Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования

Подождите немного. Документ загружается.

земли или вилланов и жалоб о поборах королевских чиновников. Бейлифы;.

имели юрисдикцию по гражданским делам, не связанным с феодальным зем-

левладением.

Чарльз Хаскинс считает, что "нельзя найти различия между вопроса-

ми, выносившимися в magna curia и представлявшимися на рассмотрение про-

винциальных судей, так что, вероятно, это были просто две формы одной и

той же королевской юрисдикции, но, по-видимому, жалобы подавались в

magna curia в качестве суда первой инстанции, и судьи обычно действовали

на основе королевских указаний ^

Процедура разных видов королевских судов (центрального, местного

и городского) в норманнской Италии XII в. отличалась по различным типам

дел. В ней также проявлялись следы многих различных традиций, включая

норманнскую, лангобардскую, византийскую и арабскую. Под лангобардским

влиянием сложилась практика использования местных мирян в качестве муд-

рых советчиков судьям в определенных типах дел. Использовались также гер-

манские божьи суды с испытанием огнем и водой и компургацией со стороны

двенадцати лиц, а также норманнский суд посредством поединка. Однако под

влиянием новой романистско-канонической процедуры XII столетия и новой

схоластической правовой науки Рожер II ввел также следственную процедуру,

в которой судья допрашивал свидетелей, включая свидетелей, представленных

сторонами и исследовал письменные доказательства. Ст. 22 Ассиз Ариано

предписывала, что "прилежное следствие должно исследовать аргументы, сви-

детельства, письменные доказательства и другие указания на истину" и что

судья не только должен уважать доказательства, представленные обвинением,

но и "занимать серединную позицию по отношению к каждому лицу, чтобы

он мог вынести приговор в соответствии с тщательно исследованными и имею-

щими доказательственное значение свидетельствами". Это очень ранний пример

введения системы рационального доказывания в королевских судах Европы. Ко-

нечно, в каролингские времена использовались поиски доказательства с помощью

допроса или следствия, но в гораздо более примитивной форме, для доказатель-

ства фактов по гораздо более узкому кругу дел и только в суде самого короля

или в судах специально назначенных церковных или дворянских сановников.

Ассизы Ариано, напротив, устанавливали гораздо более разработанную проце-

дуру, распространявшуюся на значительное множество дел во всех судах, имев-

ших юрисдикцию по ним. Больше того, процедура использовалась не только на

стадии судебного разбирательства для определения основных фактов правонару-

шения, но также по уголовным делам, на стадии предварительного расследования

для установления вероятного преступника .

Рост королевского права

в норманнской Италии

Приблизительно в течение полутора столетий со времени вступления

короля Рожера II на престол в 1112 г. и до смерти его внука Фридриха в

1250 г. правители Южной Италии были среди наиболее могущественных, бо-

гатых и в культурном отношении наиболее утонченных светских правителей

Западной Европы. Их успех в этих отношениях был обусловлен в значитель-

ной мере духом их управленческих и правовых учреждений. Это был, конеч-

396

но, аристократический дух: король оставался над правом не только на прак-

тике, но и в теории. В норманнской Сицилии не было доктрины, похожей на

ту, которая позднее была названа в Англии "верховенством права", а в Гер-

мании Rechtsstaat. Была, однако, сильная вера в правление посредством права.

Кроме того, господствовало убеждение, что право, с помощью которого правит

автократ, имеет функцию поддержания не только порядка, но и справедливо-

сти, и, далее, оно понималось как постоянно развивающаяся система, расту-

щая в течение времени. Преемники Рожера опирались на фундамент, зало-

женный путем периодического издания новых законов с целью учета новых

обстоятельств и в то же время при сохранении основных принципов системы

как целого.

