Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования

Подождите немного. Документ загружается.

возможно, самым блестящим и могущественным монархом в истории Европы

после Карла Великого и до Наполеона, не остановился на Италии, а пред-

принял, несмотря на папское отлучение от церкви, крестовый поход и ко-

роновал себя как король Иерусалима.

Когда он умер в 1250 г., его сын Манфред продолжил его политику

подчинения североитальянских городов до тех пор, пока папа Урбан IV не

нашел защитника в лице Карла Анжуйского, которому он предложил корону

Сицилии за свержение Манфреда. В 1266 г. Карлу это, наконец, удалось.

Однако и Карл также был чрезмерно самонадеян, заносчив и жесток. Насе-

ление Сицилии, которую он подчинил деспотическому господству французов,

в 1282 г. восстало и перебило французских поработителей. Это восстание,

названное Сицилийской вечерней, в конечном счете имело результатом из-

гнание французов с Сицилии и ограничение их власти Калабрией и Апулией,

которые с тех пор стали называться Неаполитанским королевством. Сама Си-

цилия с тех пор находилась под властью дома Арагонов. Обе части полити-

ческого образования, названного позднее "обеими Сицилиями", были опусто-

шены и деморализованы во время войн, приведших к их разделению, и с тех

пор уже не смогли полностью оправиться.

Норманнское государство

Если бы норманнское Сицилийское королевство, являвшееся сильней-

шим королевством Европы в XII столетии, имело будущее, сравнимое с бу-

дущим норманнского королевства Англии, то политические и правовые инс-

титуты, созданные в Сицилии в XII столетии, изучались бы столь же много

и были столь же известны сегодня, как и институты Англии XII в., поскольку

Сицилийское королевство представляло собой первое территориальное госу-

дарство на Западе с первой новой западной системой королевского права.

Сицилийские норманны продемонстрировали тот же самый управлен-

ческий гений, что и их соотечественники в Нормандии и Англии. Характерно,

что они не пытались ликвидировать ранее существовавшие политические и

правовые институты завоеванных народов, а скорее стремились в максимально

возможной степени использовать их в рамках новой политико-администра-

тивной правовой структуры, которая была одновременно и более централи-

зованной и более децентрализованной.

Подобная готовность сохранять старое и приспосабливать его к новому

была характерна для тех скандинавов, которые в 911 г впервые постоянно по-

селились в империи франков на территории, ставшей называться Нормандией.

Они уважали наиболее развитые обычаи побежденных франков, ассимилировали

их и приспосабливали к новым условиям. Их потомки, оккупировавшие Англию

полтора столетия спустя, также стремились сохранить, где возможно, политиче-

ские и правовые институты англосаксов. Так и в Южной Италии норманнские

правители приспосабливали к собственным нуждам различные черты ранее су-

ществовавшей политической и правовой культуры, в то же самое время транс-

формируя эту культуру в новый тип государства и новый тип права.

В Южной Италии норманны встретили развитое, хотя и клонящееся к

закату политическое образование, само по "себе представлявшее собой со-

49*

387

единение многих элементов. Оно находилось частично под управлением му-

сульманского губернатора в Палермо, называвшегося "эмиром" и правившего

самовластно с помощью ряда правительственных органов. Норманнские пра-

вители, начиная с Роберта Гвискара, сохранили должность губернатора в Па-

лермо и даже титул "эмир", переведенный на латинский лад как amiratus (от

которого происходит современное морское звание "адмирал"), более того,

большинство лиц, занимавших эту должность в первое столетие норманнского

господства, были греческого или арабского происхождения. Amiratus, подобно

его предшественникам, управлял с помощью правительственных органов, в

которых работали чиновники, подготовленные на основе прежней админист-

ративной теории и практики — главным образом византийской в Апулии,

преимущественно арабской в Сицилии. Норманны, однако, ввели систему эк-

заменов для поступления на гражданскую службу представителей различных

классов. Это нововведение могло быть подсказано китайской практикой, о

которой могли рассказать арабские или еврейские путешественники .

