Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования

Подождите немного. Документ загружается.

36-499

281

дализмом тип надстройки столь радикально отличается от надстройки, скажем,

японского или русского феодализма.

В то же самое время многие другие историки, отвергающие марксистские

категории базиса и надстройки, тоже не смогли хоть сколько-нибудь системати-

чески показать взаимодействие между политическими, идеологическими и пра-

вовыми институтами и понятиями на Западе, с одной стороны, и такими соци-

альными и экономическими институтами, как ленное держание земли, отношения

"сеньор—вассал" и серваж, — с другой. Но если первые не являются простым

выражением и орудием последних, как утверждал Маркс, то каковы же дейст-

вительные отношения между ними? Можно ли сказать, что, вопреки марксист-

ской теории, "сознание" определяло "бытие"? Или, если сами эти категории не-

верны, какие категории должны их заменить?

Отношения между социальными и экономическими факторами, с од-

ной стороны, и политическими и идеологическими — с другой, можно про-

яснить, если основываться на четырех методологических постулатах.

Первое. Следует видеть, что правовые институты переходят грани-

цы между социально-экономическими и политико-идеологическими факто-

рами. Право следует рассматривать как неотъемлемую часть и материаль-

ной структуры западного общества ("способ и отношения производства"), и

его духовной жизни ("политическое и социальное сознание"), то есть и как

базис, и как надстройку.

Второе. Анализировать следует не феодализм, а различные виды пра-

ва, которые регулировали социальные и экономические отношения в рассмат-

риваемый период. Этот анализ должен включать не только феодальное право

в чисто техническом смысле, то есть право, регулирующее ленное держание

(феод) и отношения "сеньор—вассал" (присяга на службу), но и манориаль-

ное право, то есть право, регулирующее отношения "помещик—крестьянин"

и сельскохозяйственное производство и жизнь феодального поместья в целом.

Сопоставление феодального и манориального права должно помочь нам пре-

одолеть возражения тех историков экономики и общества, которые справед-

ливо обвиняют некоторых историков права в игнорировании главной черты

феодализма, то есть существования привязанного к земле зависимого кресть-

янства. Нам удастся избежать обвинения в чрезмерной широте (и' вытекающей

отсюда расплывчатости понятия), если мы будем придерживаться важного тех-

нического различия между двумя видами регулирования: регулированием фе-

одального землевладения и вассальной присяги, с одной стороны, и регули-

рованием манориальных отношений — с другой. Это были две раздельные

отрасли права, подобно праву корпораций и трудовому праву сегодня на

Западе, хотя социологически и исторически они тесно взаимосвязаны.

Третье. Мы добавим в изучение западного феодализма динамический

элемент, если исследуем те перемены, которые произошли в феодальном и

манориальном праве со времени Папской революции. Ибо то громадное со-

трясение, которое произвели в Европе так называемая григорианская реформа

и борьба за инвеституру, не могло не отозваться на правовом регулировании

способа и отношений производства, да и ведущие историки общества и эко-

номики тоже поддерживают такую периодизацию феодализма на Западе .

Марк Блок делит феодализм на "первый феодальный период" (с VIII до се-

редины XI в.) и "второй феодальный период" с середины XI по XV в. Он

282

пишет: "... было два последовательных "феодальных" периода с весьма раз-

личными ведущими тональностями". Аналогичным образом Жорж Дюби счи-

тает XI столетие критическим периодом в возникновении западного феода-

лизма и называет годы с 1070 по 1180 "веком великого прогресса", в течение

которого феодализм как система установился по всей Европе.

Четвертое. Следует учитывать, что до середины XI в. отношения

"сеньор—вассал" и ленное держание, с одной стороны, и отношения "поме-

щик—крестьянин" и жизнь манора — с другой, не подвергались системати-

ческому правовому регулированию, и, хотя они в значительной степени ре-

гулировались обычаем (включая обычное право), феодальный и манориальный

обычаи были по большей части неразвиты и растворены в социальном и эко-

номическом обычае. А самый важный аспект тех коренных перемен, которые

произошли в XI—XII вв., состоял в том, что в этот период и феодальное, и

манориальное право были выделены и существенно систематизированы. Если

прав был покойный русский историк Георгий Вернадский, сказав, что русский

феодализм был "феодализмом без феодального права", то можно сказать, что

и западный феодализм до XI в. был "феодализмом без феодального права".

