Будагов Р.А. История слов в истории общества

Подождите немного. Документ загружается.

221

Контакты терминов и многозначных слов в разные эпохи

ном, романтический типологически и синхронно выступает чаще

всего не как термин, а как слово со многими значениями. В со-

временных европейских языках романтический в историко-тер-

минологическом значении и романтический в «житейском» ос-

мыслении оказываются на грани омонимов. Но омонимы здесь

все же не образуются, так как третье возможное осмысление это-

го прилагательного выступает как значение типологическое (вне

исторической закрепленности) и тем самым перебрасывает мост

между значением собственно терминологическим (романтиче-

ский — классический) и значением совсем нетерминологическим

(романтические мечты, романтическое лицо и пр.).

История прилагательного романтический обнаруживает роль

сознательного фактора в развитии культурно-исторической лек-

сики («книжные слова»). Но как бы ни были разнообразны ин-

дивидуальные осмысления подобных «культурных слов» в ту или

иную эпоху, над подобными истолкованиями как бы «возвыша-

ются» и «поднимаются» более общие значения, свойственные

языку в целом на определенном этапе его функционирования. В

этой главе и была сделана попытка показать объективное разви-

тие слов, несмотря на их нередко субъективное восприятие от-

дельными «носителями языка».

В нашей книге были проанализиро-

ваны лишь некоторые из «ключевых

слов», характерных для той или иной

исторической эпохи. Была сделана по-

пытка показать жизнь этих слов в оп-

ределенной лексической системе, в оп-

ределенных связях и отношениях в

разных языках.

Выбор «оппозиционной пары» в лек-

сике всегда более свободен, чем анало-

гичный выбор в морфологии или фо-

нетике, где он строго детерминирован

самим материалом. Но лексика не толь-

ко подвижна, она и непрямолинейна в

процессе своего исторического разви-

тия. Поэтому п о отношению к

лексике формальная непро-

тиворечивость построения

никак не может быть при-

знана идеалом теоретиче-

ского познания. Сама лексика

движется путем коллизий, преодолевая

их на одних исторических этапах и тут

же вступая в ряд других коллизий на

последующих этапах развития.

Как было показано, слово машина

первоначально означало не только «ме-

ханизм», но и «сооружение», «организм»

и даже «тело». Затем европейские язы-

ки устраняют эту полисемию, позднее

ставшую неудобной. Параллельно с та-

ким процессом в слове машина разви-

вается иная, более совершенная, более

новая полисемия, основанная на орга-

ничном сочетании буквальных и фигу-

ральных значений. С известного време-

ни машина начинает именовать не

только «механизмы» разного рода, но и

то, что «действует подобно механизму»,

тем самым открывая перед словом ши-

рокую дорогу переносных осмыслений

(отсюда «государственная машина», «во-

енная машина» и т.д.). Преодолев поли-

семию одного типа, слово приобретает

ÇÀÊËÞ×ÈÒÅËÜÍÛÅ

ÇÀÌÅ×ÀÍÈß

223

полисемию другого типа. Эта новая полисемия оказывается бо-

лее «собранной», более органичной, чем полисемия старого типа.

В этом и обнаруживается один из признаков прогрессивного раз-

вития лексики. Здесь происходит отнюдь не «коловращение слов»,

а их подлинное развитие, глубоко обусловленное всем ходом фор-

мирования мышления и культуры человечества.

Развитие языка нельзя сводить, как это теперь часто делается,

к простой экономии его внешних ресурсов. Проблема представ-

ляется гораздо более сложной. Язык неразрывно связан с мыш-

лением, а мышление человека исторически становится все более

глубоким, одновременно и синтетическим и расчлененным. Все

это находит свое выражение и в языке, в особенности в его лек-

сике. Лексика обогащается не только количественно (число слов),

но — что особенно важно! — и качественно (соотношение между

словами, появление и группировка разных значений в структуре

слов и т.д.)

Историю слов трудно и, на наш взгляд, бесперспективно изу-

чать вне истории вещей и понятий, которые обозначаются с по-

мощью этих слов. Разумеется, данная проблема весьма сложна.

Еще Владимир Даль на титульном листе своего знаменитого и

замечательного Толкового словаря живого великорусского языка

писал: «Словарь назван толковым, потому что он не только пере-

водит одно слово другим, но толкует, объясняет подробности

значения слов и понятий, им подчиненных». Теперь потребуется

уточнить тезис «подчиненность понятий словам». Бесспорной,

однако, остается другая часть далевского утверждения: взаимо-

действие слов и понятий, необходимость постоянной «оглядки»

на понятия, которые передаются с помощью слов.

