Белокреницкий В.Я., Москаленко В.Н. История Пакистана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

обвинив ННП в организации убийства, он запретил указом дея-

тельность партии на всей территории страны, конфисковал ее

имущество, арестовал А. Вали Хана и около 60 его соратников

Впоследствии они предстали перед специально созданным трибу-

налом, заседавшим в г. Хайдерабад (Синд). Их обвинили в госу-

дарственной измене, но не смогли доказать вину. В январе 1978 г.

новая военная администрация упразднила Хайдерабадский три-

бунал и выпустила всех на свободу

Борясь за сохранение власти, З.А. Бхутто всегда старался дей-

ствовать на опережение, прибегая иногда к гибкости, но редко к

коварству. Его действия выглядели зачастую достаточно прямо-

линейными, а расчеты вполне объяснимыми. Так, не желая зави-

сеть от армии в наведении порядка (кризис в Белуджистане ока-

зался слишком масштабным), Бхутто создал Федеральные силы

безопасности (ФСБ). Вместе с полувоенизированной органи-

зацией правящей партии («Народные стражи») созданные в ок-

тябре 1972 г. ФСБ составляли костяк сил охраны и расправы,

находившимися в распоряжении у главы режима. Наряду с поли-

цией они использовались для охраны порядка при массовых

мероприятиях, но главная функция элитных частей этих сил

состояла в выполнении более сложных и тайных миссий, в том

числе расправ над противниками Бхутто вне его партии и недо-

вольными внутри нее.

Наиболее известный случай последнего рода связан с

Дж.А. Рахимом, долгое время одним из доверенных и прибли-

женных к Бхутто лицом. Бенгалец по происхождению, сын

известного адвоката и политического деятеля, он был карьерным

дипломатом, послом Пакистана во Франции. Встретившись с

Бхутто, Рахим оставил дипломатическую службу и вместе с ним

стал одним из основателей Пакистанской народной партии, авто-

ром первых официальных партийных документов, занимал пост

генерального секретаря ПНП и министра центрального прави-

тельства. Однако к лету 1974 г. в отношениях между ними назрел

кризис, и премьер искал повода для выхода из него, проявляя

высокомерие и отчужденность. Задетый этим Рахим позволил

себе вечером 3 июля в присутствии ожидавших в доме Бхутто

встречи с ним людей назвать хозяина «раджой». Расправа состоя-

лась в ту же ночь. Приехавшие к Рахиму от премьера люди из сил

безопасности безжалостно избили его и пытавшегося прийти на

270

помощь сына. А через несколько дней бывшего фаворита бесце-

ремонно выслали из страны

Во главе хорошо оснащенных Федеральных сил, численность

которых выросла к 1977 г. до почти 20 тыс. человек, был по-

ставлен опытный полицейский чиновник, давний знакомый Бхут-

то Масуд Махмуд. Это не помешало ему впоследствии стать

главным свидетелем обвинения Бхутто в организации политиче-

ского убийства, человеком, пославшим его на виселицу

Армия между тем чувствовала себя уязвленной как прерога-

тивами, так и льготами специальных служб. Она отказалась гото-

вить для спецслужб кадры

. Пока во главе сухопутных сил

оставался лично преданный Бхутто генерал Тикка Хан, тот мог в

принципе не волноваться за лояльность армии. Генерал в кризис-

ный 1971 г. был губернатором Восточного Пакистана и зареко-

мендовал себя как жесткий гонитель противников режима, полу-

чивший прозвище «мясника Дакки». Сделанное ему Бхутто в

марте 1972 г. предложение стать начальником штаба армии (пост

главнокомандующего указом президента отменялся) спасло его

от отставки, и он старался отблагодарить за доверие. Тикка с го-

товностью выполнял любые задания, в том числе, по сути, поли-

цейско-карательные. К ним нужно, прежде всего, отнести воен-

ные операции в Белуджистане, в которых были задействованы

4 дивизии (почти 50-тысячная армия)