Это, конечно, преувеличение: какое-то феодальное право (и какое-то мано-

риальное право) было и в России, и в империи франков, но оно было в зна-

чительной степени распылено и не систематизировано. За столетие, с 1050

по 1150 г., феодализм на Западе был узаконен в том смысле, что феодальное

и манориальное право впервые были восприняты как цельные совокупности

права со своей собственной жизнью, посредством которых сознательно регу-

лировались все аспекты феодальных и манориальных отношений.

ФЕОДАЛЬНЫЙ ОБЫЧАЙ

НА ЗАПАДЕ ДО XI

ВЕКА

До великих переворотов конца XI — начала XII в. политическая

организация народов Европы представляла собой расплывчатую, сложную

структуру: 1) местных образований, 2) сеньорий, 3) племенных (клановых)

образований, 4) крупных территориальных образований, например герцогств

или княжеств, которые могли включать несколько племен (кланов), и 5) ко-

ролевств, одно из которых, королевство франков, с 800 г. именовалось также

империей. Королевства рассматривались не как территориальные образования,

а прежде всего как сообщество христиан под руководством короля (импера-

тора), который считался заместителем Христа и высшим главой церкви, а

также главой дворянства, кланов и армии. Сама церковь воспринималась не

как политическое образование, а прежде всего как духовное сообщество, ве-

домое в конечном счете императором или королем, а непосредственно — епи-

скопами, из которых важнейшим по традиции считался епископ Рима.

В рамках этой общей классификации существовали очень широкие

различия от местности к местности, от одного феодального владения к дру-

гому, от одного племенного образования к другому и т. д. Экономика Европы

до XI в. была по преимуществу местной и аграрной. Каналы коммуникаций

были очень ограничены. Кроме монахов и некоторых других представителей

духовенства и небольшого числа купцов, да еще если не брать в расчет во-

енные походы, путешествовали только высшие аристократы и короли. На ме-

36*

283

стах практически не было постоянных представителей центральной власти.

Попытки насадить их обычно оканчивались неудачей. Распылена была не

только власть, но и культура. Обычаи одной местности могли разительно от-

личаться от обычаев другой на удалении пятидесяти миль.

Несмотря на это, политическая организация народов Европы в период

с VI по XI в. свидетельствует об общей модели развития.

Самые маленькие местные политические образования назывались

обычно "villae" ("деревни", англ. "village"); они группировались в "centenarii"

("сотни"), а те в "comitatus" ("графства"). Эти местные образования появи-

лись в то время, когда переселяющиеся из Западной Азии кочевые племена,

поглотив то, что осталось на Западе от Римской империи, наконец перешли

к оседлости в IV, V и VI вв.

Второй тип — сеньории — возник вскоре после этого. Их число росло

по мере того, как поселенцы "отдавали себя под покровительство" выделив-

шихся среди них лидеров и обещали им службу в обмен на пищу и одежду,

а также защиту от врагов. Человек, отдавший себя под покровительство, ста-

новился "человеком" своего сеньора. Он мог жить в доме сеньора, либо тот

мог предоставить ему землю, чтобы он обрабатывал ее для себя.

Сеньории возникали также тогда, когда могущественные люди, и

прежде всего вожди и короли, даровали бенефиций ("beneficium" — "бла-

годеяние"), то есть землю или другое имущество, или должность и иные

привилегии в обмен на службу. Термин "бенефиций", означавший сначала,

что держатель получает землю в лен на сравнительно льготных условиях,

впоследствии стал относиться главным образом к ленам церкви; в конце

VIII—IX в. он был заменен германским словом "feod". "Feod" [нем. "Lehn"

— Прим. перев.], по-латински "feudum" (откуда англ. "feudalism" и франц.

"feodalite"), изначально обозначал "скот" (родственное нем. "Vieh" означает

"корова"), затем им стали обозначать ценное движимое имущество (ср.:

англ. "chattels" — "движимое имущество" от "cattle" — "скот"), и наконец,

это слово стало означать форму земельного держания, на английском языке

норманнов — "fief" или "fee". (Таким образом, когда вы говорите о

гонораре [англ. "fee"] адвоката или врача, вы поддерживаете представление

о пожаловании какой-то формы держания, которая несет с собой

обязанность предоставлять службы.)

