Бачинин В.А. Философия права и преступления
Подождите немного. Документ загружается.
жизнь народов. Индивиды ввергаются в водовороты исторических событий, независимо от того,
хотят они этого или нет. Им кажется, что они преследуют свои собственные, частные или
групповые интересы и цели, но на самом деле их деятельность целиком подчинена стратегическим
планам Абсолютного Духа. Наибольшей значимостью при этом обладают действия тех людей, чьи
усилия целиком совпадают с замыслами Абсолютного Разума, который и предоставляет им
наибольшую свободу в начинаниях и осуществлении задуманного.
Право, как одна из важнейших социокультурных форм, имеет самое непосредственное отношение
к свободе, помогая индивидам обретать в практической и духовной жизни необходимый простор
для социального самоутверждения. В своем развитии право проходит несколько фаз. Первую из
них Гегель называет абстрактным правом. На этой ступени свобода человека проявляется как его
право владеть собственностью. Именно собственность делает его личностью, субъектом
правосознания и правоотношений, способным уважать личность в любом другом человеке.
На уровне абстрактного права учитываются только внешние предпосылки правоспособности
субъекта. Что же касается внутренних, мотивационных аспектов его правосознания, то здесь речь
о них пока не идет.
Следующую после абстрактного права ступень Гегель называет моральностью. Здесь речь идет
уже о том, что субъекты права должны не только обладать частной собственностью, но и иметь
развитое правосознание. Они должны сознательно относиться к правопорядку, уметь оценивать
свои и чужие поступки с точки зрения добра и зла, законности и справедливости, иметь
соответствующие представления о субъективной, мотивационной стороне преступлений. От
личности здесь требуется способность критически анализировать свое отношение к морально-
правовой реальности.
Моральность трактуется Гегелем как образ мыслей, совесть и воля частных лиц, воплощающиеся
в их действиях. Ее недостатки он видит в том, что она заставляет индивидов расточать «скучные
жалобы» на несовершенства мира, жестокость истории, злонравие людей. Морализирование для
Гегеля — пустое и бессмысленное занятие, которое выглядит смешным на фоне тех грандиозных
исторических задач, которые решает Мировой Дух.
Эти недостатки преодолеваются на третьей, высшей ступени, именуемой нравственностью. Она
предполагает развитие у индивидов созидательных способностей к жизнестроительству и
правотворчеству. Здесь они выказывают способность к созданию различных форм
цивилизованного общежития, включая семью, гражданское общество и государственность.
Наиглавнейшим результатом правотворческих усилий людей Гегель считает государство, поскольку
только в нем человек обретает максимальную свободу. Существование государства — это высшее
воплощение идей разума, права и свободы, это истинно триумфальное шествие Мирового Духа в мире.
Предназначение человека состоит в том, чтобы жить в государстве, поскольку только оно способно
дать каждому возможность вести жизнь не животного и не дикаря, а цивилизованного субъекта,
обладающего правовым и нравственным сознанием.
Государство преодолевает и снимает противоречия всех предыдущих социальных форм, всех ранних
ступеней исторического развития. Покровительствуя человеку, оно требует от него взамен служения,
полной самоотдачи, а при необходимости и самопожертвования. И гражданин обязан всегда быть
готовым к тому, чтобы пренебречь своими личными интересами во имя интересов государства.
Государство несет в себе самоцель своего развития, каковой является его собственное могущество.
Индивиды для него — всего лишь средства достижения и сохранения этого могущества. Главная
обязанность, нравственный долг гражданина состоит в том, чтобы быть покорным воле государства и с
готовностью приносить свои силы, способности, таланты и даже саму жизнь на жертвенный алтарь во
имя процветания и могущества «земного бога».
ИСТОРИЧЕСКАЯ ТИПОЛОГИЯ ПРАВОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ П. А. СОРОКИНА
П. А. Сорокин изложил в своем многотомном труде «Социокультурная динамика» концепцию трех
исторических типов морально-правовых цивилизаций — идеациональной, чувственной и
идеалистической.
