Беднов В.А. Православная Церковь в Польше и Литве

Подождите немного. Документ загружается.

испытывать более счастливую, чем прежде, участь, маршалы от имени короля и

сконфедерованных станов приглашают епископов utriusque ritus вознести благодарение Господу

за спасение Польши от явной и близкой опасности крестьянского бунта. И некатолики тоже

должны, как сыны отечества, выражать свою радость по случаю общественного благополучия

своим богослужением. Универсал заканчивается уверением, что с провозглашением религиозной

свободы будет устранен источник несчастий и уничтожены те пружины, которые под покровом

религии владели невежественными умами[24].

Польское правительство после принятия сеймом отчета следственной депутации приступило к

организации православной польской церкви, независимой от российского Св. Синода. Чтобы не

было ущерба веротерпимости (tolerancyi) и содержанию религии, чтобы религия не была в

противоречии с независимостью и здравой политикой Речи Посполитой, правительство

признавало наиболее желательным для себя «возвратить неуниатов к их первой столице», т.е.

подчинить их Константинопольскому патриарху. Польскому послу при турецком дворе писали из

Варшавы, чтобы он вошел в сношение с переводчиком Порты Оттоманской, который, будучи той

же (православной) религии и занимая государственную должность у Порты, знает, как эта

политическая пружина, направляемая в Польше религией, может распространять ее влияние

вредным для интересов Польши и Турции способом. Переводчик этот может указать средства

относительно, по крайней мере, сохранения обрядов этого исповедания и освобождения

неуниатского духовенства в Польше от той присяги, которая содержит в себе политико-цивильные

пункты и дела светские и через это противна духу религии. Чтобы расположить к Польше

переводчика, предписывалось представить ему все положение дела и вред, происходящий от

русского влияния не только для Польши, но и для Турции. Но Польше не пришлось

воспользоваться услугами переводчика: он, по наведенным справкам, оказался сторонником

России, и польский посол обратился за содействием непосредственно к турецким министрам и

константинопольскому патриарху. Результат получился благоприятный для Польши. В ноябре

1790 г. в Варшаве была уже копия увещательного послания патриарха к польским дизунитам,

которое отвечало видам и намерениям Польши. В этом послании патриарх писал: «С изумлением

узнал я, что ваши духовные начальники принесли присягу, в силу которой обязывались быть

послушными чужому государству и исполняли такие распоряжения, которые преследовали явную

цель подстрекательства народа к непослушанию и бунту против законной власти, к поднятию

смятений в собственном отечестве»[25].

В то время, как шла переписка между Варшавой и Константинополем, сеймовые маршалы издали

относительно греко-ориентального исповедания новый универсал (9 октября 1790 г. нов. ст.),

являющийся дополнением изданного ими 13 апреля того же года. В нем содержалось

предписание выслать в Варшаву к 1 декабря представителей по равному количеству от каждой из

трех провинций (т.е. от Великой Польши, Малой Польши и Великого Княжества Литовского),

людей, выдающихся образованием, общим уважением и чувством гражданского долга; явившись

в Варшаву, они должны послужить общему благу отечества и граждан своего исповедания[26], т.е.

выработать проект нового положения православия в Польше. В силу этого универсала в Слуцке,

Бресте и на Украине состоялись соборы православных[27], на которых были избраны

«полномочные делегаты для представления королю и станам Речи Посполитой просьб от имени

всего находящегося в Польше греко-ориентального корпуса»[28]. В число делегатов от

православных вошли: три представителя черного духовенства — игумен Вельского монастыря

Савва Пальмовский, игумен Дятловицкого монастыря Мелетий Бувайло-Лесницкий и

управляющий Виленской и Минской архимандриями Сильвестр Бутлай, два священника: слуцкий

Даниил Петелькевич и пясоченский Симон Солоневич, один шляхтич Пантелеимон Илликевич-

Корбут и три мещанина: Феодор Линевич (лавник города Вильны), Николай Даданий и Георгий

Земкович[29]. 15 декабря 1790 г. сейм избрал депутацию для составления проекта относительно