Отодвинув вооруженные силы на задний план политически,

Бхутто старался, как заметил Ш.Д. Бурки, «подсластить пилюлю»

увеличением военных расходов. По бюджету 1972/73 г. (первому

послевоенному) они выросли на 20 % в постоянных ценах, почти

на 100 млн. долл. США. К 1973/74 г. сократившаяся было числен-

ность военнослужащих выросла с 350 до 466 тыс., а к 1974/75 г. -

до 500 тыс. человек. Военные расходы на протяжении всех лет

правления Бхутто были близки к 7 % от ВНП, в то время как

ассигнования на образование не достигали и 2

Успехи и неудачи внешнеполитического курса

Значительная часть внешнеполитических усилий лично Бхутто

и всей пакистанской дипломатии была направлена на обеспе-

чение вооруженных сил, прежде всего армии, оружием. В 1973 г.

под давлением президента Р. Никсона (хорошо относившегося

271

к Пакистану и лично к Бхутто) Конгресс США отменил введенное

в 1971 г. эмбарго на военные поставки Исламабаду. Хотя они

после возобновления состояли в основном из запчастей для ранее

поставленной техники и ограничивались несмертельными (non-

lethal) видами снаряжения, это было подарком для армии, лишив-

шейся в войне с Индией значительной части вооружений.

Главным поставщиком оружия при Бхутто стал Китай. За

1970-е годы Пакистан получил вооружения оттуда на общую

сумму в 600 млн. долл., в том числе 500 танков Т-59, 300 самоле-

тов F-6, 25 военных кораблей. Китайцы, кроме того, построили

заводы по ремонту танков и самолетов

. Определенное оборони-

тельное значение имели также построенный с их помощью завод

тяжелого машиностроения в Таксиле (по соседству с танковым),

да и сооружавшийся металлургический завод в Карачи.

Нельзя сказать, что Бхутто серьезно готовился к новой войне с

Индией. Однако в перспективе она казалась ему неизбежной.

Отсюда было его внимание к укреплению своей армии, к тому,

чтобы сравняться с индийской по вооружению и боеспособности.

К тому же он считал (особенно в первые годы правления М. Дауда

в Афганистане), что Пакистану, возможно, придется воевать на

двух фронтах, не исключая нападения со стороны «братского»

мусульманского соседа

100

Укрепление вооруженных сил относилось к числу престиж-

ных мегапроектов Бхутто. Особенно он «увлекался» грандиозны-

ми планами на втором этапе своего правления, которое началось

с упоминавшейся выше смены правительства осенью 1974 г. и

отстранения от дел основателей правящей партии Дж.А. Рахима и

М. Хасана (последний занял пост генерального секретаря ПНП,

который фактически ничего не значил, ибо партия подчинялась

только одному лицу и только оно одно придавало ей характер

более или менее реальной политической силы). В этом смысле

Пакистанская народная партия принципиально не отличалась от

многих других политических организаций страны, в особенности

же напоминала, по мнению И. Тэлбота, Мусульманскую лигу

периода прихода к власти и единоличного руководства ею

М.А. Джинной

101

К числу других «великих проектов» З.А. Бхутто относились

строительство металлургического комбината (крупный советский

кредит на это был предоставлен в 1973/74 г.), сооружение Инд-

272

ской автомагистрали (по правому берегу Инда) от Пешавара до

Карачи, туннеля Ловари в горах СЗПП, Института спорта и куль-

туры с помощью КНР в Исламабаде, международного Исламско-

го университета там же, на деньги Саудовской Аравии и т. д.

102

Наиболее далеко идущие последствия имели обнародованные

в начале 1975 г. планы Бхутто построить в Пакистане за 25 лет

более 10 атомных реакторов, которые позволили бы обеспечить

страну дешевой электроэнергией. Ее не хватало в связи с повы-

шением мировых цен на нефть и планировавшимся увеличением

потребления энергии. Для начала намечалось построить 500-ме-

гаваттный реактор в Чашме (с китайской помощью) и закупить во

Франции

завод по регенерации ядерного

топлива

103

Вашингтон был крайне возмущен заключенным в 1976 г.