Идеациональная морально-правовая цивилизация характеризуется тем, что ее высшие ценности
восходят к сверхчувственному миру и его абсолютной доминанте, каковой является Бог. Примером
идеациональных норм могут служить христианские заповеди: «Любите врагов ваших», «Не собирайте
себе сокровищ на земле, ...но собирайте себе сокровища на небе...», «Ищите же прежде Царства
Божия».
Для идеациональной этики характерно пренебрежительное отношение к социальным ценностям,
власти, материальным благам, богатству, телесным удовольствиям. Земная жизнь рассматривается ею
как нечто второстепенное и малозначимое. В браке она видит не условие и возможность земного,
полнокровного человеческого счастья, а в первую очередь священный союз. Главная цель и высший
смысл жизни неотрывны здесь от идеи служения Богу.
К религиозно-этическим системам такого рода П. А. Сорокин относил индуизм, буддизм, даосизм,
зороастризм, иудаизм и христианство.
К идеациональной этике и нравственности непосредственно примыкает идеациональное право,
рассматривающее своды своих законов как данные свыше. Юридические нормы считаются в нем
заповедями Бога и являются абсолютными, безапелляционными предписаниями, требующими
беспрекословного исполнения. В них запрещено вносить какие-либо изменения. Не случайно Ветхий
Завет, например, требует: «Не прибавляйте к тому, что Я заповедую вам, и не убавляйте от того:
соблюдайте заповеди Господа».
В идеациональном праве послушание закону равнозначно послушанию Богу, а преступление перед
людьми расценивается как грех перед Богом. Преступлениями, заслуживающими самых суровых
наказаний, считаются проявления непочтительного отношения к Богу в виде святотатства,
богохульства, ереси, нарушений религиозных обрядов и священных запретов.
Система кар включает как чувственные, то есть телесно осязаемые, так и сверхчувственные наказания.
Последние предполагают загробное воздаяние, а также отлучение от церкви, предание анафеме,
проклятие. Эти кары направлены на то, чтобы преступник-грешник искупил свой грех перед Богом.
Судьи в идеациональной системе являются одновременно и священнослужителями, а многие
юридические процедуры оформляются как священные ритуалы.
Идеациональному правосознанию запрещена критика судей и законов. Ему не дозволены сомнения
правомерности норм-заповедей. В его системе ценностей экономические интересы должны быть
подчинены религиозным идеалам.
Идеациональное право, будучи тесно связано с нравственностью, так же, как и она, предписывает всем
людям относиться друг к другу по-братски, поскольку все являются детьми единого Бога.
В государствах, принадлежащих к идеациональной правовой цивилизации, легитимностью обладают
лишь те правители, чья родословная восходит к богам, а также те, кто имеет прямую божественную
санкцию на правление. Поэтому в таких государствах монархия является, как правило, одновременно и
теократией. Таковы были государства архаической Греции и Рима, Индии и Тибета, империя инков и
средневековые европейские государства.
Второй тип морально-правовой цивилизации именуется П. А. Сорокиным чувственным (сенситивным)
из-за того, что систему ценностей здесь венчают земные радости и чувственные удовольствия. Ее этика
гедонистична и призывает: ешьте, пейте и веселитесь, наслаждайтесь песнями, танцами и любовью,
ловите каждое
мгновение земной жизни, ибо она коротка и завтра вас уже не будет. Главный смысл человеческого
существования состоит в том, чтобы стремиться к удовольствиям, наслаждениям и счастью.
Чувственное право, опирающееся на принципы гедонистического мироотношения, выступает в
качестве инструмента подчинения и эксплуатации одних социальных групп другими. Цели его норм и
законов сугубо утилитарны и заключаются в том, чтобы оберегать элиту, имеющую наибольший
доступ к разнообразным жизненным удовольствиям, охранять ее собственность и благосостояние, а
также поддерживать стабильный правопорядок в обществе, гарантирующий все эти прерогативы.
