Бачинин В.А. Философия права и преступления
Подождите немного. Документ загружается.
Нормы позитивной морали со всей силой присущей им императивности навязывают личности
совершенно определенный тип мироотношения. Они не признают за ней права на мировоззренческое и
этическое самоопределение в каком-либо ином ценностном направлении, не вписывающемся в реестр
ее нормативных образцов, поэтому в сфере позитивной морали человек не является полноправным
хозяином собственного «Я». Его «Я» должно принадлежать данной социальной общности, а сам он
обязан выступать в роли ее «типичного представителя».
Индивидуальная моральность предполагает первоочередное развитие у личности приспособительных
качеств, способности растворяться в общности, сливаться с ней в единое целое, ставить ее интересы
выше собственных, исходить в принимаемых решениях из принципа приоритета общего «Мы» над
индивидуальным «Я», уметь вписывать свою активность в строго очерченные нормативные пределы.
На развитие адаптивных свойств и качеств направлены соответствующие средства воспитательно-
педагогического воздействия. Они имеют своей целью перевод индивида с нижней ступеньки
первоначально-доморального состояния, где он еще не отождествляет себя ни с одной из «взрослых»
социальных общностей, в новое качество, позволяющее ему сознавать себя «частью целого», хорошо
пригнанной к системе, способной поддерживать устоявшееся в ней динамическое равновесие и
воспроизводить существующие внутри нее моральные отношения.
Быть субъектом позитивной морали — это значит не сомневаться в разумности и правомерности ее
нормативных предписаний, и тем самым быть для общественной системы гарантом ее успешного
функционирования и стабильности.
Итак, позитивная мораль выступает как регулятивный механизм, чья нормативность требует от
индивидов первоочередных ориентации на корпоративно-групповые интересы, на безоговорочное
признание приоритета целого над частью, общности над личностью. Абсолютизация этой формулы
приоритета составляет отличительную черту многих моральных кодексов. Они требуют, чтобы
индивидуальное моральное сознание не брало на себя смелость самостоятельного самоопределения в
плюралистическом мире социокультурных смыслов, а предпочитало бы ориентироваться на те
выборочные заповеди, которые для данной общности считаются наиболее авторитетными.
У возможности опереться на такой кодекс имеется своя психологическая привлекательность,
заключающаяся в возможности обрести достаточно устойчивые ценностные и нормативные ос-
нования для своей жизненной позиции. В свою очередь человек, который игнорирует требования
морального кодекса той общности, к которой принадлежит, оказывается в аутсайдерском положении.
А это означает, что он рискует остаться один на один с противостоящей ему социальной группой и
может в любой момент стать объектом враждебного, антагонизированного отношения с ее стороны.
Позитивная мораль — это низшая форма нравственной культуры, где человек еще не выступает ни
родовым существом, ни суверенной личностью. На этой ступени его сознание, социальные качества и
поступки свидетельствуют о том, что он для себя и других — представитель не всего человеческого
рода как целого, а лишь только его отдельной, локальной части.
Выполняя свои конкретные общественные функции, то есть социализируя, регулируя, ориентируя,
позитивная мораль, однако, никогда не выходит за пределы нужд собственной социальной системы. Ей
неведома ни духовная автономия, ни дерзость вне-рассудочных прорывов в перспективы
универсальных ценностей. Свое общественное предназначение она видит в тиражировании индивидов-
адаптантов, готовых соблюдать существующие социальные нормы, не подвергая их критике и не
стремясь заменить новыми'.
Нормы позитивной морали всегда относительны. Предполагается, что у каждой общности могут быть
свои представления о добре и зле, должном и сущем. В их свете добром является то, что служит
интересам данной общности и представляющих ее индивидов.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ НОРМЫ (ИДЕОЛОГЕМЫ)
Идеология — это совокупность политических идей и представлений, из которых складывается
самосознание такой социальной общности, как государство. Обладая мировоззренческой, ценност-но-
ориентационной и регулятивной функциями, выражая интересы государства, идеология твердо стоит
на их страже. В ней политическая идея является одновременно и нормой, направляющей воззрения
граждан в строго определенное ценностно-смысловое русло.
' Психологи свидетельствуют, что однозначная готовность индивида всегда приспособиться к внешним социальным условиям
свидетельствует о его эмоциональной и нравственной неразвитости, об отсутствии у него продуманной, выношенной иерархии
ценностей.
