Бузин В.С. Этнография восточных славян

Подождите немного. Документ загружается.

Сначала за ребенком ухаживала мать, спал он в колыбели, а затем на

палатях вместе с остальными детьми. Его кормили как можно дольше

молоком матери, а с 3-4 лет он ел за общим столом. Долгое время дети

ходили только в длинных рубахах, поясную одежду начинали носить с 8-9 лет.

В некоторых местах у белорусов совершался обряд, знаменующий

наступление совершеннолетия девушки: собирались родственники и знакомые,

поздравляли ее, устраивалась коллективная трапеза, на крыше водружали

белый флаг. После этого она могла выходить замуж.

Свадебная обрядность. В сельской среде у белорусов парень

женился в 19-20 лет, девушка выходила замуж в 17-18 лет, часто брачного

партнера выбирали родители. Лучшим периодом для свадьбы считалось

время от Покрова до Колядного поста, который начинался 15/28 ноября.

Собственно сватовству предшествовали выглядины, когда отец парня,

скрывая свои намерения, приезжал в дом девушки и оценивал ее качества

как будущей супруги, а также даведки—посылка в семью девушки кого-либо

из родственников, чтобы узнать отношение к возможному сватовству.

Количество сватов в белорусской свадебной обрядности могло быть значи-

тельным—до 10 человек: отец парня, старший брат, дядя, другие

родственники, не родственники, все предпочтительно женатые и не вдовцы.

Для них было характерно особое поведение, в том числе и вербальное. Придя

в дом девушки, они выдавали себя за купцов, охотников и т.п., намерения

свои выражали метафорически, старались наступить на помело, кочергу. На

стол сваты выставляли принесенное с собой угощение. Ответ на предложение

о заключении брака давали родители девушки, спрашивали и ее, причем она

свое отношение могла выразить не словесно, а действием, например, взять

веник и мести к порогу в случае отрицательного ответа или от порога—при

положительном.

Получив согласие, сваты договаривались о времени запоин, когда

давалось официальное согласие на брак, при этом устраивалось угощение.

Затем родители невесты ехали в дом жениха для осмотра его хозяйства, что

тоже сопровождалось застольем. Наконец, на следующей встрече—заручинах

— окончательно обговаривались все вопросы предстоящей свадьбы. Жениху

и невесте над хлебом связывали руки полотенцем, они обменивались

кольцами, родственники с обеих сторон дарили друг другу подарки. В семье

невесты готовили приданое— постельные принадлежности, одежду, иногда

скот, земельный надел и т. п., в семье жениха—выкуп в виде денег и вещей.

Накануне свадьбы девушка устраивала суборную субботу— обряд

прощания со своей возрастной группой. При этом происходило «завивание

елочки»—украшение вершинки или ветки деревца (сосны, ели, вишни,

калины) разноцветной стружкой, бумажными букетиками, колосками овса и т.

п. Во время свадьбы она стояла на столе перед молодыми, а после раздела

каравая «елочку» раздирали на части. Аналогичное прощание парня со

сверстниками называлось хлопечник, он был более коротким и справлялся не

везде. Накануне свадьбы с соблюдением многих магических норм выпекали

главное блюдо свадебного пира—каравай. Женщины-каравайницы, которые

его пекли, произносили заклинания, сажать каравай в печь должны, были

женатые мужчины, оставшимся тестом участники действия мазали друг другу

лица.

.Особое место в белорусской свадебной обрядности занимал

посад. Чаще он производился в день свадьбы, раздельно для

жениха и невесты, а иногда совместно в красном углу. Сажали

новобрачных на предмет, символизирующий богатство—

квашню, сундук, короб с рожью и т.п., который покрывали кожухом,

вывернутым мехом наружу. Производили магические

действия с волосами молодых: девушке распускали косу, жениху расчесывали

волосы, смазывали их маслом и медом, а потом

подпаливали огнем громничной свечи.