православных (graecooryentalnych) и диссидентов; в состав ее входило три сенатора и шесть

послов. В конституции, которой назначалась эта депутация, говорится следующее. Король и

сконфедерованные станы, торжественно обещавшие государственное покровительство всем

разноверцам[30], с целью выработки для них прочных (wiecznych) постановлений,

соответствующих справедливости, потребности и значению народа, пригласили избранных из

среды разноверцев лиц в столицу; так как сюда идут донесения об исполнении обещанного

заодно с заявлением обывателей, что они желают иметь подтвержденными только свободной и

независимой Речью Посполитой, как своей законной и единой повелительницей, все свои

вольности, то для выслушивания их желаний и для соглашения относительно составления

проектов, имеющих решаться при исправлении формы правления, сейм назначает депутацию, в

состав которой входит три сенатора и шесть послов. Эти депутаты, по сношению с упомянутыми

особами из среды разноверцев и сообразно с политическими взглядами, должны приготовить

проект установления их прав, вольностей и прерогатив, respecove каждому сословию

принадлежащих, и обеспечения справедливости. Что же касается церковного устройства при

нынешнем положении дел, то, если где-либо и в каком-либо исповедании будут высказаны

пожелания сделать нужные изменения или улучшения, обеспечить неприкосновенность

надлежащего пользования законными фундушами, — они, депутаты, приготовят соответствующий

проект и представят его для рассмотрения королю и сконфедерованным станам через три

месяца[31].

Назначенные сеймом депутаты вместе с избранными представителями православия приступили к

своему делу. Чтобы убедить поляков в том, что предполагаемая реформа организации

православной церкви в Польше действительно полезна для последней, распространялись слухи,

что Россия готова воспрепятствовать проведению этой церковной реформы. Прусский министр

при курляндском дворе фон-Гиттель получил из Петербурга известие, будто бы Россия

намеревается отомстить Речи Посполитой и для достижения своих целей хочет воспользоваться

дизунитами. Фон-Гиттель, представитель дружественной Польше Пруссии, желавшей усилить

вражду между Речью Посполитой и Россией, сообщил это известие шамбеляну Олендскому,

причем давал советы Польше прервать сношения дизунитов с Петербургской церковью и

подчинить их собственному правительству[32]. Это обстоятельство должно было ускорить

деятельность вырабатывавших проект. В начале марта 1791 г. представители православия

донесли сейму от имени всего «греческого корпуса» в Польше о необходимости установления

церковного управления, согласного с духом религии, с канонами и обычаями православной

восточной церкви, а также и законами страны; доносили они и то, что существующая в Польше

православная церковь оставалась, ввиду заключения Садковского, без верховной власти и от этого

терпела большие неудобства[33], по случаю отсутствия духовного суда и внутреннего

спокойствия[34]. То же самое доносила и назначенная сеймом депутация для составления

проекта относительно православных и диссидентов[35]. Ввиду этого, конституцией своей от 5

марта сейм признал неотложной потребностью установление некоторого присмотра (pewnego

dozoru) над православными; но прежде чем восстановить для этого греко-восточного обряда

постоянную иерархию, соответствующую потребности и достоинству народа, сейм поручает своим

маршалам издать окружные листы всем монастырям, архимандриям, протопопиям и приходским

неуниатским церквам Речи Посполитой с дозволением членам православного исповедания

собрать 15 мая 1791 г. в городе Пинске генеральную конгрегацию. На этой конгрегации

православные должны избрать членов наивысшей консистории из лиц, отличающихся

просвещением, поведением и верностью правительству страны, обеспеченных рождением в

Польше и свободных от обязанностей присяги чужому правительству. Избранные при соблюдении

таких условий члены консистории, принесши присягу на верность королю и Речи Посполитой,

принимают духовное управление над всеми православными и подчиняются верховной власти

страны[36].

