Бачинин В.А. Философия права и преступления
Подождите немного. Документ загружается.
вых, апелляция кабсолютному авторитету. В естественном праве таковым может выступать либо Бог,
либо разум. В позитивном праве это всегда государство. Для индивидуального правосознания
абсолютной авторитетностью могут обладать требования законодательства, нормативные предписания
существующих кодексов.
Во-вторых, это апелляция к чуду. Правосознание склонно связывать его с идеей высшей
справедливости, с верой в ее спасительную роль, в ее способность привести социальную жизнь к такой
степени гармоничности и совершенства, что она станет сказочной и небывалой.
В-третьих, это апелляция к т а и н е. На первый взгляд может показаться, что правоотношения
достаточно прозрачны для их познания. Но эта прозрачность иллюзорна. На самом деле мир права
можно сравнить с бездонным колодцем, в темных глубинах которого скрыто немало таинственного.
Апофатизм как убежденность в существовании непостижимых загадок и тайн в мире права всегда
будет доминантой в умозрениях естественно правовой философии. И причина этого — связь данного
мира с коллективным бессознательным.
РЕЛИГИОЗНЫЕ НОРМЫ
Человеческое бытие, протекающее внутри природы, цивилизации и культуры, обставлено множеством
явлений, отношений, вещей, которые дороги человеку и предстают в его глазах как ценности. Для того,
чтобы эти ценности оберегались от разрушения, имели возможность сохраняться и приумножаться,
возникли разнообразные социальные нормы, в том числе нормы религиозного характера.
Религиозное сознание издавна позволяло человеку постигать, что у его земного существования
имеются сверхфизические истоки, что он — дитя не просто Земли, но всего мироздания. Ф. М.
Достоевский писал в романе «Братья Карамазовы»: «Многое на земле от нас скрыто, но взамен того
даровано нам тайное, сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и
высоким, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных... Бог взял семена из миров иных
и посеял на земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взрощенное живет и живо
лишь чувством соприкосновения своего с таинственным миром иным; если ослабевает или
уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взрощенное в тебе. Тогда станешь к жизни равнодушен
и даже возненавидишь ее» '.
Нормативная структура религиозного сознания определяется содержанием и ценностной
ориентированностью составляющих ее норм, которые имеют следующие признаки:
1) исходят от высшего, абсолютного авторитета, каковым является Бог;
2) имеют характер безапелляционных требований и запретов;
3) предписывают определенное внутреннее состояние души, веру, и соотносимое с ней столь же
определенное внешнее поведение;
4) предполагают у верующего «страх Божий» перед их невыполнением и «суд Божий» в качестве
наказующей санкции за их нарушение;
5) распространяются только на тех, кто исповедует данную веру.
Бог, как единосущный творец и миродержец, является центральной фигурой в таких мировых
религиях, как христианство, иудаизм, ислам. Его именем называется высшая сила, правящая миром и
наблюдающая за вселенским порядком. Бог — всесильный и благой миродержец, который оберегает
сущее от гибели посредством разнообразных очевидных и скрытых воздействий на логику
естественных, социальных и духовных процессов.
Бог выступает творцом (демиургом) природного мира, утверждая естественный порядок, размеренный
ход небесных светил, закономерную смену времен года и многое другое. Он являет себя как творческое
начало, противостоящее угрозе деградации, распада и хаоса. Бог обеспечивает естественное сцепление
вещей, включает в это единое целое и человека, воздействуя на него через внешние причины и его
внутреннюю субстанцию — душу.
По отношению к социальному порядку Бог выступает как законодательное начало, от которого
производны все нормы человеческого бытия. В качестве верховного регулятивного принципа он
возводит нравственные требования в степень непререкаемой необходимости и абсолютных,
непреложных истин. Запрещая вседозволенность, он не дает социальной жизни утратить
цивилизованные формы и тем самым выступает в роли воспитателя человеческого рода.
Устанавливая духовный порядок, Бог являет собой высшее, абсолютное совершенство, предельное
воплощение того идеала, к которому должен стремиться человек. Как абсолютная сверхличность, Бог
— это символ абсолютной нравственности, олицетворение всего самого светлого, доброго и разумного.
Он олухотвопяет бытие людей, вкладывает в них стремление к гао-
монизации бытия, к следованию высшим нравственным и естественно-правовым предписаниям.