Фридрих II, наследовавший трон Сицилии в 1197 г. в возрасте трех лет

и начавший править в 1208 г. в возрасте четырнадцати лет, завершил процесс

централизации и бюрократизации государственной власти, начатый его дедом

по матери Рожером. (Его дедом по отцовской линии был император Фридрих

Барбаросса, а отцом — император Генрих VI; сам он был коронован как им-

ператор Фридрих II в 1220 г.). Среди реформ Фридриха II была конфискация

всех замков в его южном итальянском королевстве, как на острове Сицилия,

так и на полуострове, и превращение их из частных крепостей и резиденций

феодалов в правительственные форты, управляемые департаментом обороны и

занятые небольшими гарнизонами . Он перевел всех правительственных дол-

жностных лиц на королевскую гражданскую службу, платил им жалованье и

возмещал другие расходы королевского управления из поступлений от тамо-

женных сборов, налогов и королевских монополий. Он основал университет в

Неаполе со специальной целью подготовки правительственных чиновников.

Он создал обширное законодательство и расширил сферу компетенции судеб-

ной власти в его применении.

Европейские современники называли Фридриха II "immutator mundi" ("ре-

форматор Мира") и "stupor mundi" ("чудо мира"). Он действительно был чело-

веком исключительного динамизма и блестящих способностей, вероятно, одним из

наиболее талантливых из когда-либо живших людей. Помимо того, что он был

выдающимся военным лидером, государственным деятелем и законодателем, он

являлся глубоким ученым, особенно в математике, анатомии и зоологии, он был

мыслителем-теоретиком, архитектором, поэтом, писавшим любовные песни на

просторечном итальянском языке за два поколения до Данте, и автором книги по

соколиной охоте — "Искусство соколиной охоты", считавшейся наиболее автори-

тетной из всего написанного на эту тему. Утверждается, что он говорил не только

на итальянском, но и на французском, немецком, арабском, латинском и грече-

ском языках. Эти цивилизованные качества соединялись, однако, с крайней без-

жалостностью и варварством, которые он проявлял не только по отношению к

своим врагам, но и по отношению к невинным людям, иногда только ради

удовлетворения своего научного любопытства. Безжалостность Фридриха

проявлялась также в его жажде власти и убежденности в его предназначенно-

сти быть абсолютным правителем христианского мира.

В той или иной степени многие из этих противоречивых качеств нашли

отражение в его кодификации права королевства Сицилии 1231 г., которую

он назвал "Законами Августа" (leges Augustales или constitutiones Augustalis).

397

В наше время она обычно называется Liber Augustalis (Книга Августа) и

иногда Мельфийские конституции.

Liber Augustalis является гораздо более обширной и систематизирован-

ной кодификацией, чем Ассизы Ариано. Она содержит 253 статьи (называ-

ющихся "титулами") объемом около 150 страниц в современном печатном

переводе . Она подразделена на преамбулу и три "книги", первая из которых

посвящена главным образом вопросам публичного порядка, включая материа-

льное уголовное право, отправление правосудия, досудебную гражданско-пра-

вовую процедуру; вторая — главным образом гражданско-правовой и уголовно-

правовой процедуре, и третья — главным образом материальному граж-

данскому праву, включая королевское и феодальное право собственности и

различные проступки. Все собрание имело целью быть "зерцалом совершен-

ства для всякого, заглянувшего в него, предметом зависти для любого князя,

образцом для любого королевства' . Однако оно также имело целью быть —

и было в действительности — ответом на исторические условия, в которых

находилось Сицилийское королевство, коренилось в них и ставило целью

удовлетворить практические потребности управления.

Западное понимание права как органически развивающейся системы на-

шло отражение в том факте, что liber Augustalis включала 62 статья, подчеркнуто

приписывавшиеся главным предшественникам Фридриха на сицилийском тро-

не — Рожеру И, Вильгельму I и Вильгельму И. Кроме того, она была позже

дополнена новыми указами Фридриха II, под заглавием "Новеллы".

Пример способа, которым Liber Augustalis опиралась на прежнее за-

конодательство, содержится в двух положениях, касающихся правового ста-

туса женщин. Первый представляет собой закон, приписываемый королю Ро-

жеру: "Мы гарантируем справедливость законов для женщин, страдающих по

слабости их пола, устанавливая, что им будет оказываться помощь нами, а

также нашими должностными лицами в пределах возможностей, как это по-

ложено и необходимо" (кн. 2, титул 41). За этим положением следовал го-

раздо более широкий закон императора Фридриха, начинавшийся словами:

"В целях устранения неясности в законе, изданном божественным королем

Рожером, нашим дедом, о восстановлении женщин в их правах и положении,

мы постановляем..." Новый закон проводил различие между причинением

ущерба женщинам вследствие небрежности или обмана со стороны их опе-

кунов или поверенных, и потерями, понесенными женщинами, имевшими

адекватное представительство и не связанными с их слабостью как женщин.

