Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования

Подождите немного. Документ загружается.

обстояло дело не только в Северной Франции, но и в Нидерландах и в Се-

верной Италии, где происходили городские бунты, подобные камбрийскому.

Бове, тоже в Пикардии, представляет особый интерес, потому что в XII в. он

получил хартию, обеспечивавшую большие полномочия самоуправления и

широкие привилегии граждан (буржуа). Присяжная коммуна была создана в

Бове в последние годы XI столетия, после четырех десятилетий острого

конфликта между буржуа и целым рядом епископов. В конце концов король

Людовик VI (1108—1137) издал хартию, признавшую власть общины; в 1144

г. ее подтвердил Людовик VII, а в 1182 г. (с некоторыми дополнениями)

Филипп-Август. Среди 17 статей хартии были такие:

— все люди в стенах города и в пригороде должны принести присягу

коммуне;

— каждый должен помогать другому, как сочтет правильным;

— если любой человек, присягнувший коммуне, подвергается нару-

шению его прав и приносит жалобу пэрам коммуны (франц. "pairs" — "рав-

ные", имеются в виду ведущие граждане города), они пусть примут меры

против личности или собственности обидчика, разве что он возместит ущерб

в соответствии с их решением; а если обидчик бежал, пэры коммуны пусть

совместно получат удовлетворение за счет его собственности или личности

или тех, к кому он бежал;

— так же, если купец приедет в Бове на рынок и кто-нибудь в стенах

города нарушит его права и пэрам поступит жалоба, они должны дать купцу

удовлетворение;

— ни один человек, нарушивший права члена общины, не будет до-

пущен в город до тех пор, пока он не даст возмещения согласно решению

пэров; это правило может, по совету пэров, не применяться в отношении лиц,

приведенных в город епископом Бове;

— ни один член коммуны не должен предоставлять кредит ее врагам

и общаться с ними, кроме как с разрешения пэров;

— пэры коммуны пусть присягнут, что они будут судить справедливо,

а все прочие пусть присягнут, что будут признавать и исполнять решения

пэров

Другие положения касались работы мельниц, взимания долгов (чело-

век не мог быть взят заложником за долг), общественной защиты пищи, рав-

ных мер тканей, ограничений разных феодальных трудовых повинностей, ко-

торые горожане все еще были должны нести в пользу епископа.

Хартия не определяла форму управления городской общины, а

только устанавливала, что ее пэры должны выносить решения и гаранти-

ровать жизнь и собственность ее членов. На практике хартия ничего не

добавляла к тому, что было установлено не менее одного-двух десятилетий

назад, за исключением последнего положения, в котором говорилось, что

"мы, [король], уступаем и подтверждаем правосудие и суждение, которое

будут осуществлять пэры". Короче говоря, хартия была признанием свер-

шившегося факта: восстания буржуа города Бове в разгар Папской рево-

люции, формирования его присяжной коммуны, ограничения политической

и экономической власти епископа, который прежде был не только главным

духовным лицом, но и главным сеньором города, и принимал самое ак-

тивное участие в местной и межсемейной политике . Хотя сама-хартия

344

была лаконична до крайности, она ясно подразумевала, что сеньориальные

права в городе Бове будут отныне сурово ограничены.

Положение, что "все люди" должны принести присягу общине и под-

чиняться ее юрисдикции, не включало духовенства и дворян вне зависимости

от того, жили они в стенах города или за ними. На практике новые городские

сообщества Европы соперничали с духовными и феодальными властями. На

заднем плане этого соперничества стояли центральные королевские и папские

власти, помогавшие его упорядочить.

Бове был несколько необычен, хотя ни в коей мере не уникален, тем,

что епископская и феодальная власть в нем были объединены в лице епископа.

