Астахова А.М. и др. (ред.) Русский фольклор. Материалы и исследования. Том IV

Подождите немного. Документ загружается.

Вопросы изучения классического фольклора

209

Но изучение памятников фольклора как переживаний не раскрывает их

значения в истории культуры, не дает представления об их идейно-худо-

жественном содержании, воплотившем волю и мысли народа и отражающем

жизнь и борьбу народных масс. Все это остается за пределами интересов

эволюционистов, которые, отрицая исторические противоречия в развитии

культуры, не могли установить, что и почему в ней остается от прошлого

в качестве наследия и что безвозвратно отмирает как естественное след-

ствие этого развития.

Для решения таких вопросов при изучении памятников народного твор-

чества фольклористика должна была обращаться к иным методологическим

принципам и иным областям знания. Большое значение для разработки

фольклорного наследия приобретали методы и принципы, которые исполь-

зуются в филологических исследованиях. Фольклористика, являясь состав-

ной частью этнографии, никогда не теряла связи с филологией. В свою

очередь филология в конце прошлого века в значительной степени через

фольклористику была тесно связана с этнографией. К изучению фольклора

как наследия древней культуры обращались многие выдающиеся ученые-

филологи, рассматривавшие этнографию, филологию и фольклори-

стику как родственные, тесно связанные между собой области знания.

В числе таких ученых уже назывались имена известного филолога и сла-

виста В. И. Ломанского — редактора журнала «Живая старина»,

А. Н. Пыпина — автора «Истории русской этнографии», А. И. Соболев-

ского— постоянного сотрудника «Живой старины» и составителя извест-

ного свода «Великорусские народные песни»,

академика Н. С. Тихонравова,

опубликовавшего в начале 90-х годов ценнейшие записи былин, и др. Во

второй половине XIX века, когда развитие общественной мысли в России

оставляет далеко позади метафизические представления о литературном

процессе, проблема исторического развития художественной литературы,

предшественником и спутником которой является фольклор, становится

в центре внимания филологической науки. Начиная с известной рецензии

Н. С. Тихонравова на «Историю русской литературы» А. Галахова, в ко-

торой была высказана мысль о необходимости ввести обстоятельный раз-

бор фольклорных памятников в курсы по истории русской литературы, по-

ворот в изучении фольклорного наследия становится особенно ощутимым.

В новом издании курса русской словесности А. Галахова, имеющем спе-

циальные главы, посвященные фольклору,

в курсах П. В. Владимирова,

в работах А. Н. Веселовского по западной и русской литературе четко про-

является отношение к фольклору как основе литературного процесса на

начальных стадиях его развития.

К 90-м годам прошлого века в историко-литературных работах почти не

остается места для идеалистических концепций мифологов, как это было,

например, в «Курсе русской словесности» О. Ф. Миллера.

Филологиче-

ская наука конца прошлого столетия в изучении фольклорного наследия

А. И. Соболевский. Великорусские народные песни, тт. I—VII. СПб.,

1895—1902.

Н. С. Т и х о н р а в о в. История русской литературы А. Галахова. Отчет о девят-

надцатом присуждении наград гр. Уварова. СПб., 1878, стр. 13—136.

Написаны О. Ф. Миллером (былины и исторические песни), А И. Кирпични-

ковым (духовные стихи) и П. И. Морозовым (песни, сказки, пословицы, заговоры

и загадки).

П. В. Владимиров. Введение в историю русской словесности. Из лекций

и исследований. Киев, 1896.

О. Ф. Миллер. Опыт исторического обозрения русской словесности, ч. I.

вып.

1. Изд. 2-е, СПб., 1865.

14 Русский фолыслор, т. IV

lib.pushkinskijdom.ru

210

А.

Д. Соймонов

опирается на новейшие открытия в области этнографии. Идея эволюции

художественного творчества от низших форм к высшим занимает господ-

ствующее положение в ней. За основу принимается изучение отдельных

жанров фольклора, сюжетов, мотивов его произведений. Отражение исто-

рической действительности изучается путем сопоставления произведений

фольклора с памятниками древнерусской литературы и отыскания в них

общих мотивов, образов и имен героев, позволяющих относить данные про-

изведения к определенной эпохе. Все это можно видеть как в монографиях,

так и в различных статьях по фольклору.