Он также перечислял конкретные типы дел, по которым женщины должны

иметь защиту от последствий незаконных действий, совершенных ими "из-за

незнания закона" или "из-за неведения, обусловленного слабостью их пола"

(кн. 1, титул 44).

Другим примером преемственности и развития является воспроизведе-

ние очень короткого закона короля Рожера, запрещавшего аристократии, как

светской, так и церковной, отчуждать или урезывать королевскую собствен-

ность или королевские права (кн. 3, титул 1), за которым следовал закон

Фридриха, начинавшийся словами: "В целях дополнения постановления, из-

данного божественной памяти нашим дедом, королем Рожером, о запрещении

уменьшения феодов и феодальной собственности, мы приказываем, что все

отчуждения и договоры любого рода, уменьшающие или изменяющие феоды

398

или феодальную собственность, не будут считаться действительными до подтвер-

ждения специальным разрешением нашего высочества". В законе Фридриха да-

лее говорилось, что все присяги или санкции, включенные в такие договоры, не

будут иметь законной силы, равно как и решения, основанные на договоренности

или переговорах по этим вопросам и вынесенные кем бы то ни было помимо

юстициария. Было, однако, установлено исключение для баронов и рыцарей, по-

селяющихся на наследуемых землях, при условии, что ренты и повинности, по-

лагавшиеся по старому обычаю, не уменьшаются (кн. 3, титул 5).

Третий пример роста права, нашедшего отражение в Liber Augustalis,

относится к лицензированию врачей. Закон короля Рожера устанавливал, что

никто не может стать врачом без экзамена со стороны королевских должно-

стных лиц и судей, "чтобы подданные нашего королевства не могли подвер-

гаться опасности со стороны неопытных врачей" (кн. 3, титул 44). К этому

положению Фридрих добавил требование, чтобы претендующий на врачебную

практику "был одобрен на экзамене, проведенном на публичном заседании

магистрами университета Салерно", и дополнительно к этому чтобы он пред-

ставил свидетельства о доверии к нему как со стороны магистров, так и лиц,

назначенных королем, и достаточных званиях и чтобы он получил "лицензию

на врачевание" от короля или в его отсутствие, от лица, его замещающего.

Наказанием за нарушение этого закона была конфискация имущества и тю-

ремное заключение сроком на один год.

Помимо отражения в Liber Augustalis западного представления о праве

как растущем теле, развивающейся системе принципов, норм, процедур и ин-

ститутов, в ней также нашло отражение западное понимание права как слож-

ного единства, основанного на синтезе и примирении противоположных эле-

ментов. Она составлялась людьми, изучавшими схоластическую правовую на-

уку Болоньи. Сам текст упоминает, что содержащиеся в нем законы были

"собраны магистром Петрусом делла Винья из Капуи, судьей нашего боль-

шого суда", известным тем, что он учился в Болонье и был протеже архи-

епископа Капуанского Джакопо, который сам был преподавателем в Болонье.

Многие правовые термины и доктрины заимствованы из текстов Юстиниана,

глоссированных и комментированных тогдашней правовой наукой. "Однако

было бы серьезной ошибкой, — отметил Джеймс М. Пауэлл, — рассматри-

вать Liber Augustalis как простую адаптацию юстиниановского права. Фак-

тически способ компиляции позволяет сделать вывод, что речь вообще шла

не об этом. Подход состоял в поиске права у предшественников (viri

antiquores) в королевстве, а также в судебной практике. Как становится ясным

из постановлений, задачей составителей было нахождение общего права ко-

ролевства и трансформация его в королевское право". "Но, — добавляет Па-

уэлл, — если такого права для всего королевства не существовало, а так и

было, то задачей было создать его .