Пинская конгрегация должна была собраться 15 мая. Но так как вследствие отдаленности

украинских монастырей и протопопий делегаты их могли запоздать к назначенному сроку, то 24

марта сейм делает новое постановление, в силу которого день открытия конгрегации переносился

на 15 июня. К этому сроку и должны прибыть делегаты духовного и светского сословий греко-

восточного исповедания. В то же время на эту конгрегацию должны быть назначены четыре

комиссара Речи Посполитой — два от Короны и два от Литвы (или хотя бы по одному от каждой из

этих провинций). Депутации, назначенной сеймом для составления проектов относительно

православных и диссидентов, поручается выработать для этих комиссаров инструкцию.

Комиссары, назначенные Речью Посполитой для присутствия на конгрегации православных до

самого ее окончания, сообразно со своей инструкцией после закрытия конгрегации должны

представить отчет королю и сконфедерованным станам[37]. На основании этой конституции 23

мая король с согласия сконфедерованных станов назначил комиссарами на конгрегацию: от

Короны — Кохановского, посла сандомирского, и князя Чарторыйского, генерала Подольских

земель и посла люблинского, а от Литвы — Троцкого посла Залеского и пинского посла и

подстаросту Бутримовича; войсковой комиссии отданы были распоряжения относительно

ассистенции при комиссарах и охраны места конгрегации, а скарбовой — относительно отпуска

четырех тысяч червоных злотых «для удовлетворения при этом деле могущих произойти на месте

конгрегации издержек (expensa)»[38]. Новогрудский посол Бернович, который занимался

разбором дизунитского архива в Слуцке, назначался для сношений с конгрегацией и снабжения ее

документами[39].

Православные, работавшие вместе с сеймовой депутацией над составлением проекта о

православных, 31 марта 1791 года разослали универсал[40]ко всему обществу православных и

братствам, в котором дают краткий отчет о своей деятельности в Варшаве и уведомляют всех

православных о предстоящей генеральной конгрегации в Пинске, на которой могут

присутствовать делегаты духовенства и всех православных — от общин и братств, от черного и

белого духовенства, от светских лиц как шляхетского, так и мещанского сословий. По словам

универсала, конгрегация должна учредить церковные должности, нужные в провинциях суды

духовные и над ними наивысшую консисторию, которая будет подчиняться только одной

верховной власти страны, и избрать лиц для занятия должностей в наивысшей консистории. Ввиду

такого благоволения правительства к греко-восточному исповеданию, универсал предписывает,

чтобы везде по получении разосланных сеймовыми маршалами универсалов и копий конституции

о назначении Пинской конгрегации были совершены торжественнейшие моления о короле и

станах Речи Посполитой, принявших под свое покровительство православную церковь. После

молебна следует убеждать всю громаду в том, что король и станы Речи Посполитой желают, чтобы

всякий подданный, какой бы он ни был религии, но лишь бы верный и послушный законам

государства, мог спокойно жить и исповедывать свою веру. По ознакомлении с новым законом и

универсалом каждый монастырь и приходская церковь должны избрать «вольными голосами» в

полномочные делегаты наиболее подходящих лиц, как из среды монашеской, так и светского

клира, людей, облеченных церковными должностями, как-то: архимандритов или их

наместников, игуменов или их заместителей, иеромонахов, священников, людей просвещенных,

знающих каноны святых соборов и законы государства; от братств могут быть посылаемы лица

шляхетского и мещанского сословия. Все делегаты должны быть снабжены инструкциями и

полномочиями, а также и денежными средствами на все время заседания конгрегации. У

полномочных делегатов должно быть описание состояния каждой церкви, существующих и

утраченных фундушей, в чьих руках и с какого времени они находятся, указана давность

церковных фундаций и когда они были фундованы, какими привилеями и пожалованьями они

снабжены, из камня или дерева сооружены монастыри и церкви, не нуждаются ли они в

поправках, велика ли территория прихода, каково количество прихожан. Надо было сообщить о

количестве наличных и недостающих священников, о количестве священнических вдов и их

потомства и средствах содержания их, о нуждах и потребностях церквей и монастырей, о

потребности духовного начальства с епархиальной юрисдикцией — все это надо представить на

письме будущей генеральной конгрегации, а та через правительственных комиссаров должна обо

всем этом довести до сведения станов Речи Посполитой. Универсал заканчивается выражением

надежды подписавшими его, что православные добровольными пожертвованиями покроют

расходы находившихся в Варшаве представителей православия, и заявлением последних, что они

действовали не во имя личных интересов, а во имя блага отечества и святой восточной церкви.