В свадебный день жених вместе с дружиной—родственниками,

друзьями и другими сопровождающими—ехал за невестой. Его отъезд,

дорога, вход в дом невесты и пребывание там сопровождались большим

количеством обрядовых действий. Это— преодоление символических

препятствий, уплата выкупов, обмен подарками, разгадка загадок. Некоторые

обряды были направлены на обеспечение будущего благополучия новобрач-

ных — при входе в дом жениха они проходили по шубе, положенной на порог

мехом наружу, при этом их осыпали рожью, мать жениха встречала

новобрачных в вывернутом кожухе.

После венчания в доме жениха устраивался свадебный пир. Сначала

молодых трижды обводили вокруг стола, а потом сажали их в покуть. Рядом

с невестой сидели ее родственники в соответствии со степенью родства,

родственники жениха сидели с его стороны таким же образом. Хозяева

должны были усиленно призывать гостей есть и пить. Но нормы поведения

предписывали гостям приступать к еде только после длительных уговоров.

Молодые за столом не ели, их кормили потом отдельно. Богатство свадебного

стола зависело от зажиточности хозяев, но обязательно на нем должны были

быть каравай, курица как символ плодовитости, а также яичница, сыр, мед и

пирог.

В конце первого дня свадьбы молодых отводили в какую-нибудь

неотапливаемую постройку—камору, клеть, гумно, где они должны были

провести первую брачную ночь. Постель для них могли сделать из

необмолоченных снопов хлеба, застеленных вывернутым мехом наружу

кожухом. Свадебный пир продолжался и после увода молодых. Будить их

(«смотреть на калинку») приходила сватья или сестра молодого. При «чест-

ности» молодой величали ее близких родственников, на доме могли повесить

красный пояс, платок или поставить у ворот куст калины. Снятую рубаху

молодой перепоясывали красным поясом, в рукава ее клали зерно и деньги. В

случае отсутствия признаков девственности над родственниками молодой

всячески издевались. Существенный элемент свадебного пира—раздел

каравая, часто во время пира производилось и «завивание» — изменение

прически и головного убора невесты. Длилось свадебное гуляние обычно 2-3

дня.

Заключительная часть свадебных действий называлась перезвы и

представляла собой взаимное посещение и угощение семейств,

породнившихся в результате этого брака.

Погребальная обрядность. К погребальным обрядовым дей-

ствиям не допускались близкие умершего, совершали их дальние

родственники и односельчане.

После смерти тело человека обмывали, одевали на него погребальную

одежду, часто заранее приготовленную, и клали на лавку головой к

большому углу на солому или вывернутую мехом наружу овчину. Затем тело

перекладывали в гроб. В него при этом могли положить деньги, любимые

вещи умершего, орудия труда, смену одежды. В углу гроба у головы

покойного клали хлеб или ставили зажженную свечу в кучку зерна. В дом

приходили родственники умершего, соседи—прощаться с ним.

Хоронили умершего обычно на третий день после смерти. При выносе

гроба вслед на пол сыпали ячмень, им же посыпали скамьи и трижды всех

присутствующих. Па кладбище гроб несли на плечах или везли на санях или

телеге, избегая запрягать в них жеребых кобыл или лошадей, на которых

возили крестить или венчать.

Кладбище находилось обычно недалеко от деревни на сухом пригорке,

оно обносилось земляным валом, деревянным забором или каменной

выкладкой. У представителей разных конфессий, проживавших в одном

поселении, были свои кладбища. Существовали и некоторые особенности в

обрядности, например, католики хоронили умерших головой на восток, а

православные—на запад.

Па кладбище последний раз прощались с умершим, гроб в могилу

опускали на полотенцах, позднее на веревках. Своеобразны были у белорусов

намогильные сооружения, обычно ставили крест, но в некоторых местах

зафиксированы и другие, более архаичные их виды: гробообразный ящик,

который во время поминок использовался как стол, прикладка — обтесанная

гранями колода, иногда просто камень, а то и толстый пень.

