Асанбаев М.Б. Аравийские монархии: общество, власть и государство

Подождите немного. Документ загружается.

представителей которых можно встретить на северо-востоке

Саудовской Аравии, в провинции Асир и оазисе Васм, вели

оседлый образ жизни. В своей работе он дает довольно под-

робное описание о местах проживания и кочевания саудовс-

ких племен, затрагивая кочевую и оседлую компоненту об-

щественной структуры среди наиболее известных племен. В

эту же

категорию племен Фу’ад Хамза причисляет и наиболее

известное в Аравии кочевое племя мутайр. Мутайр является

наиболее известным по всей Аравии кочевым племенем. Всег-

да считалось, что оно занималось кочевым хозяйствованием и

значилось только в категории «сильных» бедуинских племен.

В прошлых веках его история была тесно связана с движени-

ем ихванов. Фу’ад Хамза в вышеуказанной работе акцентиру-

ет внимание на дихотомическом развитии племени мутайр,

по линии кочевники-оседлые. Он, в частности, пишет: «Племя

мутайр исторически состояло как из кочевых, так и из осед-

лых ответвлений. При этом выходцы из оседлых ответвлений

племени ныне компактно проживают в Саудовской Аравии, в

районе ал-‘Арид, ал-Васм, ас-Судайр и ‘Ашира»

Однако в Аравии оседание кочевников было слабо выра-

женным явлением и представляет собой скорее исключение

из общего правила. Слишком незначительным был этот про-

цесс для местного населения. Более закономерным явлением

здесь были внутриродовые смещения, изменение маршрута

кочевания племен, изменение границы племенных земель и

пастбищь (дирахсов). Поэтому как основной процесс, в кото-

рый была вовлечена преобладающая часть населения Аравии,

следует рассматривать именно обратный процесс – деседента-

ризацию оседлого населения.

В целом, полукочевники и оседло-земледельческое населе-

ние Аравийского полуострова, по отношению к кочевникам-бе-

Hamzah F. Arab Tribes in the Kingdom of Saudi Arabia. Near East/South Asia

Report. – № 2798. – U.S. Department of Commerce. – Virginia, Springﬁ eld,

1983. – P. 14, 15, 17, 41.

дуинам занимали подчиненное положение, поскольку в пустын-

ных условиях, как уже отмечалось выше, военно-политическое

преимущество традиционно было на стороне вторых. Отчасти

это объяснялось и тем, что сам тип оседлой жизни, сосредото-

ченный в условиях Аравии в редких оазисных полосах и ок-

руженный огромным пустынным пространством, изначально

обусловил неспособность полукочевого и

оседлого населения

сдерживать натиск мобильных отрядов кочевников-бедуинов.

Военно-политическая слабость полукочевого и оседлого на-

селения проявлялась, прежде всего, в их неспособности отра-

жать совершаемые кочевниками-бедуинами грабежи и набеги.

Кочевники-бедуины, как правило, практиковали грабежи и на-

беги виртуозно и без большой крови, причем как в отношении

полукочевников и оседлого населения, так и между собой. Для

них этот кочевой обычай, прежде всего, был искусством быст-

рого и бескровного завладения чужим имуществом, что очень

ценилось среди часто воюющих между собой племен. Поэтому

он был не всем под силу и, соответственно, совершался не так

часто, как того хотелось бы видеть в определенных научных

кругах, где принято уделять чрезмерно большое внимание про-

тивопоставлению кочевников и оседлых земледельцев. Кстати,

ряд исследователей слишком вольно интерпретирует этот беду-

инский обычай на основе поверхностного анализа и сравнения

с аналогичными явлениями, имеющими место в других коче-

вых культурах, упуская из виду тот факт, что во многих кочевых

культурах существуют схожие черты развития, но совпадений,

как правило, не бывает. Каждая кочевая культура уникальна по-

своему и имеет сугубо специфические закономерности разви-

тия, в особенности в такой узконаправленной области, как во-

енное дело.

