128
Вопреки нашим поверхностным представлениям, крестьянин в Рос-
сии использовал землю гораздо бережнее и рачительнее, нежели частный
собственник, - потому что для крестьянина земля означала жизнь, а для
собственника лишь прибыль. А по своей важности это разные вещи. А.В.
Чаянов пишет: «Очевидно, что для капиталистического хозяйства являют-
ся совершенно неосуществимыми мелиорации,
дающие прирост ренты
ниже обычного капиталистического дохода на требуемый для мелиорации
капитал, и столь же очевидно, что все эти соображения неприменимы в от-
ношении мелиораций трудового крестьянского хозяйства уже по одному
тому, что оно не знает категории капиталистической ренты… В условиях
относительного малоземелья семья, нуждающаяся в расширении объема
своей хозяйственной деятельности
, будет производить многие мелиорации,
невыгодные и недоступные капиталистическому хозяйству, точно так же,
как она уплачивает за землю и ее аренду цены, значительно превышаю-
щие капиталистическую ренту этих земель».
Здесь предлагается политэкономический, соответствующий маркси-
стской методологии критерий – сравнение капиталистической ренты и
прибавочного продукта крестьянина на той же земле. Его уже мог
исполь-
зовать, но не использовал Ленин. А.В. Чаянов пишет на основании строгих
исследований: «В России в период начиная с освобождения крестьян (1861
г.) и до революции 1917 г. в аграрном секторе существовало рядом с круп-
ным капиталистическим крестьянское семейное хозяйство, что и привело к
разрушению первого, ибо малоземельные крестьяне платили за
землю
больше, чем давала рента капиталистического сельского хозяйства, что не-
избежно вело к распродаже крупной земельной собственности крестья-
нам… Арендные цены, уплачиваемые крестьянами за снимаемую у вла-
дельцев пашню, значительно выше той чистой прибыли, которую с этих
земель можно получить при капиталистической их эксплуатации».
И это не аномалия, а общий
в России случай. А.В. Чаянов в книге
«Теория крестьянского хозяйства» (1923) пишет: «Многочисленные иссле-
дования русских аренд и цен на землю установили теоретически выяснен-
ный нами случай в огромном количестве районов и с несомненной ясно-
стью показали, что русский крестьянин перенаселенных губерний платил
до войны аренду выше всего чистого дохода
земледельческого предпри-
ятия». Расхождения между доходом от хозяйства и арендной платой у кре-
стьян были очень велики. А.В. Чаянов приводит данные для 1904 г. по Во-
ронежской губернии. В среднем по всей губернии арендная плата за деся-
тину озимого клина составляла 16,8 руб., а чистая доходность одной деся-
тины озимого при экономичном
посеве была 5,3 руб. В некоторых уездах
разница была еще больше. Так, в Коротоякском уезде средняя арендная
плата была 19,4 руб., а чистая доходность десятины – 2,7 руб. Разница ко-