Помимо использования существовавших учреждений норманны со-

здали новые, тесно связанные с королевским двором. Одним из них была

канцелярия, вероятно, организованная по образцу папской канцелярии. Ее

глава, сначала называвшийся протонотариусом (pritonotary) и позднее кан-

цлером, хранил королевскую печать и был ответствен за издание от имени

короля мандатов, дипломов, указов и разнообразных предписаний. Канцлер

Рожера II, Гварин, был вторым "я" короля и управлял королевством, когда

Рожер был на войне.

Другим новым центральным учреждением было казначейство, сначала

называвшееся dogana, занимавшееся ведением королевских счетов и управ-

лявшее разработанной системой налогообложения. Казначейство заимствовало

некоторые свои черты из ранее существовавшего арабского финансового уч-

реждения diwan и арабской системы ведения счетов. Вероятно, оно также мно-

го заимствовало из высокоразвитой структуры финансового управления и на-

логообложения, созданной в конце XI и начале XII столетия в римской курии.

Еще одним новым официальным органом, созданным норманнами, был про-

фессиональный королевский суд с юрисдикцией в отношении наиболее серь-

езных преступлений, а также гражданских споров между свободными людьми,

включавших нарушение домашнего мира и права собственности на фригольд.

В 1136 г. Рожер И назначил "юстициария" для разбирательства дел и

руководства королевской системой правосудия. Королевский суд командировал в

провинции судей для проведения судебных сессий. Со временем такие путеше-

ствующие судьи заняли на местах постоянные должности, а верховный суд в

Палермо стал предназначен для наиболее важных дел. К концу XII столетия

суды феодалов и городов перешли в прямое подчинение королевских судов, ко-

торые имели монополию по делам, называвшимся по-разному: "уголовные про-

цессы", "процессы меча", "кровная юрисдикция" и "высокое правосудие". Они

не имели аналогов в византийской или мусульманской практике.

Норманны в Сицилии XII в. создали также институт королевских бей-

лифов, называвшихся baiuli, похожих по названию и функциям на бейлифов

(ballivi) герцогства Нормандского. Они были, во-первых, исполнительными

чиновниками короля, направлявшимися для исполнения королевских прика-

зов. Позднее они приобрели более широкие административные и квази-ад-

388

министративные полномочия. Они находились в должности в течение опре-

деленного срока. В XIII столетии, при Фридрихе II, они стали оплачиваемыми

и сменяемыми чиновниками.

С помощью таких сложных управленческих институтов норманнские

короли Сицилии укрепляли свои связи с населением в целом и свой контроль

над феодальной и городской аристократией. Король был не просто сюзереном

своих вассалов, получавших лен непосредственно от него, он управлял всем

народом на своей территории непосредственно, хотя и не во всех областях

жизни. Если его вассалы намеревались осуществить свое феодальное право

сопротивления ему, то он мог обратиться ко всему населению за военной

поддержкой и мог использовать не просто феодальные, но и королевские меры

наказания, включая разрушение замков, денежные штрафы, заключение в

тюрьму и объявление вне закона .

Централизованный контроль сицилийской монархии над феодальной

аристократией проявился в системе военной службы, и особенно в издании

письменного реестра установленных повинностей рыцарской службы.

Catalogue baronum, изданный Рожером II, устанавливал количество конных

рыцарей, которых должен был выделить королю каждый барон. Однако это

было лишь минимальное количество, и в случае нужды корона могла призвать

к оружию весь народ. По-видимому, имелось положение о замене рыцарской

службы денежным платежом . Очень вероятно, что сицилийский "Реестр ба-

ронов" послужил моделью для английских и норманнских положений о ры-

царской службе 1166 и 1172 гг., и реестра ленов (seripta de feodis) короля

Филиппа-Августа во Франции.