В XIX в. многие историки прослеживали отдаленные истоки первого

вида сеньории, образованного переходом под покровительство, к

"Gefolgschaft" (дружине) германских племен. Это был отряд верных воинов,

окружавший военного вождя. Другие ученые возводили отдаленные истоки

второго вида сеньории, образованного пожалованием феода, к "patrocinium"

(патронажное поместье) поздней Римской империи. Это была земля, пожа-

лованная патроном своим клиентам ("clientes"), которые владели ей с опре-

деленной степенью иммунитета от государственной власти. Дебаты о герман-

ском или римском происхождении "феодализма" велись с незатухающей стра-

стью, потому что ставкой были важные политические интересы XIX столетия.

Германисты были националистами и романтиками. Романисты — космополи-

тами и индивидуалистами. Обе стороны были убеждены в существовании од-

нолинейной эволюции права с древнейших времен. И обе всячески подавляли

память о Папской революции.

284

Сегодня считается общепринятым, что ни дружина, ни патронат не до-

жили даже до конца франкского периода, не говоря уже о Папской революции. В

конце VIII—IX в. переход под покровительство и передача земли в лен часто

сливались. Более того, в IX в. феод вместе с его повинностями службы часто

переходил к наследникам ленника, который в то время назывался кельтским

словом "вассал", по возобновлении ими своих присяг на верную службу.

Присяги составляли торжественный ритуал. Вассал, с непокрытой го-

ловой и без оружия, становился на колени, складывал ладони вместе и вкладывал

их снизу вверх между рук сеньора, признавая себя его "человеком" (komme,

homo). К X в. распространилась практика после этого ритуала целовать друг

друга в уста. После этого обряда почтения вассал становился "человеком уст и

рук" своего сеньора. Но когда установилась связь между переходом под

покровительство и ленным держанием, к церемонии была добавлена вторая

часть, а именно религиозная клятва верности ("fealty") со стороны вассала.

Положа руку на Библию или святые мощи, вассал клялся в верности (fides,

fidelitas) своему сеньору. Часто после этого сеньор производил символическую

инвеституру вассала, вручая ему какой-нибудь предмет, например флаг, крест

или ключ, что должно было символизировать установление в правах ленного

держания, то есть пожалование феода. Со временем все вассалы приносили

клятву верности.

Соединение вассалитета с ленным держанием через присягу на верную

службу (fealty) стало характерным для франкских феодальных обычаев, хотя в

этом обычае наблюдались широкие вариации в пространстве и во времени.

Франкские короли принесли этот "феодо-вассальный", как называют его

современные историки, обычай во все края своих владений, включая Северную

Италию (до Рима), Испанию, Венгрию и Польшу. Только Скандинавия,

Фрисландия и часть Нидерландов, примыкающая к Северному морю, не были

охвачены им. В Англии пути развития феодального обычая были хотя и иные, но

параллельные: институты вассалитета и ленного держания были известны, но в

менее систематизированной форме и без такой же связи между ними. Однако

скандинавы, которые поселились на западе империи франков в начале 900-х гг.,

принесли этот обычай с собой в Англию в 1066 г., а на Сицилию и в Южную

Италию — в 1070-х и 1080-х гг. Крестоносцы принесли его в Палестину в 1099 г.,

основав там впоследствии норманнское Иерусалимское королевство,

Иерусалимские Ассизы которого создали образцовую систему серважа,

рыцарства, вассалитета и ленного держания .

Феодальные сеньории и местные политические образования (деревни,

сотни, графства) могли существовать и часто существовали бок о бок. Каждая

деревня (вилла), сотня, графство имели свои собственные органы управления,

роль которого выполнял суд (в Англии "moot"), представлявший собой собрание

свободных людей. Собрание созывалось регулярно через определенные

промежутки времени для ведения общественных дел деревни, сотни или граф-

ства. Рассматриваемые вопросы включали и то, что мы сегодня назвали бы

уголовными делами и гражданскими спорами, но далеко не ограничивались ими.