Изучение произведений классического фольклора находит довольно вид-

Ное место в «Известиях Отделения русского языка и словесности Академии

наук», издание которых возобновляется с 1896 года. Обращает внимание,

что в этом специальном филологическом издании появляются статьи по

фольклору, которые, казалось бы, скорее подошли для этнографического

журнала. Таковы, например, статьи А. В. Маркова и А. Д. Григорьева

«Былинная традиция на Белом море. (Из отчета о поздках)»,

В. Ф. Мил-

лера «Новые записи былин в Якутской области»,

Н. И. Коробки «Ве-

сенняя игра „Воротарь" и песни о князе Романе»

и некоторые другие. По-

мещение их в «Известиях» свидетельствует о том, что и это издание не

отгораживалось от фольклорно-этнографических материалов. Но вместе

с тем оно имело свое особое направление в разработке фольклорного на-

следства.

«Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук»,

публикуя фольклорные материалы, главное внимание обращают на ЙХ_ПОЭ-

тические достоинства и взаимосвязь фольклора с литературой. Именно эта

сторона разработки проблемы фольклорного наследства составляет

основную особенность историко-филологических исследований. В «Из-

вестиях» помещается целый ряд статей такого содержания, например

работы Ф. Е. Корша «О русском народном стихосложении»,

А. Н. Весе-

ловского по западной литературе и фольклору,

В. Н. Перетца по истории

народной песни и русского стихосложения,

и др.

В конце XIX века появляются исследования, которые ставят перед

собой задачу изучить литературную историю классических памятников на-

родного творчества в их взаимосвязи с литературой. Таковы, например,

работы И. Н. Жданова, посвященные вопросам изучения, русского эпоса.

В книге «Русский былевой эпос», вышедшей в 1896 году, он пишет: «Один

из виднейших вопросов, вызванных изучением наших былин, — вопрос об

их литературной истории, о первоначальном составе нашего эпоса и о тех

изменениях, которые могли и должны были испытать исторические песни,

прожившие несколько веков».

И. Н. Жданов мотивирует необходимость

«Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук», 1900.

кн.

II, стр. 641—653.

Там же, кн. I, стр. 36—78.

Там же, 1899, кн. II, стр. 589—640.

Там же, 1896, кн. I, стр. 1—42; 1897, кн. II, стр. 429—504.

Укажем здесь следующие статьи А. Н. Веселовского: «Шведские баллады

об увозе Соломоновой жены» (там же, 1896, кн. I, стр. 60—80), «Сказание о Вави-

лоне, скинии и св. Граале» (там же, кн. IV, стр. 647—694 и 1005—1008), «Где сло-

жилась легенда о Граале?» (там же, 1900, кн. II, стр. 393—400).

«Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук», 1897,

кн.

III, стр. 745—782.

Ив. Ж д а н о в. Русский былевой эпос. Исследования и материалы. I—V. СПб.,

1895,

стр. V.

lib.pushkinskijdom.ru

Вопросы изучения классического фольклора

211

такого изучения историческим взаимовлиянием памятников литературы и

фольклора. «Влияние историко-литературных течений, — пишет он, — могло

значительно отклонить движение эпоса от его первоначального направле-

ния. Поэтому рядом с песнями, сложившимися на исторнко-бытовой основе

и удерживающими эту основу и в позднейших пересказах, находим такие

произведения эпической поэзии, в которых исторические воспоминания за-

меняются иным литературным материалом.. . При таком изучении выяс-

няется живая связь, соединяющая былевой эпос с другими, параллельными

ему течениями народного творчества, история былин не остается уединен-

ной, а войдет в общую картину движения старо-русской поэзии».

Сформулированные в работе И. Н. Жданова положения типичны для

поисков путей изучения памятников фольклора в их взаимоотношениях

с литературой. Они основываются на методологических принципах, которые

разрабатывает филологическая наука в изучении фольклорного наследства.

Однако надо отметить, что в работах И. Н. Жданова эти принципы не вы-

держивались. Ю. М. Соколов писал, что Жданов сочетал теорию заимство-

вания с исторической школой.

Иначе говоря, стремясь воссоздать литера-

турную историю былин на русской исторической основе, Жданов не смог

преодолеть до конца теорию заимствования, которая все еще продолжала

сказываться в работах многих исследователей. Это накладывает сильный

отпечаток на работу Жданова о народном эпосе. Будучи насыщена боль-

шим фактическим материалом, она содержит необоснованные утверждения

о западном влиянии на развитие русского эпоса.

Преодоление теории заимствования, поиски новых путей для развития

фольклористики, сочетающих принципы этнографического и филологиче-

ского исследований, со всей определенностью сказываются в работах

А. Н. Веселовского. Деятельность А. Н. Веселовского как исследователя

фольклора достаточно освещена в советской науке. Научное наследие

А. Н. Веселовского неоднократно привлекало внимание фольклористов.