Универсалы достигли своей цели. Православные пожелали воспользоваться предоставленным им

правом и посылали в Пинск своих делегатов, снабженных полномочиями. Прибыло 24

монашествующих, 21 священник и 51 светских, из коих 19 шляхтичей, а остальные мещане, всего

же 96 уполномоченных от духовенства, шляхты, мещанства, от архимандрий, игуменств,

монастырей, протопопий, приходских церквей, братств и церковных общин Речи Посполитой.

Кроме православных, на конгрегацию прибыли и католики как светские, так и духовные. В числе

их были: генерал-инспектор войск Великого Княжества Литовского Грабовский, члены цивильно-

войсковой комиссии Пинского повета, много шляхтичей-помещиков и должностных лиц того же

повета; были и униатские епископы — пинский Иоаким Дашкевич-Горбацкий и туровский Булгак,

коадъютор первого[41]. Такое стечение должностных лиц должно было придать большую

торжественность конгрегации православных и укоренить в сознании последних мысль об

искренности намерения польского правительства поставить греко-восточную церковь в

совершенно новое положение. Из назначенных сеймом комиссаров явился только один — посол

Сандомирского воеводства Михаил Кохановский[42]. Он и открыл заседания конгрегации 15 июня

в церкви Богоявления Господня. По открытии конгрегации православные делегаты просили

Кохановского отложить публичные заседания ее до 29 июня, чтобы они имели возможность на

своих частных конференциях легализовать свои полномочия, избрать из своей среды директора и

асессоров, приготовить требуемые от них донесения и проект организации будущего церковного

управления. Кохановский удовлетворил просьбу членов конгрегации, и последние 16 июня

избрали из своей среды директора (архимандрита старшего на Украине Мотронинского

монастыря Иринарха Балановского), одиннадцать асессоров (из духовенства и мирян), двух

секретарей и двух экзекуторов. Этим лицам поручен был весь порядок конгрегации, прием и

рассмотрение проектов и представление их на рассмотрение всей генеральной конгрегации[43].

Примечания

[1] Volum. legum IX, 74, XLIV

[2] Конституция постановлена 16 апреля (нов. ст.), в актовые книги Варшавского города внесена 20

апреля (Volum legum IX, р. 74, XLIV), а универсал издан 18 апреля 1789 года

[3] «Киев. Епарх. Ведом. « 1861 г, № 7, часть неоф. , с. 216-220, Арх. Ю. -3. Р., ч. III. т. V, № 7, с. 12-14

[4] Brodowicz, Widok . , р. р. 16 и 17, Kalinka I, 478

[5] Kalinka I, 478-479

[6] Kalinka I, 485-486

[7] Kalinka I, 486

[8] Kalinka I,488-89.

[9] Brodowicz, Widok..., p. 4, 8, 23, 29-30; Kalinka I, 483

[10] Brodowicz, Widok..., 25-28.

[11] Brodowicz, p. 30-40; Kalinka I, 485.

[12] Kalinka I, 490-492.

[13] Kalinka I, 504.

[14] Volum. legum IX, 76-77, L, Арх. Ю.-З. Р., ч. III, т. V, № 13; Kalinka I, 504, 505.

[15] Kalinka I, 512.

[16] Рункевич, Ист. Минской архиеп., с. 115-116.

[17] Арх. Ю.-З. Р., ч. III, т. V, № 14, с. 26-27; сн. Арх. Сбор. XI, № 128.

[18] Арх. Ю.-З. Р., ч. III, т. V, № 14, с. 26.

[19] Арх. Ю.-З. Р, ч. III, т. V, с. 26-28.

[20] Relacya deputacyi do examinuwania sprawy о bunty oskarzonych, na seymie 1790 roky uczyniona,

czec pierwsza w Warszawie.