Другим примером централизованного контроля сицилийской монархии

над феодальной аристократией была практика упоминания вассальной вер-

ности королю в каждой взаимной присяге на верность, приносимой вассалом

и его господином. Еще одним примером было сохранение королевского права

давать согласие на женитьбу вассала или субвассала, осуществлявшегося боль-

шей частью косвенно в виде налога, но могущего быть примененным непос-

редственно в качестве политической меры. Оба этих примера имеют аналогии

в Англии XII в., где также осуществлялся подобный королевский контроль

над феодальной аристократией через канцелярию, казначейство, командиру-

емых королевских судей, шерифов, институт рыцарской службы и резервное

право всеобщего военного призыва (fyrd).

Однако, в противоположность Англии, а также другим странам Европы,

норманнские короли Южной Италии не считались подчиненными праву (и

в этом смысле хотя бы — прототипами конституционных монархов), а на-

против, рассматривались как автократы и даже тираны. Возможно, здесь ока-

зали влияние византийская и арабская модели правления. Управляя церковью

подобно византийским императорам, норманнские короли были главными свя-

щенниками своего королевства. На мозаике в церкви Марторана в Палермо,

построенной в XII столетии, изображен король Рожер II, получающий свою

корону непосредственно от Христа, без посредничества папы или архиепи-

скопа, а аналогичная мозаика в соборе Монреаля изображает его сына Виль-

гельма II, также получающего свою корону непосредственно от Христа. Более

того, в норманнском Сицилийском королевстве не было вольных городов, т. е.

города управлялись лицами, назначенными короной, и хотя городские при-

389

вилегии существовали, города всегда были подчинены воле короля. Наконец,

король был не высшим лицом в феодальной иерархии, а непосредственным

господином всех субвассалов и практически всех жителей на принадлежавшей

ему территории. Во всех этих отношениях он был автократом ("самодерж-

цем") без каких-либо ограничений его юрисдикции.

Он был к тому же тиран в том смысле, что в теории и на практике

отсутствовали правовые ограничения его возможности действовать произволь-

но и деспотически. Его власть была абсолютной в буквальном смысле этого

слова, т. е. он был "освобожден" от права. Норманнские короли Южной Ита-

лии в целом предпочитали управлять посредством права, и в значительной

степени они вынуждены были поступать так для контроля над подданными,

но сами они считали себя выше права. На практике они не колебались про-

являть варварскую жестокость не только против сопротивляющихся им, но и

против покорных. Им нравилось пробуждать даже у своих сторонников не

только благоговение, но и ужас.

Исторический опыт существования норманнского Сицилийского коро-

левства ставит под сомнение сложившееся представление, что новая западная

концепция законности возникла из компромисса между потребностями и по-

литикой сильных монархий, с одной стороны, и традициями и интересами

ранее существовавших феодальных и местных сообществ — с другой. Исто-

рия Сицилии свидетельствует, напротив, что возможно было сосуществование

высокоразвитой системы королевского права, охватывавшей страну сверху до-

низу, и деспотической власти правителя. Имеется бросающееся в глаза сход-

ство между системами королевского права в Англии и Сицилии в XII столетии:

в обоих случаях монархия устанавливала связи с населением как целым и,

создавая централизованную правовую систему, доходившую в своем действии

до каждого человека, добивалась успеха в ограничении особых интересов фе-

одальной аристократии. Однако в Англии, как отметил Миттайс, "королевское

право всегда находило свои пределы в правовом чувстве сообщества"

. В

Южной Италии никогда не было сильной традиции племенного (кланового)

и регионального обычного права, которая существовала в германской и фран-

кской Европе. Возможно, слабость правосознания сообщества толкала его пра-

вителей на крайности, возможно, их претензия на неограниченную власть

еще больше ослабляла это правосознание. Более простое, но близкое к истине

объяснение состоит в том, что в Англии, как и в других странах Запада,

помимо Сицилии, римская церковь была достаточно сильна, чтобы сущест-

венно ограничивать и власть, и авторитет монархии.