В 1930—1940-х годах интерес к нему перерастает в стремление представить

А. Н. Веселовского как одного из последователей революционных демокра-

тов в русской науке.

В послевоенные годы, в ходе борьбы с космополитиз-

мом и теорией единого потока, такая точка зрения вызывает резкую кри-

тику и полное осуждение трудов Веселовского.

В настоящее время вновь

пересматривается отношение к наследию Веселовского, о чем свидетель-

ствуют статьи Н. К. Гудзия о Веселовском,

а также материалы научной

сессии, посвященной А. Н. Веселовскому, состоявшейся в ноябре 1956 года

в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) Академии наук СССР.

Там же, стр. VII.

Ю. М. Соколов. Русский фольклор. М., 1938, стр. 88.

Таковы, например, главы книги, посвященные былинам о Василии Буслаевиче

и сказанию о Роберте Дьяволе, и др.

В области фольклористики такие тенденции сказались в работе М. К. Азадов-

ского «Литературное наследие Веселовского и советская фольклористика

( Советский

фольклор», № 7, 1941, стр. 3—30).

Резкой критике деятельность и труды А. Н. Веселовского были подвергнуты

в редакционной статье («Против буржуазного литературоведения») газеты «Культура

и жизнь» (1948, № 7(62), 11 марта). Материалы дискуссии, развернувшейся вокруг

наследия Веселовского, освещались в журнале «Октябрь», где были помещены статьи

И. П. Дмнтракова и М. Кузнецова, Н. Глаголева, В. Ф. Шишмарега (1947, № 12),

В.

Кирпотина (1948, № 1), а также на страницах других журналов и газет.

Н. К. Гудзий. 1) Забытые имена.

Литературная газета

1956, № 139,

22 ноября; 2) О русском литературоведческом наследстве. <'Вестник Московского

университета, Историко-филологическая серия», № 1, 1957, стр. 128—140.

14*

lib.pushkinskijdom.ru

212

А.

Д. Соймонов

На, сессии в числе других докладов был заслушан доклад В. Е. Гусева, по-

священный проблемам изучения фольклора в наследии Веселовского.

Эти работы советских ученых свидетельствуют о том, что деятельность

А. Н. Веселовского представляет сложное явление в истории фольклори-

стики конца XIX—начала XX века.

Изучение трудов А. Н. Веселовского данного периода показывает, что

в вопросах разработки традиций народного поэтического творчества он

разделял основные положения эволюционистов. В. ML Жирмунский

в статье, посвященной «Исторической поэтике» Веселовского, пишет, что

«с Тайлора начинается знакомство Веселовского с классической буржуаз-

ной этнографией», что «Тайлору принадлежит столь существенная и для

Веселовского идея изучения так называемых „переживаний"», что «истори-

ческая поэтика Веселовского, посвященная проблеме происхождения поэзии

построенная на огромном фольклорном и этнографическом материале,

в значительной мере является поэтикой историко-этнографи-

ческой».

Но труд этот отнюдь не является механическим претворением

в фольклористике эволюционистской теории. А. Н. Веселовский работает

над «Исторической поэтикой» в условиях, когда назревает кризис эволю-

ционистского направления. Обращает на себя внимание, что он называет

свою поэтику «исторической», что, как видно из изложенного выше, было

совершенно неприемлемо для теории Э. Тайлора в период его работы над

«Первобытной культурой». Последовательные эволюционисты противопо-

ставляли эволюцию истории. А. Н. Веселовский стремится преодолеть эту

ограниченность, что несоуненно имело значение для разработки проблемы

традиций народного поэтического творчества. В постановке этих вопросов

А. Н. Веселовский идет значительно дальше Э. Тайлора и отнюдь не огра-

ничивается теорией переживаний. Более того, можно с уверенностью ска-

зать,

что для разработки фольклорных традиций идея исторической поэ-

тики имеет несравненно большее значение, чем учение о переживаниях,

хотя бы уже потому, что она выдвигает задачу исследования роли фоль-

клорных традиций в истории культуры и искусства на разных этапах исто-

рического развития.

Однако так можно сказать о самой идее исторической поэтики, но

отнюдь не о реализации ее в буржуазной фольклористике. Работая над

исторической поэтикой, А. Н. Веселовский в изучении происхождения и

развития искусства исходит из идеалистических предпосылок, противо-

стоящих материалистическому пониманию этой проблемы. Следуя буржуаз-

ным социологам и позитивистам, он утверждает, что поэтическое искусство

зарождается в процессе «синкретической игры», будучи вызвано требова-

ниями «психофизического катарзиса».