[21] Kalinka I, 514-15

[22] Ibid , I. 515-16

[23] Рункевич, Ист. Мин. архиеп. , 133, прим. 812-е.

[24] Арх. Сбор. V, № 92, с. 245-247

[25] W. Smolenski, Ostatni rok sejmu wielkiego, Krakow, 1897, 83-84

[26] Арх .Сбор., т.V,№93, с. 248

[27] Рункевич, Ист. Мин. архиеп. , с. 133

[28] Арх. Сбор .XI, 174

[29] Киев. Епар. Вед. 1861, №12, с. 377, Korzon I, 213

[30] В акте конституции 3 мая - Volum. legum. IX, 220, § 1

[31] Volum. legum. IX, 201, CCXXXIII

[32] W. Smolenski, Ostatni. rok, 84-85

[33] Арх. Сбор. IX, с. 212, CCLII.

[34] Volum, legum. IX, с. 212, CCL1I.

[35] Ibid, с. 212, CCLII.

[36] Volum, legum. IX, с. 212, CCLII.

[37] Volum, legum. IX, с. 212, CCL

[38] Volum. legum IX, 228. CCLXXVIII; номинация этих комиссаров состоялась 23 мая нов. ст.

[39] W. Smolertski, Ostatni rok. ., 85.

[40] Арх. Сбор. XI, № 126, с. 174-177.

[41] Киев. Еп. Вед. 1861, № 12, с 378-79, № 14, с. 414; W. Smoleiiski, Ostatni rok. , 86.

[42] W. Smolenski, Ostatni rok..., 85.

[43] Ibid., 86; Киев. Еп. Вед. 1861 г., № 12, с. 384-85.

Публичное заседание генеральной конгрегации состоялось 1 июля. Прежде всего конгрегация

выразила благодарность королю и станам Речи Посполитой за правительственное

покровительство. Члены ее заявили о своей верности и послушании закону и присягой

подтвердили обещание всеми силами защищать отечество от внешней опасности и внутренних

волнений и уклоняться от всякой чужестранной зависимости[1]. Затем члены генеральной

конгрегации, по общему и единогласному решению, приняли правила относительно порядка дел

и управления в церквах греко-восточного обряда. Правила эти изложены в одиннадцати

артикулах, из которых каждый делится на несколько параграфов[2]. Суть этих правил сводилась к

тому, что православная церковь в Польше объявлялась зависимой от константинопольского

патриарха и получала новую организацию своего управления, где в широких размерах

применялось выборное начало при замещении вакантных церковных должностей. «Главное

национально-церковное управление греко-восточного неуниатского обряда, имеющее составить

Польско-греческую иерархию восточной церкви, обязано быть в духовной зависимости от

главного пастыря той церкви, константинопольского патриарха (коль скоро сейм правом своим

учредит это и совершится посвящение архиепископа и епископов от константинопольского

патриарха), и будет состоять из одного архиепископа на правах митрополита, как начальника

польско-восточной церкви, из национального синода и 3-х епископов, начальствующих в своих

епархиальных консисториях. Вместе с архиепископом они будут составлять Польско-

национальный синод и управлять церковью на основании канонических правил и общих

постановлений 7-ми соборов, ни в чем нисколько не относясь к чужестранным митрополитам и к

другими национальным синодам и только в делах, касающихся догматов веры, обращаясь к

патриаршей цареградской кафедре, никогда не дозволяя себе апелляции по церковным делам

где-либо за пределами Речи Посполитой, а все окончательно решая определениями Польско-

греческого национального синода» (Арт. I).

Пока будет учрежден польско-греческий национальный синод, генеральная конгрегация

устанавливает особое «общее и особенное церковное управление над всем духовенством

монастырским и светским, над всеми монастырями и церквами и над всем народом,

исповедующим православную веру» в Польше и Литве (Арт. II). Это управление сводится к

следующему. Каждая епархия должна быть разделена на деканаты, или протопопии, с

одинаковым в каждой из них количеством церквей. В каждой протопопии правление состоит из

протопопа, его наместника, двух священников, избранных из среды приходского духовенства,

асессора и писаря. Последние два — лица светские из среды шляхты или мещан. Должность

протопопа признается пожизненной; прочие же члены правления избираются на четыре года.

