Беднов В.А. Православная Церковь в Польше и Литве
Подождите немного. Документ загружается.
Правда, с началом мировой войны В. Беднов приостановил всякую общественную деятельность. К
ней вернулся уже в 1917 году непосредственным участием в революционных событиях. На
Украине в те времена российский космополитический либерализм странным образом
преображался в автономизм. Национальная автономия вызывала к жизни и автономию
церковную. На территории Украины возникла «Всеукраинская Православная церковь»,
существовавшая до 1934 года, в дальнейшем — в виде неоформленного движения в Польской
автокефальной Православной церкви.
На родине В. Беднова революционные события протекали особенно бурно. Сам он примкнул к
«Союзу украинских автономистов-федералистов (социал-федералистов)». Они ратовали за
автономию Украины в составе России. Эту идею, прежде всего в сфере украинизации, проводил и
Василий Алексеевич. На том этапе эта деятельность привела к избранию его от Екатеринослава в
состав Центральной Рады Украины.
С оккупацией Екатеринослава австронемецкими войсками В. Беднов перебрался в г. Каменец-
Подольск. Туда он был приглашен в октябре 1918 года для чтения лекций на Богословском
факультете вновь созданного Украинского университета.
В середине октября 1919 года В. Беднов вошел в состав Украинского Церковного Синода. В
последующем работал в министерстве исповеданий Директории. Судя по всему, его деятельность
не выходила за пределы просветительной в рамках все той же «Просвити». Главным его занятием
оставалось введение украинского языка в практику церковного богослужения. Но вопросы
украинизации, полонизации, как и белоруссизации (в меньшей степени), были всеобщим
поветрием в те времена величайших испытаний.
После занятия Каменец-Подольска Красной Армией Директория, а вместе с ней и В Беднов со
старшим сыном, были интернированы в польские лагеря. Семья оставалась в Екатеринославе.
В Польше профессор читает в Тарнове, Ченстохове и др. городах лекции по церковно-религиозной
тематике. От культурно-образовательной интеллигенции он входит в некоторые блоки и
движения.
В 1917—1921 годах В. Беднов не создал сколько-нибудь значимых трудов. То, что печаталось,
сводилось большей частью к проблематике украинизации богослужения. В Каменец-Подольске он
опубликовал статью об историческом положении украинской церкви: «Церковное дело на
Украине» (1919 г.). Этот труд был продолжен в Тарнове по периоду 1917—1920 годов. Тогда же
появляются его «Колокола (история образования колоколов на Украине)», «Волынь в защите
Православной церкви в XVI—XVII вв.», статья «Православная церковь» для «Украiнськоi Загалыoi
Енциклопедii.
«Украинская церковь» (1934 г.) — это короткая программа лекций по истории церкви от
зарождения христианства до начала XX века.
В «Исследовании церковной истории в православных странах» дан обзор важнейших разработок
по истории Православной церкви и о некоторых историках церкви. Им же написана работа «Одна
из первых попыток перевода Библии на украинский язык».
Одно время В. Беднов преподавал в Кременецкой Духовной семинарии, но как деятель
украинского движения был сослан польскими властями в город Маков.
В ноябре 1922 года В. Беднов переезжает в Прагу для работы в Украинской хозяйственной
академии и в Украинском свободном университете.
Там, в Политехническом институте, к этому времени уже учился его сын Арсений.
В Праге В. Бедное отошел от политики и сосредоточился на научной работе. В ней впервые за
долгие годы он находит свое успокоение. Именно на преподавательской работе им подготовлено
серьезное мемуарное наследие — воспоминания о людях и событиях на его сложном пути.
Вопреки трудностям и поворотам судьбы, Василий Алексеевич оставался до конца дней своих
глубоко верующим человеком, настоящим христианином, твердо и решительно отстаивающим
позиции Православия. Он решительно выступал против возникавших предложений объединения
Украинской Православной и протестантской церквей, считая, что такое «объединение было бы
изменой нашим освященным почти тысячелетним традициям нашей Православной церкви».