Идеи-нормы, или идеологами, подчиняют себе официальную и неофициальную жизнь, присутствуют в
политике и науке, морали и праве, искусстве и педагогике. Они представляют собой жесткие
нормативные структуры, не допускающие в свои внутренние смысловые и ценностные пределы ничего
из того, что могло бы поколебать их устойчивость и стабильность охраняемого ими социального
порядка.
Идеологемы носят чаще всего утверждающий, авторитарный характер, стремясь подчинить сознание
индивидов политической воле государства. Они могут быть лишены внутренней убедительности, но
это не мешает им претендовать на особую социальную значимость, на право духовного главенства и
резко отрицательно реагировать на любые проявления фамильярного или негативного отношения к
себе.
Авторитарные идеологемы после того как они сложились, уже практически не подлежат
трансформациям. Их содержательно-смысловые и нормативные структуры, закоснев и омертвев,
теснят и подчиняют себе в контролируемых властями сферах социальной жизни все иные,
неофициальные умонастроения и идеи.
В цивилизованных, демократических государствах идеологемы не претендуют на абсолютную власть
над индивидуальным и общественным сознанием. Они занимают свою локальную сферу в
политической системе, обслуживая отношения личности с государством в ряде практически-духовных
областей, в том числе в сферах позитивной морали и позитивного права.
В государствах с авторитарным режимом идеологемы нацелены на всеобъемлемость своего влияния,
на тотальную всеохватность умов и насильственное погашение всего особенного и нестандартного.
Заряженные волей к власти, они стремятся к повсеместному духовному господству, к тому, чтобы
лишать индивидов духовной суверенности и карать за попытки ее обрести. Стремясь уничтожить саму
возможность свободного интеллектуального и нравственного выбора, они видят свою задачу в том,
чтобы формировать духовно одномерного индивида, не сознающего несвободы и одномерности, а
напротив, убежденного в своем превосходстве над всеми.
Идеологемы обладают способностью ассимилировать в своем содержании разнообразные мифы,
символы, образы, идеи, как современные, так и архаичные. Все эти духовные формы подвергаются
адаптированию к смысловой тональности идеологического контекста. В итоге появляются
идеологизированное искусство с оттесненной на задний план художественностью, адаптированная
философия, не имеющая ничего общего с поисками истины, адап-
тированные этика, педагогика, юриспруденция, бесконечно далекие от универсальных принципов
естественной нравственности и естественного права. В итоге в нормативно-ценностном континууме
цивилизации-культуры возникает особая реальность, состоящая из подложных эрзац-форм, опасных
своей ограниченностью и бездуховностью. Формируя жестко нормированную область духовной
несвободы, она порождает эффект социального торможения.
В условиях авторитаризма и тем более тоталитаризма идео-логемы сравнительно легко
трансформируются в мифологемы, в которых доминирует безапелляционное требование слепой веры в
абсолютную истинность их смыслов. Скрещивание политической идеи с архаическими
мифологизмами всегда выгодно для властей, поскольку в результате идеологема обретает повышенную
действенность за счет способности апеллировать сразу к бессознательным пластам общественной
психики, минуя рационально-критические сферы сознания.
При помощи идей-мифов авторитарный режим создает госу-дарство-идеократию с атмосферой
преобладающего непонимания массами того, что в действительности происходит с ними. Эта цель
достигается с помощью того, что в господствующей идеологии оказываются искаженными истинные
смыслы явлений, стерты различия между добром и злом.
НОРМЫ ПРАВА
Правовые нормы являются одним из важнейших средств по обеспечению социального порядка и по
приданию общественным отношениям цивилизованного характера. Они призваны оберегать
индивидов, общество, государство от наиболее опасных видов зла, от произвола и насилия.
Если в науке явственнее всего выражено интеллектуальное начало, в искусстве — художественное, то
в праве — волевое. Право выступает как воля высших светских авторитетов, воплощенная в их
властно-регулятивных акциях, в системе норм и законов, направленных на поддержание
общественного порядка.
Особенность социально-волевого начала состоит в том, что в нем доминирует пафос долженствования.
Высшие светские авторитеты, и в первую очередь государство, не склонны принимать социальную
действительность как некую застывшую данность. Они постоянно предъявляют к ней разнообразные
требования, энергично настаивают на их выполнении, стремятся подчинить своей воле и держать под
постоянным контролем важнейшие
проявления общественной жизни. Это позволяет говорить о том, что право носит не только волевой, но
и властный характер. Подчиняя своей воле граждан, оно не только требует, чтобы его предписания
исполнялись, но и умеет добиться их выполнения. Для этого оно располагает аппаратом принуждения,
контролирующим соблюдение правовых норм и наказывающим за их невыполнение.
