Авдеенко Е.Г. Карл Йозеф Вирт: партийно-государственная деятельность (1918 - 1933 гг.)
Подождите немного. Документ загружается.
101
на упорное сопротивление его коллег, особенно же самого рейхсканцлера.
Один из примеров этого – эпизод из политической жизни Германии, связанный
с судом над тремя офицерами-нацистами по обвинению в фашистской
пропаганде среди военнослужащих и выступлением Гитлера в качестве
свидетеля на этом процессе, состоявшемся 25 сентября 1930 года. Как видно из
мемуаров тогдашнего министра юстиции
Й. Бредта, Й. Вирт требовал, чтобы
Гитлер был разоблачен на указанном процессе, и предлагал направить в
Лейпциг (местонахождение имперского суда) сотрудника министерства
внутренних дел, располагающего всеми необходимыми материалами.
Ознакомившись с этими материалами, Й. Бредт категорически воспротивился
намерению Й. Вирта. Й. Бредт вспоминает, что тогда Й. Вирт с присущей ему
прямотой
сказал: “Вы явно хотите открыть национал-социалистам путь в
имперское правительство и поэтому стремитесь предоставить Гитлеру
возможность поклясться в его легальных намерениях. Я же считаю
сотрудничество с национал-социалистами невозможным и стремлюсь
действовать против них жестко”. Вопрос остался нерешенным и был передан на
рассмотрение Г. Брюнинга, который встал на сторону Й
. Бредта (267).
В то время как Й. Вирт не допускал и мысли о контактах с фашистами, 6
октября 1930 г. Г. Брюнинг встретился с Гитлером. Конкретных результатов эта
встреча не принесла ввиду чрезмерных требований фашистского главаря, но
собеседники расстались, как записал статс-секретарь рейхсканцелярии Г.
Пюндер, “будучи полностью убежденными в том, что их
связывают общие
культурные идеалы” (268). После выступления Гитлера в имперском суде
военный министр генерал В. Гренер обратился к Й. Вирту с письмом, в
котором, используя факт переговоров Г. Брюнинга с нацистским лидером,
поставил перед Й. Виртом как министром внутренних дел вопрос, следует ли
считать фашистскую партию подрывной организацией. В своем ответе от
21
октября 1930 г. Й. Вирт, ссылаясь на приложенные документы о деятельности
нацистской партии, писал: “Из них достаточно ясно вытекает, что все уверения
102
НСДАП в легальности являются лишь тактическими маневрами, призванными
ввести в заблуждение относительно подлинных планов этой партии” (269). В
одном из приложенных к письму документов – меморандуме министерства
внутренних дел от 12 августа 1930 г. – говорилось, в частности: “НСДАП
стремится всеми находящимися в ее распоряжении средствами к
насильственному свержению германской республики, опирающейся на
Веймарскую конституцию… Фашистская
партия и созданные ею организации
построены так, что все они могут быть применены при планируемом
перевороте как отлично обученные в военном отношении боевые отряды”
(270).
И все же Г. Брюнинг настойчиво придерживался линии на
сотрудничество с НСДАП. На рубеже 1930 – 1931 гг. в выступлениях лидеров
Центра все чаще стали звучать идеи “народной концентрации
”, смысл которых
заключался в том, чтобы объединить на время те политические группировки,
которые ранее не сотрудничали между собой (271). Привлечение нацистов к
“коллективной ответственности”, по их мнению, должно было “укротить”
НСДАП.
Позиция Г. Брюнинга и его коллег решающим образом повлияла на
исход конфликта между Й. Виртом и Тюрингией, а несколько позднее
– и
Брауншвейгом. В то время как “жалоба” В. Фрика находилась в имперском
суде, Й. Вирт прекратил выплату имперских ассигнований правительству
Брауншвейга, где представитель НСДАП также занимал пост министра
внутренних дел. Конфликт с Тюрингией был разрешен 22 октября 1930 года. В.