Феодальный суд епископа Бове, который посещали все дворяне ("свободные"),

подчиненные ему как феодальному сеньору, сохранял значительную светскую

уголовную и гражданскую юрисдикцию над городом. В целом, однако, эти и

другие феодальные прерогативы епископа уменьшались на протяжении XII и

XIII столетий отчасти потому, что французская корона оказывала городам су-

щественную поддержку в их борьбе против феодального контроля. Церковная

юрисдикция епископа была иное дело: здесь усилия городских властей уменьшить

неприкосновенность духовенства в отношении городской юрисдикции в основном

не имели успеха, в частности потому, что в этой борьбе на стороне церкви был

обычно не только король, но и папа. Указ Филиппа-Августа в 1210 г. запретил

магистратам французских городов арестовывать клириков, разве что те будут

схвачены на месте преступления, но даже тогда их следовало передать в цер-

ковный суд, который один имел полномочия судить их по большинству дел. На-

конец, самой королевской власти городская община должна была уступать "вы-

сокое правосудие", то есть юрисдикцию в отношении преступлений, наказуемых

смертной казнью, а также некоторый объем апелляционной юрисдикции в об-

ласти "среднего" и "низкого" правосудия.

Несмотря на эти ограничения в пользу феодальной, епископской и

королевской власти, в руках городской коммуны оставался значительный объ-

ем самостоятельной юрисдикции над ее членами и значительный объем са-

мостоятельного и своеобразного городского права .

Многие новые городские коммуны на севере и юге Франции, а также

в других частях Европы называли себя "коммунами ради мира" ("communia

pro pace"). Среди них был Лан, расположенный недалеко от Камбре и Бове.

Именно там в 1128 г. Людовик VI провозгласил Institutio Pads, признав этот

город "прибежищем мира и безопасности для всех, равно свободных и не-

свободных. И здесь также непосредственным политическим вопросом был

конфликт между епископом и гражданами. Отчасти это был конфликт внутри

церкви по поводу природы епископской власти и притязаний соперников —

короля и папы — на верность епископа, отчасти же — конфликт между фе-

одальными и городскими экономическими и социальными интересами и цен-

ностями. Подавление образовавшейся до этого коммуны повлекло за собой

длительный период беспорядков. В 1112 г. даже был убит епископ. Указ

"Institutio Pacis" был попыткой компромисса в духе Вормсского конкордата

(1122 г.), который установил окончательный компромисс в борьбе за инве-

ституру. Была признана высшая феодальная юрисдикция епископа Лана, и

он продолжал назначать местных судей (echevins), но мэр и "присяжные"

(jurati, jures, то есть "приносящие присягу"), соответствующие пэрам Бове

44-499

345

и других городов, тоже имели юрисдикцию по соблюдению обычаев города

и должны были обеспечивать правосудие, когда епископского было недоста-

точно. Сервы, переселившиеся в город из других мест, получали свободу, а

сервы местных помещиков освобождались от многих повинностей; были от-

менены менмортабль и формарьяж, а талья сведена к фиксированному пла-

тежу и ограничена определенным кругом лиц.

В Пикардии, как и в других областях Европы, время работало на

городское самоуправление. Там, где, как в Лане, епископ сохранил право

назначения на должности, его назначенцы становились муниципальными чи-

новниками магистрата и к концу XII столетия, как правило, избирались при-

сяжными. Везде магистрат состоял из небольшой группы людей, выдвинутых

ведущими гражданами и избираемых всеми жителями.

Франция: Лорри, Монтобан

Весьма широким вольностям, дарованным Людовиком VI епископским

городам Пикардии, можно противопоставить "элементарные свободы" (выра-

жение Карла Стивенсона), данные тем же монархом десяткам городов, рас-

положенных в королевском домене вокруг Парижа и прилегающих районах.

Один такой небольшой город возле Орлеана, Лорри, получил от Людовика

VI знаменитую грамоту, послужившую моделью для многих таких городов.

Эта грамота установила максимальный размер ренты за землю и дом, отме-

нила талью и многие другие подати, уменьшила военные повинности до од-

нодневной службы в ближайших окрестностях, упразднила "corvees" (с одним

только исключением, что люди, имевшие лошадей и повозки, должны были

раз в год доставлять в Орлеан королевское вино), ограничила штрафы, на-

казания, пошлины, сборы и другие платежи. Эта грамота установила, что

любой человек, мирно проживший в городе год и один день, получает свободу

и не может быть затребован своим прежним хозяином. Граждане могли про-

дать свое имущество и отправиться куда угодно. Граждан нельзя было судить

вне города, а для судебного разбирательства в городе были установлены раз-

личные нормы процедуры. Обязательного предоставления кредита отныне не

существовало, только королю и королеве давалось две недели, чтобы запла-

тить за пищу.