Так, например, по определению номадолога А.М. Хазанова,

набеги бедуинов, которые он именует как газва

, напоминают

Слово «газва» по-арабски означает набег.

казахскую барымту. Он в частности пишет: «Бедуинские газ-

ва и казахская барымта во многих отношениях отличались,

например от туркменских аламанов. Аламаны являлись ничем

не прикрытым, не ограниченным и не регулируемым никакими

правилами грабежом оседлого, в основном персидского насе-

ления, на который оно практически не могло ничем ответить.

Одной из его главных

целей был захват рабов. Газва и барым-

та, когда они совершались между самими кочевниками, были

явлением двусторонним и приводили к неэкономической цир-

куляции скота между различными кочевыми образованиями и

их подразделениями, хотя и не без потерь»

В действительности барымта возникла исключительно

в казахской правовой культуре. Институт барымта являлся

одним из правовых мер пресечения. Любая месть, особенно

кровная, приводила к бесконечным межродовым и межлич-

ностным войнам и распрям. Казахские ханы пытались заме-

нить институт кровной мести уплатой куна. И здесь барымта

играла важную роль. Так, если виновная сторона под различ-

ными предлогами увиливала от уплаты куна, суд бийев офи-

циально выносил решение о барымте, т.е. угнать определен-

ное количество животных, принадлежащих виновной сторо-

не, прямо с пастбища. Так же барымтовали при нарушении

границ пастбищ, при неравном дележе добычи, других нару-

шениях привычного степного уклада. После барымты обяза-

тельно производили счет. Если же при барымте происходил

перебор, то «потерпевшая» сторона совершала карымту. От-

сюда в народе осталась поговорка: «Барымтага карымта». А

умыкнутая, то есть каким-то образом не подсчитанная часть

называлась сырымта. Отсюда поговорка: «Бiлсе – барымта,

бiлмесе – сырымта», т.е. «если узнал – барымта, если нет

– сырымта». Только с приходом царской России в казахскую

степь барымта постепенно причислилась к преступлению, к

Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. – Алматы: Дайк-Пресс, 2002.

– С. 267.

простому воровству. Иными словами, «барымта практико-

валась в среде казахов только в случае возникновения между

двумя казахскими родами споров и вражды и означала уза-

коненный биями захват скота»

. Поэтому в этом отношении

барымта несколько отличается от газва. Последний, по опре-

делению большинства западных исследователей, в том числе

А.М. Хазанова, характеризуется как узаконенный механизм

перераспределения богатства среди богатых и бедных членов

кочевого аравийского общества.

Как отмечалось выше, бедуины, представлявшие из себя хо-

рошо адаптированную в условиях пустыни военно-политичес-

кую силу, частенько заходили в отдаленные окраины Аравии,

доходя на севере до Сирийской пустыни и углубляясь на юге в

пустыню ар-Руб‘ ал-Хали. В результате практикования набегов

у кочевников-бедуинов время от времени появлялись пленные

рабы – захваченные африканцы и азиаты. Бывали и арабы-не-

вольники из числа жертв долгового рабства. В основном много

было выходцев из Восточного побережья Африки, Занзибара,

Эфиопии, Сомали и Судана. Небольшую их часть кочевники-

бедуины оставляли у себя в прислугах в качестве нукеров-те-

лохранителей, поскольку темнокожие молодцы обладали хоро-

шими физическими данными, отличались выносливостью, ат-

летизмом и вообще считались хорошими воинами. Среди семи-

тских племен «чернокожие рабы-дружинники, телохранители и

муаззины были не редкостью. Однако большая часть захвачен-

ных невольников оседала, как правило, среди полукочевников

и оседло-земледельческого населения Аравии, поскольку «ис-

пользование рабов для выпаса скота или в домашних работах

обычно не давало существенного экономического эффекта»

В оазисном же земледелии рабы были востребованы в ка-

честве рабочей силы, поэтому охотно использовались в среде

полукочевников и оседлого населения для выполнения самой

Қазақ тілінің сөздігі. 2-шi том. – Алматы, 1976. – Б. 109.

Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. – Алматы, 2002. – С. 273.

тяжелой работы. Со временем, их потомки получали свободу,

хотя и оставались на самой низшей ступени социальной иерар-

хии. Порой из их числа формировались целые подгруппы ро-

дов и племен, постепенно растворявшиеся среди полукочево-

го и оседло-земледельческого населения аравийских оазисов.

Бывали случаи, когда африканские вольноотпущенники оста-

вались среди кочевников. Но эти

случаи были крайне редки-

ми и относились к разряду исключений. Например, «среди со-

хранивших родоплеменную организацию и структуру племен

Центральной Аравии до сих пор распространено мнение, что

ныне проживающее в Саудовской Аравии племя бани шу‘ба

родом из Судана. Хотя сами они считают себя кахтанидами.

При этом в племени есть и чисто кочевые подразделения, пле-

мена бедуинов ал-хадра, ал-хассан»

В целом, между кочевниками-бедуинами и полукочевым,

оседло-земледельческим населением существовали различ-

ные формы взаимоотношений, складывающиеся в результате

тех преимуществ, которые в данном смысле представлял со-

бой кочевой образ жизни. Формы взаимоотношений зависели

от характеристики природной среды определенной местнос-

ти. В тех местах, где природа была особенно суровой и непри-

способленной для жизни, бедуины были вынуждены практи-

ковать частые набеги и грабежи в отношении полукочевого и

земледельческо-оазисного населения.

Там, где бедуины укладывались в экологическую нишу,

без приложения особых усилий, вместо грабежей и набегов

чаще практиковалась более разумная форма взаимоотноше-

ний, в виде навязывания бедуинами различных форм покро-

вительства. В этом случае бедуины получали от жителей оа-

зисов земледельческие продукты и необходимые для бытия

ремесленные изделия, а взамен предоставляли своим данни-

Hamzah F. Arab Tribes in the Kingdom of Saudi Arabia // Near East/South

Asia Report. – № 2798. – U.S. Department of Commerce. – Virginia, Spring-

ﬁ eld, 1983. – P. 20.

кам защиту и покровительство от возможных набегов других

кочевых племен.

Как правило, различные формы зависимости не мешали

более или менее автономному развитию различных сегмен-

тов аравийского общества на протяжении многих столетий,

поскольку все они между собой тесно переплетены, взаимо-

зависимы и долгие годы являлись единым социальным орга-

низмом.

Особенно наглядной была

зависимость оседлого населения,

которое платило кочевникам-бедуинам хувву, т.е. специальную

дань за охрану и безопасность их земледельческих угодий и

оросительных сооружений. В аналогичных взаимоотношени-

ях с кочевниками-бедуинами оставались полукочевые племе-

на. Известно, например, что полукочевые племена северной

Аравии платили дань шайхам кочевых кланов амарат, валад

‘али, ру’ала из племенного объединения ‘анза, шайхам раз-

личных кланов из племени шаммар. А полукочевые племена

северо-западной Аравии и Хиджаза долгие годы оставались

под покровительством шайхов племени мутайр и бани харб.

В центральной и северо-восточной Аравии роль благодете-

лей «слабых» племен выполняли бедуины племен ‘утайба,

мутайр, ал-мурра

. В ряде генеалогий арабских племен при-

водится даже список кочевых бедуинских племен, оказываю-

щих покровительство тем или иным полукочевым племенам и

оседло-земледельческим жителям Аравии.

Надо отметить, что кочевникам-бедуинам было выгодно

установление и узаконивание такого рода подданнических

взаимоотношений с полукочевым и земледельческо-оазисным

населением региона, особенно на долговременной основе. И

надо признать, что аравийским кочевникам, благодаря влия-

нию географического фактора, это удавалось гораздо лучше,

Hamzah F. Arab Tribes in the Kingdom of Saudi Arabia // Near East/South

Asia Report. – № 2798. – U.S. Department of Commerce. – Virginia, Spring-

ﬁ eld, 1983. – P. 5, 27, 31, 45.