Нормы чувственного права, по преимуществу, относительны, изменчивы и условны. Не содержащие в
себе ничего высшего, вечного и святого, они полезны одним и вредны для других, защищают права
одних социальных групп и ущемляют права и свободы других. Они игнорируют вопросы высшей
нравственности, индифферентны по отношению к Богу, душе и бессмертию. В уголовных кодексах,
создаваемых в условиях чувственно-правовой цивилизации, нет места для религиозных преступлений
— ересей, отступничества, колдовства, святотатства. В номенклатуре наказаний отсутствуют
сверхчувственные санкции. Цели уголовных наказаний состоят не в искуплении вины, а имеют вполне
утилитарные мотивы — воздаяние за содеянное, перевоспитание преступника и безопасность
общества.
Личные и имущественные отношения в системе чувственного права регулируются соображениями
целесообразности, полезности и взаимной выгоды. При этом религиозные мотивы и сверхчувственные
ценности не имеют регулятивной силы, что позволяет правосознанию свободно обходиться без
божественных санкций. Судьи здесь являются не жрецами, а светскими лицами.
К правовой цивилизации чувственного типа принадлежат европейские государства Нового времени.
И, наконец, третья правовая цивилизация — идеалистическая. Она занимает промежуточное место
между идеациональной и чувственной системами, играет переходную роль, являя собой своеобразный
синтез норм и ценностей обеих систем. Она способна видеть высшую ценность в Боге и одновременно
положительно относиться к тем чувственным ценностям, которые не противоречат и не препятствуют
почтительному отношению к Абсолюту.
Ее наиболее характерным проявлением может считаться протестантское морально-правовое сознание.
В нем мирно соседствуют, поддерживая друг друга любовью к Богу, добродетельность, честность,
трудолюбие, бережливость с умением «делать деньги» и готовностью пользоваться жизненными
благами, приносимы-
ми материальным достатком. Протестант, не без иронии замечает П. А. Сорокин, способен по
воскресеньям верить в Бога и Вечность, а в будни — в фондовую биржу. Для него в воскресенье
главная книга — Библия, но в будни его Библией становится гроссбух.
Переходный характер, по мнению П. А. Сорокина, имело право в Советской России 1920—1930-х гг.,
когда нарушения, связанные с попранием идеациональных ценностей, в том числе религиозные
преступления, были исключены из перечня уголовно наказуемых деяний. Перестали считаться
преступлениями адюльтер, полигамия, содомия, внебрачные связи, непристойное поведение в
общественных местах. Это был поворотный момент в продвижении к чувственному уголовному праву.
В XX в., вместе с общим кризисом мировой цивилизации постепенно начала приходить в упадок и
система чувственного права. Утрачивая былую действенность, она открыла путь грубой силе, видящей
в морально-правовых ценностях всего лишь условности, которыми легко можно пренебречь. На этой
волне во многих странах воцарились тоталитарные режимы.
Эффективное противостояние этой тенденции возобладания «права силы» возможно лишь через
возврат к идеациональному праву. П. А. Сорокин настаивал на том, что цивилизация, общество и
человек не смогут существовать без Бога, без универсальных религиозно-нравственных и естественно-
правовых ценностей абсолютного характера.
ФЕНОМЕН ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ВО ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕТРО- И ПЕРСПЕКТИВЕ
(МЕТАФИЛОСОФИЯ Д. Л. АНДРЕЕВА)
В трактате Д. Л. Андреева «Роза мира. Метафилософия истории» один из проблемных комплексов
посвящен феномену государственности, рассмотренному во всемирно-исторической перспективе.
Государство возникло в ответ на историческую потребность в консолидации людей ради
предотвращения «войны всех против всех» и избежания тотального хаоса. И хотя человеческие
сообщества укреплялись государственными формами на основе принципа насилия, другого выхода у
человечества не было. Уровень нравственного развития людей не позволял и до сих пор не позволяет
государствам опираться на иные принципы.
Сущность современного государства так же имморальна, как и две тысячи лет назад, она заключается в
бездушном автоматизме, в готовности руководствоваться в первую очередь материальными
интересами больших и малых человеческих объединений, а также в безразличии к интересам и
запросам отдельной личности.