Отказался он в 1924 году и от сотрудничества с католиками на их униатском съезде, говоря: «Я не
еду принципиально: это съезд католиков-папистов, которые стремятся расширить унию среди
славян, а значит, и среди украинцев».
Бедствия преследовали Василия Алексеевича. В средине 1926 года утонул его сын Арсений.
Стремясь уйти от прошлого, он переезжает в Варшаву для преподавания в Варшавском
университете на Православном богословском отделении (оно было основано стараниями
митрополита Дионисия весной 1924 года). Преподавал историю и философию.
Но испытания продолжались — одолевали болезни. В 1934 году Василий Алексеевич перенес
сложнейшую операцию. Болезнь прогрессировала, и 1 апреля 1935 года он скончался в Варшаве.
В. Беднов похоронен на Вольском кладбище. Для почитавшего его окружения уход из жизни столь
разносторонней творческой личности стал большой потерей.
Научная деятельность В. Беднова продолжалась в течение 35 лет в самых различных
направлениях — истории церкви, церковного права, образования и культуры, историографии,
биографии, библиографии, архивистики, мемуаристики, исторического краеведения. Научный
метод исследователя основывался неизменно на использовании твердых, проверенных и
систематизированных фактов. События 1917—1922 годов привели его в малопроизводительную
сферу общеполитической и организаторской деятельности, мешая тем самым реализовать в
полной мере богатый творческий потенциал.
Всего В. Бедное подготовил и издал около 140 научных публикаций. Последняя его работа
«Церковная анафема на гетмана Ивана Мазепу» вышла в Варшаве, в сборнике «Мазепа» в 1938
году уже после кончины автора.
В сложный период общественных колебаний Василию Беднову удалось избежать серьезных
ошибок. Он не запятнал себя ни крайностями национализма, ни шовинизмом. Из-за отсутствия
сколько-нибудь систематизированных личных воспоминаний оправдателями его жизненной
позиции, его реабилитантами могут стать близкие ему по духу и убеждениям люди.
К ним следует отнести высоко ценившего В. Беднова главу Польской Православной церкви
митрополита Дионисия. В положении декана он принимал В. Беднова на работу в Варшавский
университет. Именно митрополиту принадлежат замечательные слова Первосвятительского
послания по случаю нападения Германии на Польшу 1 сентября 1939 года: «В этой борьбе служить
нам должен пример отважных и преданных сынов Речи Посполитой, наших предков —
победоносного гетмана Константина Острожского, доблестного воеводы Киселя и др.,
совершивших для Отечества великие и памятные подвиги».
Иван Иванович Огиенко, пригласивший В. Беднова на работу в Варшавский университет,
занимался переводом богослужебной литературы на украинский язык. В Предсоборном собрании
1930 года проводил идею восстановления во всей полноте соборного и выборного начал в жизни
Православной церкви.
Особого внимания заслуживают близкие отношения В. Беднова со старейшим пастырем,
протопресвитером Митрополичьей церкви Марии-Магдалины на Праге в Варшаве — отцом
Терентием Теодоровичем, лицом с высшим богословским образованием, выдающимся
проповедником, стойким защитником Православия, делегатом Всероссийского Поместного
Собора 1917—1918 годов. Он в ряду лучших представителей столичного городского духовенства в
противовес сторонникам автокефалии отстаивал идею соборности в церкви. Включался в состав
Предсоборного собрания 1930 года (этот Собор Польской Православной церкви так и не
состоялся). О. Терентий доказывал, что церковно-славянский язык не может быть исключен из
богослужения, ибо для православных он является символом единства.
Близкий по духу В. Беднову и известный ему еще по Украине проф. Богословского отделения
университета, член Предсоборного собрания Александр Игнатьевич Потоцкий выступал в защиту
притесняемого в Польше украинского языка. Он взял на себя расходы по похоронам умершего в
крайней бедности В. Беднова и принял опеку над «находящейся за пределами Польши» женой
покойного (по некоторым сведениям она и его брат Митрофан были репрессированы в 1932 году
в Харькове).