Каждая сеньория, которая в X в. очень часто принимала форму манора, имела

свой собственный суд, состоявший из периодического собрания всех свободных

и сервов поместья, исключая рабов. Манориальная курия также решала

уголовные и гражданские споры.

285

В западных районах империи франков в X—XI вв. местное управление в

значительной степени было поглощено феодальными манорами. Иная ситуация

была в восточных и южных районах, особенно в Германии и Италии. В Англии

управление по сотням и графствам (shire), хотя существовало и манориальное

управление, преобладало вплоть до норманнского завоевания. После него

большинство судов было поглощено феодальными манорами, раздаваемыми

Вильгельмом Завоевателем, а суды графств стали в значительной степени

инструментом королевской власти.

Выше уровня манора, сотни или графства, управление в период до конца

XI в. испытывало большие затруднения в связи с плохой коммуникацией,

Господа господ — вожди кланов, герцоги, князья и другие крупные аристократы

— были жертвами не только местного характера экономики, но и малой

плотности поселений в VI—IX вв., что еще осложнялось застоем в росте или

сокращением населения в этот период. Римские города почти исчезли, крупных

городов было всего несколько, да и то ни один из них не насчитывал более

нескольких тысяч населения. Путешествия были сопряжены с большими

трудностями, обычная скорость для аристократа, передвигавшегося со своей

свитой от одного вассального поместья к другому, была 20—25 миль в день.

Такие поездки были необходимы для феодала не только для наблюдения за

управлением своими поместьями, но и для того, чтобы прокормить себя и свой

двор. Ведь продовольствие приходилось съедать на месте; перевозить его в

центральную усадьбу было бы слишком дорого. По той же причине предметы

длительного пользования приходилось добывать на месте и забирать с собой или

оставлять как бы на хранение. Немногие имевшиеся купцы были в основном

бродячими торговцами, "pieds poudreux" ("люди с пыльными ногами"), так как

обычно в одном поселении не хватало покупателей, чтобы оправдать торговлю

через местных представителей.

Короли и императоры тоже жили путешествиями. В течение 1033 г.,

например, император Конрад II проехал от Бургундии к польской границе, оттуда

обратно через всю Европу в Шампань и наконец в свою родную Саксонию —

расстояние около 1500 миль по прямой

Империя, как и королевства за ее пределами (подобные англосак-

сонскому), практически лишена была центрального управления, центра-

лизованной фискальной системы, центральной судебной власти и каких бы то ни

было представителей на местах, императоры и короли, по большей части

объезжая свои владения, возили свое правительство с собой в императорском или

королевском дворе

Эта картина странствий императора или короля, который всегда на-

ходился в дороге, и странствий герцогов, графов, князей, прочих высоких и

благородных господ, которые тоже почти всегда находились в дороге, допол-

ненная картиной неподвижного сельскохозяйственного населения, жившего в

далеко отстоящих друг от друга деревнях и манорах, почти завершает основу для

анализа путей, которыми феодальный обычай в XI—XII вв превратился в

систему феодального права. Не хватает только военного аспекта, который в

некоторых отношениях является важнейшим.

На протяжении всего периода до XI в. война была главным повсед-

невным занятием императоров, королей и аристократии. Скандинавы, сарацины

и мадьяры постоянно нападали на окраины Европы и всегда готовы

286

были вторгнуться в ее центральные области . В самой Европе, не прекра-

щаясь, шла война между кланами. Каролинги с некоторым успехом по-

пытались побудить вождей разных кланов и территорий давать пеших сол-

дат в "народную" (то есть императорскую) армию. Сходным образом и

короли англосаксов опирались на общий рекрутский набор (fyrd). Однако

это были не постоянные армии, а скорее резервы на случай общей опас-

ности. Со временем все больше людей стали считать себя крестьянами, а не

солдатами. Они всячески сопротивлялись призыву, и в конце концов им

дала поддержку церковь, Клюнийская реформа X—XI вв. провозгласила Мир

Господень, согласно которому духовенство и крестьяне исключались из

военных действий. Была и другая сторона медали: крестьянин представлял

все меньшую военную ценность, по мере того как пеший солдат уступал

место тяжело вооруженному всаднику.