Личность Рожера II

В процессе поиска причин исторического развития нетрудно убедиться,

что отдельные личности могут играть значительную роль, особенно в эпоху

быстрых правовых изменений и, однако, обычно очень трудно оценить эту

роль с высокой степенью точности. Эпоха ли создает человека или человек

эпоху? Рожер И был, очевидно, нужным человеком в нужное время. Родив-

шись в декабре 1095 г., Рожер был девяти лет от роду, когда в 1105 г. умер

его отец, великий граф Рожер I. Его мать Аделаида, родом из Северной Ита-

390

лии, была третьей женой великого графа и управляла в это время в качестве

регента, опираясь главным образом на сицилийских министров греческого

или арабского происхождения. В 1112 г., в шестнадцать с половиной лет,

Рожер считался уже достаточно зрелым, чтобы управлять от своего

собственного имени. Выросший в преимущественно арабском городе

Палермо, окруженный мусульманскими и греческими воспитателями, сек-

ретарями и чиновниками, он получил наиболее совершенное по тому вре-

мени образование по географии, математике и естественным наукам, знания

в области византийского и норманнского искусства и музыки, поэзии и

философии как Востока, так и Запада.

Во время регентства матери и в первые десятилетия его собственного

правления часто происходили восстания баронов. Рожер был решительным и

удачливым, но не увлекающимся воином. Он не был воспитан в феодальных

добродетелях и ценностях. Скорее, он был подготовлен для абсолютной власти

типа той, которой обладали раньше римские императоры Византии и в его

время султан Египта. Как писали авторы хроник того времени, Рожер жаждал

власти и славы, но предпочитал завоевывать и сохранять их в меньшей сте-

пени путем войны, чем посредством дипломатии и интриг. Он описывается

как умный, хитрый, терпеливый, иногда яростный, иногда щедрый, сочета-

ющий просвещенную терпимость с ужасной жестокостью, правитель. Мстя

восставшим баронам, он не колебался разрушать города до основания и унич-

тожать всех оставшихся там мужчин, женщин и детей. Но гораздо больше

он предпочитал занятия наукой и философией, музыкой и искусством, блеск

и пышность жизни двора, наслаждения гарема.

Было ли что-либо в личности Рожера, что привлекало его внимание к

праву? Можно ли предполагать, что он видел в праве и ключ к власти и

славе, и мирное средство контроля над своим многоязычным королевством.

Несомненно, что его амбициозное стремление быть похожим на императоров

Восточной Римской империи побуждало его также и к законодательствованию.

Кроме того, он имел перед собой другие примеры: пример папства, как раз в

тот период осуществлявшего активную разработку новой совокупности ка-

нонического права, и гораздо более ранний пример Лангобардского королев-

ства, имевшего до своего распада писаный кодекс обычного права, — Liber

Papiensis . В королевстве Рожера сохранились некоторые черты римского

права и Лангобардского права и, конечно, здесь применялось, как и во всей

Европе, каноническое право, по меньшей мере теоретически. Кроме того, сама

слабость канонического, Лангобардского, римского и других видов права в

Южной Италии, и прежде всего отсутствие сильной традиции народного пра-

ва, способствовали стремлению создать новую систему королевского права.

Эти причины создания такой системы права существовали помимо лич-

ности Рожера II. Конечно, требовалось наличие правителя, обладающего

умом, амбицией, силой и подобными качествами, чтобы ответить на потреб-

ность времени. Однако Рожер сделал нечто большее, чем решение стоявшей

перед ним исторической задачи. Он добавил новый элемент, который легче

описать, чем оценить. Он выделил из сферы права отдельную юрисдикцию —

юрисдикцию короля Сицилии в вопросах "высокого правосудия", а затем кон-

кретизировал ее посредством системы взаимосвязанных принципов и норм,

составивших единую и развивающуюся совокупность права. Он выдвинул ряд

391

взаимосвязанных принципов, устанавливавших и обосновывавших королев-

скую юрисдикцию определенного типа. Никто до него этого не делал.

Сделанное Рожером нашло воплощение в "Ассизах Ариано" (1140) и

было тесно связано с его личностью и характером, особенно с соединением

в них норманнских, византийских и, возможно, арабских качеств. Макс

Хофманн справедливо назвал Рожера "первым новым князем", "основавшим

первую абсолютную монархию Западной Европы . Однако Ро-жер сделал

больше. Он основал первую современную систему королевского права,

объединил многоязычное разнородное население, имевшее ранее только

крайне слабую традицию права, под властью объединенной и развивающейся

совокупности правовых норм и процедур, применяемых в королевских судах.