Идея Бога как верховного законодателя несет в себе важный социокультурный смысл, который гласит:
законы естественной нравственности и естественного права имеют объективный характер. То есть они
не зависят от человека, а напротив, человек полностью зависит от них. Люди не вправе изменять их,
подгонять под свои интересы, так как это сфера, над которой они не властны. Пренебрежение этими
законами чревато для человека неизбежной расплатой — возмездием либо в этом, либо в
потустороннем мире.
Усилиями Бога законы естественной нравственности проникают в человеческую душу и обретают вид
средств нравственной саморегуляции — совести, раскаяния, ответственности, вины. При их участии
человек приспосабливает свое поведение к высшим этическим требованиям. Для него Бог выступает
как высший нравственный образец. «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный» (Мф., 5,
48), — требует Священное писание.
В социальной практике существуют различные правила поведения, многие из которых носят
альтернативный характер. Перед каждым человеком регулярно возникают задачи выбора среди них.
Бог как высший судья оберегает своими заповедями людей от искушений ложного выбора, помогает
им избирать пути, соответствующие принципам естественной нравственности. В узаконенной им
иерархии норм и ценностей убийство, кража, предательство, ложь, прелюбодеяние — всегда зло.
Знание этого служит для религиозного сознания достаточным основанием для принятия верных
решений в конфликтных ситуациях морально-юридического характера. Более того, для человека,
который верует искренне и твердо, немыслима ситуация пренебрежения божественными заповедями,
имеющими абсолютный и всеобщий характер. Он глубоко убежден в том, что следование им является
непременным условием поддержания миропорядка, установленного Творцом.
ЕСТЕСТВЕННАЯ НРАВСТВЕННОСТЬ И ПОЗИТИВНАЯ МОРАЛЬ
ПРИНЦИП РАЗГРАНИЧЕНИЯ
Человеческий род, издревле разделенный на множество отдельных сообществ, практически никогда не
действовал как единый субъект. Несмотря на это, в ходе исторического развития миро-
ные формы, нацеленные на выработку консолидирующих связей как локального, внутригруппового,
так и всеохватного, универсального характера. Важнейшей из форм такого рода явилась
нравственность (мораль).
В современной литературе разграничение между понятиями нравственности и морали проводится
довольно редко и они чаще всего используются как синонимы. Между тем существует давняя традиция
различать их. Так, например, Гегель в «Философии права» посвящает каждой из них отдельный раздел.
Нравственность для него объективна, непосредственна, погружена в сущее и предполагает
подчиненность индивида обществу. Мораль же, напротив, субъективна, тяготеет к должному и
представляет интересы свободного индивидуума.
Возможны различные подходы к разграничению этих двух понятий. Но совершенно очевидно одно:
сфера социальной, практически-духовной деятельности людей, охватываемая ими обоими, настолько
сложна, что использование того и другого с разной содержательно-функциональной нагруженностью
не только возможно, но и необходимо. Пути здесь возможны разные. Но если учитывать, что в теории
права издавна принято, ставшее уже классическим, разграничение между естественным и позитивным
правом, то аналогичное разделение можно считать вполне приемлемым и в данном случае. Таким
образом возникает пара родственных, но не тождественных понятий-концептов — естественная
нравственность и позитивная мораль.
В сфере естественной нравственности человек выступает как естественное, родовое существо,
соединенное универсальными связями с мирозданием, природой, всем человеческим сообществом. В
пределах действия норм позитивной морали он фигурирует как социальный субъект, соединенный
системой взаимозависимостей с рядом локальных общностей, внутри которых он существует и с
которыми он взаимодействует.
ЕСТЕСТВЕННАЯ НРАВСТВЕННОСТЬ
Человек — это не только представитель тех или иных социальных общностей. Являясь носителем
особенных черт и качеств, он выступает также обладателем всеобщих родовых свойств, присущих всем
представителям человеческого рода. Среди культурных форм, через которые он связывает свое
единичное существование с всеобщими определениями социального, природного и космического
бытия, одной из важнейших является естественная нравственность. Эта форма культуры
внеинституциальна и стоит
ВЬГГПе ЯСРХ СПТШЯПЬНП-КПППППЯТИИНЫХ ПЯЧГПЯЫМЧРЫмй 1->ятпргтатг>_
щих людей, поскольку ставит на первое место интересы всего человеческого рода в целом и стремится
служить в первую очередь им.