Сам текст Liber Augustalis использует фразу "общее право" примени-

тельно и к римскому, и к лангобардскому праву. Кроме того, как подчер-

кивает Паэулл, традиции норманнского и лангобардсхого права представляли

собой источник, на который опирался составитель Liber Augustalis. Однако

прежде всего он "был движим духом схоластики, направлявшим интеллекту-

альные усилия эпохи на устранение разночтений внутри существовавшей пра-

вовой традиции властвования (regno) и на сосредоточение правовых знаний —

399

собственных и своих коллег, вероятно, практических работников судов — в

единую совокупность права... Движущая сила в формировании совокупности

права исходила из практических политических нужд и внутреннего социаль-

ного конфликта, с которым сталкивалась сицилийская монархия"™

Главной политической потребностью сицилийской монархии было при-

дание правовой формы значительному усилению королевской власти, произо-

шедшему к 1231 г. Liber Augustalis исходила из духа и теории Папской ре-

волюции, представляя короля как лицо, обладающее неограниченной властью.

Преамбула устанавливала, что "князья народов" являются "судьями жизни и

смерти человечества" и "исполнителями тем или иным путем Божьего Про-

видения", имеющими право "решать... какую судьбу, достояние и положение

должен иметь каждый человек". Она также утверждала, что князья "отдают

отчет Богу" (подразумевается непосредственно Богу) в их деятельности по

защите Святой церкви. В другом месте Фридрих утверждал: "Подобно тому,

как Бог Отец проявляет себя во Христе, так и справедливость проявляет себя

в императоре. Подобно тому, как Христос основал свою церковь, так и им-

ператор основал свою империю ^ Церковь, в соответствии с этой концеп-

цией, поскольку она представляет собой зримую, институционализирован-

ную церковь, находится внутри империи, и вся преходящая власть церкви

подчинена императору.

Фридрих не только бросил вызов преходящей власти папства, но и

боролся с ним силой оружия. В 1228 г. он предпринял свой собственный кре-

стовый поход вопреки папским приказам и после захвата Иерусалима вер-

нулся, чтобы разгромить папскую армию, вторгшуюся в его отсутствие в его

южное итальянское королевство. Он также боролся против папской власти в

северных итальянских городах, по отношению к которым он был императором.

В 1245 г. папа Иннокентий IV формально объявил его "отвергнутым Богом",

лишил императорской власти и объявил вне закона.

Тем не менее, несмотря на притязания на абсолютную королевскую

власть законодательство Фридриха признавало сохранявшуюся автономию

феодального и церковного, хотя и не городского, права.

В отношении феодального права Liber Augustalis устанавливала: "Для

того чтобы полностью сохранить должный почет... графам, баронам и другим

людям рыцарского звания, мы сохраняем для них суды равных их". Графы и

бароны должны были быть судимы "согласно нашим священным указам

или, в их отсутствие, согласно одобренным обычаям королевства" (кн. 1, ти-

тул 47). За правонарушения, совершенные лицами неблагородного происхож-

дения против благородных, были установлены более суровые наказания, и

присяге лица благородного происхождения в делах по взысканию долгов при-

давался больший вес (кн. 1, титул 101). Кроме того, подлежали защите вдовьи

права женщин по отношению к лицам, вышестоящим в феодальной иерархии

(кн. 3, титул 16). С вассалов могли собираться сборы для выкупа их госпо-

дина, на возведение сыновей господина в рыцари, при заключении браков

его дочерьми и сестрами, а также при покупке им земли в целях службы

королю или для его войска (кн. 3, титул 20). Господину было разрешено

лишать лена вассала, не пожелавшего дать за него залог или дать показание

в его пользу в судебном разбирательстве, или совершившего тяжкое преступ-

ление против него, его детей или его жены, а "в противном случае, если

400

господин не желает дать залог в суде за своего вассала, обвиненного в уго-

ловном преступлении, не затрагивающем королевское величество, или если

беспричинно избивает его, или совершает прелюбодеяние с его женой, или

покушается на его дочь против ее воли, - господин теряет присягу вассала и

названный человек будет принадлежать непосредственно нашему двору"

(кн. 3, титул 19).

