Авдеенко Е.Г. Карл Йозеф Вирт: партийно-государственная деятельность (1918 - 1933 гг.)
Подождите немного. Документ загружается.
71
столько свидетельством приверженности определенной теоретической
доктрине, сколько необходимым условием для поддержания политической
стабильности, сохранения республиканской конституции и авторитета
государства. Опыт 1923 г. в решающей степени способствовал тому, что в
дальнейшем Й. Вирт принципиально обратился к вопросам конституции,
республиканско-демократической формы и роли партии Центра в новом
государстве. По его мнению, в период
кризиса в Центре возросло влияние
людей, которые стремились к “диктатуре экономики и видели свое будущее
только в коалиции с правыми” (108).В письме к Й. Шоферу Й. Вирт сообщал,
что “он не считает Веймарскую коалицию священной, однако не приемлет тот
факт, что во фракции Центра действуют люди, которые не чувствуют более
почвы конституции под ногами” (109).
12 января 1924 г. открытым письмом к своему коллеге по партии и
единомышленнику Й. Йоосу Й. Вирт открыл дебаты вокруг “Основных
принципов политики Центра”. “Мы являемся сторонниками конституции,
которая представляет собой основной закон, обязательный для всех граждан.
Дух Веймарской конституции заслуживает позитивной оценки, и мы должны
позаботиться, чтобы
им оказались пронизаны все государственные институты.
Необходимо давать решительный отпор авантюристам, пытающимся подорвать
конституцию. Центр может существовать только как конституционная партия,
и именно в верности конституции я вижу оправдание ее деятельности и залог
силы”, – писал Й. Вирт (110).
В сентябре 1924 г. под заголовком “Наша политическая линия в немецком
народном государстве” была издана
брошюра речей и статей Й. Вирта и его
единомышленников, касавшихся содержательной стороны понятия “народного
государства”. Собрание было связано с серией дискуссий об отношении
партии к Веймарской республике, активно проводимых партией Центра с 1920
г. и негласно направлено против осуществляемого генеральным секретарем
христианских профсоюзов А. Штегервальдом и министром труда Х. Браунсом
72
курса на укрепление “буржуазной середины”. Чтобы лучше понять позицию Й.
Вирта, необходимо восстановить их принципиальные установки и предпринять
небольшой экскурс в историю партии Центра.
Партия Центра была создана в период “культурной борьбы” как
представительство духовно-конфессиональных интересов католического
населения. В стремлении сохранить мировоззренческие традиции католицизма
Центр все более становился на путь
политической и социокультурной
изоляции. Однако динамичное общественное развитие уже в кайзеровской
время привело политический католицизм к глубокому внутреннему конфликту,
из которого вскоре вырос вопрос о характере Центра как христианской или
политической партии. Первая мировая война и Ноябрьская революция
существенно обострили это противоречие. Вступление партии на путь
государственного строительства потребовало решения
новых принципиальных
проблем – социализации, демократизации, либерализации. При характере
Центра, как “народной партии”, объединяющей разнородные социальные
группы от индустриальных рабочих и мелкого крестьянства до представителей
академических кругов и высшего дворянства, эти вопросы таили в себе
угрожающую взрывоопасную силу. Различные, зачастую взаимоисключающие
политические представления – республиканские, монархические, либеральные,
христианско-социальные – могли быть в некоторой
степени уравновешены
через компромиссные формулы “конституционной партии”, “народного
государства”, “вынужденного республиканизма”, но это не могло
предотвратить возрастающей дифференциации материальных интересов.
Связать разнородные социальные и политические элементы в собственных
рядах партия пыталась, проводя традиционную “политику середины”. И все же
перманентный поиск баланса был достаточно рискованным и провоцировал
непрерывные споры, которые вели
партию к развалу.