В этой исходной предпосылке, как

отмечает проф. В. М. Жирмунский, А. Н. Веселовский опирается на

Г. Спенсера, который выдвигает теорию первобытного искусства как игры,

служащей освобождению от „избытка сил".

Теория Г. Спенсера, полу-

чившая широкое распространение в буржуазной фольклористике, противо-

стояла материалистическому определению происхождения искусства, дан-

В. Е. Гусев. 1) А. Н. Веселовский и проблемы фольклористики. «Известия

Академии наук СССР, Отделение литературы и языка», т. XVI, вып. 2, 1957,

стр.

114—128; 2) Еще раз о наследии А. Н. Веселовского. «Литературная газета»,

1957, № 11, 24 января.

В. М. Жирмунский. Историческая поэтика А. Н. Веселовского. В кн.:

А. Н. Веселовский. Историческая поэтика. ГИХЛ, Л., 1940, стр. 15—16.

Там же, стр. 201.

Там же, стр. 625.

lib.pushkinskijdom.ru

Вопросы изучения классического фольклора

213

ному в работах К. Маркса и Ф. Энгельса и получившему разработку в рус-

ской науке в трудах Г. В. Плеханова.

Обращаясь к истории искусства на ранних стадиях его развития,

А. Н. Веселовский полностью следует за эволюционистами. Материали-

стическое обоснование истории искусств, которое разрабатывалось в эти

годы в науке, его не интересовало. Как позитивист, он увлекался описанием

различных явлений в истории искусства, абстрагируя их от конкретно-

исторической обстановки. В результате выработалась схема, что, в част-

ности, и явилось одной из причин незавершенности «Исторической поэ-

тики» А. Н. Веселовского.

Для изучения художественных традиций народного поэтического

творчества большое значение имеет также разработка А. Н. Веселовским

«поэтики сюжетов», составляющей неотъемлемую часть его исторической

поэтики. Ощущая неудовлетворенность главами «Исторической поэтики»,

исследователь стремится «поэтикой сюжетов» восполнить разрыв с дейст-

вительностью, наметившийся при изучении им истории поэзии. В опубли-

кованных материалах по «поэтике сюжетов» А. Н. Веселовский рассматри-

вает основные этапы в развитии первобытнообщинного строя как «быто-

вые основы сюжетности».

Однако, обращаясь к таким материалам, он

остается на позициях буржуазной социологии и позитивизма. Это прояв-

ляется уже в самом определении сюжета и мотивов в виде схемы и фор-

мул, которые рассматриваются как «переживания старого в новых соче-

таниях».

В результате этого сюжет превращается во внеисторическую ка-

тегорию, что приводит к разрыву формы и содержания при изучении худо-

жественного произведения. Смысл «поэтики сюжетов», как пишет сам

А. Н. Веселовский, сводится к изучению «явлений схематизма и повторяе-

мости», которые должны утверждаться на всем протяжении истории поэ-

зии.

Таким образом, методы, которым следовал А. Н. Веселовский в «Исто-

рической поэтике», не могли дать желаемых результатов для изучения

классических фольклорных традиций. Это особенно сказывалось в его ра-

ботах по русскому классическому фольклору, написанных одновременно

с работами по исторической поэтике. Н. К. Гудзий в названной выше

статье указывает: «Веселовский в ряде своих экскурсов, в особенности

в области русского народного творчества, обнаружил чрезмерное увлече-

ние всякого рода сопоставлениями русского материала с материалом ино-

земным. Это приводило к голому компаративизму, часто не влекло за со-

бой никаких положительных выводов, мало что давало для уяснения самой

сути генезиса русского народного поэтического творчества. Порой даже

неясно, идет ли у Веселовского речь о заимствованиях или просто о ничего

не объясняющих фактах сходства тех или иных мотивов и ситуаций в рус-

ском фольклоре и фольклоре других народов».

Все это говорит о том, что А. Н. Веселовский, идя за эволюционистами,

занимался подбором, «нанизыванием» фактов для заполнения определен-

ных рядов в развитии поэзии. Это прослеживается и в его «Исторической

поэтике» начиная с характеристики синкретизма и в его специальных ра-

ботах по русскому фольклору. В 90-е годы прошлого века среди таких ра-

бот наиболее значительным является цикл статей, названный «Мелки'

Там же, стр. 515.