Каждая правовая норма, являясь результатом активной нор-мотворческой деятельности социальных
субъектов, имеет трехэлементную структуру и складывается из гипотезы (условий действия нормы),
диспозиции (содержания правил должного, требуемого социального поведения) и санкции (содержания
мер воздействия, применяемых к субъектам, не подчиняющимся требованиям данной нормы).
Как формы должного, правовые нормы пребывают в сферах общественного и индивидуального
правосознания, каждое из которых имеет свои структурно-содержательные особенности. Так,
общественное правосознание включает в себя обыденное, официальное и теоретическое.
1. Обыденное правосознание — это представления широких масс о принципах обычного права, о
властных функциях государства, юридических законах, системе судопроизводства и присутствующей в
их содержании и деятельности мере справедливости.
2. Официальное правосознание складывается из совокупности всех нормативно-юридических
предписаний, исходящих от верховной власти и требующих от граждан определенных форм
социального поведения*.
3. Теоретическое правосознание — это совокупность функционирующих в обществе юридических,
философских, социологических, этических и политико-идеологических доктрин, создаваемых
учеными-теоретиками и идеологами для рационального обоснования существующих правовых
требований.
На уровне общественного и в первую очередь теоретического правосознания издавна существуют два
направления — естественно-правовое и позитивно-правовое.
Естественное право (jus naturale) исходит из предположения, что правовые нормы опираются на
универсальные, общечеловеческие ценности и обладают абсолютно-долженствовательным,
безапелляционным характером. Они укоренены в самом строе миропорядка, в природе вещей и в
человеческой природе. Их источниками являются либо божественная мудрость Творца, либо
естественная гармония мироздания, либо совершенство человеческого разума как самого
значительного из созданий природы.
Нормы естественного права призваны защищать те права человека, которые обусловлены
особенностями его природы. Это право на жизнь, продолжение рода, общение, активное
самоутверждение, собственность, личное достоинство, свободное волеизъявление, свободу совести,
мысли, слова. Естественно-правовые доктрины предполагают, что все эти права являются безусловным
достоянием человека и даны ему уже самим фактом его рождения и существования в качестве
человека.
Позитивное (положительное) право (jus civile) рассматривается как искусственное создание
цивилизации, как проявление властной воли конкретных социальных субъектов, и в первую очередь
государства. Нормы позитивного права носят не абсолютный и универсальный, а относительный и
локальный, изменчивый в историческом времени и социальном пространстве характер.
Естественное и позитивное право являются не взаимоисключающими, а взаимодополняющими друг
друга нормативными системами. Естественно-правовые принципы задают нормотворчеству в области
позитивного права основные цели и нормативно-ценностные ориентиры, обусловленные
нравственными «сверхзадачами», на которые государствам необходимо ориентироваться в настоящем
и будущем.
Нормы права в их долженствовательной форме пребывают не только в общественном, но и в
индивидуальном правосознании, которое представляет собой совокупность духовно-
интеллектуальных, эмоционально-чувственных и волевых свойств, позволяющих человеку
существовать в сложной системе наличных, реальных правоотношений, адаптироваться к ним,
пользоваться их преимуществами и поддерживать их стабильность собственными духовно-
практическими усилиями.
Выступая в качестве способности и готовности субъекта к законопослушному поведению,
правосознание предполагает:
а) понимание субъектом объективной необходимости в правовой оформленное™ и упорядоченности
социальных отношений;
б) уверенность в способности права и закона обеспечить должный социальный порядок;
в) уважение к авторитету законной власти;
г) сознание и чувство ответственности перед необходимостью соблюдения норм права;
д) наличие достаточно сильной воли, позволяющей субъекту противостоять внешним влияниям и
внутренним искушениям, толкающим его на путь правонарушений.
Стабильный цивилизованный правопорядок не может держаться на одном лишь внешнем
принуждении. Более надежным
его оплотом служит развитое, зрелое правосознание граждан. Поэтому цивилизованные государства
заинтересованы в создании условий, необходимых для развития духовно богатых индивидуальностей и
для защиты их прав и свобод. В свою очередь личность с развитым правосознанием склонна
рассматривать свои свободы и права как необходимое условие ее цивилизованных, то есть
наполненных взаимоуважением и взаимной ответственностью отношений с государством.