Фрик обязался гарантировать “неполитический характер полиции в целом”
(272). Государственная судебная палата вынесла
решение о возобновлении
выплаты субсидий, несмотря на то, что в ходе разбирательства были приведены
доказательства систематического назначения членов НСДАП на руководящие
посты в полиции (273). Вопрос о Брауншвейге рассматривался на заседании
кабинета министров 30 октября 1930 г. (274). На следующий день Г. Пюндер
103
записал в своем дневнике: “Мы уладили конфликт между министром Й.
Виртом и Брауншвейгом. Я написал Й. Вирту письмо, в котором говорилось о
компетенции рейхсканцелярии согласно ст. 56 конституции. Средства на
нужды полиции выплачены. Й. Вирт зол на меня” (275). В декабре 1930 г.
конфликт рассматривался в имперском суде. Накануне Г. Пюндер, как видно из
его дневниковых записей, провел беседу с председателем суда Бумке, который
участвовал и при заключении “компромисса” с Тюрингией (276). Как отмечал
пресс-атташе Й. Вирта Й. Бройерман, хотя Й. Вирт и добился известного успеха
в вопросе “школьной молитвы”, борьба вокруг “полицейских денег”
окончилась поражением (277).
Несмотря на это Й. Вирт не прекращал попыток
противостоять росту
фашизма. 13 февраля 1931 г. он обратился с письмом к министру внутренних
дел Пруссии социал-демократу К. Зеверенгу, в котором сообщал, что
внимательно следит за поведением штурмовых отрядов нацистской партии.
“Если Вы, – подчеркивал Й. Вирт, – считаете, что деятельность штурмовых
отрядов приобрела характер, угрожающий общественной безопасности и
порядку, то я советую
обдумать вопрос об их роспуске согласно § 4, п. 1,
Закона о защите республики”. К. Зеверинг, однако, не внял этому совету (278).
В качестве министра внутренних дел Й. Вирт активно боролся и с
организованным коммунистами атеистическим движением конца 1920-х –
начала 1930-х годов. Его деятельность против “движения безбожников” будет
понятна на фоне внутреннего развития в СССР
и ватиканской российской
политики. В конце 1920-х гг. после предпринятой И. Сталиным
принудительной коллективизации в СССР активизировалась религиозная
дискриминация, началось открытое преследование церкви.
Одновременно с разгаром экономического кризиса в Германии усилился
страх перед “красной опасностью”. В декабре 1929 г. папский нунций Е.
Пачелли в своей речи в Берлине говорил о “тревожном
будущем, ожидающем
христианство”. В письме от 2 февраля римский папа заявил о необходимости
104
“противопоставить московской тьме римский свет” и призвал верующих всего
мира к “крестному ходу и молитве” (279).
В ответ коммунисты, поддержанные различными “миротворческими”
организациями, развернули в Германии широкую антицерковную кампанию.
“Антисоветская травля”, по мнению коммунистической прессы, сознательно
была направлена на разрыв отношений между Германией и СССР (280).
Как министр внутренних дел Й. Вирт
неоднократно обращал внимание
рейхстага на “национальную угрозу”, которую представляло собой “движение
безбожников” (281). По его просьбе 28 июня 1930 г. управляющий имперских
железных дорог Ю. Дорпмюллер предоставил министерству внутренних дел
50 000 марок для “противостояния атакам безбожников и коммунистов” (282).
В начале 1930 г. Й. Вирт учредил в министерстве внутренних дел особый отдел
для борьбы с атеистической
пропагандой, возглавляемый государственным
советником фон Ленгриссером, задача которого состояла в сборе и обработке
материала о “движении безбожников”. К концу пребывания Й. Вирта в
должности министра внутренних дел им была подготовлена специальная
брошюра объемом почти в 60 страниц “О состоянии коммунистического
движения безбожников и борьбе с ним” (283). В ней анализировались методы
борьбы
коммунистов против церкви и религии, массовая образовательная и
пропагандистская работа атеистических организаций. В изданном 28 марта
1931 г. чрезвычайном распоряжении “О преодолении политических эксцессов”
наряду с мероприятиями, направленными на приглушение политического
радикализма предусматривались и меры по защите церкви и ее символов (284).
