сюда явились те мои родичи, что были раньше

принуждены спешно покинуть Фарерские Острова. Но теперь я больше не

желаю, чтобы моя родня мыкалась горем из-за вас с Гилли. У вас есть выбор:

либо я самолично рассужу вас с моими родичами, либо, коли вы несогласны,

я не стану мешать им поступать с вами так, как им заблагорассудится.

Сага о Фарерцах 201

Лейв с Гилли видят, что у них на сей раз недостаточно сил, чтобы тягаться

с людьми Транда. Они решают принять предложение и отдают все тяжбы на

суд Транда, а он тут же выносит свой приговор, — мол, даже если он затянет с

решением, ничего лучшего, чем сейчас, не предложит, — говорит Транд, —

— я хочу, чтобы мои родичи жили на Фарерских Островах как свободные

люди и делали, что им хочется, несмотря на то, что раньше их подвергли

изгнанию. Никто никому не должен платить виры. Власть на Фарерах я хочу

поделить так: треть мне, другая — Лейву, третья — сыновьям Сигмунда. Передел

ее с давних пор служил началом для распрей, и мы настоятельно просим тебя,

сынок, держаться помягче, — говорит Транд. — Я предлагаю тебе, Лейв, взять

твоего сына Сигмунда на воспитание и делаю это ради твоего же блага.

Лейв отвечает:

— Я соглашусь отдать сына на воспитание лишь с ведома Торы, его мате-

ри, если она захочет, чтобы ее сын переехал к тебе. В противном случае он

останет ся дома.

Когда же Тора узнает о предложении отдать сына на воспитание, она от-

вечает так:

— Может статься, что я вновь думаю не то, что другие, но я бы на вашем ме-

сте не отвергала предложение Транда, ибо он, по-моему, многим прево сходит

обычных людей.

Сигмунд, сын Торы и Лейва, отправился на воспитание к Транду и стал

жить на Гати; ему было три года, и для своих лет это был развитой мальчик

В ту пору, когда Норвегией правили конунг Свейн и его мать Альвива

Транд продолжал жить на Гати. С ним вме сте жили его родичи Сигурд, Торд

и Гаут Рыжий. Рассказывают, что у Транда никогда не было жены; была у него

единственная дочь, по имени Гудрун. Когда родичи Транда прожили у него еще

столько-то времени, он завел с ними беседу и сказал, что больше не желает

терпеть у себя их бесчинства и невоздержанно сть.

Сигурд отвечает ему дурно, говорит, что Транд хочет извести всех своих

родичей, а сам, мол, сидит на их законном отцовском наследстве. С обеих сто-

рон были суровые речи. Затем трое родичей уехали прочь и направились на

Стремнинный Остров — он заселен гуще других на Фарерах. Одного из бондов

на острове звали Торхалль Богатый; у него была жена по имени Бирна, по про-

звищу Бирна со Стремнинного Острова. Она была женщина предприимчивая и

собой недурна. Торхалль был уже в возрасте; Бирну выдали за него ради денег.

Почти все вокруг задолжали Торхаллю, но недоимки выплачивать не спешили.

202 Исландские саги [Часть I]

Сигурд, Торд и Гаут явились на Стремнинный о стров и вызвали бонда

Торхалля на беседу. Сигурд предлагает ему взыскивать недоимки на поло-

винных началах с тех, кто отдаст добровольно, а ежели понадобится прижать

должника, то все издержки лягут на бонда. Торхалль счел условия для себя

кабальными, но все же сделка была заключена. Сигурд отправляется собирать

недоимки по Фарерским Островам и требует имущество Торхалля, прибегая к

угрозам там, где ему кажется нужным. Вскоре у Сигурда набирается столько

добра, что его уже можно считать богачом.

Сигурд и его родичи подолгу гостят у Торхалля, и Сигурд с Бирной часто

просиживают за беседой; люди поговаривают, что они, скорее всего, шалят. Так

они проводят зиму, а весной Сигурд говорит Торхаллю, что хочет заключить с

ним союз и войти в долю. Торхалль сперва был настроен против, но хозяйка

приложила руку к тому, чтобы бонд уступил и предоставил решение ей. Бирна

и Сигурд рьяно берутся за дело и все решают по своему усмотрению, не

спрашивая Торхалля.

Летом случилось такое событие, что к Фарерским Островам подошел ко-

рабль и разбился возле Южного Острова в щепы; большая часть имущества

погибла. Всего на корабле было двенадцать человек, из них пятеро погибли,

а семерым удалось выбраться на берег. Одного из спасшихся звали Хавгрим,

другого — Бьярнгрим, третьего — Хергрим

. Эти трое были братья; они же бы-

ли хозяевами корабля. Они сильно нуждались в съестных припасах и многих

других вещах.

Сигурд, Торд и Гаут отправились к ним и нашли их положение незавид-

ным. Сигурд предлагает им всем перебраться к нему. Торхалль выразил Бирне

свое неудовольствие и сказал, что это сделано слишком поспешно. Сигурд от-

вечал, что примет все расходы на себя. Вот корабельщики живут на хуторе, и

им оказывают больше уважения, чем бонду Торхаллю. Торхалль был человек

скаредный, и они с Бьярнгримом частенько бранились.

Однажды вечером случилось так, что люди сидели в горнице и бонд Тор-

халль с Бьярнгримом повздорили. Торхалль сидел на скамье и держал в руке

посох; выйдя из себя, он стал размахивать им — а видел он плохо — и по-

пал Бьярнгриму в нос. Тот пришел в ярость, хотел схватить секиру и рубить

Торхалля в голову. Сигурд тут же подскакивает к ним, хватает Бьярнгрима и

говорит, что сейчас помирит их. Так и произошло; они помирились и с тех пор

зимой почти не сталкивались.

Когда проходит зима, Сигурд говорит гостям, что намерен их кое-чем под-

держать; он вручает им годное для плаваний по морю грузовое судно, которым