Его законодательство не составляло всего объема права, действовавшего в

отношении его подданных, и даже не было всем королевским правом, но та

существенная часть королевского права, которую оно составляло, была

систематизированной и основанной на определенных принципах. Оно не

пыталось свести всю сложность и неупорядоченность жизни к некоторой

системе или набору принципов, но, скорее, выделяло из этой сложности и

неупорядоченности определенную сферу, или юрисдикцию, которой могла

быть придана разумная и систематизированная форма, благодаря чему

окружающий хаос становился более выносимым.

Норманнская правовая система

То, что норманнские короли Южной Италии использовали право для

осуществления своего господства, накладывало определенные практические

ограничения на их полномочия и власть.

В противоположность германским королям более ранней эпохи, являв-

шимся судьями, но не законодателями, норманнские правители XII столетия

и последующего периода считали издание новых законов частью функций

короля. Рожер II объявил, что король является "создателем законов" (conditor

legum). Действительно, Рожер издал первый новый кодекс королевского права

в истории Запада — Ассизы Ариано. Он был назван в литературе новым ко-

дексом и первым документом такого рода на Западе, поскольку его целью

было не просто создать собрание норм и принципов, а систематизированно

изложить то, что считалось основными чертами правовой системы. Больше

того, он был представлен в качестве позитивного права, введенного в действие

королем как законодателем. Конечно, он опирался на обычное естественное

и божественное право и соединял в себе многие различные черты византий-

ских, мусульманских, лангобардских, норманнских и романистско-канониче-

ских правовых традиций, но придавал этим источникам форму нового и ши-

рокого законодательного акта.

Ассизы Ариано состоят из преамбулы и сорока четырех отдельных,

пронумерованных статей, многие из которых включают несколько парагра-

фов. Текст дается от имени самого короля, как бы написанный им самим,

нет упоминания об ассамблее сановников в Ариано, где Ассизы были приняты.

Преамбула провозглашает, что "поскольку Бог в своей милости... восстановил

мир и укрепил целостность королевства... мы, король, считаем себя обязан-

392

ными укрепить пути справедливости и благочестия там, где мы их видим

крайне нарушенными. Это проистекает не из гордыни, как будто мы побуж-

даемся внутренним чувством быть более справедливыми или более умерен-

ными, чем наши предшественники, в издании законов и их истолковании, а

потому что... само благочестие научило нас, говоря: "будь милосерден так

же, как твой отец". Особую важность здесь имеют два положения: законы

издаются во имя укрепления справедливости и благочестия, и роль короля

включает издание законов и их истолкование-Статья 1 (статьи обозначаются

как Ассизы) озаглавлена "По поводу истолкования законов". Она устанавливает:

"Мы повелеваем, чтобы всеми соблюдались законы, вновь издаваемые нашим

величеством и при этом слишком большая строгость в их осуществлении

смягчалась чувством благочестия, но и своеволию при этом были положены

определенные ограничения, а неясные места должны быть прояснены". Таким

образом, считается, что текст неизбежно содержит неясные места и подлежит

толкованию.

Статья 2 озаглавлена "По поводу привилегии святых церквей" и под-

тверждает, что король будет защищать церкви и сохранять их в неприкосно-

венности. Интересно то обстоятельство, что в тексте всех Ассиз "церковь"

всегда употребляется во множественном числе и, кроме того, нет упоминания

о какой-либо церковной независимости от короны или о каком-либо подчине-

нии духовенства папской власти. Права церквей изложены в статьях с 5 по

16, трактующих такие вопросы, как продажа реликвий, право убежища, коро-

левская юрисдикция по делам о нападениях на церкви, привилегии епископов

не давать показаний в судах, за исключением некоторых случаев, и привиле-

гии священников не давать присяг, запрещение незаконных тайных молений

(домашнего богослужения), запрещение покупки и продажи церковных долж-

ностей и подобные вопросы.