чем другим кочевым сообществам, поскольку сам тип оседлой

жизни в небольших оазисах, разделенных бескрайними пус-

тынями, изначально обрекал полукочевников и земледельцев

на военно-политическую слабость. В этом отношении они

сильно отставали от кочевников. Например, в Евразийских

просторах взаимоотношения кочевого тюркского населения с

оседло-земледельческим ираноязычным населением в целом

складывались на совершенно

ином уровне. Как и бедуины,

тюрки время от времени осаждали и захватывали оседло-зем-

ледельческие поселения. Но у них не было той острой пот-

ребности в навязывании даннических отношений оседлому

населению, поскольку обширные степи Евразии, в сравнении

с пустынной Аравией, обладали идеальными условиями для

ведения кочевого и полукочевого образа жизни и хозяйство-

вания. Поэтому набеги были крайне редки, да и практикова-

лись они, как правило, в отношении других кочевых тюркских

родов, племен и народностей, установивших свое господство

над оседло-земледельческими сообществами. Однако в усло-

виях Аравии, как отмечалось выше, кочевники гораздо ощу-

тимее зависели от полукочевников и оседло-земледельческо-

го населения. Поэтому здесь А.М. Хазанов абсолютно прав,

говоря о том, что «долговременные и стабильные отношения

даннического типа между кочевниками и оседлым населением

получили наибольшее распространение именно в Аравии и,

особенно, в Сахаре»

Вообще приходится констатировать, что в навязывании и

культивировании своего превосходства над оседло-земле-

дельческим населением аравийские кочевники преуспели

настолько, что иногда оно проявлялось в форме негативных

стереотипов. Презрительное отношение к земледельцу среди

кочевников существовало издревле. На этой почве нередко

можно было услышать эпитеты «сын раба», «дочь раба» и т.п.

Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. – Алматы: Дайк-Пресс, 2002.

– С. 356.

Даже в наше время бывают случаи, когда молодым людям не

разрешают соединяться брачными узами, если родители од-

них являются выходцами из кочевого бедуинского племени, а

родители с противоположной стороны исторически родом из

оседлого сообщества, хотя сегодня это явление в целом посте-

пенно переходит в разряд социального анахронизма.

Исторически сложилось так, что

шайхи родоплеменных

образований Аравии всегда стремились сохранить связь с бе-

дуинским населением. Известно, что практически все более

или менее известные в Аравии правители до недавнего вре-

мени сохраняли тесную общинную и родовую взаимосвязь с

кочующими бедуинами. К таковым можно отнести ал-Хумай-

дов, шайхов племени бани халид, правивших в XVII-XVIII вв.

областью ал-Ахса и ал-Катиф, ар-Рашидов, шайхов племен-

ного объединения шаммаров, правивших местностью Джа-

бал Шаммар в XIX-XX вв., Ша‘ланов, шайхов одного из кла-

нов ру’алы

, правивших в первой четверти XX в. на севере

Аравии, в районе ал-Джауфа и Сирхана. Сюда можно отнес-

ти и ныне правящие династии Аравии – ас-Са‘уд, ас-Сабах,

ал-Халифа, ас-Сани, ан-Нахаййан, ал-Касими, ан-Ну‘айм,

ал-Мактум и других, менее известных, но исторически до-

вольно значимых шайхских домов Центральной и Восточной

Аравии, многие из которых сегодня занимают высокое поло-

жение в своих родовых землях. Их представители под объек-

тивы телекамер частенько навещают шайхов авторитетных

бедуинских племен в пустыне и демонстративно проводят по

несколько дней на стоянках кочевников, памятуя о славном

прошлом своих предков.