Естественная нравственность представляет собой систему запретов и предписаний, стоящих на страже
таких универсальных ценностей бытия, как жизнь, свобода и достоинство каждого человека,
независимо от его принадлежности к какой-либо из общностей или положения внутри системы
социальной иерархии. В контексте ценностей и норм естественной нравственности жизнь, свобода и
достоинство даются человеку уже самим фактом его рождения в качестве человека. Без каких-либо
условий, без всякого торга с кем бы то ни было он становится обладателем этих ценностей, и никто не
вправе посягать на них, пытаться отнять их у него.
Свободная личность, обладающая сознанием собственного достоинства, прислушивается прежде всего
к внутреннему голосу своей совести и соотносит его рекомендации только с требованиями
универсальных, общечеловеческих идеалов, поэтому ее поведение носит преимущественно
неконъюнктурный, сверхролевой характер. Поскольку главным для свободного человека является не
ориентированность на мнение других людей, а согласие с собственной совестью, он не подстраивается
под обстоятельства и всегда умеет оставаться самим собой.
Естественная нравственность личности, руководствующейся общечеловеческими нормами, способна
быть выше уровня моральности тех, кто, входя в ее социальное окружение, пребывает в плену
корпоративных стереотипов общественного поведения.
В естественной нравственности принцип «целое важнее части» уступает место принципу «часть
равнозначна целому». Согласно последнему, личность и общность — равновеликие, равноценные
субъекты, и целое не вправе жертвовать частью без ее добровольного, свободного согласия на то.
Человек здесь не «винтик» социального механизма, а автономный субъект, обладающий суверенной
волей, свободно осуществляющий выбор, принимающий решения и берущий на себя всю меру
ответственности за них. Он против грубых вмешательств в его внутреннюю жизнь, в процессы
принятия им важных решений. Он может принести себя в жертву общности, отдать жизнь «за други
своя», взойти на крест, но это должен быть результат его свободного решения, акт его автономной
воли. В той же степени он категорически протестует против любых попыток его насильственного
облагодетельство-вания и осчастливливания, от кого бы они ни исходили.
Естественная нравственность беспредельна в ценностном с---------------„,, „ „
n
,,,
nnj
n\t
оня
R
fi
Hr(aeT
также и
природу.
Она исходит при этом из убежденности в принципиальном подобии вселенского миропорядка и
социокультурной среды. Для нее вообразить человека как нечто чуждое законам универсума значило
бы представить его существом, обреченным на неминуемую гибель, поскольку космос вряд ли
позволил бы существовать внутри себя тому, что разительно дисгармонировало бы с его устоями.
Чтобы благополучно существовать и успешно развиваться, человек и человечество обязаны
подчиняться требованиям высших онтологических принципов и строить свои действия в соответствии
с ними.
В процессе исторического социогенеза постепенно вырабатывались разнообразные формы, средства и
способы гармонизации человеческой деятельности с бытием универсума. Они в своей совокупности и
составили культуру, в системе которой естественная нравственность стала занимать одно из ведущих
мест. Ее задача заключалась в разработке нормативных принципов согласованного взаимодействия
социальных субъектов, активно стремящихся вписаться в бытие универсума таким образом, чтобы, не
нарушая устойчивого гомеостазиса мироздания, они могли бы иметь все необходимое для
удовлетворения возрастающего многообразия своих потребностей.
Человеческому разуму, ориентированному в этом направлении, трудно смириться с фактами
трагической разобщенности людей, понуждаемых социальными обстоятельствами бороться друг
против друга. Он не может не сознавать пагубности общественных отношений, чьи сценарии заданы
имморально-антагонистической парадигмой, и настойчиво стремится противопоставить логике вражды
логику любви. Многие великие мыслители полагали, что сами законы мироздания подталкивают
людей к единению и любви, что люди физически, психически, социально и нравственно нуждаются
друг в друге.
Так, Л. Фейербах, противопоставивший имморальной социо-логеме Т. Гоббса «человек человеку волк»
свою формулу «человек человеку Бог», полагал, что последняя в большей степени соответствует
человеческой сущности. Нравственно-этическая категория любви обрела у него универсальный смысл,
стала альфой и омегой его социальной философии.
Согласно учению Фейербаха, любовь человека к другим людям и к самому себе, жажда счастья для
себя и стремление сделать счастливыми других — это равнозначные нравственные интенции. Достигая
того и другого, человек одновременно достигает и гармонии с природой, поскольку выполняет ее
главные заветы.