Там же, стр. 493.

Там же, стр. 494.

Н. К. Гудзий. Забытые имена, стр 3.

lib.pushkinskijdom.ru

214

А.

Д. Соймонов

заметки к былинам».

Следуя избранному методу «нанизывания» фактов,

А. Н. Веселовский приходит в этой работе к фактическому отрицанию са-

мобытного национального характера русского эпоса. Рассматривая отдель-

ные мотивы былин, он ищет параллели к ним в мировом фольклоре и ли-

тературе, подбирая таким образом факты определенного ряда в истории

поэзии. Так методология эволюционистов приводит к отрицанию нацио-

нальной самобытности, космополитизму и формализму в изучении поэзии.

Таковы некоторые черты, характеризующие концепцию А. Н. Веселов-

ского в изучении фольклорного наследства. Для разработки проблемы тра-

диций народного творчества самым существенным в его работах явилось

рассмотрение значения фольклорного наследия в ходе исторического разви-

тия поэзии. Это нашло отражение в выдвинутой им идее исторической поэ-

тики, давшей ему основание рассматривать всякое произведение искусства

в неразрывной связи с фольклорными традициями.

Изучение классического наследства народной поэзии не могло, однако,

ограничиться вопросами исторической поэтики. В конце XIX века про-

блема фольклорных традиций с особенной остротой ставится при разра-

ботке истории русского фольклора более близких к нам исторических эпох.

Этнография как наука, включавшая в себя фольклористику, при всей ши-

роте исследуемого материала не охватывала этих эпох. Основное внимание

этнографов-фольклористов сосредоточивалось на происхождении и разви-

тии искусства в первобытном обществе и сохранении его в виде пережи-

ваний. Для изучения фольклора последующих эпох необходимо было обра-

титься к истории народов. Но вопросы изучения истории народов выходили

за пределы этнографии, поскольку эволюционисты противопоставили исто-

рию этнографии, а сменившая их реакционная культурно-историческая

школа пришла к отрицанию идеи прогресса и закономерностей развития

человеческого общества. Таким образом, из области знания, органически

связанной с историей, буржуазная этнография превращалась в дисциплину,

противостоящую историческому изучению жизни народов.

Глубокие противоречия в развитии научного познания могли быть пре-

одолены только на основе марксистско-ленинской теории. Марксизм-лени-

низм рассматривает развитие общества как единый и закономерный исто-

рический процесс, в котором смена общественно-экономических формаций

v каждого народа происходит в результате смены и развития способа про-

изводства материальных благ. Решающая роль в производстве материаль-

ных благ принадлежит самим производителям, т. е. народным массам.

Народ является творцом истории, творцом материальной и духовной куль-

туры. Роль личности в процессе исторического развития культуры опреде-

ляется умением воплотить в своей деятельности потребности общественного

развития. В процессе развития общества начиная с рабовладельческой об-

щественной экономической формации история народов становится историей

борьбы эксплуатируемых с эксплуататорами. С появлением классового об-

щества классовая борьба пронизывает экономику, политику, идеологию.

Народное поэтическое творчество, выражая идеологию трудящихся масс,

становится идейным оружием в их борьбе с угнетателями. Сохраняя насле-

дие прошлого, оно начинает обогащаться новыми произведениями, прини-

мает качественно иной облик и иные черты. В условиях классового обще-

ства фольклор, являясь творчеством народа, становится одним из источни-

ков зарождения и развития литературы, музыки и других видов искусства.

«Журнал Министерства народного просвещения», 1889, май, стр. 31—36; 1890,

март, стр. 1—55; 1896. август, стр. 235—277.

lib.pushkinskijdom.ru

Вопросы изучения классического фольклора

215

Значение его передовых традиций, сложившихся в обстановке непримири-

мой классовой борьбы, необычайно возрастает.

Историческое значение этих традиций оказывается чуждым буржуазной

науке. Однако накопление фольклорных материалов, развитие револю-

ционно-демократической фольклористики и, наконец, научное, материали-

стическое освещение истории культуры марксистской наукой создают необ-

ходимые предпосылки для изучения фольклорных традиций позднейших

эпох. Отношение к этой проблеме в буржуазной фольклористике разви-

вается на основе официальной историографии и тех теорий, которые полу-

чают распространение в буржуазной исторической науке.