Среди урбанизированного населения современных арабс-

ких стран также много тех, кто помнит и чтит свое кочевое

происхождение. На этой почве в Египте местные бедуины

Hamzah F. Arab Tribes in the Kingdom of Saudi Arabia. Near East/South Asia

Report. – № 2798. – U.S. Department of Commerce. – Virginia, Springﬁ eld,

1983. – P. 4.

противопоставляют себя земледельцам фаллахам, в Иордании

и Саудовской Аравии выходцев из бедуинских племен комп-

лектуют в самые верные режиму королевские гвардии и элит-

ные части войск. Бедуины компактно проживают и в Израи-

ле, в пустыне Негева, где они, судя по всему, сформировались

даже в особую субэтническую общность арабов, фактически

живущих обособленно

от палестинских арабов

Такая социальная иерархия в родоплеменных отношениях

сохранялась в Аравии очень долго, вплоть до XIX-XX вв., ког-

да завершился процесс трансформации кочевых родоплемен-

ных образований в более устойчивые государственные обра-

зования.

В целом, сложные природно-климатические условия дан-

ного региона, объективно влиявшие на жизнь аравийских пле-

мен на протяжении многих столетий, обусловили консервацию

родоплеменной организации власти в аравийском обществе.

Родоплеменная организация играла не только важную роль в

жизни аравийского общества, она еще являлась опорой всей

государственности. Если же учитывать, что засухи, провоци-

ровавшие подобного рода миграции, и, как следствие этого,

постоянное движение племен были закономерностью для этой

части мира, то столь сильная подверженность конъюнктурным

изменениям политических образований региона становится

вполне понятной. Кроме того, отсутствие крупных ирригаци-

онных систем в Аравии и ярко выраженное дихотомическое

развитие местного сообщества, как и оазисный характер зем-

ледельческо-городской жизни, всегда мешали ее объединению

в единое государство. Помимо экологических препятствий,

экономический потенциал полуострова был слишком невелик

Известно, что бедуины, проживающие в пустыне Негева, как и арабы-

друзы, служат в израильской армии, что является непозволительным для

любого другого араба-мусульманина. Молодые бедуины служат даже в со-

ставе пограничной охраны на юге Израиля, где сформирован особый беду-

инский батальон следопытов.

как для возникновения крупных кочевых объединений, так и

для создания оседлых.

Но зато природные условия обусловили становление и дли-

тельную консервацию таких социальных единиц, как семья–

род–племя, которые стали структурообразующим элементом

аравийского общества. На их основе и была выстроена вся

цепочка общественных отношений. Так, в условиях ограни-

ченной пустынной среды

Аравийского полуострова и огра-

ниченных форм хозяйствования самым подходящим типом

социальной организации аравийского общества был родопле-

менной строй, поскольку именно существование в рамках

небольшого родового или племенного объединения делало

возможным соблюдение хрупкого экологического равновесия,

при котором имело место сосуществование человека и приро-

ды. Этим отчасти объясняется поразительная живучесть ука-

занных социальных единиц в аравийском обществе. Традиция

родоплеменного деления в аравийском обществе существует и

в наши дни, когда практически все население, за исключением

незначительной части бедуинских племен, перешло на осед-

лый образ жизни.

Самым важным и значимым институтом аравийского об-

щества была семья, обусловленная не только родственными

отношениями и интересами, но и основанная на тесной эко-

номической взаимосвязанности и взаимозависимости ее чле-

нов. Рост благосостояния одного члена семьи незамедлитель-

но сказывался на благосостоянии всех остальных членов се-

мьи. Потому каждый в необходимый момент всегда был готов

прийти на помощь другому члену семьи.

Тесная взаимосвязь и сплоченность существовала в Аравии

и на родоплеменном уровне. Этот институт племенной соли-

дарности, известный как ‘асабийа, был в особенности развит в

доисламский период, когда важнейшим императивом выжива-

ния для членов племени являлась их групповая идентичность,

общность интересов и лояльность по отношению к своему