К началу 1931 г. противоречия между Й. Виртом и Г. Брюнингом
существенно
обострились. Весной 1931 г. министр финансов Г. Дитрих
предложил программу, предусматривавшую значительное сокращение
расходов на социальные нужды. Терпимость СДПГ к кабинету Г. Брюнинга
была поставлена под сомнение. Обсуждение программы, состоявшееся на
заседании кабинета 30 мая 1931 г. привело к открытому конфликту между и Г.
105
Брюнингом и Й. Виртом (285). Серьезные разногласия обнаружились и во
внешнеполитических вопросах. Канцлер был нацелен на радикальное
разрешение репарационной проблемы, для чего стремился как можно скорее
убедить союзников в полной неплатежеспособности Германии. Й. Вирт
настаивал на принятии промежуточного решения и переговорах с Францией с
целью получения кредита (286).
5 июня финансовая программа правительства
была введена в жизнь
чрезвычайным распоряжением президента. Она ввергла широкие слои
населения в крайнюю нужду и вызвала бурю возмущения политикой
правительства. Провал планов приветствовавшегося Г. Брюнингом германо-
австрийского таможенного союза привел в начале сентября к глубокому
политическому кризису. 3 октября министр иностранных дел Ю. Курциус –
главный “архитектор” союза с Австрией был вынужден
сообщить канцлеру о
своей отставке.
Осенью 1931 г. горнопромышленники Западной Германии выступили
инициаторами “штурма” кабинета Г. Брюнинга. К тому же с поста председателя
Имперского союза германской промышленности ушел в отставку К. Дуисберг,
а его место занял А. Крупп. Это был период сплочения “национальной
оппозиции”. В адрес президента шли многочисленные послания от
влиятельных лиц с требованиями отставки правительства. В день отставки Ю.
Курциуса индустриальное крыло ННП направило председателю фракции
рейхстага партии Э. Дингельдею ультиматум с требованием вынести
правительству Г. Брюнинга вотум недоверия. 7 октября канцлер предложил П.
Гинденбургу отставку всего кабинета, однако президент потребовал лишь
замены некоторых должностей и настоял на увольнении Й.
Вирта и Ю.
Курциуса.
Преобразование правительства обнаружило явный сдвиг вправо. В
обновленном правительстве пост министра экономики занял ставленник “И. Г.
Фарбен” Г. Вармольд. Министром внутренних дел стал по совместительству
106
военный министр В. Гренер. Одним из первых его шагов на новом поприще
была ликвидация подотдела, занимавшегося наблюдением за деятельностью
праворадикальных организаций (287).
1932 г. начался под знаком мобилизации сторонников нацистской
партии. Согласно воспоминаниям Й. Вирта Г. Брюнинг не был
самостоятельным игроком во втором кабинете (288). Хотя встречи
промышленников с Гитлером 26 – 27 января и позднее
еще не
свидетельствовали о полной изоляции канцлера, они были все же показателем
того, что нацизм становился важнейшим фактором в стратегическом
планировании крупной буржуазии. А. Крупп, который ранее не делал секрета
из поддержки Г. Брюнинга, отказался финансировать второй тур избирательной
кампании П. Гинденбурга. (289) Промышленные магнаты Шпрингорум и
Рейнш объявили об “активной политике
союза с НСДАП”. Хотя в целом
“индустриальный фронт” оставался расколотым, многие его влиятельные
представители “не видели оснований” противодействовать наступлению
коричневорубашечников. 30 мая 1932 года правительство Г. Брюнинга вышло
в отставку (290).
Вновь образованный кабинет Ф. Папена выступил с паролем “нового
государства”, под которым подразумевались открытые претензии на
преобразование существующей государственной формы и изменение
конституции. Центральным элементом государственной идеологии стала
борьба против партий “старого государства”, создание “президиально-
авторитарной системы” с полной независимостью государственного
управления от парламента путем отмены ст. 54 конституции. Министры вновь
образованного кабинета были членами право-консервативного элитарного
берлинского клуба, 6 из 8 министров были дворянами, все – прежде активными
офицерами. Ни один из них не
был депутатом рейхстага (291). После
вступления в должность все члены правительства вышли из своих партий.