Разумеется, наука нашего времени внесла немало уточнений в

положение о постоянном взаимодействии слов и понятий. Знак,

например, может иметь значение, но не иметь «референта» (де-

нотата), с которым он обычно соотносится. Но именно при изу-

чении истории слов в связи с историей вещей и понятий возни-

кает перспектива разобраться в том, когда, в каких условиях, при

каких обстоятельствах понятия могут «обгонять» слова (переда-

ваться с помощью других слов, словосочетаний или описатель-

но) и когда слова могут не иметь или терять своих «референтов».

В разных главах данной книги была сделана попытка осветить

некоторые из затронутых здесь вопросов.

Заключительные замечания

См. об этом подробно в работе: Будагов Р.А. Сравнительно-семасиологи-

ческие исследования. 1-е изд. М., 1963; 2-е изд. М., 2003 (в частности, гл. 7

«Проблема промежуточного звена в смысловом развитии слова»; гл. 8 «Система

языка и значение слова» и др.).

224

Заключительные замечания

Большинство проанализированных в работе слов относится к

словам особой и широкой семантической значимости. Это дей-

ствительно некоторые из «слов-ключей» разных исторических

эпох. К ним можно отнести афоризм А. Блока: «...такие слова

светятся как звезды». Вместе с тем очевидна и уязвимость выбо-

ра: это все же лишь отдельные «слова-ключи», а не все слова,

характерные для определенного исторического периода в жизни

европейских народов. Чтобы проделать подобную работу по сбору

всех «слов-ключей», потребуются большие усилия многих ученых.

Со времен Ф. Соссюра стало уже общим местом утверждение,

что язык — это система отношений, имеющая строго определен-

ные функции. В наше время данное положение, справедливое в

самом общем плане, нуждается, однако, в важных и принципи-

альных уточнениях. Система предполагает взаимодействие эле-

ментов, ее образующих, причем в разных «сферах» языка подоб-

ные элементы приобретают и известную самостоятельность. Эта

относительная самостоятельность элементов очевидна в лексике

и еще более очевидна в той ее части, которую обычно относят к

«словам-ключам». Именно поэтому такие слова в состоянии «све-

титься как звезды» не только в поэзии, но и в нашей повседнев-

ной речи, независимо от того, сознают или не сознают это гово-

рящие люди.

Система слов, взаимодействуя с системой понятий, тем са-

мым оказывается системой двусторонней. Исследова-

тели лексикологии и семасиологии обязаны считаться с приро-

дой самого объекта, подлежащего изучению.

ÏÐÈËÎÆÅÍÈß

ÎÄÈÍ ÐßÄ ÑËÎÂ

Â ÐÀÇÍÛÅ

ÑÎÖÈÀËÜÍÎ-

ÈÑÒÎÐÈ×ÅÑÊÈÅ

ÝÏÎÕÈ:

ÎÒ PERPETUUM MOBILE

ÄÎ

ÊÎÌÏÜÞÒÅÐÀ

Легенды и мифы всех народов мира

отражают мечту о самодвижущихся и

самоработающих орудиях труда.

Многие ученые древности пытались

создать станки, помогающие человеку

в его тяжелом труде. Так, Аристотель

более двух тысяч лет назад рассуждал о

том, что если бы ткацкие станки двига-

лись сами собой, то не потребовалось

бы мастеру помощников, а господину

рабов. Вечный двигатель —

perpetuum

mobile — искали, кажется, во все вре-

мена и во всех странах. Люди давно за-

думывались и над созданием искусст-

венного человека.

Фантастические творения писателей

и поэтов отражают научные интересы и

состояние науки. Так, Гёте демонстри-

рует неугасающий интерес к самодви-

жущимся орудиям («Ученик чародея»)

и искусственному человеку («Фауст»).

В «Фаусте» Гёте, как свидетельство эпо-

хи, живет гомункул — гомункулус от

homo — «человек» — человеческое су-

щество, которое, как верили средневе-

ковые алхимики, можно создать хими-

ческим путем.

Фантазия Мэри Уолстонкрафт Шел-

ли, английской писательницы, автора

романа «Франкенштейн, или современ-

ный Прометей», вышедшего в 1818 г.,

породила и ученого Виктора Франкен-

штейна, и его искусственного человека,

злого и угрюмого врага людей. Само имя

Франкенштейна стало нарицательным.

Через 100 лет в 1920 г. чешский пи-

сатель Карел Чапек создает пьесу

R.U.R.», в которой отражаются взгля-

ды современной ему эпохи на созда-

ние искусственных людей — «умных

машин».

R.U.R.» — инициальная английская

аббревиатура —

Rossum’s universal ro-

bots

— Универсальные роботы Россума.

228

Приложения

Ученый Россум открыл химическое соединение, которое име-

ло все качества живой материи. Возникает комбинат «

Rossum’s

Universal

Robots», поставляющий дешевую рабочую силу. Пьеса

Карела Чапека была переведена на многие языки, но само слово

робот оставалось без перевода. Отныне так стали называть не

только фантастического человека-машину, но и машину, спо-

собную заменить человека в определенных трудовых процессах.