ПГТНПППРМРЫНГ» пн ППГТИГЯРТ гяпмпнии
нием и сущностью, так как любовь и счастье — основные и наиболее естественные признаки истинно
человеческого бытия.
Характерной особенностью многих философских концепций естественной нравственности является
ориентированность на принцип ценностного паритета взаимодействующих субъектов. Паритет такого
рода не есть тождество сторон; он предполагает несовпадение многих личностных свойств и качеств
субъектов, а значит учитывает и неизбежность коммуникативных противоречий. Но эти противоречия
оказываются в подобных случаях не деструктивными, а напротив, живительными для личных
контактов, поскольку имеют явно выраженный агональный характер. Каждая сторона вынуждена в них
преодолевать собственный естественный эгоцентризм и переносить аксиологический «центр тяжести»
на личность другого. Таким образом оба субъекта встречными усилиями прокладывают путь к
достижению гармонии нравственных отношений.
Главные ценности естественной нравственности — любовь, дружба, альтруизм — рождаются в
процессе агонального взаимодействия личностей, когда каждая сторона, ценя собственное «Я», ни в
коей мере не стремится принизить, подавить другое «Я», а оба субъекта видят в общении и
взаимодействии источник обоюдного совершенствования, путь к трансформации возникающих
коллизий в продуктивные культурогенные импульсы.
Труд, благо, истина и другие всеобщие начала человеческого бытия способны ставить каждого
человека в ряд с множеством других людей и тем самым указывать на глубинные сущностные связи
между ними. Сознание первостепенной значимости этих связей, признание собственной включенности
в их живую сеть и есть то, что именуется естественной нравственностью. В качестве социальной
формы, посредством которой универсальные начала бытия и культуры стремятся пробиться сквозь
заслоны антагонизмов, естественная нравственность стала тем оплотом человечности и духовности,
который не смогли разрушить бесчисленные общественные потрясения, сопровождающие развитие
цивилизации. Сдерживая стихийный натиск деструктивных сил, она устояла, подтверждая этим
обстоятельством лишь то, что ее суть и предназначение отвечают глубинным потребностям
социального бытия.
ОТЛИЧИЕ ЕСТЕСТВЕННОЙ НРАВСТВЕННОСТИ ОТ ПОЗИТИВНОЙ
МОРАЛИ
Между позитивной моралью и естественной нравственностью очевидны существенные различия. Если
позитивная мораль пред-
рактером его общественных ролей, его положением в внутри-групповой иерархии, то естественная
нравственность — это преимущественно «надролевое» или «сверхролевое» поведение, выходящее за
пределы гетерономных зависимостей в сферу истинной автономии духа, где у человека есть
возможность при любых обстоятельствах вести себя как целостный субъект, как носитель родовой
сущности. Если в позитивной морали индивид — это подчиненный элемент социальной системы,
активность которого детерминирована состоянием той общности, к которой он принадлежит, то в
естественной нравственности он выступает как свободный от корпоративных пристрастий субъект,
имеющий мужество пользоваться собственным разумом, доверяющий своей интуиции и своим
нравственным чувствам.
Позитивная мораль и естественная нравственность соотносятся между собой как предел и
беспредельность: первая — это вольное или невольное отстаивание множественности разнообразных
общественных перегородок, разъединяющих людей по разным социальным основаниям, а вторая —
отрицание разъединяющих факторов во имя всеобщего единства, во имя человека как целостного, а не
разорванного существа. В тех социально-исторических условиях, где человек вынужден вести
отчужденное существование, нравственные абсолюты позволяют ему не утратить представлений о
высших социокультурных «сверхзадачах» родового бытия. Если на протяжении истории цивилизации
общественный человек чаще всего выступал как гетерономный, частичный индивид, отчужденный от
собственной сущности, то в сфере нравственности ему удавалось воссоединяться с ней, с лучшим, что
имелось в содержании его социальности.
Центральным понятием естественной нравственности является категория блага, обозначающая
высшие, абсолютные ценности человеческого бытия, указывающая на такие формы должного, которые
призваны служить главными ориентирами социальных устремлений всех, без исключения, индивидов
и общностей. Если добро, как ведущая категория в сфере морали, обозначает все то, что отвечает
интересам отдельной общности или индивида, представляющего данную общность, то благо — это то,
что отвечает интересам всего человеческого рода в целом и способно служить наиболее полному
раскрытию родовой сущности каждого человека. Если добро релятивно и совпадает с частными целями
отдельных индивидов и общностей, то благо абсолют но и универсально. В отличие от ситуативного
добра, благо всегда надситуативно и не подлежит прагматически мотивированным коррекциям. Если
добро способно при определен-
ном стечении обстоятельств превращаться в собственную противоположность — зло, то благо
всегда остается самим собой, не утрачивая ни при каких обстоятельствах способности отвечать
самым высшим критериям.