Через каждые четыре года в каждой протопопии происходят деканальные конгрегации, на

которых присутствуют, кроме протопопа и членов правления, все священники протопопии,

старшие члены церковных братств и городских обществ. Деканальная конгрегация контролирует

деятельность правления протопопии, выбирает его членов закрытой баллотировкой, в том числе

и протопопа, если консистория за какую-либо вину устранит от должности старого, и выражает

нужды и желания деканата для доклада о них епархиальной конгрегации. В состав последней

должны входить протопоп, старший брат от светского братства и писарь каждого деканального

правления, а равно и депутаты от монастырей и архимандрий. Днем открытия епархиальной

конгрегации должно быть всегда 15 мая (арт. III). Мужские монастыри тоже имеют свои

конгрегации, на которых большинством голосов избираются «старшие члены монастырей».

Игумены и вообще начальствующие в монастырях несут свои обязанности пожизненно, и от них

могут быть отрешены только по суду. Игумены являются «естественными депутатами своих

монастырей на епархиальных конгрегациях». Начальницы женских монастырей тоже избираются

монашествующими в присутствии депутата от консистории. Каждый женский монастырь посылает

своего депутата на епархиальную конгрегацию (арт. IV). Епархиальная конгрегация состоит из

председателя, которым всегда должен быть епархиальный архиерей, а в его отсутствие — его

наместник по консистории, — и делегатов, в состав которых входят члены консистории,

архимандриты, игумены и выборные от монастырей, деканальные протопопы и старшие братчики

от светских братств, назначенные депутатами от деканатов. Она рассматривает представления

деканальные и монастырские и одни решает сама, другие передает на рассмотрение

консистории, иные — генеральной конгрегации или главной консистории; она же ревизует

деятельность консистории и, в случае жалобы на нее, доносит синодальной или генеральной

конгрегации; затем она избирает новый состав консистории и восемь делегатов на синодальную

конгрегацию в таком составе: 2 делегата из белого духовенства, 2 делегата из черного и четыре из

светской среды — из шляхты или мещан, «имеющих оседлость и просвещенных науками». Этим

депутатам епархиальная конгрегация поручает «заботиться об интересах как общих

епархиальных, так и частных: деканальных, монастырских, школьных и госпитальных». К 15 июня

делегаты должны прибыть «в резиденцию генеральной консистории» и там «составить из себя

синодальную польско-греко-ориентальную конгрегацию» (арт. V). Генеральная конгрегация

собирается через каждые четыре года. Эта конгрегация, или «национальный синод православных

церквей Королевства Польского и Великого Княжества Литовского», состоит из архиепископа и

трех епископов, старших архимандритов и асессоров главной консистории и из депутатов,

избранных епархиальными конгрегациями. Генеральная конгрегация «составит собой греко-

ориентальную иерархию в Польше под названием национального синода». Этой конгрегации

принадлежит право: «а) избирать архиепископа и епископов, испрашивать им утверждение

правительства и посвящать их; б) избирать и посвящать архимандритов; в) быть высшим главной

консистории, апелляционным, судебным местом, поверять четырехлетние ее действия и делать

другие распоряжения, касающиеся церкви. Все дела, касающиеся веры и обрядов, должны быть

решаемы одними духовными лицами на основании канонов и правил 7-ми вселенских соборов, а

дела, касающиеся экономии, доброго порядка и управления фундушами, имеют быть решаемы

совместно с депутатами и асессорами от сословия гражданского по большинству голосов» (арт.

VI). Подведомственная архиепископу консистория называется генеральной или главной; в состав

ее входят двенадцать особ: три «от монашествующего духовенства», «три от белого из

протопопов или священников», три от шляхетского сословия и три от мещанского. «Последние не

будут иметь голоса в предметах, касающихся веры и обрядов». Асессоры выбираются через

каждые четыре года на генеральной конгрегации. «Судебный комплект присутствия главной

консистории составляют пять членов, кроме писаря; в епархиальной консистории — три члена».