В ноябре 1920 г. на Эссенском конгрессе профсоюзов А. Штегервальд и
Х Браунс предложили преобразовать Центр в “межконфессиональную
73
христианско-национальную партию”, призванную объединить все правые
партии, включая НННП, против социал-демократии (111). В январе 1922 г.
имперский съезд партии единогласно принял обозначенную как “Направления”
программу, в соответствии с которой Центр определялся как
мировоззренческая партия. Однако привести разнородные силы к общему
знаменателю так и не удалось. Три центральных понятия вновь стали поводом
для разногласий: “народное государство”, “народное единство”, и
самоопределение Центра, как “конституционной партии” или “партии
середины”. Понятия “народное государство” и “народное единство”
базировались в “Направлениях” на представлениях католического социального
учения, но поскольку они не содержали необходимой интеграционной силы –
отношения к республике, то оставались неопределенными и использовались
представителями различных направлений в партии
произвольно. В частности
А. Штегервальдом и Х. Браунсом – как фундамент для правоцентристского
союза и сближения Центра с ННП и монархической НННП. Расплывчатой была
и самохарактеристика Центра, как “партии середины”, она подразумевала
исключение радикальных элементов правого и левого спектра, но не отражала
принципиальной позиции партии относительно сотрудничества с СДПГ. Летом
1924 г.
А. Штегервальд и Х. Браунс вновь выступили с призывом к созданию
“рабочего объединения верной конституции середины”, включающего партии
от НДП до НННП, негласно направленного против Веймарской коалиции (112).
На этом фоне между Й. Виртом и правым крылом Центра разгорелись
многолетние дискуссии вокруг политического курса Центра, начало которым
было положено в 1924 г.
письмом Й. Вирта “О немецком народном
государстве”. Решающие высказывания были направлены против позиции Х.
Браунса и А. Штегервальда. Й. Вирт трактовал “народное государство” как
христианскую демократию с социальным характером (113). Подчеркивая
взаимосвязь всех социальных групп в народном государстве как “единую
духовную общность”, он призывал к преодолению классовых противоречий
74
(114) и отмечал, что понятие “гражданин государства” подразумевает равные
политические права для всех слоев населения, независимо от отношений
собственности (115). Понятие “конституционная партия” также было
наполнено у Й. Вирта конкретным содержанием: оно подразумевало ясное
признание республиканской государственной формы (116). В письме к Х.
Браунсу он сообщал: “Наша цель – преобразование Центра в христианскую
республиканскую
государственную партию. Мы должны углублять
политический дух в нашей партии, чтобы в будущем не повторилось то, что
произошло на последнем партийном съезде, когда резолюция гласила лишь то,
что мы стоим на почве конституции” (117).
За теоретическими дискуссиями о характере “народного государства”
стояла конкретная политическая проблема – включение НННП в
правительство. Партия в значительной
мере представляла интересы тяжелой
индустрии, поэтому Й. Вирт считал своим долгом обозначить свою позицию в
данном вопросе. Главной своей целью он, и его соратники Й. Йоос и Х. Кроне
считали предотвращение образования правительства “буржуазного блока”
(118). “Создание буржуазного кабинета резко обострит социальные конфликты,
задача Центра же всегда заключалась в их смягчении
”, – полагал Й. Вирт (119).
Расширение правительства вправо он считал опасным и по
внешнеполитическим мотивам: “С включением НННП в правительство
республика не только получит своих палачей, но и разрушит с трудом
завоеванное внешнеполитическое доверие” (120). Он подчеркнул, что его
позиция продиктована не радикальными левыми убеждениями, а стремлением
обеспечить проведение действительной “политики середины” (121).
15 января
1925 г. Ф. Эберт уполномочил к формированию кабинета при
участии министров от ННП, НННП, БНП (Баварской народной партии) и
Центра бывшего министра финансов беспартийного Г. Лютера.