В отношении церкви Liber Augustalis сохранила закон короля Виль-

гельма II, предоставлявшего духовенству широкие льготы. Она устанавли-

вала, что "если любое духовное лицо нашего королевства будет обвиняться

в чем-либо, за что, как общеизвестно, лицо должно быть привлечено к суду

и осуждено, то оно должно быть судимо не нами или нашим судом, а

церковью и в суде церкви... Оно также должно быть осуждено в соот-

ветствии с канонами и церковным правом, если только оно не обвинено

кем-либо в измене или другом тяжком преступлении подобного рода, раз-

бирательство которого относится... к нашему суду" (кн. 1, титул 45). Граж-

данские иски против духовных лиц по поводу занимаемой ими церковной

земли аналогичным образом подлежали рассмотрению только церковными

судами, однако иски против духовных лиц по поводу занимаемой ими зем-

ли, не принадлежащей церкви, должны были разбираться в суде того гос-

подина, которому земля принадлежала (кн. 1, титул 68).

Другой закон короля Вильгельма II, относящийся к духовенству и со-

храненный в Liber Augustalis, устанавливал, что только тем вилланам запре-

щалось становиться духовными лицами, которые находились в личной зави-

симости, но "если кто-либо, держащий лен или бенефиций, захочет стать ду-

ховным лицом, он может делать это без разрешения его господина, после

возвращения в руки последнего того, что получено от него" (кн. 3, титул 3).

Городское право упоминается в Liber Augustalis в немногих местах и

главным образом негативно. Города (коммуны), учредившие должности по-

десты, консулов или другие на основании определенного обычая или в силу

избрания народом, должны были быть "обречены на вечное разорение, все

жители этих городов должны навечно считаться несвободными людьми... и

каждый, получивший любую из названных должностей, должен караться

смертной казнью" (кн. 1, титул 50). Кроме того, привилегии, ранее предо-

ставленные Мессине, Неаполю, Аверсе, Салерно и другим городам, и обычаи,

соблюдавшиеся в них, на основании которых городским жителям было раз-

решено уклоняться от юрисдикции центрального или регионального королев-

ских судов, были объявлены недействительными и не имеющими силы (кн.

1, титул 106). Помимо этого, коммуна, которой предъявлялся иск, должна

была ответить по нему, в противном случае ей грозил денежный штраф за

неподчинение суду (кн. 1, титул 107).

Запрещая создание автономного муниципального управления, Liber

Augustalis объявляла: "Мы желаем, чтобы повсюду в королевстве существо-

вали только те должностные лица, которые назначены нашим величеством

или по нашему приказу: старшие юстициарии (magistri justitiarii), юстициа-

рии, казначеи, бейлифы и судьи" (кн. 1, титул 50). Все должности в этом

перечне являлись судьями, за исключением казначея, но и он, хотя и был

преимущественно финансовым должностным лицом, имел некоторые судебные

51-499

401

обязанности. На практике создание централизованного королевского управ-

ления в норманнской Сицилии, как и в других местах Европы в XII—XIII

столетиях, было тесно связано с расширением судебных учреждений, а так-

же с рационализацией централизованного финансового механизма. Здесь

Фридрих продолжал строить то, что начал Рожер и что продолжили затем

последующие правители.

Книга 1 Liber Auguslalis, посвященная главным образом общественному

порядку, начинается с осуждения ереси, которая классифицируется как "го-

сударственное преступление", сравнимое с изменой (титул 1). По какой-то

причине измена не выделена в специальную статью, она только упоминается

как преступление даже "более ужасное, чем ересь, поскольку речь идет о

том, что кто-то пытается нанести оскорбление божественному величеству".

Сравнение продолжено далее в титуле 4, который объявляет преступлением,

"сравнимым с кощунством", обсуждение... решений, действий, постановлений

и планов короля и вопросов о том, достоин ли своего положения кто-либо,

избранный королем" (это был закон короля Рожера, действие которого было

сохранено его преемниками).

Затем в книге 1 идет речь о насилии и преступлениях против коро-

левских должностных лиц. Делался сильный упор на то, что пострадавшие

должны обращаться в суд, а не осуществлять самосуд. Предоставлено право

на самооборону, но оно должно было осуществляться непосредственно на ме-

сте события и средства обороны должны соответствовать средствам нападения.