Францией соглашением о заводе, хотя на него должны были рас-

пространяться гарантии МАГАТЭ. Американцы оказали на Па-

риж массированное воздействие с целью заставить его отказаться

от сделки и в конце концов добились своего, но уже после 1977 г.

Между тем переговоры на этот счет Бхутто начал вести еще в

марте 1973 г. и получил обещания о финансовой поддержке пла-

нов по приобретению завода (нужно было заплатить 300 млн.

долл.) от руководства целой группы мусульманских стран - Ли-

вии, Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта и Ирака

104

Более того, как стало позднее известно, Бхутто, только что

ставший президентом, в январе 1972 г. провел в Мултане секрет-

ную встречу с учеными и инженерами, на которой информировал

их о решимости правительства добиться возведения завода по пе-

реработке ядерного топлива. При этом цель получения электро-

энергии отступала в его планах на задний план перед другой -

сравняться с Индией в военной мощи с помощью ядерного

оружия

105

. Произведенное последней в мае 1974 г. подземное

испытание ядерного устройства лишь усилило это его желание, а

знакомство с работавшим в Голландии инженером-металлургом

Абдул Кадир Ханом, предложившим пойти по урановому пути к

созданию атомной бомбы, драматически сократило расстояние от

планов до их реализации.

Согласно опубликованной позднее версии министра информа-

ции и по делам религий в кабинете Бхутто К. Ниязи, с передачей

под

контроль А. Кадир Хана двух лабораторий в Кахуте и Сихале

премьер-министр охладел к проекту сооружения французского

273

завода, сосредоточив все усилия на закупке в Европе необхо-

димого оборудования для этих лабораторий. К 1978 г. Пакистану

удалось закупить почти все необходимое. Между тем, для отвода

глаз, переговоры с французами шли полным ходом. Бхутто ак-

тивно протестовал против давления США, в значительной сте-

пени объяснявшегося угрозой, которую те ощущали в пакистан-

ском проекте для Израиля

106

В августе 1976 г. госсекретарь США Г. Киссинджер прилетел

к Исламабад для встречи с Бхутто, имея какие-то сведения о

проводившихся работах по созданию атомной бомбы (напасть на

след «ядерного браконьерства» Кадир Хана удалось лишь позд-

нее, в 1978-1979 гг.). Киссинджер, который в воспоминаниях

отзывался о Бхутто с большим уважением, жестко потребовал

прекратить работы и пригрозил, что в противном случае «мы

сделаем из вас ужасный пример». О содержании и тональности

разговора известно от самого Бхутто, который в июне 1977 г.

накануне своего падения рассказал о нем канадскому послу в

Пакистане, а затем повторил ту же версию в письменных пока-

заниях Верховному суду Пакистана

107

. Еще одно предупреж-

дение последовало в январе 1977 г. Р. Раза, главный советник

Бхутто по начавшейся избирательной кампании, посоветовал

премьеру «забыть о ядерном заводе или готовиться к тяжелым

последствиям»

108

Есть мнение, что предать гласности разговоры с Киссиндже-

ром понадобилось Бхутто для того, чтобы предстать перед

армией и массовым сознанием в образе человека, неустрашимо

следовавшего по пути превращения Пакистана в ядерную

державу. Но работы в секретных лабораториях, прежде всего в

Кахуте (в дальнейшем ее назвали именем Кадир Хана), действи-

тельно не прекращались.

После триумфа на исламской конференции в Лахоре в феврале

1974 г. З.А. Бхутто во внешнеполитической области стал натал-

киваться на ряд неблагоприятных обстоятельств и тенденций.