Правительственное заявление не содержало ни признания республики, ни
гарантий продолжения прежней внешнеполитической линии, и все же при
75
голосовании о доверии новому кабинету 69 депутатов фракции центра
проголосовали “за” и трое воздержались. Только Й. Вирт и президент
профессионального союза христианских горнозаводских рабочих Г. Имбуш
высказались против образования правого правительства (122). В открытом
письме к лидеру баденского Центра Й. Шоферу Й. Вирт обосновал свою
позицию тревогой за будущее Веймарского государства: “Образование
правительства
с участием немецких националистов в столь ответственный для
судьбы демократической Германии момент, когда фронты между демократией
и реакцией особенно обострены, является поворотным пунктом в политическом
развитии Германии. Я вижу в новом правительстве представителей партии,
отвергающей Веймарскую конституцию и подрывающей основы
демократии”(123).
Настойчивое стремление Центра к парламентскому сотрудничеству с
НННП вызывало
возрастающее сопротивление Й. Вирта. Хотя председатель
фракции К. Ференбах при обсуждении правительственного заявления Г.
Лютера подчеркнул, что Центр будет относиться к новому правительству “со
спокойной сдержанностью и строгой бдительностью” (124) и использовать свои
контрольные полномочия, в действительности в решающих вопросах
налогового и таможенного законодательства, фракция выступала в защиту
антисоциальной политики правительства (125).
Й. Вирт неоднократно критиковал экономическую, финансовую и
социальную политику кабинета Г. Лютера и деятельность фракции Центра.
“Правительство крупных собственников, которое представляет собой
сегодняшний кабинет, не способно к проведению эффективной социальной
политики в христианском духе”, – полагал он (126). Свою позицию он изложил
в одной из статей: “ Вследствие безответственной политики правительства мы
стоим
сегодня перед неминуемым кризисом, который, к сожалению, как всегда
больнее всего ударит по рабочим, служащим и мелким собственникам. Мы
можем рассчитывать на благоприятное экономическое развитие только в том
76
случае, если добьемся отмены односторонней налоговой и таможенной
политики, поставленной на службу крупной индустрии и торговли в ущерб
интересам государства ” (127).
Оппозиция Й. Вирта руководству фракции Центра привела летом 1925 г.
к партийному кризису. Поводом для скандала послужил отказ К. Ференбаха,
бывшего в то время спикером парламента, продлить время выступления
ораторам от СДПГ
и НДП при втором чтении закона о таможенных тарифах в
рейхстаге 8 августа 1925 года. Й. Вирт воспринял эти действия как
“намеренное разрушение народной линии Центра” и начало прямой
конфронтации с социал-демократей. 13 августа 1925 г. из Мариенбада, где он
находился на лечении, Й. Вирт отправил письмо на имя правления фракции, в
котором
сообщал что он, как представитель “социального и республиканского
Центра”, вынужден покинуть фракцию рейхстага (128). Вспоминая
впоследствии события 1925 г. Й. Вирт говорил: “Я вышел из фракции, т.к.
видел в ней разрушительное влияние представителей крупного бизнеса, я
наблюдал гибель демократии” (129).
Официальное сообщение о выходе Й. Вирта из фракции, последовавшее
24 августа 1925 г., вызвало
большой резонанс. Многочисленные послания к
правлению партии, прежде всего, из кругов католических рабочих и
“Виндхорстбунда” свидетельствовали о большой симпатии к Й. Вирту и
проводимому им “честному курсу” (130). Окружная комиссия католического
рабочего объединения Дюссельдорфа распространила объемную резолюцию, в
которой критиковала руководство фракции и гарантировала Й. Вирту свою
поддержку (131). На состоявшемся 5 – 6 сентября
1925 г. в Оффенбурге съезде
баденской партии Центра Й. Вирт обосновал свой шаг стремлением сохранить
независимость Центра от влияния справа и слева (132). Речь Й. Вирта была
встречена с одобрением (133). “Шквал аплодисментов”, по мнению газеты
“Германия”, свидетельствовал о большой симпатии к Й. Вирту и надеждах
большинства членов партии на его скорейшее возвращение
во фракцию (134).