Кроме того, можно было убить ночного грабителя, если в этот момент кричать

"караул!" В ином случае право на самооборону, "предоставленное правом

народов", должно осуществляться пострадавшим либо публичной властью че-

рез преследование в суде.

Было запрещено носить заточенное оружие (при этом был дан список)

или кольчугу, за исключением должностных лиц, которые могли носить мечи

в деловых поездках за пределами их места жительства. Удар, нанесенный

какому-либо лицу запрещенным оружием, наказывался потерей руки. Убий-

ство наказывалось смертной казнью посредством меча, если убийца был ры-

царем или имел более высокий статус, и повешением, если убийца имел статус

ниже рыцаря. Несовершеннолетние и душевнобольные освобождались от уго-

ловной ответственности. Насильственное лишение сейзины на землю и другую

недвижимость влекло штраф в размере половины стоимости собственности, а

на движимое имущество - штраф в четырехкратном размере ее стоимости.

Лицо, лишенное сейзины, имело право предъявления иска против лица, до-

бросовестно вступившего во владение.

Лица, понесшие ущерб в результате кражи, обмана или применения

силы, имели право на возмещение. Если виновные не были найдены, или,

как часто бывало, их укрывали местные жители, то возмещение должно про-

изводиться "людьми той местности, где было совершено преступление". Этот

закон частично имел целью защиту евреев и сарацин, "преследования кото-

рых со стороны христиан, по нашим сведениям, в настоящее время слишком

широки". Пытка, как сказано, может использоваться как исключительное

средство для получения информации в связи с укрывательством виновных в

таких преступлениях (кн. 1, титул 27. Это единственное место в Liber

Augustalis, где упоминается пытка).

402

Растрата публичных средств королевскими должностными лицами или

судьями каралась смертью; утрата публичного имущества, нанесение ему

ущерба по небрежности или действия, приведшие к его уменьшению, карались

меньшими наказаниями "по усмотрению королевской милости" (кн. 1, титул

36, закон короля Рожера).

В книге 1 Liber Augustalis нашли отражение следующие важные черты

сицилийской системы отправления правосудия.

1. Юстициариям была предоставлена юрисдикция по делам о грабежах,

крупных кражах, разрушениях домов, преднамеренных оскорблениях дейст-

вием, поджогах, уничтожении фруктовых деревьев и виноградников, нападе-

ниях на женщин, дуэлях, по делам об измене, ношении заточенного оружия

"и вообще о всех преступлениях, за которые осужденное лицо может понести

наказание в виде смертной казни или изувечения". Они также имели юрис-

дикцию по гражданским делам, в которых имелась жалоба на отказ в пра-

восудии со стороны казначеев, бейлифов или феодальных господ. Однако не-

которые наиболее важные из этих уголовных и гражданских дел резервиро-

вались за судом самого короля (титул 44).

2. Судьи должны были получать заработную плату от суда короля и

не должны были вообще брать ничего от сторон во время судебных слушаний,

"за исключением одноразового приема пищи и питья для себя или для дру-

гого". Однако после вынесения решения или компромиссного соглашения сто-

рон судьи должны были получить от обеих сторон одну тридцатую суммы

или оценочной стоимости собственности, по поводу которых велось дело. Име-

лись также обстоятельства, при которых они должны были получить вместо

одной тридцатой или дополнительно одну сотую или одну шестидесятую (ти-

тул 73).

3. В качестве адвокатов в королевском суде было разрешено выступать

только лицам, проэкзаменованным судьями этого суда и одобренным королем.

От адвокатов также требовалось быть проэкзаменованными и одобренными

региональными юстициариями (титул 83).

4. Юстициарии должны были принести присягу, "что перед лицом Бога

и справедливости они будут без обмана отправлять правосудие для каждого

истца и позаботятся о скорейшем обслуживании тяжущихся сторон" (титул

46), Казначеи и бейлифы должны были приносить гораздо более детализи-

рованные присяги (титул 62).