Если взрыв Индией ядерного устройства «в мирных целях» в мае

1974 г. имел разнообразные для него и не во всем негативные

последствия, то «дело Уотергейт» и импичмент Р. Никсона летом

того же года нанесли удар по его позициям в Вашингтоне.

Доверительные отношения с новым президентом Дж. Фордом у

него не сложились, хотя, посетив США со вторым официальным

274

визитом в феврале 1975 г. (первый был в сентябре 1973 г.), он

пытался их установить. Впрочем, США в тот момент были

готовы идти навстречу Пакистану: они сняли соблюдавшееся с

войны 1965 г. эмбарго на импорт нового американского оружия и

увеличили экстренную помощь в связи с землетрясением и

тяжелой продовольственной ситуацией

109

Серьезным ударом для Бхутто явилась кончина в 1976 г. двух

китайских лидеров, сначала Чжоу Эньлая, а затем Мао Цзэдуна, и

наступившее затем в Китае межвременье. Новое руководство

страны (Хуа Гофэн) старалось продолжать прежнюю линию в

отношениях с Пакистаном и не скупилось на обещания построить

как военные, так и гражданские объекты

110

. Однако от идеи про-

тивопоставить активности Индии в Движении неприсоединения

совместный с КНР проект объединения всего «третьего мира» (на

антиамериканской и антисоветской платформах) Бхутто при-

шлось отказаться.

Вместо этого он сосредоточился на укреплении контактов с

Ираном и Турцией в рамках Региональной организации ради

развития

111

. В апреле 1976 г. он встретился с шахом Ирана и

президентом Турции в Измире на последней, как оказалось,

встрече в верхах руководителей организации (впрочем, возро-

дившейся спустя 10 лет под другим названием). Не слишком

перспективный региональный проект, разумеется, мало удовле-

творял Бхутто, но на более широкую международную арену, в

Движение неприсоединения, его не пускала Индия - пользуясь

сохранявшимся членством Пакистана в СЕНТО (из другого

военно-политического блока - СЕАТО Исламабад вышел в ноя-

бре 1972 г.).

Неизменно важным оставалось исламское направление. Но и

здесь Бхутто ждала неприятность. В марте 1975 г. одним из пле-

мянников был убит саудовский король Фейсал, побывавший в

Пакистане годом ранее для участия в Лахорской конференции.

Хотя с его преемником Халидом Бхутто старался установить

тесные отношения (в октябре 1976 г. короля с почетом встречали

в Пакистане)

112

, кажется, это ему в полной мере не удалось. А в

реакции Бхутто на кончину Фейсала видна повышенная реальная

или показная эмоциональность - в стране объявили 10-дневный

траур,

а третий по величине город Лаялпур переименовали в

Фейсалабад.

275

Среди неблагоприятных внешних факторов второй половины

правления Бхутто выделяется мировой экономический кризис

1974-1975 гг., последовавший за многократным повышением цен

на нефть и нефтепродукты после решения арабских

стран-нефте-

экспортеров о сокращении ее поставок на мировой рынок в раз-

гар арабо-израильской войны 1973 г. В 1974/75 г. экспортные

поступления Пакистана почти не выросли, а затраты на импорт

увеличились вдвое. Отрицательное сальдо внешнеторгового ба-

ланса превысило 1 млрд. долл. В 1975/76 г. сальдо составило

почти 1 млрд., а по данным за три квартала 1976/77 г., равнялось

844 млн.долл.

113

За 1974 и 1975 гг. цена нефти и продуктов из нее

для Пакистана возросла в пять раз. Одновременно увеличились

также цены на ввозимое страной продовольствие и другие

группы товаров. В то же время цены на пакистанскую экспорт-

ную продукцию (особенно хлопок и хлопчатобумажную пряжу)

из-за падения спроса и протекционистских мер, принятых в За-

падной Европе, почти не повышались

114

Экономические трудности и обострение

внутриполитических проблем

Зима 1974-1975 г. была на редкость засушливой. Уровень во-

ды в реках, питающих ирригационную систему страны, оказался

на треть ниже среднего за 1940-1973 гг. Произошла к тому же

авария на крупнейшей плотине и ГЭС Тарбела. Нехватка гидро-

ресурсов вызвала перебои со снабжением электроэнергией осо-

бенно внутренних районов страны. Энергию в достаточных коли-

чествах не получило сельское хозяйство. Недостаток воды в

каналах был вследствие этого усилен неполным использованием

мощностей насосных установок, оснащенных электромоторами.