77
16 сентября 1925 г. открыл свою работу имперский съезд партии Центра в
Касселе. Он немного ослабил, но не разрешил окончательно внутрипартийные
противоречия. В своем докладе под названием “Сущность и политические
задачи партии Центра в немецкой политике” В. Маркс подтвердил позиции
Центра, как “партии середины”. Стремясь предотвратить разногласия с Й.
Виртом, он выступил
с критикой правительства Г. Лютера (135), в то время как
К. Ференбах защищал коалиционный курс фракции и заявлял, что не видит
альтернативы союзу с правыми силами (136). Выступая на съезде, Й. Вирт
подверг позицию К. Ференбаха резкой критике и назвал действия фракции в
налоговом и таможенном вопросе “работой золушки” на благо правых партий
:
“Политика середины означает не зигзагообразный курс между правыми и
левыми и предоставление технической помощи сегодня здесь, завтра там, но
ясную политическую линию, твердость и инициативу” (137) Он потребовал от
партии решительного признания республиканской государственной формы
(138). Призыв Й. Вирта нашел поддержку на съезде. Позднее он не без
гордости отмечал, что он “
доминировал на съезде в Касселе и сумел склонить
партию на свою сторону” (139).
Впервые в истории Центра партийный съезд в Касселе занял
принципиальную позицию в вопросе государственной формы. Резолюция
съезда гласила: “Немецкая партия Центра признает республику, потому что она
закреплена Веймарской конституцией и считает своей неотложной задачей ее
защиту и насыщение христианским
духом” (140). Газета “Берлинер тагеблатт”
оценивала это решение как личный успех Й. Вирта и связывала с итогом съезда
надежды на его скорое возвращение во фракцию (141). Однако сам Й. Вирт в
последующие месяцы сохранял дистанцию к правлению партии и фракции
рейхстага, сконцентрировавшись на внепарламентской деятельности, прежде
всего, на сотрудничестве с республиканской организацией “
Рейхсбаннер
Шварц-рот-гольд” (142).
78
Рейхсбаннер, задумывался, как межпартийное национально-
республиканское движение (143), призванное объединить республиканцев в
борьбе с враждебными Веймару силами. В духе революции 1848 г. оно
объединяло национально-освободительные, великогерманские и
республиканско-демократические идеи (144). Й. Вирт видел в политической
идеологии Рейхсбаннера почву, на которой необходимо создавать новое
государство (145) и активно участвовал в мероприятиях организации (146). На
одно
из собраний с участием Й. Вирта в Дортмунде собралось почти 20000
человек, которые по свидетельству газеты “Тремониа”, теснились в зале, чтобы
послушать “одного из лучших ораторов Германии” (147). “Й. Вирт
принадлежит к энергичным, полным сил представителям немецкого народа, чья
решительная деятельность в защиту республики, направленная против всех,
кто стоит на пути у
новой Германии, характеризует его как подлинного лидера.
… Речи Й. Вирта действуют как зажигающий огонь, который воодушевляет
тысячи и тысячи”, – сообщала газета (148).
Страстная манера выступлений Й. Вирта соответствовала его
темпераменту, но в то же время была и продуктом сознательного
политического расчета. Он понимал, что защитить республику, как народное
государство можно только
воодушевив этой идеей широкие массы. Своему
другу Й. Йоосу он высказывал опасение, что Веймарское государство скоро
разрушится, если широкие массы народа наряду с получением среднего
образования со всей серьезностью и страстностью не обратятся к политике
(149).
В первой половине 1926 г. началось постепенное сближение Й. Вирта с
Центром. Партия придерживалась умеренного среднего
курса. НННП не была
представлена ни во втором кабинете Г. Лютера, ни третьем кабинете В. Маркса.
К тому же 1 февраля 1926 г. началось освобождение Кёльнской зоны.