Д. Л. Андреев выделяет несколько исторических форм государственности. Основные среди них он
описывает при помощи
характерной антитезы «жидкое — твердое», напоминающей стиль трактата Лаоцзы «Даодэцзин».
1. «Жидкое состояние» государственности предполагает только начало процесса централизации
власти. Здесь еще сильны родовые традиции, порождающие многочисленные межплеменные
столкновения. (Египет эпохи номов, ведическая Индия, Греция поры ранних полисов, европейские
государства раннего средневековья).
2. «Твердо-вязкое состояние» означает предрасположенность ранних форм государственности к
последующим преобразованиям. В этом состоянии тиранические тенденции ограничены действием
демократических социально-политических сил, что позволяет в итоге достигать равновесия. (Египет
накануне Тутанхамона, буддистские государства Индии и Юго-Восточной Азии, Афины времен
Перикла).
3. «Крайне твердое состояние» государственности присуще державам-колоссам, в которых царит
тирания демона велико-державия, а соборная душа народа пребывает в заточении под глыбами
деспотической власти (Ассирия, Карфаген, Римская империя, империи Чингисхана и Тамерлана,
Испания XVI в., Британская империя XVIII—XIX вв., империи Наполеона, Гитлера, Сталина).
4. Государственное устройство «смягченного типа» создается при условии социально-этической
зрелости народа и при отсутствии внешней военной угрозы. В нем постепенно отмирает принцип
насилия и открывается возможность перехода к идеальному народоустройству (Швейцария,
государства Скандинавии).
5. Идеальное народоустройство, где на смену упраздненному государству приходит всенародное
братство.
Д. Л. Андреев формулирует мысль о наличии в мировой истории двух противоположных политико-
правовых тенденций. Первая состоит в постепенном ослаблении полицейского насилия, в
преобразовании государства в аппарат, охраняющий права личности и поддерживающий всеобщее
экономическое равновесие. В Европе она представлена такими правовыми формами, как английский
парламентаризм, французская Декларация прав человека, движение германской социал-демократии.
Вторая тенденция состоит в переразвитии государственного начала, в наращивании всесторонней
зависимости личности от государственных инстанций — вождя, партии, армии. В таких государствах
волевое начало переразвито в ущерб духовным качествам, а их лидеры не отвечают требованиям даже
среднего морального уровня. Наиболее характерны в этом отношении государства тоталитарного типа.
В XX в. возникла реальная угроза того, что усиление второй тенденции приведет человечество к
всемирной тирании. Тотали-
тарные государства с огромной технической и военной мощью, агрессивные по своей природе, будут
стремиться навязать человечеству свою волю. Опираясь на нравственно отсталые социальные слои,
власти смогут пробудить в людях неизбежные инстинкты властолюбия и мучительства.
Если в результате активных усилий правителей возникнет мировое сверхгосударство и произойдет
сращивание техники будущего с террористическим единовластием, то в итоге не с кем станет воевать и
возникнет всеобщий мир. Поскольку исчезнет возможность военного поражения извне, тирания станет
абсолютной, а всемирное единство, о котором мечтало множество поколений, обернется жутким
тупиком и безвыходностью. Полицейский режим будет контролировать все, вплоть до сокровенных
мыслей каждого человека и мельчайших деталей его интимной жизни.
Никто не в состоянии дать гарантий, что глава мирового сверхгосударства не окажется великим
честолюбцем, готовым использовать науку и технику в качестве орудий превращения
государственного механизма в чудовищную машину изощренного мучительства.
И все же, утверждает Д. Л. Андреев, у такого поворота мировой истории нет стопроцентной
вероятности. Возможно, что все будет совсем иначе. И он рассматривает противоположный прогноз,
отвечающий тенденции к смягчению и гуманизации государственных форм.
Для того чтобы эта тенденция набрала силу и победила, необходимо над всемирной федерацией
государств поставить высокоавторитетную, внегосударственную этическую инстанцию, которую
можно было бы условно назвать «Розой мира» или «Лигой преобразования сущности государства».