Человек несет в себе, в своей социальной сущности массу различных возможностей: он способен
выступать субъектом и имморальных, и моральных, и нравственных отношений. Претворить в
действительность тот или иной поведенческий модус ему удается чаще всего под
непосредственным воздействием определенных социальных детерминант. Но это не исключает
реализации возможностей, противоречащих духу господствующих нормативных кодексов,
поскольку человек способен воспринимать социокультурные импульсы не только из сферы
непосредственно обращенных к нему конкретно-исторических императивов, но и из всего мира
общечеловеческих ценностей. Осознание личностью того, что этот мир сопределен ей,
сопричастен ее социальному бытию, помогает ей понять собственную неодномерность и
одновременно ощутить в себе силы для противостояния тем социальным, политическим,
идеологическим реалиям, что не отвечают высшему нравственному чувству правды и
справедливости.
Логика продвижения от имморализма социальных антагонизмов через прагматическую
ограниченность антагонально-позитив-ной моральности к агональному естественно-
нравственному ми-роотношению выглядит как логика поиска и обретения человеком собственной
сущности. В этом движении естественная нравственность возникает каждый раз как особое
социальное отношение, как практически-духовная, культурная связь равноправных
представителей человеческого рода.
Естественно-нравственные отношения — это такой тип социальных взаимозависимостей, где
духовная автономия обеих сторон признается абсолютной ценностью, а ценностный паритет
личностных притязаний — обязательная предпосылка для разрешения всех практических и
духовных проблем. Личная суверенность, выступающая не в виде разнузданного своеволия, но как
сущностная принадлежность культурного сознания, — вот основание атональных отношений.
Раскрывающаяся в разнообразии состязательно-творческих отношений, такая суверенность
обладает свойством препятствовать разрушению человеческих сообществ и способствовать их
совершенствованию.
ПОЗИТИВНАЯ МОРАЛЬ
Особенность позитивной морали как комплекса норм и ценностей состоит в том, что ее субъекты
сознают себя прежде всего
представителями и выразителями интересов определенных социальных общностей — стран, наций,
государственных образований, классов, сословий, партий, коллективов, групп.
Нормы позитивной морали отличаются следующими свойствами:
1) распространяются преимущественно на членов данной социальной общности;
2) требуют, чтобы субъект согласовывал свое поведение с поведенческими стереотипами, принятыми в
тех общностях, членом которых он является;
3) требуют, чтобы социальная активность субъектов соответствовала их функциям и положению во
внутригрупповых иерархиях;
4) психологическим стражем на пути к их нарушениям выступает стыд как боязнь осуждения со
стороны социального окружения.
Предписания позитивной морали требуют, чтобы не было серьезных расхождений между тем, чего
желает индивид, и тем, что требуется общности. Через содержание этих предписаний личность
вводится в смысловые и ценностные сферы национальных, идеологических, политических стереотипов
поведения и мироотноше-ния. Усваивая их, человек приобретает сознание собственной причастности к
той или иной общности и одновременно начинает отчетливее сознавать свои отличия от
представителей других аналогичных общностей.
Позитивная мораль амбивалентна и может служить основанием как антагонального (применительно к
«своим»), так и антагонистического (применительно к «чужим») отношения. Немецкий социолог М.
Вебер не случайно разделял мораль на «внутреннюю» и «внешнюю», полагая, что первая
предписывает уважительное отношение к «своим», запрещает чинить им зло, а вторая позволяет тому
же индивиду для достижения своих целей относиться к «чужим», мешающим ему, как к врагам.
Позитивная мораль — сфера достаточно жесткой детерминированности человеческого поведения
внешними социальными факторами. Психологически это проявляется как сознание и чувство
зависимости индивида от обстоятельств, над которыми он не властен. При этом его свобода сводится
либо к возможности подстраиваться к требованиям социальной необходимости в меру своих
адаптивных способностей, либо же отыскивать «ниши» и «зазоры», в пределах которых можно было
бы оставаться недосягаемым для этих требований. При этом вторая позиция, в отличие от первой, уже
не будет считаться моральной.