В семи номерах за 1935 год парижского еженедельника украинской эмиграции «Тризуб»
помещено немало теплых, проникновенных, полностью свободных от политики печалований по
случаю ухода из жизни Василия Алексеевича Беднова. Именно они дают возможность
неформально восстановить отошедший за давностью лет образ скромного, бескорыстного и очень
дружественного человека. Близких к нему людей привлекали благородство его личности, доброта
и любовь к соратникам-христианам.
II. Главная книга жизни
Римская церковь и ее честолюбивые папы, стремящиеся встать даже над германскими
императорами, активно расширяли сферу влияния католической религии. Эта экспансия в конце
первого - начале второго тысячелетий проходила под знаком распространения христианской
веры, не останавливалась и перед применением оружия. Атака велась в первую очередь в
направлении Ближнего Востока, Византии.
Меньше известно орденское монашеско-рыцарское продвижение на восточные славянские и
прибалтийские земли. Папа Римский освобождал отдельные немецкие и ливонские ордена от
походов на Ближний Восток, обязывая их уничтожить всякое сопротивление иноверцев Римской
церкви в Европе. Таким образом, сложилось восточное экспансионистское направление со своего
рода местными крестовыми походами.
Немцы, продвигаясь с каждым годом все глубже на Восток, занимали все новые славянские
земли. Аннексия дошла таким образом до поляков и чехов. Их встречные амбиции в западном и
прибалтийском направленях были приостановлены.
Принятый Польшей католицизм вытеснил Православие и послужил перед лицом объединенной
западной цивилизации своего рода предусловием сохранения ее от полной экспансии. С самого
своего возникновения польское государство основывалось на несовместимых принципах
соединения на зависимых землях славянского Православия и латинства. Эта уязвимость польской
государственности приводила к тому, что оно от зарождения теряло западные земли и
одновременно подталкивалось меркантильной латинской иерархией к продвижению на Восток.
Великое княжество Литовское родилось в полосе конфликтов и столкновений на линии разлома
между Западом и Востоком Европы, став в то же время и связующим звеном между ними. Оно,
вместе с Польшей, оставалось столетиями перекрестком борьбы вероисповеданий, идей,
амбиций. Земли Польши и Великого княжества Литовского стали на века землями раздора.
Центр Великого княжества Литовского приходился на территорию Беларуси. Большую же его часть
составляла территория нынешней Украины. Правящая династия исходила из литовских княжеских
семей, породненных с русскими княжескими домами, а после XIV века — с польской королевской
династией.
В Великом княжестве Литовском преобладало Православие. Христианская вера вводилась здесь
добровольно. Даже чужеродный латинский принцип, вторгаясь в русскую жизнь, мало ее
затрагивал. Идея «Чья власть — того и вера» на здешних землях не получала развития. Более того,
вера оказывалась способной порой разрушать власть.
Польское законодательство не было единым. Католическая церковь руководствовалась римским
каноническим правом, польская шляхта — корпоративными привилегиями и интересами, города
— немецким магдебургским правом, а коренной славянский народ жил по своим извечным
традициям и обычаям.
Хрупкое религиозное равновесие в Великом княжестве Литовском было нарушено подписанием в
1385 году унии Великого княжества и Польши с принесением на земли княжества католичества.
Это были первые «похороны» княжества. Христианская религия представителями западного
общества здесь творчески адаптировалась и преобразовывалась, отражая национальные,
политические, государственные и мировоззренческие интересы Запада.
Проводниками католицизма в Литве выступили иезуиты. По их инициативе православные
засчитывались в опасные еретики. Для подавления таковых в 1436 году введена инквизиция.
Кревская, Городельская, Люблинская и Брестская (церковная) унии постепенно привели к
колонизации Польшей Великого княжества. После Люблинской политической унии 1569 года и
Брестской церковной унии 1596 года свершились вторые «похороны» Великого княжества
Литовского.
Исходя из принципа главенства папы Римского, западная церковь требовала подчинения ему
Патриарха. Но после того как литовско-русские православные отказались принять латинство, им
предложили что-то среднее между латинством и Православием — унию. Ее идею разработал
римско-католический теолог, ректор Виленской иезуитской школы Петр Скарга.