К.Стивенсон замечает: "Лорри был очень маленький городок, и сво-

боды там были явно второсортные. У него не было самоуправления, вся по-

литическая власть оставалась за королем и его министрами. Однако же по-

ложение его жителей было несомненно привилегированным... житель Лорри...

был экономически и юридически свободен. Он был вне досягаемости произ-

вола домениальной эксплуатации. Его права держания и статус были типично

буржуазными... Обычным объектом держания было не поле, а участок для

строительства. Привилегии жителей были по существу такие же, какие тре-

бовали для себя купцы в качестве минимума для поселения в том или ином

месте. Именно по этой причине обычаи Лорри пользовались столь замеча-

тельной популярностью в последующие века .

Если свободы Лорри были более "элементарными", чем Бове, это было

обусловлено, несомненно, тем, что Лорри находился в королевском домене, а

346

Бове — в домене вассала короля. Не только короли, но и герцоги, графы и

другие правители областей имели сильные побудительные мотивы к тому, что-

бы способствовать появлению городов на своих землях; города привлекали ма-

стеровых, ремесленников и купцов, а с них можно было получать денежные

ренты. Однако в то же время правитель территории неохотно отказывался от

политической власти над городами. Хороший пример — хартия вольностей,

дарованная в 1144 г. городу Монтобану на юге Франции графом Альфонсом

Тулузским. Граф предложил для нового поселения участок своей собственной

земли, примыкающей к более старому городу Монториолю, в котором царила

постоянная вражда между горожанами и главой аббатства, вдоль стен которого

был построен этот город. Желая переманить жителей из Монториоля, граф не

только даровал свободы, но и согласился советоваться по ряду вопросов с "го-

рожанами из лучших". Вероятно, именно с помощью таких горожан и был ор-

ганизован и финансировался город. К концу столетия Монтобан управлялся

собственными выборными должностными лицами .

Нормандия: Верней

В XI—XII вв. города Нормандии не очень отличались от городов

Франции в отношении свобод, управления и законов. Классический пример

нормандской городской хартии — хартия, дарованная Вернею Генрихом I,

герцогом Нормандии и королем Англии с 1100 по 1135 г. Хартия устанав-

ливала, что каждый горожанин (буржуа) должен получить три акра земли и

сада, за которые он должен платить ежегодно 12 денье, независимо от коли-

чества построенных им домов. Он должен был также заплатить единовремен-

ную сумму в 7 денье за право стать гражданином и потом ежегодно платить

4 денье на содержание стражи. Это были небольшие деньги. Горожанин не

был обязан нести военную службу, если только войско не возглавит лично

король. За исключением службы лично королю, он не был обязан нести

службу по королевским делам. Его нельзя было обязать предоставить кредит,

даже самому королю. Он освобождался от всех таможенных сборов на импорт

на три года, а на импорт некоторых товаров, таких как пища, одежда и пред-

меты для личного потребления, навсегда. Король мог облагать налогом про-

дажи на местнрм рынке, включая продажи скота, вина, соли, зерна, рыбы,

кожи и тканей. Помол зерна, выпечка хлеба, пивоварение и винокурение

были открыты для граждан после уплаты определенных сумм. Правосудие

оставалось в руках прево, но разбирательства происходили в городе, за

исключением тех случаев, когда жалобы подавались лично королю. Говоря

словами Стивенсона, "подробные статьи ограничивают штрафы и наказа-

ния, которые могут быть наложены в определенных случаях, предписывают

методы сбора долгов, ограничивают применение поединка и устанавливают

правила разрешения еще дюжины юридических вопросов, важных

1 7

для городского населения"

Со временем вольности Вернея были распространены и на другие го-

рода Нормандии.