Историки по-разному объясняли судьбоносное для военной истории

франков появление вооруженного всадника. Одним фактором был пример вра-

гов-арабов в войнах VIII столетия в Испании и Южной Франции. Важную

роль, видимо, сыграло также заимствование стремени и подковы у евразий-

ских племен Востока. Были, несомненно, и другие причины социального ха-

рактера. Во всяком случае, последствия для феодального обычая оказались

чрезвычайно значимыми. Подготовить вооруженного всадника, не говоря уже

о способной нести его лошади, было делом очень дорогим. Так как почти

все солдаты должны были сами позаботиться о снаряжении, надо было быть

очень состоятельным человеком, чтобы обеспечить себя тяжелым вооружением

и боевым конем, а чтобы научиться всем этим пользоваться, надо было иметь

досуг. В 1000 г. за цену одних только королевских доспехов можно было

купить хороший участок пашни .

Очень постепенно, на протяжении VIII, IX и X столетий, в империи

франков сформировалось военное сословие вооруженных всадников. Они на-

зывались рыцарями (лат. "milites", франц. "chevalier" от

chevaF' — "лошадь";

нем "Ritter" — "всадник"), и единственным их занятием была служба своему

сеньору в битве. Постепенно крестьян стали редко использовать в бою, глав-

ным образом для обороны при чрезвычайном положении, хотя от них часто

требовали провизию для рыцарей и корм для коней. В X в. господа обычно

селили своих боевых рыцарей в двухэтажных деревянных замках, построен-

ных на холмах и окруженных рвами, — и для защиты от мародеров, и как

бастионы для мародерства.

Таким образом, во многих областях Европы, хотя и не везде, рыцарь

приобрел фактическую монополию на военное искусство. Одновременно бла-

годаря системе вассалитета он был включен в систему ленного держания и в

систему управления. Это проявлялось по-разному. Рыцарь, принеся присягу

сеньору, мог получить лен и в этом случае сам становился феодалом. Если в

лен входили манор и сервы, рыцарь оказывался и помещиком и управителем

одновременно. Чаще же рыцарь состоял при дворе своего сеньора, находясь в

постоянной боевой готовности. Он мог сражаться непосредственно за своего

сеньора, либо тот мог послать его к своему вышестоящему сеньору во

исполнение повинности феодальной службы, прилагающейся к его лену

Феод, к которому прилагалась повинность содержать одну рыцарскую семью,

назывался феодом с рыцарской службой. По мере того как в X—XI вв. росло

287

значение вооруженной кавалерии, все больше земель в Европе стало связано

с рыцарской службой.

Если говорить об экономике, то было подсчитано, что в XI столетии

один рыцарский двор стоил vi 15 до 30 крестьянских семей, то есть именно

такое количество крестьян требовалось для того, чтобы в поместье феодала

было произведено богатство, достаточное для покупки коня и вооружения и

содержания воина и его семьи. Поэтому не случайно распространение

рыцарства в Европе сопровождалось распространением системы феодаль-

ных поместий — маноров, в которых рабочая сила состояла в основном из

крестьянства, экономически, а во многих местах и юридически привя-

занного к земле.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ СИСТЕМЫ

ФЕОДАЛЬНОГО ПРАВА

В период от 1000 до 1200 г., а в основном между 1050 и 1150 гг.,

феодальные установления в Европе претерпели существенные изменения, ко-

торые можно классифицировать по следующим рубрикам: 1) объективности,

2) универсальности, 3) взаимности прав господ и вассалов, 4) коллективное

правосудие, 5) интеграции, 6) рост.

Объективность и универсальность. В этот период феодальные ус-

тановления, ранее сравнительно произвольные и расплывчатые по значе-

нию и в то же время на местах отличавшиеся разнообразием и разным

толкованием, стали гораздо более объективными и точными и гораздо более

единообразными и общими".

Например, начиная со второй половины IX в., особенно во Франции

и Италии, наследник вассала часто наследовал и его положение. Тем не менее

можно лишь в очень широком смысле говорить о "наследуемости" ленов в

то время. Затем, однако, сложилось обыкновение (модель поведения), что по

смерти вассала сеньор жаловал новую инвеституру его наследнику, если тот

был готов принести присягу. Впоследствии это обыкновение закрепилось как

норма поведения, так что стало считаться нарушением обычной нормы (нор-

мы обычного права), если сеньор отказывал наследнику в такой инвеституре.