Ходом событий история церкви, ее полемическое осмысление выдвигались на передний план.
Она во многом определяла приоритеты общей гражданской истории. С истории церкви
начиналась и кончалась всякая история. Пользуясь хорошо налаженным архивным делом,
католические проповедники выработали специфический стиль наступательной литературной
полемики, научились на основе одностороннего подхода обставлять суждения фактурой,
уводящей читателя и слушателя от главных причин церковно-канонического расхождения,
отступлений от святоотеческих преданий. Борьба с православной «схизмой» принимала характер
долгосрочной пропаганды всеми возможными средствами: через воспитание, образование,
проповеди, диспуты, издание печатных трудов и т.п.
Латинская пропаганда с идеями приведения Православия к папизму была развернута задолго до
Брестской унии. Появились даже «доказательства» неизбежности такого подчинения. Иезуит П.
Скарга издал в 1577 году в Вильне книгу «О единстве церкви Божией под единым пастырем и о
греческом отступлении от этого единства, с предостережением и увещанием русским народам,
держащимся греков». В ней автор превозносит монархизм как идеальную форму церковного
правления с одним всеобщим правителем.
Брестская уния особенно увеличила поток религиозно-оправдательной литературы, которая ныне
представляет не только важный исторический источник для изучения эпохи XVI—XVII веков, но
дает возможность непосредственно постичь социально-политическую и идеологическую
обстановку того времени в западнорусских районах.
Несмотря на недостаточное противостояние трудам латинистов, у русских православных
нарастала твердая неприязнь ко всему католическому. В 1588 году в Остроге (там в 1580 году
было основано греко-славянское училище) напечатано православное сочинение «О единой
истинной православной вере и святой соборной апостольской церкви...», известное больше под
названием «Книжицы клирика Острожского Василия».
В «Соборе Брестском» Петр Скарга пытался обосновать законность Брестского униатского собора и
его постановлений. На это православные опубликовали «Экстезис» и «Апокризис, альбо отповедь
на книжки о соборе Брестском, именем людей старожитной религии Греческой». Автор
последней Христофор Филалет доказательно разрушил аргументы иезуита и нанес тем ему
сокрушительное поражение.
В результате произошло не объединение Православия и Католичества, а перевод части
Православной церкви в разряд униатской. Уния не соединила христиан, а разделила русскую
церковь на православную и униатскую. Сама по себе уния не нужна была ни иезуитам, ни Польше,
так как образование унии не имело целью соединение вер. Униатская церковь стала лишь
промежуточным звеном на пути перехода от Православия к Католицизму.
На месте православной возникли две веры: одна привилегированная католическо-униатская,
другая—собственно православная и уже тем «схизматическая». Беларусь не оставили в покое
даже тогда, когда при помощи церковной унии почти весь ее православный народ был приведен
к послушанию папе Римскому. Латино-польская партия принялась истреблять самое унию, на этот
раз обращая униатов в латинство.
На новом этапе у поборников папизма вызрел план доказать, что Брестская уния — простое
возобновление старины, защитниками которой они всего лишь выступают. А именно — они
искренние поборники и продолжатели униатского Флорентийского Собора 1439 года.
Последовали лихорадочные поиски в архивах. На эту попытку откликнулся предположительно
епископ Мелетий Смотрицкий «Историей о илистрийском, т.е. разбойническом Феррарском, или
Флорентийском Синоде, вкратце правдиво описанной» (Острог, 1601 г.).
Против сочинения Л.Кревзы «Оброна Унии» (1617 г.) и книги И. Потея «Уния» (1595 г.) выступил
архимандрит 3. Копыстенский в рукописи «Палинодия» или книга оброны кафолической святой
апостольской Всходнеи церкви и святых патриархов и о Греках и о Россах Христианех...». Автор
утверждал превосходство православного вероисповедания, выступал против полонизации, за
культурную самобытность славян.