44*

347

Фландрия: Сент-Омер, Брюгге, Гент

К середине XII столетия Фландрия стала передовым промышленным

районом Европы, прежде всего благодаря своей текстильной промышленности,

а Брюгге и Гент были самыми цветущими торговыми городами к северу от Ге-

нуи и Милана. Хотя граф Фландрии был вассалом французского короля, он

правил Фландрией совершенно независимо от последнего на протяжении всего

XI, XII и XIII столетий. В то же время города Фландрии, хотя они были в

политическом подчинении у могущественного правителя, достигли значитель-

ной независимости — даже большей, чем французские города. Некоторые

фламандские города начинали развиваться как революционные коммуны, но

большинство из них, по-видимому, достигло коммунального статуса мирным

путем при поощрении графа, который щедрой рукой даровал хартии, но не

забывал и обеспечить в них свои права.

Хартия Сент-Омера, дарованная графом Вильгельмом Клито в 1127 г.,

послужила образцом для более поздних хартий, пожалованных другим фла-

мандским городам. Она констатировала, что Вильгельм по просьбе граждан

(бургеров) подтверждает законы и обычаи Сент-Омера и независимость ком-

муны, которой они присягнули. Всем гражданам гарантировались мир и пра-

восудие согласно справедливым решениям их "echevins", которые "будут

пользоваться всей той свободой, которой пользуются echevins на всей земле

Фландрии". "Echevins" должны были разбирать споры, возникавшие в собст-

венно городе ("forum"), однако графский прево и духовенство тоже сохраняли

юрисдикцию над определенными спорами . Хартия подтверждала древние

права граждан на пастбища и старинное право освобождения от военной служ-

бы, за исключением службы для защиты графства Фландрии. Граждане ос-

вобождались также от разных феодальных налогов и повинностей: chevage,

avoueries, несправедливых поборов со стороны замкового гарнизона, тальи .

Кроме того, хартия признавала купеческую гильдию города. Членам гильдии

объявлялось освобождение от разных пошлин, и граф обещал по возможности

обеспечить им аналогичные свободы в Нормандии, Англии и Булони. Нако-

нец, граф Вильгельм отдал жителям города на благо купеческой гильдии свой

монетный двор в Сент-Омере, приносивший 30 ливров годового дохода. Это

значило, что Сент-Омер отныне должен чеканить монету, город получал бы

прибыль, а налоги графу не надо было бы уплачивать монетой со стороны .

Хартия Сент-Омера не ставила целью дать горожанам формальную

независимость от правителя области. Граф сохранил юрисдикцию над городом,

a "echevins" избирались им из числа граждан и служили его судьями. На

практике, однако, "echevins" сначала назначались пожизненно, что давало

им определенную независимость, а потом, когда их начали избирать ежегодно,

это стали делать граждане по определенной системе.

Брюгге и Гент, как и Сент-Омер, имели присяжные городские общи-

ны, совет "echevins" и купеческую гильдию . Эти города были гораздо боль-

ше Сент-Омера, входя в число первых 15—20 важнейших городов Европы.

Граф Филипп (1169—1191) даровал хартии, именуемые "keure", Брюгге и

другим городам Фландрии, создав правовую основу для ограниченного само-

управления и прав и свобод граждан.

348

Германия: Кельн, Фрайбург, Любек, Магдебург

Процветающий римский город Кельн (Colonia) в нижнем течении

Рейна стремительно пришел в упадок после завоевания его франками в V в.

Какая-то торговая и промышленная активность сохранились, а присутствие

епископской кафедры и собора обеспечило элемент преемственности. Тем не

менее Кельн перестал быть городом в римском смысле, но еще не стал го-

родом в новом европейском смысле. Речная гавань заросла и превратилась в

болото, производство стеклянных изделий переместилось в сельскую мест-

ность, количество населения упало до уровня большой деревни, городское уп-

равление, находившееся в основном в руках архиепископа, было включено

в управление прилегающей областью — Лотарингией .

В 953 г. император Оттон III назначил своего младшего брата Бруно

графом Лотарингским и архиепископом Кельнским. Бруно включил торговый

пригород, wik, в черту городских укреплений. Он и его преемники в конце

X — начале XI столетия учредили рынки, пошлины и монетный двор. К

1074 г. купцы и ремесленники набрали достаточно сил, чтобы восстать против

архиепископа, которому тем не менее, удалось призвать войска извне и по-

давить мятеж. Однако другое восстание в 1106 г. закончилось установлением

независимого городского правления и системы городских прав, которые в

XII в. часто называли "jus coloniensis" ("кельнское право"), а иногда — "jus

civilis" ("право города").