Однако эта норма обычного права существовала не везде и не всегда. На

протяжении IX и X вв. европейский феодальный обычай (включая и мо-

дели, и нормы поведения, и обычай как обыкновение, и обычное право) был

чрезвычайно разнообразен. Никоим образом всякая присяга не сопро-

вождалась инвеститурой феода, и никоим образом все феоды не даровались

"людям уст и рук". Многие лены все еще жаловались в обмен на платежи

натурой, а не службой, на условиях, подлежащих отмене по воле жало-

вателя. Это был также период, когда рыцарство только начинало приоб-

ретать огромное военное значение, и следовательно, новое сословие ры-

царей добивалось признания — и земли.

В XI—XII вв., однако, и военная и правовая ситуация были более

благоприятны для рыцарского сословия, а значит, и для вассалов, на которых

феодал рассчитывал, нуждаясь в рыцарях для военной службы. Поэтому вас-

сал мог настаивать на праве наследника получить его долю в феоде. В конце

XII в. в Англии и Нормандии это право стали защищать соответственно в

288

королевских и герцогских судах по специальному ордеру, называвшемуся "mort

d'ancestor", которым за наследником признавалось право на лен, а неправомерно

вступивший на его территорию сеньор объявлялся нарушителем

. В большинстве

местностей также был установлен обычай первородства, по которому старший

сын наследовал весь лен. Так, лен не подвергался расчленению, хотя отдельные

его части ("appanages") могли быть выделены для компенсации младшим

сыновьям.

Таким образом, в XI—XII вв. наследуемость феода стала объективной и

универсальной нормой, сравнительно точной по значению и более или менее

единообразной по всей Европе

. То же самое произошло и с другими нормами

феодального обычного права, такими, как отчуждаемость феода вассалом,

коммутация (перевод) разных личных феодальных повинностей в денежные

платежи, участие в судебном процессе.

Взаимность прав господ и вассалов. В тот же период, главным образом

между 1050 и 1150 гг., различные формы личных повинностей вассалов господам

превратились в имущественные обязательства, а различные формы прямого эко-

номического господства перешли в форму податей, что оставляло вассалам зна-

чительно больше личной свободы и экономической независимости.

Личные повинности вассалов в IX—X вв. принимали такие формы, как

право сеньора потребовать от своего вассала военную службу, право сеньора в

определенных случаях жениться на дочери своего вассала или выдать ее замуж,

право сеньора на личную помощь вассала при нужде в ней и другие подобные

господские права. В XI—XII столетиях долг военной службы был переведен в

денежные платежи (в Англии и Нормандии "scutage"), право женитьбы было

переведено в единовременный налог на замужество дочери вассала, а долг

личной помощи тоже перешел в различные налоги ("пособия").

Раньше во многих местах экономическое господство принимало форму

права сеньора вступать на территорию лена, наблюдать за его управлением и

забирать его продукты, вассал при этом не имел права отчуждать лен, а сеньор

после смерти вассала имел право получить землю обратно. В XI— XII вв. эти

права сеньора подверглись суровым правовым ограничениям. В XI в. было

разработано понятие "сейзины" для характеристики владельческих прав лиц,

которые "держали" землю или имущество, не обладая правом собственности на

них. Владевший такими правами не мог быть силой изгнан со своей земли, а его

движимое имущество по закону никто не мог забрать против его воли, даже его

сеньор. Развитие принципа наследуемости феода наследниками вассала

сопровождалось развитием принципа его отчуждаемости вассалом. Такое

отчуждение иногда принимало форму субфеодизации, то есть пожалования

феода вассалом своему вассалу. В случае передачи феода наследнику,

субфеодизации или другой формы отчуждения следовало уплатить налог

сеньору.

Эти изменения в праве, ориентированные на наполнение прав содер-

жанием, явно способствовали росту экономической независимости вассала. Его

повинности сеньору все более выражались в платежах натурой или деньгами

вместо личной службы, как раньше. Он все в большей степени управлял феодом

без строгого личного надзора сеньора.

Однако рост правовой защиты вассалов не следует толковать как по-