Полемическое противостояние продолжилось и в дальнейшем. Опуская последующую по этому
вопросу литературу, обратим внимание читателя на то, что и в начале XIX века Православие еще
не было достаточно защищено. В 1805 году историк Н. Бантыш-Каменский издал книгу
«Историческое известие о возникшей в Польше унии», получившую значительный резонанс в
обществе. После подавления восстания 1863 года генерал М. Муравьев переиздал ее для
безвозмездной рассылки в епархии западного края России. «Книга эта, заключающая в себе
точное и достоверное повествование о действиях римско-католической пропаганды в течение
нескольких веков к искоренению Православия в стране искони Русской и Православной, — даст
восчувствовать Православному здешнему народу необходимость противодействия козням этой
пропаганды, которая еще и ныне пытается разными средствами пагубно влиять на народ, — а
Православному духовенству нашему, которое во время печальных событий минувшего года,
выказало достойное самоотвержение и преданность Православию, послужит источником для
приобретения новых сил к противоборству с враждебным Православию началом и к укреплению в
своих прихожанах преданности вере предков» [981], — говорится в сопроводительном к
архипастырям письме.
Представляют также интерес сочинения архиепископа Могилевского Анатолия «Об отношении
Русской церкви к другим христианам» (1857 г.), историка М. Кояловича «История воссоединения
западнорусских униатов старых времен» (1873 г.) и ряд других.
Речь Посполитая, восстав из чужеродных частей, так и не смогла стать единым целым.
Необходимость ограничения аппетитов католической церкви в Речи Посполитой ясно сознавалась
всеми здравомыслящими людьми.
Раскол в вере раскалывал и государство. Пропасть пролегла через умы и сердца, через все
Великое княжество. А это уже была трагедия державы, религиозная борьба тесно переплеталась с
национальной и классовой. Шли в полном смысле религиозные войны. Национально-
освободительная война во главе с Богданом Хмельницким не была просто домашней ссорой, а
непримиримой борьбой двух цивилизаций — Русско-православной и Западно-латинской.
Постепенно углублялась великая трагедия, которая предопределила крах объединенных
королевства и княжества.
Во внутригосударственный и внутрирелигиозный конфликт все более вторгались внешние силы.
Защищающие православную веру устремлялись за помощью на Восток, а сторонники
протестантизма—за тем же на Запад. Противостоящие между собой польские конфедераты также
просили протекции то у России, то у Швеции, Пруссии, а то у Дании и Англии.
В итоге Пруссия, Австрия и Россия признали необходимым сокращение Польши, правителям
которой стало не под силу справляться с положением на собственной территории. Назревал
распад страны.
Прусский король Фридрих II внес проект раздела Польши и 5 августа 1772 года состоялся его
первый этап. Из 780 тыс. кв. км бывшей польской территории за Польшей оставалось 554 тыс. кв.
км. Россия гарантировала на предполагаемых к передаче ей землях свободу католической и
униатской религий.
Однако и раздел не образумил магнатов. Вскоре последовали второй и третий разделы Польши и
она надолго оказалась вычеркнутой из списка европейских государств.
Таким образом, Брестская уния, эта знаменитая затея иезуитов, принесла, без сомнения,
громадный и непоправимый вред. Она внесла глубокое разделение в среду населения; вызвала
вследствие насильственных методов ее введения небывалые смуты в государстве, была причиной
страшных по обоюдной жестокости казацких войн и создала стихийное влечение православного
населения к православной Москве. Казацкие войны привели к отпадению от Польши Малороссии,
к новому объединению Киевской и Московской митрополий, к постоянному заступничеству
московских царей, а затем петербургских императоров и императриц за угнетаемое православное
население в Польше и, наконец, к разделам Польши. Но так случилось, что и последующая
Польша не смогла учесть исторические уроки и избежать повторения ошибок...
Если польское государство виновно в вековом преступлении перед православной церковью, то не
следует забывать, что главная ответственность за его действия падает все же на Ватикан,
управлявший королями и разжигавший их фанатизм. Папа и Римская курия, а не пресловутый
русско-польский антагонизм или империализм царей, ответственны за злодейства и кощунства,
соделанные в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой.