Судебные заседания начинаются в два срока — 12 января и 12 июня, и в обоих полугодиях

«продолжаются дотоле, пока не окончатся поступившие дела». Все дела в консистории решаются

по большинству голосов; при их равенстве решает голос председателя. «Все бумаги должны быть

писаны или двойным текстом — польским и русским, или только одним польским». Временно

резиденцией главной консистории назначается город Пинск (арт. VII). Кроме генеральной

консистории, на первых же порах должна быть открыта в малопольской провинции еще

консистория Брацлавская и Житомирская, которая будет состоять из епископа (по его

утверждении), шести асессоров (трех духовных и трех светских) и писаря. Консистория эта будет

находиться в Богуславе и будет управлять церквами и монастырями малопольской провинции, за

исключением Краковского, Сандомирского, Люблинского и Подляшского воеводств, которые

остаются в ведении главной консистории (арт. VIII). В каждом приходе должна быть школа для

обучения детей прихожан; наблюдение за школой принадлежит местному священнику, старшим

братьям прихода и протопопу; учителями должны быть дьячки, умеющие читать по-польски и по-

русски, или особые лица, на содержание которых прихожане должны приискать средства,

назначив «для этого соразмерную складку». При каждой приходской церкви должен быть

госпиталь «для содержания беднейших из прихожан по усмотрению священника и прихожан.

Надзор за ним и попечение должны иметь прихожане со старшими братьями» (арт. XI)[3].

После принятия генеральной конгрегацией 1791 г. правил нового устройства православной церкви

в Польше, участники первой избрали членов главной консистории, временно пребывающей в

Пинске. Три из них были монахи, три — священники и по стольку же было шляхтичей и мещан.

Первым асессором и вместе с тем председателем генеральной консистории был избран игумен

бельско-подляшского монастыря Савва Пальмовский. Новоизбранные члены генеральной

консистории 2 июля на заседании конгрегации в присутствии сеймовых комиссаров, членов

местной порядковой комиссии и многолюдного собрания, принесли присягу, положенную для

асессоров главной консистории, по той форме, которую читал им комиссар Кохановский[4], и

генеральная конгрегация закрылась. Подоспевший во время заседаний конгрегации сеймовый

комиссар Бутримович доносил королю, что на генеральной конгрегации все шло спокойно,

прекрасно и образцово, при полном одобрении общества и при совершенном удовлетворении

дизунитского обряда[5].

Постановления Пинской генеральной конгрегации пошли на утверждение сейма; но генеральная

консистория, не ожидая его, приступила 6 июля 1791 г.к отправлению своих церковно-

административных функций. 8 июля она разослала универсал всему православному духовенству,

в котором уведомляла его о происшедшем в Пинске и предписывала ему, по получении сего

универсала, отправить торжественнейшим образом всенощную, литургию и молебен с пением Те

Deum laudamus и колокольным звоном за благополучное правление Станислава Августа и

благополучный исход сейма. А чтобы этот универсал сделался известен каждому, духовенство

должно было читать его по церквам в течение трех недель и вывешивать его на церковных

дверях[6]. Принятая членами консистории перед сеймовыми комиссарами присяга обязывала их

побуждать всех духовных и светских лиц к соблюдению верности королю и Речи Посполитой.

Ввиду этого, генеральная консистория 9 июля разослала другой универсал к православному

духовенству, которым приказывалось ему держаться рассылаемой при этом формы моления на

ектениях и многолетии за духовные и светские власти и прислать в консисторию имеющиеся при

церквах книжки: «Сокращенный катихизис» и «О победе на супостаты»[7], распространение

которых поляками ставилось в вину Виктору Садковскому. С первых же шагов своего

существования генеральная консистория хотела доказать верность православного населения Речи

Посполитой и действовала в угоду последней. Но это нисколько не устраняло векового

нерасположения к православию со стороны фанатиков. Латинская иерархия была недовольна

сделанными православию уступками. Из Рима писали, что 1) неприлично, чтобы в католическом