ПРАВО — АНТАГОНАЛЬНЫЙ АТРИБУТ ЦИВИЛИЗОВАННОГО ОБЩЕСТВА
Право не является обособленной сферой социального бытия, отделенной некой границей от иных
общественных сфер. Оно охватывает все пространство цивилизованного существования людей,
которое становится пространством правовой реальности.
Правовая реальность выступает как мир цивилизованных отношений между социальными субъектами,
руководствующимися нормами права. Она выступает в двух основных формах — объективной и
субъективной. В первом случае это правовые отношения и социальные институты и организации,
обслуживающие их, а во втором — сфера правосознания с ее нормами и ценностями.
Правовая реальность органично включена в общий, единый нормативно-ценностный континуум
«цивилизация-культура», где наряду с ним существуют и функционируют обычаи, традиции, религии,
естественная нравственность и позитивная мораль. Все они, при многообразии их ролей и функций,
решают одну и ту же социальную сверхзадачу по поддержанию цивилизованного социума в
упорядоченном, равновесно-динамичном, жизнеспособном состоянии.
Право представляет собой одну из конкретных форм выражения необходимости цивилизации в
самосохранении и саморазвитии. Воля цивилизованного сообщества к защите себя от опасностей
внутренних деструкции проявляется со всей определенностью в праве. Это, по существу, воля к жизни,
имеющая сверхорганический характер и обретшая форму общественной необходимости.
Право, будучи исключительно атрибутом цивилизованного социума, вместе с тем погранично. Оно
разделяет два разных социальных пространства — мир цивилизованных отношений и мир, откуда
цивилизованному сообществу грозят различные опасности, то есть мир варварства. Варварство — это
не только историческая фаза далекого прошлого, характеризовавшаяся полным отсутствием элементов
культуры и цивилизованности в жизнеде-
ятельности людей, это еще и качественная характеристика действий всех тех, кто не способен
корректировать свое поведение при помощи морально-правовых регуляторов. Варварство — это
пребывание в состоянии забвения своей человеческой сути, по ту сторону цивилизованности,
готовность решать все вопросы и преодолевать все препятствия путем использования грубой силы.
Право стоит на границе между цивилизацией и варварством, разделяя их и одновременно соприкасаясь
с обоими, подобно тому, как щит обращен одной стороной к воину, держащему его в своих руках, а
другой — к противнику.
Право, в котором выражена воля цивилизованных сообществ к самосохранению, защищает,
упорядочивает и регулирует их внутреннюю жизнь. При этом оно обеспечивает не только социальную
дисциплину, но и свободу граждан, следит не только за исполнением гражданами их обязанностей, но
и за соблюдением их прав, отстаивает не только интересы государства, но и интересы личности.
Природа права по преимуществу антагональна: оно призвано согласовывать противоречащие друг
другу интересы социальных субъектов, препятствовать перерастанию возникающих противоречий в
разрушительные антагонизмы, принуждать стороны к поиску компромиссов, договоренностей и
других цивилизованных форм улаживания конфликтов.
Право прочерчивает нормативную границу, своеобразную демаркационную линию, отделяющую
цивилизованность от нецивилизованности, свободу от произвола, должное от недопустимого,
конструктивное от деструктивного. Эта нормативная граница обозначена в юридических текстах.
Содержащиеся в них формально определенные нормы права имеют двоякую направленность. Во-
первых, они заставляют социальных субъектов адаптировать все проявления их энергии к требованиям
не только государства, но и всей цивилизационной системы. Они направляют человеческую активность
в нормативное русло, отвечающее интересам цивилизованного существования. Во-вторых, они
блокируют ту активность, которая несет в себе деструктивный заряд. Система права при посредстве
своих норм приводит трансгрессивные наклонности людей в соответствие с стереотипами
цивилизованного поведения. Особенно важна превентивная, предупредительная роль права. Там, где
религиозные и моральные нормы оказываются бессильны и человек готов переступить опасную грань,
заявляет о себе «последний довод» государства — правовое предупреждение о неизбежности
юридических санкций. Для осуществления наказания правовой механизм обладает необхо-
димой волей и силой. Эта сила позволяет праву вести по пути законопослушного поведения тех,
чьи жизненные ориентации не противоречат нормам цивилизованного поведения, тащить по нему
тех, кто пытается сопротивляться и наказывать тех, кто наносит явный вред, подрывает основы
социального порядка.