Путем усовершенствования методов воспитания Лига будет готовить человечество к переходу в новое
социально-нравственное состояние, где принуждение заменится добровольным подчинением, сила
закона — голосом совести, а сама государственность с ее чиновничьим и полицейским аппаратами —
живым человеческим братством.
Все это может произойти довольно быстро. Опыт многих диктатур показал, что людей можно
основательно переделать в течение нескольких десятилетий, если есть продуманная и мощная система
их перевоспитания. Тоталитарные режимы открыли важные психологические рычаги в управлении
массами. Надо только суметь повернуть их в противоположном направлении — на формирование
«человека облагороженного образа».
Новые социальные структуры будут строиться ненасильственным путем. Степень государственного
принуждения будет по-
степенно убывать. Осуществляемые преобразования изменят характер системы правосудия, включат
меры по смягчению законов и облегчению наказаний. Содружества юристов, психологов, педагогов и
религиозных деятелей будут руководить процессом реформирования пенитенциарной системы.
Принцип наказания преступника уступит место принципу врачевания. Исчезнет тюрьма как форма
наказания. Преступники, имеющие низкий культурный уровень, будут поставлены перед
необходимостью его повышения, и чем быстрее они станут осваивать курс общего гуманитарного
образования вместе с курсами общественно полезных профессий и чем скорее воспитатели признают
их готовыми к жизни на свободе, тем раньше они будут покидать места заключения.
В ходе всеобщей судебной реформы возникнет новый тип судопроизводства, более совершенный, чем
даже суд присяжных. Через посредство гуманитарных колледжей, а затем высших юридических школ
у будущих судей станут развивать психологическую проницательность, расположенность к гуманному
отношению к подсудимым. Это будет достигаться благодаря изучению истории культуры, философии,
этики, психологии. В результате появится новый тип судьи-врачевателя, спасителя человеческих душ,
смотрящего на преступника как на человека с поврежденной этической структурой души. На
подготовку таких судей общество не будет жалеть ни средств, ни времени.
Изменится в будущем и характер судебного процесса. Прения защитника и обвинителя сохранятся, но
это будет не состязание красноречивых актеров, один из которых по долгу службы обеляет, а другой
чернит подсудимого. Это будут поочередные выступления не двух, а трех лиц, которых Д. Л. Андреев
условно называет «истолкователями». Первые двое предложат два различных толкования дела и
личности подсудимого, а третий попытается сблизить и примирить оба толкования. Поскольку такое
примирение разных точек зрения часто будет делом труднодостижимым, то предполагается
возможность нескольких туров выступлений. При этом присяжные и судьи, не участвующие в прениях,
смогут получить наиболее полное и глубокое представление о существе дела.
Изменятся функции полиции, которая постепенно превратится в службу социальных удобств.
По мысли Д. Л. Андреева, в результате всех этих преобразований должны смягчиться нравы народов,
ослабнуть хищные начала в человеке, воцариться атмосфера социального спокойствия и гармонии.
Человеческие силы, не отвлекаемые социальной борьбой, устремятся на физическое и духовное
совершенствование, познание, творчество и личную жизнь.
«ОСЕВОЕ ВРЕМЯ» — ЭПОХА ГЕНЕЗИСА ПРАВОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ И ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВОГО
СОЗНАНИЯ
Издавна существует традиция разделять мировой исторический процесс на два крупных периода:
первый — до Рождества Христова, второй — после него. Этой традиции соответствуют принципы
летоисчисления, принятые в большинстве современных стран. Не случайно Гегель назвал время жизни
Христа «осью мировой истории».
Выдающийся немецкий философ XX в. Карл Ясперс, оттолкнувшись от гегелевского высказывания,
построил оригинальную историко-цивилизационную концепцию. Но, по его мнению, истинной «осью
мировой истории» является не время жизни Иисуса Христа, а V век до Р. X. К. Ясперс утверждал, что
наиболее важные для мировой цивилизации и культуры события имели место именно в пятом
столетии, а также на протяжении трех веков до него и на протяжении еще трех веков после него.