В новые времена, особенно после 1863 года, требовался новый подход в осмыслении этого
государственного и религиозного противостояния. И он вызрел в конце XIX века в стенах Киевской
Духовной академии. Сейчас нельзя с полной уверенностью утверждать, кем была предложена
студенту академии Василию Беднову для разработки в качестве курсовой тема «Православная
церковь в Польше и Литве». Есть лишь некоторые указания на профессора академии Николая
Ивановича Петрова.
Сущность нового научного подхода заключалась в том, что в правовой оценке тогдашнего
положения православной церкви в этом регионе автор обращался к сугубо официальному, никем
не оспариваемому изданию — собранию законов Речи Посполитой и Великого княжества
Литовского за четыре, начиная с XIV, века, т.е. апеллировал к документам своих же оппонентов.
Именно в этих историческо-временных пределах опробывались методы и средства наступления
католической церкви на православный Восток. Поэтому в самой постановке темы заведомо
содержалась беспроигрышность разработки в случае, разумеется, достаточно полного ее
раскрытия. Эта вначале курсовая работа переросла затем в магистерскую.
Автором широко использованы многочисленные документальные источники, в том числе и
рукописные, тщательно перепроверенные и продублированные. Исследуя один из центральных
вопросов русской гражданской и церковной истории, молодой ученый тщательно изучил историю
не только своих соотечественников, но и польского народа, польского государства. Естественно,
он апеллирует и к признанным авторитетам, например, к трудам польского историка Я. Длугоша,
российских историков М. Кояловича, П. Жуковича, И. Чистовича, митрополита Макария
(Булгакова), В. Антоновича, М. Грушевского и др. Помимо того, разработчик использует
многочисленные архивные своды по истории Великого княжества Литовского и Польши, изданные
русским правительством после восстания 1863 года.
В итоге вызрела всеобъемлющая история польско-литовского законодательства в широком
историческом освещении. Автор оказался достаточно компетентным в интерпретации и подаче
юридических сведений.
Использованный в труде В. Беднова Свод Законов Речи Посполитой и Великого княжества
Литовского, иначе по-латыни, «Volumina Legum», был собран, обработан группой частных
энтузиастов и дважды издан. В первом издании (восемь томов в 1733—1782 гг.) охвачен период с
1347 по 1782 годы, т.е. до четырехлетнего сейма включительно. Первый том вышел на латинском
языке, остальные, за малым исключением — на польском. В 1859-1860 годах Свод был переиздан
со включением в него в 1889 году еще одного тома по периоду 1782—1792 годов.
Только лишь сослаться на документы Volumina Legum было бы недостаточно. Автору разработки
следовало ввести это собрание законов в конкрет-
ную историческую обстановку, представленную нами вкратце выше. Законы нужно было связать с
материалами польской католической и православной церквей, восстановить положение дел на
всех уровнях польского общества, от рядовой провинциальной шарачковой шляхты до
королевского двора.
Сеймовые конституции Свода законов дополнялись сведениями из королевских грамот, присяг,
конфедерационных актов, постановлений провинциальных сеймиков, которые давались послам
на главный сейм. Сеймовые конституции В. Беднов рассматривает непременно в связи с ходом
предшествующей государственной жизни. Освоение темы ведется при попутном изучении всех
проявлений жизни, не исключая ее закулисных тайн и интриг.
Разработке содействовало значительное пополнение к тому времени монографической церковно-
исторической литературы. Во время доработки сочинения автор ежегодно приезжал в Киев для
изучения дополнительных источников, в том числе на польском и других иностранных языках, как
древних, так и новых.
Суждения автора — плод вдумчивого изучения предмета. Непростой, до мельчайших
подробностей уточненный материал исследуется в развитии тех или иных событий. Ни одного
домысла, неподтвержденного вывода или мнения в нем не имеется. На всем протяжении работы
ход событий подчинен строгому хронологическому порядку.
Развитие польского законодательства применительно к православной церкви прослеживается
неразрывно с деятельностью представителей церкви. Документы общего порядка сопоставляются
с частными проявлениями неурегулированности отношений Православной церкви. Автор