Архиепископ Кельнский остался важной фигурой в жизни города, он

продолжал править всей Лотарингией и обычно также Вестфалией. Тем не менее

его политическая и правительственная власть в пределах города была сильно

ограничена в XII в., когда ее дополнили и отчасти заменили системой управления

посредством должностных лиц различных патрицианских органов.

Кельн был уникален тем, что он был организован в самоуправляю-

щиеся светские приходские общины (Sondergemeinden), иногда именуемые

коммунами, числом двенадцать, в каждой из которых обычно имелись два

магистрата, избираемые (видимо, ежегодно) членами приходской общины.

Бывшие, нынешние и предложенные в кандидаты магистраты составляли брат-

ство, или гильдию (Amtleutegenossenschaft — "товарищество должностных

лиц"), игравшее важную роль в городских делах. Членом приходской общины

можно было стать, приобретя в приходе наследуемую собственность, зареги-

стрировав ее и уплатив взнос. Член общины обязан был помогать коллеге и

защищать его от любых возможных обвинений. Жалобы и аргументы по по-

воду собственности в приходе рассматривались в гражданском суде прихода,

с правом апелляции к полному собранию гильдии магистратов прихода. Мел-

кие преступления и проступки против приходской общины рассматривались

в уголовном суде, где обвинителем выступал комитет гильдии приходских ма-

гистратов, избранный для расследования преступлений или проступков. Если

член прихода отказывался отвечать на обвинения против него в приходском

суде, его изгоняли из общины. Всякий, кто пытался нарушить правила об-

щины, обрекался после смерти на вечные муки в компании дьявола и его

падших ангелов.

Среди важнейших функций прихода была регистрация передачи прав

на землю и земельных залогов. Одна ранняя запись в приходском реестре

349

описывает процедуру, на основании которой Генрих Лонг купил дом у не-

коего Готфрида. Акт купли-продажи был совершен "перед гражданами и при-

ходскими магистратами и перед судьями и приходскими священниками". За-

тем Генрих уплатил гражданам и судьям обычный гонорар за свидетельство

сделки и ее регистрацию. Всякого, кто сомневался в факте регистрации, спе-

циально приглашали заглянуть в реестр (Schrein) судей, где он мог обнару-

жить истину. Наконец, Генрих прибыл в городскую ратушу и вручил сыну и

наследнику Готфрида в присутствии городских заседателей (scabini,

Schoeffen) три марки, таким образом обезопасив себя и своих наследников

от всяких притязаний со стороны наследников продавца.

В задачу городских заседателей, однако, входило не только свиде-

тельство сделок и ведение их реестра. В основном заседатели выступали в

качестве непрофессиональных судей либо в высоком суде (Hochgericht) вместе

с председательствующим профессиональным судьей, либо в мелких делах по

отдельности. В высоком суде они разбирали дела в качестве суда первой ин-

станции, а также апелляции по гражданским и уголовным делам, рассмот-

ренным в судах приходских магистратов. Они объявляли закон и выносили

решение, которое профессиональный судья исполнял. Дословно они "нахо-

дили" решения: считалось, что они представляют аккумулированное знание

обычного права. Когда один заседатель единолично разбирал дело, он пред-

ставлял решение другим заседателям для получения их согласия.

Постоянно активно функционировали примерно 25 заседателей. Од-

нако бывшие заседатели и выдвинутые кандидатами на эту должность тоже

входили в число "братьев" (fratres scabinorum), составлявших, подобно при-

ходским магистратам, гильдию. Хотя они приносили присягу на верность ар-

хиепископу, они также были связаны присягой объявлять закон и находить

решение беспристрастно и истинно. Протоколы их дел включают решения,

вынесенные не в пользу архиепископа, а также и решения, противоречащие

интересам купцов Кельна. Так, в ряде дел XII в., в которых архиепископ,

действуя через своего казначея, претендовал на то, чтобы разные члены раз-

личных приходских общин считались домочадцами архиепископа (familia) и

как таковые подлежали обложению определенными налогами, собираемыми

казначеем, — заседатели вынесли решение против казначея. А в 1103 г.,

согласно самому раннему дошедшему до нас документу, где упоминаются за-

седатели, по иску, в котором купцы Льежа и Юэ требовали от купцов Кельна

соблюдать привилегии, дарованные прежним архиепископом Кельнским, за-

седатели решили дело в пользу иностранных купцов.