В обстановке идейной борьбы вокруг проблемы классического наслед-

ства народного поэтического творчества, развернувшейся в конце прошлого

века, возникает ряд идеалистических теорий и направлений, среди которых

наибольшую известность приобретает так называемая историческая

школа, зародившаяся в этот период. Историческая школа, как уже отме-

чалось выше, исходит из тех же философских предпосылок позитивизма и

неокантианства, что и другие идеалистические направления в этнографии;

наиболее характерная черта ее — нигилизм в оценке творческой роли рус-

ского народа в истории и истории культуры. В период подъема револю-

ционного движения реакционная буржуазная наука пытается доказать, что

народ не имеет культурных традиций, что он способен только разрушать,

что на его долю остаются переживания, остатки отмирающей культуры

господствующих классов общества. Эту общую тенденцию буржуазной

науки конца прошлого века можно проследить в самых различных и, ка-

залось бы, не имеющих ничего общего работах. Об этом пишет и будущий

лидер кадетов П. Н. Милюков, отрицая народный характер русской нацио-

нальной культуры,

к таким выводам приходит либеральное народничество,

проповедуя теорию «героев» и «толпы», эти же тенденции выражает и

реакционная фольклористика.

В разработке вопросов истории русского фольклора и эпоса историче-

ская школа в фольклористике принимала в качестве отправных предпосы-

лок взгляды так называемого государственного направления в русской

исторической науке. Это направление возникло как реакция на обострение

классовых противоречий в период революционной ситуации 60-х годов

XIX века. Исходным положением для него явилось противопоставление и

подчинение народа государству. Виднейшим представителем этого направле-

ния был Б. Н. Чичерин, который, обращаясь к изучению древнейшего пе-

риода русской истории, утверждал: «У нас княжеская власть сделалась

единственным двигателем народной жизни, а вольная община исчезла пе-

ред нею, не оставив по себе и следа в истории».

Отстаивая взгляды реак-

ционной дворянской историографии, Б. Н. Чичерин и другие представи-

тели государственной школы придавали особое значение государственной

власти и полностью игнорировали историческую роль народа и классовую

борьбу. С этих позиций оценивались все явления исторической и культур-

ной жизни народа начиная с древнейшего периода. В конечном итоге, по

мнению Б. Н. Чичерина, сила русского государства коренится в слабости

народных сил. Эта антинаучная концепция, которую разделяли также

известный этнограф и историк К. Д. Кавелин и ряд других буржуазных

этнографов, приобрела особенно реакционные черты в историографии конца

прошлого века. Она вела к отрицанию закономерности исторического про-

П. Н. Милюков. Очерки по истории русской культуры, ч. 2. СПб., 1897.

Б.

Н. Чичерин. Опыты по истории русского права. М., 1858, стр.

10—11.

lib.pushkinskijdom.ru

216

А.

Д. Соймонов

цесса, к преклонению перед единичными фактами и именами. На это

именно и опирается историческая школа.

Историческая школа создается не сразу. Она возникает по мере распро-

странения в буржуазной фольклористике охарактеризованных выше «тео-

рий» государственной школы и подобных им реакционных взглядов. Од-

ним из виднейших представителей буржуазной фольклористики конца

прошлого века, стремившихся опираться на реакционные теории бур-

жуазно-дворянской историографии, явился В. Ф. Миллер. Деятельность

В.

Ф. Миллера, как и других буржуазных исследователей, была противо-

речивой. Занимаясь изучением русского эпоса, он стремился использовать

для этой цели материалы древнерусской литературы и обобщить все извест-

ные данные о бытовании эпоса. Но, осуществляя в" течение многих лет

эту работу, В. Ф. Миллер обосновывал свои взгляды, прибегая к реакцион-

ной историографии, к трудам Б. Н. Чичерина и его последователей. Дея-

тельность В. Ф. Миллера и противоречивость его концепций как исследова-

теля фольклора и русского эпоса в особенности получила всестороннее осве-

щение в советской науке. Реакционная сущность взглядов В. Ф. Миллера

как одного из основателей исторической школы отмечалась в советской пе-

чати при обсуждении пьесы Д. Бедного «Богатыри», поставленной Камер-

ным театром.

Критическому анализу его концепция подверглась на науч-

ней сессии, организованной Институтом этнографии Академии наук СССР

в 1937 году,

и впоследствии в работах Ю. М. Соколова, М. К. Азадов-

ского, А. М. Астаховой, Е. В. Гиппиуса и В. И. Чичерова.