Заключение 24 апреля 1926 г. в Берлине договора “О дружбе и нейтралитете” с
Россией, нацеленного на продолжение рапалльской политики, разрушило
79
опасения Й. Вирта, что Локарнский пакт и вступление Германии в Лигу наций
будут началом образования антисоветской коалиции. В июле 1926 г.,
приободренный подобным внутри- и внешнеполитическим развитием, Й. Вирт
вернулся во фракцию. Однако его возвращение не означало полное
приспособление к курсу Центра и отказ от критики.
20 июля Й. Вирт опубликовал в “
Берлинер тагеблатт” статью под
заголовком “Цели и пути немецкой политики”, в которой призвал “всех
решительных республиканцев” к “созданию прочного республиканского союза”
(150). Союз мыслился Й. Виртом как “свободное объединение всех, кто
добивался обеспечения и укрепления республиканского строя в Германии” и
был логическим продолжением его деятельности по объединению
республиканских сил.
Спустя две
недели после опубликования призыва Й. Вирт изложил свои
принципиальные идеи в статье “О путях республиканского союза” (151).
Констатируя “общее наступление политической и социальной реакции” в
Германии (152), он проявил безошибочное чутье, указав на связь
экономической нестабильности с возможной радикализацией правых сил,
которые попытаются использовать имеющиеся и грядущие социальные трения
для дискредитации и свержения
веймарской демократии: “Опыт монархической
и социальной реакции 1923 – 1925 гг. доказывает, что привилегированные
классы не извлекли урока из войны и поражения (153), реакционные силы
используют экономический и финансовый кризис для дискредитации
демократической системы. Они намеренно говорят о кризисе новой Германии
и требуют введения диктатуры” (154). “Немецкие националисты
злоупотребляют понятиями “нации и национального”, они используют
их
против республиканских политиков, низводя их до граждан низшего ранга,
представителей “национальной декомпозиции” (155).
Задолго до того, как НСДАП достигла первого серьезного успеха на
выборах, Й. Вирт распознал в различных правых политических течениях
80
тенденции, способствующие разрушению республики и учреждению
диктатуры. В своих выступлениях он критиковал политику юношеского
германского ордена под руководством А. Марауна, чья концепция была
нацелена на создание антисоветского немецко-французского союза и
утверждение фашизма в Германии. Предостерегал он также от идей В. Шоттеса
– ведущего представителя движения “юных консерваторов”, под лозунгом
“нового
государства” пропагандировавшего установление диктатуры (156).
Первоочередной задачей государства в настоящих условиях Й. Вирт
считал проведение “ясной экономической политики в интересах широких слоев
населения (157). Говоря о тяжелом положении рабочих, Й. Вирт
предостерегал и от опасности большевизма: “Если мы хотим предотвратить
угрозу новой революции, то должны убедить предпринимателей в
необходимости проведения социальных реформ” (158). “
Сегодня недостаточно
формального признания республиканской государственной формы, необходимо
наполнить республику социальным духом (159), необходимо дать немецкому
пролетариату, который составляет 2/3 нации возможность достойно жить и
работать” (160).
Й. Вирт говорил об ответственности Центра за будущее страны и о
необходимости углубления республиканского движения в партии: “Известно,
что в наших рядах имеются силы, которые мыслят консервативно
, с оглядкой
на традиции и в отношении к республике “стоят на почве свершившихся
фактов”. Возможно завтра такие аполитичные силы как “свершившийся факт”
воспримут и наступление реакции. … Мы должны разбудить в партии
политически мыслящих и действующих людей, способных претворять в жизнь
республиканские и социальные идеи” (161). Й. Вирт критиковал прохладное
отношение Центра
к Рейхсбаннеру, недостаток духовной мобильности в
партии, общую слабость руководства. Пресса Центра, за исключением
“Вестдойче арбайтерцайтунг” и “Рейн-майнишен фольксцайтунг”, по его
мнению, не выполняла своих задач и мало способствовала формированию