государстве чуждое исповедание пользовалось теми же правами, что и господствующая религия;

2) эти уступки могут повлечь за собой много дурных последствий для господствующей религии,

которая будет постепенно ослабевать и которую постараются окончательно уничтожить; 3) даже

политические соображения не позволяют давать больших прав в Польше дизунитам, так как они

могут каждую минуту нарушать спокойствие государства и будут в руках России орудием для

достижения преследуемой ею цели — поработить Польшу и сделать ее русской провинцией. 14

сентября 1791 года папский нунций передал королю представление Ватикана против дарования

православному населению прав. Король ответил нунцию, что дело зашло настолько далеко, что

воспрепятствовать ему уже нельзя, и что это дело затеяли очень почтенные лица, которые не

захотят от него отстать; тут же король заявил, что постановления Пинской конгрегации очень

полезны для Польши: «Мы надеемся извлечь большую выгоду от Пинского конгресса, а именно —

совершенно отвлечь греков от России и таким образом освободиться от ее влияния». Но нунций

не разделял надежды короля и уверял последнего, что совершенно невозможное дело разобщить

греков с Россией, так как связь между ними «самая крепкая — связь религиозная», и доказывал,

что православные неискренне приняли новое церковное устройство, а константинопольский

патриарх, состоящий на жаловании у России, всегда будет поддерживать в православных

привязанность к России и внушать отвращение к тем, которые не одной с ними веры. Нунцию

приказано было из Рима соглашаться только на самые неважные уступки; только в крайнем случае

ему разрешалось «допустить, чтобы у них был один епископ и чтобы все оставалось по-

старому»[8]. Такое неблагосклонное отношение папского двора к новому положению

православия в Польше сообщалось многим католикам — духовным и светским, и потому

католическое общество было против учреждения православной иерархии. Униатское духовенство

было в тревоге; оно выступило с открытой протестацией против уступок в пользу дизунитов.

Воспользовавшись тем обстоятельством, что сейм долго не рассматривал постановлений Пинской

конгрегации, униатское духовенство с митрополитом Ростоцким во главе, собралось в Бресте и

отсюда отправило к королю просьбу, в которой между прочим говорилось: «Просимая

дизунитами Речи Посполитой иерархия не потребна ни для наличного количества православного

населения, ни для устранения его заграничной зависимости; привлекает наше внимание и

вызывает справедливое опасение, чтобы это разрешение не послужило поводом к

возобновлению того угнетения и преследования, каким в прежние века подвергалась

католическая Русь, — и волновавших отечество смут». Некоторые полагали (генерал-адъютант

Игнатий Кошутский), что и новая православная иерархия будет подстрекать православных к

избиению шляхты, «как Мелхиседек Яворский и Садковский», а потому считали наилучшим

средством совершенно изгнать из Украины православных священников и монахов и завести здесь

унию[9]. Ввиду распространенного в широких кругах польского общества несочувствия к

православию, сейм не спешил с рассмотрением того, что было постановлено на Пинской

конгрегации. Вполне благовидным к тому предлогом могла служить ссылка на то, что сеймовая

депутация не закончила еще следствия над епископом Виктором и его сообщниками.

Следственная сеймовая комиссия возобновила свои работы по «экзаменованию» епископа

Виктора и его соузников 15 сентября 1791 г. и продолжала их и в следующем 1792 году. В мае

этого года сейм, получив ее доклад, начал заниматься дизунитским вопросом. 10 мая

брацлавский посол Леженский доказывал необходимость установления православной иерархии;

на следующий день ту же мысль отстаивал другой брацлавский посол Ярошинский[10]. 16 мая

открывавший заседания Пинской генеральной конгрегации Кохановский доложил сейму

постановления последней и проект новой организации диссидентских церквей обоих

евангелических исповеданий. Обсуждение сеймом доклада Кохановского происходило 21 мая.

Находились сочувствующие православным, были и противники расширения прав дизунитов, как и

вообще некатоликов. Хелмский бискуп Старчевский решительно противился введению

православной иерархии. Новгородский посол Бернович доказывал, что православная иерархия в