За последние годы концепция исторической школы, и в том числе

взгляды В. Ф. Миллера, получила критическую оценку в исследованиях

A. М. Астаховой «Русский былинный эпос на Севере», В. Я. Проппа «Рус-

ский героический эпос», в коллективном труде «Русское народное поэти-

ческое творчество», изданном Институтом русской литературы (Пушкин-

ский Дом) Академии наук СССР, а также в рецензии на I том этого труда,

написанной В. И. Чичеровым.

Список специальной научной литературы,

в которой подвергались критике работы"В. Ф. Миллера, можно значи-

тельно увеличить, если обратиться к истории науки. Так, например, из

более ранних работ необходимо назвать книгу А. П. Скафтымова «Поэ-

тика и генезис былин», в которой содержится критика концепции

Ф. Миллера.

Для постановки проблемы традиций народного поэтического творчества

в фольклористике конца прошлого века и определения новых путей их ис-

следования несомненно имело значение обобщение В. Ф. Миллером дан-

См. сб. «Против фальсификации народного прошлого». Изд. «Искусство», М ,

1937.

См. стенограмму сессии в Рукописном отделе Института русской литературы

(Пушкинский Дом) Академии наук СССР, P. V.

Ю. М. Соколов. Русский былинный эпос. «Литературный критик», 1937, № 9,

стр.

171

—196; М. К. А з а д о в с к и й. Советская фольклористика за 20 лет. «Совет-

ский фольклор», 1937, № 6, стр. 3—53; А. М. Астахова. Былинное творчество

северных крестьян. В кн.: Былины Севера, т. I. Изд. АН СССР, М.—Л., 1938.

стр.

7—105; Е. В. Гиппиус и В. И. Ч и ч е р о в. Советская фольклористика за

30 лет. «Советская этнография», 1947, № 4, стр.

29—51.

А. М. Астахова. Русский былинный эпос на Севере. Петрозаводск, 1948;

В.

Я. Пропп. Русский героический эпос. Изд. ЛГУ, 1955; Русское народное поэти-

ческое творчество, т. I. Изд. АН СССР, М.—Л., 1953; т. II, кн. 1, 1955; т. II, кн. 2,

1956; В. И. Ч и ч е р о в. Русское народное поэтическое творчество, т. I, 1953. «Изве-

стия Академии наук СССР, Отделение литературы и языка», т. III, вып. 3, 1954.

стр.

293-297.

А. П. С к а ф т ы м о в. Поэтика и генезис былин. Саратов, 1924.

lib.pushkinskijdom.ru

Вопросы изучения классического фольклора

217

ных о бытовании классического эпоса в конце XIX и начале XX века и

рассмотрение материалов, которые раскрывают взаимосвязь эпоса с древ-

нерусской литературой. Такие вопросы нашли освещение в основном труде

В.

Ф. Миллера по фольклору «Очерки русской народной словесностт

(Т.

I). Изучению современного состояния эпоса, его бытованию

В.

Ф. Миллер уделяет здесь довольно большое внимание. Более четверти

I тома его «Очерков» посвящено вопросам географического распростране-

ния былин, состоянию эпической поэзии в Олонецкой губ., новым материа-

лам, записанным в Якутии (записи В. Г. Тана-Богораза), и, наконец, во-

просу о профессиональных певцах-сказителях былин. Эти разделы «Очер-

ков» впервые обобщили данные и материалы, характеризующие состояние

эпической поэзии во второй половине XIX века. Многое из того, что было

отмечено В. Ф. Миллером, не потеряло значения и до настоящего времени.

Однако следует отметить, что и в этой наиболее интересной части «Очер-

ков» отчетливо выступает противоречивость концепции В. Ф. Миллера как

одного из идеологов исторической школы. Особенно ярко это сказывается

в главе «Русская былина, ее слагатели и исполнители». Собрав для этой

главы большой материал о скоморохах, сказителях, певцах былин,

В.

Ф. Миллер пытается доказать, что былины созданы профессиональными

певцами-гуслярами, искусство которых противостоит народному творчеству.

Подобные тенденции проявляются и в других главах «Очерков». Они пока-

завают, что исследователь шел по пути отрицания творческой роли народа

в истории культуры.