Правовая воля государства, как твердая, настойчивая устремленность к наведению и обеспечению
надежного цивилизованного правопорядка, властно принуждает субъектов к должному
поведению. Следует особо подчеркнуть, что, в отличие от политической воли как воли к власти,
правовая воля — это воля к порядку. Неправовая воля деспотического, тоталитарного государства
выступает как воля к насилию, к подавлению индивидуальных свобод и оказывает
разрушительное воздействие на цивилизацию. Правовая воля государства к порядку облекается в
законы и практические действия, призванные укреплять цивилизационную систему.
Особенности цивилизаторского предназначения права позволяет отчетливее высветить концепция,
разработанная американским социологом Т. Парсонсом. Согласно этой концепции, любая система
социального действия, в том числе и система права, должна для своего успешного самосохранения
и функционирования выполнять четыре основных функции — адаптации, целедости-жения,
интеграции и «удержания образца». Применительно к праву эти функции выглядят следующим
образом:
1) адаптация к требованиям государства, гражданского общества и личности, а также к
изменениям, происходящим с ними;
2) целедостижение как способность ставить конкретные цели по укреплению социального порядка
и устремляться к ним, используя имеющиеся для этого средства;
3) интеграция как установка на сохранение собственной системной целостности и на обеспечение
целостности всей социальной системы;
4) «удержание образца» как стремление оберегать от разрушений ведущие нормативно-
ценностные принципы, модели должного, идеалы, служащие долгосрочными морально-
правовыми ориентирами.
Способность права выполнять эти задачи является условием его дееспособности, гарантом его
значительных цивилизующих возможностей. Это гарант того, что веления права, обращаемые к
цивилизованным субъектам, обладающим разумом, свободной волей, способностью к
избирательным предпочтениям и выбору должного среди различных вариантов возможного, будут
находить отклик, необходимый цивилизованному сообществу.
Когда о предназначении права пишут правоведы, то для них, как правило, характерна довольно узкая
его трактовка. Они сводят его чаще всего к сугубо социальным задачам, а порой и просто всего лишь к
одной разновидности этих задач, связанных с обеспечением государственного строительства и
соответствующего социального порядка.
Философский подход к той же проблеме предназначения права позволяет увидеть ее в более широком
контексте. Право предстает в его свете как инструмент жизнестроительства.
За присущей праву волей к порядку стоит не что иное, как свойственная всему социальному
сверхорганизму, именуемому цивилизацией и включающему в себя и гражданское общество, и
государство, воля к жизни. Для права не являются самоцелью ни могущество государства, ни
социальный порядок как таковой, ни хорошие законы, ни эффективный механизм их
функционирования. Для него ведущая определяющая цель всех усилий — это живая
жизнь,полноценная,полнокровная,позволяющая развернуться и реализоваться всем содержащимся в
ней возможностям и потенциям. Неостановимо развивающаяся и обогащающаяся, она должна
приносить то, что Аристотель называл высшим благом, или блаженством. Но ни государство, ни любая
из его подсистем не способны испытывать блаженства. Они в состоянии лишь создавать необходимые
для этого предпосылки и условия. Испытывать же блаженство может лишь то, что способно жить
одновременно и органической, и возвышенно-духовной жизнью. А эти способности присущи лишь
человеку.
Это человек создал бесчисленное множество средств первостепенной и второстепенной надобности
для того, чтобы блаженство (высшее благо) стало для него из мечты реальностью. Среди них право
занимает одно из важнейших мест. В деле жизнестроительства на него налагаются ответственные и
тяжелые обязанности: оно должно оберегать субъектов и процесс жизнетворчества от всего того, что
им способно угрожать из социальной сферы, то есть оттуда, где идет наиболее активная апробация
всего того, что создают люди, наделенные разумом, волей и высокой дееспособностью. И поскольку их
воля может быть не только доброй, но и злой, а разум не только возвышенно-благородным, но и
низким и преступным, поскольку человек может выступать не только творцом жизни, но и ее
разрушителем, необходима система эффективных защитных средств против этих опасностей. Право
занимает первую линию оборонительных сооружений и принимает на себя первые удары
деструктивных сил, защищая цивилизацию от их наиболее опасных проявлений.