В итоге засуха привела к исключительно низкому урожаю зер-

новых, прежде всего пшеницы

115

Летом 1976 г. Пакистан вновь оказался во власти природной

стихии - наводнение было еще более сильным и разрушительным,

чем в 1973 г. Большой урон понесли посевы риса и хлопчатника.

Низкий урожай хлопка и вялый спрос на него на мировых рынках

усугубили затяжной кризис в текстильном комплексе. Официаль-

ные оценки результатов 1976/77 г., который оказался завершаю-

щим для администрации Бхутто, были удручающими даже без

276

учета кризиса, разразившегося в четвертом квартале года

(с апреля по июнь) - производство в крупной промышленности

упало на 2 %, ВНП вырос всего на 1,2 %, так что душевой доход

сократился

116

И в предшествующий финансовый год ситуация была нена-

много лучше. Практически весь период с 1974 по 1977 г. нельзя

характеризовать иначе, как застойный, с точки зрения экономики.

Повышение цен на импортируемые в страну товары, усиленное

высокими пошлинами и другими косвенными налогами (из-за

плохой собираемости прямых налогов правительство было вы-

нуждено полагаться на косвенные) привело к раскручиванию

спирали цен. В 1974/75 г. оптовые и розничные цены выросли на

26 %, затем темпы ежегодной инфляции, по официальным дан-

ным, сократились, но не опускались ниже 12-15 %

117

Положение с ценами затрагивало в первую очередь городское

население. Там увеличился слой людей, зависимых от регулиру-

емой государством торговлей самими необходимыми продуктами

питания (мукой, сахаром, растительным маслом). В условиях

эко-

номической стагнации и быстрого демографического роста про-

должала обостряться проблема занятости. На окраинах больших

городов разрослись кварталы строений из обожженного на солн-

це сырцового кирпича (катчи абадиз), а в сельских

городах-база-

рах (манди таунах) - времянки сезонных рабочих

118

Возросла также безработица среди получившей образование

молодежи, а вместе с этим укрепилось основание для вражды

между различными группами молодого населения. Ее активно

использовали в своих целях различные политические силы.

В первой половине 1970-х важное значение для них сохраняла

самоидентификация населения по признаку принадлежности к

различным национальностям. Основанная на этом форма полити-

ческой мобилизации сочеталась нередко с левой, марксистского

типа идеологией и проявлялась в трактовке национального во-

проса

119

. Согласно представлениям, распространенным среди

левоориентированных, да и либерально настроенных групп ин-

теллигенции, в Пакистане насчитывалось четыре крупные нацио-

нальности - панджабцы, синдхи, пуштуны и белуджи. О кризис-

ных явлениях в «малых провинциях» с преобладанием представи-

телей двух последних национальных групп уже шла речь выше.

277

Между тем правительство столкнулось также с проблемой

синдхского национализма.