На следующий день после похорон близкие шли на могилу «будить

умершего». Там они оплакивали его, поправляли насыпь. Первые поминки

совершали в день похорон, .на них присутствовали все пришедшие

проститься с умершим. На последующие поминки—в 9-й, 40-й (иногда 20-й)

дни и годовщину приглашались только родственники. Главным блюдом во

время поминок была кутья—каша из толченых зерен или канун— крошенный

корж (или галушки) в сыте (разбавленный водой мед). Первую ложку кануна

лили на стол для умершего, потом его ели из одной миски, которую

передавали по кругу. Для умершего отдельно ставили пищу и водку.

Специфическим поминальным обрядом у белорусов были прикладины,

которые устраивались в ближайшую после похорон осень либо перед

Масленицей или Троицей. Родственники после службы в церкви шли на

могилу, поправляли ее, ставили на ней крест или прикладку, расстилали

полотенце, на которое выкладывали поминальную еду, и ели.

Общепоминальные дни назывались «деды», количество их было 3-4 и

более в году. Главными из них считались Дмитровская суббота, Радуница,

устраивали их также перед Масленицей и Троицей.

КАЛЕНДАРНАЯ ОБРЯДНОСТЬ БЕЛОРУСОВ. Зимне-весенняя

обрядность. Наибольшее количество особо значимых календарных обрядовых

дней приходилось на зиму и весну. В первую очередь к ним относились

КОЛЯДЫ—рождественские праздники, которые продолжались с вечера 24

декабря/6 января до полудня 7/20 января. Обязательным их элементом были

три кутьи—обрядовое поедание вечером ячменной каши перед началом

КОЛЯД (великая), перед НОВЫМ ГОДОМ (богатая) и перед КРЕЩЕНИЕМ

(голодная). Парни и девушки в колядные дни ходили по дворам и славили

хозяев, за что получали угощение, собирались для поедания его, разыгрывали

театрализованные сценки, рядясь при этом в животных — козу, журавля,

медведя. Это время считалось благоприятным для гадания и ворожбы. На

Крещение святили воду из проруби, ею потом лечили больных, обрызгивали

поле перед севом, лили в гроб, перед тем как класть в него покойника.

МАСЛЕНИЦА у белорусов не была таким разгульным праздником, как

у русских, меньшую роль в ней играло такое блюдо, как блины; не

придавалось особого значения катанию на лошадях и с гор; в обрядности не

фигурировало чучело Масленицы. На Масленицу объезжали молодых коней,

проведывали и угощали бабку-повитуху, молодежь, а иногда и замужние

женщины ходили с деревянными колодками по домам, где были парни и

девушки на выданье, и в наказание за то, что они еще не вступили в брак,

грозили привязать колодку, а тем приходилось откупаться угощением. С

Масленицы молодежь начинала качаться на качелях—чтобы лен был

высоким.

ПАСХА. Белорусская пасхальная обрядность имела много сходных

черт с обрядностью русской и украинской. Выпекались высокие

цилиндрические хлебные изделия—пасхи, красились яйца при помощи воска

или от руки в разные цвета, на них наносились изображения кругов, цветов,

стилизованных зоо- и антропоморфных фигур, яйца святили в церкви, ими

христосовались. На Пасху обязательно устраивалась обильная трапеза.

Своеобразная особенность белорусской Пасхи—хождение волочебников. Ими

были взрослые мужчины, которые ходили по дворам и исполняли так

называемые волочебные песни, тематика которых близка к колядным. Перед

хождением в группе распределяли роли—одни пели, другие играли на

музыкальных инструментах, кто-то собирал пожертвованные продукты,

которые потом совместно съедались.