Кроме судебных функций заседатели осуществляли многие полномо-

чия городского совета, и как таковых их часто называли не только "scabini"

("заседатели"), но и "senatores" ("старейшины"). Кельнские хроники XII в.

свидетельствуют о том, как scabini или senatores планировали и утверждали

расширение городских стен, приносили городские земли в дар на благотво-

рительные цели, управляли городской собственностью, например мясными и

рыбными прилавками, принадлежащими городу, а не гильдии, и даже в трех

случаях заключали договоры с другими городами, предоставляя различные

права их купцам, — и все это без утверждения архиепископа.

Помимо приходских магистратов и scabini или senatores Кельном уп-

равляла еще третья гильдия, "Richerzeche", что буквально означало "таверна

350

богатых". Двое из ее членов ежегодно избирались на должность бургомистров

(Burgermeister), один из которых должен был носить звание scabinus. Сама

же Richerzeche состояла из бывших, нынешних и выдвинутых на должность

бургомистров. Главной задачей ее был надзор за ремесленными цехами и рын-

ками, а также за условиями торговли (включая цены) сельскохозяйственными

продуктами, вином и пивом. Richerzerche (или Burgermeister) вершила свой

суд на трех главных торговых площадях города для надзора за соблюдением

своих предписаний. Richerzeche рассматривала также апелляции на решения

гражданских судов приходских магистратов.

Муниципальное управление Кельна в XII в. было полностью патри-

цианским. Единственный, кто ограничивал всесильных аристократов, был ар*

хиепископ, который назначал двух главных должностных лиц: один из них,

именуемый бургграфом (Burggraf — городской граф), председательствовал

над заседателями в слушаниях высокого суда и, кроме того, являлся военным

главой города и надзирал за улицами и площадями общего пользования; вто-

рой, именуемый штадтфогтом (Stadtvogt — городской префект), председатель-

ствовал на некоторых общих сессиях высокого суда. На практике власть этих

двух должностных лиц и самого архиепископа оказалась в подчинении у вла-

сти гильдий заседателей, бургомистров и приходских магистратов. Власть ар-

хиепископа постепенно ожила в течение XIII столетия, но к тому времени

право Кельна полностью оформилось и во многих отношениях, хотя и не во

всех, перекрывало структуру политической власти.

Ученые давно спорят о происхождении муниципального управления

в Кельне: что было его главным источником — движение за мир, револю-

ционная коммуна, территориальное сообщество или купеческая гильдия? Им

может быть любое из этих явлений или их сочетание, но следует ответить на

более крупный вопрос: каково отношение муниципального управления и

муниципального права Кельна к великому преобразованию Европы, проис-

ходившему в то самое время, когда Кельн обретал свое политическое и пра-

вовое лицо? Отделение города от епархии архиепископа и от герцогства, ок-

ружавших его, создание собственных светских городских учреждений, и преж-

де всего создание собственной политической и правовой истории, то есть ис-

торического сознания или сознания органичного развития и роста, — все это

стало возможным потому, что сама церковь провозгласила дуализм церковных

и светских властей и поддерживала плюрализм последних, и в силу того фак-

та, что идея постепенного исправления мира посредством права стала веду-

щим понятием, руководящим мотивом и в церковной и в светской сфере. Эти

революционные перемены в умах и сердцах людей были существенной ча-

стью революционных перемен в политической, экономической и социаль-

ной жизни, которые происходили всюду в Европе в конце XI и в XII сто-

летии. Важным выражением этих перемен было основание самоуправляю-

щихся городов и создание нового типа права — городского права — ив

Кельне, и в других городах.

Кельн был исключением из обычного способа создания городов в гер-

манских княжествах, который состоял в том, что император или князь издавал

хартию. Иногда такие хартии давал император для успокоения бунтующих

городов. Так, жители Вормса в 1073 г. создали "conjuratio" против своего

епископа и получили вольности от императора Генриха IV. Майнц поступил

351