Еще летом 1972 г., в «медовый месяц» режима, произошло

резкое обострение ситуации в Синде. Законодательное собрание

провинции приняло закон о преподавании, поощрении и исполь-

зовании языка синдхи, сделав его обязательным для преподава-

ния в старших классах всех государственных школ. Закон не

только утверждал синдхи в правах официального, но и преду-

сматривал меры по прогрессивному переходу на него, вместо

языка урду, при ведении дел исполнительной, законодательной и

судебной ветвями власти в провинции. Столицу Синда, много-

миллионный Карачи, где урдуязычное население составляло

около 90 % жителей, как и другие большие города, в которых

синдхи были в меньшинстве, мгновенно охватила волна гнева и

протестов. Выходцы из Индии и члены их семей чувствовали

угрозу не только своему престижу, но и благополучию, так как

последнее во многом зависело от перспектив с устройством на

работу в государственных учреждениях. Начались столкновения

и кровавые погромы. В июле-августе весь Синд превратился в

арену братоубийственной войны, десятки людей были убиты, а

сотни ранены

120

. Власти провинции с трудом удерживали ситуа-

цию под контролем. Пришлось вмешаться Бхутто, который по-

обещал не форсировать события. Закон о языке был дополнен по-

ложением, предусматривавшим 12-летний переходный период в

процессе повышения статуса синдхи. Это разрядило обстановку,

так как дополнение к закону фактически закрепило на длитель-

ный период прежний порядок

121

Вместе с тем волнения по поводу языка оставили глубокий

след. Антагонизм между синдхами и урдувала (урдуязычным на-

селением), городским и сельским Синдом обнажился и усилился.

В конце концов он привел к возникновению сначала студенческой

организации мухаджиров (в 1978 г.), а в середине 1980-х их

политической организации - Мухаджир кауми мувмент, то есть

Национальному движению мухаджиров с его представлениями о

наличии пятой национальности в Пакистане, хотя и не имевшей

компактной территории проживания, но в остальном подобной

другим и претендовавшей на особые права в Синде.

Конфликт между политически активной частью синдхов и му-

хаджиров, преломившийся в наиболее острой форме в проблеме

278

Карачи, наложился на традиционное недоверие между синдхами

и панджабцами. К последним, как правило, относит себя абсо-

лютное большинство (до 60 %) пакистанцев

122

. Причем как элита,

так и средние слои панджабцев, а также пуштунов и в меньшей

степени белуджей, следуя предписаниям Джинны, восприняли

урду как главный общепакистанский литературный язык. В ре-

зультате произошла заметная «урдуизация», отступление родного

языка (включая панджабский с его диалектами) на позиции

разговорного в узком кругу семьи и у не обученных грамоте

слоев. Самосознание синдхов в этом смысле выбивалось из об-

щего ряда и, вероятно, этим можно отчасти объяснить насторо-

женное к ним отношение со стороны остальных (за исключением

белуджей, которые дали начало многим господствующим синдх-

ским кланам)

123

В начале 1970-х годов в Пакистане, как и в некоторых других

странах Востока, особенно исламского, наблюдалась заметная по-

ляризация политических сил с постепенным замещением левора-

дикального популизма праворелигиозным фундаментализмом. На

выборах 1970 г. три религиозно-политические партии Пакистана

добились (в западной части страны) такого успеха, который они

смогли затем повторить (и развить) только через 32 года. Из

138 мест в Национальном собрании нового государства они полу-

чили 18 (13 %). Ведущая в политико-идеологическом отношении

и лучше других организованная Джамаат-и ислами провела

лишь 4 депутатов, зато они представляли три провинции (Синд,

Панджаб и СЗПП) и были выбраны от округов с большой долей

городских жителей. Наибольшую поддержку у мухаджиров Син-

да (Карачи) получила Джамиат-уль-улама-и Пакистан (ДУП),

во главе которой стояли улемы (богословы) школы барелви,

близкой к непуританской народной практике в исламе. Отсюда,

видимо, ее успех в сельских районах Панджаба. Третья партия,

Джамиат-улъ-улама-и ислам, представляя в доктринальном

смысле более ортодоксальную школу в суннитском исламе

(део-

банди), имела последователей главным образом среди пуштунов,

сохранивших племенные традиции и склонность к строгому

сле-

дованию религиозным догматам

124

. В политическом плане она

была умеренно-националистической, выступавшей за социаль-

ную справедливость, эгалитаризм исламского вида, а также ши-

рокие права провинции.

279