ТРОИЦА рассматривалась как празднование конца весны; в некоторых

районах Белоруссии она называлась «зелеными святками», и пословица

утверждала, что «на зеленец—весны конец». Троица у белорусов была беднее

обрядностью, чем у русских. Основная часть обрядов приходилась на

предшествующий четверг — Семик. В этот день девушки шли в лес, завивали там

березки, связывая вершинками два молоденьких деревца, плели венки из

березовых веток, водили хороводы, угощались, собирали цветы, которые потом

освящали в церкви, освящали и свечи, ими обкуривали умерших и их клали в

гроб во время похорон. На саму Троицу украшали дома и усадьбы ветками и

срубленными молодыми деревцами, травой посыпали пол в домах, «водили» по

дворам «куст»—украшенную с головы до ног ветвями и листьями красивую

девушку, которую хозяева должны были одаривать.

Большое значение придавалось у белорусов и ряду других зимне-

весенних календарных праздников, таких, как: ГРОМНИЦЫ (церковное

Сретенье), он, судя по названию, раньше связывался с Перуном-Громовиком,

освященная в этот день свеча широко использовалась в обрядовой жизни—ее

зажигали в грозу, чтобы дом не сожгла молния, давали в руки умирающему и т.

п.; ЗАКЛИКАНИЕ ВЕСНЫ (приходился на период, от Благовещенья до

Петровских заговен—первого воскресенья после Троицы) — имевший очень,

красочный и поэтический характер: девушки и парни, с песнями и заговорами

встречали рассвет на возвышенностях, водили хороводы, в эти дни на плоту по

воде пускали зажженное колесо, в землю закапывали горшок с кашей;

КОМОЕДИЦЫ—очень архаический праздник, он приходился на конец марта—

начало апреля, когда ели комы— гороховую кашу и лезли на полати, где,

ворочаясь с боку на бок, изображали пробуждение медведя от зимней спячки, что

символизировало начало весеннего времени; ЮРЬЕВ ДЕНЬ—у белорусов имел

не только животноводческий характер: совершался обрядовый выгон скота,

пастухи собирали по домам продукты и потом в поле устраивали ужин

обязательно с яичницей, но и земледельческий—хозяин с семьей обходил поле,

при атом держал в руках каравай хлеба, после чего устраивалась трапеза, а на

пашне закапывали освященные кости пасхального поросенка и яичную скорлупу,

по углам пашни вбивали осиновые колы .

Летне-осенняя календарная обрядность. Главным

праздником

ее был ИВАН КУПАЛА, отмечаемый более торжественно и

красочно, чем у русских. Днем обходили поля, засеянные рожью, держа

при этом в руках шесты с зажженными колесами наверху, затем их

укрепляли на межах. Огонь для купальских обрядов часто добывали

древним способом—трением двух кусков дерева. Девушки собирали в

лугах цветы, из которых плели венки для гаданий, цветы втыкали в стену

дома, считая, что они обладают магической силой. Молодежь ночью жгла

костры на возвышенностях, для них часто собирали старые деревянные ве-

щи, клепку от бочек, прошлогоднюю кудель и т. п., в середину костра

втыкали шест с горящим колесом наверху. Парни и девушки катались по

росной траве, купались в водоемах, гадали, пуская венки по воде, прыгали

через костры, держась за руки, ходили в лес искать цветок папоротника.

Делалась соломенная кукла «Мара», которая уничтожалась по окончании

праздника.

Отметим и некоторые другие, хотя и не столь значимые, дни этого

календарного периода: ПЕТРОВКИ—они завершали летние празднества,

некоторые обряды их были сходны с купальскими; СПАСЫ—у белорусов

особенно почитался второй, яблочный, Спас; ПРЕЧИСТАЯ (день

Успения Богородицы—15/28 августа)—в церкви святили зерно нового

урожая, его символически смешивали с прошлогодним; особые предста-

вления у белорусов были связаны с так называемой РЯБИНОВОЙ

НОЧЬЮ, которая приходилась на конец лета. Считалось, что на нее всю

ночь будет бушевать ураган, сверкать молнии— это злые силы справляют

свой годовой праздник; ВОЗДВИЖЕНЬЕ—день, когда «все должно быть

сдвинуто», когда улетают птицы, в том числе и сизая галка, которая, по

белорусским поверьям, замыкала лето, а ключ забирала с собой; с

ПОКРОВА начиналась пора свадеб, а девушки гадали о замужестве;

ОСЕНИНЫ—21 октября/4 ноября означали конец хозяйственного года, к

этому дню убирали во дворе и в доме, мылись, готовили обильное

угощение, на которое приглашали предков, поэтому они назывались еще

Богатыми дедами.