107
Реакция Центра на назначение Ф. Папена была необычайно резкой.
Руководство расценило его поведение как “провокацию” против партии.
Политика правительства Ф. Папена сравнивалась с наступлением социальной
реакции. Изданным в тот же день распоряжением “против политических
эксцессов” вновь разрешалась деятельность штурмовых отрядов СА и СС, и
был отменен запрет на ношение униформы.
Активная
роль Ф. Папена в разрушении Веймарской республики была
очевидна для Й. Вирта. Впоследствии он судил о нем следующим образом:
“реакционер, стремившийся к реставрации монархии, ввергший немецкий
народ в невыносимую нужду. Со своими политическими соратниками он
подорвал сотрудничество веймарских партий и низвел государство Веймара до
уровня папской канцелярии” (292).
В начале июня
1932 г. правительство Ф. Папена распустило рейхстаг и
назначило выборы на 31 июля. Распуская парламент, Ф. Папен подверг
предыдущее правительство резкой критике, упрекая его в “некомпетентности”.
С целью опровергнуть обвинения Ф. Папена под влиянием Г. Брюнинга 6 июня
была опубликована “контрдекларация” членов бывшего кабинета,
оправдывающая политику экс-канцлера (293). Стремясь вернуть руководящие
позиции в
стране и расширить влияние среди избирателей, Центр максимально
сконцентрировал усилия на избирательной кампании. Партия провозгласила
лозунг: “Назад к Брюнингу, за порядок, свободу, право и демократию” (294).
Наряду с Г. Брюнингом, А. Штегервальдом и Й. Йоосом Й. Вирт стал
одним из виднейших борцов за избирателей Центра. Он внес в политические
дебаты принципиальный
вопрос: “Парламентская демократия или тирания
господствующей касты?” (295) и выступил за свержение “анонимной касты”,
“невыносимо усилившей нужду народа, видевшей свою главную цель в том,
чтобы вырвать с корнем рабочее и профсоюзное движение” (296). Однако в
отличие от большинства руководства Центра, стремящегося привлечь НСДАП
к коллективной ответственности в целях создания парламентского
108
большинства, Й. Вирт категорически отвергал какое либо сотрудничество с
фашистами (297).
О настроениях Й. Вирта в течение года, оставшегося до захвата власти в
стране А. Гитлером можно до известной степени судить по позиции журнала
“Дойче републик”, издателем которого он был до октября 1930 г. Журнал все
решительней высказывался за действенный отпор фашизму,
добиваясь
сплочения всех антифашистских сил. Во многих публиковавшихся там
материалах сотрудничество с нацизмом подвергалось острой критике.
Выступая в первой половине июля 1932 г., Й. Вирт провозгласил: “Лучше
умереть”, чем очутиться в рабстве у Гитлера (298).
Выборы 31 июля 1932 г. принесли поражение правительству Ф. Папена
(299). С точки зрения парламентского большинства стало реальным создание
черно-
коричневой коалиции из НСДАП, партии Центра и БНП. Вместе они
имели бы 320 (35,1%) из 608 мандатов рейхстага. По мнению лидеров Центра,
массовое фашистское движение должно было составить фундамент для
реализации “авторитарной демократии”.
Исход выборов 31 июля дал руководству Центра веский аргумент в
пользу реализации пропагандируемого им “тотального решения”. Привлечение
НСДАП к участию в правительстве
стало составной частью официальных
требований католической партии. Летом 1932 г. руководство Центра начало
соответствующие переговоры с Ф. Папеном, в которых требовало создания
правительства большинства при участии НСДАП, пользующегося поддержкой
и доверием народа и гарантирующего полную нерушимость конституции (300).