В отношении анализа текстов былин «Очерки» В. Ф. Миллера совер-

шенно устарели. Однако для изучения традиций народного поэтического

творчества попытки классификации текстов былин по степени разработан-

ности сюжета, а также использование для изучения былинных текстов пре-

даний и сказок имеют определенное значение. В этой же связи известный

интерес представляет сопоставление былин с древнерусской литературой,

в частности с русскими летописями. Правда, здесь В. Ф. Миллер идет по

проторенной дороге. Но несомненно он вносит и много нового в сопостав-

ление былин с памятниками литературы. Таковы, например, его попытки

найти параллели в русских летописях к былинам о Садко, Добрыне, Ставре

Годиновиче и др. И хотя эти попытки оказывались не всегда достаточно

обоснованными, они знаменовали собой определенную веху в разработке

взаимосвязи былевого эпоса с древнерусской литературой. Таким образом,

важнейшей заслугой В. Ф. Миллера явилось последовательное расширение

рамок исследуемого материала до позднейших эпох или, как он сам

писал, изучение «истории былин и отражение истории в былинах,

начиная не от времен доисторических, не снизу, а сверху».

Но было бы неверно думать, что это положение, выдвинутое

В.

Ф. Миллером, изменяло методологию изучения эпоса и фольклора во-

обще. Выше уже отмечалось, что представители исторической школы, в том

числе В. Ф. Миллер, не только не оспаривали, но и разделяли взгляды эво-

люционистов на происхождение и развитие искусства в доисторические

эпохи, принимая и учение о переживаниях. Для В. Ф. Миллера и его

коллег была близка и теория культурно-исторической школы в этнографии,

утверждавшая, что возникновение новых культур является результатом

смешения мигрирующих культурных явлений.

Историческая школа была названа так потому, что ее представители,

и в том числе В. Ф. Миллер, обратились к изучению фольклора истори-

ь9

В. Ф. Миллер. Очерки рзтскои народной словесности, стр. IV.

lib.pushkinskijdom.ru

218

А.

Д. Соймонов

ческих эпох. Но подлинного историзма в исследовании классического фоль-

клорного наследия у В. Ф. Миллера не было, поэтому ни он, ни его после-

дователи не могли создать и не создали истории фольклора и эпоса.

Основной методологической ошибкой В. Ф. Миллера и других предста-

вителей исторической школы явилось то, что в своих исследованиях они

шли не от исторической действительности к былине, как того требует ма-

териалистическая наука, а от былины к действительности. В этом они ни-

чем не отличались от мифологов, сторонников теории заимствования, и от

представителей прочих идеалистических направлений в фольклористике.

В центре внимания представителей всех этих направлений находится сюжет

былины, который истолковывается ими на все лады в зависимости от того,

какой материал для такого толкования использовался. Среди многочислен-

ных сторонников исторической школы произвол в толковании той или иной

былины был необычайный. Существует столько же теорий происхождения

того или иного сюжета, сколько было исследователей, писавших о нем.

Так, например, былина о Василии Буслаевиче истолковывалась и как отра-

жение новгородского ушкуйничества, и как пересказ западноевропейской

легенды о Роберте-Дьяволе, и даже как памфлет на Ивана Грозного.

Подлинный историзм предполагает раскрытие конкретно-исторических

условий, которые могут показать причины возникновения народного

эпоса как явления, свойственного не только русскому, но и другим наро-

дам на определенной стадии их общественно-экономического и культурного

развития. Материалы археологии, этнографии и истории уже в конце

XIX века давали возможность наметить пути такого изучения. Данные об

общественном строе и культуре древнего общества, добытые Л. Морганом,

Э. Тайлором, а также русскими исследователями, в том числе ближайшим

сотрудником В. Ф. Миллера — М. М. Ковалевским, содержали необходи-

мые сведения о самых ранних стадиях общественного развития. Работы

русских историков В. О. Ключевского, Н. И. Костомарова, С. М. Со-

ловьева и др., посвященные истории феодализма в России, содержали

огромные материалы, раскрывающие культуру и идеологию феодальной

эпохи. Но они не были использованы В. Ф. Миллером и его ближайшими

сотрудниками и последователями. В сущности, работа В. Ф. Миллера, как

и многих его последователей, была замкнута в довольно узком кругу явле-

ний историко-филологического и фольклорного характера.

Материалы, рассмотренные в данной статье, далеко не исчерпывают

всех вопросов изучения классического наследия народного творчества

в фольклористике конца XIX века. Для всестороннего освещения этих во-

просов требуется специальное исследование, в котором должна быть пока-

зана деятельность научных организаций не только в центре, но и на

местах, вопросы собирательской работы и т. д. Однако и те данные, кото-

рые приводятся здесь, показывают, какой широкий размах приобретает

научно-исследовательская работа в области происхождения фольклора, изу-

чения его развития в последующие исторические эпохи и определения зна-

чения фольклорного наследия в истории русской национальной культуры.

lib.pushkinskijdom.ru