ТРАДИЦИОННЫЕ НАРОДНЫЕ ВЕРОВАНИЯ И

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ.

В подавляющем большинстве верующие белорусы были

христианами, основными течениями христианства у них были униатство,

православие и католицизм, но наряду с ними были широко

распространены верования и представления дохристианского времени.

Считалось, что те или иные люди обладают особыми магическими

способностями, их называли чаровниками, колдунами, знахарями,

ведьмаками и др. Их боялись, перед ними заискивали, чтобы они не

навредили, их приглашали на семейные торжества—родины, свадьбу, к

ним обращались при пропаже имущества и людей, болезнях, когда хотели

нанести вред кому-то и т. д.

Существовало представление о магической силе различных

объектов природного происхождения, например, камней, которые

излечивают болезни—слепоту, глухоту, паралич, около них оставляли

жертвоприношения: лен, шерсть, холсты, деньги. Считалась

чудодейственной вода некоторых источников — она излечивала болезни,

брать ее надо было с соблюдением обрядности, например, зачерпывать

только один ковш и нести домой, не оглядываясь.

Широко были распространены представления о различных духах—

домашних, природных, олицетворяющих те или иные явления

действительности. К домашним духам в первую очередь относился

ДОМОВОЙ (ГОСПОДАРЬ, ПОДПЕЧНИК), его представляли похожим

на старика заросшего седыми волосами, с длинной бородой, в белой

одежде. Довольный хозяевами, он им помогает: кормит домашних

животных, сушит хлеб, но нерадивых наказывает тем или иным способом.

В праздничные и поминальные дни его звали к столу и чествовали луч-

шими блюдами. Другим домашним духом была КИКИМОРА —

воплощение умершего маленького ребенка. Считалось, что в доме может

быть несколько кикимор. Кикимора по ночам может помочь женщине в

начатой работе—прядении, шитье, но, если она недовольна хозяевами, то

портит ее. Других домашних духов народное сознание поселяло в

хозяйственных постройках. Это были ХЛЕВНИК, близкий к домовому,

ЕВНИК, или ГУМЕННИК, — он мог устроить пожар при сушке хлеба, в

жертву ему приносили сноп ржи, ЛАЗНИК—злой дух бани, который мог

сжечь ее вместе с людьми.

Разнообразны были в представлениях белорусов духи природы. В

лесных местах бытовало поверье о ЛЕШЕМ (ЛЕШУК, ПУЩЕВИК,

ДОБРОХОТ)—старике с белым лицом и в белой одежде, который

увеличивает свой рост до высоты деревьев. При желании он может

принять облик животного — медведя, волка, он помогает охотникам и

грибникам, но его козням приписывали буреломы, плутание в лесу,

пропажу людей и домаш

них животных. В последнем случае при поисках

лешему делали «относы»—на перекрестке лесной дороги с заговором оставля-

ли хлеб, соль, горшок с кашей, блины. С водоемами связывали ВОДЯНИКА,

— в виде старика, покрытого тиной и зелеными волосами, с клинообразной

головой. Он вредит людям—рвет сети, разрушает плотины, топит людей и

домашнюю скотину. Люди, чья деятельность была связана с водой,

задабривали его, мельник, например, бросал под мельничное колесо кусок

мяса. Считалось, что в воде обитают РУСАЛКИ (КУПАЛКИ, КАЗЫТКИ), по

народным поверьям весной и летом они выходят на поля и стерегут хлеб во

время его созревания. Надо отметить, что образ русалки у белорусов

100