Й. Вирт подверг тактику руководства Центра резкой критике. На
страницах “Дойче републик” он высказался
против переговоров Центра и
НСДАП, подчеркнув, что Гитлер потребует всей полноты власти, чтобы
осуществить свои цели, в том числе – ликвидировать демократию. Надежды
руководства партии “укротить” НСДАП и совместить христианские принципы
с фашистской тактикой убийств из-за угла он считал иллюзией (301). С резкой
109
критикой позиции руководства Центра и БНП выступили видные католические
публицисты Ф. Герлих, И. Нааб и В. Торман (302). И все же в условиях
меньшинства в партии попытка антифашистского крыла Центра объединить
республиканские силы против НСДАП не увенчалась успехом.
4 сентября правительство Ф. Папена опубликовало очередной
чрезвычайный декрет “Об оживлении экономики”, острие которого
было
направлено против рабочих. Антисоциальный характер этого распоряжения
вызвал возмущение сторонников, как Центра, так и НСДАП. Стремясь любой
ценой предотвратить роспуск рейхстага, руководство обеих сторон занялось
выработкой альтернативной экономической программы, призванной убедить
рейхспрезидента, что их сотрудничество имеет деловой характер,
следовательно, опираясь на него можно создать стабильное правительство.
Однако проект этой экономической
программы так и не был опубликован, т.к.
П. фон Гинденбург намеренно отложил его обсуждение. 12 сентября 1932 г.
рейхстаг был повторно распущен.
Деятельность партии Центра и ее тактика в предвыборной борьбе
обстоятельно рассматривались на 13 конгрессе христианских профсоюзов,
проходившем 18 – 20 сентября 1932 г. в Дюссельдорфе. Политика Ф. Папена
подверглась резкой критике. Видный деятель Центра
и управляющий делами
христианских профсоюзов Я. Кайзер указал на опасность, которую
представляет “авторитарная демократия” для государства. Он призвал
бойкотировать канцлера и обрушился на националистов за их
антипарламентские настроения (303).
Чтобы расколоть единый фронт “национальной оппозиции”, незадолго до
выборов в рейхстаг Й. Вирт предложил своему другу, писателю и педагогу Л.
Вейсмантелю начать разработку
нового исторического проекта, призванного
привести исторически аутентичные доказательства того, что перемирие и
капитуляция последовали по вине военного, впоследствии сознательно
переложившего ответственность за поражение на плечи гражданских
110
политиков. Разоблачение “легенды о дольхштоссе” (304), на которой строилась
общая пропаганда “национальной оппозиции”, обвинявшей республиканских
политиков в предательстве национальных интересов рассматривалась Й.
Виртом накануне важнейших выборов как “острейшее оружие в борьбе против
“правых националистов” (305).
Й. Вирт принимал самое активное участие в ожесточенной
предвыборной борьбе осени 1932 г. В целом в русле общей
тактики Центра он
подчеркивал конституционное право народа определять судьбу нации и
выступал против авторитарного государственного руководства стремящегося
преобразовать немецкий народ в “бесправных илотов” (306).
Выборы 6 ноября 1932 г. обнаружили немаловажный итог.
Поддерживающие правящий кабинет партии остались без массовой базы.
Однако и Центр, посвятивший столько энергии свержению правительства Ф.
Папена, лишился 358 тыс. голосов,
получив в рейхстаге вместо 76 мандатов 71.
По всей видимости, этому способствовало неприятие многими избирателями
Центра контактов с партией Гитлера (307). Впервые с момента своего
триумфального взлета НСДАП понесла ощутимые потери. Число поданных за
нее голосов сократилось с 13,7 млн. голосов до 11,7 млн. Таким образом,
обнаружились известные границы массового влияния гитлеровской партии.
Создание большинства из
НСДАП, партии Центра и БНП было уже
невозможно. И все же руководство Центра не оставляло надежд добиться
образования правительства большинства с участием нацистов
Й. Вирт и левое крыло Центра настоятельно предостерегали от
правительственного альянса с НСДАП, полагая, что он приведет к
окончательному краху Веймарской конституции (308). Даже Г. Брюнинг
впервые заявил
о ненадежности национал-социалистов, о спекуляции НСДАП
на трудностях. Однако никаких позитивных мер по выходу из кризиса левое
крыло партии предложить не смогло. Дальнейшая политика руководства
Центра, направленная на сотрудничество с НСДАП, идеологическое