Принято считать, и не без основания, что слово робот, став-

шее интернациональным, принадлежит братьям Чапек. Сам Ка-

рел Чапек рассказывает такую историю. Однажды он почувство-

вал, что у него готов сюжет новой пьесы. Он решил поделиться

своими планами с братом — художником и писателем Иозефом

Чапеком: «— Но я не знаю... как мне этих искусственных рабо-

чих назвать. Я назвал бы их лаборжи, но мне кажется, что это

слишком книжно. — Так назови их роботами, — пробормотал

художник...»

Слово лаборжи связано с латинским labor — «труд, работа,

усилие». Это с одной стороны. С другой — с английским

labour

(американский вариант labor), где сохраняются значения род-

ственного латинского имени «труд, работа» и развивается но-

вое — «рабочий класс». Лаборжи имеет чешскую грамматическую

форму: конечный

r перед окончанием множественного числа -i

чередуется с r [рьжь]. Отсюда лаборжи от лабор. Но грамматичес-

кое подчинение чешскому языку не разрывало этимологических

связей с

labor и слово лаборжи, конечно, могло восприниматься

как нечто книжное и чужое.

Имя робот (

robot) связано со славянским robota. В самом чеш-

ском и польском языках — это «принудительная работа» Этимо-

логически

robota восходит к rabu — «раб». Производное работ-

ник имело значение «крепостной», позже — «чернорабочий».

Форма

roboter (от robota), известная в немецком языке с ХIV в.,

означала «слуга, обязанный выполнять работу», а глагол

roboten — «принуждать работать; заниматься тяжелым, плохо оп-

лачиваемым трудом»

Пьеса Карела Чапека вынесла слово робот на международную

арену. В дальнейшем тему о роботах популяризировали много-

численные произведения. На русском языке в 1924 г. была напи-

сана пьеса А.Н. Толстого «Бунт машин», а в 1935 г. был создан

Чапек Карел. Соч.: В 5-ти т. Т. 3. М., 1958. С. 436.

Kluge F., Mitzka W. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin,

1967.

S. 603.

229

кинофильм «Гибель сенсации» (по мотивам «R.U.R.»’a). Карел

Чапек настаивал на том, что роботов надо воспринимать как ис-

кусственных людей, а не машины: «Если автор думал при этом о

каком-либо чуде человеческого духа, то это была не техника, а

наука. Прямо с ужасом он отвергает мысль о том, что машины

могли бы заменить людей и что в их шестернях могло бы пробу-

диться нечто похожее на жизнь, любовь или бунт. Он счел бы эту

мрачную перспективу недопустимой переоценкой механики и

тяжким оскорблением жизни»

Карел Чапек, разумеется, прав, но слово робот все же закре-

пило значение «человек-машина», «человекообразная машина»,

«умная машина». Научная мысль в 20–30-х гг.

XX в. нуждалась в

наименовании именно этого понятия, а не фантастического ис-

кусственного человека. Так, в частности, осмыслено слово робот

в «Поэме о роботе» Семена Кирсанова (1934 г.). Поэму можно

разделить на две части: 1) робот в капиталистическом мире —

слуга и солдат, роботы нужны для войны; 2) робот в нашей стра-

не — «живая и добрая

наша машина,

стальной

человечий товарищ!»

Робот помогает человеку выполнять трудную и однообразную

работу. Перечисляя различные профессии, С. Кирсанов создает

интересные словообразования то по созвучию, то по аналогии с

русскими словами: гардеробот — гардеробщик; домороботиха —

робот, выполняющий работу по дому (ср. портниха). Однако в

действительности образование видовых наименований для различ-

ных аппаратов-роботов пошло иным путем. Это не аналогичные

изменения заимствованного слова робот, а 1) аналогия-сравнение:

луноход — вездеход; 2) дифференциация родовых наименований с

помощью определений и номенклатурных знаков: грунтозабор-

ный механизм, автоматическая станция, «Луна-16», «Марс-2».

Слово робот в ряду этих новых наименований может приобрести

оттенок определенной образности: лунный робот — о луноходе,

космические роботы (Правда. 1972. 26 февр.).

В 50–60-х гг. вместе с развитием автоматики (от греч.

выходит на страницы печати и как бы переживает свое второе

рождение:

Один ряд слов в разные социально-исторические эпохи: от perpetuum...

Чапек Карел. Указ. соч. С. 442.

Кирсанов Семен. Поэма о роботе // Искания. М., 1967. С. 91–123.

230

Приложения

И создали робота...

И в день

Этого изобретенья века

От него легла на землю тень,

Словно тень живого человека.

И, являя миру все, что мог,

Отвлеченно, холодно мигая,

Робот заработал,

Напрягая

Совершенный, электронный мозг...