Статьи 17—21 посвящены тяжким преступлениям против короны,

включая преступные обсуждения приговоров короля, заговоры против него,

подделку королевских документов и фальшивомонетничество. Ст. 22 посвяще-

на процедуре расследования по делам о "лживости", которая затем определена

в ст. 22—26 как изготовление фальшивых документов, ложное свидетельство,

вмешательство в составление завещаний, присвоение публичных средств чи-

новниками и судьями и утрата или присвоение умышленно или по небрежно-

сти публичных средств.

Статья 27 излагает семейное право (празднование вступления в брак),

а ст. 28—33 относятся к половым преступлениям (прелюбодеянию, проститу-

ции, сводничеству, изнасилованию). Ст. 34 посвящена процедуре примирения

по делам об оскорблениях личности. Только в этом случае предусмотрено ча-

стное разрешение конфликта. Согласно ст. 35 телесные повреждения наказы-

ваются в зависимости от статуса пострадавшего лица. Ст. 36 устанавливает,

что врачи не могут практиковать без разрешения короля (фактически для

врачей была введена система экзаменов — первый пример такой системы в

Европе). Ст. 38—43 касаются похищения людей (продажи в рабство), убий-

ства в порядке самообороны, освобождения от ответственности детей и психи-

чески больных, убийства в ходе ночной кражи, поджога, подстрекательства к

преступлению (что само не являлось наказуемым) и отравительство. Послед-

няя статья 44 объявляет наказуемым вынесение судьей ошибочного приговора

в силу недобросовестности или небрежности"

393

Макс Хофманн подчеркнул "структурированный" характер Ассиз Ари-

ано по сравнению с "казуистическим" характером более старого ломбардского

кодекса Liber Papiensis. Последний был гораздо обширнее, включал около

тысячи статей, и имел целью охватить право в целом. Однако, по словам

Хофманна, он "пытается регулировать каждую фактическую ситуацию от-

дельно и редко устанавливает принципы". Он разобщен, и в нем "полно про-

белов и противоречий". В противоположность этому, Ассизы Ариано не ставят

целью охватить все право. Тем не менее, "ни одно из их положений нельзя

представить вне связи с другими... Больше того... в сферах, ими затронутых,

они достаточно полны, пробелы могут быть заполнены толкованием имею-

щихся законов в соответствии с целями последних".

Хофманн добавляет: "Именно эта необходимость толкования законов

до их применения укрепляла влияние государственной власти, поскольку тол-

кование не могло быть просто осуществлено любым человеком, а было в прин-

ципе правом короля". "Правосудие стало публичным делом, осуществляе-

мым специально подготовленными чиновниками .

Законы Рожера II ясно устанавливали королевское верховенство над

церковью, над феодальной аристократией, над городскими коммунами и над

народом в целом. Преследование еретиков находилось в ведении монархии и

осуществлялось по ее собственному праву, а не во исполнение решения цер-

ковных властей. Король строго ограничил юрисдикцию феодальных судов. Ни

одному городу не удалось добиться статуса вольного города, все они возглав-

лялись должностными лицами, назначенными королем. Все население было

подчинено королевской власти непосредственно, и заговоры не только против

короля, но также и против любого его ведущего сановника наказывались как

государственная измена, laesio maiestatis.

Королевское верховенство не исключало, однако, прав подданных по

отношению друг к другу и даже (в определенных границах) по отношению к

королю. В отношении церкви норманнские короли в целом признавали

юрисдикцию церковных судов, действующих на основе канонического права,

по большинству типов дел с участием духовных лиц, а также по делам о

духовных преступлениях мирян, брачных отношениях, завещаниях и любых

спорах, где обе стороны соглашались подчиниться церковной юрисдикции.