5. Адвокаты (advocati) во всех судах должны были перед допуском к

работе и затем ежегодно приносить следующую профессиональную присягу

перед юстициариями: "Они будут заботиться о помощи сторонам, защиту ко-

торых они возьмут на себя, со всей доверительностью и правдивостью и без

всяких хитростей. Они не будут подсказывать им отношение к фактам по

делу. Они не будут осуществлять давления против их подлинных убеждений

и не будут брать на себя защиту безнадежных дел. Если они возьмут на себя

ведение дел, которые запутаны ложью одной из сторон и которые сначала

казались им справедливыми, но в ходе слушаний на основании фактов или

закона оказались несправедливыми, они немедленно прекоатят защиту... Они

также принесут присягу в том, что не будут стремиться к увеличению размера

гонорара в ходе слушаний и не будут вступать в соглашения, ка-

403

сающиеся стороны в споре". Любое нарушение этой присяги наказывалось

штрафом в три фунта золота высшей пробы (титул 84).

Книга 1 завершается рядом положений, регулирующих открытие су-

дебных заседаний, особенно по гражданским делам. Каждый гражданский или

уголовный процесс должен был начинаться с повестки, называвшейся пись-

мом о вызове, направлявшейся ответчику или обвиняемому юстициарием

или бейлифом. "Эти письма должны четко указывать, кому, кем и по ка-

кому вопросу предъявляется иск или жалоба и в какого рода судебном деле;

должен быть указан срок, в течение которого вызванное лицо должно

явиться в суд лично, если это уголовный процесс, или лично или в лице

представителя, если предъявлен гражданский иск. Повестка отправляется

один раз со сроком исполнения самое большее тридцать дней... Если

вызываемое лицо проживает за пределами королевства, в повестке должен

указываться срок шестьдесят дней" (титул 97). Если местопребывание от-

ветчика неизвестно или он не допускает к себе, то повестка могла быть

доставлена в дом, где находятся его жена или родственники. "Но если дом

не открыт для желающего доставить повестку, мы приказываем, чтобы

повестка была положена на порог дома в присутствии чиновника или двух

или трех свидетелей (титул 98). Затем следуют несколько положений о

наказаниях за неявку в суд и игнорирование установленных сроков.

Проблемы, затрагивавшиеся положениями об открытии судебных слу-

шаний, были среди ключевых для новой системы королевского правосудия в

XII—XIII столетиях: как доставить в суд лицо, не желающее являться; как

представить ему адекватное изложение обвинений, выдвинутых против него;

сколько свободы должно быть предоставлено сторонам, стремящимся исполь-

зовать официальный судебный процесс в своих интересах. Что особенно при-

мечательно в решениях, данных в Liber Augustaliss 1231 г., — это их новый

характер. Фридрих пошел гораздо дальше того, что было достигнуто в других

странах Европы в его эпоху. Например, в отношении обязательности явки в

суд по повестке Англии потребовались столетия, чтобы решить проблему ува-

жительных причин ("essoins") для неответа на гражданский иск. В отношении

указания в повестке в суд, "по какому вопросу" и "по какому виду судебных

дел", в Англии и Америке лишь в девятнадцатом и двадцатом столетиях были

устранены стереотипные "исковые формы". Процесс доставки повестки на по-

рог дома напоминает практику искушенных доставщиков повесток в нынеш-

нем мегаполисе, которые умеют бросить повестку под ноги скрывающемуся

или не желающему брать повестку адресату.

Допрос свидетелей и исследование письменных и других свидетельств

представляли собой единственный способ получения доказательств по граж-

данским делам; судебное разбирательство посредством боевой схватки или

"божьего суда" по таким делам было упразднено. Новизна допроса или след-

ствия как формы судебного разбирательства, очевидно, поднимала ряд про-

блем, поскольку было введено специальное положение, направленное против

лиц, "часто нарушающих заседания суда своими возбужденными криками".

"Мы приказываем, что на будущее тяжущиеся стороны и любые другие лица,

присутствующие на судебных заседаниях, должны соблюдать мирное течение

процесса и проявлять уважение к магистрату, объявляющему закон. Они не

должны осмеливаться заявлять о своих правах или спрашивать о чем-либо

404