Период с VIII в. по II в. до Р. X. К. Ясперс назвал «осевым временем» мировой цивилизации.
Человечество долго готовилось, копило предпосылки и силы, чтобы, подойдя к решающему моменту,
за эти шесть веков совершить великий прорыв по всем направлениям культурного развития. За этот
период родились такие цивилизационные формы, сложились столь продуктивные и перспективные
культурные реалии, идеи, образы, которые задали тон, характер, направленность духовно-
практической жизни мирового сообщества на последующие тысячелетия.
В эпоху «осевого времени» возникли великие культурные миры, чьи ценности, по сей день играют
определяющую роль в формировании духовного мира современного человека. В Древней Греции это
была эпоха «греческого чуда», продолжавшаяся от Гомера до Аристотеля и давшая миру небывалое по
яркости созвездие гениев во всех областях культуры, в том числе в философии, драматургии,
архитектуре, скульптуре. На Ближнем Востоке усилиями израильских пророков создаются основные
книги Библии, закладывает основы религии зороастризма пророк Зара-тустра. В Китае образуются
главные философские школы, появляются фигуры великих мыслителей Лаоцзы и Конфуция, чьи
учения целиком сохранили свою значимость по сей день. В Древней Индии это время жизни Будды и
возникновения буддизма.
Если «доосевое время» предыстории, глубокой архаики — это пора «внутриутробного» развития
культуры, когда зреющий плод копил силы, формировались главные предпосылки для блистательного
рывка, то «осевое время» — пора ее настоящего рождения и первоначального детства. В «Илиаде»,
«Одиссее», Ветхом Завете, «Авесте», «Даодэцзин», «Махабхарате», в умозрениях выдающих-
ся философов и откровениях великих пророков «осевые народы» заложили основы мировых религий,
грандиозных философских и этико-правовых систем.
В условиях грандиозного исторического перехода к новым системам ценностей, с множеством
сопутствующих ему противоречий и проблем совершались напряженные религиозные, этические,
философские искания. Поэты, драматурги, пророки, мыслители искали ответы на вопрос, как жить
человеку в этом изменившемся и продолжающем меняться мире. Одновременно складывалась
нравственность как способность человека самостоятельно регулировать свои отношения с людьми и
миром, опираясь при этом в первую очередь на свою автономную волю.
«ОСЕВОЙ» СОЦИУМ
«Осевое время» носило ярко выраженный переходный характер. Это был переход от традиций
патриархально-родовой жизни к существованию в новых, еще только складывающихся условиях.
Активное формирование основ государственности, возникновение классов, имущественное расслоение
прежде монолитных родовых общин на богатых и бедных, рост городов, развитие ремесел,
увеличивающееся разнообразие общественных отношений, усложнение образа жизни и характера
общения — все это раздвигало привычные рамки существования и открывало новое социокультурное
пространство индивидуальной самореализации. В этом пространстве, как в исторической лаборатории,
складываются и апробируются новые социальные, государственные, политические, морально-правовые
модели жизнедеятельности и стереотипы поведения.
Вместе с социальной дифференциацией и утратой общих ценностных систем исчезает практическая и
духовная почва для солидарности, взаимопонимания и взаимной ответственности, происходит
атомизация социальных целостностей родовых «Мы-сообществ»: они распадаются на множество
отдельных индивидуумов-личностей. У каждого из этих людей, как у атомов во вселенной Демокрита,
свой, особый жизненный путь.
По существу, наиболее точным понятием при определении того состояния, в котором пребывал
«осевой» социум, является понятие аномии. Пребывая в исторически переходном состоянии, когда
традиционные, патриархальные нормативные структуры утратили свою прежнюю эффективность, а
новые, морально-правовые регуляторы только еще формировались, «осевой» социум оказался на
историческом «пороге», когда внутри него самого «распалась связь времен» и нужны были особые
усилия, чтобы ее восстановить. Эту связь необходимо было восстанавливать не только в самих
структурах его социального «тела», но и в человеческом