7
нередко дается гипертрофированная характеристика как кочев-
ников, так и оседло-земледельческого населения Аравии.
Но в этом вопросе надо исходить из того понимания, что в
аравийском социуме деление семитских племен Аравии на ко-
чевников и оседлых земледельцев всегда было несколько ус-
ловным. Оно никогда не являлось постоянным, устоявшимся
явлением, как это часто
преподносится в работах многих запад-
ных и российских исследователей. Каждый из них, и кочевник,
и оседлый земледелец, являясь единым звеном в социальной
структуре аравийского общества, тем не менее, мог периодичес-
ки переходить из одного состояния в другое, меняя образ жиз-
ни и вид деятельности. Часто бывало так, что обедневшее либо
ослабевшее по разным причинам кочевое племя, чтобы как-то
компенсировать потери, занималось дополнительным видом
хозяйствования – полукочевым хозяйствованием, оазисным
земледелием. При этом следует понимать, что такая практика
могла появиться при длительных засухах и других экстремаль-
ных условиях, например, после серий крупных поражений или
эпидемий, нашествия саранчовых или падении скота, т.е. когда
разорившиеся либо ослабевшие кочевники были вынуждены
заниматься новыми видами хозяйствования, чтобы переждать
сложное время, восполнить потери. Судя по всему, только часть
кочевников меняла привычный образ жизни. Такого рода оседа-
ние, как правило, происходило на уровне небольших семейств и
родов и очень редко доходило до масштабов крупного племени,
состоящего из нескольких ведущих семейств, родов и родовых
ответвлений.
В то же время надо признать, что природа оседания кочевни-
ков, как и противоположный процесс деседентаризации осед-
лых, побуждавшие кочевые и оседлые племена Аравии менять
привычный для них тип хозяйствования и образ жизни, оста-
ются наименее разработанными в номадологии. Оседание ара-
вийских кочевников было слабо выраженным явлением и пред-
ставляло собой скорее исключение из общего правила. Слиш-