Робот начал,

Действуя, как робот,

Делать все, что делал человек...

Давняя мечта о машине — помощнике человека стала при-

ближаться к действительности: «Роботы спускаются на дно. В

дальнейшем подводным автоматам можно будет поручать не толь-

ко обследование сооружений, но и проведение работ под водой»

(Вечерняя Москва. 1967. 26 янв.); «Робот... по отзывам специа-

листов, этот электронный портной обеспечивает наилучшую,

экономнейшую кройку» (Известия. 1965. 4 дек.). В увлечении

техникой и автоматикой роботам иногда пророчат неограничен-

ное поле деятельности: роботы-переводчики, роботы-поэты, ро-

боты-музыканты, роботы-шахматисты: Ср., например, заглавие

статьи о будущем шахмат: «Робот: держитесь, гроссмейстеры!»

(«Комсомольская правда», 1969, 1 июня).

Когда спала волна одностороннего увлечения автоматикой

, в

языке уже функционировало слово робот в переносном значе-

нии — «человек, подобный машине, лишенный человеческих прав

и интересов». «Роботы на поле» (Комсомольская правда. 1967.

9 сент.) — название статьи об игроках в западном футболе. Высо-

кую патетику слова робот подтачивали переносные употребле-

ния в иронических, сатирических контекстах. См. фельетон «Как

робот папу съел» (Советская культура. 1962. 27 февр.). Критиче-

ский дух разумных сторонников автоматики отразился и в такой

словообразовательной игре: робот — «машина, подобная челове-

ку» — робник — «человек, уподобившийся машине»: «... это неле-

пое стремление студентов во всем походить на роботов только

смешило и раздражало. Молодые люди, называвшие себя роб-

Передреев А. Робот // Новый мир. 1966. № 1. С. 137.

См., в частности: Taube M. Computers and common sense. N.-Y.; L., 1961 (рус-

ский перевод — Таубе М. Вычислительные машины и здравый смысл. М., 1964);

Бар-Хиллел И. Будущее машинного перевода // Филологические науки. 1962. № 1.

С. 203–206; Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах. М., 1968.

231

никами,... интересовались только наукой... Логика и математика.

Будем, как роботы!» (Комсомольская правда. 1966. 19 янв.).

Новый этап в развитии науки и техники приносит новое сло-

во — компьютер. Этот термин (от английского

computer — «счет-

чик-прибор», «вычислитель») входит в русский язык как сино-

ним к сочетанию электронная вычислительная машина — ЭВМ.

Английское компьютер получает окончание множественного чис-

ла, обычное для русских существительных на твердый согласный

(компьютеры), и обычные падежные окончания (компьютера,

компьютеров и т.п.). Это формальная сторона. Посмотрим те-

перь, какое место заняло это новое заимствование в ряду ро-

бот — ЭВМ — электронная вычислительная машина.

Слово робот, как мы знаем, осмысляется как название маши-

ны для исполнения трудоемкой, однообразной работы. Когда же

наука и техника, достигнув еще более высокой степени разви-

тия, создали «интеллектуального» робота — электронную вычис-

лительную машину, потребовалось новое имя. Электронно-вы-

числительная машина (электронная вычислительная машина) —

наименование-словосочетание было слишком длинно для посто-

янного употребления, а возникшая аббревиатура ЭВМ — специ-

альна, не всегда понятна. В последнее же время наблюдается

стремление создавать легко произносимые и грамматически из-

меняемые аббревиатуры-«лжеслова» или даже омонимы: «... сту-

денты проходят через «кактус» — класс автоматизированного

контроля за текущей успеваемостью студента (Комсомольская

правда. 1972. 11 февр.). И хотя значение аббревиатуры остается

для непосвященных по-прежнему загадочным, такая аббревиа-

тура-»слово» отвечает всем фонетическим и грамматическим

требованиям. Аббревиатура ЭВМ в международном общении тре-

бует при переводе расшифровки. В этом функциональном смыс-

ле наименование для новых автоматов ЭВМ уступало слову ро-

бот. И тогда появляется синоним — английское слово компьютер,

ставшее интернациональным, — «интеллектуальный робот», «ду-

мающая машина». Ср. заголовок статьи о возможном поле дея-

тельности таких машин и трудностях такой работы: «Вздохи у

компьютеров». А в тексте статьи — синонимичная аббревиатура:

«...ведутся успешные опыты по применению учебного телевиде-

ния и по обучению при помощи ЭВМ» (Комсомольская правда.

1972, 11 февр.).

Итак, требования дифференциации, фонетико-грамматиче-

ского удобства и интернационализации в специальной лексике

обусловили заимствование компьютер. Сама же смена терминов

Один ряд слов в разные социально-исторические эпохи: от perpetuum...