Церковные суды, конечно, сами находились под юрисдикцией короля как на-

следственного папского легата. Обычно король подчинялся папским решениям

и толкованиям права, а в противном случае его решение могло быть отменено

папой. Норманнские короли, при всей их кесарепапистской политике, не от-

рицали (в теории) верховенства папы в духовных вопросах. Даже император

Фридрих II в знаменитом письме профессорам и студентам университета Бо-

лоньи, в котором он утверждал, что император является наместником Бога

на земле по всем светским вопросам, подтверждал, что папа является наме-

стником Бога на земле по всем духовным делам . Таким образом, дуализм

церкви и государства имел в Сицилийском королевстве, как и повсюду на

Западе, важные конституционные и правовые последствия, хотя в Сицилии

весы склонялись гораздо больше в пользу государства, чем в других местах.

Помимо правовых ограничений королевских полномочий и власти, на-

кладываемых двойной юрисдикцией церковных и светских судов, имелись так-

же правовые ограничения, связанные с двойной юрисдикцией в светской сфе-

394

ре — феодальных и королевских судов. Король строго ограничил феодальную

юрисдикцию, особенно путем изъятия в пользу королевских судов дел о серь-

езных преступлениях, совершенных светскими лицами, а также многих видов

споров по фригольду. Тем не менее в отношении менее опасных преступлений

и многих видов гражданских дел каждый феодальный сеньор имел свой соб-

ственный суд, в котором участвовали его крестьяне. Это означало, что за

пределами городов большая часть местного управления находилась в руках

феодалов, правивших главным образом с помощью манориального права.

Кроме того, отношения сеньоров и вассалов регулировались феодаль-

ным правом, которое также оказывало ограничивающее влияние на королев-

ский абсолютизм. В XI столетии норманнские правители в Южной Италии

раздавали завоеванные земли своим соотечественникам в качестве ленов, ли-

шая прежних землевладельцев их собственности и создавая новую аристок-

ратию. Наиболее крупные из новых землевладельцев получали свои поместья

непосредственно от короля в качестве его главных ленников и несли обязан-

ность предоставлять ему установленное число конных рыцарей для военной

службы. Субфеодизация разрешалась, но субвассалы должны были поставлять

на военную службу других, либо служить сами. Размер повинностей вассала

господину должен был быть четко определен перед дарованием феода. Про-

водились четкие различия между различными видами феодальных обяза-

тельств. Сеньориальные суды имели компетенцию разрешать споры между

господами и вассалами. Королевский суд сам мог выступать как феодальный,

где судьями были высшие феодалы. Во всех этих отношениях норманнская

Сицилия следовала модели, весьма похожей на модель, которой следовали нор-

маннские правители в Англии и Нормандии. Сицилийский монарх господствовал

над своими высшими вассалами, а также их собственными вассалами, в большей

степени, чем английский. Тем не менее феодальная система в королевстве Си-

цилии (особенно в Апулии, где центральная власть устанавливалась гораздо мед-

леннее и было множество мелких феодов), подобно феодальной системе в Англии

и Нормандии, а также во Франции, Германии и в других местах Западной Ев-

ропы, сочетала элементы централизации и децентрализации, удерживая их вме-

сте с помощью правовых учреждений и процедур.

Судебная власть короля осуществлялась непосредственно его собствен-

ной "большой курией" (magna curia), состоявшей из него самого и главных

должностных лиц его двора, а также различных светских и церковных са-

новников. Однако с раннего периода также существовали профессиональные

судьи, унаследованные от византийской системы правления. Рожер II исполь-

зовал местных профессиональных судей (юстициариев) в городах и ввел так-

же профессиональных судей в королевскую курию. Профессионалы стали иг-

рать доминирующую, а после 1168 г. исключительную роль в центральном

суде короля . Рожер II ввел также профессиональных юстициариев на про-

винциальном уровне, в 1140-х гт. такие юстициарии, многие из которых были

епископами и архиепископами, были назначены во все главные подразделения

королевства. "Очевидно, группа судей назначалась в конкретный регион на

несколько лет" Они обладали юрисдикцией в отношении серьезных пре-

ступлений, включая грабеж, кражу со взломом, грабеж на большой дороге,

изнасилование, убийство, ордалии, клевету уголовного характера и поджог.

Менее опасные правонарушения разбирались королевскими должностными

лицами меньшего ранга — бейлифами. Кроме того, компетенция провинци-

альных юстициариев включала разрешение гражданских споров по поводу

395